Господа Игры, том 1

– Я тебе такой привет передам, не донесешь!

Горан хохотнул.

– Значит, Айзекс знает, что ты пошел ко мне, – сделала вывод Гудрун. – И давно она знает про нее? – и она снова жестом указала в сторону Тайры, не отводя при этом глаз от Горана.

– Лет пять, – честно ответил он.

– А ты? Ты давно про нее знаешь?

– Столько же, сколько и госпожа Айзекс.

– Хорош отец.

– Какой есть.

– Чем ты мне всегда нравился, Горан, так это тем, что умел признавать свои ошибки.

Она нажала на кнопку коммуникатора на своем столе.

– Эрна, комиссия по переводу еще работает?

– Да, мэм, – ангельским голосочком отозвалась секретарша.

– Попроси их не расходиться. Я им сейчас еще одну приведу.

– Да, мэм, – ответила секретарша и отключилась.

Тайра украдкой взглянула на Ректора. Он смотрел на Гудрун и, казалось, улыбался.

– Ну что, Горан, – Гудрун ухмыльнулась, – ты, кажется, хотел комплексный экзамен? Готова тебе его предоставить. Сегодня мы экзаменовали троих переводников, твоя девочка будет четвертой.

– Хорошо, – Горан согласно кивнул.

– Тогда пойдем, – Гудрун встала, и Тайре показалось, что она проверяет Горана на слабо.

– Она будет сдавать экзамен сейчас, я ведь верно понял? – уточнил он, поднимаясь с дивана и подходя к Тайре.

– Я непонятно сказала? – Гудрун демонстративно отвернулась к окну, чтобы закрыть створку, давая им возможность поговорить.

– Сейчас?! – тихо спросила Тайра. – Но я даже не знаю, что мне для этого нужно!

– Все, что тебе нужно, у тебя вот здесь, – и он чуть постучал пальцем по ее виску. – Я в тебе не сомневаюсь.

– Вы готовы? – резко спросила Гудрун. – У меня мало времени!

– Готовы, – спокойно ответил Горан. – Однако у меня тоже мало времени, поэтому я оставлю ее с вами и удовольствия видеть, как она разгромит вашу экзаменационную комиссию, буду лишен.

– Каков наглец! – Гудрун была возмущена.

– Дела Ишанкара превыше всего. Такая уж у меня служба.

– Горан Иваныч, – Тайра не верила своим ушам. – Не оставляйте меня здесь одну! Пожалуйста!

Ей хотелось схватить его за рукав пиджака и сказать что-нибудь вроде «Мы так не договаривались!», но лишний раз открывать рот было не велено. Горан некоторое время молчал, прекрасно понимая ее опасения, а потом слегка погладил ее по плечу.

– У меня дела. Остаться я не могу, не рассчитывал на это. Домой вернешься сама.

Тайра предпочла бы выругаться, но взяла себя в руки:

– Как скажете.

Горан прижал руку к груди, поклонился Гудрун, как того требовал ишанкарский Церемониал, и вышел вон.

– Ты не зовешь его отцом, – сказала Гудрун и снова пронзила ее своим острым взглядом. – У вас не слишком близкие отношения.

Тайра не ответила.

– Чего молчишь?

– Вы не задали вопроса, мэм.

Гудрун подошла к ней почти вплотную – Тайра заставила себя стоять на месте и не сделать шаг назад – и жестко произнесла:

– Пойдем. Посмотрим, имеет ли угроза Горана под собой хоть какие-то основания.

Она резко развернулась, чем напомнила ей ван Хинкеса, толкнула дверь и вышла в приемную.

Горан ходил по своему кабинету и никак не мог успокоиться. Он оставил Тайру с Гудрун в полдень, сейчас солнце уже садилось за горизонт, а она все еще не вернулась в Ишанкар. Пару раз Горан порывался пойти и забрать ее, но в последний момент останавливал себя, заставляя думать не о настоящем, а о будущем. Он приложил слишком много сил, чтобы эта партия состоялась, и она была настолько тонкой, что малейшее его незапланированное изначально вмешательство могло привести к катастрофе.

Хет Хоофт был до безразличия спокоен: он с утра не покидал Башни и даже не вышел, чтобы сказать своей Ученице пару напутственных слов. Впрочем, у Горана у самого с напутственными словами получилось не очень. Он криво усмехнулся, вспомнив свое «верь мне, Кхасси». Он с удовольствием рассказал бы ей обо всех деталях игры, но тогда Тайра могла бы все испортить. Не нарочно, а потому что прочла бы партию от начала и до конца и могла бы постараться ее усовершенствовать, что в этот раз было абсолютно неприемлемым. Уж лучше так. Пусть думает что угодно, лишь бы не нарушила равновесия.

Айзекс намеренно не звонила, хотя Горан был уверен, что кофе у нее уже давно закончился и ее девочки-методисты побежали за новой банкой. Он подумал, что если так переживать за каждого студента, то можно получить инфаркт или нервный срыв, но Эстер держалась просто отлично. Иногда Горану казалось, что у нее железные нервы. Эстер Айзекс уж точно ничем не уступала Гудрун Свенсон, хотя они были слишком разными.

Когда часы показали полседьмого вечера, Горан достал мобильник и набрал Тайру.

– Ты где? – без предисловий начал он. – Я уже не знаю, куда себя деть!

– Я возле Цитадели, сэр, – усталым голосом отозвалась Тайра. – Сейчас буду.

– Давай быстрее. Я зову ′т Хоофта и Эстер, чтобы тебе три раза все не пересказывать.

Когда Тайра дошла до кабинета Ректора, все уже были там. Эстер небось сорвалась с места, не дослушав до конца и бросив телефон в кучу бумаг на своем столе, а сэр ′т Хоофт пришел через тени, иначе как еще было объяснить, что они появились у Ректора раньше нее.

– Что она с тобой делала почти семь часов? – спросил Горан.

– Четыре, сэр, – поправила Тайра. – Я сдавала экзамен. Или экзамены, я толком не поняла. Все это заняло четыре часа.

– Сколько? – не поверила Айзекс. – Неужели Гу заставила тебя сдавать комплекс? Но даже комплекс нельзя сдавать четыре часа! Они тебя хоть в туалет выпускали? Воды попить?

– Они сказали, в бою о воде и туалете думать некогда.

– Это немыслимо!

– Я не заметила времени, мэм, – Тайра покачала головой. – Я даже не успела почувствовать, что это комплексный экзамен. По мне, так у сэра хет Хоофта на парах происходит приблизительно то же самое.

Йен едва заметно улыбнулся.

– Комиссия из тринадцати человек, и они просто спрашивали по очереди все подряд, что в голову приходило. Теорию и практику. Там была доска и магическая кафедра. Сначала я делала расчеты, а потом проверяла их на практике. А потом они просто начали закидывать меня заклятьями, и пришлось считать на ходу, и отбиваться тоже.

– Это нормально, – успокоил ее ′т Хоофт. – Теперь быстрее обо всем этом забудь.

– Легко сказать, сэр, – без улыбки ответила Тайра. – Я себе комплексный экзамен представляла совсем иначе. Поспокойнее, что ли, и никак не в компании тринадцати преподавателей.

– Я, честно сказать, тоже, – поддержала ее Эстер. – С другой стороны, что вы хотели? Чтобы Гу вам объятия раскрыла?

– Я сделала несколько ошибок, сэр, – сказала Тайра, обращаясь к Наставнику.

– Молодец, – маг одобрительно кивнул.

– Ты ошибалась намеренно? – не понял Горан.

– Да, сэр, намеренно.

– И зачем?

– Я же говорю, у сэра ′т Хоофта на парах все гораздо сложнее, – пояснила Тайра. – Все, что меня там спрашивали, я уже знаю. Единственное, что мне мешало, это отсутствие системы в вопросах, приходилось быстро переключаться. А задачи были в основном простые, так что пришлось допустить несколько ошибок, чтобы не выглядеть слишком… Слишком из Ишанкара, что ли…

– Не волнуйтесь, господин Ректор, – спокойно сказал ′т Хоофт. – Все студенты ошибаются, это нормально, особенно когда тебя разрывают на части тринадцать человек. Было бы странно, если бы она сдала все на высшие баллы. Пока что все в порядке.

– Это вы ее предупредили? – нахмурившись, спросил Горан.

– Нет, она сама неплохо соображает.

– Там был один пожилой китаец, – вспомнила вдруг Тайра. – Он задавал такие задачи… Странные, в общем. Дзен-моделирование какое-то.

– Это профессор Тан, – сообщил Йен, – один из столпов этой дисциплины. Я его очень уважаю. Но вот дзен-моделированием его методику еще никто не называл.

– Он мне не поверил.

– В каком смысле? – ′т Хоофт моментально стал серьезным.

– Не могу объяснить, сэр. Не поверил и все.

– Это было в целом ожидаемо, но я надеюсь, он все еще тебя не раскусил, – он вздохнул. – Бог с ним, с Таном. Скажи, где ты была после экзамена?

– Общалась с госпожой Свенсон. Еще где-то минут сорок… Она привела меня обратно в свой кабинет.

– И что? – озабоченно спросила Эстер.

– И взорвала мне мозг! – Тайра наконец-то не выдержала. – Вы не сказали, что она говорит на всех языках мира! Она перескакивала с одного языка на другой вообще без труда! Мне постоянно приходилось считывать ее, а она эти языки выучила нормальным путем! Никакой магии! Вот это было самое страшное.

– И о чем вы говорили?

– Я не помню, мэм. Ни о чем личном, она просто продолжила меня экзаменовать по боевой магии, только на всех знакомых ей языках.

– И зачем? – Айзекс строго смотрела теперь уже на Горана. – Это вы рассказали Гу, что Тайра умеет считывать языки?

– Даже не обмолвился, – открестился Горан.

– Это нам выйдет боком, попомните мое слово! – запоздало предупредила Эстер. – Гу ничего просто так не делает.

– А на шанкари она с тобой говорила? – спросил Йен.

– Да, но тут я понимала через два слова на третье, сэр, – Тайра покачала головой. – Может, она читает и переводит, но говорит она не на шанкари. Я на нее смотрела как баран на новые ворота, не знала, что мне делать, так что, скорее всего, госпожа Свенсон сделала вывод, что я не говорю на шанкари.

– Скорее всего? – переспросил ′т Хоофт. – Это верное замечание. Она с таким же успехом могла сделать вывод, что ты говоришь на шанкари и поэтому в ее исполнении не можешь разобрать ни слова.

О такой возможности Тайра не подумала – Наставник мог оказаться прав.

– И что Гу сказала в итоге? – спросил Горан.

– Сказала, что им надо подумать и что результат будет позже. И чтобы я, то есть мы с вами, пришли за ответом послезавтра. Также к полудню.

– Значит, так и сделаем, – Горан занес пометку в свой ежедневник. – Ну и последний вопрос. Четыре часа комплекса, и пусть будет час наедине с Гу, получается пять часов, но тебя не было почти семь. Где тебя носило?

– Я смотрела на море, – призналась Тайра. – Не могла оторваться. Да и мозги надо было привести в порядок. Знаете, там тропа вдоль внешней стены… А дальше она почти по гребню скалы идет к самому ее краю. А оттуда море видно, настоящее, открытое, не фиорд… Прошу прощения, сэр.

– Море, значит… Ладно, все нормально, – успокоился Ректор. – Тогда на сегодня, думаю, достаточно. Отдыхайте. Благодарю всех.

Он поднялся, показывая, что аудиенция окончена, и через несколько секунд двери его кабинета закрылись за их спинами.

…Йен молчал до тех пор, пока впереди не показалось подножие Башни.

– Ну, что скажешь? – наконец спросил он, повернувшись к Ученице.

– Я есть хочу, – абсолютно серьезно ответила Тайра.

– Нестандартный ход, – он усмехнулся. – Я даже как-то забыл о том, что тебе иногда надо есть.

– Мне еще иногда надо спать, сэр.

– И отдыхать от занятий, – продолжил Йен. – Я в курсе, но тут я тебе ничем помочь не могу, ты знаешь. А вот поесть я бы тоже не отказался. Куда бы нам пойти?

– Меня и наша столовая устроит. И даже ваши сэндвичи в Башне.

– Нет, надо сменить обстановку, – решительно сказал ′т Хоофт. – Поужинаем как нормальные люди. В кафе.

Он благоразумно молчал все то время, пока не принесли десерт, и, когда заметил, что Тайра окончательно отошла от событий прошедшего дня, спросил:

– Так где ты была полтора часа после экзамена? Я могу поверить, что созерцать море можно и гораздо дольше…

– Я действительно смотрела на море, сэр, и пыталась понять вашу с господином Ректором партию.

– Это уже интересно, – улыбнулся ′т Хоофт. – И как, получилось?

– Не знаю, сэр. Но некоторые моменты вы просчитали просто блестяще. Сэл говорил, что играть на полутонах – самое сложное.

– Все самое сложное должно было достаться тебе.

– Поэтому вы с Ректором не посвятили меня в детали? Я даже думаю, что вы и госпожу Айзекс вовлекли в игру, только она этого либо не осознает, либо сопротивляется всеми возможными способами.

Хет Хоофт согласно кивнул.

– Она рассказала тебе про Гу.

– Немного, ровно столько, чтобы я составила о ней общее представление.

– Но реальность оказалась гораздо более впечатляющей, да?

– И что вас так забавляет, сэр?

– Да нет, все нормально, – не переставая улыбаться, ответил Йен. – Реакция на Гудрун у всех приблизительно одинаковая. Сначала она пугает, потом обескураживает, а потом начинает нравиться.

– И вам она нравится? – с сомнением спросила Тайра.

– Я ей симпатизирую. Не так, как в молодости, конечно, но…

Тайра аккуратно положила ложечку на блюдце, чтобы не выронить ее от неожиданности. Йен тихонько засмеялся.

– Я, между прочим, нормальный человек, – напомнил он. – И мне тоже было восемнадцать, хотя сейчас самому сложно в это поверить.

– Вы так давно знакомы?

– Я же говорю – сам не верю. Гу мне нравилась тем, что всегда была не такой, как все девушки. Она грубовата, как большинство лигийцев, но на самом деле она очень ранимая. Я, хотя всегда ее побаивался, все же несколько раз приглашал ее на свидания, а вот поцеловать так и не решился. Что ты так на меня смотришь?

– Вы рассказываете такие подробности, сэр…

– Подробностей я тебе не рассказываю, потому что их не было, – ′т Хоофт веселился от души. – Я же говорю: мне не хватило смелости. И слава богу, а то еще неизвестно, был бы я сейчас жив или нет. Мечом Гудрун владеет не хуже, чем языками.

– Вы меня иногда шокируете, сэр, – призналась Тайра. – Я, конечно, не отказываю вам во всех человеческих слабостях, ну вы понимаете, но уж очень неожиданно вы выдаете информацию, о которой сами запретили мне спрашивать. И раз уж на то пошло, сэр, я единственный человек во всем Ишанкаре, который знает про вас меньше всех, хотя я провожу с вами больше времени, чем все остальные.

– Это проблема?

– Иногда. Сейчас вот я не знаю, как себя вести. Я понимаю, что мне должно быть не так уж и важно, скольких девушек вы не решились поцеловать…

– …а скольких решился… – Йен никак не мог избавиться от улыбки.

– …но, во-первых, я ревную, а во-вторых, мне хочется знать чуть больше, чем вы мне позволяете… Да хватит надо мной смеяться, сэр!

– Ты – моя Ученица, имею право. А если без шуток, то у меня в жизни было много моментов, о которых я не хотел бы вспоминать, и не потому, что мне за них стыдно, хотя есть и такое, а потому, что они пропали впустую. Я рассказываю тебе то, что считаю важным для себя. Если вытащить из моей жизни все самое важное и собрать вместе, то после моей жены ты окажешься единственным человеком, который может сказать, что знает меня настоящего.

– Значит, насчет госпожи Гу – это важно?

– Это забавно, – поправил ′т Хоофт. – Сколько лет прошло, а мне все еще весело. Так что мы там о нашей с Ректором партии?

Тайра вздохнула.

– Если бы я не знала, что это партия, я бы сказала, что вы меня подставили.

– А мы тебя и подставили.

– Я не в обиде, сэр, потому что понимаю, что все должно было выглядеть натурально. Профессор Тан мне не поверил, потому что я ошибалась намеренно. Если бы я намеренно пыталась провести госпожу Гу, у нас и вовсе ничего бы не получилось, а так мои проколы были естественными.

– И в чем ты прокололась?

– Во-первых, я пришла в Торфиорд в платье. Не в юбке, не в джинсах, как все обычные студентки, а в платье! Какие нормальные девчонки сейчас носят платья? Я шла по институтскому парку и чувствовала, как на меня все смотрят!

– Не преувеличивай. Смотрели на тебя потому, что ты новенькая. Свои-то уже примелькались.

– Но госпожа Гу тоже обратила внимание на то, что я в платье!

– Кхасси, в Торфиорде кое-кто думает, что и я хожу в платье, – сообщил ′т Хоофт, – но меня это нисколько не волнует.

– Вы ходите в платье? Но это же бред!

– Такой же, как говорить с муравьями или носить воду решетом, а вот это в ишанкарской истории как раз проверенные факты, – спокойно возразил маг. – Они думают, что я все еще не в себе после некоторых печальных событий. Я, конечно, был не в себе, но до платья дело не дошло, хотя мое церемониальное траурное одеяние при большом желании можно и за платье принять, поэтому, когда Гу узнает, что ты моя Ученица, она поймет этот намек с платьем. Ладно, допустим, это для нее первый маячок. Что еще?

– Ректор знал, что в этот день в Торфиорде переводные экзамены. Думаю, без госпожи Айзекс тут не обошлось.

– Не обошлось, согласен. Мы с Бергером в области организации учебного процесса полные нули.

– Он знал, что оставит меня там одну, знал, что я буду сдавать комплекс! И ничего не сказал!

– Иначе все выглядело бы неестественно, ты же сама это признаешь.

– Все равно обидно. Я не совсем глупая, я вообще не глупая, чтобы не делиться со мной такими вещами! Я по-настоящему перепугалась!

Хет Хоофт вздохнул.

– Что еще? – спокойно спросил он.

Тайра поняла, что сочувствия не дождется.

– Когда мы шли до аудитории, я по привычке держалась слева и на шаг позади и заметила это только на полпути.

– Прекрасно, – одобрительно кивнул Йен. – Гу точно знает, где относительно Ректора место ишанкарского Некроманта.

– Я не села, когда она предложила сесть сэру Бергеру.

– Она может подумать, что ты не села, потому что тебе она этого не предлагала.

– Мне не разрешал садиться господин Ректор!

– Но Гу не знает, что Горан и Джо Бергер – один и тот же человек.

– Горан чуть себя не выдал!

– Раскрыть свое инкогнито – это его право, но ты ведь знаешь, что он всегда ходит по лезвию. Это его стиль. Он Господин Игры и лучший иллюзионист из всех, которых я имел честь знать, так что он спокойно может быть и Гораном, и Ректором Ишанкара одновременно.

– Я разговаривала с ним на «вы».

– Это нормально для девушки, которая узнала своего отца в сознательном возрасте. Тут тоже все чисто.

Тайра несколько секунд молчала, а потом решилась:

– Сэр, вы ведь специально даете госпоже Гу наводки, которые она пока не понимает? Вы надеетесь, что она сложит их вместе?

– Я надеюсь, что к тому моменту, когда она выяснит, что ты – Некромантесса Ишанкара, она не будет паниковать, потому что подсознательно уже давно будет знать, что ты – моя Ученица, а нам важно, чтобы Гу сделала верные выводы.

– Вы все равно недоговариваете относительно Лиги. Вы словно хотите, чтобы я с ними подружилась, а я не понимаю, зачем мне это надо. Не достаточно ли Хартии и нейтралитета?

– Нет, не достаточно.

– Сэр, – Тайра попыталась зайти с другой стороны, – я сделала вид, что согласилась со всем, что мне говорил господин Ректор. Я знаю, что он говорил правду, но я знаю, что это не вся правда. Чего я не знаю о Лиге?

– Ты не знаешь многого, но сейчас тебе некоторые вещи знать рано, иначе нарушится баланс сил. Чтобы тебе не было обидно и чтобы ты не тратила время попусту, скажу, что и я тоже узнал некоторые подробности о Лиге только под конец своего обучения. И это правильно. И закроем эту тему.

– Как прикажете, сэр, – пришлось согласиться Тайре.

Она какое-то время наблюдала за узорами, в которые складываются чаинки на дне чашки, если их пошевелить ложечкой, а потом все же спросила:

– Что теперь будет?

– Теперь будет трудно, – честно ответил маг, – но бояться не надо. Нас двое, я буду тебе помогать. Ишанкар, конечно, для тебя будет на первом месте, но с твоей базой в Торфиорде тебе придется не сильно напрягаться, разве что формальности учебы потребуют много времени.

– Вы так уверены, что я туда поступлю?

– Видишь ли, – Йен с удовольствием облизал крем с ложечки, – Горан – не самый простой человек в магическом мире. Гудрун он интересен. Горан никогда ничего не просил, а тут приходит к ней в ситуации, когда дело труба, и смеется при этом. Он ведь не удержался от пары дурацких шуток?

– Не удержался, – Тайра ухмыльнулась.

– Гу заглотнула наживку, и, что самое интересное, она это понимает. И понимает, что это понимает Горан и что он рассчитывал на это, когда шел просить у нее помощи. Теперь Гу, которая также знает, что Горан – Господин Игры, будет стараться его переиграть, так что мы должны быть готовы к нестандартным ходам.

– Госпожа Айзекс сказала, что госпожа Гудрун не играет в Дар Элайя.

– Ей придется сыграть против Горана, он бросил ей вызов.

– А еще она сказала, что они не разговаривали больше двадцати лет.

– Я думаю, этот период близок к завершению.

– Почему, сэр?

– Потому что для них обеих будет глупо совершить такую же ошибку, как и много лет назад. Я думаю, с того момента они обе значительно поумнели.

– Полагаю, спрашивать, в чем именно состояла эта ошибка, не имеет смысла: все равно не расскажете.

– Правильно полагаешь, – улыбнулся Йен. – Это не моя жизнь, извини.

– Ну и как с вами можно нормально общаться? – задала риторический вопрос Тайра.

– Никак. Сам поражаюсь, как у тебя это получается, – и маг снова засмеялся.

Гудрун курила уже третью подряд, но не чувствовала ни вкуса сигареты, ни запаха дыма. Она постукивала уголком плотного конверта, в который запечатала ответ для Горана, по своему столу и старательно пыталась сообразить, где же Горан ее обошел.

Гу никогда не играла в Дар Элайя, более того, вероятность оказаться одной из фигур в этой странной ишанкарской игре приводила ее в бешенство. Гу не была мастером интриг, в Лиге все было гораздо проще, хотя способность просчитывать ходы наперед была немаловажна и там, но сравниться с ишанкарцами в их шахматах было под силу только самим ишанкарцам.

Ночь прошла в размышлениях, из головы все никак не шли слова профессора Тана. Вот еще один человек, понять которого Гудрун было не суждено… Чертов китаец всегда улыбался и противоречил сам себе. Гу видела, как он впился взглядом в аль′Кхассу и как его недоверие постепенно сменялось изумлением, приправленным хитрой улыбкой, превращавшей его узкие глаза в едва различимые щелочки.

Девчонка была хороша. Гудрун неплохо разбиралась в боевой магии, но сотворить половину из того, что аль′Кхасса проделывала без малейшего напряжения, была не в силах. В какой-то момент она даже подумала, что Горан соврал ей, сказав, что девчонка окончила лишь первый курс. С другой стороны, сам Горан тоже был весьма талантлив, и, если бы не начал пить сразу после окончания Ишанкара, глядишь, ишанкарским Ректором сейчас был бы он, а не никому не известный Джо Бергер. Аль′Кхасса вполне могла унаследовать свои способности от отца. Она знала боевую магию лучше торфиордских второкурсников, и Гу понимала, что ей самое место на третьем, но во всем этом было одно большое но. Не будь аль′Кхасса дочерью Горана, Гу не испытывала бы ни малейших сомнений, признала бы девчонку талантливым магом и отправила на третий курс, но профессор Тан словно чувствовал то же самое, что и Гудрун, и потому еще больше укрепил ее в сомнениях.

Аль′Кхасса абсолютно контролировала свою магию. Она не сделала ни единого лишнего движения, ни на каплю не увеличила поток. Она открывалась ровно настолько, насколько было нужно. Сложно было поверить, что с таким контролем она могла нечаянно кого-то убить, но тут ни Горан, ни аль′Кхасса не врали: они просто недоговаривали, как это было принято у ишанкарцев. На мгновение Гу допустила мысль, что аль′Кхассу выгнали из Ишанкара; но, во-первых, тогда у девчонки была бы академсправка – Айзекс обязательно выдала бы ей документ, во-вторых, Гу казалось, что Ишанкар не стал бы выгонять за случайное убийство: одни их безумные шахматы, в которых на кону были человеческие жизни, стоили гораздо большего наказания, и, в-третьих, Горан сам сказал, что на Боевую магию девчонку в Ишанкар не возьмут, значит, уже пытался ее туда пристроить. М-да… Все это было более, чем странно.

Гудрун затушила бычок. Профессор Тан был единственным членом комиссии, который сказал нет.

… – Почему «нет»? – строго спросила Гу, когда они с профессором остались наедине.

Ради этого вопроса она даже пришла к нему в кабинет. Он ждал ее, он предвидел, что Гудрун захочет объяснений, и теперь как древний, с пооблезшей чешуей, но блестящим разумом, дракон взирал на нее из глубины своего обложенного книгами кресла.

– Потому что «нет», – ответил он. – Внятно объяснить не могу, но коль уж госпожа проректор спросили, могу ответить, как я это все вижу.

– Потрудитесь, – Гу уселась в кресло напротив и пожалела, что не захватила сигареты. Курить хотелось ужасно. Если бы кто-то с утра сказал ей, что она проведет четыре часа без никотина, Гудрун рассмеялась бы тому человеку прямо в лицо.

– Девушка знает боевую магию очень хорошо, но не потому, что она боевой маг. Она кто угодно другой, но не боевой маг.

– Это еще почему?

– Боевые маги по большей части Техники. У них есть отработанные заготовки. Они, конечно, могут создавать новые заклинания, но для этого им требуется время. А что делает ваша девушка? Она творец, она Истинная, она колдует в реальном времени. Одновременно делает расчет и строит боевой комплекс. Комплекс, госпожа проректор! Кто из наших первокурсников может одновременно считать и создавать боевой комплекс?