Господа Игры, том 1

Господа Игры, том 1

Тори Бергер

Корректор Оли Чен

Иллюстратор Надежда Михайловна Кудряшова

Дизайнер обложки Виктория Владимировна Бугрова

© Тори Бергер, 2024

© Надежда Михайловна Кудряшова, иллюстрации, 2024

© Виктория Владимировна Бугрова, дизайн обложки, 2024

ISBN 978-5-0060-3858-5 (т. 1)

ISBN 978-5-0060-3859-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Трудности перевода

Год 2-й ректорства сэра Бергера, лето

– У меня есть один вопрос, господа, – хет Хоофт отошел к окну, заглянул за занавеску, отодвинул ее и присел на подоконник. Проникающий с улицы свет создавал вокруг него ореол, размывая по краям его фигуру.

Горан знал, что, если маг не занял свое кресло, вопрос будет сложным, но в этот раз был во всеоружии. Эстер поправила очки и отставила чашку с кофе подальше от себя.

– Какой вопрос? – для приличия поинтересовался Ректор.

– Откуда Лига знает про Тайру?

– Оттуда же, откуда и все, – недовольно ответила Эстер. – Радуйтесь, что нам удавалось прятать ее столько лет. Пора открывать карты.

– Я так не считаю.

– А я согласен с госпожой Айзекс, – Горан кивнул своему заму.

– Я, должно быть, не совсем верно сформулировал, – спокойно сказал маг. – Откуда Лига знает Тайру в лицо?

– Лига знает ее в лицо? – всполошилась Эстер.

– Айгер ван Хинкес, если быть точным.

– Ну, ван Хинкес – это еще не вся Лига, – возразил Горан.

Хет Хоофт удивленно поднял бровь.

– Ван Хинкес стоит всех лигийских Братьев и в одиночку.

– То, что видел один лигиец, видели все, – с уверенностью заявила Эстер. – Похоже, господин Ректор не слишком хорошо знаком с лигийскими порядками.

– Господин Ректор достаточно знаком с лигийскими порядками, – Горан хохотнул. – Более того, ван Хинкес даже при желании не сможет показать Тайру своим сослуживцам. Лига опознает ее только тогда, когда столкнется одновременно с ней и ван Хинкесом лицом к лицу, и если в тот момент у Айгера найдется повод Тайру раскрыть.

– Лигийцы какие-никакие маги, и они в состоянии считать ее образ из его башки!

– Никто не в состоянии считать ее образ из чьей-либо башки, – поддержал Горана ′т Хоофт. – Даже из моей. Это подарок Сэла Тайре на Последний День пятнадцатилетия. Видеть ее все видят, опознают, но, как только кто-то просит ее показать, вспомнить не могут ни имени, ни образа. Такая вот внезапная амнезия случается. Придется признать, что Сэл сотворил хоть что-то хорошее.

– Он создал специальное заклинание? И оно привязано к Тайре?

– Именно так.

– А как он, простите, его активировал? – Эстер взглянула на ′т Хоофта поверх очков. – Он же не может колдовать.

– Я не сказал, что Сэл его активировал. Я сказал, что Сэл его создал. Активировала его Имельда. Вся менталистика по ее части.

– Опять ваши тайны, – помолчав некоторое время, сделала вывод Айзекс. – Ладно, патент и технологию можете оставить при себе, но хотелось бы знать, как вы рискнули повесить на Тайру долговременное константное заклятье, если у нее на магию жесткие ограничения, да еще вы ее на магический карантин временами сажаете.

– Заклятье не константное, а циклическое, – пояснил Горан, – и механизм его поддержания синхронизирован с ежемесячными особенностями вашего женского организма. Никакой лишней магии: немного иллюзии, немного магии крови… А еще оно настолько изящное и тонкое, что придется приложить немалые усилия, чтобы его распознать. Госпожа Имельда – мастер своего дела. Не переживайте, тут все чисто.

Эстер чуть заметно покраснела и поправила очки.

– Мне кажется, мы с господином Ректором поменялись ролями, – заметил ′т Хоофт. – Обычно я отличаюсь таким спокойствием.

– Не хотел обидеть, сэр, – снова усмехнулся Горан. – Я всего лишь перенимаю опыт.

– А где Тайра напоролась на ван Хинкеса? – поинтересовалась Эстер. – Она вроде бы не снимает девочек по ночным барам и не снимается сама.

Горан хохотнул.

– Он сам ее нашел, – пояснил ′т Хоофт. – Пришел познакомиться, когда Тайра была в Публичной библиотеке в Монсальвате.

– В Публичной библиотеке в Монсальвате? А у нас что, свои книги закончились?

– Книг у нас много, а допуска нет, – с улыбкой сообщил Горан. – А там в некоторых секциях разрешено брать литературу даже без фиксации томов у хранителя фондов.

– И как Тайра туда попала?

– Я дал ей координаты библиотеки.

– А я – свое позволение туда сходить, – добавил Йен.

– И что сказал де Гранж, увидев Некромантессу Ишанкара на своей территории?

– А что он мог сказать? Библиотека недаром публичная, кто хочет, тот и приходит. Особых разрешений на посещение общих залов даже Ишанкару не требуется.

– Мы с де Гранжем не говорили, – пояснил Горан, – и потому, что он сказал, не знаем. Нам он ничего не предъявлял ни во время ее визита, ни после.

– И чего мы этим добились?

– Мы дали де Гранжу лишний повод убедиться в том, что судебное решение он вынес правильно: Тайра-то к нему пришла в здравом уме и трезвой памяти.

– И в печали, – произнесла недосказанное Ректором Эстер. – Она все еще скорбит, и тот, кто оказывается рядом, это чувствует, и все ее блокировки не помогают.

– Де Гранж увидел и это, – Горан перестал улыбаться.

– Это Дар Элайя?

– Пока еще нет, но основу для партии мы создали.

Эстер покрутила чашку, подумала, направила ручку в сторону молчащего ′т Хоофта, отчего тот вдруг вспомнил стоящую под стеклом у Штернфогеля миниатюрную модель танка Первой мировой, и вернулась к первоначальной теме.

– Айгер на нее напал?

– Нет, с чего бы, – пожал плечами маг. – Она же не давала ему повода.

– А если даст? Ван Хинкес ни одну нечисть мимо не пропустил.

– Она слишком хорошо себя контролирует, так что это маловероятно, но если вдруг что… Будет драться.

– И чем это завершится?

– Это неизвестно, – философски изрек хет Хоофт.

– Айгер неглупый малый, хотя временами успешно притворяется тупым головорезом, – сказал Горан. – Пока он Тайру раскрывать своим не будет, он всегда сначала ограничивается предупреждением.

– А потом пристально наблюдает! – заметила Айзекс.

– Этого ему запретить никто не вправе, – спокойно сказал Йен. – Такая уж у него служба.

– Радует одно: для того чтобы за ней пристально следить, ее сначала надо поймать, – Эстер подтянула к себе чашку с кофе.

Горан и ′т Хоофт переглянулись.

– Это, уважаемая госпожа Айзекс, как раз и не радует, – не согласился с ней Йен. – Если для того чтобы следить за ней, ее нужно будет ловить, это спровоцирует охоту, а так как вы сами сказали, что ван Хинкес охотится только за крупной нечистью, это спровоцирует большую охоту.

– Опять начинаете ваши игры? – Эстер неодобрительно нахмурилась.

– Опять начинаем, – признал ′т Хоофт. – Ваши предложения?

– У меня предложений нет. Я в это не играю.

– Играете. Вы просто еще об этом не осведомлены, – усмехнулся Горан.

– Поясните, сэр Бергер, – Эстер нахмурилась еще больше, как бывало всегда, когда речь шла о так нелюбимой ей Дар Элайя.

– Если следовать логике сэра хет Хоофта, то для того чтобы спрятать Тайру от Лиги, ее надо подсунуть им прямо под нос.

Эстер снова отодвинула от себя чашку и воззрилась на Горана.

– Поэтому я не вижу другого выхода, кроме как отправить Тайру в Торфиорд, – закончил Ректор. – Там она точно будет под присмотром.

– Вы с ума сошли! – вскинулась Эстер. – Это так вы хотите скрыть ее от Лиги?!

– От Лиги ее уже не скроешь, – еще раз повторил Горан.

– Да лигийцы почти все оканчивали Торфиорд! Куда вы ее отдаете, сэр?!

– В том-то и дело, госпожа Айзекс, – Горан был терпелив. – Мы отправим Тайру в Торфиорд, и ни одному лигийцу в голову не придет, что их самая заветная добыча на расстоянии вытянутой руки, а ван Хинкес при желании сможет ее спокойно отслеживать. А еще не следует забывать, что они все чтут свой кодекс чести и Хартию, поэтому без повода даже некромантессу никто не посмеет пальцем тронуть, а если кто из догадливых и рискнет, то в Бергене на них найдется управа из своего же ведомства.

– Допустим, в этом я с вами соглашусь, а как насчет дуэлей? На дуэли-то никакого ограничения в Хартии нет! Лиге только дай мечом помахать, они ее просто так будут третировать, ради интереса!

– Ну интерес-то оправдан, разве нет? – Ректор улыбнулся.

– Я иногда в вашей нормальности сомневаюсь, сэр Бергер, – как бы по секрету сообщила Эстер. – А если они ее убьют?

– Никто никого не убьет. Дуэль ведется до первой крови, если другое не оговорено, – напомнил ′т Хоофт. – По традиции Некромант Ишанкара дерется с Лигой именно на таких условиях.

– Вот именно, – Эстер многозначительно посмотрела на ′т Хоофта. – Некромант. А вот с некромантессами просто исторический пробел! Да и вообще… Как она будет драться? Гюнтер на каждом углу говорит, что драться она не умеет.

– Тайра дерется двумя клинками, госпожа Айзекс, – сказал Горан, – а это куда как сложнее, чем драться одной рукой. Навряд ли Гюнтер дал бы ей два скимитара, если бы она и правда абсолютно не умела фехтовать, так что Гюнтер может говорить все что хочет, тем более что он делает это с определенной целью.

– С какой?

– С той, чтобы Лига и прочие желающие подраться с Тайрой на холодном оружии были неприятно удивлены.

– А если через Лигу ее выследят дрезденские некросы?

– С ними у нее проблем не будет, – уверенно сказал Йен.

– Как легко вы рассуждаете об убийстве, сэр ′т Хоофт!

– Беспристрастно, госпожа Айзекс, – поправил ее маг.

В эту перепалку Ректор решил не встревать. Он смотрел на Эстер, она чуть постукивала ногтями по столешнице, оценивая степень опасности и размышляя над услышанным. Через две долгие минуты она повернулась к ′т Хоофту:

– И вы видите в словах сэра Бергера здравый смысл?

– Вижу, – кивнул Йен, – но господин Ректор до конца меня не убедил. Я согласен, что прятать нужно на самом видном месте, этот трюк срабатывает с начала времен, но, как сэр Бергер абсолютно верно заметил, Айгер ван Хинкес – это еще не вся Лига. Вы ведь понимаете, о ком я?

– К сожалению, – резко сказала Эстер. – Вы бы еще сказали, что я с ней в прекрасных отношениях.

– Мы с ней все не в самых лучших отношениях, – чуть улыбнулся ′т Хоофт, – но вы знаете ее гораздо лучше нас. Без вас мы эту партию не просчитаем.

– К черту ваши партии! – начала заводиться Айзекс. – Вы Положение об обучении хоть раз полностью читали? Я, допустим, согласна с господином Ректором в том, что прятать Тайру дальше невозможно. Положим, я могу согласиться и с тем, что Лигу необходимо приучить спокойно реагировать на факт ее существования, но в нашем Положении сказано, что студент Ишанкара не может обучаться в каком-либо еще магическом вузе! В случае выбора не в нашу пользу он должен покинуть Университет и больше никогда сюда не возвращаться, а какой выход предусмотрен из стен Ишанкара для некроманта, вы и сами знаете не хуже меня! Может, в таком случае аль′Кхассу лучше просто убить без всех этих сложностей с Торфиордом?

– Успокойтесь, Эстер, – попросил ′т Хоофт. – Мы все это знаем, поэтому я и говорю, что без вас эта партия обречена на провал.

– Никто Тайру убивать не собирается, – добавил Горан. – Улаживание формальностей я беру на себя. У меня это довольно хорошо получается, как вы помните, – он хохотнул, припоминая Совет и Тайрино зачисление, – и я вам гарантирую, что Тайра останется нашей студенткой и ни к каким крайностям прибегать не придется.

– И как же вы собираетесь отправить ее учиться в Торфиорд и оставить при этом в Ишанкаре?

– Я еще не продумал этого в деталях.

– В деталях? – Йен улыбнулся. – Значит, господин Ректор, вы рассматривали такой вариант развития событий гораздо раньше сегодняшнего дня?

– Да, сэр, – подтвердил его догадку Горан. – Гораздо раньше того, как до Лиги дошли слухи, что у вас на обучении девушка, и гораздо раньше того, как вы признали наличие у вас Ученицы на июньском Конвенте.

– То есть еще до встречи ван Хинкеса и Тайры в Монсальвате.

Горан промолчал, только улыбнулся в ответ: сэр хет Хоофт был Господином Игры и партию прочел совершенно точно, но озвучивать свои мысли, дабы не пугать Эстер еще сильнее, не стал.

′Т Хоофт вернулся к своему креслу, сел и посмотрел на Эстер.

– Так и что мы предполагаем делать? Я дам свое согласие на эту авантюру только в том случае, если вы убедите меня, что это необходимо.

– Я? Почему я? Вы понимаете, что девочке придется учиться не в двух, а в трех вузах сразу? Вы никак забыли, что она учится еще и по-человечески! – она снова начала раздражаться.

– В человеческом вузе у нее со следующего учебного года будет свободное посещение, – сообщил Ректор. – Не знаю, как это у нее вышло.

– Это Ксандер Дарнелл, – пояснил ′т Хоофт. – Он взял ее на работу в Британский музей. Формально в отдел переводов, но на самом деле себе в помощницы, персональным стажером. Лишняя практика Тайре не помешает, так что я эту авантюру одобрил, как и ее вузовское начальство. Вам лучше знать, как такое возможно, но факт остается фактом: в нормальном вузе за ней только формы контроля.

– Тоже немало, я вам скажу, – недовольно отозвалась Айзекс. – Если по легенде основное место учебы для нее – это Торфиорд, как она будет ходить на пары тут? Это же расписание надо подбивать под нее одну! Расписание всего курса! А преподаватели работают не только на одном ее курсе, но и на других! Вы себе представляете, что это такое? Какая это работа?

– Нет, – честно признался Горан.

– Нет, – повторил за ним Йен, – но признаем, что это титанический труд.

– Пусть для остальных это будет просто расписание без известных нам подробностей, – подержал ′т Хоофта Ректор. – В некоторых случаях важен все-таки результат, а не процесс.

– Вы оба коммивояжерами работать не пробовали? – съязвила Айзекс. – Уж больно профессионально вы меня обрабатываете.

′Т Хоофт беззвучно рассмеялся, Ректор же остался серьезным.

– А как же ее личная жизнь? Личное время? – уже спокойно спросила Эстер. – Она и так головы от книжек не поднимает, только и вижу ее в Библиотеке, в Башне и у Хат-Хас с вашими… Как вы их там зовете? Препаратами…

– В данном случае жизнь вообще важнее какой-то там гипотетической личной жизни, – ответил Горан.

– Ну если у Ректора нет личной жизни, это не повод подводить всех под эту черту, – заметил хет Хоофт.

– С чего вы взяли, что у меня ее нет?

– Я не хочу ничего этого слышать! – Эстер стукнула ладонью по столу, и чашка громко звякнула о фарфоровое блюдце.

Горан и ′т Хоофт замолчали и отвернулись в разные стороны.

– Ладно, хватит дурачиться, прямо как мои сыновья в дошкольном возрасте, – наконец сказала Эстер. – Я согласна, сэр ′т Хоофт, что Тайру надо отослать в Торфиорд. Если сэр Бергер, конечно, гарантирует, что мы обойдемся без трагических последствий. Однако существует некоторая сложность. Вы понимаете, о ком я. И я с ней общаться не буду! Даже ради вас всех троих вместе взятых! Даже ради Ишанкара! Не разговаривала с ней двадцать лет и не собираюсь разговаривать еще двадцать!

– Вас никто и не заставляет, – с облегчением выдохнул Ректор. – Просто помогите на предварительном этапе. Сэру хет Хоофту к ней идти тоже не следует, поэтому разговаривать с ней буду я.

– В качестве кого, интересно? – поинтересовался ′т Хоофт.

– А это и правда интересно, – и Горан хитро подмигнул им обоим.

Джимми молча открыл перед ней двери, пропустил внутрь и так же беззвучно затворил их, после того как она вошла в ректорский кабинет. Посередине ковра Тайра остановилась и поклонилась, прижав ладонь к сердцу.

Горан сделал знак рукой, что сейчас занят и чтобы она подождала несколько секунд. Он внимательно слушал собеседника на другом конце провода, хмурился и что-то записывал на листе бумаги. Тайре было приятно и все еще непривычно видеть его в новом качестве, хотя Горан уже год занимал ректорское кресло. Ей нравилось смотреть, как он работает. Он был не исполнителем, а творцом, и иногда ей казалось, что Горан играет в господина Ректора, самозабвенно и искренне, как умеют играть дети и актеры от бога. Она хотела улыбнуться, но этого Церемониалом не полагалось, поэтому она молча стояла и ждала, пока он оторвется от телефона, отодвинет от себя листок с записями, закрутит серебряный колпачок паркеровского пера, которое она подарила ему в день присяги и с которым Горан с тех пор не расставался, и обратит внимание на нее.

– Извини, заработался, – он встал, вышел из-за стола и указал ей на кресло хет Хоофта, предлагая сесть. – Рад тебя видеть.

– Добрый день, сэр, – Тайра наконец-то позволила себе улыбнуться. – Говорят, вы сегодня не в духе.

– Я просто серьезен, народ не привык еще. Есть разговор, Кхасси.

– О Торхильдфиорде? Сэр ′т Хоофт вкратце рассказывал.

– Тогда он тебя подготовил, а то я не знал, с чего начать, – он занял кресло напротив.

– Отсылаете подальше, Горан Иваныч? – Горану в ее голосе почудилась обида.

– Никуда я тебя не отсылаю, я же без тебя тут и дня не проживу. Вокруг одни маги, нормальных людей почти не осталось, – попытался он отшутиться.

– Сэр Котца говорил почти то же самое.

– И поступил бы так же, как и я. С нового учебного года ты отправляешься в Торфиорд.

– Зачем? Мне уже не тринадцать, прятаться дальше нет смысла.

– Это двойной расчет, Кхасси. Во-первых, я, конечно, хочу тебя спрятать, причем у Лиги на виду, чтобы они локти себе кусали от досады, а сделать ничего не могли. Во-вторых, они должны смириться с фактом, что ты есть и ты не сумасшедший монстр, как Зулейха. Им с тобой бок о бок жить ближайшие лет пятьдесят, пусть начинают думать, прежде чем мечи вытаскивать. И вторая цель в данном случае для меня основная. Конечно, до этого Лига дойдет не сразу, зато у тебя к тому времени будет имя и репутация, и равнять тебя с Зулейхой уже никто не посмеет.

– Лига не играет по нашим правилам, сэр. Им ничего не помешает отрубить мне голову сразу, превентивно, так сказать, только за то, что я некромантесса, и утруждать себя размышлениями они не будут.

– Ты не знаешь Лигу, поэтому большинство твоих суждений неверны.

– Вы меня поэтому в Торхильдфиорд отсылаете, чтобы я имела о Лиге верные суждения? – не удержалась от дерзости Тайра, и Горан улыбнулся и кивнул. – Ну ладно, признаю: я действительно имею о Лиге смутное представление, а по одному ван Хинкесу судить обо всех лигийцах неправильно, но я их не боюсь. Я готова с ними встретиться.

– И что дальше? – спокойно спросил Горан. – Если ты помнишь, согласно Хартии ты обязана драться с ними без магии, чтобы уравнять шансы.

– Ничего себе – уравнять шансы, – Тайра недобро усмехнулась. – Меня вот этот пункт всегда поражал. Любой лигиец искуснее меня, но я и при этом не откажусь от поединка, даже если мне суждено будет проиграть. Надо так надо, буду драться.

– И не вынесешь всю Лигу одним махом?

– Это же запрещено, сэр. А как же честь Ишанкара? Честь Некроманта Ишанкара?

– Я, конечно, тоже считаю, что честь важнее жизни, – сказал Горан, – но лезть на рожон – большая глупость. Нужно стараться избегать драки.

– Это внутри лигийского-то вуза?

– Да, – Горан ее скепсиса не разделял.

– Но Торхильдфиорд – это все равно риск, вы же понимаете…

– Ты боишься Лиги?

– Лиги я не боюсь. Но ведь мне и в Торфиорде придется учиться и в грязь лицом не ударить, не так ли? А я свою некру учить не успеваю. Вы даже не представляете, сколько мне один сэр хет Хоофт задает! Все лето с препаратом под землей и у Макса в мертвятнике… На дворе август месяц, а я моря ни разу не видела.

Она погрустнела, и Горану стало ее жаль.

– В Торфиорде везде море, Кхасси. Только холодное.

– Да ладно вам, Горан Иваныч. Мне сэр ′т Хоофт сказал, что запретил вам меня жалеть еще много лет назад, так что вы вообще можете меня не убеждать, а просто приказать, и я никуда не денусь.

– И то верно, – согласился Горан. – Но я все-таки предпочитаю диалог.

– Я это очень ценю, господин Ректор.

– Значит, этот вопрос решен. Ты отправляешься в Торфиорд.

– Слушаюсь, сэр, в Торфиорд.

Горан несколько секунд внимательно смотрел на нее, а потом сказал:

– Запоминай. В Торхильдфиорде восемнадцать – это только возраст поступления. Никого младше они не принимают. Ты пойдешь на второй курс, потому что нам нужно, чтобы ты окончила Торфиорд вместе с их магистратурой к окончанию нашего Третьего Круга. Тебя ждет пять лет ада.

– Но мне всего восемнадцать!

– Да, но мы скажем, что тебе двадцать. Ты все равно выглядишь старше, а терять год или два с твоим уровнем знаний – непростительная роскошь. Ты должна быть в нашем полном распоряжении на интерн и магистратуру. Хет Хоофт тебе устроит веселую жизнь, поэтому во время нашего интерна магистратура Торфиорда нам не нужна.

– Простите, сэр, я тогда вообще не понимаю, зачем мне идти туда, если я все равно на интерн вернусь обратно.

– Тебе нужна репутация, я же сказал. Ну станешь ты в двадцать семь нашей Некромантессой, кто и что будет о тебе знать? Разве что Ишанкар вырастил себе очередную Зулейху. Отсидеться в Башне не выйдет, не такая у тебя судьба, Кхасси. Начинай привыкать сейчас. Это тут – семья, все за одного и все такое. Там – обычный мир, такой, как в американских фильмах про универы и армию показывают. Борьба за выживание. Поначалу каждый сам за себя. Это потом из торфиордских студентов получается лигийское братство, а поначалу шишек ты себе набьешь вполне реальных. Лига должна видеть и знать тебя как человека. Это сложно, но я простых задач не ставлю. Сначала магический мир узнает Тайру аль′Кхассу, а потом узнает, что она и есть Некромантесса Ишанкара. Короче, это приказ.

– Есть, сэр, – на это возразить Тайре было нечего. – Я так понимаю, у меня будет легенда, раз вы собираетесь сказать, что мне двадцать лет?

– Будет, – Горан кивнул, – но максимально приближенная к реальности. Тебя выгнали из одного института, поэтому ты вынуждена проситься в другой.

– И за что меня выгнали?

– За двойное убийство. – Горан увидел, что у нее на секунду перехватило дыхание, но ни один мускул на лице не дрогнул. – Тебе назначат Куратора, человека, который будет за тобой присматривать. Что-то вроде того, как если бы тебя выпустили из тюрьмы и дали испытательный срок. К Куратору придется привыкнуть, вы будете постоянно держать связь.

Горан смотрел на нее сосредоточенно и жестко, и Тайра с облегчением для себя не увидела в его взгляде ни грамма сочувствия. Сэр Котца не ошибся: сэр Бергер имел все шансы стать воистину великим Ректором.

– Не бойся, для институтов это распространенная практика, – Горан чуть смягчился. – Боевая магия без жертв не обходится, и большинство из них случайные. Потери неизбежны, все это знают, поэтому разработали систему кураторства. Никто не стремится поставить клеймо убийцы на молодом маге и сломать ему жизнь. Это ясно?

– Да, сэр.

– Еще. Тебе придется сдавать вступительные экзамены, потому что академической справки у тебя не будет. Ишанкарскую академсправку мы тебе выдать не можем, иначе раскроем тебя в момент. Подделками мы тоже не промышляем. Если европейские институты относятся к случайным убийствам более-менее терпимо, то на Востоке, на наше счастье, есть школы, в которых действует принцип талиона1, поэтому тебе еще повезет, если ты уйдешь оттуда живой. Какая уж тут академсправка…

– А если спросят, где я училась до Торхильдфиорда?

– Мы не скажем. Имеем право промолчать, потому что для школ, которые упустили своих преступников, это позор. Не будем зря позорить ничье доброе имя.

– Понятно, сэр. Ну экзаменов я не боюсь…

– После ′т Хоофта смешно говорить об экзаменах вообще, – хохотнул Горан.

– На что я должна поступить?

– Поступать будешь на Боевую магию, все согласно легенде.

– А должна на что, сэр?

Горан снова усмехнулся.

– Ты слишком умная для восемнадцатилетней девчонки.

– Мне не далее как минуты две назад, исполнилось двадцать.

– Знаешь, чего я всегда боялся? – внезапно спросил Горан. – Что у тебя будут грустные глаза. Как последние полгода. Я очень этого боюсь, Кхасси. Сэр Котца как-то однажды рассказывал, что было с ′т Хоофтом, когда его дочь умерла. Он сказал, что самое страшное – это когда ты смотришь в глаза своему Некроманту, а в них океан печали и тоски. И ты знаешь, что через время в силу некромантского воспитания этот океан высохнет, и тогда на его месте окажется пустота. Темная бездна, и больше ничего. И тогда всем настанет конец. Сэр Котца сказал, что лучше не доводить до этого, но я и без него это знал и всегда боялся печали в твоих глазах. Не надо, Кхасси. Я слишком долго смотрел в бездну и больше не хочу.