Судебная практика по делам военнослужащих. 2019—2022 года

Правовые позиции Балтийского флотского военного суда в 2020 году

Основной вывод суда:

Неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для разрешения вопроса о полной материальной ответственности военнослужащих.

Обоснование:

Апелляционное определение Балтийского флотского военного суда от 15 октября 2020 года №33—88 по исковому заявлению командира воинской части (извлечение). Решением Калининградского гарнизонного военного суда от 7 августа 2020 года отказано в удовлетворении искового заявления командира войсковой части, в котором он просил привлечь М. к полной материальной ответственности за ущерб, причиненный в результате исполнения им должностных обязанностей командира отделения указанной воинской части и не принявшего мер по сохранности материальных средств продовольственной службы, взыскав с него в счет возмещения причиненного ущерба 3 595 538 рублей 04 копейки. Отказывая в удовлетворении иска командира воинской части, суд первой инстанции исходил из того, что занимаемая сержантом М. с 6 июня 2016 года должность командира отделения десантно-штурмового взвода ДШБ войсковой части, в силу статей 158 и 159 Устава внутренней службы ВС РФ, нарушение которых истцом вменяются в вину ответчику, не отвечал за хозяйственную деятельность продовольственной службы, в связи с этим он не мог являться материально ответственным лицом по указанному в иске имуществу. Кроме того суд также признал ошибочной, ссылку истца на п. 283 Руководства по войсковому (корабельному) хозяйству в ВС РФ, поскольку в нем содержатся обязанности командира взвода материального обеспечения батальона (дивизиона), в то время как приказа о возложении на ответчика таких обязанностей истцом суду представлено не было. Помимо этого, суд пришел к выводу об отсутствии доказательств вины М. в причинении материального ущерба на основании объяснений самого ответчика, а также объяснений привлеченного в качестве третьего лица на стороне ответчика – бывшего начальника продовольственной службы Е., и показаний свидетеля В., согласно которым полученное М. по указанию Е. в период с января по июнь 2017 года имущество со склада другой войсковой части было доставлено ответчиком в свою войсковую часть и по его же распоряжению было передано по принадлежности – в столовую и на продовольственный склад части. При этом соответствующие акты приема-передачи полученного М. имущества Е., являющимся уполномоченным на то должностным лицом, оформлены не были. Между тем, вывод об отсутствии вины М. в причинении материального ущерба, сделан судом без учета положений Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» и основан на неправильной оценке установленных в суде фактических обстоятельств дела. Так, согласно акту от 7 ноября 2019 года выездной проверки отдельных вопросов финансово-экономической и хозяйственной деятельности проведенной в отношении данной войсковой части Межрегиональным управлением ведомственного финансового контроля и аудита МО РФ (по Военно-Морскому флоту) на складе (продовольственном) БМО данной войсковой части была выявлена недостача материальных ценностей продовольственной службы на общую сумму 3 595 538 рублей 04 копейки. Из материалов административного разбирательства, проведенного по данному факту в войсковой части, следует, что виновным в недостаче имущества продовольственной службы части на вышеуказанную сумму является сержант М. Как следует из актов о приеме-передаче объектов нефинансовых активов от 2017 года, М. в 2017 году на складе другой войсковой части для войсковой части, где он проходит военную службу, неоднократно получалось имущество для продовольственной службы. Факт его получения по указанным документам подтвердил в суде и сам М., пояснивший при этом, что имущество им каждый раз получалось по указанию начальника продовольственной службы Е., поскольку на то время он по устному распоряжению командования был прикомандированным к этой службе. Из исследованных в суде ведомостей расхождений по результатам инвентаризации, инвентаризационных описей (сличительных ведомостей) за октябрь 2019 года, а также представленного ответчиком расчета цены иска следует, что в ходе инвентаризации имущества продовольственной службы части в 2019 году, была установлена недостача числящегося за М. имущества на сумму 3 595 538 рублей 04 копеек. Согласно сообщению начальника Филиала №1 ФКУ «УФО МО РФ по Калининградской области» от 8 июня 2020 года, указанное имущество продовольственной службы войсковой части по учетным документам числится за М. Как следует из пояснений ответчика, не оспаривающего ни размер иска, ни факт недостачи вышеперечисленного имущества, все полученное им в другой войсковой части имущество хотя и привозилось в войсковую часть и передавалось по принадлежности в столовую и на продовольственный склад части, однако каких-либо документов, подтверждающих факт передачи полученного им имущества, не составлялось. Более того, сам ответчик пояснил, что соответствие количества привезенного им имущества с количеством, указанным в отчетных документах на их получение, никем не проверялось. Опрошенный в ходе судебного разбирательства Е. полностью подтвердил показания М., однако при этом заявил, что кто конкретно и как принимал имущество, переданное М. в столовую части, он не знает, а прием имущества, которое выгружалось на продовольственный склад части, им документально не оформлялся ввиду отсутствия на это времени. В силу статей 2, 3 и 5 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих», статей 56, 60 ГПК РФ военнослужащий несет материальную ответственность только за причиненный по его вине реальный ущерб, а в полном размере ущерба – в случаях, когда ущерб причинен по неосторожности военнослужащим, которому имущество было вверено на основании документа (документов), подтверждающего (подтверждающих) получение им этого имущества для обеспечения хранения, перевозки и (или) выдачи этого имущества либо производства финансовых расчетов, если определенными законом средствами доказывания не докажет, что оно в наличии либо, что выявленная недостача не связана с утратой либо повреждением имущества, а обусловлена иными причинами, например, ошибками в бухгалтерском учете, пересортицей и т. п. либо обстоятельствами, исчерпывающий перечень которых содержится в п. 3 ст. 3 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих». Применительно к настоящему делу это означает, что именно на М., принявшем для перевозки имущество продовольственной службы в другой войсковой части, лежала процессуальная обязанность доказать, что его недостача, которая была выявлена в ходе проведения контрольных мероприятий по отдельным вопросам финансово-экономической и хозяйственной деятельности, обусловлена причинами, не связанными с утратой либо повреждением данного имущества. Данную процессуальную обязанность М. не выполнил. Проанализировав выше приведенные доказательства в их совокупности, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что, несмотря на то, что факт перевозки полученного М. в 2017 году имущества продовольственной службы из одной войсковой части в войсковую часть, где ответчик проходил военную службу, нашел свое подтверждение в суде, вместе с тем ответчиком не представлено никаких документальных доказательств того, что оно было доставлено им в войсковую часть в том же количестве и объеме, которые указаны в соответствующих документах на его получение. Принимая во внимание вышеизложенное, суд апелляционной инстанции посчитал установленным, что имущество, полученное М. в 2017 году, в число которого входит и недостающее имущество, было вверено ему на основании вышеуказанных документов, подтверждающих его получение, для обеспечения его перевозки в свою войсковую часть и передачи установленным порядком. Поскольку данную обязанность М. не выполнил, то на основании п.1 ст. 3 и ст. 5 Федерального закона от 12 июля 1999 года №161-ФЗ «О материальной ответственности военнослужащих», он должен нести полную материальную ответственность. По указанным основаниям суд апелляционной инстанции посчитал ошибочным вывод суда о том, что ненадлежащие исполнение начальником продовольственной службы войсковой части Е. своих должностных обязанностей, связанных с необходимостью оприходования уставленным порядком полученных у М. материальных ценностей продовольственной службы, освобождает М. от ответственности за утрату полученного им имущества. Неверным являлся и вывод суда о том, что М. не может нести материальную отвлеченность и в силу п. 3 ст. 3 вышеназванного закона, поскольку он хотя и получал имущество для продовольственной службы войсковой части по указанию Е., но делал это, обладая соответствующими полномочиями, согласно действующему законодательству – на основании оформленных на его имя доверенностей и по накладным. Учитывая изложенное, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что допущенные судом первой инстанции нарушения являются основаниями для отмены решения суда и принятия нового решения об удовлетворении требований искового заявления. В то же время флотский военный суд пришел к выводу об имеющихся в деле основаниях для существенного уменьшения в соответствии со ст. 11 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» размера денежных средств, подлежащих взысканию с М., поскольку ненадлежащий прием и выдача полученного М. имущества явились следствием допущенных его начальником – начальником продовольственной службы Е. грубых нарушений «Руководства по учету вооружения, военной техники и иных материальных ценностей в Вооруженных Силах Российской Федерации», утвержденного приказом Министра обороны РФ от 15 апреля 2013 года №300дсп, строго регламентирующих указанную процедуру. Кроме того, суд учел и то, что в силу воинского звания М. и занимаемой им воинской должности, он не мог контролировать надлежащее выполнение Е. возложенных на него вышеуказанным Руководством обязанностей по оприходованию полученного М. имущества. С учетом перечисленных обстоятельств, степени вины и материального положения ответчика, его месячного денежного содержания, флотский военный суд отменил решение суда первой инстанции, удовлетворил иск командира воинской части с применением ст. 11 ФЗ « О материальной ответственности», взыскав с ответчика денежные средства в размере 1 000 000 рублей.

Основной вывод суда:

Неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для разрешения вопроса об ограниченной материальной ответственности военнослужащих, ошибочное толкование положений Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих».

Обоснование:

Апелляционное определение Балтийского флотского военного суда от 3 сентября 2020 года по исковому заявлению командира воинской части (извлечение). Решением Балтийского гарнизонного военного суда от 30 июня 2020 года отказано в удовлетворении требований по исковому заявлению, в котором содержалась просьба о взыскании с бывшего командира воинской части капитана 1 ранга А. 59488 рублей в счет частичного возмещения ущерба в связи с непринятие им мер к возмещению виновными лицами причиненного воинской части указанного материального ущерба. Рассмотрев материалы дела по апелляционной жалобе истца, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что судом при рассмотрении дела допущены существенные нарушения норм материального права, что выразилось в следующем. Согласно материалам дела А. в период с августа 2017 года до 07 ноября 2018 года проходил военную службу по контракту в должности командира войсковой части. Из копии Акта от 06 октября 2017 года выездной проверки отдельных вопросов финансово – экономической и хозяйственной деятельности за период с 01 октября 2014 г. по 31 августа 2017 г., проведённой в период с 04 по 29 сентября 2017 г. в данной войсковой части (далее – Акт ревизии) усматривалось, что по результатам ревизии были выявлены, в том числе и финансовые нарушения, связанные с начислениями неположенных выплат личному составу за периоды проведения в войсковой части в 2013—2014 годах организационно-штатных мероприятий на общую сумму в 2129322 рубля 97 копеек. Как установлено по делу, возражения командира войсковой части капитана 1 ранга А. в указанном Акте ревизии отклонены Межрегиональным управлением ведомственного финансового контроля и аудита (по Военно-Морскому флоту) 19 октября 2017 года. С учетом этого, в соответствии с Актом ревизии командир воинской части был обязан в установленном порядке назначить и провести административное расследование для установления причин ущерба, выявленного контрольными мероприятиями, и виновных лиц, затем издать приказ о внесении суммы ущерба в книгу недостач, принять решения по устранению нарушений и возмещению выявленного ревизией ущерба, обеспечить его возмещение в полном объеме. Во исполнение указанного в Акте ревизии предписаний командиром войсковой части А. был издан приказ от 26 октября 2017 года о назначении административного расследования по итогам проведенной в период с 04 по 29 сентября 2017 года выездной проверки Межрегионального управления ведомственного финансового контроля и аудита МО РФ (по ВМФ). Вместе с тем, по окончании расследования вопрос о привлечении всех виновных лиц к ответственности на всю сумму ущерба так и не был разрешен, а принято решение – об оспаривании в судебном порядке Акта ревизии и исключении из размера ущерба суммы в размере 1228298 руб., а также уменьшении суммы неположенных выплат. В то же время по результатам административного расследования в данной войсковой части был издан приказ, в котором констатирована вина самого А., как командира этой воинской части, в причинении государству ущерба в размере 66990 руб. В связи с чем в приказе определено направить соответствующие документы вышестоящему командованию для решения вопроса о привлечения виновных к материальной ответственности. Согласно акту приема сдачи дел и должности командира войсковой части от 07 ноября 2018 года, ущерб в полном объеме за счет виновных лиц не возмещен, и составляет прежнюю сумму, то есть 2129322 рубля 97 копеек. Таким образом, флотский военный суд установил, что А., начиная с 23.12.2017 г. и до сдачи им дел и должности командира войсковой части необходимых мер, результатом которых было бы привлечение виновных лиц к материальной ответственности, не принял. Такие действия (бездействие) ответчика влекут привлечение самого А. к материальной ответственности, поскольку согласно п.3 ст. 4 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» командиры (начальники), не принявшие необходимых мер к возмещению виновными лицами причиненного воинской части ущерба, несут материальную ответственность в размере причиненного ущерба, но не более одного оклада месячного денежного содержания и одной ежемесячной надбавки за выслугу лет. Совокупность перечисленных фактических данных, указывает на наличие всех условий, необходимых, согласно ст. ст. 3, 4 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих», для привлечения А. к ограниченной материальной ответственности, а поэтому выводы гарнизонного военного суда, не усмотревшего ненадлежащего выполнения А. своих должностных обязанностей, следствием которых стало не привлечение виновных к материальной ответственности, не соответствуют установленным по делу обстоятельствам и основаны на неправильном применении норм материального права. Само по себе проведение ответчиком административного расследования в установленные сроки не исключало, как ошибочно посчитал гарнизонный военный суд, ответственность А., поскольку последним не были приняты исчерпывающие меры и (или) решения, результатом которых было бы возмещение материального ущерба за счет виновных лиц (в том числе его). Наличие такой возможности у офицера, временно исполнявшего обязанности командира войсковой части до прибытия А. с боевой службы, исходя из содержания приказа, изданного ответчиком по результатам административного расследования, не исключает ответственность А. в силу п. 5 ст. 6 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих», при том, что именно им было принято решение об оспаривании Акта ревизии в судебном порядке, что исключало для лица, временно замещающего ответчика, принять решение по оспариваемой А. сумме материального ущерба. Последнее обстоятельство необоснованно было признано гарнизонным военным судом, как основание для освобождения ответчика от материальной ответственности, поскольку оно свидетельствовало не о принятии А. мер к возмещению ущерба, а лишь о несогласии последнего с Актом ревизии, в котором уже были учтены эти возражения командира (оставлены без удовлетворения). Судом установлено, что требования об устранении выявленных в ходе проверки нарушений, содержащиеся в Акте ревизии, обращены к командиру войсковой части, как к должностному лицу, ответственному за контроль финансово-экономической и хозяйственной деятельности вверенного ему подразделения. При этом оспоренные А. в судебном порядке сведения Акта ревизии констатировали определенные нарушения, допущенные в финансово-экономической и хозяйственной деятельности воинской части, содержат требования и предложения, обращенные к командиру войсковой части, об устранении нарушений и возмещении ущерба. Согласно 4 разделу приказа Министра обороны Российской Федерации от 3 июня 2014 г. N 333 «Об утверждении Руководства по войсковому (корабельному) хозяйству в Вооруженных Силах Российской Федерации» исполнение Акта ревизии для соответствующего командира войсковой части (руководителя подразделения) является обязательным. Таким образом, вопреки указанию об этом в решении суда, само по себе обращение в суд не приостанавливало для ответчика обязанность исполнить предписания Акта ревизии в установленные сроки. К тому же, из вступивших в законную силу судебных решений видно, что указанные А. недостатки в Акте ревизии признаны незаконными и необоснованными. Ссылки суда в обоснование принятого решения на то, что трехлетний срок для привлечения к материальной ответственности лиц, виновных в причинении ущерба, не истек, а у нового командования до настоящего времени не исключается возможность предъявить к ним соответствующие иски, являются ошибочными, поскольку ни статья 3, ни статья 4 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» таких условий, исключающих материальную ответственность командиров (начальников), не принявших необходимых мер к возмещению виновными лицами причиненного воинской части ущерба, не содержат. Что касается положений абзаца 6 пункта 4 статьи 3 настоящего Федерального закона, то они касаются исключительно порядка определения срока давности, до истечения которого должен решаться вопрос о привлечении к материальной ответственности командиров (начальников), не принявших необходимых мер к возмещению виновными лицами ущерба. Поэтому исчисление этого срока, путем сложения годичного срока с общим сроком давности, указанным в абзаце 1 пункта 4 статьи 3 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» не может истолковываться, как норма, препятствовавшая привлечению ответчика к материальной ответственности до истечения трехлетнего срока со дня обнаружения ущерба. На основании изложенного суд апелляционной инстанции отменил обжалуемый судебный акт, принял новое решение о привлечении ответчика к ограниченной материальной ответственности35.

Правовые позиции Балтийского флотского военного суда в 2022 году

Основной вывод суда:

Ущерб, причиненный по неосторожности при исполнении обязанностей военной службы, военнослужащие, проходящие военную службу по контракту, и граждане, призванные на военные сборы, несут материальную ответственность в размере причиненного ими ущерба, но не более одного оклада месячного денежного содержания и одной месячной надбавки за выслугу лет.

Обоснование:

Командир воинской части обратился в военный суд с исковым заявлением о взыскании с бывшего военнослужащего той же войсковой части П. материального ущерба в размере 200 000 руб. В обоснование иска указано, что решением Балтийского гарнизонного военного суда от 19 июля 2019 г., измененного апелляционным определением от 26 сентября 2019 г., в пользу потерпевшего А. с воинской части были взысканы денежные средства в размере 200 000 руб. в счет компенсации морального вреда, причиненного в результате нарушения правил эксплуатации боевой машины П. Решением Балтийского гарнизонного военного суда от 21 сентября 2022 года указанный выше иск командира воинской части удовлетворен лишь частично, при этом верно приведено следующее обоснование. Как следует из материалов дела, постановлением Балтийского гарнизонного военного суда от 28 июня 2018 г., вступившим в законную силу, уголовное дело в отношении П., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 350 УК РФ, прекращено на основании статьи 25.1 УПК РФ с назначением последнему меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа в размере 50 000 руб. Указанным решением Балтийского гарнизонного военного суда от 19 июля 2019 г., измененным апелляционным определением флотского военного суда, в пользу потерпевшего А. с данной воинской части были взысканы денежные средства в размере 200000 руб. в счет компенсации морального вреда, причиненного в результате нарушения правил эксплуатации боевой машины П. Согласно ч.1 ст. 1064 и ч.1 ст.1081 ГК РФ, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред, при этом лицо, возместившее вред, причиненный другим лицом (работником при исполнении им служебных, должностных или иных трудовых обязанностей, лицом, управляющим транспортным средством, и т.п.), имеет право обратного требования (регресса) к этому лицу в размере выплаченного возмещения, если иной размер не установлен законом. Таким законом и является Федеральный закон «О материальной ответственности военнослужащих» (далее Закон), которым установлены условия и порядок привлечения военнослужащих к материальной ответственности за ущерб, причиненный ими при исполнении обязанностей военной службы имуществу, находящемуся в федеральной собственности и закрепленному за воинскими частями. Проанализировав положения статей 2, 3, 4 и 5 указанного выше Закона, приняв во внимание позицию Конституционного Суда Российской Федерации, выраженную в определении от 24 сентября 2020 года №1938—0, суд пришел к правильному выводу, что привлечение военнослужащего к полной материальной ответственности на основании абз. 3 ст. 5 данного Закона предполагает наличие вступившего в законную силу приговора суда, которым деяние, совершенное указанным военнослужащим, признано преступлением, предусмотренным уголовным законодательством, а также установлена вина этого лица в совершении данного преступления. В решении также обоснованно отмечено, что оценивая действия (бездействие) военнослужащего лишь в контексте их взаимосвязи с причиненным им ущербом, не являющимся составообразующим признаком уголовно наказуемого деяния, и ссылаясь в том числе на обстоятельства прекращения уголовного дела (уголовного преследования) в связи с назначением судебного штрафа, суд во всяком случае не может приравнивать такое решение к постановленному приговору для целей привлечения военнослужащего к полной материальной ответственности по основанию, предусмотренному абз. 3 ст. 5 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих». В связи с изложенным гарнизонный военный суд правомерно не нашел оснований, предусмотренных ст. 5 вышеуказанного Закона, для привлечения П. к полной материальной ответственности. Вместе с тем, суд обоснованно учел, что в соответствии с ч. 1 ст. 4 Федерального закона, за ущерб, причиненный по неосторожности при исполнении обязанностей военной службы, военнослужащие, проходящие военную службу по контракту, и граждане, призванные на военные сборы, несут материальную ответственность в размере причиненного ими ущерба, но не более одного оклада месячного денежного содержания и одной месячной надбавки за выслугу лет. Поскольку ущерб, причиненный П., причинен им по неосторожности при исполнении обязанностей военной службы, то на основании ч. 1 ст. 4 Закона суд принял верное решение о частичном удовлетворении исковых требований командира воинской части и привлечении П. к ограниченной материальной ответственности в размере одного его оклада месячного денежного содержания и одной месячной надбавки за выслугу лет36.

Правовые позиции Северного флотского военного суда в 1-м полугодии 2019 года

Основной вывод суда:

Командиры (начальники), не принявшие необходимых мер к предотвращению излишних денежных выплат, что повлекло причинение ущерба, привлекаются к ограниченной материальной ответственности.

Обоснование:

Командир войсковой части 000 обратился в суд с исковым заявлением, в котором просил привлечь Ш. А. А. к полной материальной ответственности и взыскать с него в счет возмещения материального ущерба 373 540 руб. 83 коп. Решением Северодвинского гарнизонного военного суда от 14 января 2019 года данный иск удовлетворен частично. Суд взыскал с Ш. А. А. в пользу Министерства обороны РФ 61 152 руб. в возмещение материального ущерба через лицевой счет филиала 3 финансово-экономической службы и в доход бюджета муниципального образования «Северодвинск» судебные расходы в размере 2 035 руб. Рассмотрев дело по апелляционной жалобе истца, флотский военный суд оставил решение без изменения по следующим основаниям. В соответствии со статьей 28 Федерального закона «О статусе военнослужащих» военнослужащие в зависимости от характера и тяжести совершенного ими правонарушения привлекаются к дисциплинарной, административной, материальной, гражданско-правовой и уголовной ответственности в соответствии с настоящим Федеральным законом и другими федеральными законами. Условия и размеры материальной ответственности военнослужащих и граждан, призванных на военные сборы, за ущерб, причиненный ими при исполнении обязанностей военной службы имуществу, находящемуся в федеральной собственности и закрепленному за воинскими частями, а также порядок возмещения причиненного ущерба установлены Федеральным законом «О материальной ответственности военнослужащих». Названный Федеральный закон, вопреки доводу апелляционной жалобы, предусматривает два вида материальной ответственности военнослужащих: ограниченную (ст. 4) и полную (ст. 5). Причем, к полной материальной ответственности военнослужащие могут быть привлечены исключительно в строго оговоренных в законе случаях. В частности, ст. 5 названного Федерального закона установлено, что военнослужащие несут материальную ответственность в полном размере ущерба в случаях, когда ущерб причинен: