Запах судьбы

– Деда Мотя шёл тада

И окладывал дрова…

В этот момент через стенку послышался шум – то буянил добродушный, но нынче пьяный сосед. Настя, прислушавшись к грохоту, в довершении в своему «шедевру» прибавила:

– И Андрон стуча тада!

7. Игрушечный домик

Каждый хоть раз видел старые ёлочные игрушки, доставаемые с антресолей или случайно найденные на чердаке среди всеми забытого барахла. В коробке с переливающимися новогодними украшениями можно встретить хорошенький домик в одно-два окна. Детвора, заворожённо крутя в руках эту чудо-находку представляет, как хорошо бы жилось вот в таком домике. Как раз в таком домике ещё недавно жила бабушка Вера.

В единственной комнате две кровати у противоположных стенок, над одной из них на стене висит полинялый календарь с когда-то популярной Вероникой Кастра. Настя в детстве безумно любила эту фотографию, рассматривала её перед сном, хотела быть похожей на звезду с плаката.

У глиняного бока русской печи деревянный диван, синяя краска с него местами сползла. Шкаф с тряпками, которые выглядывали из приоткрытой дверцы. Там же хранилась морская форма подводника, Настиного папы. Служил он на подводной лодке «Акула» три года.

Старенький сундук у двери, комод с еле выдвигающимися от времени ящиками. Сверху застеклённый аленький шкафчик с многочисленными полочками и ящичками, хранящий чудные вещички и пропахший едкими лекарствами. Ближе к окну – стол с разложенными для починки шерстяными носками (бабушка заштопывала их обычно вечером). Вещей было слишком много, они беспорядочно лежали повсюду – типичный дом Плюшкина.

Стопки книг возвышались неровными лесенками (бабушка пристрастилась к чтению ещё в детстве). Очки с белыми резиночками лежали на вышитой гладью салфетке. На окнах – герань, алоэ, даже разросшиеся кактусы и ещё какие-то цветы.

На кухне, в углу – умывальник. Однажды, когда девочка гостила у бабули, она перед сном надела кольцо, найденное в ящике. Ночью палец разболелся, а кольцо никак не снять. Бабушка и внучка намочили из старого позвякивающего умывальника руку, намылили палец и – ура! – кольцо не сразу, но всё же снялось.

Старушка пекла в русской печи мякушки, мягкие пресноватые булки или ватрушки, чаще всего с ягодной начинкой. Корочка не как обычно румяная, а белёсая, припорошенная мучкой.

Бабушка была ходкая, быстрая, а палка, которую баба называла конём, прибавляла ходкости. Ноги всегда были в стоптанных баретках, они прибавляли бабушке ходкости. Много работала, кроме женской работы выполняла и всю мужскую. Рубила дрова, приносила из леса тяжёлые вязанки, сама колола клячи и складывала полешки в дровянике. Косила траву, сушила сено. Таскала воду из-под горы. Пасла коз.

Часто, когда девчоночка болела, выручала бабушка Вера. Она приходила нянчиться с Настенькой. Летом она приносила лесные ягоды прям на веточках – так вкуснее и красивее – такая радость для Настеньки! И сама бабушка Вера радовалась таким мелочам: ароматным ягодкам на кустиках, скромным цветочкам, солнышку, пению пташек.

Бывало и такое, что забирала её к себе, за реку, в живописно раскинувшуюся на крутом берегу реки деревню Нивки.

Папа и мама приезжали на красном мотоцикле с люлькой, привозили гостинца. Особенно запомнились Насте леденцы – жёлтые, красные, зелёные пуговки – в цветной обёртке с фиолетовой ласточкой, раскинувшей нарисованные крылья.

Бабушка покупала в зелёном райповском магазине большущие вафельные конфеты в шоколаде – с тремя цветочками-звёздочками и с весёлым Буратино. Вкуснота да и только!

Как-то раз бабушка Вера пришла в гости. Посидела, заглянула во все шкафы – везде безупречный порядок; поиграла с любимой внучечкой. Нахваливала печёные пирожки, приготовленные Настиной мамой:

– Скустно. Как магазинные.

На диковинном бабушкином языке, восхищавшем маленькую девочку, «скустно» означало «вкусно». Ещё хорошее слово «склизко» – всем понятно, что это «скользко». Самые вкусные слова – неправильные.

Дело к вечеру – пока пройдёт через лес, пока переплывёшь на дырявой лодке через реку – уж и стемнеет. Засобиралась бабушка домой. Взяла котомку, тихонечко пошла домой. Через несколько минут, смеясь, вернулась:

– Я-то думаю, что это собаки вокруг меня бегают, лают? Снимаю с плеча котомку, а там спит кошка.

Пока бабушка сидела в зале, кошка забралась в тряпичную сумку, да и прикорнула. А бабушка, не глядя, так и понесла котомку с кошкой. Вот потеха!

8. Помада и Мака

Мама мыла посуду. Кася прокралась в комнату, достала из маминой косметички тени, тушь и помаду, намалевалась и стремглав рванула из дома, пока мама не заметила.

Соседка увидела следующую картину: Настенька стоит в сбитой на бок шапке с помпоном, глаза намазаны тушью и тенями, а вместо губ – малиновое безобразие. Тётенька рассмеялась и побежала за фотоаппаратом (в девяностые мало кто мог похвастаться этим чудом, особенно в деревне). Вот такой и осталась Кася на фотографии.

Всеобщей любимицей была кошка Мака. Её взяли котёнком ещё в то время, когда мама учила Настю ходить. Мама придерживала дочку за руки, та перебирала ножонками, а Мака ходила кругами за хозяйками, большой и маленькой.

Сначала котёнка назвали Малинкой, но маленькая Настя могла выговорить только «Мака». Маме с папой эта кличка понравилась.

Настя сделала из Маки красавицу: похитила мамину помаду и накрасила белый нос малиновым. Чтобы добиться совершенства, девочка взяла ножницы и – чик-чик – обчикала кончики усов. Трёхшёрстная пушистая красавица мурлыкала и жмурила глаза! Когда кошка вышла из спальни, родители только руками развели:

– Это что за зачепашка такая? Тааак, и без усов!

Хорошо, что усы отрастают!

9. Любовки

Тайное место – чердак. Летом наверху жарко, пахнет деревом и осиными ульями. В солнечных лучах плавают, кружась, золотистые пылинки. Нижние брёвна широкие, гладкие, тёплые. Хорошо сидеть, рисовать в самодельной книжечке размером с ладошку трёхгодовалого малыша. Странички вырезаны из маминой тетради в клетку. Кася видела, как мама пишет, и старается ей подражать. Выводит крючки и завитушки.

Но самое интересное – рисовать фломастером «любовки» – это такие взаправдашные сердечки. Любовка – одновременно и туловище, и голова. Из сердечка торчат ручки и ножки. У сердечек-мальчиков улыбка в виде полосочки, круглые глазки. У сердечек-девочек выразительные овальные глаза, длинные ресницы и губы бантиком. А ещё девочкам нужно подрисовать румянец.

У девочек туфли на каблуках, а мальчики босиком. Если рисовать на уголках тетради истории про сердечки, а потом быстро перелистывать страницы, начиная с последней, то герои начинают шевелиться.

10. Рита

Закадычная подружка – Рита Кулькова.

Рите – три, Насте – четыре. Маленькая Рита – кучерявый ангелочек: кудри рыжие, трясутся пышными спиральками, когда девочка подпрыгивает, а прыгать она любит.

Девчушки любили щебетать, делясь последними новостями: у одной кукла-дочка пошла в садик, у другой – кашу отказывается есть.

– Что за несносная дочка! Сколько с ней хлопот!

– А моя не слушается, спать не хочет ложиться.

– А пойдём их купать?

– Пойдём. Только одёжку нужно поменять.

– Да, они такие модницы – одежды не напастись!

– А мне бабушка Вера сшила новые платьица, матрасик и одеяльце из лоскутков. Мы потом дочек положим на тихий час.

– Хорошо.

Когда куклы были уложены спать, девочки по очереди катались на Настином трёхколёсном велосипеде. На нём написано слово «Малыш». Девочки представляли, что это мотоцикл и издавали что-то похожее на звук мотора:

– Брррр – брым-бым-бым!

В детстве всё взаправду, даже деньги: листочки подорожника или сирени. Чем больше лист, чем ценнее купюра.

И каша для кукол настоящая, и суп тоже: из песка, опилок и травы. А ложки какие! Палочки от дров или толстые веточки.

Девочки открыли свой салон красоты. Они отрывали от фиолетовых цветков листики, слюнявили их и приклеивали к ногтям. А чтобы волосы стали длинными, как у русалки, девочки надевали на голову колготки и важно расхаживали перед зеркалом. Наденут колготки на голову, и уже первые красавицы: гляньте, какие ладные косы! Ещё девочки любили петь перед зеркалом с расчёской. Устраивали концерты по заявкам.

Зимой подруги катались с ледяной горки в Настином заулке. Папа кидал у стены снег, утрамбовывал и выравнивал его, а в конце заливал водой. Чем не горка? Хороша! Девчонки как пингвинята с визгом-писком скатывались с неё.

Недолго пришлось дружить девочкам: Кульковы куда-то переехали, а Настя нет-нет, да и вспоминала свою первую подругу.

11. Работа

Ольга Матвеевна и Настенька шли по улице быстрым шагом, девочка едва поспевала за мамой, мама крепко держала за руку малышку и выговаривала ей:

– Папка твой любименький напился. Где он сейчас? Вот отдам тебя ему и будете с ним вдвоём жить.

Кася вся сжалась. Папу она любила всей душой – так они были похожи.

Роман работал в лесничестве, коллектив там пьющий, а у него, Романа-то, непереносимость алкоголя. Бригадир частенько подзуживал:

– Ты что, подкаблучник что ли? Жены боишься?

Роман, молодой и глупый, однажды повёлся на эту провокацию. После алкоголя Роману стало плохо. Ольга переживала, что он может где-нибудь замёрзнуть – зимы в тех краях лютые.

Роман всем сердцем любил Касю, но почти не касался дочкиного воспитания – это мамина забота. Воспитывала девочку мама, она держала её в строгости.

Чистота дома была безукоризненная. Мама без конца что-то намывала и отдраивала. В любое время не стыдно было принимать гостей. Дочка тоже любила порядок и чистоту, разбирала игрушки и книжки в своём шкафчике, вытирала пыль.

Ольга Матвеевна никогда не ругала дочку, просто замолкала. Для Насти это было больнее удара ремнём.

По вечерам после работы папа читал книгу или газету, а мама то готовилась к урокам, то стряпала на кухне. Телевизор, как и в большинстве домов, часто работал фоном. Ух, этот телевизор! Настя его не очень-то жаловала. Зато как радовалась малышка, когда в плохую ветреную погоду пропадало электричество и телевизор отключался! Тогда все собирались вместе и сидели при свете керосиновой лампы, разговаривали.

Одним вечером мама как всегда готовилась к урокам: проверяла тетради и писала конспекты. Настя заглядывала в тетрадки: что там интересного? Каракули да и только – скукота!

– Кася, иди поиграй, – сказала мама, не глядя на дочь.

– Мама, а что для тебя важнее: семья или работа? – девочка пытливо, затаив дыхание, смотрела на маму.

– Работа, – Ольга Матвеевна машинально повторила последнее слово усталым голосом, продолжая проверять тетрадь и водить ручкой с красной пастой. Она была так погружена в проверку контрольной работы, что едва слышала дочкин вопрос, и вновь погрузилась в разгадывание каракулей.

Обронённые вскользь слова резанули. Больно. Внутри что-то надорвалось. Настя, чувствуя на душе пустоту, как побитая собачонка, поплелась в зал. Трындычал телевизор – огромный деревянный ящик, покрытый лаком, а папа погрузился в чтение газеты – он любил читать и книги, и газеты, и журналы – оттого и много-премного чего знал. У круглой печки спала Мака. Настя села на пол и нежно погладила её. Только Мака видела несчастное лицо маленькой девочки. В тот вечер Кася больше не играла в игрушки, а всю свою малышковую любовь отдала кошке – ей тоже хочется внимания. Настя была понятливой и разумной девочкой: значит, так надо.

12. Нежка

Как-то раз мама, забирая дочку из садика, сказала, что папа принёс огромную собаку, прям большую-пребольшую! Настя ждала чуда с замиранием сердца – быстро-быстро оделась-обулась и поспешила домой.

Пришли.

– Нася, хочешь увидеть огрооомную собаку? – весело поинтересовался папа. Роман всегда называл дочку Насей, без предпоследней «т». Получалось мягко и ласково.

– Хочу! Хочу! – Нася запрыгала на месте и от нетерпения захлопала в ладоши.

Папа смеётся, закрывает огромную собаку фуфайкой. Рррраз! Ловким движением фокусника взмахивает фуфайкой, как плащом, а там… крохотный щенок, прям малюсенький! Кася завизжала от восторга! Пушистый бедняжка от испуга заметался по коридору. Настя взяла его на руки, прижала к себе. Щенок успокоился, пригрелся.

Настя уселась с малышом в кресло и начала:

– Папа, а знаешь, что? – она любила начинать разговор с папой с этой фразы.

– Нет, не знаю, – папа тоже отвечал одинаково.

– А как мы назовём собачку?

– А давай Нежка. Когда я был маленький, у нас тоже была собачка Нежка.

– Давай. Нежка, Нежка, – девочка ласково погладила уснувшего щенка.

Нежка любит пить парное молочко. Налакается собачка молока, потюмшит маленькими зубками чего-нибудь вкусного и ляжет в углу у печки. Сначала она смотрит на всех домашних, потом начинает помаргивать глазками. Перестав бороться со сном, щенок засыпает, вздрагивая и немного повизгивая. Нежке снятся свои, щенячьи, сны.

13. Именины

Насте исполнилось пять лет. Дома пахнет пирогом. Угощение мама понесёт в детский сад. Она часто печёт пироги и торты, балует Настю и её дворовых друзей. А ещё мама разрешает приглашать ребят домой, строить крепости из стульев, столов, кресел и покрывал. Можно весело играть и громко разговаривать.

Мама, держа именинницу за руку, в другой несла поднос с пирогом и свисающий с согнутой руки пакет с конфетами «Батончик» в красно-коричневой матовой обёртке. Рядышком крутилась Нежка, она, облизывая Касе руку, поздравляла её с днём рождения.

Только мама с дочкой вышли за калитку, как с дороги к их дому начала поворачивать грузовая машина. Кто это? Вот радость! Наверху, в кузове, стояла настоящая огромная корова с острыми рогами! Она горделиво посматривала на всех сверху, хоть её немного и растрясло – не каждый день тебя везут на такой высоте, тут привычка нужна. Путь в добрых шестьдесят километров! И страшно, очень страшно – машина, какие-то новые люди и незнакомое место. «Куда меня приволокли?» – боязливо озиралась кормилица.

Это дед Матвей настоял, чтобы мама завела корову: в те годы, в девяностые-то, было голодно без хозяйства. Ольга не стала перечить отцу. Дед сам и двор построил, и корову привёз.

Здоровьем мама не была крепка, а через некоторое время от непосильного труда и от житейских неурядиц и вовсе стала тонкой и измождённой, взгляд – без блеска. Но против воли отца не пошла – негоже было его ослушаться.

Ольге Матвеевне порой казалось, что она всю жизнь отвечает перед строгим экзаменатором. Захоти она, давно бы жила по-другому, но чувство долга перед семьёй перевешивало.

В те годы всех детей воспитывали излишне ответственными, внушали, что отдых – это грех. Вот и Оля не умела отдыхать и расслабляться, как бабушка Лида с дедушкой Матвеем – те тоже всю жизнь спинушку гнули. Но дедушке и бабушке нужно отдать должное: они воспитали хороших, порядочных детей. От природы хохотушка и шутница (подруги любили её за безупречное чувство юмора) Ольга с годами стала всё меньше смеяться и «откалывать номера».

Идеология тех лет убеждала, что лёгкость и здоровый эгоизм – не просто непозволительная роскошь, а, скорее, вредоносный элемент. Да много чего было… О проблемах рассказывать запрещалось – создавалась видимость благополучия. Легче от этого никому не становилось, счастья не прибавлялось… Но были и те люди, которые шли против навязанных правил. Они умели наслаждаться жизнью. Счастье красит всех, особенно женщин. Ах, как прекрасны спокойные и цветущие женщины!.. Уверенные в себе и со счастливым блеском в глазах. Редко увидишь таких… Всё больше встречаешь усталых и измотанных, с поникшим взглядом. Просто их жизнь пришлась на непростое время. Хотя… а когда оно было простым?

Ольга Матвеевна всегда говорила про себя, что она некрасивая, но дочка Настя видела другое: добрые, мудрые, чистые глаза, которые лучились теплом и любовью, хорошая, приветливая улыбка, всегда прямая спина – в отца. Держалась Ольга Матвеевна с достоинством. Умную головушку украшали густые каштановые волосы, которые всегда аккуратно лежали. Ручки хоть и маленькие, чуть больше ребячьих, но с детства знающие тяжёлый труд. Мозоли и ссадины не портили их, а делали красивее – сразу видно, что перед вами не неженка, не лентяйка. Такой – хорошей, работящей, радушной – видели Ольгу Матвеевну и другие люди.

Красота бывает разной; девушки со страниц глянцевых журналов, без сомнения, хороши и радуют глаз лоском и холёностью, но в обычной жизни ценятся не только безупречные формы, хорошенькие мордашки и детали, доведённые до совершенства. Мы любуемся не столько оболочкой, сколько тем, какой внутренний смысл, наполненность просвечивают сквозь неё: нам нравится гармония души и тела, человеческие качества, неровности и несовершенства.

…Так, о чём это мы? Не отвлекаться! Вернёмся к пятилетней имениннице и корове. Настя во все глаза смотрела на большое рогатое животное. Корова! Белянка! Да ещё и в день рождения! Будет о чём рассказать в садике! Вот, оказывается, для кого построен высоченный двор.

Как корову спускали на землю, Настя уже не видела: в садик нельзя опаздывать. Можно вечером заглянуть на двор и погладить её, а ещё позвать друзей – пусть тоже посмотрят.

14. На дворе

Однажды вся семья отправилась в гости к маминой сестре – тёте Кате, та заранее договорилась, чтобы в местном свинарнике для них оставили поросёнка. И вот купили они крохотного поросёнка, а тот, оставшись без мамки, всю дорогу испуганно повизгивал.

Водительских прав у папы не было, как и у большинства владельцев мотоциклов. Обычно, когда его останавливали, он говорил, что забыл права дома. Раньше с этим было не так уж строго. В общем, ехали на свой страх и риск. Да ещё с Настей и поросёнком. Касю спрятали в люльку под циновку. Поросёнок, закутанный в тёплую тряпку, был там же. Когда инспектор ГАИ остановил мотоцикл, то папа сказал, что забыл права дома. Пассажиры – Настя и поросёнок, спрятанные в люльке, не издали ни единого звука.

Крохотного малыша с розовым пятачком на пару дней принесли в дом. Проём, где не было двери, забаррикадировали двумя перевёрнутыми табуретами. Поросёнок оказался интеллигентом в первом поколении: за ночь «прочитал» несколько книг с нижней полки – их забыли поднять повыше. Клочки обкусанный, потрёпанных обложек живописно лежали на полу, как осенние листья. Пятачку всё простили, даже посмеялись – сами были виноваты: не доглядели.

Вместе с коровой и поросёнком на дворе поселился клевакий петух с куриным гаремом. Из дома просто так не выйдешь – хвать на крыльце прут и иди по своим делам. Петух налетал, делая жертве укол загнутым клювом. Пришлось взять другого хозяина для курочек.

Петрушка полюбился всем: добрый, но отважный и задиристый. Этот забияка бросался на крупных соседских кочетов и иногда возвращался окровавленным и с покосившимся гребешком. Но стоило ему оклематься, как он снова лез в драку.

Найдя вкусное зёрнышко или букашечку, Петрушка вертел головой: то левым глазом посматривал на находку, то правым. Потом, от волнения зачинал поквохтывать, зазывать кур. Желтоватые ножки с остренными когтями с ожесточением разгребали песок, так что еда зарывалась.

Куриц не рубили, держали только для яиц. Все пернатые умерли своей смертью либо из-за несчастного случая: то чужая собака задерёт, то трактор задавит. Петрушка пережил всех своих курочек. Совсем старенький и одинокий, бывший забияка, покачивая слабой, немощной головёнкой, подрёмывал на насесте или на кормушке, прямо перед коровьей мордой (согревался её шумным дыханием). Он вспоминал свои лучшие годы.

15. Уля

Если человека попросить вспомнить, какое детское воспоминание для него самое счастливое и какое самое тяжёлое, то он, наверняка, вспомнит. Шрамы на коленках и локтях – пустяк, а вот душевные раны, вынесенные из детства, не заживают.

В садике появилась новая девочка – Ульяна. Она поселилась в соседнем доме. Настя и Уля сразу подружились.

У Ули была яркая внешность. Глаза зеленовато-серые, обрамлённые густейшими чёрными ресницами. В самом конце ресницы неожиданно загибались мягким полукругом. А что за волосы у красавицы Ульяны! Они тёмно-каштановые, густые, длинные-предлинные, вились крупными кольцами.

В садике девочки подолгу стояли у умывальника и натирали шеи хозяйственным мылом (другого в садике никогда не было) и тщательно споласкивались холодной водой: мыли душеньки.

Подруги ходили друг к другу в гости, но всё же у Насти дома они чувствовали себя свободно, а у Ули – нет: бабушка Тамара не любила чужих детей, глаз с них не спускала. Зато она умела печь вкусное печенье в формочках в виде грецкого ореха.

Летний день. Утром воспитательница обрадовала ребят:

– Дети, сегодня мы пойдём на ферму. Посмотрим на телят! Их можно будет погладить.

За завтраком дети только и говорили о предстоящей прогулке.

После завтрака началось построение. К группе детей присоединились ещё две девочки, Оксана и Марина, которые сейчас почему-то не ходили в садик, а сидели дома с бабушками. Они должны были пойти с Настей в первый класс.

Улечка вдруг отошла от Насти, сделав вид, что они не знакомы. Она, заискивая, подошла к новеньким девочкам, покрутила, как лисичка, своим хвостиком с ярким бантом и сказала, что теперь они её подруги и что на ферму она пойдёт вместе с ними. У Насти сдавило горло. В глазах стояли слёзы.

Настя сжала губы, чтобы не разрыдаться. Высоко, гордо подняла маленькую голову с чуть вьющимися, пушистыми волосами.

В пару с Настей поставили другую девочку, Таню. Настя не помнила, как они шли до фермы. В её голове стучала мысль: «Ульяша больше не хочет со мной дружить!» Даже пушистые тёплые комочки – телята – не могли порадовать Настю. Пока дети шли до скотного двора, Настя ещё держалась, но когда она стала гладить нежные мордочки телят, не выдержала и расплакалась.

Воспитательница удивилась:

– Что с тобой, Настенька?

Она пыталась узнать, что случилось, но малышка могла поделиться своей бедой только с мамой.

Только бы дождаться конца дня… Поскорее бы домой, к маме… После фермы дети тщательно вымыли руки хозяйственным мылом и сели обедать. Был вкусный обед, но Настя к нему не притронулась. После обеда к ней подошла девочка Таня, шедшая с ней в паре на ферму. Хорошая девочка, не нужно её обижать. Поэтому Настя подавила в себе горечь и пошла в игровую. Они играли в балерин – ходили на носочках и плавно взмахивали руками.

В конце дня воспитательница рассказала Настиной маме про то, что кроха почему-то плакала. Мама тоже удивилась:

– Настенька любит животных. Наверное, что-то произошло – дело не в телятах.

Мама ничего не стала выпытывать у Каси. Она знала: пока дочка сама не пожелает рассказать, из неё и слова клещами не вытянешь.

Девочка решила сначала поговорить с Улей: наверное, произошло недоразумение. Настя ладила со всеми: и с детьми, и со взрослыми – она любила жить дружно. Нужно пойти к Ульяне и спросить, почему она не хочет играть с ней. Но Настя долго не решалась выйти из своего заулка и пойти к дому, где жила Уля. Осмелившись, девочка пошла. Она увидела бабушку Ульяны. Та раскачивала внучку на самодельной качели. Бабушка Тома обернулась на звук шагов, состроила недовольную гримасу. Уля сделала вид, что не видит, как Настя подходит к ней.

– Негодяйка, не ходи больше сюда, не водись с Улей!

Настя остолбенела. Это она-то негодяйка? Она и слова такого не знала, но поняла, что оно означает что-то нехорошее. Уголки губ опустились, и задрожал подбородок.

– Ты зачем бросила Улечку и пошла играть с другой девочкой? Бесстыжая! Иди вон отсюда!

Такое было впервые. Все любили Настю, по-доброму говорили с ней. И тут вдруг – раз… и негодяйка, и бесстыжая…

Она, сдерживая рыдания и стараясь не бежать, пошла домой, голову держала высоко, но губы уже подрагивали. Переступив через порог дома, она наконец-то дала волю слезам! Она, захлёбываясь, рассказала маме про свою беду.

Мама выслушала дочку и сказала, что не все люди хорошие. Не нужно из-за них расстраиваться. Мама гладила Настю по голове, девочка стала реже всхлипывать и потихоньку успокоилась. Напоследок мама посоветовала больше не ходить к Уле. Да Настя и сама не хотела туда идти.

У Насти от переживаний разболелась голова. Мама растолкла ей таблетку в ложке и перемешала её с сахарным песком. Девочка запила подслащенное лекарство и легла спать. Утро вечера мудренее.

В детском саду Уля со всеми перессорилась, дети не хотели с ней играть.

Через несколько месяцев соседи уехали, больше о них никто не слышал.

16. Букварь

Мама с пелёнок воспитывала в дочке личность. А создание личности требует немалого труда. Нужно развивать то, что заложено природой. Каков мастер, таково и его творение. Взять, к примеру, камень. Сложно его обрабатывать, но чем больше терпения и усердия, мастерства и таланта вложишь, тем красивее и совершеннее будет изделие. Так и с детьми.