– Я не хотела напугать эту забавную гостью. – Алита повернулась к моей пленнице, и из нее полилась красивая мелодия – уже на такой чистоте, которую могли воспринимать человеческие уши. – Не надо меня пугаться, я ничего плохого тебе не сделаю, – заверил цветок.

Девушка захлопала глазами, не понимая, что происходит. Растерянно оглядела всю комнату, видимо, в поисках источника звука, но, не обнаружив его, посмотрела на меня. Я перевела пленнице слова своего друга. Юля с недоумением посмотрела на Алиту, а затем переместила взгляд на меня. Я читала в ее глазах холодный расчет: она оценивала меня, явно заподозрив что-то неладное. Небесные глаза внимательно изучали каждую мышцу. Я застыла, заинтригованная тем, к чему придет моя пленница: она не могла не заметить, с какой скоростью я передвигаюсь в пространстве, я словно тьма, перетекающая с места на место. Да, моя красота не принадлежит миру живых. Я, скорее, ожившая статуя из мрамора.

Юля цепко осмотрела мое лицо, фигуру и выдала:

– У тебя неестественная красота. – Я улыбнулась, хотелось раскрыть правду, но я молчала. – И вертикальные зрачки. А еще ты не пахнешь пóтом. Странные у вас здесь происходят вещи. – Она закусила свой локон, пытаясь собрать картинку воедино. Ее на миг заледеневший взгляд и отрешенное выражение лица сказали мне больше, чем она хотела показать сама.

Юля усилием воли отвела взгляд и стала смотреть в одну точку, делая для себя какие-то выводы. Но вдруг отстраненный взгляд пропал, и она снова меня удивила.

– А что мы будем делать, если тот, кто убил моего жениха, появится здесь?

Я улыбнулась уголками рта. Я не собиралась себя лишать бесплатного источника отрицательных эмоций.

– Она или он не тронет тебя, пока его не достать или не привести в гнев.

– Ты с ним знакома? – Я кивнула в ответ. Бедняжку всю передернуло от такого откровения.

– Не переживай, – произнесла я спокойным голосом, – оно покровительствует мне.

В глазах гостьи промелькнуло торжество, и с уст слетел упрек:

– А ты, значит, заманиваешь для него жертв?

Я не ответила, горло обожгла проклятая жажда. «Чёрт возьми! Кто она мне такая? Такое же жалкое человеческое существо, как и другие. Тогда какого дьявола я не могу выпить ее, ни о чём не задумываясь?!» Но почему-то я упрямо не желала ей смерти. «Неужели я так соскучилась по общению с кем-либо? Что, разве мало вокруг мне подобных существ?»

– Ничего не понимаю, – прошептала Юля уже спокойно, а я бросила отрывисто:

– Отдыхай. – И молниеносно покинула комнату, оставив за собой легкий запах сладкой мертвечины.

Глава 2

Я из коридора переместилась в крыло с выходом в Америку, где царила госпожа ночь. В моём отеле «Грант» было тихо. Администратор – подкачанный, с массивными золотыми браслетами – отчаянно моргал, пытаясь прогнать сон. Парнишка был немного плотного телосложения, с идеальными крепкими белыми зубами крупного размера. Он снова зевнул, и я насмешливо поинтересовалась:

– Может, принести двойное эспрессо? – Юноша уставился на меня как на приведение. Я с живейшим интересом рассматривала нового работника: крепкие руки, матово-черная кожа, на ключице шрам, волосы каскадом кудрей доходили до лопаток, одет в форму отеля «Грант».

– Нет, спасибо. – Он недоверчиво рассматривал меня, видя «девчонку» двенадцати лет, незнакомку со спускавшимися до колен локонами и неестественно бледной кожей.

Я считывала его мысли: коллеги по работе говорили ему, что он сразу меня узнает, но новенький не мог поверить, что «эта соплюшка управляет сетью отелей» и что он должен мне подчиняться. Он смотрел на меня с вызовом и спросил:

– А ты откуда взялась? Среди постояльцев тебя нет.

Я хищно улыбнулась, в ушах шумело, я чувствовала себя пьяной от звуков тока крови в живом организме напротив, жажда сильнее сжимала свои скрюченные пальцы на горле. Я заметила, как по пищеводу нового сотрудника скользнул склизкий страх, скручивающий внутренние органы, к горлу подступила тошнота. Напряжение дрожало в воздухе, плясало обжигающим пламенем на оголенных нервах.

Я повела носом, шумно втягивая воздух. Администратор вжался в стул и беглым взглядом осмотрел стойку на наличие тяжелых или острых предметов. Его инстинкты выли на все лады: «Беги, беги, пока не поздно». Парнишка соскочил со стула, бросил взгляд в сторону выхода из гостиницы и стиснул зубы, борясь с накатывающим волнами глубинным ужасом.

– Я ночная гостья, – запоздало ответила я. Вампирские инстинкты рвались на волю, желая одного: впиться в бьющуюся на шее парня жилку. Я облизнулась, приоткрывая острые клыки, в глазах загорелся хищный огонь. Я метнулась к выходу, скрываясь в спасительном коконе тьмы. Еще немного – и я разорвала бы его голыми руками. Голод меня сводил с ума, связывая в узел внутренности.

Оказавшись на пустых улицах Нью-Йорка, я выдохнула. Монстр внутри меня с ворчанием затих. Бесшумно скользя между домами, я искала жертву. Увидела молодую девушку, одетую в вечернее платье, волосы собраны в корзинку, она явно торопилась. Прыжок – и слабое человеческое тело летит на асфальт. Девушка пытается закричать, но я перекрываю ей доступ к кислороду. Недолго наслаждаюсь плещущимся ужасом в ее черных глазах, а потом погружаю клыки в плоть, выпивая жизнь. Становится легче, но жажда затаилась у основания горла. Второй минус моего обращения в двенадцать лет – мне слишком сложно контролировать страсть к убийствам. Голод всегда ворчит и просит новую пищу. Я вслушалась в ночь: в домах равномерно дышат люди. Я вместо девушки отправляюсь на свидание к ее парню. Да, в миг смерти я считала ее память.

За что я люблю Америку, так это за просторы и машины. Можно спокойно идти по улицам, не боясь наткнуться на людей. Вампиры здесь себя чувствуют привольно. Но охотиться сложнее тут: чтобы добыть пищу, приходится взламывать дома или выманивать свой ужин из казино и ресторанов. Я считаю до десяти и на высокой скорости пересекаю безлюдное пространство, останавливаюсь за углом дома, ближайшего к ресторану, в который собиралась выпитая мной девушка. Вместе с кровью в мое сознание хлынули все ее воспоминания.

На парковке происходит возня, люди покидают машины или, наоборот, садятся за руль. Выскользнув из-за угла дома, спокойно направляюсь к роскошному ресторану. Прохожу в его теплое нутро. Мое обоняние улавливает тысячи ароматов, и среди них главное блюдо – это кровь людей. Сегодня достаточно людно. Я верчу головой, по стенам развешены горшки с растениями, обстановка напоминает Средневековье: над каждым столиком висит подсвечник, обслуживающий персонал незаметно скользит по залу, деликатно ублажая гостей.

Мои зоркие глаза выцепляют бойфренда покойной девушки. Я взглядом заставляю всех уступать мне дорогу и уверенно направляюсь к нему. Виляя бедрами, спокойно подхожу к столику и обращаюсь к одетому в смокинг парню со светло-русыми волосами:

– Дяденька, можно я присяду к вам? – И смотрю в его ясные, как безмятежное небо, глаза.

– Нет, я жду девушку, иди к родителям, – говорит он мне, вроде, мягко, но я слышу глухое раздражение в его голосе.

– А я не хочу домой, – капризно заявляю я и сажусь на стол. Короткое платье не скрывает ничего.

Парень нервно сглатывает и повторяет:

– Девочка, иди к родителям. – Его явно пугали те чувства, которые вызывала в нём я, подросток. Он смотрел на мое аристократическое бледное лицо, прямой нос, гордо вздернутый подбородок и насмешка в зеленых льдистых глазах. Я видела, как его тело отзывается сладкой истомой, и как в брюках поселяется теснота.

– А если я не уйду к родителям? – с вызовом поинтересовалась я, скрестив ноги. Мне нравилось, как парень настороженно следил за моими грациозными движениями. Я шмыгнула носом, юноша испугался, видя катящиеся по моему лицу слёзы. – Мои родители напились и уехали, оставив меня без связи и денег. Мне страшно, на улице ночь. Я уже несколько раз выходила на парковку в надежде, что они за мной вернулись. Можно, я сегодня переночую у вас, а завтра на общественном транспорте доберусь домой?

Парень задумался, посмотрел сначала на меня, потом на телефон. После того как я выпила его девушку, я вытащила у нее мобильник и набила одно короткое сообщение: «Я заболела, сегодня не приду». Он, видимо, его еще не читал, раз экран айфона мигал, оповещая о непрочитанном сообщении. Телефон жертвы я бросила там же, где и ее тело. Парень разблокировал экран мобильника, пробежался по сообщению беглым взглядом и, что-то напечатав в ответ, решительно посмотрел на меня.

– Хорошо. – Он убрал айфон в карман брюк и, поднявшись, направился к выходу. Я поспешила за ним, лепеча слова благодарности.

Мы вышли навстречу звездам и теплому ветру. Молодой мужчина всё время хмурил брови. Он подошел к черному мерседесу, достал брелоки и нажал кнопку. Автомобиль признал хозяина. Юноша приглашающе открыл передо мной заднюю дверь. Я забралась в салон, в котором неприятно пахло розами: не люблю аромат роз и лилий. Парень захлопнул двери, сам открыл дверцу со стороны руля и, заняв водительское кресло, хлопнул дверью и завел мотор. Машина тронулась, выезжая с парковки. Я откинулась на сидении, говорить не хотелось.

– Часто так родители тебя забывают в пьяном угаре? – поинтересовался он.

– Не часто, но бывает. Сегодня они отмечали мамин день рождения. Слава Богу, я у них одна, а то еще с сестрой пришлось бы нянчиться. Или с братиком.

– Понятно, может быть, назовешь свой адрес, и я доставлю тебя к дому? – спросил молодой мужчина, всё-таки брать ответственность за чужого ребенка ему было страшно: а вдруг родители протрезвеют и попадут заявление в полицию.

– У меня всё равно нет ключей.

– Ясно. И куда они могли поехать дальше, ты тоже не знаешь? – продолжал расспросы парень.

– Нет, не знаю, – согласилась я с ним, подумав: «Какой дотошный молодой человек, так и хочется его пристукнуть».

– Может, помнишь их номер телефона? – поинтересовался он с надеждой.

– Нет, – разочаровала я его.

Юноша замолчал, напряженно думая.

– А телефон у тебя должен быть с собой… – произнес он.

– Я уже говорила, что оставила его дома. Он у меня разрядился перед выходом, – соврала я.

– Твои родители сидят в Инстаграме?

– Нет, считают Интернет злом, – всхлипнула я.

– Ладно, не реви. Завтра я тебя отвезу домой. А сейчас мы приехали, – сказал он, направив машину в подземную парковку.

Я выбралась из салона, когда он заглушил мотор. Парень покинул водительское сиденье следом. Мы подошли к лифту. Юноша нажал на кнопку – и экран стал отсчитывать этажи вниз.

– Как тебя зовут? – спросил он.

– Диана, – немного подумав, выдала я.

– Как принцессу Англии, – усмехнулся парень.

Двери лифта гостеприимно распахнулись, я первой прошла внутрь, мужчина вошел следом и нажал кнопку десятого этажа. Кабинка встряхнулась, как пес от воды, и понесла свой груз наверх. Мы вышли на площадку с бежевыми обоями, открыли дверь в крыле, затем дошли до дальней квартиры. Мой ужин вставил ключи в замочную скважину, замок щелкнул, а парень, распахнув передо мной двери, пропустил меня вперед. Зашел сам и захлопнул двери.

Стены из кедра, вешалка для вещей. В комнате еще неуловимо пахло страстью двух молодых людей, а также доносился противный запах лаванды. Скинув туфли, я решительно вошла в комнату, здесь царил фирменный бардак: в углу были разбросаны грязные вещи, на столе – небрежно брошенная пачка сигарет и початая бутылка виски, у дивана валялась пачка презервативов, от нее-то и исходил запах лаванды. Все презики воняют ей, якобы это сильнее возбуждает мужчин. Сам диван «хвастался» словно нарочно расстеленной постелью. Я присвистнула. Хозяин квартиры вошел в комнату и, смутившись, сказал:

– Извини, у меня бардак. Иди на кухню, завари себе зеленого чая. – Он метнулся к дивану, поднял пачку презервативов и, краснея как девочка, затолкал в шкаф с вещами, стоявший рядом. Я усмехнулась, сказав:

– Что я, не видела презики что ли? Но в такую квартиру девушку лучше не приводить. Ты же ей изменяешь? – я пристально посмотрела на юношу.

– Да, думаю, как с ней расстаться. Она сумасшедшая, со склонностями к самоубийству. Как понимаю, есть ты не хочешь?

– Нет. Но от чая бы не отказалась, – улыбнулась я парню, и мы прошли на его уютную кухню.

Я села за стол из тиса. Он подошел к газовой плитке, взял с нее чайник и направился с ним к раковине. Открыл кран с холодной водой, набрал ее и вернул чайник на плиту, включив газ. Потом из нижних шкафчиков достал чай, подойдя к столу, бросил пачку на него. Я достала пакетик, придвинула одну из кружек на столе и бросила в нее заварку. Хозяин проделал то же самое. Вскоре чайник засвистел, мужчина поднялся, снял его с плиты, разлил воду по стаканам. Мы молча цедили чай. Допив напиток, я сказала:

– Почему тебе просто ей не написать что-то вроде: «Прости, у меня другая»? Что страшного в этих словах?

– Боюсь, что вскроет вены. Я ее уже бросал. Родители ее обещали меня посадить, что якобы я довел их дочь до самоубийства. Она наглоталась таблеток, и ее еле как откачали, – отстраненно рассказывал печальный парень. В его глазах читались тоска и безысходность. Мне почему-то стало жаль его, но только на миг.

Я потянулась, хозяин квартиры вздрогнул от резкой смены положения моего тела. Я обогнула стол и, дыхнув на него, обняла, тихо сказав:

– Я лишу тебя мук выбора. Твоя девушка мертва, и ее убила я, так что вы умрете в один день, как она и мечтала. – Он дернулся, но было уже поздно: я вонзила клыки в незащищенную шею, жадно глотая кровь.

После ужина я прошла в комнату и взяла пачку сигарет, достала одну, вернулась на кухню, прихватив пепельницу. Поставила перед бездыханным телом, включила газ и подожгла сигарету, сбрасывая пепел на пол из ламината. Ламинат вскоре затлел и загорелся. Я выглянула в окно, занималась заря. Утро подергивалось дымкой, и едва пробивались солнечные лучи. Я распалась на молекулы, совершая переход. Материализовалась в своем любимом кресле-качалке, рядом с ним, на столе, лежала моя недоделанная вышивка, за которую я немедленно и взялась. Горный лев терпеливо дожидался своего завершенного облика.

За окном мерцали вечно молодые, прекрасные звёзды, и их охранял братец месяц. Снег поблескивал под неверным сиянием ночных светил. Картина зачаровывала даже меня. Художник оценил бы эту красоту. Я с помощью магии вобрала всё великолепие и холодное спокойствие царицы ночи. В следующую минуту передо мной расстелился белоснежный холст, и баночки с масляными красками встали в ряд. Я плавно взмахнула рукой, в которой тут же из воздуха возникла кисточка, и я стала наносить рисунок. Всю ночь я создавала картину, которой нет равных даже среди творений самых знаменитых художников. Когда я закончила, в России наступило утро. Моя пленница открыла глаза и удивленно смотрела на меня.

– Доброе утро, – не оборачиваясь, сказала я и добавила: – Хочешь позагорать?

– Да.

Я встала из-за стола, сорвала полотенце со стены и обтерла руки. Масляная краска не смылась. Раздраженно топнув ногой, я направилась к умывальнику в ванной. Отмыла там руки и вернулась к пленнице. Лицо девушки немного зарумянилось, что не могло не радовать.

– Тогда достань из шкафа купальник. Если не можешь сама одеться, я позову прислугу. – Мой голос звучал холодно и надменно.

– Спасибо, но обойдусь. Она полезла в шкаф, откопала разноцветный купальник и, быстро сняв с себя одежду, надела его. Потом замерла и спросила: – Ты меня отпускаешь?

На меня накатило раздражение и, резко обернувшись, я процедила:

– Я никогда не отпускаю свои игрушки.

Девушка вздрогнула, смотря с ужасом на меня, ее надзирательницу.

– Что тебе надо от меня? – преодолевая сдавливающий легкие страх, спросила она.

– Пошли загорать, – холодно приказала я.

Девушка переступила с ноги на ногу и прошептала:

– Там зима.

– И что?

– Мне нужно тепло одеться.

– Зачем? – ехидно прищуриваясь, спросила я. Меня разбирала какая-то злость, и хотелось причинить ей боль. Ударить огненным кнутом и смотреть, как она будет кричать.

В моей руке появился кнут и взвился вверх огненной плетью. Девушка вскрикнула и отпрянула, едва не лишившись чувств. Я удивленно уставилась на оружие в моих руках. «Вот чёрт, потеряла контроль над силой». Я быстро деактивировала невольницу, впитывая страх, круговыми волнами расходившийся от нее. Она еще попятилась назад и уперлась в основание кровати. В глазах застыл ужас, похищавший вздохи.

– Идем, – нетерпеливо велела я, и она на дрожащих ногах направилась следом за мной, вон из комнаты.

Я потащила свою невольницу по коридорам, мало заботясь, поспевает она или нет. Нерасторопных слуг я отгоняла огненным кнутом, они, как свиньи, с визгом отпрыгивали, а кто не успевал освободить дорогу, скулил на полу от боли. Я потянула девушку вниз по лестницам, она спотыкалась и падала. Я зло ее вздергивала за руку и заставляла продолжать марафон. Оказавшись перед стеной, я шагнула сквозь нее, и мы оказались в обитом яшмой коридоре. Я, не давая опомниться своей жертве, потащила ее дальше по длинному проходу. Достигнув конца крыла, я пинком распахнула двери: дыхнуло свежим, чистым, влажным воздухом. Легкий теплый ветерок распространял ароматы папоротника, хвоща, водорослей. Вверх тянулись деревья-великаны, достигавшие ста метров, они накрывали нас своими огромными листьями. Вдали рокотал могущественный древнейший океан Panthalassa. Солнце молодое, еще горящее юностью, распространяло обжигающие лучи. Температура в этой местности достигала двадцати градусов Цельсия.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

Тиовампиры – это абсолютно бессмертные существа, созданные межгалактической мозаикой. Владеют магией и странствуют по разным планетам. Они не боятся ни света, ни чеснока, ни серебра – ничего, чего нужно опасаться геовампирам.

Инапланитарий – титул правителей тиовампиров. Есть целый цикл «Правитель Атлантиды», рассказывающий о жизни Инапланитария.

Разалиты – это карликовые розовые человечки, кожа у них светло-розового цвета, и они считаются у тиовампиров деликатесом. Кровь этих существ обладает пьянящим эффектом.

Конец ознакомительного фрагмента

Купить и скачать всю книгу

<1 2

На страницу:

Перейти

2 из 2