Изверг

Между этим промежутком времени посмотрела на нее и заметила, что на руках у нее порезы.

Кто же этот изверг? – Подумала она.

Валентина стояла в туалете невестки смотрела на себя в зеркало. Она просто на просто не могла узнать себя в отражении зеркала.

Ты заплатишь за это! Я тебе обещаю! – кричал её голос, но только в мыслях.

Екатерина протянула руку, попробовав, если вода идет теплая, как только она убедилась, что вода хорошей температуры протянула полотенце и намочила его, начиная вытирать кровь с лица Валентины.

Потом её как будто осенило.

– Надо вызвать скорую помощь!

Валя начала махать руками что не надо.

Но Екатерина уже сделала несколько шагов, удаляясь от нее чтобы дойти до телефона.

– Нет! Наконец то выкрикнула Валя.

Очень дорого ей дался этот крик? Потому что кровь с губ начала течь ещё сильнее. Боль была невыносимой, но она должна была объяснить Екатерине, что к чему.

– Твой брат. – Еле слышно, сказала она.

– С ним что-то случилось? – спросила Екатерина со страхом в голосе. – На него тоже напали? – Почему-то она была уверена, что на Валентину именно напали – Где он? —С ужасом в голосе спросила она. Ожидая немедленного ответа.

Валентина, итак, плакала, но сейчас с ее глаз слезы шли дождем.

– Его убили?

Когда Екатерина задала этот вопрос, Валентина не выдержала. Она знала, что как только начнёт говорить сразу же раскается.

Но ей было отвратительно и невыносимо слышать, как Екатерина переживает из-за брата.

– Он избил меня! – Выкрикнула Валя. – Злость, с которой она сказала эту фразу, подчеркнула всю ее ненависть к мужу.

Ублюдок. Продолжала она уже в мысли, потому что боль становилась невыносимой.

Тот первый раз, когда весь этот ужас случился, Валентина не могла рассказать всего и почему.

Поэтому Екатерина протянула, была ей тетради ручку. Валентина написала ей в двух словах. Ей нужен был отдых.

Екатерина, конечно же, понимала, что во всей этой ситуации, Валиной вины здесь нет, проблема тут лишь одна – её брат. Она со страхом, который накрыл всё её тело до косточек, думала над словами, написанными Валентиной.

Ну как можно избить жену, мать твоих детей, так? Только потому, что, когда она подала мужу тарелку с борщом она не подала ему хлеб.

Ужас – единственное слово, которое крутилось в её голове.

Екатерина побежала к соседке медсестре, позвала ее, чтобы та пришла, сделала укол, обезболивающего и всё необходимое.

На следующий день им пришлось пойти все ровно в больницу. Так она соврала впервые, что на Валентину напали, пока та вечером возвращалась домой одна.

Ей было стыдно, но и брата она не хотела своими руками сдавать в милицию.

Теперь. После всего, что случилось, она не могла себе простить ту, и еще много таких ошибок.

Единственное, что ей теперь помогало, а она перепробовала много чего, предпоследняя были спиртные напитки, – это были антидепрессанты препараты.

Так она и выживала от этих жестоких воспоминаниях, которые не жалели её даже ночью, мучая кошмарами и паническими атаками.

Екатерина думала, что сможет искупить свою вину, а вина у нее была, настолько большая, что этот груз съедал ее прямо изнутри, тем, что возьмет Валеных детей на опекунство.

Оказалось, что это еще хуже, потому что каждый раз, когда дети искали маму, она винила себя. Каждая слезинка детей – это ее вина.

Ведь все знали, что Павел ненормальный, ему даже дали инвалидность. Он, конечно же, это тщательно скрыл от жены, но ведь факт остается фактом.

Все знали да, но она, так как она сестра. Понимала очень хорошо, что рано или поздно он поднимет руку на Валентину и побьет ее.

Некоторое время все шло хорошо, никаких признаков не было. По крайней мере, она так думала, уверяя себя.

Екатерина ссылалась на то, что он любит очень жену. Валентина вправду была очень красивой внешности. Поэтому Екатерина была рада и надеялась, что брату лучше и что его приступы закончились.

Потом ни с того ни с сего начался ужас, день за днем.

Валентину было не узнать, то волос не хватало на голове, то чёрные око от удара в глаз, то губа лопнута.

Все шло, как никогда плохо. Люди в деревне начали её останавливать по дороге и спрашивать, почему ее брат так себя ведет?

И самое главное, почему она не вызывает милицию?

Так как Екатерина боялась брата, ведь он бил и ее, конечно, не так сильно и не теперь, но…

В конце концов, соседи позвонили в милицию. Когда те приехали, он просто на просто сказал им, что у неё суицидальное поведение. И что он избил ее, чтобы она перестала.

На жаль, в тот роковой вечер, когда соседи наконец то решились позвать милицию, было уже поздно. Он ее в ту ночь так бил, что она на некоторое время потеряла память. Милиция посмотрела на нее и сделала вердикт.

– Да она же ненормальная. – Сказала, один приказав другому позвонить в психическую больницу чтобы ее забрали.

Глава 4

Екатерина не рассказала всего Николаю и Варваре. Она боялась, что они ее атакуют и обвинят во всём.

Она и так жила с этим грузом, надеясь, что однажды все это исправиться. Но как постепенно время показало, все только ухудшилось. Трансформировавшись в страшный сон, от которого становилось не по себе, и хотелось убежать в никуда, лишь бы не видеть, как все плохо.

Но нет, каждый день она просыпалась и понимала, что это реальность и что первое место, куда она пойдет, это туда, где лежит железная аптечка с антидепрессантами.

Сколько она бы не пробовала с ними покончить, ее разум реагировал негативно. После этих попыток, обычно дозы удваивались.

Трудно было смотреть в глаза детям, перед тем как принять антидепрессанты, зная, что потом она будет задурманенная, окружена, так сказать, туманам который не давал ей видеть, что происходит. А самое главное, она не винила себя во всех бедах этой семьи.

Николай внимательно смотрел на Екатерину, пока она рассказывала. Шестое чувство ему подсказывало, что Екатерина не рассказывает им всю правду, а только маленькую долю, ту которая не даст им достаточно права чтобы упрекнуть ее. Ведь как не как, она растила Валентининых детей.

Он резко встал с дивана, сам не зная почему, но он сказал Екатерине, что хотел бы пообщаться с детьми.

Та провела Татьяну до входной двери, попрощавшись с ней и поблагодарив за все, потом они пошли в сторону детской комнаты, у которой была приоткрыта дверь.

Николай увидел, что ребенок спит, и решил не будить его.

Ну что ж … – Я подумал он. – Надо искать, где переспать эту ночь.

–Мы, наверное, пойдем— сказал он резко. – Если для вас не проблема, мы вернёмся завтра утром. На дворе уже темнеет, надо поискать, где переночевать.

– Остановитесь у нас на ночь, мы как никак родственники.

Варвара согласилась сразу, мужа она знала хорошо, тот бы отказался. Ходить и искать на ночь глядя, где переспать, тем более в деревне, не было хорошим вариантом.

Всё пошло не так, они представляли, что здесь найдут некоторые проблемы, которые они бы решили вместе с сестрой. Такой поворот дел, они точно не ожидали.

Екатерина показала им комнату для гостей. Но перед этим уложила Егорку, который давно уже спал мирно в коляске.

Они чуть не забыли дать гостиницы Екатерине. Сумки так и стояли возле входной двери.

В тишине, находясь одни в комнате, ни один ни другая не находили смелости, чтобы заговорить.

В этот раз смелее оказалась Варвара.

– Колечка мне очень жаль твоей сестры.

– Знаю. – Тихо сказал он, все еще с опущенной головой.

Она продолжила:

– Завтра посидим с детьми, а потом сразу же поедем к Валентине, – объявила она.

– Да. – Одобрил он план.

– Я так хотела сегодня увидеть детей, поиграть с ними.

– Завтра Варвара завтра. Идем спать, Бог только знает, что за день нас ожидает.

Нет спать он не мог, он думал, потом вспоминал письма, которые от Валентины приходили. Какой же он осел?

Столько времени прошло, он никак не мог найти время, приехать и увидеть, как сестра устроилась.

Дерьмо, а не брат ты Коля! И это после такого детства? Ты ничтожество!

На следующее утро они имели радость познакомиться со старшим, Эдуардом. С Егоркой они были уже знакомы.

Попросив у Екатерины, адрес больницы, фотографии детей, чтобы показать Валентине, когда они ее увидят, попрощавшись с хозяйкой дома, они подошли к детям.

– Эдуард, мне было очень приятно с тобой познакомиться и с твоим братиком. Мы с тетей должны уехать теперь. Мы хотим навестить твою маму, мою сестру. Я очень давно ее не видел.

Мальчик отреагировал так: он сначала заплакал, а потом сказал дяде чтобы тот передал маме, что он ее любит.

Плакали все, и взрослые, и маленькие. У Екатерины кружилась голова, чувство вины, было беспощадным к ней.

Уже потом, все еще плача, Николай с женой побрели к центральной дороге.

Хорошо, хоть не надо было тащиться снова с сумками – подумал он с облегчением.

Когда они доехали до психбольницы, был час дня. С такой жарой было невыносимо куда-то ездить. Но для них это не стало преградой, наоборот, казалось судьба хотела напомнить им, что им не надо туда – там плохо, поворачивайте назад.

Валя не знала, сколько времени она пролежала в больнице без памяти.

То, что случилось с ней, она помнила отрывками, например, когда Павел плюнул ей в лицо.

Или, когда он её избивал из-за того, что она не назвала его на вы, а просто Павел.

Помнила очень ярко и четко, как она кричала, ему «хватит», но ему нравилась её насиловать. Он возбуждался от этого еще сильнее.

Валентина не могла никому рассказать, что ее дети – это фрукт насилия, ее мужа и тем более оба ребенка.

Не могла она сказать и то, что он привязывал ее перед насилием. Приговаривая при этом, – «какая же ты прекрасная».

Перед тем, как изнасиловать ее, он каждый раз привязывал ее в специальной комнате, которую он оборудовал для этого. Наручники и все необходимое у него было, как будто она не была первой его жертвой, всё имелось у него.

А нижнее бельё, в которое он заставлял ее переодеваться перед тем, как сделать ей больно, и которое его возбуждало, было белого цвета.

После изнасилования он всегда становился ласковым, а ведь несколькими минутами раньше он избивал ее и насиловал, провоцируя иногда даже кровотечения. Его жестокости не было мер.

– Ты поплатишься мне за это я клянусь! – Эхом кричал её рассудок.

Каждый раз, после этого она чувствовала себя грязной.

В ванной она щеткой так терла кожу чтобы очистить себя от него, что становилась красной, иногда терла сама того, не понимая до крови.

Все это её опустошало до такой степени, что единственной её радость оставались только дети. Если не они, она бы сделала это, не задумываясь.

Самоубийство могло поставить конец ее страданиям.

В последней неделе она задумывалась об этом. А раньше её мысли концентрировались на том, куда уйти или к кому?

Теперь же поздно… Надо было к Николаю поехать, он бы выручил.

Но поняла она это только потом, когда было поздно. Смотря, на оплеснувший потолок и вдыхая смрад, который пропитался, она думала уже навсегда в её кожу.

– Да как так возможно? Я не могу увидеть сестру? Что вы с ней сделали? Если вы мне её не покажете сейчас же, я вызову милицию! – Кричал Николай на всю больницу.

В это время медсестры матом обругивали Валю.

– Приперся твой брат! Залезай под душ сука!

Мария Родионовна так толкнула ее что Валя, у которой истекли ноги лежа столько на кровати чуть не упала.

Дело было в том, что ей давали мало еды, Валентина так исхудала, что кости выпирали из-под кожи.

Дело не было в том, что в психбольнице были недостатки. Этим существам проста нравилось издеваться над ней и не только.

Поэтому головокружение, которое ее сопровождало, ухудшало ситуацию.

– Пожалуйста, не бейте меня. – Униженным голосом попросила она.

Мария Родионовна пообещала, что сейчас она бит ее не будет. Но попозже позаботиться о том, чтобы она получила свою ежедневную порцию.

Какая же все-таки радость, наконец то о ней вспомнили.

После холодного душа и чужой чистой одежды, ее привели, или лучше сказать, приволокли в комнату для свиданий.

Там она издалека еще видела, стоял на ногах Коля – её любимый брат, он кричал на медсестру, толкая ее.

Как только он ее увидел, его лицо из уже нервного, как она заметила, поменялось в выражении ужаса.

Что такого он увидел? — подумала она. – Неужели я так плохо выгляжу?

Как только они подошли достаточно близко. Он ринулся на медсестру.

– Что вы с ней сделали? Как вы думаете, ей не хватило избиений со стороны того подлеца, который называл себя хорошим мужем? Да я разорву вас на кусочки, всех подряд. Вы ответите за все. Я вам это обещаю. Будь это последнее что я сделаю в этой жизни!

– Мы ничего с ней не делали. – сказала властно та.

– Молчи пидораска! Посмотри на неё! – он указал на сестру – Она вся в синяках! А запястья? Вы что, ее держали перевязанной?

Он снова пошёл в атаку, Мария Родионовна тяжело сглотнула собственную слюну. Поняв, что ей конец.

– Варвара бежи зови милицию! Немедленно! – Закричал он с такой силой, что стекла задрожали.

Та побежала вдоль коридора и за углом исчезла.

– Иди сюда, сестричка. Да что же это такое? Извини меня! Прошу тебя. – шептал он на ухо сестре обняв её, – извини, что не понял раньше, как обстоит ситуация у тебя.

– Спасибо, что вспомнил про меня. Хоть кто-то думает обо мне.

–Не говори так, я не знал, что у тебя что-то идет плохо. Мы получали твои письма…

– Я здесь уже почти год. По крайней мере мне так сказали. Первые несколько месяцев, меня кололи успокоительными препаратами, я мало помню. А если и помню, то очень плохо. Меня били, недокармливали, и еще много чего. Извини, у меня просто нет сил теперь говорить.

В комнате воцарилась тишина. Никто из присутствующих не издавал ни звука. Пока Николай не сказал: – Так значит это он писал нам письма? Притворяясь тобой?

Валентина заплакала Павлу не было достаточно, что он избивал ее, что он бросил ее в руки этим людям, если их так можно назвать. Он отобрал ей детей, так он ещё и отобрал возможность ей хоть иногда видеться с братом.

Ну что ж, Павел. — подумала она. – За это ты тоже мне поплатишься.

Глава 5

Валентина была на свадьбе у брата, жену он себе выбрал – боевую, поэтому она радовалась за него искренне.

Как бы было хорошо, если бы у нее получилось найти работу неподалеку и арендовать домик или комнату с другими девушками возле него. – подумала тогда она.

Фабрик было много в 20 километрах от Колиной деревне.

Варвара работала на чулочной фабрике, она уже сказала ей, что поговорит с вышестоящими, и устроит ее на работу там же.

Дело оставалось только одно, надо было найти недорогую аренду неподалеку.

Еще решать: в деревне искать или в городе.

Выбор пал на город, так как в деревне не так уж и много домов арендовалось. А те, что арендовались, были огромными с хозяйством и огородами. Соответственно и арендная плата была высокая. Сама бы она не дотянула бы до такой цифры. Так что выбор пал на квартиру в городе, которую она бы делила еще с одной девушкой.

Звали ее Екатерина. Кто тогда знал, что это встреча окажется для нее фатальной?

Екатерина училась в университете, а она работала. Прижились они сразу. Екатерина была открытой девушкой. Со временем они стали как две сестры.

Однажды к ней приехал в гости брат, о котором почему-то она никогда ничего не рассказывала.

У Вали в то время не было парня, она работала много иногда и на ночных сменах, поэтому, часто она была такой уставшей, что просто непросто всё своё свободное время проводила, отдыхая дома.

И вот приезд Павла и изменил ее жизнь на до и после.

В тот момент Валентина не предала значимости, что сестра не обрадовалась, увидев брата. А наоборот, стала быть задумчивой или нервной.

Валентина и подумать не могла, чем все обернется.

Пробыл он несколько дней в гостях у сестры. Спать его уложили на диване на кухне.

По утрам Екатерина шла в университет, а у Валентины на этой неделе смены на работе были по ночам.

Все свободное время, как случалось в последнее время, она проводила дома за чтением.

И вот Екатерина ушла, и она осталась опять сам на сам с ним в пустой квартире.

«Что же мне делать?» —спросила она себя. — Может пойти, погулять?

Было неприлично оставаться в квартире наедине с молодым парнем.

Она приготовила сумочку. Положи в нее недочитанную книгу, расчесалась, умыла быстро лицо и приготовилась уйти.

Чтобы дойти до входной двери, надо было пройти через кухню, где спал Павел.

Ну что ж, хочешь не хочешь, надо. – Сказала она себе в уме давая себе кураж.

Большой проблемой составляло то, что Павел был очень красив, и она безумно стеснялась его.

Тогда, она ещё не понимала, что между двумя – та, которая реально приковывает взгляд на себя – это она.

Валентина считала себя нормальной внешности, но это было совсем не так.

Черты ее лица, были как нарисованы, фигуру можно было назвать идеальной.

Но не надо было забывать, что она выросла в детском доме. А там, её самоуважение снизили до нуля.

Ее изюминкой были веснушки. Коричневые точечки на лице, были как будто нарисованы хорошим художником, не слишком много, не слишком мало, – их было только столько, сколько надо было, чтобы украсить овальное лицо Валентины.

Она сделала первый тихий шаг, чтобы не разбудить Павла, и открыла медленно дверь.

Как же она была удивлена, когда увидела, что он не только проснулся, но и приготовился, чтобы выйти из дома.

Как же мне везет, — тогда подумала она.

– Здравствуйте, Валентина! – Поздоровался он.

Заметив, что она одета для выхода, добавил быстро. – Вы. выходите из дома?

– Да. – сказала не уверенно та.

– Я тоже, а вам куда? – Спросил он, не давая ей передышки.

Хотя Валентина ответила, что идет в парк погулять. Он не терял времени.

– Валентина, а можно мне с вами? Я тоже хотел пройтись, прогуляться.

Неприлично было ответить нет.

Она покачала головой, давая ему согласие, они медленно побрели к парку.

Оказалось, что Павел хороший собеседник. Но у Вали почему-то, не выходил из головы один вопрос, который путался целый день, у нее в голове:

Почему Екатерина не сказала ей и по слова, что у нее есть брат? Надо будет её потом спросить.

Так они провели вместе полдня, и не заметив, что время вместе летит.

Прошло несколько дней, по вечерам, он ее провожал на работу, потом поутру встречал. Эта рутин ей была приятна, или лучше сказать, это для нее было новизной.

А как известно, все новое, привлекает и дурманит.

Да, Валентине не пришло в голову спросить у него, чем он занимается? Откуда у него столько денег и так далее? Это было большим упущением.

Ей просто было приятно находиться в его присутствии. И что за ней ухаживают.

Почему-то Екатерина не была в восторге от их отношений. Так и маялась она в недоумении не сумев понять почему.

Как горько, теперь ей становилось, вспоминая об этом. Екатерина промолчала, не рассказала. Да как она могла искалечить ей жизнь своим молчанием?!

Неделю гостил брату Екатерины, потом попрощался и уехал.

Между ними ничего не случилось, все осталось на дружеском уровне.

Но когда он уехал, Валентине стало чего-то не хватать.

Странно – подумала она, пытаясь понять, что такого оставил за собой Павел. – Мы ничего экстраординарного не делали, просто гуляли и разговаривали.

Ничего особенного, кроме как воспоминания его красивой внешности и приятного времяпровождения.

А может она видела его идеальным, потому что выросла в детском доме, и она просто непросто не знала, что такое нормально и что нет?

Тогда же, Валентина была уверена, что Павел идеален, что лучшего, она просто не найдет.

Но была одна проблема, он не проявил ожидаемого интереса. Они были только друзьями – а она хотела большего, намного большего.

Каждый раз, когда Валентина пробывала зацепить разговор о Павле, Екатерина странным образом меняла тему.

Однажды Валентина даже обиделась, спросив на прямую: почему она себя так ведёт? Потому что думает, что Валентина нехорошая партия для её брата?

Та только ответила: – Ты всё равно мне, не поверишь.

Екатерина и никак не могла себе простить всего того, что она сделала. Она должна была что бы то ни стоило рассказать всю правду Валентине. От этого зависело бы ее будущее.

Часто Валентина рассказывала, как тяжело она выросла в детском доме, как обидно ей было, что ее отец бросил её и брата, как ненужные вещи, а сам растил чужого ребёнка, как будто он был его родным, а они гнили в этом месте забытым людьми.

А еще она рассказывала, что каждая ночь для неё была хуже предыдущий, потому что бессонницы беспокоили ее. Потом рассказала, как маленькие дети, которые окружали её, плакали всегда ночью, потому что днем им не было позволено, и нянечки очень на них кричали, нервничали, поэтому поводу.

Подушки, пропитанные слезами к утру, сохли, и никто бы не узнал ихней боли.

Она также призналась, что их очень часто били. Всё-таки ей удалось найти способ избежать частых избиении. Ей просто на просто, не надо было показывать свои чувства. Стараясь подавить свои чувства, не показывать свою боль. Таким образом нянечки не обращали на неё внимание.

Поэтому она начала себя вести очень спокойно, став, так сказать, невидимкой. Это помогало ей день за днем пережить весь тот ужас, который она видела вокруг себя.

Решилась всё-таки не рассказывать.

Когда, Валентина начала анализировать свою актуальную ситуацию.

Отец женился еще раз, так как матери уже давно не было в живых. Усыновил ребёнка своей жены, то есть чужого ребенка, а ей и брату так тяжело было, и никому не было дела до них.

Ну что ж – Подумала она – Приданного у меня нет, своей квартиры тоже нет, денег, тем более. Что остается?

Так она и осталась с этим вопросом в голове. Не будет же всегда плохо у неё? Не остается ничего, как кроме работать, и чем больше, тем лучше.

Глава 6

Как же болят запястья? – Подумала она с болью.

Не было возможно даже вытереть слезы.

Они ее привязали нитками, да так крепко, что руки замерзли.

Сколько времени прошло с того момента, как меня привезли сюда? – Спрашивала Валентина себя в ужасе.

Медсестры пичкали ее таблетками, да такими сильными, что она или спала, или всегда была в полудрёме.

Голова болела, так, как будто по вискам молотком стучат, или кружилась – это в лучшем случае.

А так, её избивали, обзывали, не меняли постель, от неё всегда воняло.

В последнее время ко всему этому ужасу добавилось то, что её раны на руках и на запястьях начали иметь надрывы, потому что нитки, которыми были завязаны ее запястье, были грязными, от которых кожа протерлась. Инфекция пошла серьезная. Руки были красные. А в центре было много гноя. Этот гной начал уже вонять. А мухи, которые летали по кругу, потому что от нее воняло мочой, и она была вся грязная, садились и на эти раны.

Плакать было просто бесполезно. Просить помощи – ещё хуже, тебя бы избили.

Так она и терпела, не зная, как найти выход из положения.

Какой нормальный человек, смотрит на твою руку, которая гноила, и не соизволяет даже перекиси сивоборода положить на рану чтобы очистить ее?

Со временем Валентина поняла, что Мария Родионовна получала от этого наслаждение, смотря как ей больно, и радуясь всему этому. Как бы это ни казалось мрачным.

Но всё-таки мир не без хороших людей. Были в этой психбольнице и нормальные работники. Конечно, они не могли поменять абсолютно ничего в этой гнилой системе.

И вот одна из них, тайком от других, начала приходить к ней в палату и очищать рану, каждый божий день, перебинтовав, а еще она поменяла веревки, которыми ей завязали руки, но на этот раз завязала их на много слабее.

Со временем ей получилось вылечить ей раны, но шрамы остались.

Валентина никогда не забудет тот день, когда эта женщина впервые очистила ей рану. Кроме этого, ей надо было делать все по-быстрому чтоб ее не словила Мария Родионовна, а то попалось бы и ей.

Ну вот, в тот день, с левой руки, как только Кристина, так звали эту золотую женщину, прикоснулась к запястью, начал стекать гной. Цвет был не утешительный, зеленоватый.

Она быстро нажала по кругу, стараясь вытащить весь гной, протерла, потом вылила на рану перекись водорода, протерла снова, потом повторила несколько раз. И когда пена от жидкости стала белой, а не желтой как раньше, она взяла бутылочку из-под йода.