Изверг

Оксана Федоряк

Изверг

Глава

1

А может это все мне только показалось? – Спросила она себя, не понимая больше, где реальность и где игра разума.

Она никак не могла понять, как она попала сюда, в эту ловушку? Ей казалось, что все наконец-то закончилось – но нет. Как оказалось, все только начинается.

На сколько должен быть жестоким человек, чтобы так избивать свою жену?

От которой между одним ужасом и другим, потому-то каждый день, он, придумывал что-то новое, его сексуальному извращению не было края, родились двое мальчиков.

Валентина никак не могла себе простить, что не ушла от мужа раньше. Но куда с двумя детьми?

Павел был жесток, он ненавидел ее – но теперь это у них совместное.

Она будет проклинать его всю оставшуюся жизнь. Он отобрал у нее все чем она дорожила больше всего – жизнью и детьми.

– Я клянусь, что ты заплатишь за все! – Прокричала она вслух так громко, что медсестра подбежала к ее кровати:

– Не ори! А то завяжу тебя еще по крепче!

Валентина не ответила, потому что знала – если скажет хоть единое слово, Мария Родионовна не только ударит ее, но и оставит без ужина, с нее и так остались только кости.

Павел не пожалел отдать ее в худшую психиатрическую больницу страны.

Он подписал все необходимые документы и как будто ничего и не случилось, повернулся и пошёл, но перед этим плюнул ей в лицо.

Валентина много думала над этим, и в конце концов, пришла к выводу, что он, именно этого и хотел – он издевался специально над ней, использовал для своих утешений.

Чтобы она сошла с ума?

А как по-другому она могла объяснить все это?

Бедные дети – будут расти без матери.

Она должна отсюда выйти, и чем быстрее, тем лучше.

Но как? – Этот вопрос она повторяла себе десятки раз в день.

Даже тот банальный вопрос мог свести с ума любого нормального человека. А как на счет всего что происходит вокруг нее, или с ней?

Вой, настоящий вой, только не собаки, а человека.

Ксения, я прошу тебя терпи. – Умоляла она в уме соседку по койке.

Той сегодня досталось пережить много боли. Мария Родионовна ее недолюбливала сильнее других, вот почему, каждый раз, когда проходила возле нее, приставала.

Любой повод был добрым, сегодня им стал, неправильно сделанная кровать, хотя если присмотреться лучше, кровать была застеленная идеально.

Сорокалетняя Ксения не терпела боли, поэтому при каждом ударе Марий Родионовны, она в буквальном смысле, выла от боли.

Не надо было забывать, что она была психически больной, и если Валентина терпела, зная, что, если закричать, Мария Родионовна начнет бить еще сильнее. То бедная Ксения этого не знала, и кричала все сильнее и сильнее, надеясь, что та перестанет ее бить.

Терпи милая, дорогая Ксения. Терпи пожалуйста.

Любимой точкой куда любила бить Мария Родионовна, были запястья.

Почти у всех женщин психической больницы, были переломаны запястья, а тем, кому повезло, лишь маленькие травмы.

И это должно было радовать?

Я не понимаю почему, никто не проверяет, как относятся в психбольницах к пациентам. Нас кинули на самотек.

Снова крик, опять голова раскалывается. Таблетки не действуют.

Кажется, что здесь единственные таблетки, которые действуют, это антидепрессанты.

И если попросишь от головной боли, тебя сначала побьют за то, что ты им помешал, а потом уколют настолько сильные успокаивающие, что два дня под ряд будет кружиться голова.

Будешь чествовать себя в тумане, и при том при всем, тебя будут еще и унижать.

Валентина посмотрела украдкой на Ксению, коротко постриженные волосы, еще больше подчеркивали, что у нее проблемы с головой.

Эти крики меня сводят с ума. Пожалуйста Ксения, перестань.

Глаза ее были наполнены ужасом, кровяные красные линии на ее руках, подтверждали какую невыносимую боль ей приходиться терпеть.

Хватит. Я больше не могу смотреть на это издевательство. Она даже не может защититься.

Валентина подала голос.

– Мария Родионовна, я вас умоляю, хватит ее бить, – попросила жалостным голосом Валентина.

«Женщина робот» повернулась к ней так резко, что Валентина подпрыгнула на кровати от страха.

Она очень хорошо знала, на сколько жестокой может быть она, и ее взгляд говорил за нее.

Щас Валентина получит за обоих.

– Не надо Валечка, – проявила жалость Ксения.

Иногда она была абсолютно нормальной, а иногда ее было не узнать.

В том состоянии, в котором она была в этот момент, она бы поняла, что надо было молчать, даже когда железная женщина тебя бьет.

Мария Родионовна переключилась на нее, было поздно. В миг она была у кровати Валентины.

– Ну что, поиграем? – Сумасшедшим голосом спросила она.

В этой больнице, единственной по-настоящему ненормально и бешено жестокой была она.

Возмущало то, как остальные работники притворялись что глухи и немы.

Так вот, она была уже у кровати Валентины, замахнулась на нее. И когда палка, которую держала в руках та уже начала наклоняться в ее сторону, Валентина прокричала:

– Надеюсь ты меня убьёшь, и я больше не увижу твою жирную психически больную рожу. Давай бей! – Крикнула она.

Та остановилась, палка упала на пол. Звук, который издала палка, как будто разбудило ее. Не сказав ни единого слова, она выбежала из палаты.

Валентина и Ксения смотрели в след удаляющихся рыжих волос.

От взгляда на ее жирную задницу хотелось вырвать.

– Нам сегодня повезло Ксения.

– Валентина спасибо. Я так испугалась, не могла ни как успокоиться. Ты же знаешь, у нее тяжёлая рука. Стукнет мало не покажется.

– Наступит тот день, когда и ей придется терпеть боль. Не будет же она всю жизнь избивать других. Всегда есть тот, который сильнее тебя. Вот увидишь, что-то по любому измениться.

– Я восхищаюсь тобой Валентина. Как только ты ее не боишься?

– Все ее бояться. Я, наверное, больше других. Но я не могла больше смотреть на ее издевательства.

Голубые глаза Ксении как будто говорили за нее. Ее благодарности не было меры.

Бедная Ксения.

Как же здесь время летит иногда, но чаще всего оно просто останавливается.

Ей казалось, что она на всегда останется здесь и сейчас – завязанной и избитой на кровати, которая пропитанная ужасным смрадом.

А она ведь не сошла с ума. Ее только били так сильно, что она на некоторое время потеряла память.

В ее голове проснулось воспоминание. Павел пинает ее ногами в спину, она кричит от боли на полу, его это еще сильнее раздражает.

– Не бей меня, – умоляла она его, но он бил еще сильнее.

В тот момент она думала, что он сумасшедший. Но ведь та, кто в сумасшедшем доме сейчас, это она.

Валентина потрусила сильно головой, чтобы прогнать воспоминания. Но нет, они лезли еще сильнее.

Начала болеть голова, и она очень хорошо знала, что это означает – голова будет болеть долгое время.

Попросить таблетку у Марии Родионовны означало, не получить желанную таблетку, а успокаивающее и пощечину.

Ну что же будем терпеть. – Сказала она себе в уме. Я не должна говорить, не должна смеяться, – потому-то если я засмеюсь, это будет раздражать санитаров, и они начнут снова бить меня, а я и так вся в синяках. Со мной они не осторожничают, ведь ко мне никто не приезжает, меня никто не увидит, никто не будет претендовать ответов. «Почему я в синяках?» Или «Почему меня не мыли уже две недели?». А ведь я красивая девушка – нет женщина – поправила она себя. За мною столько парней, и, между прочим, красивых увивались, а я выбрала этого дьявола. Конечно, если я посмотрю на себя в зеркало теперь, я просто не узнаю себя. До чего они меня довели? – Подумала она вслух.

Валентина посмотрела на проходящую мимо санитарку, та была зла, и она не посмела попросить у нее таблетки, побоялась.

Слезы потекли сами по себе, она их сразу даже не почувствовала. Ей было обидно за себя, но больше всего, за своего брата близнеца Николая.

Глава 2

– Где ты сейчас Колечка? – Спросила она шепотом, чтобы не дай Бог ее не услышали.

В другом регионе, далеко от родных, Николай устроил свою жизнь.

У него родился мальчик от Варвары – маленький Виталий, гордость папы.

Семья шла по немножко вперед, конечно, не было легко.

После свадьбы он больше не рассказывал про свою жизнь в детском доме – до восемнадцати лет, и при живом отце.

Нет, он не мог простить отцу то, что он отдал его и сестру близняшку в детский дом. А сам уехал на заработки, искателем золота, и нашёл себе другую жену, у которой был свой ребенок от первого брака, а он даже не мог повидаться с сестрой, потому-то их разлучили.

Валентину никто не мог защитить, да и он сам не жил в идеальной атмосфере.

Он вспомнил эпизод, как однажды, в детском доме, пора холодная, была зима на дворе, его заперли на чердаке.

Виновницей была молодая нянечка, она приводила на ночь любовника, а детей распределяла кого-куда.

В ту зимнюю ночь ему попалось худшее место, самое холодное.

На нем была одета, только порванная маленькая кофта, и штанишки, которые ему были маленькими, носки также были порванные, а нянечка не дала ему времени обуться.

Коля сидел на деревянной доске, было темно и страшно. Но сквозь дырку на крыше, он увидел луну.

Конечно, это не помогало, ему также было холодно, не было чем укрыться. Он начал протирать пальчики ног руками чтобы согреться хоть как, результат не был утешительным.

– Папочка, где же ты? Почему ты забыл обо мне? Умоляю, возьми меня домой. – Шептал он в никуда и никому.

Когда он произнес эти слова, свет луны просочился через дырку на крыше, и упал на что-то блестящее.

Коля сморщился чтобы увидеть лучше, луна помогла ему.

Свет падал на новогодние игрушки. Ему было тогда примерно восемь лет. И он еще ни разу не праздновал Новый Год в семье.

Он не знал, что означает быть любимым, в кругу семьи.

Но в тот вечер он представил себе, что он дома с папой и с сестрой, (мамы уже не было в живых, она умерла при родах, он это знал), но все же, Николай представлял, что мамочка смотрит на них сверху и улыбается.

В центре зала он представил новогоднюю елку, которую им помогал украсить Михаил, любимый папа, а на самом видном месте, была та самая, фиолетовая игрушка на которую он сейчас смотрел.

Много раз еще его, или других детей запирали на чердаке, но для него больше не было так жутко как раньше.

Он уезжал далеко, с фантазией, потом, когда отпирали чердак, Коля возвращался снова в реальность.

Это был единственный метод чтобы не думать в какой жуткой ситуации он находиться.

Кто знает как тяжело Валентине? – Переживал он, когда был уже по старше.

Коля писал письма родне – он искал Валентину. Последний раз он видел ее на своей свадьбе.

Он знал, что она вышла замуж, приглашение он получил, но не успел приехать.

Потом, постепенно, он получал письма с известием о рождении детей.

Последнее время, все изменилось, письма не были написаны с ее руки.

Почерк сестры он знал хорошо, потому-то он был очень красивый и аккуратный, его было невозможно не узнать.

– Варвара, нам надо поехать срочно к Валентине, – сказал он жене переживающим голосом. – Здесь что-то не ладное, – сказал он после того, как получил последнее письмо.

– Что случилось Колечка? – Спросила Варвара обеспокоенная.

– Здесь, смотри, – указал он на предпоследнее письмо, которое получил от сестры. – А здесь, – он указал на другое письмо, – Павел написал, чтобы мы им больше не слали письма.

– Ничего себе? – Удивленно протянула Варвара. Совсем обозрел.

– То-тоже. Собирайся жена, завтра утром едем.

Она только помахала головой,соглашаясь с ним. Было понятно, что что-то пошло не так.

Одолжили у соседей деньги на дорогу, а это их чуть чуть успокоило.

Собрав гостинцы и оставив маленького Виталика с подружкой, Николай и Варвара пошли ловить маршрутку.

Дорога была дальняя, поэтому надо было торопиться, а то не доехали бы и до вечера.

Когда наконец-то они уселись в автобус, после того как заплатили молодому парню за то, что довез их до края города, и на троллейбусе доехали до автобусной станции, Варвара спросила, глядя на мужа:

– Ты думаешь с ней что-то случилось?

Коля был жизнерадостным и разговорчивым парнем. Но сегодня с него не возможно было вытащить ни слова.

– Я уверен, – наконец-то ответил он, после долгой паузы. Да так громко что, те кто сидели рядом с ними, сразу повернулись к ним, прислушиваясь к их разговору.

Коля не хотел больше молчать.

– Ты не находишь странным, что каждый раз, когда мы приглашали сестру к нам, она отговаривалась в письмах?

Варвара подумала, немножко поддерживая подбородок пальцем и ответила:

– Ну знаешь, как не как у нее двое детей.

– А то, что один за другим родились, не дав ей оправиться после родов тебя не настораживает? – Спросил он нервно.

– Да. Помню в одном из писем она писала, что после родов, зубы начали падать, – добавила Варвара.

– У меня не очень хорошие предчувствие, – сказал он с болью в голосе.

– Не переживай Колечка. А может это мы слишком сильно паникуем? – Задала она вопрос, на который не ждала ответа. Да он и не пришёл.

Коля снова летал в воспоминаниях.

Я должен был бы поехать к ней раньше, —укоризненно сказал он себе.

Тогда, на его свадьбе, сестра танцевала без остановки.

В деревне, где состоялась свадьба и где жил теперь с женой и сыном Николай, было много красивых девушек. Но когда приехала его сестра, ее красотой и манерами, затмила всех без особого труда.

Молодые люди, которые были приглашены на свадьбу, буквально ругались между собой, и делили ее как самый дорогой и ценный трофей.

Длинноватое лицо, карие глаза, волосы, подстриженные под каре, и тонкая фигура.

Как же он гордился своей сестрой. У него в голове крутилось, что она заслуживает эту радость в жизни.

Детский дом отобрал им детство, но он верил тогда, что все повернётся в наилучшую сторону.

Потом он вспомнил, как в некоторых письмах, Валентина рассказывала, что у нее большое хозяйство и очень много работы. Еще она говорила, что Павел не справился бы сам с животными.

Почему я тогда не понял, что беременная женщина не должна заниматься этой работой? — Он тут же себе ответил, – да просто не подумал. А теперь серьёзно переживаю. Ведь я не разу в живую не видел этого Павла, – только на фотографиях. Какой же я идиот! – Отругал он себя.

Пейзажи менялись, видно было что они уже далеко от родного города.

Как много берез, – подумал он, разглядывая из окна автобуса их белизну. Ассоциируя их кору с чистотой сердца его сестры.

Как они найдут, где живёт Валентина, было очень тяжело представить.

Ведь она, так же, как и он, живёт в деревне. И хорошо известно, что в деревнях, тяжело найти дом, который ищешь, тем более, если это большая деревня. Так как, всегда, или почти всегда, нигде не найдёшь название улицы или номер дома.

Поэтому, выход был только один – пойти в местный магазин и спросить у продавщицы.

Так они и сделали, когда дошли пешком, от автобусной станции до магазина, хороший кусок с сумками полными гостинцами.

– Здравствуйте, – поздоровалась Варвара с полненькой продавщицей.

Молодая девушка улыбнулась, ответив любезно.

– Я хотела спросить, не знаете ли вы, где живёт Федорчук Валентина?

У молодой девушки поменялось лицо в долю секунды, из улыбчивой – превратилось в настороженное.

– А вы кем ей будете? —Осторожно спросила она.

Николай подал голос:

– Я ее брат близнец.

Только сейчас продавщица, посмотрела повнимательнее на молодого парня и могла констатировать, что тот похож как две капли воды на Валентину.

– А разве вы не знаете, что… – Она остановилась, ерзая на месте, не зная как аккуратнее сказать это.

– Что вы имеете в виду? – Спросил тогда он нетерпеливо Николай, меняя выражение лица из спокойного в переживающее.

– Павел столько бил ее, что однажды, она как будто потеряла память.

Что она имеет введу с «как будто»?

Но не спросил, а только слушал каждое слово сказанное ею, боясь пропустить что-то.

Она продолжила:

– И.… поместил ее в психбольницу, наконец у нее получилось рассказать до конца. И снова спросила, не зная, что добавить: – А разве вы не знали?

Варвара потеряла сознание, Николай едва успел словить ее в последнюю секунду.

Продавщица побежала за водой и нашатырным спиртом. Принесла и подставила под нос Варваре кусок ваты пропитанную жидкостью.

Та по немножко начала приходить в себя.

Николай сейчас не умолкал:

– Где живёт этот подонок и самое главное с кем живут дети? Где они?

– Тут не далеко, – показала она в правую сторону от магазина. – А дети живут с ним, ему помогает его сестра. В деревне говорят, что он их очень любит и не поднимает на них и пальца. А бил он только Валю. Никто не может понять почему он так жестоко поступил с ней.

– Вы покажете нам пожалуйста, где его дом? – Попросила Варвара девушку.

– Конечно, пойдемте.

Продавщица заперла на ключ магазин, и пошла вместе с ними в сторону дома Павла.

– Долго осталось идти? – Спросил Николай, зажимая руки в кулаки.

– Вот он их дом, – указала наконец девушка в сторону огромного особняка.

Который был по сравнению с другими домами, в два раза больше.

– Хотите, чтобы я его позвала? – Предложила девушка.

– Мы бы были вам очень благодарны, – сказала Варвара.

Пухленькая девушка подошла к калитке и начала звать Павла, залаяли собаки по округе.

Буквально через минуту, на улицу выскочил молодой человек.

Он был высок, но худой как спичка, это было единственное на что обратил внимание Николай.

– Что случилось? – Спросил он нервно, глядя по очереди, то на одного, то на другого.

Он ждал таким образом нетерпеливо ответа от продавщицы.

– Это брат Валентины с женой, – коротко ответила та.

Павел открыл калитку и пошёл прямо к Николаю.

– Я же написал тебе ясно в письме. Ты что не умеешь читать? Или дурак как твоя сестра?

– Да как ты смеешь?!

Меньше, чем через секунду, Коля повалил Павла на землю.

Он бил его так сильно, что тот не успел даже протянуть руку, чтобы тот не бил его в лицо.

Варвара и продавщица побежали к ним, стараясь стать между ними. Но у них это не получилось.

– Где она?! – Кричал Николай, —как ты мог с ней поступить так, мразь?!

–Хватит! Я скажу тебе, где она, только перестань меня бить, – жалко прокричал тот.

– Ты и так и так скажешь мне, где она гнида.

С большим трудом Николай остановился. Он должен был узнать в какой больнице его сестра, и чем быстрее –тем лучше.

– Говори же ублюдок! Говори, а то разорву тебя на части! – Прокричал он с такой злостью что Павел, еще лежа на дороге и стекая кровью, отполз назад. Сам не зная куда. Как жалкий трус.

Ведь если бы Николай захотел, он мог бы спокойно поломать этому зверю обе руки – так он больше никогда бы не поднял руки, чтобы избивать незащитных женщин.

Но сейчас, ему нужен был адрес больницы, и самое главное, убедиться, что с детьми все в порядке.

Павел сказал быстро адрес, и боясь даже дышать, опустил глаза от страха.

– Где дети?! – Прорычал как зверь Николай.

– У моей сестры, – еле слышно ответил тот, не поднимая глаза. Боясь, что Николай снова нападет на него.

Продавщица подала голос:

– Это тут не далеко.

– Почему дети у нее?

– Мне не по силе самому ухаживать за двумя детьми, – сказал тот вытирая нос в крови.

– А бить беззащитную женщину тебе по силам? – он по дошёл к нему и пенал его ногой в бок.

Николай повернулся к продавщице попросив ее проводить их до дома сестры ублюдка.

– Ты останешься здесь! У меня теперь нет времени цацкаться с тобой. Но когда я вернусь, тебе не поздороваться. Я тебе это обещаю дерьмо вонючее.

Глава 3

Трое пошли, шагая медленно по дорогам деревни.

Варвара выспрашивала все о Валентине у нее.

Продавщица рассказала им, что Павел в деревне считался завидным женихом когда-то, из-за его богатства. Но местные девушки побаивались его, потому-то все знали, что он был жестоко избит однажды, когда служил в армии. И после этого иногда не с того, не с сего, превращался в агрессивную персону. Было тяжело предугадать, когда это случиться.

Вот почему, ему пришлось искать себе партию далеко от дома.

Люди в деревне заметили, что после свадьбы, его психическое здоровье ухудшилось.

Но так-как он был очень богат, все боялись его, и его власти. Боялись натравить на себя его ярость.

– Мы почти дошли, вот дом Екатерины.

– Спасибо дорогая, − поблагодарила Варвара, – я хотела попросить тебя еще об одном одолжении.

– Конечно говори.

– Можеш ли ты позвать его сестру на улицу и обьяснить в двух словах кто мы?

– Да. – Улыбнулась та дружелюбно и добавила, – она не такакя как он. Ее все любят в деревне.

– Хоть одна хорошая новость, – произнес Николай.

– Екатерина?! – Позвала она.

Через несколько минут, на улицу вышла молодая девушка с ребенком на руках.

– Привет Таня. Все в порядке? – Спросила та глядя украдкой на двух незнакомых.

– Да, все хорошо. Это брат Вали с женой, приехали навестить ее. Они не знают почти ничего.

Лицо Екатерины поменялось в долю секунды.

– Заходите в дом, – пригласила та, поворачиваясь к малышу, который начал плакать. Таня шепотом, сказала Николаю и Варваре, что это младший сын Валентины, Егор.

Гости последовали за хозяйкой в дом. Коля посмотрел на роскошь, которая их окружала. Видно было, что здесь живут в полном достатке.

– Присаживайтесь. – Предложила та, указывая рукой на бархатный диван темно-зеленого цвета.

Только маленькие Егор шумел, остальные замерли глядя друг на друга и не зная что сказать. Хотя всем присутствующим кроме Тани, было много что говорить.

Каждый боялся сказать что-то не то, поэтому молчали, стараясь не показаться грубыми. Таня начала первой:

– Я рассказала им, где находится Валя сейчас.

Неожиданно от всех, Екатерина начала плакать, рыдая.

– Я не знала! – Закричала она, оправдываясь, как будто ее кто-то обвинял.

Никто не сказал и слова. Все молчали, как будто не веря тому, что происходит.

Екатерина положила Егора в коляску, и села назад на диван, который стоял напротив того, на котором сидели гости.

– Когда в первый раз она пришла ко мне вся в крови, я так испугалась, думала меня схватит инфаркт… – Она замолчала, вспоминая тот день с ужасом.

– Был поздний вечер… Я уже собиралась идти спать и вдруг.

Вне пробежала дрожь, когда она вспомнила, и она вздрогнула.

– Первое что я увидела, – она поправилась – то есть первое что я услышала – это были тяжёлые шаги и сильные стуки по двери. Конечно, в первый момент я жутко испугалась, но так как с второго этажа, если выйти на балкон, можно было посмотреть, кто пришел, но тебя не увидят, потому что там много высоких растений.

Пока она рассказывала, что и как случилось в голове Николая садился хаос. Он хотел узнать побыстрее, что случилось с его сестрой.

Екатерина продолжала:

– И вот я выглянула и увидела Валю. Я сразу не узнала была ее, она истекала кровью.

Екатерина начала снова плакать. Варвара подумала, что той не далась легко эта ситуация, и что отпечаток, который остался, будет мучить ее еще долго.

– Валя одной рукой держалась за голову, а другой колотила дверь.

В тот момент единственный вопрос, который крутился в голове Екатерины, был. Почему та не зовет, не кричит чтобы ей открыли?

Она была побежала вниз по лестнице, прыгая через две, а то и через три ступеньки и одним рывком открыла двери.

В тот самый момент, когда она посмотрела повнимательнее на Валю, первое что она подумала – это было то, что на Валю напали.

Валя зашла в дом. Из-под руки которой она держала голову, капала кровь.

Видно, было что ее били очень сильно в лицо.

Губы были все в крови и когда та попыталась сказать что-то, Екатерина увидела, что у нее выбиты несколько зубов.

– Валечка, кто тебя так жестоко избил? – Спросила она со страхом в голосе.

Но Валя не могла вымолвить и слова, из ее глаз катились слезы, которые потом мешались с кровью на губах.

Иди за мной приказала та, закрывая за нею дверь на ключ, боясь, что тот, кто напал на нее, мог преследовать Валентину, и им бы угрожала опасность.

Она повела её в туалет, открыла кран, взяла полотенце и прижала к голове несколько секунд, подождав пока потечет теплая вода.