Порог ясности

– Вам придется привыкнуть к такой жизни, если вы действительно всерьез захотите заняться историей, – продолжила говорить девушка. Голос ее был жесткий, уверенный, сразу можно было понять, что она непоколебима в своих решениях и многое умеет делать сама, не прося у кого-то помощи. – Люди раньше были не так изнежены, как нынешнее поколение. Жили они в нечеловеческих по нашим меркам условиях. Путешествуя, вы ощутите лишь часть тех невзгод, которые выпадали им в те времена, от некоторых мы вас будем ограждать, например, как в части гигиены. Смертность из-за несоблюдения банальных правил тогда была довольно высока, до такого абсурда доводить дело мы, конечно, не будем. Итак, сейчас я вам вкратце расскажу нашу программу, чтобы вы имели представление, а также не задавали одни и те же вопросы, поэтому сейчас прошу слушать меня внимательно.

Во-первых, необходимо усвоить, что это обучающий выезд, а не развлечение. Цель – понять для себя, какая эпоха вам на данный момент ближе, что вы хотели бы изучать и чем заниматься в ближайший год. Дальше вы можете либо поменять траекторию, либо остаться на этой же. Сейчас мы изучаем лишь историю России, со старших курсов начнется и зарубежная.

Во-вторых, выполнять наши правила, которые установлены в данном месте. Инициатива, это хорошо, но в рамках разумного. Никто вам ничего не скажет, если вы в середине нашего выезда решите, что ваше призвание математика, а не история и уедете отсюда, лучше понять это сейчас, чем через пару месяцев, когда у вас уже будут сформировавшиеся группы.

В-третьих, внимательно слушать наставников, именно они могут вам все рассказать и показать, без их помощи вы ничего не сделаете.

Перейдем к самой программе.

Как уже было сказано ранее, за эти дни вы проживете около 1000 лет Руси, Российской империи, СССР мы оставим на потом. Современной России мы не касаемся, вы и так прекрасно знаете, что здесь происходит. Каждый день будет наполнен самыми основными моментами того времени, по которым вы сможете понять примерный уклад жизни. Так как это обучающее мероприятие, то в конце, конечно, будет зачет по пройденному, но вы особо не волнуйтесь, он пройдет в легкой форме, повторюсь, что самое главное – это понять, что вам ближе.

Понятное дело, что в каждом веке люди по-разному одевались, поэтому вы будете получать одежду по необходимости. Все личные вещи вам здесь не понадобятся, но могут быть некоторые исключения, подойдите потом ко мне лично, обсудим.

Есть ли на данный момент какие-то вопросы?

Кто-то поднял руку.

– А мы так и будем разделены на мальчиков и девочек?

– Нет, это сделано для удобства вашего переодевания, сейчас вам выдадут одежду. Еще?

Я несколько с опаской подняла руку.

– В прошлом же абсолютно точно говорили не на современном русском языке, как мы сможем исправить это?

– Хороший вопрос, – похвалили меня. – После того, как вы определитесь с интересующим вас временем, у вас в программе появится дополнительные курсы по языку. Основы вы узнаете. Это также касается этикета, обычаев, традиций, быта и многого другого. В этом выезде у вас будет только часть огромного пласта знаний.

– Как все-таки будет проходить зачет? – забеспокоились некоторые девушки.

– Старайтесь об этом не думать, сдадут все, кто будет работать и учиться эти дни. Сделано для того, чтобы вы не расслаблялись особо.

– Группы, которые сейчас будут сформированы, они делятся по какому-то принципу или рандомно?

– Так, чтобы было одинаковое количество мальчиков и девочек.

– Они только на этот выезд?

– Да, потому что потом у вас будут кураторы, которые лучше разбираются в той или иной эпохе. Вижу, что вопросы начали иссякать, давайте на этом закончим. Списки групп висят на информационном табло у входа, можете потом с ними ознакомиться.

– Так что же с вещами делать? – донесся чей-то крик из уже загалдевшей толпы.

– Пока оставьте, никто их не тронет и не съест, когда вам понадобится своя одежда, мы скажем. Сейчас по очереди проходим и берем новую, начнем с 10 века.

Мне в руки впихнули одёжу. Белая длинная рубаха и сарафан, кажется, ее называют панёва, платок и сверху какая-то накидка. Из обуви лапти. Почему-то я не удивлена.

– Переодевайтесь прямо здесь, никто не зайдет, свои вещи потом положите в чемоданы.

Девушки начали стягивать свою привычную одежду, видно было, как они не хотели с ней расставаться. Я накинула на себя новую, она не пахла никаким порошком или мылом, но чувствовалась, что чистая. Села прямо по размеру. Я даже задумалась, почему так вышло, либо они все одинаковые бесформенные, либо они использовали ту таблицу, которую мы заполняли в самом начале года при поступлении.

Ткань была непривычна для тела, не такая мягкая, немного колющаяся, образующая большие твердые складки в местах сгибов. Все это без особых изысков, красоваться здесь негде. Облачившись окончательно, я вышла на улицу. Тут уже начали подтягиваться мальчики. Они тоже искали свои фамилии в списках.

Я подошла поближе, протиснулась к спискам и начала водить пальчиком по ним, ища свое имя. О, вот Анастасия. Так, я с ВоронЕнко, Кириллом, и Вова тут! вместе с Аленой. Круто. В общем, получается где-то по 5 человек. А куратор у нас… Денис Симонов. Хм, не знаю такого, ладно, познакомимся.

Я обернулась и уперлась ровно в Вову.

– Мы с тобой в одной группе! – довольно громко сообщила я ему.

– Отлично, а наставник кто… – продолжил вглядываться он.

– Симонов.

– О, это клевый парень, нам повезло.

– Надеюсь, а он по какой эпохе специализируется?

– Этого я не знаю, думаю, что у нас будет время у него это уточнить.

Только тут я, наконец, заметила, что ребята тоже были все переодеты. Рубахи, порты, лапти. Прямо настоящие крестьяне.

– Как тебе новая обувь? – услышала я чей-то голос, обернулась и увидела рядом стоящего парня и Кристину.

Девушка нахмурилась и с недовольством произнесла:

– Не очень, мои кроссовки намного лучше, – с печалью рассматривала она свои ноги в лыковой обувке.

– Придется привыкнуть, – бросила на ходу, проходившая рядом София.

Мне кажется, что этой городской даме будет сложно ужиться с мыслью, что здесь нет телефонов и связи. И что-то мне подсказывает, что она для изучения выберет 20 век, чтобы быть как можно ближе к настоящему.

– Ребята, сейчас мы пойдем до вашего первого поселения, оно находится в нескольких километрах отсюда, просьба не разбредаться, чтобы мы не тратили время зря.

– А вещи?

– Я третий раз повторяю, что они вам сейчас не понадобятся. Идем.

Мы, сбившись по кучкам знакомых, медленно потопали за предводительницей. Начал моросить дождик. Идти было крайне неприятно, мало того, что ноги никак не могли привыкнуть к необычной обуви, так еще дорога была проселочная, местами размыта, где-то стояла вода. Я маневрировала, прыгая с одной кочки на другую, чтобы не свалиться в эту жижу и не замазать всю выданную одежду, которую постирать, походу, будет особо негде.

– Как раньше люди жили, зонтиков не было, накидок от дождя вроде бы тоже, что они в плохую погоду из дома не выходили? – подошел к нам Миша.

– Мокли, а потом сушились или все на них высыхало.

– Мда, и обуви подходящей особо не было.

Разговор замолк и больше не возобновлялся. Какая-то тоска подступала, может быть, из-за этой мороси, а может быть, из-за странного непонятного чувства отсутствия контакта с внешним миром. Прошло всего несколько часов, а мне уже казалось, что мы – отшельники, которых забросили куда-то далеко ради эксперимента.

Мы зашли в лес, повеяло сосновой смолой, мне полегчало. Я вдохнула как можно глубже, чтобы этот воздух остался со мной подольше. Тропинки здесь были уже суше, но из-за высоких деревьев солнце совсем скрылось, мы вошли во тьму.

Я проснулась от того, что кто-то тихонько плакал, стараясь не разбудить остальных. Нехотя встав, я пошла и зажгла лучину от еще тлевших бревнышек в печи. Тонкий лучик света выдернул часть дома из темноты, я пошла на звук.

Переступая через тела спящих, я дошла до места. Уткнувшись в сено, лежала девушка, ее тело вздрагивало. Я присела рядом и перевернула ее. Лицо Алены было заплакано, она его закрывала руками, стараясь успокоиться.

– Что случилось? – шепотом произнесла я.

– Я.. Я., – попыталась она что-то выдавить из себя.

Кто-то зашевелился рядом. Причмокнув пару разу, перевернулся на другой бок.

– Давай выйдем.

Я помогла ей подняться, накинула платок, и мы прошли к двери. Протяжный скрип, и мы оказались на улице.

– Извини, салфеток дать не могу, – как бы чувствуя вину, произнесла я и задула лучину.

– Ничего, – Алена утерла глаза рукавом.

– Так что же такое?

– Не знаю, устала, наверное, тяжело здесь.

– А кто ж спорит, – вздохнула я.

– Все так непривычно. Когда дома для себя кушать готовишь, достаточно просто повернуть зажигатель у плиты и достать продукты из холодильника, в крайнем случае, сходить в магазин через дорогу. А тут…

Она взглянула на небо. Я тоже подняла глаза. Звезды сияли ярко, наконец-то их стало видно. За эти несколько дней, которые мы провели здесь, чистое небо было всего пару часов, и то потом его затянуло, и снова пошел моросящий дождь.

– Надо растопить печь, причем сделать это не так просто, пойти в погреб, посмотреть, что есть. А там не особо разгуляешься. Приготовить на кучу народа еды, которая в свою очередь не самая вкусная. Нет сладкого, нет того, что мы привыкли есть каждый день. Ребята едят и винят тебя в том, что там нет каких-то добавок, наполнителей, приправ, а я в чем виновата? Не было у наших предков всего этого, а мальчики не понимают, как же хочется их заставить приготовить все это.

Помыть что-то. Просто так краник не откроешь, и вода оттуда не потечет. Ты руки опускаешь в эту ледяную воду, у тебя их уже сводит. Как же хочется переодеться в чистую пижаму и лечь к себе в теплую кровать под одеяло, но ты спишь чуть ли не на полу, на соломе. Романтика. Но хочется уюта и тепла, а не прижиматься к печке, чтобы согреть хоть один бок. А ведь утром надо встать и встать рано, чтобы пойти в хлев, чтобы убраться там. Не представляю, как люди могли с этими животными зимой в одном помещении спать. А после снова готовка, уборка и множество дел, которые отнимают силы, время, но, по сути, не приносят никакого результата. Вся твоя жизнь уходит на обеспечение себя пищей и кровом. Где саморазвитие, где досуг?

Я обняла девушку, да, не так просто нам дались эти дни. Было много работы, нам много показывали, как, что делается. Меня поражало то, как жили люди в те времена. А ведь мы не прониклись этим бытом и на десятую долю. У нас явно очень упрощенная версия, а мы уже ноем, жалуясь, что нам так плохо живется.

– Ален, ты представляешь, мы уже дотерпели до сегодняшнего дня, мы уже молодцы. Сколько человек уехало вчера, позавчера, сколько народу не выдержало того, что у нас с тобой уже позади. Это уже круто, что не сдаемся. Сидеть дома в нормальных условиях – это слишком просто, зато потом, когда ты приедешь обратно в Москву, представляешь, ты будешь с гордостью вспоминать, каково это все было. Как мы учились готовить, колоть дрова, помогали мальчикам в их работе, доили скот, ухаживали за ним. Тем более, что сейчас уже будет проще, остались 19-20 век, там более знакомая обстановка. Будет проще, – как бы уверяя саму себя, повторила я. – Окунуться в прошлое, побывать здесь в реальности, а не смотреть просто фильмы про это. По-моему, это стоит таких усилий.

Нас накрыла тишина. Тяжело ли мне? Да. Но было сложнее. Хочу ли я уехать? Нет. Сейчас начинается самое интересное – то, к чему я стремилась, то, чего я так ждала. Если я сейчас не выдержу, то смысл в дальнейшем обучении уже отпадет. Сейчас только имитация, дальше будет труднее, кто знает, что нас ждет, нужно уже сегодня быть готовым ко всему.

– Прохладно стало, пойдем в дом, – тихонько сказала Алена.

– Идем.

Вновь скрип, и дверь закрылась.

Сквозь сон я услышала звонкий крик петуха, начавшееся шебуршание рядом, но так хотелось подумать, что это сон, что сейчас еще ночь и не надо вставать, куда-то идти, что-то делать.

– Подъем! – раздался голос Дениса, отпирающего дверь и вносившего холод в наше укромное жилище. – Вот это лентяи, я понимаю. Если бы так вставали крестьяне, то они точно не выжили и померли от голода, не успев нас родить. После еще одного крика петуха, все должны быть на улице.

Это уже было реальное указание, сон как рукой сняло. Я села на соломе, потянулась и поняла, что мои волосы просто в жутком кошмаре от того, что с ними сейчас происходит, поэтому я быстро нашла гребенку и постаралась ей расчесаться, однако, это оказалось весьма трудно сделать с моими кучеряшками, но я и это одолела. Заплетя наскоро косу, я накинула платок. Раньше девушки вообще могли, наверное, не расчесываться, все равно не видно.

– Алена, Алена, – позвала я девушку, которая все еще мирно спала. – Вставай, уже Денис заходил, ругался, что мы – лежебоки и не хотим трудиться. Давай, сейчас уже будет легче. Мы должны, да просто обязаны дойти до конца.

Она протерла глаза, в волосах виднелись стебельки сена.

– Да, сейчас иду.

Выпив воды и съев что-то по дороге из остатков вчерашнего, мы выбежали на улицу, не желая выполнять дополнительные задания за опоздание.

– Быстрее, все на утреннюю сходку.

– Скорее, – кричали ото всюду, то ли кураторы, то ли уже сами первокурсники, подгоняя остальных.

Девочки выбегали, завязывая платки и накидывая что-то сверху, мальчики подпоясывались на ходу. Все помятые, не выспавшиеся, они сбивались в кучки.

– Давайте поторопимся, – вновь сказала своим властным голосом София, она была всегда собрана, всегда знала, что будет дальше и идеально руководила происходящим. У нас почти не было организационных заминок. – У нас очень мало времени. Думаю, что многие ждали этот момент. Мы переступаем границу между очередными веками, на данный момент мы захватим с вами конец 18 века – начало 20 века. В это время начинаются кардинальные изменения в деревнях, люди стали лучше жить, если, конечно, сравнивать с прошедшим. Появляются некоторые изобретения, упрощающее существование. Также начинается урбанизация, а значит это в некотором роде касается деревни, отголоски городов здесь также встречаются, хотя бы то, что зимой многие уходят на заработки на заводы.

Эти жилища нам уже не подходят, – по толпе пронесся радостный вздох, – я думаю, что вы все видели разницу между этими домами и теми, куда вас изначально привез автобус. Там уже больше окна, печи почти перестали топить по-черному. Бани находятся на улице. Повторюсь, что мы берем среднее состояние крестьян в то время. Конечно, многое зависело от региона поселения, зажиточности и так далее, но в среднем, в деревне стало лучше.

Я почувствовала, что меня кто-то сзади обнял, обернувшись, я увидела Вову. Видно, он заметил, что я вся дрожу, ну, уж очень холодно, особенно в утренние часы стоять на улице. А там была печка… Я дотянулась до Алены и тоже ее приобняла. Этому последовали и оставшиеся мальчики нашей группы, так мы и продолжили слушать. Нам стало немножечко теплее.

– Поэтому сейчас все продукты, а также вещи, которые вы считаете, что вам позже могут пригодиться, вы берете с собой. Грузите их на телеги, кладете в мешки. Не забудьте прежде, чем запрягать лошадей, их покормить, а то они не довезут у вас ничего. Весь скот вы также забираете с собой. Если вы посчитали, что вам это не надо, ваше право, не берите. Делаем все максимально оперативно, ваши кураторы к вам после подойдут и скажут, что делать дальше. Все, можно расходиться.

Денис подошел к нашей «капусте», посмотрев на наши усталые, заспанные лица, но довольные, что нам стало теплее, спросил:

– Вы без меня справитесь с погрузкой?

– Да, думаю, что это не так сложно, – отозвался Вова, – я правильно понимаю, что мы это делаем с другой командой вместе?

– Правильно, у вас, в общем-то, имущество одно на всех и есть, что-то личное, что вам дали, можете положить к себе в мешки. Мой совет – забирать все, даже если вам будет крайне лениво это паковать и потом тащить.

– Денис, нам выдадут что-нибудь еще потеплее? – уже я подала голос.

– Да, только вечером, сейчас вам только весу это прибавит, все равно двигаться будете. Все, идите, я скоро к вам подойду.

Мы нехотя все расцепились и побрели к дому. Тут уже хозяйничали другие ребята, собираясь в обратный путь. Вова с Костей отправились кормить скот и запрягать лошадей, Кирилл тоже отмазался от уборки, якобы там надо очень много всего грузить, и ушел за всеми во двор. А мы с Аленой и другими девочками принялись за сборку еды. Оставив часть вчерашнего хлеба вместе с водой на столе, мы пошли разбираться с мешками зерна.

– Мы их сами не вытащим, надо мальчиков звать, а то их там чересчур много собралось в хлеву. Я более чем уверена, что они никого не доили и кур не проверяли. Ален, ты можешь сгонять к ним, посмотреть, чем они там безумно важным занимаются? – попросила я одногруппницу.

– Да, конечно, – она схватила берестяную фляжку и выбежала.

– Из ведра туда перелей сразу, – крикнула я вдогонку.

– Я так и хотела, – отозвалась она.

Я не знаю, сколько прошло времени, я просто теряюсь теперь в нем, так как часы, конечно, у меня тоже забрали, но, вероятно, часа полтора – два. Мы сели за стол, немного перекусить, как зашел Денис.

– О, вот это трапеза. Я тоже хочу.

– Присаживайся, – протягивала я ему уже кусок хлеба, – молоко будешь?

– Нет, спасибо, я только хлебушек укушу, вам советую тоже уже поторапливаться. Скоро уходим. Все погрузили?

– Да, не так уж много всего и оказалось. Корову с козой так погоним, уже хворостину приготовили.

– А где Вера? – дожевывая, спросила девушка про свою кураторшу.

– Часть наставников уже ушла, поэтому я с вами пока остался. Доели? Все, выходим.

Мы встали из-за стола, собрав всю немногочисленную посуду и вышли. Я обернулась и окинула взглядом это незатейливое убранство дома, незаметно помахав ему рукой. Чувствую, что я еще сюда вернусь.

От росы лапти мгновенно намокли, но идти было гораздо теплее, чем просто сидеть, поэтому я вызвалась погонять хворостиной скот. Продвигались мы крайне медленно, постоянно кто-то то отставал, то чья-то курица сбежит, то коза решит, что ей пора на волю. В общем, путь, который мы тогда проделали меньше, чем за час, сейчас растянулся на часа два. Вскоре и Алена замерзла просто сидеть и попросила поменяться.

Я улеглась внутрь телеги, накрылась каким-то мешком из рогожки, и так, покачиваясь, смотря на небо и думая о том, скучают ли родители и Никита, незаметно для себя заснула.

Колокольный звон раздавался по нашему небольшому поселению, он проникал в каждый дом и будил каждого человека.

Я открыла глаза. Что происходит, откуда здесь колокола? Только вчера… Я не успела додумать, мои мысли высказал вслух парень из другой команды.

– Что такое? Нам же сказали, что мы сегодня будем досеивать озимые и доразбираться с орудиями труда. Что за звук?

– Мне кажется, что это призыв к тому, чтобы мы быстрее вышли из домов, что-то намечается, – спрыгивая с печки, сказала я.

Быстро надев лапти, завязав платок и надев душегрейку, я выбежала на улицу, за мной последовали все остальные. Здесь творилось полное столпотворение. Все бегали, как угорелые, выкрикивая что-то, до нас пока не долетела ни одна фраза, поэтому мы никак не могли понять, почему так меняются лица, посвященных в суть происходящего.

– Свергнем власть!

– Долой старый режим!

Дошел до нас заветный смысл наступившей суматохи.

Революция, прошептала я и бросилась к возвышению, где уже собирались люди.

Запахнувшись получше, я пробралась в первые ряды, чтобы слышать, что же говорит человек, который яростно размахивал руками с разгоряченным лицом.

– Мы не обязаны больше это терпеть. Унижение. Голод. Такие условия жизни. Долой царскую власть! Мы с вами сможем построить иное государство, где не будет богачей и бедняков, а все будут равны, каждый сможет получать заслуженную долю и жить, не боясь за своих детей и близких.

Сзади раздавались крики одобрения. Ребята вокруг меня, еще не до конца проснувшиеся, старались влиться в процесс, они тихонько переминались с ноги на ногу и кивали головами.

– Так вот, товарищи. Партия просит у вас поддержки. Цари уйдут в прошлое, и наступит новая счастливая жизнь.

На этих словах уже множество рук взмыло вверх с отчаянными возгласами, согласными на содействие.

– За мной, товарищи!

И толпа ринулась вперед, вслед за убегающим человеком. Свист. Еще свист. Я пригнулась. Никто снова не мог понять, что происходит. Мы упали ничком на землю. Кто-то сзади вскрикнул. Что?

– Сейчас у вас есть 5 минут, чтобы переодеться. Все необходимое у вас уже в домах. Кто будет медлить, уйдем без него. Разошлись! – повелительный голос привел нас в действие.

Какая-то девушка сидела и растирала ногу, рядом с ней уже столпился народ.

– Сейчас пройдет, бегом переодеваться, она догонит, – услышала я на ходу.

Мы вбежали обратно в дом. Одежда лежала на лавках подписанная.

– Революция прошла. Первая мировая, – заметил Костя. Рассматривая форму красноармейца.

– Что сейчас будет? – немного со страхом спросила Алена, уже снимая надоевший ей сарафан.

– Не знаю, там что-то со Стасей случилось, видела? Но вроде сказали, что скоро пройдет.

– Нет, не видела, надо будет потом с ней поговорить.

– Да, но в данный момент не до этого. Юбка? – я была крайне удивлена. – Юбка в военное время. О, ужас. Как в этом вообще можно что-то делать?

– А ты еще не привыкла к сарафану? – с усмешкой заметила одногруппница.

– Сарафан хотя бы длинный, а это короче. Ладно, потом разберемся. Я готова, бежим.

Мы вновь выбежали на улицу.

– Скорее, оружие раздают, – пронесся кто-то рядом.

– Какое оружие? – встрепенулась Алена.

– Видно, что нам сейчас придется стрелять или….

Мы подоспели вовремя, рассказывали правила пользования этим всем.

– Это не просто пейнтбол или лазертаг. При попадании некоторое время будет чувствоваться боль, как на реальном поле сражения. За это время фельдшеры должны будут вытаскивать раненых. Не успели, он может умереть (в нашем случае выйти из игры на совсем). После того, как его вылечили, он может дальше идти стрелять. Цель – захватить вон тот рубеж, за которым расположился противник. Желающие медики подойдите к Савелию, все остальные за мной.

В группе оставшихся были и Алена, и Костя, и кто-то еще. Они решили, что полезнее будут в тылу. Остальные бегом направились к полю неподалеку, где мы учились пахать землю. Как же я сейчас завидовала мальчикам в штанах, может быть, они сжалятся и девушкам тоже что-нибудь нормальное выдадут?

– В то время женщины еще не принимали участие в боевых действиях, но мы сделали исключение. Вы будете наравне с парнями, кто не готов к подобному, то лучше сразу пойти в фельдшеры.

Еще пара человек ушло назад.

– Отлично, теперь можем начинать. Девочки, пока я рассказываю, быстро переоденьте штаны, в этом вы бегать точно не будете. Сейчас вам необходимо будет занять вон те семь домов, которые стоят на пригорке. Задача – в каждом верхнем окне вывесить флаг, – нам протянули семь флагштоков. – Это будет означать, что дом полностью очищен и никого там нет. За оружием подойти к ближайшей избе.

Народ потянулся туда, я краем глаза видела, как те же правила, но явно иначе и более подробно объясняли врачам. Интересно, их хватит на такую ораву? Лучше вообще не попадать под пули.

– Следующий!

Мне всунули в руки винтовку? И я сразу опустилась вниз от такой тяжести.

– Отходим. Отходим, – кричали выдающие оружие ребята в форме.

Я поймала Вову за рукав.

– Стой, давай разделим всех на 7-8 групп, чтобы можно было сразу охватить все избы, и при этом одна группа была в запасе.

– Давай, управление одной возьмешь на себя?

– Ну, могу попробовать.

– Без ну, попробуешь, я думаю, что ты справишься, – уже серьезным голосом произнес он. – Построились! – громко крикнул парень.

Началась суматоха, все пытались найти себе место, прошло несколько минут прежде чем появилось что-то похожее на линию.

Вова вышел вперед и с некоторым раздражением смотрел на все это действие. Обычно веселый, все знающий парень, во время ответственных моментов превращался в серьезного человека, который отключался от каких-то прежних занятий и целиком погружался в задачу, чтобы ее выполнить. Сейчас, по всей видимости, он чувствовал, что командовать всем придется ему, поэтому и был крайне недоволен сложившейся обстановкой.

– Быстрее, – крикнул он. – Ребят, замолчите, пожалуйста.

Толпа, образовавшая линию, начала замолкать.

– Вы понимаете, что это проверка, проверка нас? Что это не просто игра, где мы можем проиграть и сказать, что мы за сам процесс, здесь необходимо выиграть, чтобы перейти дальше. Нет возврата, нет остановки, только движение вперед. Просто подумайте, что сейчас это лишь симуляция настоящих боевых действий. Что было бы с нами в первые минуты боя, если происходила бы такая же расхлябанность. Давайте соберемся все вместе и выполним поставленную перед нами задачу с наименьшими потерями. Для этого надо слушать сейчас меня, а не говорить в это время с подружкой, – обратился он к кому-то вдали. – Для проведения подобных маневров нужен один человек, который будет командовать. Есть возражения против меня? – Владимир осмотрел всех, руки поднято не было. Он убедился в этом и продолжил. – Тогда давайте условимся, что все, что я говорю, выполняется, не нужно оспаривать мои приказы, иначе мы будем переходить в никчемные дискуссии. Сразу извиняюсь за возможную грубость. Все поняли задачу и то, как пользоваться оружием? – Кивки голов отобразили ответ остальных. – Хорошо, тогда мое предложение – разделиться на 8 групп, 7 нападают, одна в запасе, готовая в любой момент. И также выходит по 7-8 человек в группе вместе с командиром. Желающие командовать выйдите сюда, Настя, ты тоже подойди.