Закон бумеранга

Недавнее прошлое…

Он был приглашён на празднование, посвящённое двадцатилетию самой красивой девушки столицы – Авроры Моро. Ещё не стемнело, и высокие арочные окна пропускали внутрь танцевального зала последние лучи заходящего солнца. Украшенное гирляндами цветов помещение было заполнено гостями до отказа. Ярко одетые дамы торопливо набрасывали на руки ухажёров, облачённых в строгие чёрные костюмы, свои накидки, шали и меха. Хозяин, с его единственной дочерью Авророй, встречали прибывающих гостей. Знатнейшие и известнейшие мужчины и женщины проходили мимо хозяев торжества нескончаемым потоком, растворяясь в пространстве огромного загородного особняка могущественного месье Моро.

Глава Государства Санта-Спес[10], господин Френсис Моро, владелец третьей части его богатств, был мечом и карающей дланью человечества. Это был полноватый человек с всклоченной шевелюрой и яркими голубыми глазами. В его горящем надменностью взгляде светился холодный и острый ум. Все его убеждения, и политические, и частные, сводились к одному: неприятие. Оно выражалось во всём, с чем он соприкасался, устанавливая свои правила и рамки. Только дочь, пользуясь родительской любовью, порой их нарушала.

Среди сияющих столичных красавиц Дрэго видел только её – Аврору, высокую девушку с огромными пронзительно голубыми глазами. Рядом с хозяйкой большого дома крутился мрачноватый юноша, её жених – месье Берсе. Пара разительно не подходила друг другу. Их помолвка казалась нелепостью, пророчащей загубить девушке жизнь. Впрочем, всё это не имело значения. Выбор отца Аврора не осуждала, так как всю жизнь её готовили к тому положению, которое она занимала, и будет занимать в будущем. Большая и взаимная любовь существовала только на страницах замусоленных старых романов, которыми девушки обменивались втайне от родителей.

Сегодня Аврора весело смеялась и болтала с подружками, но Дрэго улавливал её горькие мысли – она глубоко страдала. Предстоящим замужеством девушка была приговорена к духовной смерти. А вслед за ней будет медленно и мучительно умирать и её телесная оболочка.

Дрэго краем уха уловил шёпот, которым обменивались стоящие неподалеку от дамы. Он обернулся и увидел, как улыбаясь, они смотрели на горделиво приближающуюся Аврору, слегка им кивнувшую.

– Вы просто обворожительны сегодня, – кивая ей в ответ, воскликнула одна из женщин.

Едва девушка оставила дам позади, они вновь зашептались, и вдруг их кружок взорвался злым язвительным хохотом. Их взгляды отравленными стрелами пронзили спину Авроры, и Дрэго, поморщившись, отвернулся.

Однако он мог их понять. Утончённая красота девушки вознесла её на недосягаемую для прочих вершину. Для многих в этом зале она была богиней, и многие же тайно и страстно желали её низвержения. Аврора в своем тёмно-бордовом струящемся платье и рубиновом ожерелье, плыла по залу блистающим огоньком, зажигая в сердцах восхищение и, увы, чёрную зависть.

В разгар веселья двери в зал распахнулись, и появившийся нежданно-негаданно министр внутренних дел месье де Салли стремительной походкой направился в сторону хозяина дома. Он выглядел встревоженным и оттого более нахохленным, чем обычно.

– Господин Моро, мы задержали Химер, – проникновенно зашептал офицер.

– Как! Опять? Столько лет прошло! – гневно воскликнул тот. – Это уже ни в какие рамки!..

Вопреки своему обычному показному бесстрастию, Глава был неприятно поражён. Зал затих и навострил уши. Заметив крайнюю заинтересованность гостей, Моро дал знак музыкантам ударить по струнам и схватив министра за рукав, потянул к окну. Проходя мимо дочери взгляд Моро на мгновение задержался на ней, отчего у последней пробежал холодок по спине.

Волею случая королева отверженных Химер, как и Аврора, была рыжеволосой. После жестокой войны все семьи, носители гена рыжеволосости, подвергались гонению и репрессиям. Взбешённый народ, несмотря на запреты самосудов, как и средневековая инквизиция, автоматически воспринимал «отмеченных ведьмой», как инородцев и выродков. Такие люди вынуждены были скрываться, красить шевелюры или их остригать. Исключения составляли лишь сильные мира сего, впрочем, как и всегда.

– Ну, давай, радуй, коль пришёл, – проворчал Глава.

– Пришельцы прятались в подвале – шёпотом рапортовал Салли, – одного отправили на тот свет, двоих допрашивают.

– Надо искать их рыжую бестию.

– Но Месье Моро, – решился возразить прибывший, – её ведь давно нет!

– Я не спрашиваю вашего мнения, Салли, – хмуро прошипел Глава, и приняв торжественный вид, подобающий человеку, на которого возложен высший долг, произнёс, – их не уничтожить! Значит гадина где-то прячется и оказывает сопротивлению материальную помощь.

Дрэго знал о чём шептались мужчины и их разговор вверг его в пучину тревог. Он опустил голову. Вернул его из раздумий нежный голос подошедшей к нему девушки:

– Месье Конте, что вы думаете о Химерах?

Она словно тоже знала, вокруг чего завертелась интрига. Дрэго усмехнулся какой-то своей мысли.

– Посмотрите Аврора, какой замечательный сегодня вечер!

Мужчина приглашающим жестом указал на уютную, уже позеленевшую лужайку за окном.

– Правда, любоваться им лучше на природе и в тишине, – он указал на небо, где порхали бабочками лёгкие облака, порозовевшие от догорающих закатных лучей солнца.

Девушка непонимающе смотрела в его ставшие непроницаемыми глаза, а внутри себя ощущала абсолютно щенячий восторг. Ведь сколько раз она издалека любовалась его благородной красотой и ироничной улыбкой, легко выражающей порой надменное презрение.

– Месье де Конте – вы странный, – констатировала она, а потом, пройдясь взглядом по залу, прошептала: – На нас все смотрят.

– Но нам ведь всё равно, правда? – он, взяв её руку в свою, по-рыцарски поцеловал, а потом добавил: – А знаете что, давайте запросто на «ты» и по имени.

Аврора кивнула.

– Но, всё-таки Химеры, это кто? – не унималась девушка.

Вопросительный взгляд собеседника побудил конкретнее выразить занимающую её мысль.

– В греческой мифологии Химера – это какое-то невообразимое чудовище: голова льва, туловище козы, хвост змеи. А пришельцы, которых называют Химерами, такие красивые, – девушка мечтательно подняла глаза к потолку, вызывая в памяти образ виденных ею инородцев.

Она потупила взгляд и, посмотрев на Дрэго, уточнила:

– За редким исключением.

Его глаза блеснули смешинками.

– В отличие от обычных организмов, – ответил он, – химерой называют биологический организм, который от исходного отличается какими-либо наследственными отклонениями. Это просто мутанты.

Аврора словно услышала то пояснение, к которому была уже готова.

– Очевидно, что не просто «мутанты»! Теперь, вам придётся всё мне рассказать, – серьёзно произнесла она.

Сейчас от мечтательного юного создания не осталось ничего.

Дрэго задумался. До сих пор информация о мутациях была не то, что тайной за семью печатями, а закрытой в надёжный и тщательно охраняемый сейф. Открывая её Авроре, он был твёрдо убеждён в том, что она часть этой тайны, и должна об этом знать.

В этот момент к ним подошёл месье де Моро и, окинув их тяжёлым взглядом, прервал столь занимательный диалог:

– О чём это вы шепчетесь? – подозрительно спросил он.

– Месье де Конте мне рассказывал о происхождении видов, – поспешила ответить Аврора.

– Да ты что… – с сомнением протянул Френсис, – хотя я подозревал, что мой советник осведомлён о многих вещах. Однако, дитя моё, нехорошо оставлять жениха в одиночестве.

Он с осуждением покачал головой. Аврора же с трудом подавила грустный вздох и, посмотрев на Дрэго глазами затравленной лани, откланялась.

– Так вот, советник, у меня будет к тебе одна ма-а-аленькая просьба… – Френсис переключил внимание мужчины на себя, – после того, как поговоришь с Салли, проследи, чтобы тщательнее прочесали город, а то филонят.

Глава 5

Ранним утром того же дня к одному из многочисленных невзрачных домов за Базарной площадью, подошёл худосочный молодой человек. Матовая бледность была разлита по его невыразительному лицу, а цвет запавших глаз невозможно было определить. Небольшие усы и бородка клинышком скрывали вялый безвольный рот.

Незнакомец довольно долго с сосредоточенным видом сверялся с какими-то записями в блокноте и номерами окружающих его домов, а потом решительно направился к одному из них. Постучавшись в неказистую с облупившейся краской дверь и не дождавшись ответа, он шагнул в маленькую конторку.

Войдя, визитёр остановился на секунду, чтобы глаза привыкли к полутьме. За столиком сидел светловолосый мужчина лет пятидесяти, разглядывающий что-то с помощью лупы. Когда в проёме двери появился незнакомец, хозяин – это «что-то» быстро спрятал в карман потёртых брюк и вскочил, навострив уши и почтительно склонившись. Он от души надеялся, что нежданный визитёр позолотит его карманы.

– Моё почтение! – произнёс он, согнувшись ещё ниже, да так в поклоне и замер.

На голос вышла грузная женщина средних лет. Она вытирала руки о засаленный передник и с интересом разглядывала посетителя. Хозяин конторки, угадав желание незнакомца поговорить наедине, подвинул ему стул и жестом отправил женщину восвояси.

– Чем могу?

– Вы Финик? Если не ошибаюсь… – осведомился посетитель, не глядя тому в глаза.

– Да, месье, – понизив голос, заискивающе произнёс хозяин и уселся напротив.

Молодой человек явно колебался, мысленно оценивая надёжность собеседника. Пройдоха, почувствовав это, сказал:

– Месье, вы можете говорить со мной так откровенно, как говорили бы с собой. Я могила!

Для подтверждения своих слов он зачем-то зажал себе рот ладонью.

– Если хотите, то мы можем пройти в смежный кабинет, там уж точно нас никто не услышит.

Финик поднялся и рукой пригласил гостя в указанную комнату. Окна в ней выходили на другую сторону улицы, а посередине стоял длинный стол, заваленный каким-то тряпьём. Было ясно, что донельзя учтивый хозяин занимается скупкой краденого. Посетитель не без колебаний последовал за ним и опять уселся на предложенный массивный стул. Мысль посвятить незнакомого человека в свои дела ему претила. Визитёр повернулся в сторону окна и уставился на улицу, на которой кипела базарная жизнь. Финик затворил дверь и, не желая нарушить его молчание, заговорщицки остановил на незнакомце вопросительный взгляд. Шли минуты, а визитёр молчал.

– Итак, чем могу быть вам полезен, месье… э… – хозяин замялся.

– Я всё ещё не уверен… хм, – медленно, словно убеждая в своей мысли самого себя, произнёс тот, – это дело сугубо частного характера.

Он замолчал, принявшись рассматривать собеседника, словно пытаясь проникнуть в его черепушку. Взгляд молодого человека был довольно отталкивающим. Хозяин не мог себе толком объяснить, что в поведении посетителя его смешило, а что раздражало. Он видел его насквозь, читал в тайных уголках его души, но при этом вынужден был кривить губы в жалкой, заискивающей улыбке.

– По известным причинам я не открою вам своего имени, – наконец высокомерно сказал молодой человек.

– Как скажете, – мягко ответил хозяин, – я хотел сказать, что вы спокойно можете не называть себя. В нашей среде имя собеседника совсем не важно. И ещё смею вас уверить, что всё сказанное вами останется в тайне. Нам важно сохранить, как это сказать, авторитет нашей организации. Мы не можем злоупотреблять доверием наших клиентов и не вмешиваемся без необходимости в их дела.

Произнёся этот достаточно длинный монолог, Финик выдохнул, проведя тыльной стороной руки по взмокшему лбу.

– Ну что ж, – произнёс посетитель, решив озвучить дело, с которым он пришёл в это сомнительное заведение, – думаю, я могу вам доверять, и к тому же я хорошо заплачу за работу.

Молодой человек опять помолчал какое-то время, а потом добавил:

– Но хочу предупредить, у меня длинные руки, и если что-то пойдёт не так, то сами понимаете, это не останется безнаказанным.

Гость взглянул на Финика, словно решая про себя, дошла ли до собеседника его «очень тонкая» угроза.

Хозяин хитро ухмыльнулся:

– Мне ясно, что вы не будете говорить сверх того, что требует необходимость. Нам достаточно имени человека, ради которого вы пришли. Конечно, более точные данные упростили бы работу. Сообщите мне ровно столько, сколько найдёте нужным, а остальное – дело профессионалов.

– Хорошо, в таком случае… – произнёс молодой человек, всё ещё внутренне сопротивляясь, – вы знаете Дрэго де Конте?

– Одну минутку, – Финик побежал за бумагой и карандашом, – я запишу, как?

– Записывать не надо, – посетитель решительно отстранил его руку, готовую начать строчить по бумаге, – вы знаете этого человека.

– Дрэго, Дрэго, – повторял мужчина, пытаясь вспомнить, – а-а-а! Красавчик советник, как же, как же…

Гостя передёрнуло, а лицо его страдальчески нахмурилось.

– Да, вы правы, – пробормотал он.

– Так что нужно-то? Вернуть вам какую-то ценность, добыть компромат или проследить?

– Уничтожить! – прошипел молодой человек, мерзко сжавшись, будто перед ним возникла огромная крыса.

Финик знал, что визитёр не мог доверить столь ответственное и щепетильное дело своим приближённым: придворным, друзьям, слугам, охране и прихвостням – как пить дать, донесут. Время такое, когда все строчат на всех. Хотя и здесь молодой человек очень рисковал, но видно припекло. Ведь отличить, где наёмниками движут идейные и религиозные мотивы, а где банальное желание наживы, – очень сложно. А у самого посетителя, ввиду его тщедушного телосложения и неуверенного поведения, силёнок на дуэль не было.

Скупщик был несколько обескуражен. Убить такого статусного господина, второго человека в Государстве было не то же самое, что обокрасть.

«Опасно! Чёрт, опасно!» – пронеслось у него в голове, а вслух он произнёс:

– Что ж, ваше чувство мне понятно.

– Кто вы такой, чтобы судить о моих чувствах? – взвизгнул гость, а его рука сжалась в кулак.

От окрика гостя и собственного страха у Финика пробежали мурашки по спине. Он охотно бы принял участие в воровстве, но убийство? Своровать, по его разумению, означало всего лишь заработать себе и семье на пропитание, а убить – загубить душу, пусть даже такую чёрную.

– Простите, месье, я понял ваше желание, – пробормотал Финик, – сегодня же вечером поговорю с ребятами, хм, коллегами, а потом сообщу вам стоимость работы, вот только…

– Я сам зайду к вам. Завтра. Сегодня мероприятие, на котором я должен присутствовать. Всё! – хмуро подытожил молодой человек. – Когда вы сможете выполнить работу?

– Что ж, что ж, что ж, – затараторил хозяин, глаза его заблестели, почуяв немалые барыши, – тут много времени не потребуется, дня три-четыре.

Деньги решают всё, и на этот раз, задвинув на задний план главную заповедь Ветхого Завета – «Не убий», Финик сделал выбор в пользу денег.

– Я хотел бы, чтобы всё было сделано, как можно быстрее.

Скупщик автоматически вытер вспотевшие ладони о штаны.

– Я вас понимаю, месье. Положитесь на меня. Вы будете иметь дело с лучшими, – он запнулся, – агентами, а они заслуживают полного доверия. Можете быть спокойны. Ваше дело в надёжных руках!

Молодой человек кивнул и, бросив на стол щедрый задаток, направился к выходу. Финик проводил гостя до двери и с радостным оживлением, потирая руки, побежал в дальнюю комнату прятать свалившееся вдруг богатство. А потом, переворошив кипу одежды, он вытащил пиджак серого цвета и, на ходу его надев, выскочил из дома.

Глава 6

Как много девушек хороших!

Но слушай, друг, протри очки —

У них зелёные глаза и вертикальные зрачки…[11]

Посасывая травинку, Дрэго лежал на траве, подперев голову обеими руками. Возвращаться домой не хотелось, и единственное место, где он чувствовал себя спокойно, был разбитый на пустыре парк, который взрастили после войны его предки.

Утренняя роса уже легла на пробившуюся зелень и его плащ промок. Но Дрэго зябко передёрнувшись, остался лежать, не отрывая взгляда от неба. И стоило первому солнечному лучу пробить себе дорогу, как пространство вокруг словно разорвало, и из разверзнувшихся врат вышла рыжеволосая красавица. Её появление напоминало мифы о богах, которые, сражаясь с мраком вечной ночи, милостиво даруют людям солнечный свет. А она была ослепительнее самого солнца и прекраснее рассвета – Великая Химера.

– Наконец-то, ты один! Пойдём! – сказала она, протягивая Дрэго руку.

В её взгляде читалось нетерпение. Мужчина неспешно уселся, всё ещё держа в зубах травинку, а надменное лицо осветила улыбка.

– Великая благодать сошла на нас грешных! – поднимаясь, вяло произнёс он.

В женщине чувствовалась фантастическая неземная Сила, ударной волной сшибающая с ног и лишающая рассудка. Дрэго физически ощущал её мощь. Хотелось встать на колени, удариться головой о землю, поднять руки и воздать хвалу.

Чувствуя его отчуждённость, она высокомерно вскинула голову:

– Месье де Конте предпочитает отдых на природе? Ваши скромные апартаменты не подходят для этой цели?

– Сегодняшняя ночь, прекрасная Госпожа, меня вдохновила. Во мне проснулся бродяга! – с иронией ответил он, а измочаленная травинка полетела на землю.

– Я вижу, ты мне не рад?

– Лисса, душа моя, я о тебе думаю и днём, и ночью! – ответил он, оторвав губы от руки гостьи и иронично посмотрев сверху вниз ей в глаза.

– Я соскучилась, – с лёгкой грустью прошептала она и откинула голову для поцелуя.

Сейчас её подавляющая аура рассеялась, и перед ним стояла обычная девушка, нежная и хрупкая, ищущая защиты и любви.

Уже через несколько секунд они стояли на мощённой камнем дорожке у парадного входа в замок. Однако в отличие от людских тяжеловесных и пафосных дворцов, в этом месте всё было предназначено для того, чтобы дать отдых душе и разуму. Миром и гармонией дышали растения, едва затянутые в корсеты клумб, спокойствием веяло от статуй и тенистых беседок. Ветерок доносил нежный запах сирени.

– Боже, я и забыл, как здесь хорошо! – воскликнул Дрэго, раскидывая в восторге руки и вдыхая полной грудью аромат весны.

– Ну да, – с грустью ответила Лисса, – однако ты совсем меня забыл, а я ведь дана тебе Вселенной.

– Только за какие грехи, не знаю, – пробурчал мужчина.

Пропустив колкость мимо ушей, девушка сделала жест рукой, который, видимо, должен был означать: «Прощаю, пока что…» Они прошли через массивную арку в небольшую уютную гостиную, где расторопные слуги приготовили всё для их романтического уединения: лёгкие закуски, холодные напитки и десерт. Дрэго расположился на диване, а Лисса устроилась рядом с ним, придвинувшись почти вплотную.

– Мне сегодня несказанно повезло! – констатировал он, забрасывая в рот ягоду винограда. – Я нахожусь в обществе самой красивой женщины на свете!

– Несомненно, только перед нашей встречей ты флиртовал с другой, – буркнула Лисса.

Дрэго ответил медленно и с расстановкой:

– Моя жизнь – это моя территория. Не хорошо копаться в ней без позволения.

Девушка пожала плечами. Его ирония, порой переходящая в цинизм, ужасно действовала на нервы. Но именно эти качества в нём так притягивали. Вместо ответа на колкость она быстро осушила фужер и, усевшись на его колени, погрузила свои тонкие пальчики в его каштановые волосы. Волна неудержимого влечения накрыла и унесла их на край Вселенной. Он и не заметил, как оказался на роскошной перине, держа в объятиях великолепную женщину.

– Ведьмочка, ты моя! – прошептал он на ушко Лиссе, когда жажда страсти была утолена.

– Обозвал за что-то, – жеманно надув губки, прошептала та.

– Отчего же? Ты меня накормила, напоила, и спать уложила. Может, в сказках такие же сногсшибательные персонажи и привораживают добрых молодцев.

– Но молодец не привораживается, – грустно ответила Лисса. – Почему ты меня избегаешь? Почему не хочешь, чтобы мы были вместе, как раньше?

– Ты забыла, родная моя, что сама оттолкнула меня когда-то, – невесело ответил Дрэго, а потом мягко по-кошачьи сошёл по ступенькам к столику, на котором стоял кувшин с холодным вином. – А я ведь, хм… любил тебя… очень… и…

Лисса неожиданно быстро оказалась рядом и положила ладонь на его губы.

– Мы это давно уже выяснили, – морщась, словно от боли пробормотала она, – ну прости меня. Я бываю неправа, глупа, жестока и ядовита. Но ты же знаешь, как я люблю тебя!

Её глаза были полны мольбы. Однако Дрэго знал, что перед ним во всей своей красе стоит могущественный мутант, и её смирение – всего лишь маска.

– У ядовитых грибов есть один общий признак: юбка на ножке, – не удержался он от сарказма.

Лисса усмехнулась.

– Браво, месье Конте, ты всегда оставляешь за собой последнее слово. Только, кто из нас ядовит больше?

Пространство между ними начало светиться и потрескивать.

– Не злись, радость моя, мы, как север и юг, как лёд и пламень всегда противостояли друг другу, – с безучастным выражением лица ответил он. – Мы давно уже научились получать удовольствие от таких минут, а жизнь ведь состоит не только из них. Я не прав?

Она насмешливо улыбнулась, радужка глаз её потемнела, став непроницаемо-чёрной. Взгляд загорелся недобрым огнём.

Мужчина знал, что вспышки гнева своей Госпожи легко можно погасить. Только смертным этого делать не стоит. Можно перестать быть таковым в один момент, перейдя в иное состояние. Лисса с раздражением взяла протянутый ей бокал с холодным напитком и вернулась на только что покинутое ложе.

– Скажи, почему ты отказываешься возглавить оппозицию? – перевела она разговор.

– Потому что мне надоела бесконечная гражданская война.

Девушка зло расхохоталась.

– И давно ты стал ревностным защитником человечества?

– А ради какой великой цели проливается кровь? – холодно бросил Дрэго.

– А ты забыл, что детей Юны, твоих собратьев, истребляют!

– Если бы не твои подстрекательства, то давно бы все жили в мире и покое.

Она взвилась.

– Ты перестал меня устраивать, советник! Ты перестал мне подчиняться! С тобой или с помощью другого человека я отомщу за наших уничтоженных предков!

– Человека? – перебил он, немало удивившись. – Человек поведёт в бой неокрепших сосунков-Химер? Ты смеёшься надо мной?

Лисса ухмыльнулась:

– Н-да, смешно. В тебе вдруг заговорила кровь мутантов?

Дрэго подошёл к Лиссе и, взяв её за подбородок, заставил взглянуть в свои глаза.

– Посмотри, как живёшь ты, и как живут в моём мире дети Юны, о которых ты так печёшься, – грустно произнёс он. – Чисто, сыто и красиво! Почему бы тебе не забрать их в свой рай?

– Прекрасно, тогда приведи их сюда! Ты же у нас святой!

Голос её был холоден и спокоен.

– Если бы я и мог их всех собрать, то переправить в твой мир не смогу, как и не смогу найти им другой, лучший мир. Это может только их королева, если захочет, конечно.

Она заносчиво ухмыльнулась:

– Да, мой дорогой, чтобы путешествовать между мирами, нужно уметь открывать Врата Миров, как тот пёс, который уже пять минут за нами наблюдает. Он ведь пришёл сюда по твоим следам.

На середину залы, с достоинством дефилируя, вышло существо, отдалённо напоминающее гигантского серого волка. Его вытянутая морда со светящимися вертикальными зрачками находилась на уровне головы подошедшего к нему Дрэго. Пройдясь по залу что-то вынюхивая, животное вернулось и положило лохматую голову хозяину на плечо. Косматый хвост в раздражении подёргивался.

– Вампал, – мужчина почесал его за ухом и улыбнулся, – успокойся дружище, всё хорошо.

От наслаждения зверь закрыл глаза.

– Малыш, зачем ты здесь? – ласково спросил Дрэго, всё ещё поглаживая огромное животное.

Лисса хмыкнула:

– Ты окружил себя сказочными персонажами, может, пора уже подрасти?

Дрэго скрестил руки на груди.

– А тебе, душа моя, никогда не приходило в голову, что они сами тянутся ко мне, словно защищая от чего-то или кого-то?

Мгновение постояв в раздумье, мужчина приблизился к девушке и притянул её к себе.

– Иди ко мне, – с волнением выдохнул он. – Послушай, оставь мой мир в покое, не разрушай то, что от него осталось, – ласково попросил он.

Взгляд ярких глаз Дрэго гипнотизировал и, Лисса растворилась в манящей зелени. Она, как маленький ребёнок, замерла в его объятиях, ей вдруг стало тепло и уютно.

– Неужели, глупый, ты не понимаешь, – словно извиняясь за что-то, со вздохом прошептала она, – разрушение твоего мира уже началось, и противостоять ему ты не сможешь. Всё, что с тобой произойдёт, предрешено.

– Что ты хочешь этим сказать? – на душе у мужчины заскребли кошки.

Отошедший от пары и улёгшийся у окна Вампал, поднял тяжёлую морду с лап и оскалился.

Лисса вскинула брови и покачала головой.

– Все хотят слышать о своём будущем, пока его не узнают, – неопределённо ответила она.