Пучок полыни

Марыся не зашла, а просто влетела в комнату, приготовленную для молодоженов. Она колебалась лишь мгновение. Вее глазах боролись страх и надежда, долг и желание. Но любовь победила. Достав деревянную игрушку и посмотрев на нее и поцеловав, она аккуратно положила медведя на кровать. Сняв платье и бросив его на пол, Марыся достала из сундука костюм для конной езды. Надев его, она забрала волосы в хвост, повязав его лентой. Порывшись в сундуке, девушка достала резную шкатулку. Открыв ее, она достала маленький мешочек, развязала и вынула из него пучок полыни. Трава издавала горький запах, который сразу наполнил всю комнату. Быстрыми движениями, она вновь засунула полынь в мешочек и положила его в малюсенькую сумочку, которая свисала с пояса. Туда же Марыся положила и медведя. Осмотрев все вокруг, Марыся выглянула за дверь. В коридоре было пусто. Осторожно ступая в чёрных как смоль сапогах из тончайшей кожи, девушка миновала коридор, спустилась по лестнице и оказалась на заднем дворе замка. Озираясь по сторонам, Марыся пробралась в конюшню, вывела из стойла чёрного рысака, поглаживая его по морде и уговаривая, чтоб тот не заржал, села на него верхом и выехала, миновав спящую стражу за пределы замка. Как только замок князя Анджея оказался позади, Марыся, пришпорив коня, понеслась по пустынной дороги.

Под покровом ночи она покинула замок, оставив позади привычную жизнь и отправилась навстречу неизвестному, полному опасностей, но и обещаний.

Глава 5

Деревня, в которую направлялся опечаленный и опустошенный Ладомир, находилась на окраине Спалесского княжества. Ладомир, ведя под уздцы коня, вошёл во двор небольшого дома. Рубленная из брёвен изба, ничем не отличалась от соседних домов.

Привязав поводья к крюку, прибитому к бревенчатой стене хлева, Ладомир вошёл в избу.

Невысокий потолок, темные стены и малюсенькие окна создавали давящее впечатление. Главным украшением служила огромная белоснежная печь, раскрашенная райскими птичками и цветами. Именно она и обогревала, и кормила домочадцев. Вдоль всех стен стояли лавки, на которых лежали полавочники, вышитые искусной мастерицей.

– Мир дому твоему, нянька Ульяна, – поклонившись в пояс, улыбаясь, приветствовал Ладомир старую женщину, сидевшую на лавке возле оконца и штопавшую грубую мешковину.

Увидев на пороге своего дома высокого молодого человека, нянька Ульяна ахнула и выпустила из рук мешковину.

– Ты ли это, Ладушка? – ласково ответила Ульяна и, встав с лавки, протянув руки, подошла к мужчине.

– Я, – обнимая, Ладомир троекратно расцеловал ее. Щетина легонько кольнула сухую щеку, пропитавшуюся запахом печи и сушеных трав. В глазах Ульяны плескалась такая неподдельная радость, что даже привычная усталость от долгих дорог отступила.

– Садись, дитятко. Голодный, поди. Погодь, я сейчас стол накрою, – хлопоча и выставляя на стол припасы, говорила Ульяна. Пироги с грибами, соленые огурчики, мед в сотах – все, как он любил. Аромат разбудил острый голод.

– Не волнуйся, няня, – ответил Ладомир. Но в голосе его звучала какая-то натянутость, которую он не смог скрыть от чуткого слуха старой женщины.

– Как же не волноваться, Ладушка. Два года ждала твоего возвращения. А сегодня с самого утра птичка в дом залетела. Вот думаю, гость должен быть. А кто ко мне придёт? Только Ясенька прибегает, проведает меня. Каждый день приходит, все о тебе справляется.

– Яснорада? – Удивленно произнёс Ладомир. – Сколько годков уже ей? Когда уезжал, помню, совсем девчонкой была.

– Так уже семнадцатый годок минул, – выставляя на стол пироги, отвечала няня. – Чувствовала, что ты придёшь, пироги напекла, как ты любишь.

– С черникой? – Разламывая пирог, сказал Ладомир.

– С ней самой. Вчера Ясенька в лес ходила, так мне целое лукошко принесла.

– Присядь, нянечка, не хлопочи.

Ульяна присела рядом с Ладомиром и, поглаживая его, промолвила:

– Уходил юношей, а вернулся мужчиной, – поглаживая по щетинистой щеке молвила старушка. Сделав паузу, она добавила, – узнал, что о матушке. Где она? Жива ли?

Доедая пирог и запивая хлебным квасом, Ладомир посмотрел на старушку и промолвил:

– Видел матушку. У князя Сигизмунда в рабстве, – грустно говорил Ладомир.

– Как так? – Ужаснулась няня, выпучив глаза полные слез.– Она ж княгиня!

– Княгиня в рабстве у пана Сигизмунда, – зло и разочарованно пробурчал Ладомир.

– Но как, Веселина Игоревна, княгиня по рождению и замужеству, стала рабыней у князя Южной Пании? – Недоумевала Ульяна.

– Мой дядя, князь Борис Всеволодович, после захвата земель отца, пытался взять в жены мою мать. Ты же знаешь, что отец, князь Ратибор Всеволодович, погиб от руки своего брата. А его жену, мою мать княжну Веселину, после нескольких попыток склонить стать его женой и, получив многократные отказы, продал за гривенник князю Сигизмунду.

– За гривенник?

– Да. Именно так оценил княжну князь Борис. Ведь она представляла опасность для него. Княжна Веселина Игоревна наследница Спалесского княжества, после смерти мужа. А нет княжны, нет претендента на власть. Убить он ее не смог, а унизил тем, что продал за грош. Князь Сигизмунд не мог не воспользоваться такой возможностью, как завладеть княжной. Теперь она у него. Он хвастается ей, как ценной добычей.

Ладомир ударил кулаком по столу так, что чашка с квасом подпрыгнула и выплеснула содержимое на стол.

– Но ведь ты тоже наследник, Ладушка?

– Да, няня. Я сын князя Ратибора и княжны Веселины. Главный претендент на Спалесское княжество. Я, как кровоточащая рана у Бориса. Вот поэтому, он ищет меня.

– Смог поговорить с матушкой, как она? Такая же красавица, как и была раньше?

– Видел и разговаривал. Все, что тебе рассказал, от неё узнал.

– Вот ведь какая судьба у Веселинушки, – печально молвила Ульяна, – мужа потеряла, сын должен скрываться. Был бы отец, так заступился бы, но сирота она, некому и слова замолвить. Правда брат у Веселины был, но запамятовала я, да может и он сторону князя Бориса взял.

– Я у неё есть.

– Ладушка, ты сам нуждаешься в опеке, князь рыскает по всей округе, тебя ищет. Вот уж и не знаю, как не обнаружил- то нас. Найдёт тебя и убьёт.

– Я не собираюсь всю жизнь бояться и жить с оглядкой. Я вырву из плена матушку и уничтожу дядю.

– Ой, милый мой, что ж ты такое говоришь. Жил бы спокойно, женился на Ясеньке. Смотри, какая девка пропадает, все о тебе спрашивает. Уж больно ты ей по – сердцу пришёлся. Детки бы пошли. Вот оно счастье- то, а Ладомир?

– Няня Ульяна, – обнимая за плечи старушку, ласково говорил Ладомир, – не могу я жениться на Яснораде.

– Так чем тебе не угодила девка? Молода, красива, а самое главное – хозяюшкам хорошая тебе будет. Все- то у неё в руках спорится. А то, гляди, уведут парни и останешься бобылем.

– Не могу без любви, – и сразу перед глазами Ладомира появился образ Марыси.

– Любовь? Так полюби Ясеньку, – не унималась старушка.

– Я другую люблю, няня.

– Да, что ты?! – Взмахнув руками, удивилась Ульяна.

– Только не быть нам вместе никогда. Замужем она.

Ладомир поцеловал Ульяну в макушку, встал из-за стола и подошёл к печи.

– Что ж ты творишь, Ладомир. Нельзя так. Она другому принадлежит.

– Я знаю.

В этот самый момент, дверь горницы заскрипела и в проеме показалась девушка. Яснорада смущено улыбаясь, поклонилась в знак почтения и приветствия.

– Ясенька пришла, как хорошо- то. Проходи, – пригласила няня девушку. Морщинистое лицо Ульяны светилось радостью.

Девушка, волнуясь, теребя светло – каштановую косу, переброшенную через плечо на грудь до пояса с заплетенной желтой ленточкой, в нарядном сарафане, словно на праздник собралась, молвила:

– Рада видеть тебя Ладомир. Ждали тебя, – из-под темных бровей под пушистыми ресницами блестели ярким цветом зеленые, словно изумруд глаза.

– Здравствуй Яснорада. Совсем взрослая стала, – ответил Ладомир, – проходи, ты желанная гостья в этом доме. Спасибо тебе, что за Ульяной ухаживала. Добра твоего век не забуду.

– Надолго ли вернулся, Ладомир? – Сверкнув малахитовым взглядом, молвила Яснорада. Ее вопрос повис в воздухе, полный невысказанных надежд. Тетка Ульяна все глаза высмотрела, пока ждала тебя.

– Ненадолго, – ответил Ладомир, стараясь не смотреть на Ульяну. – Завтра в дорогу собираюсь.

– Как? – Всплеснула руками Ульяна. Голос дрожал от отчаяния. – Ты ж только сегодня пришёл, а завтра уже вновь покидаешь нас? Останься хоть на два дня, соскучилась я очень.

– Хорошо, нянюшка, – Ладомир подошёл к старушке, поцеловал в макушку и спросил, – а дядька Иван в кузне? Проведать хочу. Руки по делу соскучились.

– Так, где ж ему быть, – ответила Ульяна, – ты ступай, а я баньку затоплю. Ее лицо пылало от волнения.

– Я провожу, – выскакивая из дома за Ладомиром, протараторила Яснорада.

Подбежав к Ладомиру, Яснорада скромно спросила:

– Расскажи, где был? Что видел? Хоть слово о себе…

– В Пании, – коротко ответил Ладомир, – а вы как здесь жили?

– Год спокойный удался. Ни пожаров, ни кочевников не было. Да и урожаем можно было б похвастаться, если б не князь со своей дружиной. Полюдье приехал собирать, да собрал так, что нам осталось с горсть.

– Князь Борис здесь был?

– Да. Рано утром пожаловали. Наполнили полные возки, да к полудню и уехали. А дружинники князя все, о какой- то Матрене спрашивали. А у нас никогда Матрены в деревне не было.

Ладомир, потеребивший себя за волосы, остановился у ограды, за которой слышался звонкий стук кувалды по металлу.

– Ну, спасибо, что проводила, – улыбаясь девушке, ответил Ладомир, – а теперь ступай, не место молодой девушке в кузне торчать.

Яснорада послушно махнула головой и повернула в сторону своего дома.

– Приходи сегодня вечером на угорье, – обернувшись, молвила Яснорада, – я ждать буду.

Ладомир ничего не ответил и вошёл в кузню, где работал дядька Иван. – Здорово, дядька, – обратился Ладомир к мужчине средних лет, высокого, широкого в плечах Ивана. Берестяная повязка- оберег стягивала голову кузнеца, а чёрные с проседью волосы, спускались на могучие плечи.

– Ладомир! – Обрадовался Иван, опустив в кадушку с водой железные щипцы, которыми держал подкову, подошёл и обнял юношу. – Давно тебя не было в наших краях. Почитай целых два года.

– Да, дядька Иван, два года по миру ходил.

– Ну и нашёл, что искал? – Иван приподнял бровь, на лице мелькнула тень удивления.

– Нашёл, дядька. И то, что искал, и то, что не искал. – Ладомир вздохнул, словно поднимая со дна души тяжкий груз.

– Как так?

– Долгая история, потом, как- нибудь расскажу.

– Ну что ж, выпытывать не стану, захочешь, сам расскажешь. – Иван понимающе кивнул, не настаивая. Знал, что время Ладомира – как ветер, нельзя удержать силой. – Ну, а по работе не соскучился? – С лукавой улыбкой, поинтересовался кузнец.

– Очень.

– Ну, иди, – приглашая в кузню, сказал Иван, – раз соскучился.

Ладомир, медленно, словно возвращаясь из далекого путешествия, перешагнул порог. Он вошёл в знакомую кузню, где запах железа и угля был роднее многих ароматов. Засучил рукава рубахи, обнажая сильные руки, покрытые шрамами. Достал из воды с помощью щипцов подкову и положил её в самое жерло печи. Поддул мехами, раздувая пламя, пока подкова не покраснела от жара. Достал её, положил на наковальню и, взяв кувалду, начал монотонно бить по раскаленному металлу. Каждый удар отдавался гулким эхом, словно отмеряя ритм его жизни.

– Вижу, что не забыл ничего, – Иван внимательно наблюдал за всеми действиями Ладомира, стоя в тени у горна. В голосе его слышалась гордость, но и тревога. Он знал, что стук кувалды сейчас – это не просто работа. Это возвращение. Но к чему? И что Ладомир нашел там, в своей долгой дороге? Ответы пока оставались спрятанными в глубине его молчаливых глаз.

Ладомир, находясь в блаженстве от любимой работы, ничего не слышал. Он наслаждался тем, что его руки вновь почувствовали силу огня и железа. Ребёнком, Ладомир прибегал в кузню и засматривался на работу мастера, а став подростком, пошёл в подмастерье к кузнецу Ивану. В руках Ладомира, подкова обретала правильный изгиб и форму, толщину и размер.

Прощаясь, Ладомир обнял кузнеца.

– Не знаю, дядька Иван, свидимся ли вновь, – опустив голову, сказал Ладомир, – снова в путь собираюсь.

Кузнец усмехнулся и похлопал по плечу своего подмастерья.

– Я всегда знал, что моя кузня, да и вообще наша деревня мала для тебя. Ты словно сокол, жаждущий простора и свободы. Если осядешь здесь, то погибнешь. Разве может молодой сокол жить в неволе? Поступай, как сердце велит. Не гонись за богатством, не в нем счастье.

– Спасибо дядька, ведь только ты меня и понимаешь.

– Ступай к своей судьбе, вольный богатырь, – пожелал кузнец.

Подходя к избе своей няньки, Ладомир увидел, что на крыльце его ждёт старушка. Увидев юношу, Ульяна взмахнула руками и пожурила:

– Солнце уже к земле опустилось, а тебя все нет и нет. Я уж и баньку натопила, и похлебку наварила. Ясененька несколько раз прибегала, интересовалась, не пришёл ли ты, а тебя нет.

– Я в кузне был, – виновато объяснял Ладомир, – руки по работе соскучились.

– А я не соскучилась, – бранила Ладомира Ульяна, – ступай в баню, пока не остыла, а потом за стол сядем.

Ладомир, соглашаясь с нянькой, отправился в баню, где пахло можжевельником и мёдом.

Солнце уже полностью скрылось, и на небе появились первая звезда.

– Спасибо нянюшка за баньку, – присаживаясь за стол, благодарил Ладомир, – все плохое забрала, будто заново родился.

– Ну вот, а теперь кваску отпей, да похлебку съешь, а то смотри, как исхудал.

Ладомир налил из глиняного кувшина в чашку кваса и спросил Ульяну.

– Яснорада сказывала, что князь Борис со своей дружиной в деревню приезжал. Искал женщину по имени Матрена.

– Нелегкая принесла ирода в наши края. Столько лет стороной обходил, а тут на тебе явился сам. Не узнал меня.

– Так он видел тебя?

– А то как? Во все дома заходил, рыскал как зверь бешенный. Но уже ведь двадцать годочков минуло, совсем старая я стала, вот и не узнал.

– Значит, помнит и боится моего появления.

– Ты даже и думать не смей, – поджав дряхлые губы, молвила Ульяна, – кто ты и кто он. Раздавит тебя одной рукой и поминай, как звали.

– Не могу я так жить, няня. Должен отомстить за отца и мать.

– Им уже не поможешь, о себе подумай, отчаянная головушка. Сгинешь.

– Если суждено умереть за правду, так тому и быть. А жить и бояться, я не буду.

В этот момент, отварилась со скрипом дверь и появилась Яснорада.

– Доброго вечера в дом, – поклонилась девушка.

– Ясенька, проходи, – обрадовалась Ульяна, – желанная гостья в этом доме.

Робко ступая по деревянным половицам, девушка подошла к столу и присела.

– Я за тобой Ладомир, – теребя косу, промолвила Яснорада, – пойдём на угор, там девчата с парнями уже собрались, костёр разожгли, песни поют.

– Сходи, Ладушка, – опередила Ладомира нянька, – чего дома- то одному сидеть.

– Хорошо, – вытирая, после похлебки, губы рушником, встал со скамьи Ладомир, – пойдём.

Яснорада, обрадовавшись, соскочила с места. Ульяна, улыбнулась и пожелала хорошо провести время.

Девушка, счастливая от того, что идёт рядом с милым мужчиной, щебетала, как соловей. Выйдя за околицу деревни, молодые люди шагнули на тропинку, ведущую к реке.

Несколько ребят и девчат, сидя у костра на небольшой возвышенности возле реки, хохотали и рассказывали небылицы.

– Ребята, смотрите, кого я привела, – с возбуждением произнесла Яснорада, показывая на Ладомира.

– Ладомир! – Соскакивая и подбегая к юноше, хлопая его по плечу, здоровались ребята.

Девчата сидели и, лишь с таинственной улыбкой, перешёптывались между собой.

– Здорово, Ладомир! – Обнимая друга, приветствовал Степан, – надолго к нам или опять собираешься в поход?

– Здорово, ребята и девчата! Несколько дней поживу и решу, – ответил Ладомир, – а где Кирьян, Иван, Милослав, да другие ребята?

– Присаживайся к костру, сейчас расскажем, – промолвил Степан, самый старший среди шестерых юношей, которые сидели возле костра.

Ладомир сел на поваленный ствол, а рядом присела Яснорада, как бы показывая девчонкам, что это её молодой человек. Жар костра согревал лицо, но в душе оставалась тревога. Он знал, что долго скрываться не получится. Князь Борис не забыл, и рано или поздно они встретятся.

– Князь приезжал, полюдье собирал, – начал свой рассказ Степан, – да и с каждого двора по мужику или юноше в дружину забирал.

– А вы?

– Я с Никитой на охоте был, а Владибор с Глебом на рыбалке несколько дней, – Степан кивком показывал на ребят, о которых говорил, – ну, а…

– А меня мать спрятала, – перебив Степана, отозвался самый младший, которому шёл пятнадцатый год, – ратники князя весь дом перерыли, а я в подполе в хлеву сидел. А Руслан в соседнюю деревню с матерью к куме ездил. Вот мы и остались, а остальных в дружину князя забрали.

– Помнишь Василину и Агафью, – робко произнесла одна из девушек, – так их тоже забрали, сказали, что на дворне у князя прислуживать будут.

– Гад, – резко ответил Ладомир.

– Мне кажется, что они кого- то искали, – продолжил говорить Степан, – уж больно рьяно тут хозяйничали и все что- то вынюхивали, расспрашивали.

Ладомир сидел, а внутри, словно искорка горел огонь мести и ненависти. Он молчал, нельзя было никому ничего говорить, иначе, своим признанием он может подписать смертный приговор и себе, и тому, кто узнает о тайне его происхождения.

– Ну, что вы все о грустном, – стараясь привлечь к себе внимание, крикнула Яснорада, – давайте песни петь, – и затянула веселую девичью песню о молодой красивой русинке, которая пошла в лес по грибы и встретила медведя, а это оказался не медведь, а заколдованный юноша.

Яснорада пела задорно, голосок, словно журчащий ручеёк, выходил из её алых губ. Девчата подпевали Яснораде, а юноши, заворожено слушали.

Допев до конца песню, Яснорада соскочила со своего места и, потянув за руку Ладомира, приглашая следовать за ней.

– Хоровод! Давайте хоровод водить! – весело и задорно прокричала Яснорада.

Девчата, словно ждали этого предложения. Тут же соскочив со своих мест, девчата, взявшись за руки, втянули юношей в круг. Юноши и девчата принялись водить хоровод. Ладомир, улыбаясь Яснораде, повиновался девушке и теперь кружил вместе с ней в хороводе, напевая веселую и быструю песню.

Проводив до дома Яснораду, Ладомир вернулся в дом няньки, которая спала крепким сном. Осторожно ступая по половицам, Ладомир прошёл через горницу в маленькую комнатку и лёг на кровать. Он лежал и думал о той, которую украл и вернул, о той, которая вышла замуж и теперь принадлежит другому мужчине. Страшная боль прожигала его, когда он думал о брачной ночи в замке князя Анджея.

Ладомир почти не спал эту ночь. В голове мысли сменилась одна за другой. Дума о матере, о Марысе и одна из самых главных – о князе Борисе Всеволодовиче. В душе Ладомира горел огонь мщения за отца и мать. Но только, что мог сделать деревенский юноша? Ничего. Как только князь Борис узнает, где он, то наверняка это будет последний день в его жизни. Здесь нельзя рубить с плеча, размышлял Ладомир, ему нужна дружина и сильные союзники. Он должен освободить матушку и вдвоём отправиться к её брату. Ведь он тоже князь и у него есть дружина. Заручившись его поддержкой и найдя союзников в лице противников князя Бориса, он свергнет последнего и сядет на престол, который принадлежит ему по праву. Именно так решил действовать Ладомир. Освободить, чтобы ему не стоило, мать и просить помощи у дяди по материнской линии.

Все- таки, ближе к утру, Ладомира сморил сон. Но спал он мало и уже через три часа сидел за столом с Ульяной и пил парное молоко.

– Мне нужно уходить, няня, – вытирая с губ молоко, говорил Ладомир.

– Как? Ты ж обещал несколько дней побыть? – Расстроено отвечала Ульяна.

– Не могу, нянюшка, нельзя время терять. Решил я и все, ухожу, – Ладомир встал со скамьи, поклонился и поцеловал в щеку старушку, – пора мне.

– Погоди, – поняла Ульяна, что не сможет уговорить юношу остаться, – я в дорогу узелок соберу.

– Спасибо, – улыбнулся Ладомир, – жди меня и матушку. Без матушки не вернусь.

Глава 6

Замок – крепость князя Сигизмунда Яровского, находился на возвышенности. У подножия расположился небольшой уютный городок с белокаменными домами и крышами из красно- коричневой черепицы. Двойные высокие стены, окружавшие замок, представляли собой многоугольник неправильной формы. Дорога, вымощенная камнями, поднималась на возвышенность и утыкалась прямо к воротам южной башни. Именно по этой дороге, которая вела ввысь, в замок, твёрдо ступая, шёл Ладомир. Охрана, стоявшая у ворот, сразу пропустила в замок, как только услышала его имя. Это показалось странным Ладомиру, но, не медля ни секунды, он вошёл во внутренний двор замка.

– Доложи своему господину, что пришёл Ладомир, – велел мужчина одному из слуг князя.

Молодой юноша в одежде слуги, одарил неприветливым взглядом Ладомира и отправился докладывать князю о госте.

Ладомир заметил, как несколько кочевников стояли возле своих коней и украдкой подглядывали на него.

Думал Ладомир. Что они здесь делают? Послы или торговцы? Но разве кочевники торгуют? Они умеют только убивать, разорять и уводить в полон скот и людей. Если послы? То зачем? Неужели князь Сигизмунд вступил в союз с Ханом Тугоем?

Его мысли прервал окрик слуги:

– Ступай. Князь ждёт тебя в тронном зале.

Ладомир покорно поднялся по каменной лестнице и зашёл в просторный светлый зал. Посередине на высоком каменном троне восседал князь Сигизмунд. Чёрные волосы спускались до самых плеч, орлиный нос с высоким лбом, из-под которого взглядом хищной птицы, смотрели темные глаза князя.

– Приветствую тебя, князь Сигизмунд, – кивнув головой, приветствовал князя Ладомир. – Прости, что не выполнил твой приказ.

Сигизмунд сидел и внимательно слушал юношу. Ни одна жилка не дрогнула на его лице, так был спокоен князь.

– Так почему не выполнил мой приказ? – Вставая со своего трона, подходя к Ладомиру спросил князь. – Или не желаешь свободы для своей матушки?

– Желаю, князь! – Встрепенулся Ладомир.– На этот раз все выполню, себя не пощажу, а твой приказ исполню.

– Исполнишь, говоришь?

– Да. Клянусь. Приказывай!

– А, что для меня значит клятва босяка? – Усмехнулся князь.

– Ты знаешь, что я по рождению князь, мать моя княжна, а отец – князь Спалессии. Поэтому слово даю тебе княжеское, – внутри Ладомира бушевал вихрь, он злился.

– Ну что ж, – молвил князь, вновь садясь на свой каменный трон, – прощаю тебя, на этот раз.

Ладомир стоял напротив трона и ждал, когда Сигизмунд спросит о Марысе, но князь, странным образом уводил разговор в другую сторону.

– Значит, князь Ладомир, – на слове  пан Сигизмунд сделал ударение и расплылся в улыбке, тем самым показывая свое пренебрежение, – хочешь выкупить княжну Веселину Игоревну? Торопись, а то она лакомый кусочек, многие хотят заполучить в прислуги княжну. князь,

– Скажи, сколько денег просишь за мать? – Еле сдерживая, чтоб не наброситься на Сигизмунда, спросил Ладомир.

– Много. Не хватит денег у тебя, – ответил князь, – а вот дам тебе задание, и если исполнишь его, то подарю свободу княжне. Да ещё людей дам, чтоб княжество вернул себе. Согласен?

– Согласен, – не думая промолвил Ладомир.

– Слово даёшь, своё княжеское, что выполнишь мой приказ? – Ядовитая ухмылка не сходила с лица пана Сигизмунда.

– Я уже дал тебе слово. Все исполню, только прикажи.

Князь щелкнул пальцем, и слуга, стоящий возле стены с подносом, тут же подбежал к князю, подавая бокал с вином.

– Расскажи, – делая глоток вина, произнёс князь Сигизмунд, – почему не привёз мне панну? Что случилось?

Ладомир знал, что князь спросит с него о невыполненном задании, и поэтому придумал отговорку.

– Прости князь, не углядел за пани. Все хорошо шло. Похитил ее прямо из свадебной кареты, а вот ночью она развязала себе руки и сбежала. Почти догнал ее, но медведь опередил меня. Задрал хищник молодую пани. Сам видел.

– Задрал, говоришь? – Князь посмотрел на Ладомира хитрым и недоверчивым взглядом. – Мертвую видел?

– Да, князь, – твёрдо ответил Ладомир, – сам останки девушки похоронил.

– Жаль, очень жаль Ладомир, – ставя на поднос бокал, лукаво произнес Сигизмунд, – что ты посмел обмануть меня!

Тут же к Ладомиру подскочили ратники князя Яровского и скрутили ему руки, вытащив из ножен меч.

– Я верил тебе, – продолжал князь, – а ты меня обманул. Решил, что я глуп?