Летопись Океана. Старый Маяк

– Теперь это уже не важно, Николя… Сегодня я впервые за столько лет осознала весь ужас нашего положения. В любой момент, в любую секунду смерть может отнять тебя или меня у Андреаса… Или нас обоих. Кто тогда позаботится о нашем сыне, Блэк?

– Не беспокойся, Натан не оставит своего крестника на произвол судьбы. К тому же у Андреаса есть родные. Капитан Доуэл позаботится о нём, я уверен! Если ты хочешь, можешь остаться в порту. Я не буду возражать, если капитанскую каюту «Адаманта» займёт кто-то другой…

– Нет! Я не останусь в порту, пока ты будешь рисковать своей жизнью!

– Таково мое призвание. Мне было пять лет, когда я впервые оказался в море. Наэль воспитал меня, если не как сына, то как младшего брата. До той самой ночи, когда он подарил мне этот корабль, я не оставлял «Легат», а потом «Катарину». Я был с касадором Ордена на его службе и теперь не оставлю своего призвания. Когда наш сын немного подрастет, я возьму его с собой. Он должен учиться жить нашей жизнью!

– Я не позволю!

– Я его отец!

– А я – мать!

– Значит, ты поймёшь, что я прав! Теперь пойдём, нам нужно осмотреть подземелье форта до заката солнца. Как я уже говорил, этой ночью мы покинем это место, – и капитан решительно направился к выходу.

***

Войдя в узкое караульное помещение, капитан увидел раскрытый в полу люк. Вниз уходила узкая винтовая лестница. На краю открытого люка сидела одна из «Морских ведьм» – женщин из абордажной команды «Адаманта». Едва вошёл капитан, как по его знаку девушка вскочила и начала быстро спускаться вниз. Звук её шагов медленно замирал в отдаление.

– Пойдёмте, – как-то по-особенному, гостеприимно сказала Багера – старший абордажник «Адаманта». Она первой начала спуск в холодное, темное и вечно сырое подземелье. Капитан Блэк смело последовал за своей проводницей. Спуск был довольно крутым, а ступени скользкими, часто приходилось опираться руками о стены. Спуск продолжался недолго – вскоре гости остановились перед старинной, обитой медью и покрытой мхом дверью. Багера легко нажала на ручку, и дверь неохотно, с громким скрипом и лязгом, распахнулась. Сырые и темные катакомбы предстали перед глазами моряков.

– Здесь, верно, легко заблудиться, – заметил капитан.

– Я тоже сперва так думала, но потом поняла, что катакомбы под фортом устроены довольно просто. Им не более сотни лет. Вот те, что под городом, действительно опасны, и там легко можно заблудиться! – ответила проводница.

– Так где же клад? Веди! – повелительно промолвил капитан.

С экрил, улыбаясь, смотрел на галдящих коллег, спокойно сидя на пустом бочонке на полубаке.

Вместо ответа девушка быстро нырнула в узкий боковой проход. Поплутав немного по сырым и холодным коридорам, залам и переходам, где со стен капала, а местами и текла, вода, пираты оказались перед такой же дверью, как та, в которую они вошли. Багера нажала на рычаг, известный лишь ей; дверь распахнулась, издав не меньше скрипа, чем первая, и они вошли в огромный зал. Прямо по центру высились сундуки и сундучки. Открывая их один за другим, пираты находили внутри то золото, то алмазы, то монеты, отлитые из серебра и золота, то драгоценные рубины, сапфиры или изумруды, то жемчуг, то дорогие украшения, то оружие, инкрустированное серебром, золотом и драгоценными камнями. В одном из сундуков находились даже отлитые из золота маленькие идолы древних жителей этого архипелага – инков и майя. Сундуки с золотом и серебром были самыми большими, с каменьями поменьше, а с жемчугом и совсем маленькими.

Это была достойная награда для захватчиков. После дележа, устроенного капитаном здесь же, в подземелье, приступили к погрузке, а с утренним приливом, поднявшем корабли, пираты покинули разграбленный остров и его перебитых жителей.

– Курс на порт Пиратского гнезда! – это было единственное распоряжение капитана Блэка. Он сидел на квартердеке своего красавца – флагмана эскадры – «Диаманта». Рядом с ним стояла его жена. Оба они наблюдали, как матросы проигрывали в кости только что полученные деньги.

– Не переживай, Виола, скоро ты увидишь нашего дорогого сына! – ласково сказал Николас.

– Да. Только о том и вижу сны, – ответила Виолетта.

– Виола, я остался без старшего помощника…

– У тебя в подчинении десятки людей и не проблема найти нового старпома, тем более на флагман.

– Не проблема найти старпома, проблема найти друга! Никому я не смогу доверять так, как доверял Джереми… никому, кроме…

– ?

– Кроме тебя.

– Мне нравится должность шкипера.

– Я помню. Ни заставить, ни приказать тебе я не могу, могу лишь попросить – перейти на мое судно и быть моим старшим помощником! Решать тебе. Если откажешься, значит, так тому и быть.

– Дай мне срок до следующего рейса… если сможешь.

– Хорошо. В следующий рейс я уйду нескоро. Хочу побыть дома, с семьей!

Девушка в ответ лишь усмехнулась.

– Чему ты ухмыляешься? В прошлый раз я долго был сухопутной крысой.

– Ровно два месяца!

– Это долго.

– Наверное, для тебя… ты такой человек, Николя. Когда ты в море, ты мечтаешь поскорее причалить и сойти в нашем порту. Когда ты дома, то мечтаешь поскорее поднять паруса и уйти за горизонт!

– Прости…

– Зачем? Ведь именно за это я и полюбила тебя, Николас Фанг!

Капитан лишь ласково притянул жену к себе на колени и, обняв, зарылся лицом в её волосы. Она тоже прижалась к нему, и тихая радость захлестнула их души – радость быть вместе!

ПРИМЕЧАНИЕ:

Рангоут – общее название устройств для постановки парусов, выполнения грузовых работ, подъема сигналов и т. д.

Такелаж – общее название всех снастей на судне или вооружение отдельной мачты или рангоутного дерева, употребляемое для крепления рангоута и управления им и парусами. Такелаж разделяется на стоячий и бегучий.

Ватерлиния – линия на борту, до которой судно погружается в воду при нормальной осадке.

Крюйт-камера – помещение на военном корабле, предназначенное для хранения пороха и сигнальных ракет.

Кладбищенская вахта – время с полуночи до 4 утра.

Текила – крепкий алкогольный напиток, полученный путем дистилляции ферментированного сока голубой агавы строго на территории 5 штатов Мексики.

ГЛАВА 3

Домой капитан Блэк успел вернуться в аккурат к Рождеству, которое неизменно праздновалось в Пиратском гнезде с особым размахом. Все капитаны собирались на борту «Катарины», бывшей бессменным домом Кондора. Каждый год в этот день все здесь выглядело иначе, чем обычно. Прекрасно накрытый стол, столовое серебро и изысканные блюда. Если бы посторонний человек увидел эту картину, то он наверняка предположил бы, что здесь собрались вовсе даже не главари пиратов, а обычные добропорядочные граждане какой-нибудь заокеанской колонии. Да и разговоры, если бы стороннему наблюдателю вздумалось их послушать, соответствовали первому впечатлению от увиденного.

Здесь обсуждались политика и экономика колоний, говорили о ценах на кофе и сахар. Женщины – Виола и Кити, лучшие подруги – говорили о своих заботах, о детях, об их шалостях.

И в каждый год, за чаем, капитан Доуэл рассказывал детям – Катарине и Андре традиционную легенду. Они каждый год менялись, и никто, кроме детей, не верил в них. Но в тот вечер капитан черного нефа поведал историю, в которую поверили не только дети.

***

Когда гордые кастильцы пришли на земли древних сынов Аннауака, империя ацтеков процветала. На алтарях их богов каждый день в жертвенных чашах дымились свежие человеческие сердца. Войны Кетцалькоатля не знали поражения. И каждый год воплощенный Бог Солнца милостиво гостил во дворце предков Монтесумы, чтобы по прошествии положенного срока вернуться в свои небесные чертоги и оттуда достойно вознаградить своих сынов и дочерей за почести, оказанные ими ему в краткий миг, что он провел средь них и вместе с ними. Но ничто не вечно, и народы и государства обречены возникать, достигать расцвета и приходить в упадок. Так было и с империей Монтесумы. Ему было суждено стать последним вождем своего народа и увидеть его гибель. Испанский конкистадор – Эрнандо Кортес – высадился на американское побережье в 1519 году. Узнав об этом, Монтесума послал ему богатые дары и всего несколько слов приветствия: «Забирайте золото и уходите! Если вы продвинетесь в глубь страны, это плохо кончится и для вас, и для нас!» Но Кортес не внял словам мудрого правителя ацтеков и выступил к Тенотчитлану. Здесь его приняли любезно, и несколько дней Эрнандо играл ожидаемую от него роль… Но вскоре это ему наскучило, и он захватил Монтесуму. В день праздника Бога войны – Уицилопочтли – испанцы вероломно напали на ацтекских воинов и перебили весь цвет армии. Так индейцы обманулись в благородстве Кортеса и когда поняли это, было уже слишком поздно. Воспользовавшись суматохой восстания, Монтесума приказал своим лучшим соратникам и воинам собрать все сокровища, что хранились в тайных комнатах его дворца, и под покровом ночи вывезти их из Теночтитлана, чтобы скрыть в тайном культовом месте – храме семи алтарей – Чикомостоке. Соратники последнего правителя ацтеков исполнили его приказ. Они сокрыли сокровища в храме, и каждый из жрецов взял себе по одному ключу – от одной из сокровищниц. С тех пор многие искали этот храм и эти ключи, но никто так и не смог овладеть ни одним из них. Охотников за ключами легенда предупреждает о том, что цена за обладание артефактами непомерно высока. Тот, кто рискнет заключить сделку с Древними Богами ацтеков, должен отдать Провидению все, что ему столь дорого, все, что он так любит, – самое ценное, самое дорогое. А пока что… такой человек не отправился на их поиски, они ждут своего часа, ибо плата слишком высока.

Последние слова истории Дуэл произнес с особенным нажимом, нехорошо посмотрев на собственного сына. Тот не заметил взгляда, брошенного на него, зато заметил кое-кто другой.

Сказки сказками, легенды легендами, но пришло время прощаться. Капитаны один за другим покидали капитанскую каюту флагмана. А когда все разошлись, Наэль окликнул своего ученика, попросив его задержаться на несколько минут.

– Слушаю, мой капитан, что за дело у вас ко мне? – спросил Николас.

Оставшись со своим учеником наедине, Натан строго посмотрел на него и печально сказал:

– Николя, я воспитал тебя, как сына. И ты дорог мне не меньше Катарины. И хотя я вряд ли гожусь тебе в отцы, все же прошу послушаться моего совета…

– Позволите начистоту, капитан?

– Конечно!

– Что за лекцию вы мне прочтете на этот раз по просьбе Виолы?

– Виола здесь ни при чём. И лекция будет очень короткой! Не думай, что тебе по силам отыскать эти ключи! Это не твоё дело!

– Я и не…

– Меня тебе не обмануть, Николя. Я видел, как ты слушал этот рассказ. Что ты задумал?

– Я был там, в подземелье Сен Мартена. Я знаю кое-что обо всем этом.

– И что же?

– Поклянись, Наэль Кондор, что не раскроешь этого моему отцу!

– Клянусь!

– Тебе известно, Нат, сколь сильно я жаждал покорить Сен Мартен и овладеть его сокровищами. Ради этого я рискнул жизнью своего лучшего шпиона – Багеры, прожившей в гостях у голландцев пару недель. За несколько дней до штурма форта она явилась ко мне с докладом и поведала, что в недрах форта Сен Мартен она открыла не только клад, но и кое-что, точнее кое-кого еще… Скелет, на котором сохранились лохмотья богатой одежды и золотые браслеты на руках. На шее у покойника висел некий артефакт – старинный медальон, сплошь покрытый письменами. Об этом было известно только мне, а об остальном – всем. Я не хотел, чтобы Виола знала, поэтому я встретил Багеру в бухте Чертов зуб, где она и рассказала мне обо всем прежде, чем явиться к своему капитану. Она не решилась тогда забрать сей артефакт из катакомб, но зато она списала письмена. Я долго не мог перевести их, пока сегодня утром не наткнулся в твоей каюте на какой-то свиток о клинописи. Тогда я подумал, что, возможно, это какой-то шифр в виде рисунков. И тогда, посмотрев на все это иначе, я смог понять только одно, что в шифре говорилось что-то о корабле с мертвецами, и тогда… ты же понимаешь, Натан, что я не мог не обратиться за помощью к Диего. То, о чем отец рассказал сегодня, – не просто легенда или детская сказка. Это правда. Секрет, о котором знали только Диего и… Шарль Доуэл, у которого и были все семь ключей. Он спрятал их, а в Сен Мартене тот артефакт… он скрывает в себе карту, на которой отмечено местонахождение всех ключей… И я подумал…

– Зачем тебе это, Блэк? Тебе не хватает денег? Или так опостылела пиратская жизнь? У тебя достаточно средств, чтобы жить в порту или уехать в Европу. И хотя я всегда видел своим преемником именно тебя, а не Катарину, я не стану удерживать тебя, если ты решишь… начать новую жизнь и… воспитать своего сына достойным гражданином, а не… бандитом…

– Дело вовсе не в том, что я… Нет, конечно, нет. Я не хочу уходить, я лишь хочу заткнуть пасть этому гордецу Слэру.

– Леборио Слэру? Твоему штурману? Ты заключил пари?

– …

– Отвечай! – голос капитана сорвался на крик.

– Да… Он единственный, кроме Багеры и Диего, знает о тайне Сен Мартена. Вчера он уволился с борта «Диаманта»,

Сэкрил ловко поднялся на борт. Там его уже ждали – несколько десятков отборных головорезов, державших в руках пистолеты и целившихся в гостя.

сказав, что не будет служить под командой труса и сноба! А все потому, что я отказался рискнуть и отправиться за сокровищами Монтесумы. И вот…

– Твоя жена была права, Ник. Ты слишком часто и много пьешь в компании своего штурмана.

– Он больше не мой штурман… если я откажусь… какой я после этого капитан? Ты возлагаешь на меня надежды… Да кто станет слушаться труса?! Даже твою дочь – помощника штурмана «Вандерера» – слушаются лучше! Ученица Доуэла уже подчиняет себе одним взглядом и вовсе не по той причине, что она – дочь Короля! А я?.. Что станет со мной, не дай я опровержения слухам, которые распускает Леборио?! И потом… он может опередить меня…

– Я бы отказался. Нам хватит твоего отца и его проклятья, поэтому прошу – не ввязывайся никуда! К тому же ты нужен своей семье. А если со мной что-то случится, то ты будешь нужен Катарине. Помни, что я рассчитываю на тебя. И не только я. Ты понял меня, Николя?

– Капитан… – бесконечное отчаяние сквозило в голосе Блэка.

– Отпусти его, Нат! – резко обернувшись на голос, оба собеседника увидели капитана Доуэла, стоявшего в дверном проеме каюты. – Он все равно уйдет. Даже если я скажу ему, что он дорого заплатит за свою глупость и спустя несколько лет горько раскается в сегодняшнем своем решении! Даже если мой старпом откажет ему в помощи! Даже если ты запретишь! Он все равно уйдет, глупый безрассудный мальчишка!

– Отец, ты же понимаешь, у меня нет…

– Выбор есть всегда! Вызови этого негодяя на дуэль и заколи как свинью или рыскай в погоне за химерами и рискуй заплатить за тщеславие чрезмерно высокую цену!

– Я обещаю подумать над твоими словами, отец и вызвать Леборио на дуэль.

– Хорошо. Теперь ступай и забудь об этих артефактах и ацтекском золоте.

– Да будет так.

Едва за капитаном Блэком закрылась дверь, Наэль устало опустил голову на скрещенные руки и тяжело вздохнул. Обменявшись взглядом с Доуэлом, Кондор понял, что его слова не возымели должного действия на непокорного сорванца. «Пусть твои люди берегут его, как ты берег меня», – мольбой скользнули во взгляде Кондора невысказанные им вслух слова. «Слушаюсь, мой капитан», – взглядом ответил бывший штурман «Легата».

На рассвете «Диамант» и «Адамант» вышли в море. Блэк не послушался ни своего учителя, ни отца, предупреждающего его о последствиях… Так началась эта безрассудная и смертельно опасная гонка протяженностью в долгие годы…

ПРИМЕЧАНИЕ:

Земли Аннауака – Северная и Центральная Америка.

Кетцалькоатль – божество древней Америки, один из главных богов ацтекского пантеона и пантеонов других цивилизаций Центральной Америки.

Монтесума – последний император ацтеков с 1502 из династии Акамапичтли. В 1507 году короновался как император мира.

Конкистадор – период конца XV – XVI веков испанский или португальский завоеватель территорий Нового Света в эпоху колонизации Америки, участник конкисты – завоевания Америки.

Тенотчитлан – город-столица ацтеков.

Уицилопочтли – бог солнца, бог войны и национальный бог ацтеков, покровитель города Теночтитлан. Название связано с тем, что птица колибри олицетворяет солнце у многих племён Центральной Америки.

Кортес – испанский конкистадор, завоевавший Мексику и уничтоживший государственность ацтеков. Благодаря ему в Европе с 1520-х годов стали использовать ваниль и шоколад.

Чикомосток – тайное культовое место ацтеков – храм семи алтарей.

ГЛАВА 4

«Диамант» шел полным ветром, оставляя за кормой порт Пиратского гнезда. Капитан Блэк, стоя на квартердеке, нервно теребил пальцами цепочку, на которой висел маленький золотой крестик – подарок отца на крестины. Он редко носил его, считая простой побрякушкой, но в этот рейс почему-то надел, наверное, предчувствовал, что покидает причал надолго.

Сейчас Николасу Фангу – Блэку Черному псу – почти столько же лет, сколько было его учителю, когда тот стал касадором Ордена и пришел к власти в порту Пиратского гнезда. Завидовал ли он Кондору? Едва ли… Сын Георга был одним из тех людей, кто способен самостоятельно проложить себе дорогу в жизни и своими силами добиться от суровой мачехи—жизни желаемого.

Флагштоки – шпили домов острова-города – скрылись в тумане горизонта. Блэк грустно вздохнул, на мгновение поддавшись каким-то своим мыслям. В этот миг цепочка, которую он продолжал теребить, сорвавшись с легким щелчком, стремительно скользнула меж пальцев капитана и в мгновение ока исчезла в чернильно-синей морской пучине. Вздрогнув от неожиданности, Ник проводил кусочек золота взглядом. В его душе царили смешанные чувства.

– Капитан, – услышал он позади голос своего старпома, бывшего капитана «Адаманта». Он обернулся.

– Что-то хотели, старпом?

– Курс… какой курс, капитан?

Блэк бросил на кильватерную струю еще один удивленно-растерянный взгляд.

– Капитан … – напомнила о себе старпом.

– Сен-Мартен… Я кое-что позабыл в катакомбах под фортом.

– Сен Мартен?.. Забыли, капитан?..

– Да… цепочку с крестиком, – улыбнулся Блэк, указав на расстегнутый ворот своей рубашки. И, быстро пройдя мимо старпома, спустился к себе, оставив девушку растерянно смотрящей ему в след.

К побережью Сен Мартен корабли прибыли под покровом ночи. Подчиняясь приказу капитана флагмана, никто не съезжал на берег. Огни были погашены, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Две серые громады беззвучно замерли в паре кабельтовых от берега в уже знакомой им бухте «Чертов зуб».

– Вы позволите сопровождать вас? – тихо спросила старпом.

– Нет. Оставайтесь на борту и проследите за тем, чтобы все остальные также последовали вашему примеру. Я вернусь с рассветом.

В этот момент о борт флагмана легко ударилась шлюпка, и знакомый голос Багеры позвал своего капитана по имени.

– Пора. Будьте готовы поднять паруса с рассветом, старпом.

– Слушаю, мой капитан.

Блэк ловко спустился в шлюпку, и она стремительно понеслась к берегу. Спустя четверть часа капитан и глава «морских ведьм» были на берегу. Вытащив шлюпку на песок, они углубились в джунгли.

Пройдя около мили, пираты остановились около небольшой, заброшенной хижины. Крыша ее давно обвалилась, и дикий плющ обвил стены, скрыв провалы окон и проломы.

– В прошлый раз мы обнаружили, что выход из подземных катакомб находится здесь, – тихо прошептала Багера, указав капитану на хижину.

– Идемте, – кивнул Блэк.

Багера скользнула в заросли, Черный пес последовал за ней. Плита, закрывавшая вход в подземелье, была немного сдвинута и находилась в том самом положении, как ее оставили «морские ведьмы» в прошлое свое посещение катакомб. Протиснувшись в узкую щель, пираты оказались в кромешной темноте.

– Ждите здесь, Блэк, – шепнула капитану Багера.

Спустя несколько мгновений подземелье осветилось неровными отблесками огня. Капитан последовал за старшим абордажником, призывно кивнувшей ему. Попетляв немного по подземным коридорам, пираты вышли к тому месту, где в прошлый раз Багера обнаружила роковой артефакт. Отблески факела осветили полуистлевший скелет и медальон, покоившийся на его груди. Капитан Блэк, ухмыльнувшись, решительно шагнул к бренным останкам, чтобы завладеть артефактом. Багера перехватила его руку, сказав:

– Николя, оставьте это. Умоляю вас… К черту этого брехуна Слэра. Никто не станет слушать его! Верьте мне, я знаю, такова уж моя должность – слышать и знать мысли команды… Им плевать на Слэра.

– Это вопрос чести. Ты это знаешь лучше меня, Жаклин, – ответил он ей.

– Ник, мне страшно подумать, чем ты заплатишь за эту дерзость. Провидение отнимет у тебя…

– Довольно, – прервал он девушку, – я знаю, что делаю!

И, резко вырвав свою руку из руки Багеры, Блэк сделал шаг навстречу своей судьбе.

Едва его рука коснулась артефакта, как нечеловеческая боль пронзила насквозь. Закричав, Блэк рухнул на пол каземат, рядом с рассыпавшимся в пыль скелетом, не выпуская медальона из рук. Его ломка продолжалась несколько минут, показавшихся ему годами. Когда все закончилось, он был смертельно бледен и столь слаб, что не смог подняться без помощи Багеры. Осторожно завернув свою находку в холстину и уложив в сумку на поясе, капитан, опираясь на плечо старшего абордажника и сильно хромая, выбрался из катакомб тем же путем, что и попал в них.

Едва заалел восток, как Черный пес был уже на борту. Когда же солнце залило своим золотым сиянием берег Сен Мартена, бухта Чертов зуб была пустынна, лишь вдали на горизонте вырисовывались два силуэта кораблей, покинувших ее.

Дверь каюты слегка приоткрылась, и внутрь проскользнула худенькая, гибкая фигура старпома. Блэк, измученный ночным приключением, лежал на своей постели, но не спал.

– Ник, – тихо позвала его старпом, – ты нашел то, что искал?

– Не совсем, моя сирена… – Он вдруг резко сел на постели и протянул к жене руки, призывая ее сесть рядом. Когда она подчинилась, капитан снова лег, не в силах преодолеть головокружение.

Он молчал несколько минут, собираясь с мыслями, лежа, закрыв глаза. Наконец, он заговорил:

– Виола, я хотел тебе сказать раньше, но… не смог, надеюсь, ты простишь меня…

– Ты не послушался своего отца и все же решился на эту авантюру… Молчи! Я все поняла еще тогда, когда ты выбросил свой крестик в море. Это был всего лишь предлог. Николя, я не осуждаю тебя. Мне просто страшно. Скажи, что это все вскоре закончится, и потом мы уедем отсюда. В Европу. А наш сын вырастет добропорядочным и законопослушным человеком. Ты обещаешь?

– Я могу обещать тебе первое, но не второе. Наэль видит меня своим преемником, и я… не смогу подвести его… снова. Ты и Андреас можете уехать…

– …нет! Если останешься ты, останемся и мы. Такова наша судьба – всюду следовать за тобой.

– Не плачь… – Блэк ласково провел по щеке жены. – Все скоро закончится. Сейчас меня гложет жуткая усталость. Разбуди меня, едва начнется королевская вахта. Мне необходимо будет заняться бумагами.

– Курс?

– Наша следующая остановка у берегов острова Пуэрто-Рико, на мысе Фаххард – нам нужно навестить старого приятеля месье Костона.

– Слушаю, мой капитан.

Блэк забылся тяжелым сном еще до того, как Виола успела покинуть каюту.

Он проснулся, едва наверху, на шканцах, раздался голос дежурного офицера, менявшего вахту. Им оказалась старпом. Он знал, что кто-нибудь из подвахтенных по поручению Виолетты придет разбудить его, но капитан не стал дожидаться этого момента. Он осторожно поднялся с постели, плеснул в лицо холодной воды у рукомойника за ширмой и, открыв дверь каюты, позвал квартирмейстера, приказав подать себе чего-нибудь поесть.

Едва квартирмейстер исполнил приказ, как капитан заперся в каюте и, осторожно развязав сумку, положил на стол медальон. Здесь, в этой обыденной и такой привычной глазу Блэка обстановке, артефакт тоже казался вполне обыденной и привычной глазу вещью. Но, вспомнив о боли, охватившей его при первом прикосновении к этой вещи, пират поежился. Осторожно открыв его, пират выудил листок пергамента, оказавшегося искусно нарисованной картой. Это был один из тех загадочных образчиков иероглифического письма, которые бесспорно занимали ученых и осуждались церковью.