Анастас Микоян

Андрей Рубанов

Анастас Микоян. От Ленина до Кеннеди

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

© Рубанов А. В., 2023

© Издательство АО «Молодая гвардия», художественное оформление, 2023

* * *

Предисловие

1

Я начал писать эту книгу в первые дни лета 2020 года, в разгар пандемии COVID-19. Для всех тогда настали непростые времена. Люди были напуганы, а многие ударились в панику. Власти запрещали нам покидать свои жилища. Дороги опустели. Магазины были закрыты – все, кроме продуктовых и аптек. В переполненных больницах мучительно умирали те, кому не повезло. Так было не только в России – в половине обитаемого мира.

Никто не знал тогда, что грядут ещё более тяжёлые времена. Всем казалось, что хуже некуда.

И я подумал: а зачем вообще людям, дезориентированным, запертым в своих домах, потерявшим близких, моя история про Анастаса Микояна, советского политического деятеля? Для чего она им теперь, когда по планете гуляет смерть и близится экономический хаос? Почему вдруг моя книга может быть полезна в такие тяжёлые для всех дни?

И нашёл ответ.

В кризисные времена всякому обществу нужны сильные лидеры.

В благополучные периоды – обычно у нас возникает иллюзия, что всё идёт само по себе, один хороший день следует за другим, ничего не нужно менять. Сильные лидеры – инициаторы реформ и перемен – не востребованы.

Но когда всё рушится – мы ищем того, кто готов всё исправить, найти выход и повести за собой отчаявшихся.

Сильных лидеров создают кризисы. В теории так. Но бывают, конечно, и исключения.

ХХ век породил плеяду громадных фигур, совершенно разных, но схожих по масштабу. Владимир Ленин, Иосиф Сталин, Мао Цзэдун, Франклин Рузвельт, Уинстон Черчилль, Шарль де Голль, Роберт Кеннеди, Фидель Кастро и Эрнесто Че Гевара, Махатма Ганди и Джавахарлал Неру – это только первый ряд и только политиков, а есть ещё столь же крупные общественные деятели и мастера искусств.

Микоян находится в этом ряду.

Каждая такая фигура – самостоятельный феномен. Раскрыть секрет феномена сильного лидера – вот моя задача.

Сильные лидеры появляются неизбежно, в ответ на кризисные вызовы Истории. Появятся они и в Новейшие времена, возможно, завтра или в ближайшие годы.

Анастас Микоян – крупный феномен, который я пытаюсь разгадать, а значит, дать читателю – и себе тоже – надежду на то, что скоро придёт кто-то, а лучше двое, или пятеро – тех, кто возьмёт на себя ответственность за судьбы народов и государств.

Сам я являюсь лидером только внутри своего малопопулярного и специфического искусства. За мной не будут ходить толпы. Но зато в своём деле – я точно знаю, куда идти самому и куда потом пойдут другие.

Соответственно, мне кажется, что я знаю, как рассказать про Анастаса Микояна, чтобы читатель восхитился масштабом его личности и обрёл надежду на то, что новые лидеры, которых мы ожидаем, будут не менее решительны и масштабны.

Микоян был большевиком, коммунистом, исповедовал марксистско-ленинскую теорию, а она утверждает, что Историю творят народные массы. Воля масс есть изначальная движущая сила, а лидеры сильны постольку, поскольку ей следуют.

Иными словами, дефицит лидеров в современном мире – следствие отсутствия выраженной воли народов. Лидеры слабы, потому что народы инертны.

Я пишу свою книгу для того, чтобы читатель захотел выйти из пассивного состояния в пассионарное, оглянулся вокруг и увидел лидера, потенциального или уже сформировавшегося, и, может быть, сказал бы ему: иди, я последую за тобой, я тебе верю.

Либо, что ещё лучше, читатель сам обнаружит в себе лидерские качества.

Лично я с удовольствием поработал бы под началом Микояна, не всю жизнь, но какое-то время, два или три года, научился бы у него умению много и плодотворно действовать, ничего не бояться, смело идти на самые рискованные эксперименты и многому другому.

Один сильный лидер – уже хорошо, что когда их двое или трое эффект от их деятельности возрастает кумулятивно, в геометрической прогрессии. Силу троих лидеров следует умножать на девять. Вот почему партия большевиков, совсем немногочисленная, смогла захватить власть в огромной империи; её возглавляли харизматичные, гиперэнергичные лидеры – Владимир Ленин, Лев Троцкий, Григорий Зиновьев, Яков Свердлов. Эффект от их совместной деятельности производил впечатление на рядовых большевиков, берущих пример со старших товарищей.

Так было и с Анастасом Микояном.

Как и почему человек, никому не известный сын неграмотного крестьянина, вооружённый лишь интеллектом и волей, вознёсся к вершине власти и повёл за собой народ числом более чем в 200 миллионов?

Об этом моя книга.

2

Она устроена просто.

По жанру – субъективная историческая беллетристика, рассчитанная на самого широкого читателя.

Я принял принципиальное решение не ставить в тексте ссылок на источники. Я считаю, что ссылки мешают чтению. Ссылки уместны и необходимы в исторических работах, диссертациях, академических монографиях; я же попытался отойти от академизма в сторону занимательности и свободной полемики. А список всех источников будет приведён в конце книги.

Все источники делятся на группы.

Первая группа: архивные документы. Они добыты в основном биографами Анастаса Микояна и хранителями его памяти: его сыном Серго, его внуком Стасом Наминым, историком Игорем Селивановым.

С известной долей гордости могу сообщить, что некоторые документы, например протоколы Сентябрьского 1937 года пленума КП(б) Армении, добытые в архивах Стасом Наминым, описаны мной впервые.

Вторая группа источников – это широко известные монографии, солидные труды специалистов, так или иначе уважаемых в учёном сообществе: Уильяма Таубмана, Александра Панцова, Святослава Рыбаса, Олега Хлевнюка, Александра Пыжикова, Игоря Селиванова и др.

В эту же группу входят авторитетные мемуары самого Анастаса Микояна, Никиты Хрущёва, Георгия Жукова, книги Феликса Чуева, Дмитрия Шепилова, Александра Солженицына, и вообще весь корпус мемуарной литературы, так или иначе изученной профессиональными историками, признанной и удостоверенной.

Сюда же входят написанные в разное время книги детей и близких родственников высших советских руководителей: Светланы Аллилуевой, Сергея Хрущёва, Серго Берии, Серго Микояна, Степана Микояна, Нами Микоян.

В эту вторую группу входят воспоминания советского посла на Кубе Александра Алексеева и полковника Михаила Деркачёва, офицера по особым поручениям при генерале И.А. Плиеве, повесть Сурена Шаумяна «Бакинская коммуна» и воспоминания Елены Боннэр, и её супруга Андрея Сахарова, и множество других текстов, объединённых по одному принципу: это свидетельства непосредственных очевидцев и участников событий.

Третья группа источников – самая широкая. В неё входят книги литераторов-публицистов, таких же, как я сам, добросовестных, но формально не принадлежащих к науке: Льва Данилкина «Ленин», Леонида Млечина «Брежнев», вообще вся авторитетная историческая публицистика. Сюда же входят и прекрасные художественные свидетельства, они часто бывают точнее и богаче документальных: произведения Юрия Олеши, Варлама Шаламова, О'Генри, Уильяма Сарояна и многих других.

Четвёртая группа – статьи журналистов в Интернете, примечательные и красноречивые, отмеченные публикой, но не оформленные в отдельные книги: Станислава Тарасова, Евгения Жирнова и других.

Пятая группа – мои собственные изыскания, проведённые с помощью друзей, снабдивших меня уникальными материалами, вроде бы известными, например, в Дальневосточном регионе России, но по каким-то причинам не дошедшим до европейской части страны.

Сюда же входят личные свидетельства самого Стаса Намина, записанные мною, и свидетельства членов семьи, записанные ими самими, здесь я тоже имел счастливое «право первой ночи», первым их изучить и препарировать – конечно, не как профессиональный историк, но как внимательный заинтересованный беллетрист.

Наконец, шестая и последняя группа источников – это видео. Часть свободно выложена в Интернет, другая, я надеюсь, будет выложена вскоре. Игнорировать видеоматериалы невозможно. Ознакомление с ними даёт объём, свежесть восприятия.

3

Применительно к этой конкретной книге я всегда видел своё, как автора, преимущество в том, что «пришёл с мороза».

«Прийти с мороза» – профессиональный термин, обозначающий появление в большом и важном проекте дилетанта, парня со стороны, чужого, постороннего, свободного от условностей.

Такой чужак всегда имеет колоссальную фору: свежий взгляд. Опыт наблюдения извне.

В случае с книгой про Анастаса Микояна ситуация была ещё более причудливой. Инициатор создания книги, музыкант Стас Намин изначально тоже оказался «человеком с мороза»: он, хотя и собирал много лет документы и материалы, касающиеся жизни и работы своего деда Анастаса Микояна, и накопил в итоге десятки томов материалов – всё же не мыслил себя ни как биографа, ни как историка, а именно как хранителя памяти.

Стасу, как и мне, казалось, что перечислить сухие факты и даты недостаточно. Это уже сделано учёными, адептами научной теории, лишённой эмоций, а главное – индивидуального взгляда.

Чтобы перезагрузить огромную биографию Анастаса Микояна, нужны были усилия не историков, а именно «людей с мороза», дилетантов.

Раскованных, свободных от условностей. Ибо репутация художника формируется иначе, нежели репутация учёного специалиста.

Так возникла эта книга – одна из задуманных нами трёх, а возможно, и четырёх книг, посвящённых А.И. Микояну. Притом что мы поняли сразу, что ни в трёх, ни в четырёх, ни даже в пяти книгах – исчерпать и описать весь материал невозможно. Анализ одних только протоколов заседаний Политбюро и Президиума ЦК может занять многие тысячи страниц. Ведь там есть искушение обсудить каждую реплику.

Микояну посвящены десятки диссертаций, статей, монографий, исследований, но интересной книги – ни одной.

Почему же люди будущего должны помнить великие деяния Микояна, если таковые никогда не были описаны интересно, живо, легко и доступно для понимания?

«Жизнь двенадцати цезарей» мы тоже знаем по книге Светония, не чуравшегося касаться частных и даже интимных аспектов биографии своих героев.

Почему же нам нельзя делать то, что в своё время было можно Светонию? Притом что его книга – до сих пор весьма популярна?

А между тем члены сталинского и хрущёвского Политбюро и Президиума ЦК оказали на историю человечества не меньшее влияние, чем римские цезари конца дохристианской эпохи.

Почему же Светоний мог написать свою книгу, которую читают уже почти две тысячи лет, а мы не можем написать свою, примерно такую же, на материале, явно превосходящем по масштабу?

Во власти Ленина, Сталина, Берии, Хрущёва, Жукова, Молотова, Микояна находились миллиарды людей на всех континентах земного шара, такой масштаб римским цезарям и не снился – чего же нам теперь скромничать, что нам мешает их возвеличить?

Почему нам, их потомкам, следует стесняться их колоссальной власти, притом что они добились её сами, в том числе с оружием в руках?

Почему вдруг нам стало неудобно говорить, что на протяжении многих десятилетий Советский Союз управлял значительной частью обитаемого мира, от Кубы до Вьетнама, от Анголы до Финляндии?

Почему теперь мы пожимаем плечами: ну да, мы влияли, но теперь не влияем, теперь всё иначе, теперь мы скромнее – а к чему скромничать?

Британской империи уже больше как полвека не существует, но в Лондоне никто не скромничает.

Анастас Микоян – вероятно, один из пяти крупнейших деятелей Советского Союза периода с конца 30-х и до середины 60-х годов ХХ века, то есть на протяжении 40 лет. Даже сам Сталин находился на партийном Олимпе не так долго.

Наконец, последнее. Литература меняется, так же как и вся жизнь. В будущем литература станет краткой. Время и внимание читателя возросло в цене. Время и внимание – невозобновляемые ресурсы, их следует беречь. Я помещаю на бумагу только те слова, без которых нельзя обойтись. Для меня главное – чтобы через текст шла энергия. Я пишу нервами, разум же выполняет вспомогательные функции. У читателя есть своя голова на плечах, своё умение мыслить, с одной стороны, объективно, с другой стороны – критически. По крайней мере, я желаю ему обрести такое умение, и надеюсь на это.

Часть I

1895–1939

Глава 1

Сущность советской тоталитарной системы

1

Роман Джорджа Оруэлла «1984» сейчас в России – хит продаж. Роман гениальный, обсуждать здесь нечего.

В этом романе Оруэлл выдвинул идею о том, что в тоталитарных общественных системах история непрерывно переписывается. «У Оруэлла не совсем так, у него: «Кто контролирует прошлое, тот контролирует будущее. Кто контролирует настоящее, тот контролирует прошлое».

Оруэлл оказался прав лишь наполовину. В нашей с вами современности история действительно постоянно переписывается – но происходит это и в авторитарных системах, и в либеральных, и в либерально-технократических, и в либерально-олигархических, всюду. В зависимости от общественной конъюнктуры тот или иной деятель объявляется то героем, то злодеем. Одно и то же событие профессиональные историки трактуют то как эпохальное, то как незначительное. Но они хотя бы имеют на вооружении научные методы, а вот историки непрофессиональные, любители, публицисты, журналисты, самоучки и недоучки, гуманитарии широкого профиля часто вообще ничем себя не ограничивают. Бурный расцвет социальных сетей дал всем этим людям – а их десятки тысяч – трибуну для высказывания, и они с неё не слезают.

Голоса серьёзных экспертов, авторитетных специалистов тонут в информационном шуме, производимом легионами дилетантов и демагогов, выдающих себя за профессионалов.

Появились историки модные, историки-звёзды, специалисты по раздаче звонких интервью.

История в принципе – наука точная или, вернее, стремящаяся быть точной: она опирается на факты, даты, имена. Но в этой науке, в отличие, например, от химии, важную роль играет интерпретация факта. Периодическая таблица элементов не нуждается в комментариях. Молекула воды состоит из двух атомов водорода и одного атома кислорода, тут не о чем спорить. История же предполагает не только вскрытие факта, но и его комментарий. Эта особенность исторической науки даёт простор для дискуссии – а в ней часто побеждает не самый квалифицированный специалист, но самый умелый спорщик. Описывая историческое событие, опытный демагог легко передёргивает, подтасовывает, жонглирует терминами, часто его просто невозможно поймать на лжи.

Нужна ли вообще историческая правда, если люди хотят обманываться? Общество тяготеет к простым объяснениям. Сложные теории никогда не бывают популярны.

Мы живём в информационную эпоху. Интернет подарил нам свободный доступ ко всему массиву информации, накопленной человечеством, и это бесценно. Однако тот же Интернет дал возможность каждому человеку свободно генерировать собственную информацию. Социальные сети переполнены ею. Теперь каждый сам себе умник и герой. Это неизбежно привело к кризису института экспертизы. Безусловных авторитетов более не существует. Любой эксперт может быть мгновенно осмеян, любая репутация – уничтожена в считаные часы. Культура дискуссии исчезает, люди разучились работать с аргументами. Серьёзного специалиста очень трудно отличить от шарлатана.

Профессиональный эксперт тщательно взвешивает каждое своё слово, и поэтому с ним скучно – зато с демагогом и популистом, наоборот, весело. А широкая публика очень любит, когда весело.

Информационная революция не изменила историческую науку, она как и раньше опирается на факты, но изменила отношение общества к ней. Сейчас каждый гражданин, основываясь на собственных взглядах, на собственной морали, может выбрать тут версию истории, которая ему удобна. Сторонники Сталина читают одни книги, противники – другие. В обоих лагерях – свои эксперты и авторитеты. И там и тут предпочтение отдаётся не самым квалифицированным ораторам, но самым ярким и шумным.

В ситуации информационного балагана серьёзный специалист, избегая психологической травмы, вынужден вовсе устраняться от ведения дискуссии, избегать споров, замыкаться, закрываться, и чем выше его квалификация – тем тише звучит его голос, и тем реже он раздаётся.

Так мы подходим к парадоксу, который, возможно, оценил бы и Оруэлл: слушать надо не того, кто говорит, а того, кто помалкивает.

Споры об истории никогда не прекратятся. Год от года интерес будет только усиливаться. Индустриальное общество создавало товары: чем больше, тем лучше. Информационное общество, соответственно, создаёт информацию. В том числе и историческую. В будущем нас ожидает вал книг, фильмов, монографий, лекций. Не только по истории – обо всём на свете. Но и по истории тоже.

Кроме того, следует помнить, что изначально история была вовсе не наукой. Древние греки считали историю искусством. Покровительницей истории была муза Клио, дочь верховного бога Зевса и богини памяти Мнемозины. В обязанности Клио входило воспевание славных деяний героев прошлого. Изначально «история» – это набор гимнов, воздающих хвалу героям. Концепция героя, совершившего подвиг и овеянного славой – для истории ключевая. Без героев цивилизация не может существовать. Герои – примеры для подражания, ими гордятся, им подражают. Герои раздвигают границы возможного.

Поскольку великие герои утверждают себя не в пустоте, а в битве с неприятелем – история хранит память не только о них, но и о поверженных врагах.

Герой моей книги – Анастас Иванович Микоян, один из крупнейших политических деятелей советского периода.

Личная история этого невероятного человека начала переписываться ещё при его жизни, в 70-е годы ХХ века, во времена правления Леонида Брежнева. Почему это случилось будет сказано ниже. Пока же зафиксируем только то, что имя Микояна на протяжении примерно 15 лет целенаправленно вымарывалось из советской истории, в точности по методике Оруэлла.

Руководил этим процессом Михаил Суслов, главный идеолог Коммунистической партии, а потом его сомнительный приемник Александр Яковлев, так называемый «архитектор Перестройки».

В первую очередь, конечно, вычеркнуть хотели Сталина, и это в общем удалось. В 70-е годы выросло новое поколение советских граждан (моё поколение) – знавшее про Сталина только то, что он был Верховным главнокомандующим Рабоче-крестьянской Красной армии одержавшей победу в величайшей в истории войне. Вся прочая информация о Сталине была удалена: его восхождение к власти, схватка с Троцким, коллективизация, Большой террор, лагеря – всё было вычеркнуто. Соответственно, вычеркнули и всех соратников Сталина, в первую очередь наркомов внутренних дел – Генриха Ягоду, Николая Ежова, Лаврентия Берию, а затем и остальных: Лазаря Кагановича, Николая Вознесенского, Георгия Маленкова, Анастаса Микояна. Клима Ворошилова удалось вымарать лишь частично: он был героем Гражданской войны, а герои, как мы помним, нужны всегда.

Вячеслава Молотова вымарать тоже не удалось – всё-таки народный комиссар иностранных дел, десять лет отвечавший практически за всю внешнюю политику.

С трудом, но всё же удалось частично вымарать и Никиту Хрущёва.

А поскольку Микоян был одной из ключевых фигур в команде Сталина и ключевым – в команде Хрущёва, его вымарывали изощрённо.

В этом деле Суслову помог сын Хрущёва – Сергей Никитович, который был убежден, что в 1964 году Микоян предал его отца. Сергей Никитович начал личную вендетту против Микояна, но не довёл дело до конца, отбыл в США.

Осталась лишь пущенная в оборот поговорка «От Ильича до Ильича без инфаркта и паралича», остался мясокомбинат, названный его именем.

В конце 80-х годов, уже при Михаиле Горбачёве и Александре Яковлеве, во времена гласности, историю СССР переписали едва ли не полностью, – этому я был внимательным свидетелем. Практически мгновенно была опубликована громадная литература о Сталине, о его просчётах, о его ГУЛАГе, о его верном Лаврентии Берии. Но поскольку Микоян к тому времени уже был надёжно вычеркнут, да вдобавок минимально замаран в репрессиях – луч внимания общества скользнул мимо него. Публика жаждала леденящих разоблачений. Микоян не вписался в дискурс. Он никого не пытал в подвалах НКВД. То ли дело «кровавый карлик» Ежов.

Наконец жажда крови была удовлетворена, Сталин объявлен палачом, Советский Союз прекратил существование, начались 90-е, кровь полилась въяве, а не со страниц книг. На некоторое время люди позабыли о прошлом: нужно было строить новое настоящее, «Новую Россию», «свободную», сбросившую оковы тирании.

Азартное построение «новой, свободной, демократической России» привело к войне в Чечне, и к полному банкротству государства в 1998 году.

Наконец началось правление Владимира Путина. Но чем более твёрдым оно становилось, тем громче звучали разговоры про тирана Сталина. Этими разговорами российское общество вроде бы надолго объелось в конце 80-х, вроде бы всё ясно уже было со Сталиным, каждое слово его запротоколировано и описано, любой желающий мог плюнуть на его могилу, память жертв репрессий увековечили, архивы – открыли, безвинно погибших – оплакали. Те, кто появились на свет после развала СССР, уже родили собственных детей. Двадцать лет – это много. За 20 лет, с 2000-го по 2020-й, мир изменился необратимо. Перед человечеством открылись совсем другие горизонты.

Но вдруг Сталин всем снова понадобился.

Эта книга писалась в 2020–2022 годах, 69 лет прошло с момента смерти Сталина, вроде бы его время прошло безвозвратно. Нет больше Сталина. Те, кто родился при Сталине – сейчас старики.

Не стану врать, первое время я недоумевал, зачем в 2020 году изучать деяния Сталина, если они были всесторонне изучены и оценены в 1988-м? Огненные дискуссии гремели, Верховный совет заседал. Александр Солженицын, вчера приехавший из Америки, в специально пошитом военном френче, выступал громогласно и учил нас, как обустраивать Россию.

Нынешние, 2022 года публикации не добавляют ничего нового к публикациям 1988-го – скорее наоборот, раньше публикации были более серьёзными, аргументированными, выверенными, в духе академической школы советской истории, даже если это были публикации не научные, но научно-популярные.

Нынешние антисталинские памфлеты – будем честны – ниже качеством.

Не стоит заблуждаться: современный интерес к советскому периоду истории связан вовсе не с жаждой исторической правды. Причины – политические, сугубо конъюнктурные. Сталина выкопали, чтобы критиковать современную российскую авторитарную государственную систему.

С этой целью демагоги от исторической науки – а их, повторим, в десятки раз больше, чем серьёзных исследователей, – поставили знак равенства между авторитаризмом и тиранией. СССР им не интересен, их задача – разрушить современное российское государство.

Политическая деятельность не имеет никакого отношения к науке, но демагога и манипулятора это не беспокоит. Для демагога нет слишком сильных терминов, он кричит о тирании всякий раз, когда полицейский ударит дубинкой малолетнего демонстранта.

Однако суть тирании – вовсе не в жестокости силовых структур.

Тирания начинается там, где граждане страны оказываются в заложниках у тирана.

Тиран уничтожает не только своих внутренних врагов, настоящих и мнимых, но их семьи.

Тиран убивает не только своего врага, но его жену и детей.

Любой современный российский гражданин, резко недовольный авторитарной системой управления, может свободно уехать из страны вместе с семьёй. Многие так и делают.

Из СССР времён Сталина уехать было нельзя. Только сбежать.

Тиран желает властвовать не только над миром живых, но и над миром усопших. От тирана нельзя скрыться, даже совершив самоубийство. Тиран отомстит и мёртвому.

В этой книге будет сделана попытка непредвзятого исследования механизмов тирании, применительно к фигуре Сталина. Ибо, говоря о фигуре Микояна, нельзя умолчать о Сталине.

Микоян работал под непосредственным началом Сталина с 1926 по 1953 год – 27 лет. Он входил в «ближний круг» Сталина. Их отношения трансформировались от товарищеских до резко враждебных.

Но мы докажем, что Микоян, более четверти века исполнявший волю тирана, однажды нашёл в себе силы не только отречься от Сталина, но и помочь это сделать другим.