Сумерки времён

Юрий Бушин

Сумерки времён

Пролог. Аномалия

Ледник Ламберта, Антарктида.

Полярный день в Антарктиде подходил к концу. Пять вездеходов двигались через плато Советское к горе Мензис. Машины на огромных колёсах прокладывали путь от станции Восток-2 до ледника Ламберта. Россия не планировала эту экспедицию. Поначалу она была сформирована американцами и европейцами. Их путь к горе пролегал от станции Амундсен-Скотт. Однако на полпути к горе два из трёх вездеходов сломались. Дальнейшее продвижение на одной машине было невозможно. И правительство США обратилось за помощью к России. В Москве охотно откликнулись на просьбу и выделили пять вездеходов, которые помогли застрявшим полярникам. Так спасательная операция превратилась в совместную научную экспедицию, командовал которой Андрей Тернов, у которого за спиной было семь зимовок. В экспедицию также входили американец Эндрю Крейг, французский геофизик Луи Дебрё, ирландский гляциолог Эрик МакКин и несколько инженеров, отвечавших за научное оборудование.

Тернову не нравилась эта затея. Он предпочёл бы отвезти иностранцев на Восток-2 на зимовку. Но из Москвы пришёл твёрдый приказ: помочь во имя престижа Родины!

Температура за бортом опустилась до минус 36 градусов Цельсия. Дул пронзительный ветер, а снег шёл густым занавесом. Караван экспедиции двигался медленно, прокладывая извилистый путь в обход снежных гребней. В Антарктиде основной опасностью были не холод, снег и ветер, а трещины, постоянно возникавшие в движущемся льду разломами глубиной в несколько сотен метров. Хотя машины были оборудованы лидарами, позволяющими обнаруживать пустоты во льду, водителям приходилось трудно. Они неотрывно всматривались в ослепительную белизну, чтобы не сорваться в пропасть.

В течение восьми часов вездеходы продвигались вперёд на сотню километров к намеченной цели. Во время остановок для отдыха машины заряжали аккумуляторы при помощи солнечных батарей, пока солнце ещё оставалось над горизонтом. До цели оставалось немного меньше одного дневного перехода.

Тернов был в нервном напряжении. Последние спутниковые данные указывали на скорое приближение мощного циклона, который принесёт сильный буран. Ураган и обильный снегопад могли засыпать машины или даже перевернуть их, и экспедиция рисковала застрять в снегах на несколько дней или даже недель. Полярная ночь наступала через сутки, и уже завтра солнце больше не поднимется над горизонтом на долгие месяцы. Без солнечных батарей они могли бы продержаться на аккумуляторах и поиздержавшихся запасах топлива до прихода помощи. Но любая неприятность или поломка могли бы поставить жизни учёных под угрозу. Думая об этом, Андрей изучал спутниковые снимки циклона.

Люк вездехода распахнулся, и внутрь вошли двое мужчин в оранжевых комбинезонах, окутанные снежным вихрем. Старший из них снял очки и утёр ладонью бороду, покрытую инеем. Затем обратился к Андрею:

– В чём дело, господин Тернов? Почему мы остановились? – на Андрея посмотрел здоровяк с рыжей бородой и усами.

– Я приказал. У нас возникли проблемы, – ответил он, жестом приглашая американца присесть рядом.

Крейг, немного помявшись, согласился. Он был не очень доволен неожиданной остановкой и в целом относился к их сотрудничеству с недоверием.

– Что случилось? – спросил Эндрю.

Андрей повернул ноутбук и показал экран.

– Нам придётся разворачиваться. Сюда идёт циклон и ожидается сильный буран.

– Чёрт возьми. Нет! Мы уже почти на месте, вы не можете нас развернуть, господин Тернов! – возмутился американец. – До ледника рукой подать!

– Это слишком опасно. Я не могу продолжать экспедицию, – отрезал Андрей.

– Свяжитесь с Москвой! Вам подтвердят. Мы должны достигнуть точки назначения. Наши правительства обо всём договорились!

– Послушайте, здесь командую я. На меня возложена ответственность за жизни всех членов экспедиции. Мистер Крейг, вы прекрасно знаете, что ни Москва, ни Вашингтон не могут повлиять на моё решение, если вопрос касается безопасности. Мне очень прискорбно, что мы вынуждены остановиться в одном шаге от намеченной цели. Но придётся…

– Нет, это вопрос чрезвычайной важности.

– Да что тут важного? Этот чёртов ледник никуда не денется! Вернётесь сюда через полгода…

– Позвольте мне объяснить вам месьё, – вмешался в разговор стоявший рядом француз.

– Вы позволите? – обратился он к американцу за одобрением.

– Валяйте, – Крейг махнул рукой.

Дебрё сел рядом. Его карие глаза поверх крючковатого носа пристально смотрели на русского.

– Вы что-нибудь знаете о дрейфе магнитных полюсов Земли?

– Конечно, – усмехнулся Тернов. – Каждый полярник знает, что магнитные полюса смещаются. Причём тут это? Вы хотите проверить мои знания азов геофизики?

– Отлично! Тогда вы должны были слышать о загадке Южного полюса, – француз замялся, подыскивая подходящие слова. – Так вот, несколько лет назад направление его смещения изменилось. А завтра он должен оказаться в этой точке.

Дебрё ткнул пальцем в карту. Андрей понимал, что геофизик пытался ему объяснить важность предстоящего события. Но почему он должен был изменить своё решение?

– Давайте проще. Вы хотите завтра зафиксировать этот момент смещения?

– Именно, – в голос ответили американец и француз.

– Допустим. И что тут важного? Его «ловили» и не раз…

Дебрё достал из-за пазухи планшет и протянул его.

– Да, но поверьте, это особенный случай! Посмотрите сюда…

Андрей взял планшет. Учёный попросил его нажать на кнопку Play. На экране появилась знакомая карта, на которой красной точкой отображалось местоположение Южного магнитного полюса с течением времени. Она пришла в движение и постепенно сместилась к Морю Росса, перепрыгнула к центру континента и поплыла по размашистой дуге к горе Мензис.

– Видите, он стал дрейфовать по новой траектории, – сказал Дебрё. – Это очень необычно!

Андрей был озадачен. Траектория действительно выглядела странной, но мало ли как складывались геофизические процессы там, глубоко под землёй?

– Смотрите дальше! Я нанёс на карту данные сейсмоактивности за тот же период времени, и вот что получилось!

На карте появились синие точки, обозначавшие эпицентры землетрясений. Красная и синяя линии соединились, образовав кривую в виде вытянутой S, а место их пересечения лежало у подножия ледника Ламберта. Глаза учёного заблестели. Он явно упивался своим интеллектуальным превосходством.

– Видите? Нам нельзя пропустить это событие! Что-то есть там, под землёй. Оно притягивает полюс, и через четырнадцать часов его траектория пересечёт эту точку. Мы можем стать очевидцами важнейшего события, а может, даже найдём ответ на вопрос природы смены полюсов Земли. Мы можем войти в историю!

Картинка выглядела убедительно. Андрей знал, что каждые полмиллиона лет на Земле происходила смена полюсов, когда Южный и Северный меняются местами. Но почему и как это происходит, оставалось загадкой. Может быть, Дебрё был прав, и они стоят на пороге важного открытия?

– А вы не думали, что это просто совпадение? – спросил Андрей.

– Вот и узнаем! – воскликнул американец. – Все ответы рядом!

– Хорошо, – нехотя согласился Андрей.

«Погода здесь непредсказуемая. Возможно, успеем проскочить?», – рассудил он про себя.

Учёные продолжили свой путь, сократив время отдыха водителей на два часа. Тернов решил выиграть небольшую фору у надвигающейся непогоды. Это позволяло им добраться до места назначения заблаговременно и успеть расставить аппаратуру. Затем он планировал отвести отряд подальше от фронта циклона и переждать бурю в безопасности. Когда непогода уляжется, они вернутся за оборудованием, соберут ценные данные и благополучно вернутся на базу. Таков был его план.

Через десять часов вездеходы спустились в долину, к подножию ледника. Им открылась величественная картина: горный массив, протянувшийся на четыреста километров вдоль шельфового льда, и огромная стена ледника, простиравшегося почти на семьсот километров вдоль побережья. Рёбра крупных и мелких трещин избороздили всю поверхность ледника. Ширина некоторых из них достигала сотен метров, а длина – десятков километров. Учёные могли видеть лишь небольшую часть ледяного щита, но даже она производила неизгладимое впечатление.

Люди вышли из машин и застыли, любуясь пейзажем. Тернов, как и остальные, повидал в Антарктиде многое, но столь масштабной природной конструкции, простиравшейся насколько хватало глаз, и ему не доводилось видеть раньше.

Крейг подошёл к Андрею и спросил:

– Не правда ли красиво?

– Да, это нечто невообразимое! – восхитился Андрей. – Мы на месте?

– Да. По расчётам нам туда. Метров триста, – подтвердил американец, указывая перчаткой вправо.

Андрей взял бинокль и снял солнцезащитные очки, чтобы посмотреть в нужную сторону.

– Идти опасно. Тут могут быть трещины во льду. Вы уверены? – спросил Андрей.

– Да, – кивнул Крейг. – Часть оборудования поставим здесь, но основные датчики нужно доставить точно в эпицентр.

– Хорошо. Пойдем в связке. Михаил, готовь страховки и «кошки»! – скомандовал Тернов, обращаясь к старшему механику.

К месту назначения пошли четверо: Тернов, Крейг, Дебрё и МакКин. Остальные оставались устанавливать магнитометр, сейсмограф, видеокамеры и другие приборы. На лыжах учёные быстро добрались бы до нужной точки, но характер ландшафта не позволял этого. Поэтому группа, облачившись в специальное альпинистское снаряжение, пошла связкой. На ботинки прикрепили зубастые «кошки» и все обвязались страховкой. Вооружившись лыжными палками и альпенштоками, они начали спуск.

Андрей вёл группу, проверяя каждый шаг палкой, чтобы не провалиться в пустоту под снегом. Несколько раз они натолкнулись на глубокие расщелины, и им пришлось сделать большой крюк. Солнце упрямо клонилось к горизонту. До ожидаемого события оставалось чуть больше часа.

Группа остановилась.

– Всё, пришли! Устанавливайте оборудование. У нас минут сорок, скоро стемнеет, – обратился Андрей к спутникам.

Все оглядывались по сторонам, изучая отвесные стены ледяного каньона. Крейг помог Дебрё снять тяжелый рюкзак. Тернов сверился с компасом. Полюс смещался. МакКин достал из рюкзака какой-то прибор и обратился к Крейгу.

– Я отнесу это туда? – спросил он, указывая на глубь ледяного разлома. Крейг согласно кивнул и отпустил коллегу, чтобы тот мог приступить к монтажу оборудования.

Через десять минут была смонтирована стойка с приборами, к которой были подключены провода от аккумуляторной батареи. Француз ловко и уверенно настраивал аппаратуру, несмотря на мороз.

Внезапно в наушниках шлемофона раздался возглас МакКина:

– Эй, сюда! Тут что-то есть. Я такого ещё не видел!

– Что случилось? – спросили Тернов и Крейг одновременно.

– Вам лучше на это посмотреть самим! – ответил МакКин взволнованно.

Учёные оставили Дебрё и побежали к ирландцу, который скрылся за ледяным выступом. Когда они подошли, то увидели, что тот стоит посреди ледяного разлома, а под его ногами распростёрлось огромное чёрное пятно. На первый взгляд они подумали – это обнажённый выступ скалы, но, приблизившись к нему, увидели идеально очерченный чёрный круг на снегу. Он был чёрный как смоль, идеально правильной формы, словно дыра в пропасть, в которой не отражалось ни единого светового блика.

– Холи шит… Что это? Камень? – удивился Крейг.

– Не знаю, но точно не камень. Я попробовал, но ничего не почувствовал, – ответил Эрик.

Тернов подошёл ближе, встал на одно колено и пристально присмотрелся. Поверхность круга была абсолютно плоской, без малейшего искажения. Он был настолько чёрен, что взгляд утопал, а в глазах начинало рябить от невозможности зацепиться хотя бы за малейшую неровность. Ещё одной странностью была граница круга. Она то была, то исчезала, а переход между чернотой и снегом не улавливался.

Андрей снял перчатку и попробовал смахнуть снег с края, чтобы посмотреть, может ли это быть вершина чего-то, скрытого под ним. Но там ничего не было. Попытавшись дотронуться до поверхности, как и сказал Маккин, он ничего не почувствовал, как если бы засунул руку в пустое ведро и попытался нащупать воздух.

– Вы тоже это чувствуете? – взволнованно спросил МакКин.

– Да. То есть нет… Я ничего, абсолютно ничего не чувствую, – в замешательстве подтвердил Андрей.

– Это ещё что! Смотрите…

МакКин зачерпнул горсть снега, подбросил его над кругом. Снежное облако опало, начало разбегаться по его краям, словно живое.

– Видите?

– Это и есть ваша аномалия? – спросил Андрей.

Но американец отрицательно мотнул головой.

– Я понятия не имею, что это!

– У нас проблемы с расчётами, – раздался голос Дебрё в наушниках. – Он ускорился!

Все переглянулись.

– Сколько у нас времени? – спросил Андрей.

– Думаю, одна-две… – Француз не успел договорить. Люди почувствовали, как на их головы словно бы рухнули горы окружающего льда. Сокрушительная тяжесть навалилась на сознание. Лишь отрывочные мысли успели промелькнуть и угасли.

Невооружённым взглядом увидеть смещение силовых линий магнитного поля было невозможно. Человеческий организм в нормальных условиях к ним невосприимчив. В момент, когда полюс совпал с кругом, произошло нечто необъяснимое. Чёрный круг мгновенно трансформировался в сферу. Она в мгновение ока увеличилась в размерах и одним стремительным скачком поглотила полярников в ледяном ущелье, оборудование, вездеходы и ничего не подозревавших учёных рядом с ними…

Глава 1. Командировка

Штаб-квартира СВР, Москва.

Директору Службы внешней разведки России генерал-лейтенанту Святославу Игоревичу Бодрову недавно исполнилось шестьдесят пять. Можно было бы задуматься об уходе на покой, но он ещё был полон сил, а руководство страны высоко ценило его заслуги. Вверенная ему служба надёжно стояла на страже внешней безопасности страны.

В этот апрельский день в районе деревни Бачурино в Новомосковском округе Москвы, где располагалась штаб-квартира СВР, стояла тёплая солнечная погода. Но на душе директора, что называется, кошки скреблись. Забот, как никогда, было много. К задачам СВР по ведению политической, экономической и научно-технической разведки добавилось ещё и обеспечение глобальной безопасности от угроз нового характера. Одной из таких угроз была аномалия в Антарктиде, появление которой тридцать лет назад привело к бесследному исчезновению научной экспедиции.

С самой аномалией ни СВР, ни всё человечество сделать ничего не могло. Но вокруг неё образовалось множество более мелких, но очень коварных угроз безопасности как для России, так и для человечества в целом.

У Бодрова, военного человека, слова: аномалия, феномен и экзотический, которыми описывали это явление, вызывали раздражение, потому что несли в себе неопределённость и непредсказуемость. Они требовали внесения ясности, объяснений и оценки угроз, что отнимало у службы много ресурсов.

Согласно преобладающему мнению ученых, аномалия представляла собой спонтанную развёртку дополнительных пространственных измерений, наличие которых было предсказано теорией струн, но не было экспериментально подтверждено до того момента. Согласно теории, Вселенная изначально была одиннадцатимерной, но дополнительные измерения свернулись до планковских размеров[1] и не наблюдались людьми.

Генерал обладал хорошим воображением, но не мог представить движение в других направлениях, кроме как вверх-вниз и вперёд-назад. Поэтому разговоры о четвёртом измерении, вообразить которое он был не в силах, хотя и пытался, вызывали только раздражение. Не говоря уж о пяти, шести и даже одиннадцати степенях свободы. Возникали закономерные вопросы: четвёртое направление – это как и куда? Понимали эти вещи только математики и физики с большим воображением, да и то далеко не все. Или только думали, что понимали.

Как бы там ни было, образовалась Гиперсфера, как её окрестили учёные. И этот беспрецедентный феномен попал в центр интереса научного мира. Сразу же на неё попытались «наложить лапу» американцы под предлогом того, что именно их учёные предсказали появление аномалии. Пытались захватить контроль над объектом и китайцы. Просто по праву сильного. Не осталась в стороне и Россия. Для решения спора, кому должен принадлежать этот объект, к берегам Антарктиды были стянуты военные флоты мировых держав. Развязался кризис, по остроте сравнимый с Карибским. В воздухе пахнуло ядерной войной.

К счастью, здравый смысл возобладал. Ценой огромных усилий мировое сообщество договорилось сообща изучать Гиперсферу и поровну делить новые открытия. Для этих целей в Антарктиде был построен научно-исследовательский комплекс Центр изучения гиперфизики[2] Альфа, вокруг которого немедля закипела бурная шпионская война. Каждая сторона старалась всеми правдами и неправдами получить преимущество, узнать что-то раньше других и извлечь свою выгоду, несмотря на подписанное соглашение о разделе научных открытий. С тех пор Центр находился под пристальной опекой СВР. Задачей офицеров разведки было обеспечить безопасность научного объекта учёных и проследить за тем, чтобы никто из вороватых «партнёров» не смог единолично присвоить ценные научные достижения.

Учёные много лет пытались проникнуть в тайны Гиперсферы, но она оставалась неприступной крепостью. Дроны, посланные внутрь, исчезали без следа, никто из них не возвращался. Однако десять лет назад всё изменилось. Удалось обнаружить квантовую флуктуацию, которая формировалась каждые двести двадцать пять дней, позволяющую проникнуть внутрь сферы и вернуться обратно. Благодаря этому открылся путь в удивительный и крайне необычный мир. Не на другую планету, а именно в другую вселенную – Иномир, названный Аидом. Люди обосновали в нём научную колонию Омега, и теперь два научных центра являли собой Альфу и Омегу современной физики.

В дверях кабинета появился Первый заместитель директора полковник Ярослав Королёв.

– Святослав Игоревич, разрешите?

Бодров кивнул и предложил заму присесть.

– Присаживайся, Ярослав Викторович. Что у тебя?

Королёв доложил, что подобрал на утверждение группу кандидатов для отправки в Иномир. Он протянул Бодрову кожаную папку с бумагами. Директор изучил содержимое папки.

– Ты как в воду глядел. Только что думал об этой многомерной напасти. Провались она пропадом, – пробурчал он.

Королёв хмыкнул.

– Вы, как всегда, не в бровь, а в глаз, Святослав Игоревич!

– В каком смысле?

– Ну, про «провались». Умники из Института стратегических исследований пришли к выводу, что Гиперсфера – это многомерная яма в другой континуум. В иную вселенную. Можно сказать, она уже провалилась, – ухмыльнулся заместитель.

Генерал закончил читать документы.

– Значит, ты предлагаешь послать майора Белова и физика Лужина? Ты в них уверен? Надёжные ребята?

– Так точно, Святослав Игоревич, уверен! Белов из Заслона[3] – отличник[4]. На его счету больше дюжины командировок. Владеет несколькими языками. У него превосходная огневая подготовка, и он мастер рукопашного боя.

– Языки ему помогут освоиться в интернациональном коллективе. Хорошая форма и боевые качества – это прекрасно. Но с кем драться-то? Важнее, что у него с головой!

– Простите, не могу согласиться. Обстановка в Аиде сложная. В коллективе базы большинство составляют иностранцы. Плюс ксено-фактор[5] – фауна Аида не дружелюбна к людям. Так что добрый кулак там очень даже востребован. А с головой у Белова хорошо. Смышлёный малый и с людьми ладить умеет. Я знал его отца.

Директор одобрительно кивнул.

– Хорошо. А второй?

– Кирилл Лужин – вундеркинд! В пятнадцать лет поступил в МФТИ. Закончил с красным дипломом. В двадцать семь защитил докторскую. Специализируется в вопросах физики многомерных пространств. Работает у нас в Институте стратегических исследований. Прошёл курс начальной боевой подготовки.

Генерал помолчал несколько секунд и вернул папку заместителю.

– Хорошо, Ярослав Викторович. Если ребят подбирал ты сам, я возражать не буду. Молоды они, конечно, ещё. Белову всего тридцать два, а Лужину итого меньше. Приходится посылать таких зелёных в Аид, – помолчав добавил: – Не могли придумать более радостное название?

– Не нам выбирать было. Но что-то в этом есть! Мир Аида практически мёртв. Наши парни считают, что его цивилизация исчезла четверть миллиарда лет назад. В каком-то смысле это большое многомерное кладбище, – развёл руками Королёв.

– Понять бы ещё, что их сгубило, и не повторить нам чужих ошибок, – глубокомысленно пробормотал Бодров. – Ладно, Ярослав Викторович, инструктируй парней, и Бог в помощь!

* * *

Артём шёл по длинному коридору штаб-квартиры СВР. Это был выходной день. На этаже не было ни души. Галогенные лампы холодно отражались бликами в начищенном лакированном паркете. Каблуки его ботинок чеканили шаг, а доски поскрипывали под ногами. Майора Белова вызвали из отпуска досрочно, и это могло означать что угодно. Его ждала встреча с Первым заместителем директора службы.

Офицер связи дал добро на свободную форму одежды, так что Артём был одет в гражданку. Тёмно-серый костюм, подчеркивающий атлетическое телосложение, сидел на нём идеально.

Он сделал ровно двести шагов по коридору, прежде чем остановиться. Дверь нужного кабинета была приоткрыта. В приёмной за большим столом сидела женщина средних лет. Она перебирала бумаги на столе, когда подняла взгляд на Артёма и тут же расплылась в приветливой улыбке.

– Майор Белов, здравствуйте! Как отдохнули? – искренне поинтересовалась она.

Артём улыбнулся в ответ.

– Спасибо, отлично! Так, рыбу успел половить. Но вот вызвали… Ольга Павловна, он у себя? Мне к одиннадцати назначено, – Артём бросил короткий взгляд на часы на руке. Явился без опоздания. Было без нескольких секунд одиннадцать.

Ольга сочувственно вздохнула.

– У себя, у себя. Занят был только. Секундочку, я доложу, – она нажала кнопку на пульте внутренней связи. – Ярослав Викторович, к вам майор Белов.

– Пусть заходит, – раздался строгий голос полковника. Ольга бросила короткий взгляд на дверь в кабинет руководителя, дав понять Артёму, что тот может войти.

Артём улыбнулся секретарю и откашлялся, прежде чем распахнуть дверь. Переступив порог, он оказался в просторном кабинете, залитом солнечным светом. Ничего лишнего здесь не было. Полковник имел аскетичный вкус. В центре кабинета стоял большой Т-образный стол и несколько кресел. Вдоль стен тянулись книжные шкафы, а за спиной висел большой экран. На столе перед полковником стоял большой вогнутый монитор.

В кресле за столом сидел коренастый мужчина. На вид полковнику было под пятьдесят. Его волосы уже обильно тронула седина. Он был одет в тёмно-зелёную форму с красными кантами и лампасами. Гладко выбритое лицо было словно высечено из мрамора, а по его выражению нельзя было прочитать никаких эмоций. Строгий взгляд серых глаз изучал что-то на мониторе компьютера.

– Товарищ полковник, майор Белов прибыл по вашему приказанию, – доложил Артём. Королёв перевёл на него взгляд и махнул рукой.

– Вольно, майор! Присаживайся. Сегодня без формальностей, – сказал он, указав Артёму на кресло рядом.

– Извини, испортили тебе отпуск, – продолжил полковник, когда Артём устроился в кресле. – Успел хоть немного отдохнуть?

– А то, Ярослав Викторович, порыбачил!

– Завидую! Я на рыбалке лет пять не был, – вздохнул полковник. – Ну, то есть хотя бы немного отдохнуть успел? Это хорошо!

Он помолчал несколько секунд, затем встал из-за стола. Артём было дёрнулся следом, но тот жестом дал понять, что не стоит. Заложив руки за спину, Королёв подошёл к окну и стал вглядываться в даль.

– Ты сколько уже в Заслоне?

– Одиннадцать лет.

– Да-а, не мало, но и не много. Как группа?

– Отлично, Ярослав Викторович! Мои парни молодцы! За каждого готов поручиться головой.

Полковник повернулся.

– Прямо за каждого?

– Да, – не раздумывая, кивнул Артём. – Что-то случилось?

– Случилось. Вот что, майор Белов, готовься сдавать группу.

В сердце Артёма защемило. В голове веером пронеслись разные мысли. Но приказ есть приказ.

– Есть сдавать группу. Кому передать дела?

Королёв прищурил левый глаз и бросил на Артёма длинный взгляд, изучая его реакцию.

– Сам решишь, кого оставить вместо себя, – Артём было заикнулся с предложением, но полковник продолжил. – Потом. Это всё потом! Тут дело такое… Принято решение отправить тебя на очень ответственное задание. Это займёт около года, поэтому на это время надо передать группу.

Он присвистнул про себя. Ого! Такой длинной командировки у него ещё не было! Разное бывало. Иногда специальные операции СВР требовали длительного проникновения в другую страну, подготовки и разведки, но обычно это не превышало одного-двух месяцев. А здесь – целый год! Что это? Резидентура? Нет, он не нелегал, а боевой офицер, оперативный работник и не подходит для таких операций.