Тайна талисмана. Сны о веке золотом. Альтернативная история

Елизавета отнеслась к происходящему спокойно. Молодая императрица давно научилась бесстрастно сносить все, что происходит вокруг нее, она улыбнулась и поблагодарила мужа своего.

Они не говорили больше ни о странной подмене, ни о проклятом перстне. В те дни они почти не общались, и только делали вид, что у них все замечательно, чтобы не давать лишних поводом для слухов и сплетен.

Она носила подарок мужа, потому что знала, что тот, кто сделал это, хотел добиться их окончательного разрыва и скандала. И в самые тревожные и горькие минуты, она долго смотрела на рубин, словно пыталась увидеть нечто, что навсегда осталось на поверхности кровавого камня. То, что просто так увидеть было нельзя.

Все обострилось в тот момент, когда на свет должен был появиться ее первенец. Словно вспомнив о проклятии, который он таил, императрица сняла перстень и положила его в шкатулку с драгоценностями. Тогда она уже почти не выходила в свет, и никто не мог заметить такой перемены.

Она не могла бросать вызов обществу и небесам в такой тяжкий для себя момент.

Девочка родилась 14 декабря 1800 года, до бунта осталось ровно четверть века.

№№№№№№№№

В свой загородной усадьбе, заваленной снегом, граф Петр Ильич Самойлов сидел у камина вместе со старинным приятелем своим князем Вяземским, нагрянувшим к нему, словно снег на голову.

Они неспешно беседовали о прошлом и грядущем, вспоминали век золотой Екатерины, когда оба были молоды и совершили немало ошибок, но, судя по рассказам, ни о чем особенно не жалели. Они успели пережить эпоху Павла и вступили в век Александра Павловича. На этот раз век и на самом деле был новым и непредсказуемым.

И если на что-то и жаловался граф Петр, только на единственного сына и наследника своего Николая. Он оказался праздным бездельником, которого, по словам графа нельзя научить ничему полезному, да и не любит он ни столицы и ни усадьбы своей. Он и сам не знал, жив ли тот или нет, после того, как его пришлось спешно отправить в путешествие по Италии после очередного бурного скандала и связи с почтенной замужней княгиней.

– А дочь? – спросил у него князь, чтобы хоть как-то порадовать старика.

– Дочь здесь, со мною, но что дочь. И от нее мне не дождаться внуков. Анна совсем не интересуется тем миром и жизнью при дворе, а где, по-твоему, она должна искать себе мужа.

– Но ты мог бы и сам заняться этим, – напомнил ему князь.

– Да о чем ты говоришь, ей не нравится никто из тех, кто здесь бывал и с кем мы знакомы. И ладно, если бы она хоть в кого-то была влюблена, но нет, ей вообще никто не нужен. Кроме свободы она не ценит ничего в этом мире.

Он помолчал немного, а потом прибавил:

– Она видела пару раз нашу императрицу, и была потрясена тем насилием, которая та терпеливо сносит в своей золотой клетке, и дала мне слово, что никогда не примет никаких условностей. И замужество для нее непосильное бремя. Сколько я не говорил с ней, ничего не помогает.

Князь и сам видел, что и с прелестной дочерью, которой восхищались многие, не все так замечательно у друга его. Но что плохого в том, что девушка не будет набитой и пустой дурочкой, думающей только о нарядах, каждый год рожающей детей и закрывающей глаза на все похождения мужа своего?

– Молодая императрица, когда была здесь, просила ее к себе в фрейлины, – говорил тем временем граф, – а она отказала ей так резко, что мне даже не по себе стало, пришлось долго извиняться и уверять ее, что у нее просто плохое настроение.

Но, судя по интонации его рассказа, этот поступок дочери ему даже понравился.

– А ты очень хотел, чтобы она была в стаде этих бесцветных дур, которые слоняются по императорскому дворцу, стоят в одном ряду со слугами и собаками, но их замечают еще меньше. И со временем они превращаются в клубок самых ядовитый змей. У них не было и не может быть собственной жизни. Они только бессильно жалят и себя самих и весь окружавший мир.

– Хотел или не хотел, но этому не бывать.

В тот момент графиня Анна и появилась на пороге кабинета отца. Князь невольно улыбнулся, взглянув на нее. Он представил ее при императорском дворе – забавное зрелище. И о чем только думает молодая императрица.

№№№№№№№

Молодая императрица Елизавета ни о чем больше не могла думать. Роды были очень трудными, изнурительными. Она лишалась чувств и снова приходила в себя, не понимая, еще на этом или уже на том свете находится.

В бреду, она видела, как на нее надвигается огромная черная туча, которая превращалась в императрицу Екатерину, потому ей показалось, что это матушка Мария Федоровна. Она громко смеялась и чего-то требовала от нее. Ее осуждали за легкомыслие и предательство. А она ничего не могла им ответить – не оставалось никаких сил на то, чтобы произнести хоть слово.

– Ребенок родился мертвым, – слышала она голоса то ли в бреду, то ли в реальности, и думала о том, что это не так уж плохо. Она понимала, что должна что-то предпринять, но от боли мутился разум.

И в этот момент полного отчаяния она вспомнила лица юной графини Анны, которая недавно так резко при всех отказалась быть ее фрейлиной. Она даже не пыталась каким-то более мягкими словами смягчить собственный отказ. И вдруг она поняла, что вспомнила о той неслучайно. Только она одна может изменить все происходящее.

Когда появился единственный и преданный ей офицер, она стала говорить с ним о главном. И протянула ему два перстня, приготовленных к его приходу – с рубином попросила оставить у себя, а с изумрудом отправить по назначению.

Она успокоилась только, когда он ушел. Ждала его возвращения императрица напрасно. Когда на следующее утро ее муж неожиданно появился в ее покоях, он сообщил ей сам о том, что стражники поймали вора, который попытался украсть драгоценности.

– При нем было вот это, – император швырнул на одеяло перстень с изумрудом. Он подозревал, что это было не воровство, и хотел услышать от нее объяснение.

Елизавета молчала. Она едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться. И все-таки сказала, что ей ничего не известно. Перстень вернулся в ту самую шкатулку, из которой был недавно изъят. Объявили о том, что у императрицы родился мертвый ребенок. И все дружно говорили о том, что это воздаяние за прошлые грехи.

Она терялась в догадках, потому что стражники не только поймали вора, офицер был убит и спешно похоронен. Никто ничего не смог бы ей поведать, о том, что происходило за стенами императорского дворца.

Глава 2 Происшествие

Слухи и сплетни не могли тронуть графиню Анну. Они говорили о том, что легко было опровергнуть, да и не собиралась она никому и ничего доказывать. Пусть принимают все, как есть – она вольна поступать, как ей вздумается.

Оставалось только благодарить бога за то, что отец никогда не перегибал палку и не заставлять делать то, чего ей делать не хотелось. Она много слышала от знакомых дам и девиц о деспотизме родителей, и с трудом представляла себе, что было бы, если бы он запрещал ей что-то, а на чем-то настаивал. Но она говорила и брату своему Николаю, умудрявшемуся попадать в самые невероятные истории, что их папа хоть и строг, но справедлив, и грех на него жаловаться.

Никто особенно не удивился даже тому, что в загородном доме молодой графини появился младенец – прелестная девочка, которая, судя по всему, совсем недавно родилась. Но появление его было окутано непроницаемой тайной.

№№№№№№

Графиня Анна проснулась в то утро от пронзительного крика младенца и сначала решила, что это какой-то странный сон. Дети прислуги жили в домиках на другой стороне усадьбы, и их криков никак не могло быть слышно в графских покоях, как бы громко они не вопили. Приносить своих младенцев в барский дом никто бы никогда не решился.

Она позвала свою служанку и спросила, что же такое происходит у них? Та, запинаясь, стала говорить о том, что дворник нашел корзину с младенцем в прихожей, но никого и близко не было.

– Она что, с неба упала, – удивленно спросила графиня, хотя она успела уже сообразить, как это могло примерно случиться, и откуда мог быть такой подарок.

– Что- то вроде того, но взгляните сами, это барский ребенок, если бы его родила девица из простонародья, она бы всю жизнь не заработала на такую одежонку.

Графина одевалась под рев младенца, потом вышла все-таки взглянуть на него.

Чудесный младенец – девочка, лежал перед ней в замысловатой корзинке, она стоила не меньше, чем породистая собака, которая и вышла к ней навстречу в тот момент и посмотрела подозрительно на хозяйку и на орущий сверток. Впрочем, в тот момент ребенок почти затих, он смотрел внимательно на склонившуюся к нему молодую даму, словно старался понять, кто перед ним находится.

Странная перемена произошла в сознании графини, она в ту же минуту поняла, что никогда никому его не отдаст, даже родной матери, если та вздумает за ним явиться.

Служанка удивленно за ней следила. Никогда прежде не видела она свою госпожу такой странной, и такой отрешенной от действительности, в то время как проблем у них наверняка прибавиться, и страшно даже подумать, что им обеим скажет старый граф.

– Ничего страшного, – усмехнулась Анна, – беря у нее сверток из рук, к папа я отправлюсь сама, да не трясись ты так, мы же с тобой не повинны в том, что он появился. Не я же его родила. Хотя в ту минуту можно было даже ей самой усомниться в таком утверждении. Ребенок ее признал, и только смотрел удивленно.

И при этом она лукаво усмехнулась, словно они были в каком-то странном заговоре.

– А когда приедет молодой граф, думаю, он нам сможет растолковать, откуда берутся такие чудесные дети, – усмехнулась она.

Служанка подумала о том же самом, только она никогда не решилась бы произнести этого вслух, графиня же говорила все, что ей хотелось. Если кто-то и мог принести к ним ребенка, то служанка какой-нибудь знатной тайной возлюбленной ее брата, которая никак не могла бы оставить его у себя дома.

Она решила появиться у отца еще до завтрака, чтобы все сразу и решить, потому что ребенка наверняка надо тоже покормить, неизвестно где и как он провел ночь.

№№№№№№

Когда старый граф позволил ей войти, он представить себе не мог, какую картину увидит. И даже сощурился, чтобы разглядеть собственную дочь. В первый момент ему показалось, что время повернулось вспять и его молодая жена, (они были очень похожи) появилась на пороге его кабинета.

Он редко терял дар речи, но это был как раз тот случай:

– Анна, скажи мне, что это?

– Это прелестная девочка, я могу ошибаться, но на свет она появилась насколько дней назад, и ее нашли девицы в нашем доме на рассвете.

Он приблизился к ребенку и взглянул на него, к своему стыду, и он не мог сказать, как выглядят дети, когда только рождаются. Наверное, он видел тогда, но столько воды утекло – успел позабыть.

– Я вижу, друг мой, но как ты можешь такое объяснить? – он взглянул на пеленки и тоже отметил, что его рожала не девушка на сеновале, а значит. Да что собственно это может значить?

– Я ничего не понимаю, надеюсь только на твое благоразумие и понимаю, что ты не могла родить этого ребенка, потому что если мне не изменяет память, дети рождаются через девять месяцев. Я, может быть, слеп и глух, но не в такой же мере, чтобы не разглядеть подобного положения.

Анна улыбнулась.

– Конечно, батюшка, я рада, что хоть в этом меня трудно заподозрить, но ребенок есть и нам надо как-то устроить его, о чем я и хотела вам сообщить. Все было бы проще и легче, если бы это был мой ребенок.

Граф удивленно поднял бровь, и решил, что если она шутит, то шутка дерзкая.

– Но я не намерена с ним расставаться, раз уж он оказался у нас.

– Проще говоришь, а сплетни света, да они бы от тебя и мокрого места не оставили. Для этого, дорогая моя, надо, по меньшей мере, выйти замуж и иметь законного мужа, и тебе это известно не хуже моего.

Он помолчал немного, принимая определенное решение, хотя она все сказала и вряд ли от своего отступится.

– Нет, милая моя, в этом мире не бывает ничего простого и легкого. Ты же помнишь:

Молчи, скрывайся и таи,

И чувства и мечты свои.

– Я помню, отец, хотя мне нет до света, и до этих старых и вздорных дам никакого дела.

– Но тебе придется как-то с ними уживаться. Это неизбежно.

Глава 3 Перемены

Так и было все в ранее утро в графской усадьбе, когда неожиданно был нарушен привычный порядок вещей.

Анна стояла с ребенком на руках, она слушала отца, но боялась, что он начнет пересказывать все поучительные истории, которые ему были известны за долгую жизнь, но ребенок заверещал, и он снова обратил на него свой взор.

– И что ты думаешь о том, откуда могло появиться это чудо расчудесное? – допытывался он.

Она пожала плечами.

– Я и на самом деле не знаю, батюшка. Я услышала крик, служанка принесла мне корзинку с младенцем, она никого не видела. Человек, который принес его к нам, успел уйти, ребенок, видно, спал, и плакать начал не сразу.

– Подкидыш, понятно, – говорил граф, – и родился не в лачуге. И я думаю, что это одна из горячо любимых дам твоего брата, позаботилась о том, чтобы мы с тобой не скучали. Она не может показать его мужу или отцу, а каждый взрослый мужчина должен отвечать за свои поступки. Твой брат никогда даже не пытался сдерживать своих порывов, я удивляюсь тому, что у нас с тобой до сих пор появился только один младенец, когда при его прыти могла быть и дюжина.

Анна слаба улыбнулась. Отец всегда старался выместить свою обиду на наследнике. Хорошо, что его не было поблизости, потом страсти улягутся и все будет не так уж непоправимо.

Старик усмехнулся, и это значило, что ребенок останется в усадьбе, по крайней мере, пока.

Он давно перестал питать надежды на единственного сына. « Но что б иметь детей, кому ума недоставало» – так шутил знаменитый драматург его времени, в самой известной комедии по поводу воспитания молодежи, сто лет прошло, и ничего не изменилось.

Вот дочь совсем другое дело. И если бы не ее странное желание выйти замуж по любви – цены бы ей не было.

Разве не говорил он ей сто раз и готов был повторять снова, что любовь – это жуткая болезнь, и хорошо, если она тебя не коснется никогда, ты не потеряешь рассудок, и не будешь совершать самых безумнейших поступков. Но если ты ее встретишь – все пропало.

Сколько раз он рассказывал ей чудовищные истории о том, что делала любовь с людьми, во что они превращались, погружаясь в этот кошмар. Она слушала его внимательно, но ничего не хотела понимать. Французские романы, которых в доме было великое множество, их так любила покойная его жена, а он ни в чем не мог отказать ей, они сделали свое дело с юным созданием. Ей нужна была только любовь. И как он мог убедиться нынче, ее не пугало даже положение одинокой женщины с ребенком на руках.

Глядя на свою дочь, он понимал, что она будет великолепной матерью. Как повезло чужому ребенку, раз он тут оказался. Он всегда все знал наперед, и был уверен в том, что он здесь и останется до скончания дней.

– Мы никуда его не отдадим, – согласился с ней старик, – но чтобы на этом и на том свете моя душа была спокойна, обещай мне, что ты будешь заботиться о девочке, чтобы не сказал твой брат, даже если он будет отбиваться от нее руками и ногами.

– Конечно, отец, я бы не выбросила и не отдала даже щенка. Куда же от ребенка можно деться. Она всегда будет моей дочерью.

– Хорошо, – старик явно был растроган. – Пошли, давно пора завтракать.

Глава 4 Графиня Анна

Так все переменилось в доме графини Анны. Сначала она хотела признаться знакомым, что в доме появилась девочка, но потом передумала и говорить об этом не стала. Пусть все убедятся в том, что это ее ребенок, так легче и проще будет воспитывать девочку. Это была с ее стороны странная причуда, но чего только в мире не случается.

Она знала, что постарается и от брата своего скрыть все, что произошло нынче в доме. А пока он вернется, столько воды еще утечет.

Разные стали ходить разговоры в свете. Дамы и слушать ничего не хотели, столько разных версий появилось в один миг. Но сошлись на одном дружно – это ребенок, бесспорно, самой Анны. Беременность ей удалось от них ловко скрыть, а служанка с самого начала была научена, кому и что следует говорить, чтобы все решили, что это подкидыш, но разве их проведешь? И ей самой так легче – посланец небес не только грех скрыть поможет, но и счастье в опустевший дом принесет, только никому еще не удавалось, а ей тем паче провести тех, у кого не было своих забот, а потому только чужие и волновали.

И напрасно после всего случившегося собирается она оставаться доброй и благородной, ничего у нее не выйдет.

Но кому хочется признавать, что просто какой-то проходимец соблазнил и бросил тут же.

Но они, эти образцы благодетели и не подозревали даже, как хотелось Анне, чтобы именно так они и говорили, и думали до скончания своих дней. Может, она и была странным созданием, но ничего иного и не хотелось ей больше.

А если бы она сама могла так думать, то была бы счастлива вовсе.

Она назвала девочку Елизаветой, потому что так звали единственную и лучшую ее подругу, которая рано умерла, и теперь с небес, наверное, понимала Анну и принимала все, что на земле совершалось. Уж не она и послала ей этого чудного ребенка, чтобы не было так горько и одиноко?

Никто не спорил с тем, что в холодном и жестоком мире она была странным созданием, смелости ее, отваги хватило бы на многих. Могло удивить многих и то, что она не помнила свою мать, хотя потеряла ее совсем недавно, когда была уже взрослой девушкой. Бесцветное создание с пепельными локонами мелькало где-то на горизонте, кружилось на балах бесчисленных. Незнакомым людям могло показаться, что она любила всех, на самом деле никого. Перебегая из одной гостиной в другую, улыбаясь всем, в душе она таила странный холод. Комплементы ее казались неумелыми и неуместными. Они совершенно не понимали друг друга, и отец только улыбался. Но печальной казалась его улыбка.

Она так хотела всем нравиться, что не нравилась никому.

Отец женился на ней потому, что обручены они были с детства, а та, которую он любил больше всех на свете никак не могла стать его женой. Тогда, смирившись с волей своего отца, женился он если не на первой встречной, то на той с которой был с самого начала помолвлен, да и какая разница, если он все равно не может быть счастлив.

Она поспешно родила ему двух дочерей и сына и больше ни о чем таком думать не хотела. Он и не настаивал особенно. Все свободное время проводил он с Анной, неистово надеясь воспитать из нее противоположность жены своей, и кажется, ему это вполне удалось. Только не знал он теперь, будет ли она счастлива, получится ли что-то у нее.

И только одно не могло не смущать старика. Девушка видела на его примере, что такое брак, и ни за что не хотела чего-то подобного для себя. Как ни уговаривал и не убеждал он ее в том, что расчет может оказаться верным, ничего этого она слушать не хотела

Графиня умерла внезапно на рассвете. Она ни на что не жаловалась, никого не звала, но когда служанка появилась в комнате в назначенный час, тело ее еще не остыло, хотя она была давно мертва. И странный уход е не мог взволновать особенно даже близких, они скорее чувствовали неловкость и неудобства, хотя грешно было так относиться к покойнице, но ничего другого им и не оставалось.

Анна совершенно спокойная и бесстрастная стояла перед гробом в часовне. Наверное, матушка, если бы они поменялись местами, говорила бы всем, как любила ее, но она не стала этого делать. Она думала только о том, как мало связывало ее с этой женщиной, которая была ее матерью.

– Мне жаль, папа, – обращалась она к отцу, – но я совсем ничего не чувствую.

Он только пожал плечами и молча отошел в сторону. Да и что скажешь на такое?

После этого Анна особенно старательно вела хозяйство в графском доме, и никто бы не мог отрицать, что это у нее хорошо получалось. И когда в доме внезапно появилась малышка, то с еще большим рвением она взялась за дело.

Она сама переодевала ребенка, и подальше спрятала одеяльце, в котором он тут появился. И служанка поспешно приготовила новые пеленки и одеяло. Но в тот момент что-то сверкнуло в воздухе и бесшумно упало на мягкий ковер, когда она возилась с ребенком. Анна наклонилась и увидела перстень с красным рубином. Она сразу же увидела, какой дорогой была эта драгоценность – она должна была стоить целого состояния.

Она обрадовалась, что была одна и ни одна служанка не могла этого видеть. Потому и спрятала его в потаенный ящичек ларца своего и замкнула на ключик, который всегда носила с собой.

А про себя решила графиня, что никогда больше эта драгоценность не увидит свет. Пусть девочка останется с ней и ни одна из фрейлин императрицы потом, когда освободится от службы верной, не сможет отнять ее. Такие истории, когда девицы рожали и оставляли своих детей не были редкостью. Но если она положила такую драгоценность, то вероятно со временем надеялась найти ребенка и вернуть его себе, но не бывать этому.

Анна точно знала, что если даже она будет умирать от голода, то и тогда не прикоснется к рубину. Он навсегда будет похоронен в ее ларчике.

Она никогда не прислушивалась к слухам и ничего не ведала о тайнах императорской семьи, потому что была уверенна, что никак они не могут ее коснуться. Ей не было дела до того, что происходит во дворце. Но слухи о том, что у императрицы Елизаветы Алексеевны родился мертвый ребенок и до нее тоже дошли. И она запомнила это странное известие, потому что оно случилось в те же самые дни, когда у нее появилась малышка.

Говорили, что родился он от возлюбленного ее и потому и не мог остаться в живых. Но при этих словах содрогнулась графиня. В этом и были все царедворцы. Но как они смеют вершить суд свой над беспомощным ребенком, если даже это и правда?

И при том внешний блеск, улыбки. Она невольно вспомнила матушку, и горестно улыбнулась. Все они таковы.

Глава 5 Радости и огорчения

Анна радовалась тому, что она оказалась в золотой середине, ей не нужно было страдать от убожества нищеты, но и дикая роскошь, где все так дико и непредсказуемо, и она тоже была от нее далека. Она точно знала, что никогда не будет общаться с людьми из дворца, не станет одной из них, и радовалась тому, что у нее хватило силы отказаться от такой чести.

Только так и можно было освободиться от плена, в котором все время оставалась ее матушка. Но с другой стороны она хотела уберечь и защитить малютку от своей настоящей матери, которая может внезапно появиться тут. Говорят, материнское сердце подсказывает и никогда не обманет. Но и она не представляла себе жизни без этого ребенка. Та, которая выбросила его беззащитного и продолжает верно, служить императрице, да какая она мать после этого.

Что-то личное и очень болезненное появилось в душе ее в тот момент, она вспомнила о собственном детстве, и решила, что станет хорошей матерью, не могло быть по-другому с ней.

№№№№№

Шли дни, девочка подрастала на глазах и радовала графиню, как никто другой не смог бы в этом мире порадовать. И если бы не внезапная болезнь отца, то чувствовала бы она себя свободной и счастливой.

Но ему видимо, было очень плохо, старик потребовал, чтобы вернулся их путешествия его сын, что немного напугало Анну. Она с тревогой взглянула на колыбель ребенка, хотя и ослушаться его не могла.

– Пусть возвращается Николай, нынче во сне я видел свою смерть, – с неизменной усмешкой произнес он, – я просил ее повременить до его возвращения, не могу же я оставить тебя совсем одну.

Немного помолчав, он прибавил:

– Утром ко мне заходил князь Толстой, он утверждает, что это ваш с ним ребенок, он просил твоей руки и сердца, подумай, не отвергай его сразу. Он хороший человек, хотя немного легкомысленный.

Анна только усмехнулась.

– Если князь убедит меня и расскажет, когда и как мы зачали этого ребенка, то я выйду за него, папа.

– Я так и знал, ты слишком категорична, дитя мое. Я думал твоя легкомысленная матушка, мир праху ее, я скоро встречусь с нею на небесах, даже она была лучше приспособлена к миру этому, чем ты. И как мне прикажешь спокойно этот мир покинуть, если ты одна с ребенком остаешься. Только на брата твоего вся надежда, хотя и она не особенно велика.

– Вот и не покидай его, – попросила Анна и погладила его холодноватую щеку.

– Да нет, пока мне, я и без того задержался на этом свете, уже почти никого из друзей моих тут не осталось. Да и что будет с этим миром, если люди перестанут умирать?

Он так и умер, рассуждая о мимолетном и вечном, и кажется не заметил даже этого мгновения. Но в последние минуты она принесла ему показать девочку, и взглянув на малютку, старик улыбнулся.