Дар лунного грифона

– Ты меня чуть не убил! – раздался позади гневный женский возглас.

Я резко повернулся и отскочил, влипнув в машину от испуга. Передо мной стояла Аида. Карие глаза зло смотрели на меня. Тётушка сложила руки на груди и притопывала ногой, отмеряя мой пульс, который именно в таком ритме стучал в висках.

– А ты н-не стояла бы посреди дороги, – выпалил дрогнувшим голосом. На самом деле хотелось сказать, что она, такая сука, чуть нас обоих не угробила, но не стал. – И вообще, что ты тут делаешь? – задал своевременный вопрос, как только пришёл немного в себя.

– Ты обещал отвести меня к Одарис, – напомнила она, хотя я спрашивал про другое.

– Я имею в виду, откуда ты знала, что я буду ехать по этой дороге именно в это время? – разъяснил я.

Аида одарила меня удивлённым взглядом, да таким, что невольно стало стыдно. Почему – не знаю. Но я почувствовал, что краснею.

– Расскажу как-нибудь, раз Одарис не сказала тебе, как это работает, – объяснилась Аида сурово.

Что мне мать должна была объяснить, я не допёр. Тряхнул головой, чтобы избавить себя от ненужных мыслей и догадок. Отлип от фиата и поправил ворот рубашки.

– Что ж, прошу на борт, – я обошёл машину и открыл дверцу с пассажирской стороны, приглашая Аиду сесть.

Тётушка кивнула и, подобрав подол платья, уместилась на сидении.

– Тесновато, – сообщила она, оглядев салон авто.

Признаться, страннее фразы я не слышал. Создалось впечатление, что женщина ни разу не ездила на переднем сидении машины. Или каталась только на лимузине со звёздами и знаменитостями. Отбросив и эту мысль подальше, сел на место водителя. Фиат под моим умелым управлением резко тронулся с места, оставив ещё пару следов от шин в дополнение к тем, которые уже имелись.

Оставшееся время пути мы ехали молча. Я чувствовал себя неловко: Аида следила за каждым моим движением. Как я поворачиваю руль, переключаю передачи, жму попеременно на педали. Даже то, что я периодически поглядываю в боковые зеркала, ей было интересно. Нет, она не пялилась на меня, словно на инопланетянина, и не тыкала пальцем, пытаясь проверить, человек ли рядом с ней, но любопытные взгляды я замечал.

Мы подъехали к дому. Я выключил двигатель, но из машины не вышел. Немного посидел, положив руки на руль, и продумал предстоящую речь. Наконец, пришёл к логическому итогу: надо спросить её прямо обо всём, и открыл дверь фиата.

– Пойдём, – сказал я тётушке.

Аида немного повозилась с дверцей, но всё же без моей помощи вылезла из авто. Н-да, странная женщина.

Как только я вошёл в дом, послышался запах пирога с вишней. Одри дома. Очень часто мать готовила вкусности и десерты. Помню ещё с детства: она часами изучала кулинарную книгу, сидя на диване с карандашом в руках. Выбирала самые не затратные по времени блюда, отмечала галочкой и готовила по выходным. Получалось очень вкусно. Денег было не так много, но Одри умудрялась находить немного средств на покупку продуктов для «вкусного уик-энда».

С тех пор многое в нашей жизни поменялось, но привычка готовить блюда, причём по возможности новые, осталась по сей день.

– Артур? Что-то ты рано. Ужин готов, а пирог ещё доходит в духовке, – донёсся голос матери из кухни.

Одри вышла, как обычно, в майке-тенниске и домашних штанах. Часть одежды прикрывал однотонный белый фартук. Седые волосы привычно завязаны в хвост, свисавший до пояса. Мама улыбалась, но как только её взгляд устремился мне за спину, тут же помрачнела. Мне показалось, или её глаза сверкнули? Видимо, я просто хочу спать. Галлюцинации мучают уже полчаса. Попробуйте не спать сутки, а потом выйти на смену за пропавшего напарника, выслушать монолог начальника о том, какие же белые люди ленивые и наглые, а напоследок узнать, что человек, которого вы любили, умер. Посмотрим, что с вами будет. Думаю, галлюцинации – самая меньшая из проблем, которые предстоит решить.

– Пошла вон! – прорычала Одри, нахмурившись.

– Одарис, вот только не надо этого взгляда, – столь же холодно начала Аида, выйдя из-за моей спины. – Я не поверю в то, что ты не рада меня видеть. Тем более, Артур…

– Нет! – рявкнула мать, выставив вперёд руку с указательным пальцем. – Ты его не заберёшь! Только попробуй! Я тебя…

– Убьёшь, – зная наперёд, что скажет Одри, ответила тётушка. – Но ничего не поделаешь. Я пришла, чтобы забрать Артура домой.

Куда? Слишком многое мне кажется в последнее время. Она сказала, что заберёт меня домой? Вообще-то я дома нахожусь. Или Аида отведёт меня в спальню и заставит подписать документы, что она моя мать? Или отправит в другую реальность, на другую планету…

Так, фантазия у меня разыгралась что-то. Я отвлёкся на лай, и мысли о мирах и планетах растворились.

– Бонди, проказник! Я тоже рад тебя видеть! – Я присел на корточки, раскрывая объятия, чтобы заключить в них моего любимого пса. Обожаю эту чёрную вреднятину. Он, конечно, тот ещё баловник, но не любить лабрадора не могу, слишком дорог он мне.

Нашёл сие лохматое недоразумение на парковке пару лет назад. Он хромал на правую переднюю лапу и был ужасно голоден. Торчащие рёбра, изувеченный вид. Кто поиздевался над бедным псом, хотел узнать, но на нём не было ошейника, а потому адрес я не знал, да и владельца тоже. Чтобы лабрадора не поймала служба по отлову бездомных животных, забрал к себе беднягу. Отмыл, откормил и стал думать, как назвать. Когда я предложил уже здоровому и весёлому пёсику кличку Бонди, тот радостно залаял и начал вилять хвостом. С тех пор я дарю ему заботу, а он платит мне собачьей любовью. Иногда плата слишком высока, как, например, пробуждение в шесть утра и раньше, порванное постельное бельё, заляпанный ковёр и паркет, покусанная обувь… Чуть не забыл про обламывание отличных снов.

Пока я гладил и обнимал пса, предаваясь воспоминаниям, Одри и Аида продолжали вести беседу на повышенных тонах.

– С тех пор, как ты ушла, там многое изменилось, Одарис! – напирала тётушка. Она однозначно пыталась уговорить мою мать на что-то. – Ауннавин нор Кладдурден никогда не ошибается!

– Анви тоже в этом замешан?! Вот тварь обсидиановая! – всплеснула руками мать. – Я так и знала, что нельзя ему доверять.

Я перестал понимать, о чём они спорят, после странного имени. Ауннавин нор Кладдурден. На ум сразу пришло имя Дункан Маклауд. Но не о нём же они говорят? Иначе это полный бред. Две сестры, одна из которых моя мать, ругались всё громче, а ссора напоминала разговор двух ненормальных женщин в сумасшедшем доме.

Сквозь женские голоса, вернее безумные крики, я услышал слабый рёв, похожий на львиный. Звук повторился, на сей раз громче. Пёс, видимо, тоже обратил на это внимание. Он отреагировал не очень-то дружелюбно: зарычал, повернувшись в сторону двери, и стал принюхиваться. Я держал Бонди в объятиях и чувствовал, как напрягается его тело.

– Вы слышите? – спросил я, поднявшись на ноги. Аида и Одри продолжали спорить. – Заткнитесь уже! – рявкнул на них.

– Не встревай! – приказала мать, снова продолжив словесно атаковать тётушку.

– Закрыли рты, чёрт бы вас побрал! – В этот момент я вздрогнул от собственного голоса. Никогда так не разговаривал ни с одной женщиной. Но надо же было как-то остановить ссору двух разозлённых родственниц. Сработало. Теперь они смотрят на меня бешеными взглядами. Я шумно сглотнул, представляя, как обе сейчас накинутся и продолжат выяснять отношения уже со мной.

В этот момент рёв стал громче. Теперь он похож на крик испуганной женщины, рык льва и рёв гризли, смешанных в одно целое.

Одри и Аида переглянулись. Стало понятно: они знали, что это за тварь, орущая на улице. До слуха нас троих донеслись звуки сигнализации нескольких машин и скрежет металла. Под ногами начал слабо дрожать пол.

– Как ты тут оказалась? – тревожно спросила Одри сестру.

– Прошла через портал, – коротко отозвалась Аида, глядя с сомнением на мою мать.

– И кто заплатил кровью Стражу Межмирья? – новый странный вопрос, слетевший с губ мамы со всё той же тревогой в голосе.

– Никто, – отрезала тётушка.

– Моя сестра – тупая индюшка! – гаркнула Одри. Она приложила ладонь ко лбу, видимо, выстраивая план действий. – Ты понимаешь, что он идёт по твоему следу? И ты привела его сюда!!!

– Кого? – меня обуревали сомнения. Из разговора я понял одно: неизвестная мне тварь голодна, и в её меню на сегодня значится моя тётушка, а на закуску пойдём мы с матерью.

– Это Страж Межмирья, – пояснила мама. – Монстр, охраняющий врата в другие миры. Прежде чем пройти в другое измерение, нужно добровольно принести жертву. Один путешественник – одна жертва. А ты, – она указала гневно на Аиду, – безбилетница! Чем дольше ты тут находишься, тем больше жертв соберёт это клыкастое отродье!

Рёв прозвучал очень близко. Дрожал не только пол, но и полки, люстра и посуда на кухне. Послышались звуки громких ударов, словно по улице шагал тираннозавр.

– Нам надо уходить отсюда, – сообщила Одри. – И как можно скорее.

– Если это действительно Страж, то нам всем не повезло, – «обрадовала» тётушка. – У нас с тобой одна кровь, Одарис. Он почуял родство. Артур тоже в опасности. Кстати, почему он за вами не пошёл? Вы же с Артуром беглецы, – нагло перевела стрелки она.

– Да, мы перешли сквозь врата, но за это Пиртерия жизнью поплатился! Он… – мать замерла, медленно повернув голову в сторону двери. Испуганный взгляд и прерывистое дыхание не обещали ничего хорошего.

Пёс тут же ретировался. Это наглое недоразумение смылось на кухню, а после через дверцу для животных, встроенную в дверь выхода на задний двор.

– Он здесь… – сдавленно прошептала Одри, отступая назад невесомыми шагами. – Все медленно отходим на кухню, а потом бежим как можно скорее и молимся всем богам, чтобы тварюга не сцапала никого в прыжке…

За дверью отчётливо слышалось тяжёлое дыхание неизвестного хищника, сопровождаемое утробным рычанием. Тварь выжидала.

– Одарис, ты ещё помнишь уроки Ауннавина? – шёпотом спросила Аида.

– Они нам не помо-о-огу-ут, – протянула тихо мать. – Стража нельзя убить ни магией воды, ни какой-либо другой стихией. Только стихия вкупе с некромантией способны угомонить эту зверюгу. И то ненадолго.

– Нам главное – задержать его, пока открывается портал.

В это время мы были уже на кухне. Пятились к задней двери, через которую Бонди удрал, что весьма похвально. Он раньше нас почуял опасность и поступил мудро. Умная псина.

– Как только Страж ворвётся, сделаем из этого дома капкан, накрыв куполом из двух стихий. Долго не продержится, но успеем прошмыгнуть на ту сторону.

Я уже не знаю, кто это сказал. Мне было всё равно. Любой вариант принят на рассмотрение и одобрен. Становиться главным блюдом я не собирался. В планах на сегодня это не значилось. В ежедневнике не записывал. Хотя…

– Давай! – оглушительный женский крик прервал мои раздумья.

В этот миг дверь и часть стены дома разлетелись на мелкие кусочки. Я застыл на месте от ужаса. Глаза мои были устремлены вперёд. Тварь ростом со слона выглянула из-за угла и ощетинилась. Первое, что я оценил – челюсти. Стивен Спилберг такого не снимал. А зря. Огромная волкоподобная морда с горящими фиолетовыми глазами, длинными ушами и невероятно белоснежной улыбкой… оскалом. Подтянутое звериное тело, от кончика носа до кончика хвоста, покрыта стрекочущими пластинами, как у броненосца. То, что тварюга злилась, было понятно без лишних слов. Во-первых, такая монстрятина доброй быть не может, её не посадишь на цепь и не погладишь по холке. А во-вторых, мелкие пластины на теле побагровели – это ли не сигнал к началу обеда?

Сильные руки схватили меня за плечи и выдернули через дверь. Острые зубы клацнули в паре сантиметров передо мной. Я почувствовал невероятно противную вонь. Запах гнили из пасти монстра – тот ещё аромат.

Я слабо соображал в этот момент, но видел отчётливо, как дом оброс полупрозрачным куполом. Оттенки голубого и коричневого переливались в энергетической преграде. Внутри ловушки, круша остатки здания и кидаясь из стороны в сторону, билась тварь. Она хотела вырваться наружу и сцапать обоих.

– Как думаешь, сколько продержится? – с неким азартом спросил женский голос позади меня.

Я обернулся. Одри и Аида, вытянув руки вперёд, чертили в воздухе линии и круги, составляющие некую схему, словно чертёж или печать. Рисунки, мерцающие в воздухе, отличались по цвету и сложности. Мать рисовала двумя пальцами правой руки витые синие узоры, словно художник творил кистью. Аида же делала чёткие коричневые линии внутри круга.

– Недолго, но, если повезёт, успеем пробежать пару кварталов. Надо зафиксировать заклинания, чтобы они повисели некоторое время, – сообщила мать и со знанием дела закончила свой узор.

Мне было всё равно, откуда Одри вообще знает слова «заклинания», «магия», «некромантия» и прочие странности. Главное, что это помогает, а все вопросы потом.

Я услышал лай Бонди. Обернулся, ища взглядом пса. Лабрадор стоял через два дома и лаял, рывками отходя подальше. Видимо, хотел, чтобы мы последовали его примеру и свалили от дома, наконец. Как только Аида закончила вырисовывать пальцем в воздухе коричневые линии, мы так и сделали. Рванули так, что Усейн Болт, наверно, попросил бы автограф.

Пробежав целый квартал – даже не заметно – , мы остановились. Аида снова начала рисовать узоры. На сей раз они были золотыми и не такими резкими. Напротив нас в воздухе загорелась светящаяся точка. Она постепенно становилась больше, превращаясь в арку. Наконец, проход стал очень большим.

– По одному в арку! Быстро! – приказала криком Аида.

В этот момент раздался оглушительный рёв твари. Вырвалась. Первой пошла Аида. Она исчезла за светящейся пеленой. На той стороне виднелись смутные очертания поляны, окружённой лесом. Второго я кинул пса. Он сопротивлялся, но оставлять собаку помирать в зубах монстрятины не собирался. Третьим сиганул сам. Вернее, мать меня схватила за шкирку и втолкнула в проход. Замыкала цепочку она.

Свежий воздух наполнил лёгкие. Голова закружилась от обилия кислорода. Я сделал несколько шагов, после чего сердце едва не остановилось: оглушительный крик матери за спиной, смешавшийся с рёвом волкоподобного существа.

Не знаю, как так получилось, но я развернулся и вытянул руки вперёд. В груди разлился жар, потоком бегущий в руки. Стало невероятно больно. Из раскрытых ладоней полилось сиреневое сияние. В меня словно вонзили связку ножей, и я закричал от невыносимой боли, которая сковывала тело.

Мать лежала лицом вниз. На спине кровавые отметины от когтей. У меня перед глазами начало всё темнеть. Тварь рвалась на эту сторону, но странное свечение сдерживало её. Портал стал схлопываться. Тело зверюги было ещё на той стороне перехода, а голова торчала из арки.

Я не мог больше держаться. Ноги подкосились, а в глазах потемнело. Последнее, что я помнил: слабый удар о твёрдую поверхность и трава перед глазами.

Глава 5

Не знаю ни где я, ни что со мной. Только пустота. Нет боли, запаха, цвета, звука – ничего. В подобии вакуума даже время способно остановиться. Сколько пребывал в таком состоянии, понятия не имею, но всё казалось вечностью. Наконец, мои мучения потихоньку прекращались. Первыми вернулись мысли. Их тонны. Каждая разнилась, как смыслом, так и содержанием. Я умер? Что случилось? Кто такая Аида? И кто моя мать на самом деле? Что с ней? Она жива? Или нет? Где я?

Немыслимое множество вопросов запустило воспоминания. Последний момент: из моих ладоней льётся сиреневое сияние, которое не даёт твари пройти через закрывающийся портал. Мать, лежащая без движения с разодранной спиной. Находясь в непонятном для себя состоянии, я впервые увидел свои чувства. Страх предстал серой тягучей массой, похожей на болотную жижу. Гнев яркими красными росчерками, напоминающими молнии, ненадолго осветил бесконечную темноту. Любовь розоватыми мазками начала заполнять пространство вокруг меня.

А это что? Сиреневый туман клубится невдалеке, показывая образы знакомых людей… и не знакомых. Вот мистер Грэмси… он сидит напротив меня в машине на водительском сидении, передаёт в руки рюкзак и желает всего хорошего. Кейси, отчего-то со смазанными чертами лица, отпускает пару колких шуточек в адрес сходящих с борта катера пассажиров. Чарли Кормак, мой однокурсник, который погиб в аварии с родителями, когда я учился в колледже. Последним был неизвестный мужчина в кожаном жилете с плетёным поясом и широких штанах, напоминающих юбку. Лицо незнакомца выглядело вполне обычно (ну, почти обычно): длинные чёрные волосы, заплетённые в косу, высокий лоб, густые брови вразлёт, суровый взгляд абсолютно чёрных глаз, нос с небольшой горбинкой. Губы отчасти спрятаны под густой щетиной. Она опускалась ниже, закрывая собой подбородок. Скулы гладко выбриты.

Не знаю почему, но мне захотелось зайти в сиреневый туман. Двигать конечностями я не мог, потому что просто не ощущал тела. Но стоило подумать, как тут же перенёсся в центр клубящегося нечто.

Дымка растворилась, и я увидел каменные стены длинного коридора. На них танцевали отблески факелов, роняющих обгорелое тряпьё.

– Пречистые боги! Артур! – вскрикнул знакомый женский голос позади. Я обернулся. Ко мне бежала женщина, одетая, как арабская красавица: широкие штаны, майка на бретельках, вуаль на голове. Седые волосы и синие глаза, а также татуировка на левой руке дали понять, что это Одри. Она была выше меня, намного.

Мать опустилась на корточки и взяла меня на руки. Я стал меньше? Что за бред? Всё это казалось мне знакомым, словно переживал сей момент заново, испытывая те же ощущения. Почувствовав себя в безопасности, находясь в материнских объятиях, я положил голову на оголённое женское плечо. Мой взгляд устремился в другую сторону коридора. За нами бежал тот самый мужчина, с чёрными глазами и волосами, заплетёнными в косу. В одной руке он держал факел, освещая путь, а в другой… Мне кажется или это меч, как в Игре престолов?

– Направо! – рявкнул незнакомец, когда мать заметалась на развилке. – Потом налево! Я за вами! Ну же! – указал он мечом направление, приказывая двигаться дальше.

По гулкому коридору пронеслась череда незнакомых, но очень громких и злых возгласов. Первая мысль: за нами гнались.

Мы вышли на поляну, и меня опустили на траву.

– Открывай портал, – выбежав из прохода в холме, черноглазый тут же приказал действовать.

– Но как же страж!? – взбунтовалась мать. Я держался ручонкой за штанину Одри, глядя при этом на мужчину с мечом. Почему мне кажется, что я его знаю? Видимо, я повредился головой, когда падал, либо до сих пор сплю в собственной постели, а всё происходящее – донельзя странный сон.

– Либо страж, либо они, – черноглазый незнакомец кивком указал на выход из тоннеля. – Мне уже не жить. А вы – должны.

– Я не пойду без тебя! – сорвалось с моих губ.

Что? Я ещё и отпускать его не хочу? Мужчина грустно улыбнулся. Он подошёл ближе и присел на корточки, воткнув меч в землю. Положил сильную руку мне на плечо.

– Ты должен беречь мать. Слышишь? Считай это моим желанием. Я желаю, чтобы ты её берёг, – он проговорил каждое слово настолько чётко, что они отпечатались в мозгу. – Ты ведь исполнишь моё желание, юный дракон?

Я кивнул, хотя и не понимал, при чём тут драконы. Вернее, я вообще ничего не понимал.

Тем временем мужчина кивнул моей матери и направился к выходу из тоннеля, прихватив меч. Факел он отбросил в сторону, и огонь принялся жадно пытаться уничтожить траву.

– Пиртерия!!! – вскрикнула Одри, но мужчина не повернулся. – Ваше Величество! – по-другому позвала она. Сработало. Мужчина остановился и обернулся. На лице всё та же грустная улыбка. – Обещайте мне, что мы встретимся!

– Обязательно, Луна моя. Я буду тебя ждать в другом мире. – Он повернулся всем телом и, разведя руки в стороны, сделал учтивый поклон…

Я проснулся совершенно неожиданно для себя. Ощущения вернулись, как только туман рассеялся, и резкая боль во всём теле выдернула меня из этого бреда. Пошевелиться я по-прежнему не мог, как ни старался. Попробовал сказать пару слов, а вместо этого услышал еле различимый хрип, раздирающий горло. Зрение фокусироваться не желало. Первая мысль: я дома. Стало немного легче. Но низкий бархатный голос, доносящийся из дальнего угла, поселил некое сомнение внутри.

– …Повезло, что жив остался. Ещё бы немного, и поминай, как звали. Хорошо, что силой парень пользовался недолго.

Кажется, это не сон… Или бред, что рождала моя голова, которая тоже невыносимо болела, до сих пор продолжается. В горле всё больше сушило, словно внутри пустыня Сахара образовалась. Я даже еле ворочавшимся языком ощущал песок или нечто наподобие его. Тем временем разговор продолжался. Зрение меня подводило, а вот слух, зараза, чёткий, как у самого настоящего слона! Второй голос, женский, из того же места доносился до ушей, которые хорошо хоть не были такими большими, как у вышеупомянутого мною животного.

– А как Одарис?

Мама… Я снова вспомнил момент, когда она лежала лицом вниз в траве, с разодранной спиной. Следы от когтей не менее кошмарного их обладателя, выглядели ужасающе. Внутри всё похолодело. Знакомое ощущение в груди начало расползаться в стороны, по новой приливая к рукам.

– Кэсэ исцелила её раны, забрала боль, – ответил мужской голос. – Но её магия… Яд Стража убивает всякое магическое проявление. Одна капля способна навсегда превратить любое существо в человека. Думаю, стоит ей сказать, что с силой можно попрощаться.

Одри жива. Я не мог не радоваться услышанному. Хоть и полагал, что всё это один сплошной кошмар, но волнение за жизнь матери было настоящим. Слова о том, что с ней всё в порядке, грели мне душу.

Я попытался встать. Боль начала вгрызаться в тело сильнее, словно голодный хищник. Не выдержав мучений, я закричал, но опять же только хрипы слетели с губ.

– Очнулся, – сказал мужской голос.

Я услышал стук сапог о – деревянный? – пол. У меня в спальне паркет, но чтобы он звучал именно так? Доски заскрипели. Нет, я не в своей комнате. И похоже, что это вовсе не сон.

Надо мной нависла тень. Я с трудом различал фигуру человека, стоящего рядом с кроватью. Единственное, что уловил: голова белая, а тело чёрное.

– Тебе рано вставать, парень. Полежи немного. Силы ещё не восстановились. Пару дней придётся поваляться тут, – сообщил неизвестный низким мелодичным голосом.

Я услышал в тембре неизвестного мужчины странную певучесть. Он словно растягивал фразы. То ли хотел, чтобы я лучше понимал, то ли просто так говорит. Узнать, какой из вариантов верный, мне не удалось. Тёплая рука коснулась моего лба, и я тут же провалился в беспамятство.

Не знаю, как долго я спал. Ничего не снилось, не было странного бреда с мечами. Тяжёлым прощанием, обещаниями и прочими недоразумениями, которые возникали в голове.

Открыл глаза. Зрение тут же сфокусировалось на высоком тёмном потолке. Первая мысль: он каменный. Немного поразмыслив на тему «Что вообще тут происходит», я попробовал поднять голову. Нет боли, сковывающей тело, ничего в груди не клокочет. Вспоминая полное отсутствие голоса, решил применить и эту теорию на практике. Немного прокашлялся, приложив кулак к губам. Всё работает как надо и присутствует.

– Всё ждала, когда ты проснёшься, – прозвучал напротив высокий девичий голос.

Я приподнялся на постели и посмотрел в сторону прямоугольного высокого оконного проёма без стёкол, ставней и прочего, что препятствовало бы проникновению прохладного ветерка в просторную комнату.

У окна сидело нечто странное. Вроде бы девушка в свободной рубашке и кожаных штанах, на которых сбоку от бедра до щиколотки были завязки. На ногах полусапожки на плоской подошве. Но! Из-под пышной рыжей шевелюры торчали на макушке два лисьих уха, а также я не мог не заметить пушистый хвост, который покачивался туда-сюда, подметая участок дощатого пола.

Я невольно вздрогнул. Сильно меня приложило, однако. Так головой повредился, что девушки с хвостами мерещатся. Нет, это не может быть моей фантазией… Боже! Нет! Зажмурился и встряхнул головой в попытке отогнать галлюцинацию. Когда открыл глаза и посмотрел в сторону окна, то девушки уже не было. Уф! Ну наконец-то просветление! Чего только спросонья не привидится!

– Ты странный, – послышалось сбоку.

От осознания того, что рыжая странная девушка сидит на кровати, я отскочил в сторону, едва не свалившись на пол. Покрывало, которое больше напоминало половую тряпку, хоть и чистую, сползло до бёдер, и я обнаружил, что я ГОЛЫЙ! Абсолютно! Как младенец!

Кто меня раздел и зачем? Для убедительности заглянул под ткань и смекнул, что девушка меня всё же видела в неглиже. Почувствовал, что весь краснею. ВЕСЬ!!! Казалось, что я сейчас красной краской даже подобие одеяла испачкаю – как было стыдно перед… этим… этой… В общем, перед полу человеком, полу- – не знаю чем.