Ребелиум. Цена свободы

Навель, недалеко от границы Индастрила

В назначенном месте Эрику ждал отполированный до блеска чёрный внедорожник, водитель которого галантно распахнул перед ней дверь заднего сиденья. Молча дождался, пока она усядется, и, заняв своё место, так же молча тронулся с места.

К счастью, расспросами и пустыми беседами её никто не мучил, так что всю дорогу она просто читала, с помощью электронных книг отвлекаясь от тяжёлых мыслей. Прощаться с Индастрилом было непросто. Её родной город. Место, где она выросла. Место, где остались её многочисленные знакомые и малочисленные друзья. Место, где на кладбище покоились урны с прахом родителей. Место, куда, скорее всего, она больше уже никогда не вернётся…

Лишь когда спустя несколько часов они пересекли границу, Браун едва ли не впервые оторвалась от планшета. Металлические тяжёлые ворота пропустили внедорожник без лишней возни. Водитель показал какие-то бумаги таможенникам, и те моментом заторопились.

Они долго ехали по асфальтированной дороге мимо бескрайней изумрудно-зелёной равнины, плавно перешедшей в аллею с высаженными словно под линейку деревьями, и вот впереди наконец показалась столица…

С ума сойти!

Какие бы документальные фильмы ни показывались о Навеле, это было ничто по сравнению с реальностью. Многое плёнка и оцифрованный диск просто не могли передать. Например, невероятный аромат цветущих фруктовых деревьев, залетающий в опущенное окно. Или лучи солнца, играющие по мостовым и водной глади протекающей внизу реки.

А архитектура…

Здания невысокие, но объёмные и помпезные – с парадными лестницами, позолотой и массивными колоннами. Не дома, а усадьбы для привилегированных слоёв Ребелиума. И всё это великолепие утопало в садах и парковых ансамблях, которых в Индастриле, построенном сплошь из стекла, стали и асфальта, хронически не хватало.

Фасады магазинов со стилизованными под старину вывесками, уличные кафе под навесами, овощные деревянные ларьки как отдельное произведение искусства, цветочные лавки… Словно любимая детская сказка ожила и перенеслась со страниц в реальность.

В какой-то момент основная магистраль разделилась, и они свернули направо. Там уже жилые дома, с каждым разом всё более скромные, появлялись всё реже и реже, а в какой-то момент закончились вовсе. Зато рядом вновь вынырнула река, а взамен газону появилась каменная насыпь.

Кажется, эту территорию когда-то занимали горные неровности, потому что дорога под конец превратилась в настоящий серпантин, заканчивающийся высоким забором – в два, если не три раза выше человеческого роста.

Через кованые прутья выглядывал бетонный короб приземистого строения. Огромного и… никакого. Нейтрального, безликого, бездушного. Сооружение-титан, далёкий от изящества, которым так хвалится Навель. Однако что-то в нём всё равно притягивало взгляд. И невольно внушало трепет.

Внедорожник подъехал к забору и посигналил. В будке по ту сторону зашевелились, что-то пропищало, и главные ворота плавно отъехали в сторону. Поблизости не было никаких опознавательных знаков, табличек или вывесок, но Эрика и так поняла, что именно здесь находится. Её будущее место работы.

Машина объехала фонтан из чёрного мрамора и тормознула у центрального входа, неподалёку от которого уже ждали четверо мужчин в деловых костюмах. Двух из них Эрика сразу узнала – Оррелл Флойд и Дилан Хамфри.

Водитель вновь поспешил открыть ей дверцу, и, прихватив саквояж, Браун с трудом вылезла из салона, одёргивая узкую юбку любимого зелёного платья. Несколько часов в одной позе дали о себе знать. Всё тело успело одеревенеть.

– Добрый день, – поздоровалась она.

– Рад новой встрече, мисс Браун, – коротко кивнул ей Флойд. – Надеюсь, поездка не утомила вас?

– Я получила огромное удовольствие, – вежливо откликнулась та.

Причём она не лукавила. Сама поездка в самом деле оказалась приятной. Если не вспоминать о причинах.

– Я этому рад, – Флойд повернулся к спутникам. – Наверное, стоит представить моих друзей. Если всё сложится удачно, в будущем они станут вашими коллегами. Это Аарон Броуди, Майкл Бэйли и Дилан Хамфри. Его вы наверняка помните. А это, господа, Эрика Браун. Наша находка.

– Приятно познакомиться, – кивнула всем «находка».

– Предлагаю пройти всем внутрь. Мисс Браун, вы же не откажетесь от небольшой экскурсии?

– Она была бы как нельзя кстати.

– Замечательно.

Сказано – сделано. Следующие минут сорок они ходили по огромной внутренней территории Управления, пока ей кратко рассказывали о существующих там подразделениях: от общего отдела безопасности до отдела вычислительной техники и программирования. Причём каждый такой отдел мог иметь ещё несколько подотделов, а тот ещё, отчего их общее количество стремительно утекало в бесконечность.

Подолгу они нигде не задерживались, но у Эрики была цепкая память, так что она без труда запоминала расположение коридоров и разделительные секции. Но больше другого её заинтересовали кнопки на приборной панели лифта и сенсорный экран допуска на нижние уровни.

Ага. Значит, управление продолжалось под землей, и, скорее всего (об этом оставалось только догадываться, так как Эрике конкретно эту часть показывать не стали), та её часть была намного, намного больше верхней. Интересно, что там? Особо ценные разработки? Сверхсекретные данные? Тайные лаборатории?

К тому моменту, когда экскурсия подошла к концу, они какими-то окольными путями вновь оказались в холле первого этажа, но теперь уже вдвоём. Остальные их спутники благополучно растерялись в процессе.

– Ну что ж, мисс Браун, думаю, для начала достаточно, – заметил Флойд с неизменной, ничего не олицетворяющей улыбкой. – Позволите поинтересоваться, как впечатления?

– Весьма… волнующие, – честно призналась она, дальновидно решив не добавлять, что с просторными светлыми коридорами Индастрила этот мрачный бункер точно не сравнится. – Тут всё… иное.

– Ещё бы, – благосклонно кивнул тот, принимая ответ. – А теперь приступим к делу. Вы ведь помните, я говорил вам о некоем испытательном сроке, который должен показать, годитесь ли вы на роль нашего сотрудника?

Та кивнула. Конечно, помнила.

– Сколько вам нужно времени, чтобы подготовиться?

Вот как? Прям сразу?

– Столько, сколько скажете.

– Мне нравится ваш настрой, – на секунду улыбка Флойда стала похожа на искреннюю, однако слишком быстро исчезла, вернув лицу прежнюю расчётливую нейтральность. – Получаса будет достаточно?

– Вполне.

– Очень хорошо. Вас проводят в кабинет, который, вероятно, в будущем может перейти в ваше личное пользование. По истечении времени за вами придут.

– Мне нужно освежить знания в какой-то сфере?

– Нет. Хотя… Вам знакомо название «тиопентал натрия»?

Эрика невольно скривилась. Разумеется, знакомо. Психоактивное вещество, случайно выведенное из скополамина, использующегося в качестве обезболивающего. Обнаруженная формула множество раз модифицировалась и теперь представляла собой безупречное средство для добывания информации.

– Сыворотка правды, сэр.

Кажется, её задание начало обретать смысл.

– И провести расчёт нужной дозы для вас не составит труда?

– Нет, сэр.

– Чудесно. Я знал, что вы меня не разочаруете, – Оррелл Флойд подозвал какого-то щуплого паренька, и уже тот сопроводил её до ранее упомянутого нужного кабинета. Оказавшегося весьма просторным и хорошо оборудованным (намного лучше, чем её прежний), однако Браун едва ли обратила на это внимание. Паренёк давно удалился, а она всё топталась у входа, беспокойно теребя ручки саквояжа.

Вот, значит, какое у неё задание? Ей нужно провести допрос? Лично? Хорошее же у них тестирование для новичков. И кого, позвольте узнать, предстояло допрашивать? Ох, всё это слишком дурно пахнет…

Ещё и её послание подливало масла в огонь.

«Помоги ему, они не должны ничего узнать»

Что узнать? Как помочь? Что она сможет сделать, если за ней будут наблюдать? Не говоря уж о том, что, вероятно, помимо самой сыворотки, будет и аппарат, проверяющий его действие. Обмануть показания, об этом её просят? А оно ей надо? Если человека допрашивают, значит, на то есть причины, разве нет?

Эрика достала из потайного кармана саквояжа изумрудный конверт. Крайне неосторожный шаг. Предыдущие она тщательно сожгла, а вот с этим временила. Закрыв спиной обзор, на случай расставленных по кабинету камер, Браун осторожно вытащила белую карточку.

«От этого зависит твоя жизнь», – сказано ей.

Понятное дело. Если она что-то учудит, от этого на самом деле будет зависеть её жизнь, а не только карьера. Хотя, вероятно, послание имело в виду другое: если она НЕ сделает того, что велено, это так или иначе навредит ей. А если поможет и всё вскроется… Ну, тоже ничего хорошего.

Господи, и что делать? Как быть? Проблема в том, что Эрика уже не знала, кому верить, а кому нет. Раз главное управление под началом президента пользуется подобными методами… Да, им дозволено всё, но…

А эти письма? Чего от неё хотят? Почему именно она?

За долгими и мучительными размышлениями Браун не заметила, как истекли отведённые ей полчаса. Когда в дверь постучались, она от неожиданности выронила конверт в недра саквояжа вместо положенного потайного кармашка.

На пороге замаячил всё тот же щуплый паренёк.

– Вы готовы?

– Д-да.

Всё, началось.

Её снова повели по длинным путаным коридорам, однако теперь Эрика испытывала лишь отвращение к этому месту. Вся его внешняя привлекательность, как и самого Навеля, разом потеряла свои краски. Хотелось обратно. Домой.

В этот раз они спустились на этаж ниже горизонта земли, где всё уже было иначе: прежний лоск, что ещё присутствовал наверху, стёрся окончательно. Стальные стены, стальные двери, проходящие под потолками трубы, тусклые настенные лампы. Ничего привлекательного.

Дальняя тяжёлая дверь, за которой обнаружилось непривычно яркое после полумрака небольшое помещение с креслом по центру, была её. Такое ещё бывает у стоматологов. И сейчас в кресле сидел парень.

Симпатичный, немногим старше самой Браун, но… помятый. Местами испачканная одежда, отросшая щетина, грязные светлые волосы, следы синяков на теле, ссадина на скуле – сколько дней он уже в плену? А главное, за что?

Хуже его внешнего вида было только то, что парня приковали по рукам и ногам, а к запястьям, вискам и лбу протянули провода на присосках. Провода уходили куда-то за стул к металлической коробке в стене, однако, стоит заметить, тот не выглядел напуганным или сломленным. Наоборот, держался словно бы с вызовом.

Помимо него, в замкнутом пространстве находилось ещё трое: мужчины в белых халатах. Один совсем старик, второй – Хамфри, а третий… ну, разумеется, Флойд.

– Уверен, вы удивлены, мисс Браун, – обратился он к ней. – Но вы должны сразу уяснить, мы не Индастрил. Мы воздействуем, а не наблюдаем. Обеспечение безопасности всего Ребелиума – вот наша главная задача.

Та лишь кивнула. О том, что такое ЦСРК, она и так знала. И спору нет, вероятно эти люди действительно делали благое дело для всей страны, однако лично она быть причастной к таким вещам не хотела. Она учёный, а не палач. Она создаёт, а не пытает! От неё не должны зависеть судьбы людей. Это просто-напросто не её компетенция.

Её взгляд невольно зацепил металлический столик, прибитый к стене, на котором покоилась маленькая деревянная коробка, заставленная флаконами, ватой и шприцами.

Что не укрылось от Оррелла Флойда.

– Ваша задача, мисс Браун, вколоть подопытному необходимую дозу тиопентала натрия, чтобы наш гость стал более сговорчив. Далее вы пройдёте в заднюю дверь, где вашим непосредственным заданием станет отслеживание показаний монитора. Ну и устный отчёт о проделанной работе по завершении. Это понятно?

Эрика внутренне вся сжалась, чувствуя, как задрожали её руки. Ей ужасно хотелось отказаться, но… Работа здесь – это выполнение приказов, любых, даже самых абсурдных. Отказываешься подчиняться – превращаешься в помеху.

Так что она без тени сомнения ответила:

– Да, сэр.

– Замечательно. Тогда прошу приступать.

На налившихся свинцом ногах Браун подошла к столику. Нужный флакон нашёлся без проблем, вот только… Её всё ещё раздирали сомнения. Повернуться к прикованному парню она не могла, чтобы не вызвать подозрений, зато отлично запомнила его глаза, когда проходила мимо.

Он не боялся. Нисколько. Скорее ждал чего-то. От нее.

Неловкое движение и задетый локтем раскрытый саквояж, оставленный на краю, полетел на пол. Из нутра посыпались личные принадлежности, включая изумрудный конверт. У Эрики аж сердце ушло в пятки, да так там и осталось.

– Ох, простите, – воскликнула она, поспешно падая на колени и хаотично сгребая всё в кучу, пытаясь главным образом прикрыть яркий кусок бумаги. Небрежно запихнув всё обратно и закрыв саквояж на застежки, Браун поднялась с пола и испуганно повернулась к мужчинам. – Прошу простить меня за неловкость. Этого больше не повторится.

– Ничего страшного, мисс Браун. Такое случается, – благосклонности Флойда не было границ.

Фух, кажется, не заметили. С другой стороны, а что такого? Откуда им знать, что там, в этом конверте? Может, любовное послание? Всё, пора приступать к работе. И так уже опозорилась дальше некуда.

Мысленно просчитав в голове формулу для дозы, зависящую от комплекции и телосложения человека, Эрика набрала в шприц необходимое количество. Легонько встряхнула и нажала на поршень со штоком, чтобы проверить наличие пузырей. Тонкая струйка вылетела из острой иглы. Хорошо. Спасибо урокам первой помощи от матери. Уколы ставить она умела с детства.

Взяв кусочек ваты и смочив его антисептиком, Браун подошла к креслу. Она не поднимала глаз, но чувствовала затылком, как мужчины в халатах пристально следили за каждым её движением. Её же собственное внимание было приковано к парню. В момент, когда она уже протёрла вену на его руке и была готова воткнуть иглу, тот снова поднял на неё взгляд.

Он не сказал ни слова, но…

– Когда препарат начнёт действовать, ты почувствуешь небольшое жжение, – решившись, оповестила она и, вставив иглу под кожу, вдавила поршень до упора. Закончила, отошла и выжидающе повернулась к своим «экзаменаторам».

– Прошу пройти за мониторы, мисс Браун, – мистер Флойд указал ей на неприметную, почти слившуюся по цвету со стеной дверь.

Она кивнула, отложила пустой шприц с мокрой ватой обратно на стол и отправилась в крохотный закуток, большую часть пространства которого съедала техника. Включённый монитор выдавал волнообразные диаграммы на экране – показания, что идут от проводов, подсоединённых к парню. Пока спокойные.

Что ж, остаётся надеяться, что парень не дурак и поймёт намёк. Потому что жжения не будет. И если он начнёт грубить, отвечать невпопад или же что-то в том же духе… Тогда они оба пропали. Она так точно, так как вся сыворотка осталась на многострадальной вате, когда Эрика незаметно вытащила ногтем колпачок иглы и вылила всё содержимое мимо.

Как уже упоминалось ранее, профессиональным хакером Браун не была, но знала некоторые полезные «фишки». И кажется, ей вот-вот предстояло воспользоваться одной из них, чтобы обмануть систему. Ведь раз начала, нужно закончить работу.

Ох, сейчас такое начнётся…

Глава седьмая. Бондс глазами новичка

Бондс, Юго-Западный округ Ребелиума

Как-то так получилось, что Робин проторчала в баре до самого рассвета, а выпивка за счёт заведения не только несколько раз дублировалась, но и переросла в какой-то момент в крепкий кофе.

Алекс нечасто занимался благотворительностью, однако в этот раз готов был предоставить новой знакомой всю барную карту за свой счёт, только бы та не уходила. На его памяти это была первая девушка, что мало того, что вот так запросто разгуливала по улице с тесаком, так ещё и столь виртуозно умела им пользоваться. И это было… занимательно.

– Да ты засыпаешь, – он перегнулся через стойку, всматриваясь в неё. – До дома далеко?

– Даже не представляешь, как, – устало потёрла лицо Блэк. Последние четверть часа её и правда начало морить. Сказывалось спиртное и моральная измотанность последних суток. – Но дома меня уже не ждут.

– То есть ночевать негде?

– Почему же негде? Я присмотрела себе отличную лавку. Надеюсь, дождь уже закончился.

– Не надо лавок. Есть идея получше.

Хантер проворно перепрыгнул через стойку и, поймав её за кисть, настойчиво потянул за собой. Растерянная Робин едва успела подхватить с пола рюкзак.

Миновав самых стойких горе-тусовщиков, они свернули мимо дверей туалета и подошли к другой, с табличкой «служебное помещение», где Алекс быстро набрал четырёхзначный код. Даже полусонная, Блэк криво усмехнулась. «4554», ну что за нелепость? Еще бы «1111» сделал.

За дверью скрывалась подсобка, куда едва вмещался в длину потрёпанный годами диван. С подушкой и пледом. На стуле небрежной горой валялись вещи. В другом углу приютились ведро и швабра. И какая-то коробка.

– Это что? – выгнув бровь, не удержалась Робин.

– Ну-у… – смущённо ответил Хантер, снимая со спинки дивана джинсы. – Я вроде как тут живу.

– Даже так? Прикольно.

Её, прожившую несколько лет в казарме, минимализм не пугал. Да и скудность обстановки значения не имела. А вот Алексу было неловко.

– Это временно. С жильём кое-какие трудности.

– Сочувствую. А я здесь зачем?

– Ну, можешь занять диван… Ты с ног валишься, выспалась бы.

– А ты?

– У меня смена ещё не закончилась, потом уборка, – Хантер скинул джинсы в общую кучу на стуле. – Так что располагайся, если не побрезгуешь.

Блэк в ответ лишь хмыкнула. Он будет рассказывать ей о брезгливости, серьёзно? Если захотеть, можно привыкнуть к чему угодно. К тому же тут было вовсе не так плохо. Вариант точно лучше, чем ночевать на улице.

Сбросив с плеча рюкзак, Робин с воодушевлением упала пятой точкой на диван, жалобно заскрипевший пружинами.

– Миленько, – усмехнулась она, уперевшись ладонями в просевшую сидушку. – Нет, правда, вполне миленько.

– Вот и располагайся. Если что, зови.

Алекс ушёл, а когда вернулся пару часов спустя за шваброй, чтобы убраться после смены в зале (допподработка, ведь деньги лишними не бывают – Спиро не даёт об этом забыть), та уже сладко спала в самой нелепой позе: на боку, полулежа, свесив обутые ноги на пол и сжимая рукоять тесака.

Странная девица, от и до.

Хантер смутно чувствовал подвох, вот только понять, в чём тот заключается, пока не мог. Но то, что его новая знакомая не вписывалась в Бондс, сомнений не вызывало. Слишком уж была… не такая. Осанка, прямо-таки военная выправка, речь, манеры, повадки…

Блэк проспала недолго, сказывалась привычка ранних подъёмов. Ещё, наверное, восьми не стукнуло, когда она, расчёсывая пальцами спутавшиеся волосы, выползла из подсобки, закидывая лямку рюкзака на плечо. И сразу свернула к туалету.

Алекс там её и застал, проходя мимо с ведром: склонившуюся над раковиной и щедро поливающую себя водой.

– Доброе утро. Ты рано.

– Долг зовёт.

– Погоди пару минут, сделаю чай.

– Да не надо, я и так доставила хлопот.

Робин, если честно, собиралась по-тихому смыться, чтобы вообще не пересекаться с ним. Нечего ей тут задерживаться. Помог – спасибо большое, но дальше она уж как-нибудь сама.

Однако, видимо, не судьба.

– Две минуты, и чай будет готов, – настойчиво повторил Хантер, укоряюще ткнув в неё пальцем. – Только попробуй сделать ноги.

Делать нечего, и вот она уже сидит за барной стойкой с горячей дымящейся чашкой, слушая урчание собственного желудка. Вспомнив об остатках изрядно помятых и не самого аппетитного вида бутербродов, Блэк полезла в рюкзак.

Лицо Алекса в этот момент трудно было описать.

– Стоп, не травись, – он вежливо отобрал у неё всё, откладывая в сторону. – Сейчас что-нибудь придумаем.

Обещал и сделал. Погромыхав на барной кухне, очень скоро перед ней уже поставили полную тарелку сэндвичей с тунцом. Свежих, ароматных и ещё тёплых.

– Э-э… – если кому-то могло показаться, что в том, что незнакомый парень приютил постороннего человека и накормил, нет ничего особенного, то Робин считала иначе. И уж тем более не привыкла к тому, что мужчины кухарят, пока девушка сидит без дела. Даже отец никогда не прыгал вот так вокруг матери. Хоть и любил её. В своей манере. – Спасибо.

Завтрак прошёл в молчании. Хантер пил кофе, Блэк один за одним уминала сэндвичи. Музыка давно смолкла, а в закрытом баре с перевёрнутыми и закинутыми на столы стульями никого не осталось. Лишь слышно было, как одинокая муха заблудилась в закрытом плафоне и металась там в беспомощности. Напоминая саму Робин в чужом Бондсе.

– Спасибо, – закончив, смущённо повторила она, стряхивая крошки с груди. – Сколько я должна? Учти, с наличкой напряжёнка.

– За что должна?

– Ну, за всё… За то, что накормил и спать уложил.

– Издеваешься? Нисколько.

Та лишь кивнула. Она так почему-то и думала.

– Тогда ещё раз спасибо. Искреннее, правда, – подобрав валяющийся в ногах рюкзак, Блэк проворно соскочила с насеста. – Мне пора. Я и так засиделась, так что…

– Куда пойдёшь?

– Не знаю, но на всякий случай подальше от окраины.

– У тебя проблемы?

– Проблемы есть у всех.

– И всё же?

– Слушай, не заморачивайся. Я сама разберусь, не в первый раз. Была рада познакомиться и всякое такое. Удачи.

Она поспешно ретировалась, что, наверное, смотрелось не очень красиво, однако Робин не умела прощаться. Как и в целом сходиться с людьми. Порой её же резкость выходила ей боком и то, что она считала нейтральной интонацией, для других звучало как грубость.

Так и сейчас. Наверное, стоило расстаться как-то помягче, но поздно. Она уже ушла, а Хантер не стал её окликать. Лишь задумчиво проводил взглядом.

В насмешку вчерашнему ливню, сегодня светило слепящее солнце. Блэк опять моментально взмокла, только на этот раз от пота. Жёсткая лямка натирала плечо, а внутри медленно закипало раздражение. Потому что, куда ей податься, она всё ещё не знала.

Ну убежала она, и что дальше? Шныряет тут по улицам и не знает, что делать. Народ то и дело оборачивается ей вслед, и гадай-думай, по какой причине: лицо чрезмерно замученное, подозрительная слишком или тесак на бедре при свете дня всё же вызывает вопросы?

Одно она знала точно – Бондс ей не нравился. Тусклый он, грязный и недоброжелательный. А люди агрессивные, случайно заденешь кого – облают с ног до головы. Не сказать, что Арэй прям уж отличался особым радушием, однако Робин с удивлением осознала, что местные там намного дружелюбней.

А ещё в Бондсе редко встречались старики. Куда они делись? Сидят по домам, закрывшись на десять засовов? Доживают последние дни в окружении кошек? Сюда бы ту сварливую бабку из автобуса, она всех бы по струнке быстро поставила. Всем бы нотации за внешний вид прочитала.

К тому же днём неухоженность улиц проступала ещё ярче. Мусор под ногами, спалённые урны без дна, дымящие трубы, копоть на стенах, изуродованные крепкими словечками дома, просевшие на петлях подъездные двери. И бездомные, вперевалочку бегающие от одного контейнера к другому с таким шлейфом, что даже небрезгливой по натуре Блэк хотелось зажать нос.

И всем плевать. Все проходят мимо, даже не оборачиваясь на пьянчугу, согнувшегося в три погибели на тротуаре. И не поймёшь, то ли умирает, то ли ему просто хорошо. Вероятно, на холодный труп у них была бы такая же реакция. Да уж, Бондс бесподобен в своём эгоизме. Вина ли это городских, или они всего лишь заложники ситуации… кто знает, но находиться тут было удовольствием малоприятным.

Робин бесцельно прошаталась по городу несколько часов, к обеду снова успев проголодаться. Хорошо, что в заначке остались вафли. Покупать на углу дома сосиску в тесте у толстого мужика в заляпанном фартуке она не решилась. Мало ли, из чего та сделана. Может, не из свинины, а из кошек? Или крыс, которые чувствовали себя хозяевами положения и буквально лезли под ноги.

Так она и бродила по неуютным улочкам, жуя на ходу. В последнем письме сказали, что с ней свяжутся. Всё замечательно, и она почти не сомневалась, что так и будет, однако хотелось бы, чтобы сделали это как можно скорее.

Сколько она успела обойти, Робин сказать не могла. Казалось, что много, но куда ни посмотри, вид одинаково безнадёжный. Часам к шести ей надоело утаптывать неровную, с выдолбленными ямами дорогу. Нужно было поискать место для ночлега и передохнуть, потому что она определённо задержится тут ещё на день. А то и на несколько.

Её плану помешала мелькнувшая впереди и знакомая до боли форма. Несколько военных шли ей навстречу, въедливо осматриваясь.