Nec Pluribus Impar

Кабинет просторный и светлый, под стать центру. Шкафы с книгами, дубовый стол и широкие окна, открывающие невероятный вид на город. Эрика всегда завидовала такому кабинету. У нее-то одно небольшое оконце и о подобном оставалось только мечтать.

За столом сидел начальник: худощавый, высокий мужчина с серебристо-седыми волосами и точно такими же усами. Одежда почему-то у него была всегда не по размеру. То пиджак широковат в плечах, то рубашка топорщится, но при этом одет в лучшие костюмы, поставляемые Бондсом. Все же одно из первых лиц учреждения – необходимо держать статус.

Только вот сейчас ее начальник был не один. На небольшом черном диване сидело двое мужчин: один полноватый, темноволосый лет пятидесяти, другой, вероятно, его ровесник, может чуть помоложе, широкоплечий, крепкого телосложения и блондин.

Эрика по привитым ей с детства манерам поприветствовала сначала незнакомцев, после чего обратилась уже непосредственно к начальству.

– Вы вызывали меня, сэр?

Вроде голос звучал твердо и уверено. Хорошо.

– Вызывал, мисс Браун, – кивнул тот, играя кончиками растопыренных пальцев. Он определенно нервничал, Эрика это сразу отметила по напряженному лицу и морщинкам, собравшимся на его лбу. – Благодарю, что пришли, – наигравшись, мужчина встал из-за стола, указывая на гостей. – Это Говард Уолли и Оррелл Флойд. Они из отдела центрального секретного разведывательного корпуса.

Браун, по-новому, с особым интересом взглянула на мужчин. Центральный секретный разведывательный корпус, сокращенно ЦСРК – самая крупная организация, учрежденная в Навеле при поддержке президента. Их обязанностей неисчерпаемый список, о которых никто толком и не знает, так как все данные засекречены. А доступной власти в их распоряжении и того больше. Собственно, любые приказы поступали непосредственно из “Нефритового дворца” президента, что говорит само за себя.

У ЦСРК неограниченные связи и такая навороченная техника, о которой “астрономической башне” остается только мечтать. Все возможные данные центра всего лишь жалкая песчинка в огромном море того, что имеет это управление. У них есть досье на каждого жителя Ребелиума: от дня рождения, номера палаты и врача, принимавшего роды, до точного времени последнего использования пропуска на работе.

Любые данные, любой проезд в автобусе, оплаченный по лазерному пропуску, что выдается каждому жителю, фиксируется в ЦСРК. Что уж говорить о том, если кто-то когда-то совершил хоть малейшую провинность, пусть даже дорогу перешел ни в том месте, данные тоже были там – в защищенном всеми существующими средствами куполе огромного огороженного бетонными стенами штаба управления.

Взломать их систему, как взламывали сервера “башни” не удастся ни одному хакеру. И тем удивительнее Эрике было видеть этих мужчин. Такие личности редко появляются в центре разработок, чем собственно и занимается Индастрил.

Индастрил созидает. Постепенно, шаг за шагом, изобретая что-то новое методом проб и ошибок и только будучи уверенными, представляет это на всеобщее обозрение. ЦСРК же такие “мелочные” организации просто не интересуют. Их территория – прямые, установленные приказом действия и точные данные, не терпящие недочетов. Начнем с того, что секретное управление вообще нигде не появляется. Оно само по себе и обособленно живет в Навеле под началом президента Олдана. А тут…

Но Эрика была не из тех, кто позволит себя напугать. Да, бесспорно, она сбита с толку, но показывать это не в ее правилах. Вот и сейчас она лишь кивнула мужчинам с почтительной улыбкой.

– Это огромная честь, – сказала Эрика.

– Как и для нас, – ответил тот, кого звали Оррелл Флойд. Блондин встал с софы и протянул руку девушке. – Мы впечатлены вашими успехами, мисс Браун. Признаться, немногие достигают таких высот в столь юном возрасте.

– Благодарю, – кивнула та, принимая рукопожатие.

– Ваш проект о создании дополнительных генераторов, работающих от модифицированной солнечной батареи, приятно удивил нас, – продолжал тот.

И снова Эрика удивилась, но в ответ лишь чуть нахмурила брови.

– Комиссия назначена через месяц. Я еще не предоставляла практическую часть.

– Но мы читали краткий доклад, – мистер Флойд улыбнулся, однако его улыбка никого не могла обмануть. Холодная и безэмоциональная. Улыбка человека, который отключил чувства по роду службы. – И он понравился нашему отделу гелиоэнергетики.

– Приятно слышать.

– Собственно, поэтому мы и здесь, – мистер Флойд переглянулся с товарищем. – Интеллектуальные способности вашего уровня нельзя прятать в пределах этих задрипанных стен. Для них тут слишком тесно. Уверен, вашим знаниям нашлось бы применение среди лучших умов Навеля.

Эрика заметила, как поморщилось лицо начальника. Еще бы, назвать “астрономическую башню” задрипанной! Такое могли только те, кто имел редкую наглость и, что еще грустнее, безоговорочную власть. И воспротивиться нельзя, попробуй, скажи что-нибудь не то и завтра вместо начальника станешь младшим помощником лаборанта. С этим тут строго.

– Навеля? – переспросила она. – Что вы имеете в виду?

Хотя она уже догадывалась.

– Я предлагаю вам место в секретном разведывательном корпусе, мисс Браун, – мистер Флойд сама вежливость и учтивость. – Дело за малым. Потребуется пройти несколько тестовых заданий, но с этим вы справитесь, нисколько не сомневаюсь. Только представьте, в двадцать один год и такие успехи. Кто еще может похвастаться подобным?

Никто. Никто не может похвастаться, Эрика это и так знала. Проблема в другом – она не хотела работать в ЦСРК. Ее мечта Индастрил и только он. Здесь она предоставлена себе, имеет возможность создавать и творить, а там… В главном секретном управлении Навеля ей не светит ничего.

Она станет обычным штатным сотрудником, подчиняющимся приказам. Никакого полета фантазий, никаких открытий. Секретный доступ, подписанный приказ о неразглашении и ежедневная работа в оцепленном забором и проволокой закрытом бункере.

Это, конечно, огромная честь, глупо отрицать. Ей сейчас предлагали перебраться в центр Ребелиума, в его столицу. Туда, куда хочет попасть любой житель всех подлокаций. Жизнь там, говорят, схожа с раем на земле. Лучшее из лучшего. Но Эрике был милей родной Индастрил. Его красоты она не хотела менять ни на что.

Только вот проблема, пришедшее ей вчера письмо, право. Она не может отказаться. То, что сейчас выставляют как деловое предложение, на самом деле точка невозврата. За нее уже все решили. И не сейчас, а когда впервые выставили ее личное дело на рассмотрение, а после выбрали из других кандидатов. Если они вообще были.

То, что решается в Навеле, решается, так или иначе, непосредственно через главу страны. Всегда все, что касается даже самого отдаленного уголка Навеля, решается президентом. Еще одна причина, почему Эрика хотела остаться здесь, в Индастриле. И раз выбрали ее, значит, президент лично это одобрил.

А президенту нельзя отказать. Иначе это будет выглядеть как скрытое неподчинение. И грозит последствиями. Те, у кого хватило ума в свое время не обрадоваться подобным “предложениям”, быстро теряли привилегии. О многих и не слышали после их неожиданного фиаско. Правда поговаривают, что некоторые были переправлены в Бондс работать на шахтах и заводах. Своеобразное наказание за то, что человек не оценил щедрости.

Так вот тут делаются дела. В этом мире, построенном на костях и пепле плевать, чего хочет человек. Приказано – исполняешь. Бывает, что кому-то везет, и он спокойно проживает жизнь по тому сценарию, который запланировал, а если нет… и в данном случае, это был непосредственный приказ.

Эрика мысленно вздохнула. Ну почему все вот так: если ты хуже других – ничего не добьешься, а превосходишь, и твоя жизнь перестает тебе принадлежать? Где же она, та золотая середина, чтобы быть кем-то значимым и успешным, но при этом остаться собой?

Мистер Флойд с заметным выжиданием смотрел на Эрику.

– Ну, что скажите, мисс Браун?

А что она могла сказать? Ничего. Одна надежда – может можно сделать так, что эти самые тесты покажут совсем не тот результат, на который они рассчитывают. Проблема лишь в том, что Эрика всегда все делала безупречно. Даже когда от этого зависело ее будущее.

– Скажу, что это огромная честь, – ответила она.

Кто не знал ее, на самом деле подумал бы, что она рада. А Браун же лишь сохраняла спокойствие, чтобы никому и в голову не пришло, насколько внутри все переворачивается от горечи и обиды.

– Прекрасно, – расцвел все в той же ледяной улыбке мистер Флойд. – Машина будет ждать завтра. Ровно в час дня. Надеюсь, вам хватит времени, чтобы собрать вещи?

Эрика не задавала лишних вопросов. Только по делу.

– С собой что-нибудь брать?

– Лишь ваш острый ум. Ну и необходимые для личных нужд вещи.

– Я поняла.

– Прекрасно, – повторил тот. Его спутник, все такой же молчаливо пугающий, встал с софы. Оба направились к дверям, но на половине пути мистер Флойд снова повернулся к Эрике. – До встречи в Навеле, мисс Браун, – он на прощание кивнул хозяину кабинета, который стоял все это время как бесполезная ваза для декора, и мужчины вышли.

Эрика грустно посмотрела на начальника. Тот прекрасно понимал ее настроение, все же они не первый год работали вместе. Но тут и не воспротивишься. Приказ – есть приказ, это он тоже понимал, так что лишь ободряюще улыбнулся уже бывшей работнице.

– Поздравляю, мисс Браун, – сказал он. – Более вас не задерживаю. Можете отправляться собирать вещи.

– Есть, сэр, – кивнула она и, последний раз взглянув на него, вышла.

Ну вот, конец ее работе в Индастрил. Все… последний день здесь. Девушке хотелось плакать. “Астрономическая башня” давно стала ей родной, а тут такое. С завтрашнего дня ее жизнь изменится. Что там ее ждет, кто знает? Для какой такой работы им понадобились ее способности и знания? Видимо завтра и узнает, а сейчас нужно подумать, что она хочет забрать в дорогу.

Разумеется, наработки. Все это нужно перекинуть на флешки и запасной диск. Туда же кое-какие лабораторные экспериментальные исследования. Сможет ли она вернуться в свой кабинет? Если нет, то нужно непременно все скопировать.

Из вещей… ну, она возьмет небольшой чемоданчик на колесах. Ее любимые наряды и несколько пар туфель туда уместятся без проблем. И еще книги. Эрика чуть не заплакала, когда поняла, приехав домой, что велика вероятность того, что ей больше не позволят вернуться. Это же ее родительский дом, место, где она выросла… Как это, уехать и не вернуться? А ее любимый душ? Ее уютная спальня? Ноутбук… ладно, ноутбук она заберет с собой, но у нее такая огромная домашняя библиотека…

Браун пришлось срочно приходить в себя. Никакой паники. Никаких истерик. Она выше быта и привязанностей. Отец учил ее расставаться без сожаления с тем, что не имеет значимости. Зависимый от личного имущества человек превращается в безумного потребителя и курицу-наседку в одном лице. Вещи служат человеку, а не человек вещам.

Это старая отцовская наука помогла Эрике успокоиться. Что ж, раз так – пускай. Для нее грядут перемены. Разве не об этом предупреждал конверт? Пока что он попал в точку: предложение, от которого она не могла отказаться, сделано. Теперь осталось понять, кому она должна помочь, и какими последствиями ей это грозит.

Глава пятая. Встреча

Арэй, северо-западный округ Ребелиума

Робин не знала, куда податься. Времени до того, как военная часть встанет на уши и отправится на поиски дезертира, оставалось все меньше. Да только она особо далеко и не продвинулась. Все, что успела за ночь – ближайшим автобусом перебраться в соседний городок. Но и тут было не безопасно.

В каждом городе Арэя имелась своя военная база, которая, однако, тесно была переплетена с остальными. Дадут тревогу в одной части, остальные получат ее автоматически, а рыжеволосая девушка в военной форме ну уж очень привлекала внимание. Так что особого выбора, где затаиться, у Робин и не имелось.

Пришлось действовать экспромтом. Для начала Блэк переоделась в купленные в ближайшем магазине вещи: самое дебильное в мире платье в черно-белую полоску и непонятные туфли без каблука. Хотелось плеваться от собственного вида, но уж лучше платье, чем черный короткий топ и штаны земляного цвета с карманами: единственные из личных вещей, не считая формы, скрученной до невозможности в рюкзаке, которые она прихватила с собой. Все же девушка в самом идиотском платье еще может остаться незамеченной, нежели девушка в десантных ботинках.

В соседнем городишке нашелся недорогой мотель возле заправки, где она обосновалась на пару дней. Постояльцев в этом богом забытом месте почти не было – то, что нужно, чтобы не привлекать внимания.

Теперь оставалось придумать, что делать дальше и вывод напрашивался не самый радужный: либо вернуться в часть и молить о прощении, либо сидеть тут, ожидая, когда нравная судьба предоставит шанс придумать дальнейший план. Налички на долгое бегство все равно не хватит.

Робин раз десять за последние сутки прокляла себя за самонадеянность. Какого черта она повелась на непонятное сообщение и отправила жизнь в помойку? Кто ее дернул бежать из армии? На что она рассчитывала? Что за огороженной территорией ее будут ждать с распростертыми объятиями? Ага, держи карман шире! Встречали ее! С цветами и оркестром! Да никому она не нужна.

В этом самобичевании пошел второй день дезертирства. Пока все тихо, но возможно, это лишь от того, что она просто не высовывалась из мотеля. А ведь решать что-то надо. И ответ пришел внезапно.

Робин отлучилась в туалет буквально на пару минут, а когда вернулась в номер, обнаружила на рюкзаке изумрудный конверт. Окно открыто нараспашку, а ветер теребил кружевную, давно нестиранную и посеревшую от пыли, тюль. Робин не настолько неосмотрительна и хорошо помнила, что окно было закрытым. А повнимательнее вглядевшись, заметила и царапины на раме. Ясно.

Покачав головой, Блэк подошла к конверту. Сейчас она была даже рада ему, но не могла понять, зачем эта нелепая скрытность? Она уже беглянка и уже предательница. Раз решили ей в этом подсобить, чего прятаться? Пускай автор сообщений появится и скажет, чего он хочет. Глупая игра. Прямо как в начальной школе.

Новое сообщение не отличалось сочувствием, зато было приемлемо содержательным:

ЗАВТРА. ДЕСЯТЬ ВЕЧЕРА. ВОРОТА У ВОСТОЧНОЙ ГРАНИЦЫ.

У ТЕБЯ ПЯТЬ МИНУТ ФОРЫ, ПОКА НЕ ПОДНИМЕТСЯ ТРЕВОГА.

В БОНДСЕ МЫ С ТОБОЙ СВЯЖЕМСЯ. ЖДИ.

Жди. Очень мило. А что ей еще остается делать?

– Спасибо, что хоть не забили на меня, – хмыкнула Робин.

Вообще, любой другой человек на ее месте немного переживал бы, разве нет? Тебе велят подойти предельно близко к ежесекундно защищаемой границе, которая разделяет две подлокации и едва ли не расстреливает всех, кого заметит в прицел, и надеяться на то, что будет какое-то там окно, чтобы проскочить. И куда проскочить? В БОНДС? В место, у которого не самая лестная репутация? И что ей там делать?

Только вот Робин Блэк была Робин Блэк. Без лести. И она привыкла подчиняться приказам. Если подумать, страх вообще странная штука. Он есть только там, где еще тешатся надежды, что все можно исправить и есть шанс повернуть назад. А что можно исправить в ее плачевном положении? Вернуться в казарму, всплеснуть руками и сказать: “А вот и я. Ждали?”.

Нет, у нее уже нет выбора. Не поселиться же в этом захудалом, воняющем бензином и плесенью мотеле? Лучше действовать и будь что будет. Сказано быть у границы, значит будет. В Арэе все равно больше нечего делать. Зато, если повезет, хоть Бондс увидит, а то только все слухами, да слухами. Уж лучше, чем Индастрил, граничащий с военным полигоном по другую сторону.

Робин далеко не была бесстрашной. Скорее, здравомыслящей. Хотя какой человек в здравом уме станет потакать бумажке, если так подумать? Однако эта бумажка однажды уже оказалась права, от того-то имелись весомые доводы пока подчиняться. До поры до времени, чтобы посмотреть, во что все выльется дальше.

К тому же, давайте не будем забывать – каким-то образом ее тайный оппонент знает не только ее саму, но и где она находилась сейчас, в данную минуту. Это, по меньшей мере, странно, но Робин, как уже было замечено, давно ничему не удивлялась.

До границы путь неблизкий. Это добрых пять часов на автобусе с пересадками, а оттуда еще пару часов пешком. С учетом того, что быть там надо завтра в десять, Блэк решила переждать ночь в мотеле, а утром первым рейсовым транспортом отправиться в путь.

Так и было сделано. Часов в семь Робин уже тряслась на заднем сидении старенького потасканного вида автобуса, чихающего черным дымом из выхлопной трубы. В Арэе техникой пользовались до полного уничтожения. Только когда что-то недовольно поурчав, взрывалось и переставало работать, его меняли на новое, доставленное из того же Бондса. Исключение, разумеется, составляло оружие. Оно было лучшим из лучших. Всегда.

Почти сразу Робин пожалела, что не прихватила бутербродов. Желудок начал призывно урчать, соревнуясь по громкости с кряхтением карбюратора. И чего не позавтракала в мотеле? Еле выдержав до остановки, Блэк купила несколько сэндвичей и съела их холодными прямо у кассы, чем сильно озадачила пухленькую румяную продавщицу.

Зато жизнь снова стала прекрасна. Накупив с собой еще несколько бутербродов, бутылку воды и вафли, Робин дождалась второго автобуса и снова двинулась в путь. На этот раз он был чуть поновей и не норовил заглохнуть посередине дороги. Но и народу стало больше.

Половину дороги Блэк стояла, уступив место сварливой бабке, которой не понравилась длина ее платья. Понимаешь ли, колено выглядывает. Робин не стала накалять обстановку и решила не доставать из рюкзака тесак, чтобы у бабули не случился сердечный приступ прямо в салоне.

Доехав с ветерком до третьей остановки, она уже без приключений перебралась на последний транспорт и доехала до конечной точки, откуда предстояло пройти пешком. Всю дорогу Робин, прижавшись лбом к окну, всматривалась в “местные красоты”, и даже успела ненадолго вздремнуть от однотипности проплывающих картинок.

На самом деле, соседние городишки не сильно отличались от ее родного. Вроде и похожие дома, и одинаковые улицы, но все же… иные. Где-то более аккуратные, с явным старанием облагороженные, где-то сильнее запущенные и опасно покосившиеся в сторону. Трава в основном не подстрижена, а за забором детишки играют в мячик. А вот она никогда не играла в мяч. Скажи ей: разбегись и ударь – промажет ведь с непривычки. Или нет, кто знает.

До назначенного часа оставалось куча времени. Робин погорячилась, встав с утра пораньше, но сказалась отработанная привычка. Где теперь убить несколько часов, но так, чтобы не привлекать внимания? Ответ пришел самый логичный – в лесу. А почему нет?

Блэк двинулась в зеленую глушь, отделяющую Арэй от пограничной стены. Уже издалека, за макушками деревьев, огромным темным силуэтом виднелись горы Бондса. Там когда-то все и началось. Это они извергли лаву, и уничтожили страну. Страшная и жуткая вещь эта природная стихия. Непредсказуемая и своенравная. Страшнее нее только сами люди.

Лес густой и малонаселенный. Не то чтобы непролазные дебри, но платье то и дело цеплялось за ветки, а легкие туфли застревали между корнями. На третий раз, подбирая обувку, Робин психанула и переоделась в прихваченную одежду и любимые берцы. Если удастся перебраться через стену, то уже будет плевать, как она выглядит, а если нет… Ну, значит, не судьба. Какая, собственно, разница, в чем тебя поведут на расстрел, а?

Любимый тесак, убранный в ножны, надежно закреплен на бедре. Вот теперь Робин готова к любым прогулкам. Правда, чем глубже она уходила, тем осмотрительней становилась. Мало ли, дозорные ходят по периметру или датчики какие наставлены. Не исключено, что уже у самой границы будет протянута леска, которая мигом известит о чужаках. Хотя вряд ли. Пока Робин бродила по бурелому, несколько раз натыкалась на звериные следы. Ставить леску глупо. Любой кролик посчитал бы своим долгом заприметить ее и дернуть. Не набегаешься проверять.

Еще не стемнело, когда Блэк оказалась неподалеку от нужного места. Оставалось ждать. И Робин ждала. Благодаря многочисленным дежурствам, скоротать пару часов не было такой уж проблемой, так что в установленный срок, сверившись для достоверности с наручными часами, она двинулась к стене.

Пограничная стена представляла собой огромное темно-серое сооружение, казавшееся нескончаемо длинным. Хотя, в целом, оно таким и было. Граница каждой подлокации начиналась от Навеля и заканчивалась отведенной ему территорией. Что там простиралось вдали от самого Ребелиума, никто и не знал. Стена скрывала и это. В качестве постовых служб избирались, разумеется, солдаты из Арэя, но по каким-то своим критериям. Не каждый мог добиться разрешения перевестись в дозор на стену.

Высота метров пятнадцать, может даже двадцать в определенных местах. Наверху ровная поверхность с открытым доступом к смотровой вышке. Пока что Робин не видела ни одной точки наверху. Правда, не факт, что они должны быть. Камеры слежения утыкивали стену через каждые пять-десять шагов. Значит, основанная охрана внутри, у мониторов. Век технологий, чего уж. Не то что в былые времена, когда что мороз, что жара, а ты обязан стоять на ледяном ветре, сводящем от холода мышцы или горячем как кипяток солнцепеке.

Неприметная металлическая дверь, почти сливавшаяся со стеной – все, что имелось в наличии. Логично предположить, что именно она ей и нужна. Блэк взглянула на часы. Без одной минуты. Пора? А как же камеры? Тут их тоже предостаточно. Незамеченной не проскочить, да и куда?

Внимательно всмотревшись, оказалось, что дверь приоткрыта. Издалека вообще не поймешь, но у Робин было отличное зрение. Ага. Открыта. Так ведь не должно быть, да? Какой же идиот оставит пост незащищенным? Поставленный таймер в часах требовательно пикнул. Ровно десять. Ну, что, пора. Была – не была.

Робин выскочила из тени деревьев, и бегло озираясь, подбежала к двери. Сейчас рыжеволосая девушка как никогда напоминала настороженную лисицу. И правда открыта, смотри-ка. Потянув дверь на себя и с опаской глянув на ближайшую камеру, проскочила внутрь. Темно. Освещение ужасное, включены запасные генераторы. Ага, значит, кто-то отключил электричество. По крайне мере, в этой части корпуса. Значит, и камеры на улице нерабочие. Пока что.

Узкий прямой коридор. Бетонные стены, отдающий эхом пол. Несколько ответвлений от центрального коридора. Там, вероятно, лестница наверх и комнаты с оборудованием. Впереди пока непонятно что, но кажется, есть поворот. И ни души. Только потолочные галогеновые лампы шипят и мерцают.

Робин двинулась вперед, бесшумно ступая по полу. Благодаря отцу и походам, она умела ходить тише кошки, когда того требовала ситуация. А иначе как поймать добычу в лесу, если из оружия у тебя лишь деревянная палка? Этот же навык, собственно, помог улизнуть ей из военной части, обойдя ответственно дремлющих на посту дежурных. В другое время те бы непременно получили от нее нагоняй и неделю нарядов вне очереди, но не сейчас.

Вообще ни души. Даже странно. Наоборот, она все ждала, что на нее вот-вот выпрыгнут пограничники. Даже руку держала на всякий случай на рукояти тесака. Только вот сражаться было не с кем и все тут. Робин жутко захотелось встать посередине коридора и непонимающе развести руками. Что за ерунда? И это защищенная территория? Ходи, кто хочет?

Любопытство заставило заглянуть в один из ответвляющих поворотов. Такой же полутемный коридор, но слева видна дверь и мигающий из-за нее свет. Все так же бесшумно ступая, что было бы, к слову, весьма несподручно в туфлях, но безумно комфортно в прорезиненных ботинках, Робин заглянула внутрь.

А, ну все ясно. Пять мужчин в форме, разбросанные по небольшому квадрату помещения. Все без сознания. Ну или убиты, хотя вряд ли. Кто-то определенно похрапывал. Снотворное? Длинный стол и куча мониторов. Все шипят и рябят. Понятно, каким образом ей выбили окно – отключили систему и вывели из строя охрану. Вопрос только, почему другие не бегут на подмогу? А отведенное время истекало. Пора пошевеливаться.

Робин вернулась в центральный коридор и дошла до конца. Свернула, спустилась по лестнице и оказалась возле точно такой же металлической двери. За ней начиналась территория Бондса. Блэк мельком взглянула на часы. У нее осталось две минуты если верить письму. Надо поторапливаться и как можно скорее оказаться подальше отсюда.

Эта вторая дверь была закрыта, правда на внутренний засов. Поработав немного тесаком, та без боя сдалась, и Робин нырнула в поглотившую ее темноту наступающей ночи. Тоже леса, как и на той стороне. Где-то позади послышался пищащий сигнал тревоги. Ага, сообразили, что что-то неладно. Ну, теперь точно пора ускоряться. Робин дернулась с места и затерялась среди деревьев. Уж путать следы она умеет.