Тихушник и Fantomas

Ермаков прервал Семёнова:

‒ Не пугай мужиков, ты уже фотографа определил в убийцу. Рано. Без труда не вытянешь рыбку из пруда, ‒ и тут же крикнул: ‒ Мужики, у вас клюёт!

Палыч подсёк леску:

‒ Так, не мешайте, ‒ тихо сказал, как будто рыба под водой услышит разговор и сойдёт с крючка. Поймав карася, положил его в садок. – Пятёрышный, не меньше, ‒ светясь от радости назвав размер рыбы. ‒ Солнце пошло на закат, сейчас рыба начнёт клевать.

‒ Не будем вам мешать. Спасибо, мужики, за помощь! ‒ поблагодарил их Ермаков.

Семёнов ему посоветовал оставить рыбакам свои номера телефонов, увидят фотографа, позвонят.

‒ Мужики, поможете милиции!

‒ Без проблем, ‒ ответил Палыч.

Ермаков подал ему свою визитку. Отойдя от рыбаков, Семёнов сказал:

‒ Что скажешь на счёт фотографа? Чувствую, его надо срочно найти, пока он лыжи из города не сделал, если, конечно, ещё живой, и тихонько за ним понаблюдать. Всё равно у вас, оперов, нет подозреваемых, так хоть начальникам глаза им замажете!

‒ То, что он имеет оперативный интерес, согласен! Утро, парк, физкультурники бегают, фотограф выбивается из обоймы. Хотя для профессионального фотографа без разницы, утро или вечер, лишь бы кадр удачный поймать. Вот ты, как творческий человек, поймал сюжет, пугая убийцей рыбаков. Кстати, помнишь, когда расследовали убийство судьи, ты мне похвастался будущим своим детективом, там тоже в парке замочили прокурора. Ты прям провидец! Придётся тебя вписать в список подозреваемых людей.

‒ Ты же мою творческую натуру знаешь, моё оружие: ночь, фонарь, подъезд и молоток. Молоток ‒ орудие пролетариата, осечек не даёт!

Ермаков проговорил, посмеиваясь:

‒ Историю плохо знаешь. Орудие пролетариата ‒ ледоруб! Троцкого коммунисты замочили этим инструментом, голову ему насквозь проломили. Жуткая смерть! Коммунисты ‒ основоположники профессиональных киллеров, ‒ вспомнив историю с убийством революционера, сподвижника Ленина.

‒ Хаешь коммунистов, а при них такого бардака, как сейчас, в стране не было. В ночь-полночь даже ребёнок мог спокойно пройти по городу, и его никто не тронет. Сейчас у каждого депутата, сенатора, да того же коммерсанта, по взводу охранников и все с оружие.

Семёнов, идя позади Ермакова, увидел на деревьях ленточки, о которых говорили рыбаки, сказал:

‒ Можешь не показывать место, где грохнули прокурора. Всё копытами затоптано, будто стадо баранов паслось! О! Уже и цветы положили! Жена или родственники! – на земле лежал букет гвоздик.

‒ Сказать не могу, жена или кто из прокурорских коллег положил цветы. Сам начальник ФСБ, Мазиков, выезжал на место преступления, зам его тоже был. Целый кортеж, плюс моих ребят, оперов, взвод. Армия! Обидно то, что Мазиков мне запретил побеседовать с женой покойного. Следственные мероприятия по досмотру прокурорской квартиры, коттеджа и служебного кабинета проведёт служба ФСБ. Даже информацию со смартфона покойного не дали скопировать, ссылаются на государственную тайну. Мазиков с прокурором были закадычными друзьями. Ещё в дружках у них ходил ныне тоже покойник председатель суда. Вспомни их дружбу, она на воде писана. Мутные они ребята!

‒ А кто сейчас не мутный? На одну зарплату не проживешь! Странно, что чекисты тебя нагло отодвигают от расследования, ‒ задумался Семёнов. ‒ А как прикажете искать убийцу, если не дают информацию скачать со смартфона. Прокурор в нём виден, как на ладони! Те же связи отработать! Наводит на нехорошие мысли. Фэйсы от тебя хотят скрыть не государственную тайну, а что-то другое. – Покрутив головой, продолжил: ‒ Отсюда не видно аллею, и на другом берегу нет домов. Киллер заранее приметил место убийства. Я этот парк на велосипеде вдоль и поперёк проехал, каждый кустик знаю. С центральной аллеи нас не видно. Кусты сирени мешают, как будто убийца специально их высадил за несколько лет назад на свою «забаву»!

Ермаков рассуждал, прохаживаясь:

‒ К сведению, в парке нет видеокамер. Мазиков заму дал за них нагоняя, день-два, и они будут висеть на каждом столбе. У нас в стране как делается? Пока чиновнику не поддашь под зад, не пошевелится. Сейчас операм делать было бы нечего, убийцу отыскали через свои базы за две секунды! Вокруг парка в некоторых местах видеокамеры установлены, на тех же перекрёстках. Опера их просмотрят, но из тысяч людей определить убийцу трудно. Стоп! – воскликнул Ермаков. ‒ У нас есть приметы фотографа! Дело техники, установим его данные. Сомнений нет, ‒ обрадовавшись, что появилась хоть какая-то работа по розыску преступника.

‒ Вот видишь, твой мозг дал положительный сигнал, движешься в нужном направлении. Хочу напомнить, рядом с тобой человек, у которого сосед по подъезду ‒ водитель прокурора! Ты что, забыл, когда искали убийцу судьи, я через него много чего интересного узнал о тёмных делах прокурора и его корешах. Только ты пальцем не пошевелил, вот и результат: прокурор на небесах! Сейчас бы он на нарах играл на гармошке, годика через три вышел живым на волю. Лично ты виноват в его смерти, ‒ говорил, улыбаясь. – Вот расскажу про тебя прокурорской жене, выставит счёт, чем будешь рассчитываться? Своей нищенской зарплатой?! О семье своей подумай.

‒ Не сыпь мне соль на рану! Жена и так скоро из дома выгонит, днюю и ночую на работе. Водителя, говоришь, потревожить, так мы его обязаны по закону допросить, он связь прокурора. Конечно, о тёмных делах боса промолчит. Водители много чего знают криминального про своих шефов, поэтому они их хорошо подкармливают, чтобы молчали. Тут как повезёт! Я, почему тебя попросил приехать на встречу, совет твой был нужен, и я его услышал. Беседуя с тобой, мои планы по раскрытию убийства поменялись, информацию по фотографу попридержу. Здоровее буду, Если про него пронюхают чекисты, а они со временем узнают, скажу, поначалу не представлял оперативного интереса, если, конечно, он имеет отношение к убийству. По всем раскладам фотограф идеальный киллер! Гуляет себе спокойно по парку, фотографирует птичек. Народ уже привык к селфи, не обратит на него внимания. Говорю о свидетелях, об опознании ими фотографа. Доказать его вину трудно. Оружие наверняка выкинул в реку или спрятал. Выйти из парка, с сумкой наперевес, положив в неё пистолет ‒ подписать себе приговор. М-да… ‒ Ермаков непонятным мычанием закончил свой монолог.

Семёнов, слушая, рассуждал о том, что Юра стал настоящим профессионалом! А когда-то, в те далёкие времена, после окончания Омской школы милиции, пришёл в шестой отдел зеленым пацаном, и вот он уже начальник убойного отдела. Молодым операм есть, на кого положиться:

‒ Сейчас давай выпьем, закусим, о делах наших скорбных покалякаем, ‒ высказал Семёнов с блатным акцентом знаменитую фразу из кинофильма «Место встречи изменить нельзя».

Ермаков тут же ответил фразой из того же фильма:

‒ Пить за твое здоровье глупо, оно тебе больше не понадобится!

‒ Тьфу, тьфу, ‒ сплюнув через левое плечо, ‒ ещё накаркаешь мне беду. У меня к тебе серьезный разговор, выступаю в качестве парламентёра от смотрящего Титова, работаю у него на полставки! Представлять этого персонажа тебе не надо! Он вор в законе! Ты не на пенсии, и тебя не волнует, сколько денег осталось в кошельке у пенсионера. Выйдешь в отставку, на своей шкуре испытаешь, как трудно живётся русскому офицеру: один день перебиваешься с хлеба на соль, второй с соли на хлеб, масло по воскресеньям, мясо раз в квартал, мандаринка ‒ подарок от деда Мороза на Новый год! Правда, есть плюсы, похоронят за счёт государства. В последний путь проводят по-человечески, и то ладно. А так бы лежать в морге с биркой на ноге, ожидая очередного транша на погребение от муниципалитета.

Ермаков, глядя на ручные часы, пробурчал фразой персонажа из советского фильма «Кавказская пленница»:

‒ Короче, Склифосовский!

‒ Можно и покороче. Перед встречей с тобой ко мне домой приехал Титов. Ему, как и тебе, нужен совет. Неправильно выразился, просит помощи! Вору в законе осталось жить на этом свете считанные дни. Его слова! И выложил секретную информацию, слушай и запоминай, записывать не надо. Я тебе как-то рассказывал, что у него на таможне пристроен свой человек, чекисты с ними в доле. Через границу переправляют наркотики. Чекисты Титу объяснили, они таким способом выявляют в стране наркокартели. Не знаю, разводят Тита, как кролика, или используют в оперативных мероприятиях, свечку не держал! Видел бы ты его лицо! Темнее тучи! Шорин тебе знаком, объяснять не надо, какую должность занимает в ФСБ. Прислал Титу СМС на днях: придёт груз, откуда неизвестно, какой и сколько! К Титу в гости едет авторитетный вор из Ростова-папы! «Папа» будет груз сопровождать до получателя. Тит побаивается, в этот раз в кузове вместо наркоты взрывчатка. Помнишь, бандеровцы взорвали Крымский мост, и концы воду. Тит понимает, к операции «Фантомас» подключились серьёзные люди, и ему помажут лоб зелёнкой. Всё бы ничего, так и меня к этому делу подтянул, а я тебя. Тита прижмут к стенке, перед тем как отправить в мир вечной прерии, «культурно» спросят, кому рассказывал про Фонтомаса. Первым буду я, ‒ ткнув пальцем себе в грудь, ‒ а я уже по цепочке сдам тебя… Я не Штирлиц, нет силы и воли молчать, ‒ назвав героя из советского фильма «Семнадцать мгновений весны». ‒ Что страшно! «Наше дело настолько грязное, что заниматься им могут только настоящие джентльмены» ‒ напоследок восторженно высказал английскую поговорку.

‒ Ты предлагаешь моему бандитскому отделу заняться грязным делом? Припоминаю наш разговор под пиво с твоим вяленым карасём, где я пообещал со всей этой бандой разобраться. Но это было до войны с бандеровцами, сейчас ситуация другая, не знаешь, кто из своих коллег или того же ФСБ предатель?! ‒ почесывая свой затылок. ‒ Мозг кипит, ещё ты дровишек в костёр подбрасываешь. Уйду в монастырь, надоели вы мне все, ‒ хмуро высказался.

‒ Юра, подумай хорошенько, такой шанс один раз в жизни бывает! Президент за проведённую тобой операцию «Фантомас» наградит посмертно орденом мужества! Орден вручит твоей жене, ведь на том свете он тебе будет не нужен! Бог человека оценивает по его поступкам! Если откажешься помочь Титу, знай, тебе уготована прямая дорога в ад! А там самая уважаемая профессия ‒ кочегар! Опера-патриоты, как я, отдыхают в раю, пьют кружками советское жигулевское пиво! Сейчас пива хорошего на прилавках нет. Одна химия! А в аду народ пьёт самогон, и он настоян на «чапаевских» портянках. Решай, лишаешь себя удовольствия!

‒ Всё у тебя шуточки-прибауточки! Загоняешь меня в угол. Шорин везде засветился, вспомни убийство судьи, это его люди руку приложили. Тогда оперативные дела бандитского отдела генерал Мазиков приказал отдать чекистам. Недавно у Шорина поинтересовался судьбой разрабатываемых жуликов. Ответил, что работа по ним продолжается. Восьмая серия! Думает, я ему поверил! Нарисовал своим агентам новые документы и отправил в другой регион продолжать выполнять его тёмные приказы. У ФСБ один ответ: защита государства от иностранного вмешательства превыше всего. Для них люди разменный материал. Не мне тебе объяснять, ты стоял у истоков образования шестого отдела, самого грозного органа в правоохранительной системе в перестроечные годы, ‒ помолчав. ‒ И как тебя не закрыли в тюрьму, по сей день удивляюсь?! Служба СС в сравнении с тобой отдыхает, что ты творил с бандитами, ‒ недосказав предложение. ‒ Народ хочет знать правду!

‒ Э-э, алё, попридержи лошадей! – как бы возмутился Семёнов. ‒ Твоё поколение оперов въехало в легендарный шестой отдел на плечах, таких, как я, отмороженных на всю голову людей. В перестроечное время у нас не было иного выхода, как играть с бандитами по их правилам. Дня не было, чтобы жулики не завалили коммерсанта или между собой разборки не учинили. Похоронщики жили в шоколаде! Процессия прощания с бандитом были несравнимы с похоронами товарища Сталина, у вождя они проходили скромнее.

Ермаков насупился:

‒ Хорошо, я согласен на орден. Но знай, если Тит играет на стороне чекистов, что я не исключаю, это твой косяк! Верить жуликам ‒ себя не уважать, твоими словами выражаюсь. Понимаю, Тит ‒ вор в законе, и по воровским понятиям обязан отвечать за свои слова. Но мне от его слов ни жарко, ни холодно. Мне дороже честь офицера и присяга на верность Родине!

Семёнов после слов о патриотизме пробурчал, помотав головой:

‒ Бррр! Юра, я тебя боюсь, честно говорю! Думал, в моём окружении нет человека, способного логически мыслить, оказывается есть. Ты прав, влезая в дела Тита, нет стопроцентной уверенности, что мы выйдем победителями, но у нас нет иного выхода, как ему помочь. Если не поможем, наша оперская совесть съест нас изнутри. И вообще! Мы что, не внуки своих геройских дедов, победивших фашизм? Спрячемся в кусты, когда враг в страну ввозит наркотики? Травят ими молодежь, как мух! Лично мне по барабану, что в доле с Титом «фээсбэ», они что, неприкасаемые люди? Если ходят под крышей президента, значит, им всё позволено?! Дудки! – показав перед собой фигу. ‒ Недолго им осталось разворовывать страну. Про Украину молчу, натовские спецслужбы обыграли чекистов. Операм убойного отдела поручили бы навести порядок в стране хохлов, давно бы всем недругам лоб зелёнкой помазали.

Ермаков напрягся:

‒ Тогда слушай мой приказ! Чтобы не терять время, распределим наши роли в операции «Фантомас», ‒ хмыкнув. ‒ Название операции звучит интригующе, интересно бы знать, кто скрывается под маской Фантомаса? Жан Маре? Так он давно умер! ‒ назвав французского артиста, сыгравшего главную роль в легендарном приключенческом фильме «Фантомас». – Ты берешь в оборот Тита, учить тебя не надо, что делать. Получаешь от него информацию, сразу делишься со мной, а там «Чапай» думать будет! За свою жизнь не бойся. На данный момент твоя персона для Фантомаса угрозы не представляет, он про тебя и слыхом не слыхивал. Ты отставной опер, и у тебя нет пистолета, чем будешь защищаться, если что, ледорубом?! ‒ уже смеясь. ‒ Представляю, идешь по городу, а на поясе в кобуре вместо пистолета ледоруб. Люди не поймут, палата номер семь тебе обеспечена, а в ней ты с ума сойдешь! Без общения с людьми для тебя смерти подобно!

‒ Не беспокойся, в палату подселят напарника! Вдвоем веселее! Назвать его имя или сам догадываешься, кто он?! – сказал Семёнов, подразумевая Ермакова. – Не забывай Шорина, к тебе неровно дышит со времён расследования убийства судьи. Ты ему все карты спутал с богатеньким «Буратино», директором завода, от которого кормился. Деньги решают всё на земле, ‒ резко прервав разговор. ‒ Давай прощаться, ‒ протянув руку, ‒ а то у нас пошёл пустой разговор. Лучше время проведу с пользой, прокачусь по парку, мышцы подкачаю. Вдруг придётся убегать от Фантомаса. А там, как повезёт!

Семёнов сел на велосипед, Ермаков над ним пошутил:

‒ Штанину подверни, упадёшь, лоб расшибёшь!

Глава 2

Генерал Мазиков пригласил к себе в кабинет заместителя по оперативной работе Шорина:

‒ Никакой дисциплины! Опять входишь ко мне без разрешения! ‒ улыбаясь, произнёс он в его адрес слова, видя, как Шорин, смело войдя в кабинет, сел в кресло около гостевого столика.

Бросив на стол папку с надписью «Оперативные сводки», Шорин заговорил:

‒ Тебя не понять, ‒ не называя генерала на «вы», тот из лейки поливал горшки с цветами на подоконнике. ‒ Исполняю твой же приказ входить в кабинет без стука, когда в нём нет постороннего человека. У секретаря спросил «есть кто?». Ответила «входите». Вижу по твоим глазам, хвастаешься генеральским мундиром, а я всего лишь в звании полковника, а начинали службу в одном кабинете. Ты меня на длинной дистанции обогнал по звездам!

‒ Не обижайся, шучу! А генеральский мундир мне в тягость, готов с тобой поменяться должностью. Но Москва не разрешит, ‒ задумавшись, ‒ хотя, всё может быть. Перед твоим приходом звонил начальник следственного комитета России, даже его фамилию в кабинете боюсь вслух произнести, вдруг меня фейсы прослушивают. Борьба с коррупцией на главных полосах газет. Надеется, что мы найдем убийцу прокурора в кротчайшие сроки. Дал понять, что от этого зависит моя дальнейшая карьера. Вот и думай!

‒ Тебе бы ботаником работать в цветочной оранжерее, а не служить в органах ЧК, всего боишься. Профессию не ту выбрал! Москва не в первый раз грозит снять с нас погоны, это их работа, за всеми нами, периферийными людьми, присматривать подгонять кнутиком. Мол, вы, деревенщины, работайте, а мы за вас будем получать большие деньги, ‒ и, не спросив разрешения, закурил.

Мазиков, садясь в кресло напротив Шорина, шумно выдохнул:

‒ Наверно, послушаю твоего совета. Как арестуем убийцу, напишу рапорт на увольнение и сменю профессию чекиста на ботаника. Слово офицера!

‒ Разбрасываешься святыми словами! Мы ‒ люди подневольные, надежда на медиков, если посчитают списать нас на берег. У чекиста горячее сердце, изнашивается быстро! Железным Дровосекам, таким, как он, полагается служить в органах! ‒ назвав сказочного персонажа из сказки «Волшебник изумрудного города», у которого не было сердца. ‒ Найти убийцу ‒ для нас дело чести. Даже не верится, недавно Шувалов сидел в этом кресле, и тут надо же такому случиться! – Шорин встал, подошел к окну, посмотрел на улицу. – Непросто отыскать убийцу, нет никакой зацепки. Просмотрел оперативку, она в папке, можешь на неё взглянуть, ‒ кивнув в сторону стола. ‒ Шувалову никаких угроз не поступало. В рабочие дни находился под нашей опекой. По выходным отдыхал в основном с нами. Банные дни! Склоняюсь к версии поработать по его старым прокурорским делам. В суде поддерживал обвинения. Его крестник освободился из лагеря с камнем в душе, решил «отблагодарить» двумя выстрелами. Мы об этом уже говорили.

Генерал потрогал пальцем переносицу:

‒ Согласен. Эту версию сбрасывать со счётов нельзя. У сотрудников ФСБ врагов тоже хватает, те же коррупционеры с бизнесменами, которым мы попили кровушку. На их карьере поставили крест. Чекисты только в советских фильмах показаны героями, сейчас времена изменились, граждане нас поставили в один ряд с рыночными торгашами. Народ всё видит, на какие шиши мы выстроили особняки в три этажа с трехметровыми заборами, камерами по периметру. Территория пионерского лагеря и то меньше. Вспомни нас младшими офицерами, о чём мечтали? Как выявить шпиона, хитро провести по нему оперативную разработку и предать суду. Вершина мастерства чекиста! Почёт и уважение коллег, опять же, очередное звание и, конечно, карьерный рост! А сейчас дутым патриотизмом никого не удивишь, ценности поменялись, все потуги в службе сводятся к одному: у кого толще кошелёк!

Шорин, слушая генерала, думал о своём. Заезженная пластинка, ситуацию не изменишь ни с мозгами сотрудников ФСБ, ни с их недвижимостью. Трудно отказаться от загородного дома и перебраться в однокомнатную квартиру с соседом-алкашом по площадке. Жены с детьми не поймут, а, уйдя в отставку, жить на одну пенсию ‒ себя не уважать. Все сотрудники ФСБ перед отставкой ищут тёплые места, минимум должность начальника службы безопасности банка, а кому повезёт пристроиться в Ростех, там зарплату выдают мешками, ‒ назвав про себя государственную корпорацию в сфере инноваций.

‒ Ты о чём задумался? – поинтересовался генерал, видя, что Шорин не сводит с него взгляда.

Шорин сменил тему разговора:

‒ Следственный комитет при осмотре прокурорской собственности нашёл что-нибудь интересное?! И ты не сказал, как отреагировала Валя на твоё извинение, что не уберегли друга, ‒ печально нахмурился, говоря о супруге прокурора.

‒ Следствие поработало впустую. А вот СМИ обязательно бросят камень в наш огород. Органы в очередной раз прикрывают тёмные дела чиновника. Вспомни, как потрепала нам нервы журналистка Андреева Татьяна Анатольевна, когда расследовали убийство председателя суда, даже сейчас называю её полные данные. Через пару дней черкнёт статью: «Органы потеряли профессионализм, в городском парке на глазах у людей уже убивают прокуроров». Так оно и есть! – помолчав. ‒ Ты спросил, как отреагировала жена? Сейчас у неё наступили трудные времена. Остаться вдовой ‒ трагедия. Детей не берём в расчет, живут отдельной жизнью. А найти замену Дмитрию не так просто, ‒ назвав прокурора по имени. ‒ В кровать с первым встречным не ляжешь! Если только вдруг овдовеет какой-нибудь министр или директор завода, на меньший статус она не согласиться. Ты её характер знаешь, у неё запросы под стать принцессе. Разбаловал он её, помнишь, он нам жаловался, что семейные дела идут к разводу. Завистливая она у него и ревнивая. Говорю о Дмитрии, как о живом человеке. Ты прав, не верится, что его нет с нами. Вот оно как? – генерал тяжело вздохнул. – Давай помянем товарища. – Встал из кресла, прошёл в соседнюю комнату, вернулся с бутылкой коньяка «Хеннеси» и с тарелкой нарезанного лимона. Налил в фужеры коньяк. Молча выпили.

Зазвонил стационарный телефон, Мазиков подошел к нему:

‒ Опять Москва, – взяв трубку, ответил. ‒ Я вас слушаю.

У Шорина мелькнула в голове мысль, все московские стрелы летят в одного генерала. По нынешней ситуации, после убийства прокурора моя должность заместителя ‒ самая выгодная. Нервы будут крепче, если рассчитываешь на долгую и счастливую старость. Иметь на плечах генеральские погоны, конечно, престижнее, и зарплата выше. Но времена изменились, живём не в Советском Союзе, где был в почёте Павлик Корчагин, маршировавший по Красной площади на босу ногу, ‒ назвав имя книжного героя из повести Николая Островского «Как закалялась сталь», который, борясь за счастье трудящихся, потерял своё здоровье. ‒ Нынешнее поколение выбирает остров Бали с тёплым морем и фужером французского вина! А генерал не всё рассказал о беседе с Валентиной, если после его ухода она мне позвонила. Её муж отдал генералу крупную сумму денег, а он уже передал их знакомому банкиру. Валентина с банкиром не знакома. Краем уха слышала, как муж говорил генералу, чтобы он показал документы на свою недвижимость. Называл итальянское озеро Камо. И, якобы, муж с генералом оформили собственность не на себя, а на банкира. Ведь российским прокурорам и чекистам запрещено иметь за границей недвижимость. Но в любом законе найдутся лазейки, которыми они воспользовались. Все люди при власти, члены правительства, депутаты и разная российская элита, имеют собственность за границей. Для своей безопасности имеют двойное гражданство, простой народ уже подшучивает: «в кого не плюнь, одни «евреи», в русского не попасть». Сейчас времена неспокойные, идёт война на Украине. Денежные мешки сядут в самолет и улетят на все четыре стороны. Или еще проще, воспользуются лазейками на границе, где найдётся «Дерсу Узала», переправит в ту страну, в которую пожелаешь! Плати только деньги! – Вспомнив имя Уссурийского проводника в экспедиции российского путешественника Арсеньева. ‒ В России в паспорте писались «Иванами Петровичами», в новом документе пропишут новое имя, «Джон Сильвер», ‒ сравнив русское имя с книжным персонажем английского писателя Роберта Стивенсона из его знаменитой книги «Остров сокровищ». То, что Валентина рассказала про тёмные дела своего мужа, я знал, не зря же государство платит мне зарплату. Знать про всех больших чиновников, входит в круг моих обязанностей.

Раздумья нарушил голос генерала:

‒ Пока вашей помощи не требуется, своими силами справляемся. Много неясного… Хорошо…. Есть. До свидания, ‒ положив трубку, выдохнул: ‒ Ух! Кажется, пронесло! Стало быть, у министра убийство прокурора Шувалова из криминальной сводки с первой строчки спустилось на строчку ниже. По его спокойному голосу понял. Ведь к нему стекаются все серьёзные преступления со всех регионов страны.

Шорин в это время разлил по фужерам коньяк:

‒ Зачем нам помощь от москвичей, мы сами с усами! – и с радостным лицом взял фужер, держа перед собой, сказал: – Друга с того света не вернёшь, сейчас поговорим и о делах. А они требуют к себе серьезного отношения.

Генерал подошёл к столику. Выпили. Шорин продолжил:

‒ На днях встречался со смотрящим Титовым, обговорили план действий по прибытию очередной партии товара. За ним, как обычно, таможня! За нами оперативное прикрытие всей операции на случай непредвидимых ситуаций. Сопровождать машину по российской территории прибудет человек от блатных. Он, как и Титов, вор, только из Ростова. Это на случай, если по пути машину остановят бандиты. Ведь у нас в стране двоевластие, Тит так и сказал, «государство в государстве», если наркотики свободно можно купить, не выходя из собственного дома. Деньги только плати, принесут в твой подъезд, далеко ходить не надо. А мы, органы, боремся с наркоманами днём и ночью, вот только зубы об них обломали, ‒ смеясь. ‒ Два ноль в пользу мафии!

Мазиков при слове «мафия» передёрнул плечами:

‒ От собственной совести корёжит. В народе правильно говорят, «к богатой жизни быстро привыкаешь». Ты вот что, в этот раз установи на машину маячок. Поглядим, кому адресован товар. Не дай Бог, след идёт из Украины, как бы наркотики не обменяли на оружие. Тогда коллеги из ГРУ сядут нам на хвост. А там по цепочке дойдут до Титова. Методы ГРУ-шников тебе знакомы, объяснять не надо, лучше к ним в лапы не попадать, по закону имеют большие полномочия. Вплоть до ликвидации человека, родные так и не узнают, где наши могилки, ‒ и снова наполнил фужеры коньяком. – Выпьем и, наверно, сегодня рабочий день закончим. Нам, руководителям, появляться на глаза подчинённым в нетрезвом состоянии нельзя, авторитет теряем.