Тихушник и Fantomas

Александр Бабин

Тихушник и Fantomas

Книга является вымыслом. Имена, места происшествий, диалоги героев плод авторского воображения, используются в художественных целях. Любые совпадения с действительными событиями или личностями, живыми или умершими, абсолютно случайны.

У чекиста есть только два пути – на

выдвижение или в тюрьму.

И.В. Сталин.

Глава 1

Прокурор Шувалов свой рабочий день начинал с пробежки в городском парке. И был уверен: свежий утренний воздух, лёгкий бег ‒ это залог долгой, продолжительной жизни. Бежал по проторенной физкультурниками узкой тропинке, которая шла у кромки реки. Услышав за спиной дыхание приближающегося человека, решил пропустить его вперёд. Остановился и, не поворачивая назад головы, сделал шаг в сторону. Как вдруг прозвучал хлесткий звук, похожий на щелчок циркового кнута, и Шувалов тут же ощутил сверлящую боль под лопаткой, будто тело проткнули раскалённым прутом. Пробил холодный пот, резко закружилась голова. Положив левую руку на грудь, второй нащупывая землю, опустился на колени и прошептал сквозь зубы: «Какая же ты мразь, а ещё…», тут звук «кнута» повторился, не дав ему досказать предложение.

Начальник областного УФСБ, генерал-майор Мазиков, прибыл на место преступления с заместителем по оперативной работе, полковником Шориным. Подойдя к начальнику убойного отдела полиции Ермакову, в обвинительном тоне адресовал ему лишь два слова:

‒ Докладывайте, полковник, ‒ снял форменную фуражку, вынул из кармана кителя носовой платок и, вытирая со лба пот, уставился на труп прокурора. Прокурор, одетый в тёмно-синий спортивный костюм, лежал на левом боку с открытыми глазами, словно ещё живой, наблюдал за работой следственной группы. Криминалист, майор в форме следственного комитета с шевроном на рукаве христианского святого Георгия Победоносца, пронзающего копьем змея, сидя на корточках, в медицинских перчатках копошился в дипломате. Его коллеги также были погружены в работу: лейтенант крепил на деревья сигнальные красно-белые ленточки, обозначая место преступления, старший лейтенант с помощью металлоискателя искал в траве гильзы от оружия.

Ермаков, уже зная от своего водителя, позвонившему ему на смартфон, что на центральную аллею парка проследовал кортеж сотрудников ФСБ, подготовился к докладу. Операм приказал не мозолить глаза чекистам, поискать очевидцев преступления. В парке в столь раннее время людей не много. В основном, любители утреннего моциона знают друг друга в лицо, годами не изменяют своим правилам: крепкое здоровье превыше всего на свете, пусть даже на улице идёт дождь или снег. Но на дворе лето, и оно горожан балует жаркой погодой. Всё бы ничего, но убийство прокурора ‒ преступление не рядовое, журналисты в средствах массовой информации пропишут красной строкой, а старшие братья его возьмут на особый контроль. Опыт по совместному расследованию громких преступлений имелся. Кроме как «здравствуй, геморрой», не назовёшь, поэтому ожидать спокойной жизни не привидится.

‒ Труп обнаружил молодой паренёк, ‒ Ермаков начал доклад, поправив чёрную футболку, зацепившуюся за смартфон в кармане джинсов. – Следователь с ним работает, ‒ кивнул в сторону центральной аллеи, где через кусты сирени просматривался автомобиль «Газель» с надписью на борту «Следственный комитет». – Накоротке с ним переговорил, ведёт себя спокойно, слышал два выстрела с небольшим интервалом, ‒ выдержав паузу, как бы анализируя свои же слова: ‒ Бежал следом за прокурором, находился не в зоне его видимости. Набежал прямо на труп. Бегать по аллее опасно, мешают велосипедисты с лыжниками, наскочить могут.

Генерал перебил вопросом:

‒ Лыжи летом ‒ это как? – и тут же добавил: ‒ А-а, это те, что ездят на колесиках! Он что, так никого и не видел? ‒ покрутив головой по сторонам. – Не вижу сибирской тайги с буреломами! Юрий Николаевич, а ни его ли рук дело? А?! Чужая душа потёмки! Прогоните-ка ты его по всей программе, как вы это делаете с жуликами! Поработайте с ним пожёстче, пока он не пришёл в себя! Успокоится, слово с него не вытянешь, найдутся желающие помочь – брат адвокат или одноклассник полицейский. Присмотритесь повнимательнее, на данный момент он единственный подозреваемый. А мои сотрудники вам помогут, ‒ переведя взгляд на Шорина, он, молча, снимал на смартфон место преступления. – Олега Юрьевича вам представлять не надо, одно дело делаете, боретесь с организованной преступностью, ‒ помолчав. ‒ Вы так и не сказали, убийца из чего стрелял, я так понимаю, оружие с глушителем? Опять же, свидетель слышал выстрелы?

Ермаков, с задумчивым видом протягивая слова, отвечал:

‒ Похоже, что так! Река рядом, звук по воде далеко отражается. Эксперт, осмотрев труп, предварительно дал заключение: первая пуля прокурору угодила в спину, вторая аккурат в темечко, на волосах следы от пороховых газов. Свидетель слышал, что за первым выстрелом последовал второй! Получается, киллер вторую пулю пустил в прокурора контрольную. Стало быть, он у него не первый клиент? Профессионал! Хладнокровно нажал на курок! – охарактеризовав убийцу с восхищением. – И еще вам для информации, ‒ надменно хмыкнув. ‒ В парке нет видеокамер, будто живём в прошлом веке. Да и на тропинке их установить негде, если только вместо новогодних фонарей развесить на деревьях, ‒ не к месту пошутил.

Генерал, повернувшись к Шорину, он продолжал увлеченно снимать на смартфон место преступления:

‒ Олег Юрьевич, прекращай снимать кино, на то есть эксперт. Ты слышал, что Ермаков сказал?! У нас что, городской центральный парк уже не считается общественным местом? Как понимать этот бардак? Кто ответствен? Выясните, ‒ распорядился, произнося каждую реплику с расстановкой.

Шорин забормотал, как бы оправдываясь:

‒ Наверно у администрации парка в бюджете нет лишних денег или еще руки не дошли, ‒ вытянувшись. ‒ Возьму на контроль!

Генерал обидчиво припечатал:

‒ А вот у убийцы не только руки дошли, но и ноги. И где прикажете нам его искать? Поднять руку на прокурора! ‒ покачивая головой. ‒ Это ж надо на такое осмелиться!? ‒ и стал прохаживаться по тропинке, как маятник: ‒ Не в обиду нам, органам, будет сказано, не уберегли товарища, не уберегли, ‒ смягчив уже накал разговора, – Олег Юрьевич, а я тебе говорил, присмотрись к его окружению. Вот и результат! ‒ указывая рукой в сторону трупа.

Шорин ответил, оправдываясь:

‒ Наши службы с прокурора глаз не спускали! Наружка ходила по пятам днем и ночью, прослушка висела на всех его телефонах. По инструкции положено опекать государственных мужей! ‒ искоса посматривал на Ермакова, понимая, что выдал служебную тайну, ведь у чекистов и к сотрудникам полиции имеется оперативный интерес. ‒ У прокурора каждый день, как день сурка: дом – работа ‒ дом. Видеокамеры сегодня же просмотрим, те, что вокруг парка установлены. И наверно не все имеют карту памяти, некоторые работают в онлайне. Они мало что нам дадут в доказательной базе. Убийца, идя на преступление, оружие явно не нёс в руках, прятал за пазухой. В парке гуляет не один десяток людей, наскоком всех не проверишь, потребуется время установить их данные, не говоря об оперативной проверке. С Юрием Николаевичем обговорим план совместной работы, пока у нас нет путной версии, кому прокурор перешёл дорогу. Могли отомстить старые крестники, он несколько лет поддерживал обвинение в судах. Обидчик вышел на свободу, затаил обиду, вот и результат! Здесь тоже работы непочатый край.

Ермаков настойчивым тоном сухо сказал:

‒ Первое, что нужно сделать, побеседовать с женой покойного. И срочно! Посмотреть в её «честные» глаза! Прокурор слыл человеком небедным, деньги ‒ вот корень всех раздоров в семье! Эту версию сбрасывать со счётов нельзя. Провести досмотр квартиры, наверняка она у него не одна в собственности. Опера говорят, имеет коттедж в сосновом бору с личным прудом, а на дне водоёма припрятаны бриллианты. Прошерстить его служебный кабинет! Заглянуть в сейф сам Бог велел! В смартфоне покопаться, сразу увидим тёмную сторону луны покойного! ‒ презренно высказался в адрес прокурора.

Мазиков от брезгливого тона Ермакова стрельнул глазами на Шорина. Оба поняли, нельзя допускать полицию к досмотру прокурорского кабинета с загородным дворцом, особенно снимать информацию со смартфона потерпевшего. Прокурор имел доступ к государственным тайнам. И ещё один момент: и он главный опера убойного отдела догадаются, что прокурор жил не по средствам, на «белую» зарплату большого богатства не приобретешь, если у него дедушка не Граф Монте-Кристо. Что сейчас часто и происходит при задержании с поличным очередного коррупционера, все ссылаются на богатых родственников. Полиция сольёт информацию журналистам, а они в этот же день выложат её в СМИ. Мёдом их не корми уличать в непорядочности власть. Слуги народа живут в сто раз лучше, чем они, их «господа».

‒ Досмотр собственности потерпевшего проведёт служба ФСБ со следственным комитетом. Лично буду присутствовать, ‒ отреагировал генерал на слова Ермакова. ‒ С Шуваловым нас связывала долгая дружба, за одним успокою его жену. У вас, полицейских, и так работы хватит, те же видеокамеры просмотреть. Дом прокурора в метрах трехстах отсюда. Поспрашивайте соседей, с автомобилистами побеседуйте. Видеорегистратор ‒ тот же свидетель. Олег Юрьевич, а ты чего молчишь?

Шорин, уткнувшись в смартфон:

‒ Пишу «эсэмэс» начальнику службы наружки, чтоб к нашему приезду подготовил информацию по Шувалову. Получается, прокурор сегодня у них не был под наблюдением. Выясню этот вопрос! Внимательно изучу старые сводки, чем чёрт не шутит, на видео или фото мог случайно попасть убийца. Не наскоком же выследил прокурора, явно ходил за ним несколько дней и ночей?!

‒ А вы не можете дать на время материалы наружки? ‒ Ермаков озвучил просьбу к чекистам. ‒ У оперов убойного отдела информации по жуликам побольше, чем у вас, сотрудников ФСБ. Возможно, увидим знакомых людей. Мы, как говорится, работаем на земле, ближе к народу, а вы, чекисты, летаете в облаках! Такие слова говорил мой наставник, Александр Фёдырыч, а он стоял у истоков зарождения легендарного шестого отдела, ‒ ущипнул чекистов, если уже на месте преступления обрезают крылья, не дают снять информацию с прокурорского смартфона.

Шорин от нелицеприятных слов Ермакова зашевелил плечами:

‒ Семёнова упоминаешь?! ‒ говоря надменно. ‒ Недавно встретил его в этом парке катающимся на велосипеде. Из любопытства у него поинтересовался, чем занимается на пенсии. Пробурчал через губу, типа, не твоего ума дело… Короче, продолжает писать свои книжки. Видать, мечтает о писательской короне братьев Вайнеров, ‒ усмехнулся, упомянув авторов детективного жанра. Один из братьев, прежде чем стать известным писателем, служил следователем в милиции. ‒ Не зря же вы, опера, ему дали кличку Тихушник, слово с него не вытянешь. У оперов «молчание ‒ золото», с этим постулатом не поспоришь. Помню, расследовали убийство судьи, так он и то в стороне не остался, проявил инициативу! Не лежалось пенсионеру на печи, завёл дружбу со смотрящим Титовым, как будто на нарах вместе сидели. Нашел друга, вора в законе, два сапога пара ‒ гусь да гагара! – презрительно поморщился.

Ермаков решил оправдать дружбу Семёнова со смотрящим Титовым по кличке Тит:

‒ Не заслуженно обвиняете в непорядочности мэтра уголовного сыска, даже обидно слышать. Во-первых, у Семёнова Александра Фёдоровича большой опыт оперативной работы! – называя его полным именем из уважения. ‒ Психологию людей знает лучше, чем врач с докторской степенью! У него собачий нюх на жуликов! Кажется, и следов никаких нет, все равно их найдет. «Имеет связь с космосом» ‒ так он объясняет свой дар сыщика! Олег Юрьевич, вы же знаете его вклад в раскрытие убийства судьи! Без его помощи по сей день оно висяком висело бы! А книжки пишет, так хобби у него такое, чтоб не заработать болезнь Альцгеймера. Даже водку не пьёт, говорит, «мозг, как оружие, и его нужно содержать в смазке». А алкоголь разрушает затвор, пружина слабеет, в нужный момент оружие подведёт, даст осечку, и ты уже на небесах! Мэтра послушаешь, как на исповедь в церковь сходишь.

Ермаков, давая характеристику Семёнову, понимал, ФСБ и его самого возьмёт под колпак, расследуя убийства прокурора, постарается их служба прослушки. Мало ли что у меня на уме, вдруг убойный отдел первым выйдет на след убийцы и получит ценную информацию. И я её утаю в оперативных целях. У оперов такие случаи нередки, если в преступлении замечен их агент. Но, а если помощник вхож в круг преступных авторитетов, тут выбирать не приходится, кто ценнее, агент или прокурор! У государства прокуроров пруд пруди, среди их брата в погонах незаменимых людей нет, а вот агент ‒ товар штучный! На колхозном рынке его не купишь ни за какие деньги. Оперу чтобы убедить человека стучать на своих друзей, он должен обладать даром педагога – психолога. У опера считается удачей, если агент обижен на свою братву, тут как везеньем не назовешь – все козыри на руках будешь знать, всё, что знают жулики. А это и есть оперское счастье! Тут тебе и уважение коллег, а оно весомее денежной премии!

Ермаков решил уколоть чекистов, а то сядут на плечи и ноги свесят:

‒ Не в обиду вам, чекистам, будет сказано, и наверно не к месту, когда рядом труп прокурора, но констатирую факт! Некоторые ваши сотрудники, уйдя в отставку, воспользовались связями, удачно сели в тёпленькие высокие кресла поближе к денежному пирогу. Бессовестно крадут деньги, забыли, что такое офицерская честь. Народу вешают лапшу на уши, что им жить стало лучше, чем жили во времена СССР. Имена не называю, вы их знаете! За последние двадцать лет чекистского правления воз и ныне там! Далеко ходить не надо, сейчас действующие сотрудники от бывших коллег тоже не отстают, жируют, как моржи на льдине! Полковник ФСБ Черкалин ‒ чемпион по взяткам! ‒ торжественно высказал слова о сотруднике ФСБ, недавно осуждённом за коррупцию. – Жил аж в самой столице! В квартире хранил целых двенадцать миллиардов денег! Спал на деньгах? В чекистских рядах засели сотни коррупционеров, если не тысячи! Страна с девяностых годов из-за вас, фээсбэшников, катится вниз, ‒ бросил камень в адрес сотрудников ФСБ, зная, прокурор пострадал явно из-за денег. Чекисты начнут вставлять палки в колёса, не дадут расследовать преступление. Выносить сор из избы им невыгодно, ведь они защитники государства. Так они объясняют народу свою заботу о нём. Люди по своей натуре наивны, им верят, ведь единственный источник получение «правды» ‒ это телевизор.

Шорин ехидно улыбнулся:

‒ Юрий Николаевич, ох вы и не любите нас, чекистов! А зря! Не было бы структуры ФСБ, натовские базы стояли бы у стен Кремля. Со всех сторон стволы их пушек направлены на Россию! Война на Украине не закончилась, наши товарищи в окопах бьют врага! А мы, сотрудники органов правопорядка, с холодной головой, горячим сердцем и с чистыми руками обязаны добросовестно исполнять свою работу! – высказал знаменитую фразу партийного деятеля Феликса Дзержинского, основателя ВЧК.

Генерал снова снял фуражку и, вытирая пот с лица, произнес:

‒ Господа офицеры, вы не на шоу у Соловьева, оставьте политику до лучших времён, ‒ назвав известного журналиста телевидения. ‒ Олег Юрьевич, вечером доложите, что наработали по делу, а я тем временем доеду до жены покойного. Даже не знаю, какие подобрать слова, странно, она мне ещё не позвонила. Настораживает её молчание. Сейчас для неё все люди виноватые в смерти мужа, а мы, органы, в этом списке в первых рядах…

Семёнов, открыв входную дверь своей квартиры, раскинув в стороны руки, шутливо поприветствовал гостья:

‒ Ба-а! Сам смотрящий пожаловал! Ночной губернатор и без охраны! Борис, какими судьбами?! Заходи побыстрее, а то в дом напустишь покемонов! В прошлый твой приход два дня их ловил! ‒ назвав популярную у молодежи игру на смартфоне.

Титов молча, зашёл в квартиру, снял обувь, прошёл в ванную комнату. Помыв руки, войдя в зал не увидев хозяина, он в это время прошёл на кухню, громко произнёс:

‒ Александр, слышишь? Не стал ждать твоего приглашения пойти помыть руки, ты ведь чистюля, все равно заставишь. Пандемия закончилась, а ты продолжаешь ловить покемонов! Не обиделся?! – не дождавшись ответа. ‒ Разговор мне с чего-то надо было начинать, ты ведь не сказал ни «здрасьте», ни «до свидания»! Базар к тебе есть серьёзный, ‒ садясь в кресло. ‒ Наверно уже слышал новость, сегодня утречком в городском парке прокурора замочили! – говоря радостным голосом. ‒ Две пули получил: одну за здравие, вторую за упокой! Жаль бродягу, двадцатью пятью годками не отделается, государственного человека кончил, до конца жизни проведёт за решеткой, ‒ говоря об убийце с сожалением.

Семёнов, насыпая в турку кофе, ответил:

‒ Ты так радуешься смерти прокурора, будто на земле наступила райская жизнь. Я сегодня ночевал на даче, домой приехал с петухами, телефон оставил в машине и не знаю, что в мире произошло. Он, наверно, от звонков взорвался. У нас, оперов, как? Если замочат авторитетного человека, сразу за трубу и делимся информацией! Опер ‒ это болезнь на всю жизнь, так утверждает медицина. У вас, жуликов, такая же канитель. Вот ты уже с утра меня пасёшь, делаю вывод, к твоей воровской заднице кто-то на цыпочках подбирается. Догадываюсь, кто они ‒ ФСБ с Юрой Ермаковым, ты у них ходишь в «любимчиках»! Между вами, видать, пробежала чёрная кошка, никак вас мировая не берёт! ‒ сказал, держа в руках две чашки с кофе, протянул одну гостю. – Угощайся. Если не врёшь про прокурора, то у тебя, как смотрящего, начинается весёлая жизнь с песнями и плясками! Будь я на твоём месте, на время уехал бы из города, куда-нибудь подальше. Опять же, от чекистов не убежишь, везде найдут! Ты не Толя Чубайс, не из питерской банды, у тебя «нема́» золотого запасу! ‒ упомянув российского политика, сбежавшего с большими деньгами за границу.

Титов, взяв кружку, натянуто улыбнулся:

‒ Умеешь ты человека успокоить! Мне сейчас не до шуток. Помнишь, я тебе выдал «пионерскую тайну», что хожу под крышей ФСБ. Так вот слушай! Обложили они меня, как волка, красными флажками! А тут ещё не вовремя прокурор отдал Богу душу! Из своей долгой воровской жизни скажу, воры на такую лабуду не подписываются, надо быть на всю голову отмороженным, чтобы поднять руку на прокурора. Не скрою, моей братве приходилось пакостить ментам, пустить в дом «красного петуха», машину подпалить на праздник «День милиции». Интуиция подсказывает, прокурора замочили менты. У вас, оперов, тоже хватает людей с кукушкой в голове! ‒ отпив из кружки кофе, поставил её на стол. Все движения делал медленно: почесал лысую голову, поправил на шее толстую витую золотую цепь с крестом, размером не меньше, чем у священников, когда они её надевают, проводя церковные обряды.

Семёнов, видя волнение гостя, подстраиваясь к его блатному разговору, сел в кресло и кивнул:

‒ Обоснуй свой базар! Ты же знаешь, за «порожняк» отвечать придётся!

‒ Встань на место жулика, у него с первой ходкой трусы в моче от слова «мент»! И на кой лад ему убивать прокурора, если он уже на воле! У человека жизнь одна, а за убийство прокурора судья впаяет срок на полную катушку! Моё мнение, сработали менты, и Вася тут не чеши, голову даю на отсечение! ‒ жестикулируя руками. – К убийству заранее готовились, если выпасли прокурора в укромном месте! Свидетелей в таком серьёзном мочилове не бывает, просчитали всё до мелочей. Скрывать от тебя не буду, ты мою блатную жизнь знаешь, грехов у меня хватает, а вот на «мокруху» не подписывался, не по понятиям вору брать грех на душу! Конечно, если человек не обозвал тебя козлом!

‒ Пожалуй, с тобой соглашусь! Среди милиционеров обиженных на прокуроров хватает, многих уволили из органов незаконно. Тут есть вопросы?! Но бывает, и вилы раз в год стреляют, вариантов много! Откуда ты знаешь, что нет свидетелей? Парк имеет свои уши и глаза. Частенько в нём гуляю, идёшь по тропинке, а под кустиком кто-нибудь да по нужде пристроился. Вот тебе и свидетель, а киллер его и не заметил. Предусмотреть всё невозможно, имей он хоть семь пядей во лбу!

Титов ехидным голосом:

‒ Время покажет, что твои кореша-опера накопают! Мои агенты в ментовке на ушко шепнули, кроме, как просмотреть видеокамеры, и работы-то у них никакой нет! Операм не в кайф бегать по городу, искать преступника, не зная, где он! Профессионалы из ментовки ушли на вольные хлеба, не желают работать за копейки. Сейчас оперов с мозгами, как у вас с Ермаковым, с фонариком не отыщешь.

‒ На счёт твоих агентов в полиции ещё могу поверить! Нынешняя полиция ‒ она не советская милиция, в ней крыс хватает! Про чекистов тут ты приврал! В их структуре контрразведка за каждым своим «штыком» в четыре глаза смотрит!

Семёнов специально высказал слова в адрес непорядочных чекистов, чтобы Титов назвал своего человека в органах ФСБ, вдруг машинально о нём расскажет.

Титов быстро почуял подвох:

‒ Мягко стелешь! Ты что, думаешь, попадусь на твой крючок, выдам своих агентов. Держи карман шире! Одного я тебе уже называл ‒ это полковник Шорин! Помнишь, я рассказывал про тёмные дела на таможне? Там у меня пристроен свой человек, грузы через него криминальные толкаю, чекист с нами в доле!

Семёнов, как бы вспоминая:

‒ Шорин ‒ твой агент?! Скорее, наоборот, ты у него ходишь в помощниках! Про таможенника не припоминаю, чтобы ты о нём говорил. Помню, рассказывал про Фантомаса заморского! И он не из вашей шайки-лейки, его никто не видел в глаза. Мистер Икс! Ещё хвастался про вора-апельсина, якобы скоро пожалует к тебе на пикник! И он из самого Ростова-папы! – продолжая употреблять в своем лексиконе слова людей, побывавших в местах заключения.

Титов с прищуром проговорил:

‒ Дурку-то не гони! Ты и не помнишь? В прошлый свой приход я сидел вот в этом кресле, ‒ ударив ладонью по нему, ‒ и на блюдечке дал расклад о начальнике таможни! К сожалению, он не Верещагин, ему за державу не обидно, ‒ назвав героя-таможенника из советского фильма «Белое солнце пустыни», который не брал взятки. ‒ У тебя в мозгу сим-карта на сто гигов. Всё ты помнишь! – постучав пальцем по голове. ‒ Если бы я тебя не знал столько лет, не обратился бы за помощью, а пошёл прямиком в ФСБ! Конечно, не в местное болото, с головой пока дружу. Доехал, до Тюмени или Екатеринбурга, ‒ задумчиво помолчав. ‒ Опять же, у чекистов всё повязано, вор вора кроет.

Семёнов с хитринкой на лице, парировал:

‒ Если мне не изменяет память, пословица звучит иначе: «рука руку моет», а не «вор вора кроет»!

‒ Суть дела не меняет! Давай ближе к теме. Ты готов мне помочь, говори, чтобы время не отнимать ни твоё, ни моё, ‒ говоря с напором. ‒ Но знай, впрягаясь в мою беду, не ручаюсь, что мы оба выйдем победителями. Как ты любишь выражаться, «лежать нам рядышком, с безвременно ушедшей в мир вечной прерии братвой, героически погибшими, деля добычу зажравшихся коммерсантов».

Семёнов с серьёзным видом обдумывал предложение Титова. Зачем мне, бывшему оперу, живя спокойной жизнью на пенсии, и ввязываться в тёмные дела криминального авторитета? Тем более, его опекает ФСБ, а это уже обратная сторона медали: чекисты используют Тита на благо государства или в личных целях! Не все сотрудники ФСБ с холодной головой, горячим сердцем и чистыми руками. Вторые опаснее первых. Где крутятся большие деньги, действуют другие законы. Все блага достаются тем, кто хитрее, наглее и у кого за пазухой револьвер! Да и не так много времени прошло, когда из-за порыва своей творческой души помог правоохранительным органам найти убийцу судьи, которого отравили «мудреным» ядом на свадьбе у собственной дочери. Тогда за помощью обратился мой ученик по бандитскому отделу, ныне его начальник, полковник Ермаков. Отказать было нельзя, зло должно быть наказано. И самое главное, жизнь Ермакова находилась в опасности. Люди, причастные к убийству судьи, оказались негласными сотрудниками ФСБ. Убийца из города сбежал, и где он сейчас бросил якорь, неизвестно. Скрылся по приказу чекистов или его личное решение, история умалчивает. Он ‒ профессионал, ведь заказчик за собой следы обязательно зачистит. Первым, кого уберут из «игры», будет он сам. Допускаю, органам удастся посадить на скамью подсудимых убийцу, так и заказчика преступления. Но статистика судебных решений показывает: крайними остаются исполнители. Заказчики ‒ люди с деньгами и, главное, со связями в органах власти. Против двух «монстров» судье не устоять.

‒ Борис, ты мою жизнь обрисовал не в радужных красках, на языке так и вертится «я не трус, но я боюсь, смогу ли я, сумею ли», ‒ высказав знаменитую реплику героя Юрия Никулина из советского фильма «Брильянтовая рука».

Титов, отпивая кофе из кружки, произнёс с улыбкой на лице:

‒ Поздно пить боржоми, когда почки отвалились. Ты в теме, значит, в деле! Назад пути нет! Жду дельного совета. Если чекисты меня прижмут к стенке, не выдержу пыток, сдам тебя с потрохами, ‒ посмеиваясь. – Не мне тебе объяснять, какое примут решение по нам обоим. Мне, как вору, подкинут в карман наркотик. А ты уж сам придумай себе наказание. У вас, ментов, способов посадить невинного человека за решётку достаточно.