Миллер. Спрячься, если сможешь

– Нет, пожалуйста, не нужно этого делать. -взмолилась я. – Опомнись! – ногтями я царапала его кожу на лице. – Тебя Миллер заживо подожжёт! – выпалила я, не задумавшись.

Почему-то захотелось прикрыться его фамилией.

Нужно было записываться в кружок по самообороне, а не в художественную школу. Сейчас бы не кисточкой махала, а руками.

Он отпрянул от меня, что-то буркнув себе под нос.

– Иди-ка ты на хрен, подонок. – услышала я голос Эрики.

Глухой удар пришёлся на голову парня, после чего его тело обмякло и полностью навалилось на меня. Я спихнула его с себя, заметив разливавшуюся по полу лужицу.

– Ты убила его? – бросив взгляд вниз, я попятилась назад.

– А тебе не плевать? – держала Эрика окровавленный молоток в руке. –  Он хотел тебя трахнуть против твоей воли, а ты боишься, что я убила его?

–Ты права, к чёрту его.

– Нам нужно выбраться отсюда и чем быстрее, тем лучше. – она взяла меня за руку и вывела из комнаты.

– Подожди, мне нужно найти Нику.

Я не могла уйти без неё. Это было бы неправильно. Хоть я и опасалась за свою жизнь, но дав обещание, нужно его сдерживать. Что с ней сейчас происходит? Где она? Больно ли ей?

– Ты совсем тупая? Я тебе говорю, нужно убираться отсюда, бежать, сломя голову. Они прикончат нас! – завопила Эрика.

– Беги одна. Спасибо за помощь.

– Ну и дура! – отпустив мою руку, она ринулась вниз по лестнице.

Я собралась с силами и вышла на лестничную площадку. Я знала, что хоккеистов поселили на седьмом этаже, значит там происходит нечто ужасное. Повсюду стоял непроходимый запах сигарет, режущий глаза. Голоса парней сменяли друг друга. Вдруг кто-то заговор рядом:

– Майкл, возьми ту девчонку и неси на первый этаж к остальным.

– Опять я. – возмутился он. – А ты что будешь делать?

– Молча выполняй.

Я спряталась за дверью в проёме, прижавшись к стене. Два парня прошли мимо, не заметив меня.

Что значит к остальным? Значит их там порядком уже?

Я аккуратно вышла из укрытия и пошла вслед за ними, слегка отставая. Они спустились на первый этаж и направились в сторону бассейна. Первый зашёл внутрь сразу, а второй резко обернулся и осветил фонариком местность. Я едва успела увернуться от света.

Он оставил дверь приоткрытой, я одним глазком посмотрела в щёлку. Около стены близко к друг другу сидели девочки. На их лицах застыл ужас, а глаза были стеклянные, неспособные больше плакать. Несколько фонариков освещали комнату, свет которых открывал для меня ещё больше ужаса.

– Не стесняемся, залетаем внутрь.  – неожиданно кто-то толкнул меня в спину.

Дверь настежь открылась. Потеряв равновесие, я упала на пол, ударившись коленкой об плитку.

– У нас пополнение, ребят. – радостно сообщил уродец, толкнувший меня.

Меня как щенка оттащили к девушкам, грубо посадив в одну массу испуганных лиц. Повертев головой, я заметила сидящую неподалёку в углу Нику. Она прижимала к груди чью-то мужскую футболку, как самую ценную вещь. А переведя взгляд на бассейн, я догадалась, кому принадлежит этот элемент одежды. Темненький парень потряс головой, и вода с его головы каплями полетела в разные стороны. Он подошёл к ней и забрал футболку из её рук, при этом погладив по голове, как послушную собачку, дождавшуюся хозяина.

– Ника. – окликнула её я.

Она жива…

– Сиди там! – грубый мужской голос останавливает меня, когда я хотела подползти к подруге.

Мне ничего не остается, как только смотреть на Нику. Она еле заметно улыбнулась и кивнула в знак того, что всё в порядке.

Мне так жаль, что она подвергается этому кошмару во второй раз. Была бы моя воля, я бы застрелила всех. Но дело даже не в законе, а в моральных устоях моей души. Я не способна убить. Я слишком добра по отношению к ублюдкам.

– Продолжим? Кто следующий? – парень с сережкой в ухе двигался параллельно нам. Девушки опустили головы, прижавшись к друг дружке.  – Ну же, кто смелый? Кто пойдет за ней следом?

– А что произошло? – спрашиваю я у девушки, сидевшей рядом со мной.

– Они поднимали и опускали её в бассейн, а потом и вовсе утопили. – прошептала она, поджав губы.

Твою мать.

От услышанного я не смогла отойти сразу, поэтому упёрлась на него взглядом, будто хотела просверлить дыру в его голове. Парень останавливается возле меня, весело улыбаясь, и хватает за руку, поднимая с пола.

– А вот и претендент. – ликующе крикнул он. –  Как тебя зовут, красотка? – от него ужасно разило алкоголем. Я задышала через раз. – Скажи свое имя!

Парень повышал тон, ему явно не нравилось, что я не поддаюсь на его манипуляции. Я боялась, но больше мне было страшно осознать, что если я умру здесь, как будет жалеть моя мама , что отпустила меня сюда.

– Убери свои руки от неё! – потребовал знакомый жёсткий голос. – Она моя. Сбежала из комнаты.

Парень ослабил хватку и толкнул меня прямо в ноги к моему … спасителю?

– Да забирай, она всё равно будто немая. – отмахнулся он.

Я подняла голову вверх, встретившись с ним взглядом. Сейчас я готова душу ему продать за то, что он вытащил меня из этого ада. Миллер протянул мне руку, которую я, конечно же, взяла. Он помог мне встать, но не спешил разжимать пальцы. Что он хочет разглядеть во мне? Я вот вижу обезумевший его вид.

– За мной.  – прозвучал властный тон. Приказами со мной еще никто не разговаривал.

Зачем я иду следом? Почему моё тело так податливо ведётся на все его слова?

– Что ты будешь делать со мной? – переборов страх и нарушив молчание, спрашиваю я.

– То, что не сделал в лесу тогда. – Миллер оборачивается и одаривает меня своей чертовски привлекательной улыбкой.

Он не похож на человека, он дьявольски красив.

А спасаешь ли ты меня?

Глава 7. Тише, он слушает

Как гром среди ясного неба свалились проблемы. Сама того не захотев, я стала магнитом всех бед. Как за несколько дней можно попасть в такое? Миссис Хлоя ещё пожалеет о том, что выбрала деньги вместо жизней студентов. Она настолько разочаровала меня, что я не хочу её видеть, иначе не сдержусь и плюну в её продажное лицо.

– Я не знаю, что ты хотел сделать в лесу, но послушай, тебе это определенно не стоит делать. – напрягаясь, сказала я, отставая от него сзади.

– Думаешь?

Парень остановился перед пустующей комнатой с открытой дверью. Пару секунд разглядывал её, а потом, не глядя на меня, с первой попытки ухватил мою руку и повёл за собой. Оттолкнув меня к окну, он закрыл дверь, затем медленно стал поворачиваться. Вновь улыбается. Что за псих?

– Ты изменилась. – подметил Миллер, шагая в мою сторону. – Как внешне, так и внутри. Другая, но…

– Что ты хочешь? – не смея дослушать, перебила его я.

Я не желала думать о том, что у него в голове сейчас, но обратная, темная сторона моей души мечтала услышать о его намерениях. Не велика важность того, какая у него фантазия, ведь нам точно было о чём поговорить прежде, чем Миллер исполнит свои желания.

Я не оставалась наедине ни с одним парнем. Не хотела, чтобы меня слушали. Не хотела слышать речь других, ведь я до жути боялась забыть его образ. Перед сном я старалась прокручивать в голове его голос, словно включая одну и ту же запись с диктофона. Всегда улыбалась, когда вспоминала его заострённые уши, которые ,кстати, сравнивала с ушками доберманов. Эти гончие псы напоминали мне о нем. Проходя мимо людей, держащих на поводке добермана, я хваталась за живот от смеха, представляя вместо морды лицо Миллера.

Парни не были похожи на него. Безусловно, ко мне подходили с целью познакомиться, но я отвергала каждого, так и не сказав им своё имя. Мне нужен гром. Проливной дождь. Гроза. Чтобы я утонула в своих же эмоциях. И я знаю, кто поможет пробудить во мне адреналин.

– Я хочу знать, что ты делала в лесу? Одна? – хрипя, спросил он.

Вальяжно пройдя по комнате, едва не задев меня, зеленоглазый сел на подоконник. Если до этого он ухмылялся и всеми силами изображал на лице доброту, то сейчас выглядел сосредоточенным. Он ждал моего ответа, а я раз десять уже уронила свое сердце в пятки, и оно явно не хочет подниматься обратно. Я почувствовала вновь ту ноющую боль внизу живота. Сейчас мой разум наполнен страхом вперемешку с возбуждением. Напряженность между нами начинает возрастать вместе с моим молчанием.

– И что ты уставилась на меня? Я повторю вопрос. Что ты, тварь мелкая, делала одна в лесу? – безумным голосом повторил он, что его слова заставили меня вздрогнуть.

Он оскорбил меня? Да, точно, он оскорбил меня. Что я ему сделала, что он так назвал меня? Помешала его веселью?

– Ты болеешь?

И какого чёрта я сейчас спросила?

Миллер хрипит, я не понимаю, что его тяготит. То ли ему трудно говорить из-за больного горла, то ли он также, как и я, переживает. После моего вопроса парень слегка растерялся. На лбу образовались морщинки. Он небрежно и быстро поправил волосы, как бы стряхнув досадное состояние. Я могу быть непредсказуемой.

– Я же начинала объяснять тогда. – вскинув подбородок, сказала я. – Мы играли в прятки.

– Подойди ближе. Сюда.  – он раздвинул ноги в стороны и пальцами рук поманил к себе. Словно заворожённая, я сдвинулась с места и без сомнений пошла к нему. Между нашими телами полметра, а ощущается так, словно расстояния не существует. – А теперь продолжи говорить мне на ухо.

Его зеленые глаза блеснули в темноте, и я будто заметила мимолетную искру. Даже в кромешной тьме мне показалось, что цвет его глаз сменился на черный. А голос стал бархатным и манящим. Он склонил голову ближе ко мне, чтобы я смогла продолжить свой рассказ, говоря прямо возле его ушка. Но мои губы предательски слиплись, несуществующий комок в горле мешался, не давая мне и слова сказать.

– Я очень хотела выиграть, – решилась рассказать я, отведя взгляд в окно. – чтобы мои друзья подарили мне марки.

– Еще тише.

Я не совладала с собой, всё же посмотрела на него. Прищурившись, я увидела пульсирующую толстую вену на его шее, а подняв взгляд выше, поняла – Миллер наслаждается моим голосом. Он закрыл глаза, не зная, что я стала в упор разглядывать его грубые черты лица. Я сделала маленький шаг назад, как сразу же оказалась прижатой к холодному телу. Подоконник, на котором он сидел высокий, поэтому я щекой приложилась к его груди, услышав учащённое сердцебиение.

– Я слушаю тебя. – на выдохе произнёс он.

Мне восемнадцать лет не хватало этих слов. Да, мама слушала мои капризы, но я хотела иного. Я мечтала о том, чтобы однажды и папа ответил на мой звонок и сказал, как скучает по мне. Но он выбрал другую семью. Уничтожил детскую надежду.

– Лес стал единственным местом, там они бы меня не нашли. Мои друзья боялись идти туда, а я, несмотря на запрет мамы, пошла. Когда увидела, что ты… вы вдвоем там делали, то очень испугалась. Я никому не рассказала, честно.

Я закусила щёки от нахлынувшего желания навзрыд расплакаться. Глаза и так были на мокром месте, едва я уловила его запах, не хватало, чтобы я ещё и поддалась на свою мнительность. Он пахнет также, как и тогда. Словно продолжал пользоваться одним и тем же парфюмом. И меня это обрадовало, ностальгия по прошлому вызвала бурные эмоции, их тяжело сейчас удержать, чтобы не высказать ему всё, что я копила много лет.

– Почему не рассказала близким, что видела? – спросил Миллер, взяв меня за плечи и отодвинув от себя.

– Я боялась расстроить маму. Она очень переживает за меня. К тому же я просто такой человек, наверное, мне легче пережить события внутри себя, чем поделиться с кем-то. Если бы я рассказала, то вас бы нашли и посадили за решётку. Какова вероятность, что мне потом за это не отомстят?

– Нулевая. – одобрительно улыбнулся он. – Ты права, я бы отомстил тебе, когда вышел. И плевать, сколько лет бы прошло.

– Как? – поинтересовалась я.

– Вот как выдашь нашу тайну, так узнаешь. – Миллер приподнял мой подбородок, обведя нижнюю губу большим пальцем. – Только вот за решётку меня никто не отправит, поэтому ты даже не успеешь уехать из страны, как я уже найду тебя.

– Как тебя зовут?

Давай же, дьявол, назови своё настоящее имя.

– Мёрфи Миллер.

От того, что я долго не сглатывала слюну, она накопилась. И когда я, наконец, сглотнула, то поперхнулась собственными слюнями от услышанного. Моя догадка подтвердилась. Лучший следователь-криминалист в органах, занимающейся расследованием преступлений и раскрывший более пятидесяти убийств, зачем-то подался в хоккей. Он помогает детективам и ездит по городам и странам, но при этом находит время держать в руках клюшку. Он разрывается на части, чтобы везде успевать?

Уголки его губ растянулись в ироничной улыбке.

– Если ты работаешь в такой сфере, зачем тебе хоккей?

– Способ избавиться от стресса, а возможно выплеснуть агрессию. Пару раз ломал позвоночники противникам на льду. Правда, потом сидел месяцами в запасе, но это того стоило. – он соскочил с подоконника, обошёл меня и встал сзади.

Его наглаженная рубашка кричала о том, что хозяин не терпит недочетов и косяков. Миллера можно отнести к числу людей, что берутся за любое дело и доводят его до превосходства. До идеала.

– Позволь мне уйти, меня ждёт подруга. – учтиво сказала я.

Парень приблизился ко мне вплотную. Он рукой провёл по моей спине от шеи до поясницы. Я напряглась, несколько растерялась, что забыла, о чём попросила.

– Если ты хочешь умереть в воде, то я могу помочь тебе в этом. – грянул над моим ухом приглушённый голос. – И сделаю  это раньше, чем ты увидишь свою подружку. Хочешь? – я отрицательно закивала. – Твоя подруга в безопасности, а дальше думай, верить мне или нет.

– Я тебе не верю. Убийцы не могут быть искренними.

После моих слов Миллер словно озверел. Он обошёл меня и так же быстро нагнулся, обхватил руками мои ноги и закинул к себе на плечо. Выпрямившись, парень направился к двери и ударом ноги распахнул её. На мои уговоры отпустить, он отнекивался и даже один раз шлёпнул меня по ягодицам. Я била кулаками его спину, но ничего не менялось. Миллер с лёгкостью нёс меня куда-то, спускаясь всё ниже.

– Из-за тебя у меня теперь вся спина в царапинах и ссадинах. – оскалился Мёрфи, поставив меня на пол.

Он заходит внутрь первый, закрывая мне весь обзор на бассейн. Засмеявшись, отходит к стене и гордо вскидывает голову, доставая из кармана брюк пачку сигарет. Здесь никого нет. Это какой-то прикол? Если так называется "посвящение в студенты", когда издеваются над первокурсниками, то я бы дала первое место тому, кто продумал такой кошмар.

Передо мной абсолютно пустое помещение. И тело мертвой девушки, недавно утопленной, убрали. Куда спрятали? Закопали поблизости возле общежития?

– Что это означает? Где все? – дико закричала я, бросившись к бассейну, прямо к самому краю.

– Перестань кричать, время пять утра, люди спят. – спокойно сказал он, втянув в себя сигаретный дым.

Я рассматривала поверхность бассейна, чтобы найти хоть какую-то зацепку, что здесь произошло убийство. Но не нашла. Я стала сомневаться в своём светлом разуме. Такого не бывает, попусту не бывает. Я видела её тело собственными глазами, да и вода хоть чуточку, но была окрашена в красный цвет. Ни волоска девушек, ни резинок.

Брызги воды окатили мою грудь и намочили волосы. Я недовольно стряхнула руками капли, затем обернулась, заметив аккуратно сложенную чёрную рубашку на лавочке и поставленную обувь под ней.

– Тебя что-то смущает, девочка? Не хочешь искупаться со мной? – нагло предложил он, вылезая из бассейна с другой стороны.

– Ты купаешься в крови человека! – возмутилась я, отпрянув от края.

– О чём ты? Какая кровь? – усмехнулся Миллер, растрепав свои тёмные волосы.

– Сумасшедший! Чтоб тебя посадили и не выпустили никогда, слышишь!? – прокричала я, подбежав к двери.

Сердце бешено заколотилось в груди. Я не ожидала от себя такой ярости.

– Теперь ты поняла, кто я? – его слова разлетелись эхом. Каждое чёртово слово проникало в мою голову, оставаясь там и наводя ещё больший хаос. – Ты можешь бегать от меня, сколько твоей светлой душе угодно, но, – парень сделал мучительную паузу, а я остановилась, держась за ручку двери. – я никогда больше не позволю нам расстаться на длительное время.

Глава 8. Вступишь в игру?

– Эмилия Картер! Вы только поступили, а уже второй раз у директора. Кто дал вам право оскорблять преподавателя? – разворчался директор колледжа. – Если так и дальше будет продолжаться, то я вынужден буду Вас отчислить. Вы меня услышали?

Седой старичок смотрел исподлобья. Его тонкие волосы прилипли ко лбу. Он так мерзко прилизывал их пальцами, что у меня срабатывал рвотный рефлекс на сие действие со стороны мужчины, унижающего меня перед достойной миссис Уилсон. Таковой её считал только он. Ведь она превосходна как преподаватель, и видимо, как женщина тоже.

– А кто ей дало право отбирать у меня мои личные вещи?

Я не собиралась оправдываться, а уж тем более извиняться перед истеричкой, которая не может найти общий язык со студентами. Для того она и педагог, чтобы уметь вовремя сгладить конфликт, по возможности отвести к психологу, если ситуация выходит из-под контроля.

К слову о психологе. Моя нервная система значительно пошатнулась после недавних событий. Потребовалась неделя, чтобы общежитие оцепили и перевели студентов, ранее проживающих там, за счет колледжа в гостиницы и отели. Может и к лучшему. Это здание явно требовало ремонта, а теперь и появился повод для этого. Если бы не хоккеисты, то кто знает, сколько бы ещё общежитие простояло без обновлений. Точное количество трупов нам не говорят. В общем и целом нам ничего не рассказывают: произошедшее хранят в тайне, кто проговорится – готовят к отчислению. Директора завалили вопросами, но он ловко уходил от них. Скажу больше, он делает вид, что не осведомлён о преступлениях среди студентов.

– Женщины… – вздохнул он, подтирая носовым платком лоб. – То есть девушки, давайте мирно решим вопрос. Эмилия, извинись перед преподавателем, и мирно разойдёмся.

Горделивая и заносчивая миссис Уилсон стояла у окна. Кажется, ей было глубоко наплевать на мое извинение, для неё было важно только мнение директора о ней. Она включала всё свое притягательное обаяние, невзначай трогала директора за руку. Ему нравилось, как она выглядит, ведь он не сводил глаз с её короткой юбки. Несомненно, она правда красива, но уж характер портит обёртку, показывая всех демонов.

– Вот пусть миссис Уилсон объяснит Вам сначала, зачем она отобрала мой альбом, а потом я задумаюсь , нужно извинение или нет. – услышав меня, директор ахнул и присел в своё кресло.

– Мистер Джонс, вот как вы мне прикажете терпеть это свинское поведение!? Ни один студент на меня никогда не жаловался, я такое впервые в жизни своей слышу. Откуда ты взялась только, невоспитанная? – выдавила писклявый голос она.

А теперь, внимание, публика! Несите оскар за лучшую актёрскую игру. Наша очаровательная и просто невообразимо талантливая миссис Уилсон выходит за своей наградой. Она прикрыла ладонью рот, а из глаз покатились слёзы.

Директор на минуту замешкался, позже встал и подошел ко мне. Рукой он начал подталкивать меня к выходу, пока Уилсон купалась в собственном превосходстве. Что-то пробубнив, директор закрыл дверь перед моим носом. Мнение о нем улучшилось, не так уж и плохо всё. Извиняться не пришлось.

Хоть хоккеистов и выселили, отправив их отсюда подальше, но слухи никуда не исчезли. Я шла по коридору, подойдя к шкафчикам. Девчонки с другого факультета бурно обсуждали ту самую ужасную ночь, в которой я по своей удаче побывала. Одна утверждала, что из общежития вывозили гору трупов, а другая отрицала, говоря, что такого быть нем может. Я открыла шкафчик и положила на верхнюю полку тетради. Как вдруг кто-то громко и резко постучал по железной дверце, а потом она захлопнулась перед моим лицом, чуть не прищемив мне пальцы.

– Привет. – немного виновато улыбнулся Крис.

Я сразу обратила внимание на мотающуюся серьгу в его ухе. В сочетании с рыжими волосами выглядело довольно мило.

– Ты напугал меня. – отошла я, прижимая портфель к груди.

– Рыжик, опоздаем! – крикнул парень в конце коридора. – О, привет!

– Приветик. – тихо сказала я, что вряд ли Марк меня услышал.

– Я хотел кое-что спросить, но уже не успею. Тогда как-нибудь в следующий раз. – Крис подмигнул мне и хотел уже уйти, но я подбежала и остановила его.

– Лучше спроси сейчас.

– Да как-то неприлично такое спрашивать. – замялся он. – У тебя парень есть?

– Для себя спрашиваешь или дружок попросил? – засмеялась я.

– Значит нет у тебя никого. Хорошо. Удачи!

В приподнятом настроении он побежал по коридору. Я так растерялась, что забыла взять расчёску из шкафчика. Проворачиваю ключ, но он застревает в замочной скважине. Я трепала замок в руке, выдирая ключ оттуда, но он не поддавался. Занервничав, я топнула ногой так, что вибрация раздалась по телу.

Внезапно по двум сторонам от меня появились чьи-то мужские руки.

– Стой так и не дёргайся. – негромко сказал он. – Ты знаешь этих парней? Когда познакомились?

– А ты кто вообще? – я хотела повернуть голову, но парень положил руку на мою макушку и не дал развернуться. – Что тебе нужно?

– Я помогаю тебе с замком, но на самом деле хотел предупредить, что тебе желательно свалить в свой родной городок и не наживать проблем. – любезно проговорил незнакомец.

Он вытащил ключ и вложил его в мою руку. Я склонила голову вниз, чтобы попытаться увидеть лицо человека.

– Свали лучше ты. – я своей задницей отпихнула его.

А когда развернулась, то увидела только спину и затылок парня. Он одет никак обычные студенты здесь. Из-за быстрой походки чёрный бомбер распахнулся, и из кармана выпала бумажка. Я внимательно наблюдала за ним. Не знаю, что хотела разглядеть, но меня напугало его неожиданное появление. На белоснежной плитке остались следы от обуви. Парень, не переставая идти, повернул голову и словил мой оробевший взгляд. Он как-то странно улыбнулся, и словно провожая меня глазами, зашёл за угол.

Прозвенел звонок на большую перемену.

Я поспешно подобрала выпавшую бумажку и распрямила её.

"Существует легенда, что если кареглазая ведьма один раз посмотрит в сторону мужчины, то он навеки обречён на страдания. Посмотришь ли ты на меня? Быть может, обернешься? М.М. "

Я сразу поняла, кому принадлежат инициалы. Пугало хочет меня увидеть?

Дочитав, я сминаю записку и верчу головой. Но кроме студентов, спешащих в столовую, никого не замечаю. Тот парень явно хотел, чтобы я прочитала послание. Он мне кого-то напоминает. Кажется, я видела его не раз. Скомканный клочок бумаги я кладу в правый кармашек рюкзака, думая, как мне поступить. Пойти туда, куда ушёл парень. Или следовать намеченному пути и разобраться в собственных мыслях.

Я выбрала второе.

В кабинете психолога было тихо и уютно: светлая мебель, мягкие пуфы и много-много развивающих книг. Молодая девушка открыла свой ежедневник и взяла розовую ручку. Её лицо выглядит настолько симметричным, что, кажется, она ненастоящая. Не с этой планеты.

– Присаживайся, Эмилия. Как твое настроение? – она посмотрела на мой бейджик, а после записала меня в какой-то бланк.

Я знаю, что психолог – это человек, копающийся в твоей голове и выдвигающий неумолимые диагнозы, и что при этом он будет выслушивать тебя и твоих тараканов. Однако, бывает и так, что психолог загоняет человека в ещё большую бездну его сознания, заставляя окончательно сбиться с толку. Полагаю, такой молодой специалист не сможет мне помочь.

– Чувствую себя позитивно. – отвечаю я, аккуратно присев на пуф.

– Это очень хорошо. Можешь звать меня просто Глория. Так, что тебя волнует, с какой проблемой ты ко мне пришла? – психолог захотела расположить меня к себе сразу, налив теплый чай.

Я сделала глоток. Она предложила мне конфеты, но я отказалась, посчитав, что это не дружеская беседа, а серьезный разговор.

– Я только поступила, и на меня тут же посыпались проблемы. Я не ссорюсь с одногруппниками, но не могу контролировать себя, когда преподаватель повышает голос. Не могу промолчать. Может, я не права, что отвечаю агрессией на агрессию, но считаю, что нельзя в таком тоне общаться со студентами. Я так мечтала поступить в художественный колледж, думая, что люди здесь творческие и добрые, но оказалось далеко не так. Я сейчас не чувствую радости, хотя цели достигла. – Глория что-то записывала к себе в блокнот и кивала головой, давая понять, что она слушает меня.

– Эми, ты в любом случае права, но так же сказала правильно, что агрессией ничего не докажешь. Люди часто срываются без повода, и этому нет объяснения. Пойми, что преподаватель тоже человек, его гнетут личные проблемы, он не может с ними справиться и выплёскивает злость на свою работу. На студентов. Не пытайся разобраться, не ссорься с ними, ведь ни к чему хорошему это не приведёт. Другое дело – это занижение оценок.