Случайно папа

– Так, давай посмотрим, что тут у нас есть…

Распахиваю холодильник, бегло оглядываю полки и понимаю, что выбор невелик. После ревизии обнаруживаю один болгарский перец, луковицу, чуть подвявший пучок укропа, несколько картофелин, помидор, четыре яйца и молоко. Слава Богу, не скисшее.

– Что ж, дочь, – подмигиваю нетерпеливо ерзающей мандаринке. – На обед у нас будет омлет.

– Уря! Ням-ням!

Осмеливаюсь и рыскаю по шкафчикам, чтобы отыскать сковороду. Нахожу не сразу, все же Дан прав: помощница по дому действительно неряшлива, потому что в шкафах царит бардак.

Готовлю омлет, нахожу тосты и раскладываю нашу нехитрую еду по тарелкам. Сажусь рядом с дочерью, и мы обе накидываемся на еду.

– Ммм, ням! – Анюта отправляет в рот кусочек омлетика и прикрывает глаза от удовольствия. Как, впрочем, и я. С уверенностью могу сказать, что эта еда – самая вкусная за последнее время.

Наевшись, мандаринка соскальзывает со стула и возвращается к своим игрушкам. Убираю со стола и попутно навожу порядок в шкафчиках и в холодильнике. Это выходит на автомате, само собой, у меня нет мысли что-то доказать и показать Дану. Просто нужно чем-то занять руки, да и дочка позволяет немного побыть наедине с самой собой – увлеченно собирает конструктор.

Спустя какое-то время понимаю, что позади меня становится подозрительно тихо. Резко оборачиваюсь и замечаю, что Анюта сидит у дивана и смотрит в одну точку.

– Утомилась, да, мое солнышко? – подхватываю малышку на руки и крепко прижимаю к себе, не удерживаюсь и целую ее в щечку. Аня забавно зевает и кладет голову мне на плечо.

– Бай-бай, – сонно бормочет, прикрывая глазки.

Не удерживаюсь и осторожно опускаюсь на диван вместе с малышкой. Крепко обнимаю, поглаживаю по волосикам и любуюсь моей мандаринкой.

Все, что не делается, к лучшему. Раньше, из-за тирании Лёни, его требований к постоянному порядку и вкусных обедов/ужинов, я не могла проводить времени с дочерью столько, сколько хотела. Не могла ей уделить достаточно внимания. Даже вот так полежать было роскошью, я молчу про отдых.

Сейчас же Дан мне подарил такую возможность. И я с удовольствием ею пользуюсь. Проваливаюсь в сон, крепко прижимая к себе малышку и вдыхая ее неповторимый детский запах.

Просыпаюсь оттого, что солнечный лучик попадает в комнату через незашторенное окно и светит мне прямо в глаз. Взглянув на настенные часы, понимаю, что проспала всего полтора часа, но несмотря на это, чувствую себя довольно бодрой и отдохнувшей. Как никогда раньше за годы замужества.

Чмокаю Анюту в носик и иду на кухню. Вспоминаю полупустой холодильник Дана, и меня накрывает нестерпимое желание его накормить. Побаловать. В морозилке нахожу стейки лосося, замороженную фасоль. Убираясь в шкафчиках, я наткнулась на спагетти. В принципе, сегодня голодная смерть нам не грозит.

Пока Аня спит, я ставлю запекаться рыбу и овощи. Отвариваю спагетти. Когда дочь просыпается, мы вместе с ней вытираем пыль, танцуя под веселые песни случайно обнаруженного музыкального канала. Я даже успеваю протереть полы, когда во входной двери проворачивается ключ.

Глава 16

Олеся

Мандаринка замечает Дана и срывается с места.

– Папа! Папа!

– Анют, это не…

– Не смущай ребенка, – пресекает мои попытки широко улыбающийся Дан. – Мне даже приятно, когда такая очаровательная принцесса так радостно и бурно меня встречает.

Он опускает большой бумажный пакет на пол и подхватывает дочку на руки. Подкидывает ее к потолку, на что Аня звонко хохочет. Я давно не видела ее настолько беззаботной и счастливой. Настолько тронута заботой и отношением Дана, что на глаза снова наворачиваются слезы.

– Исе, папа!

– Еще? – хитро улыбается Дан, щелкая ее по носу. – А что мне за это будет?

Моя хитрая мандаринка склоняет голову набок, как будто глубоко задумывается. Растягивает губы в довольной улыбке и…чмокает Дана в щеку!

Мы оба громко хохочем, аж до слез. Аня не понимает нашей реакции и растерянно смотрит то на меня, то на Дана.

– У вас, у девочек, это на генетическом уровне заложено, что ли? С такими талантами ты многого добьешься, мандаринка.

Дан исполняет желание Анютки: подкидывает ее в воздух еще несколько раз и опускает на пол. Егоза тут же уносится обратно в гостиную, достраивать домик, который мы с ней начали.

– Прости меня, – Дан снова подходит вплотную. Пристально смотрит сверху вниз. А мое бедное сердце снова колотится, как ненормальное. А от волнения ладони становятся влажными.

– За что?

– Я так торопился на работу, что забыл оставить тебе ключи…

– Ключи? Мне?!

– Да, – теперь черед Дана удивляться. – Вы – не пленницы, рыжики, а мои гости. Тем более, ребенку нужен свежий воздух, а в этом жилом комплексе хорошая детская площадка.

Хлопаю глазами, осознавая услышанное. Раскладывая по полочкам. И все равно не могу поверить, что Дан так легко нас пустил в свою жизнь. Почему? У меня нет ответа на этот вопрос.

– А еще я забыл оставить вам деньги…

– У меня есть деньги, – строго перебиваю. – Немного, но все же.

– Я рад. Купишь на них что-нибудь мандаринке. Все-таки обязанность мужчины – принести мамонта, то есть продукты в дом. А задача женщины – этого самого мамонта вкусно приготовить. Вы наверно голодные? В холодильнике ни черта нет, помощница забыла сходить в магазин перед увольнением. Да и готовила она, если честно, так себе…Я спешил, как мог, девочки. Вот здесь, – протягивает мне пакет, – я набрал в ресторане всего по чуть-чуть. Не знал, что вы любите. Разложишь пока по тарелкам? А я душ приму. Быстро, обещаю.

– Я немного похозяйничала у тебя на кухне, – выдаю тихо и смущенно. Почему-то щеки покрываются румянцем. – И приготовила ужин. Он, конечно, не такой, как из ресторана…

– Погоди, что? – брови Дана взмывают вверх. Он тормозит на месте и с интересом смотрит на меня во все глаза. – Ты приготовила? Ужин?! Из чего? У меня же в холодильнике мышь повесилась. Типичная ситуация для заядлого холостяка.

– Ну, не совсем повесилась. Я кое-что нашла…

– К черту ресторанную еду, Лисенок. Хочу попробовать еду из твоих рук. Накладывай, я сейчас буду.

На кухню возвращаюсь с колотящимся сердцем. Волнуюсь дико. Как будто перед важным экзаменом в универе. Надеюсь, Дан оценит мои способности в готовке. Я, конечно, не шеф-повар, но очень старалась.

Все же выкладываю из пакета еду и продукты. Готовые блюда убираю на полки холодильника, а салат и фрукты красиво раскладываю на блюда. В тех же многочисленных ящиках я еще в обед нашла льняные салфетки, и красиво выкладываю их рядом с тарелками. Заканчиваю сервировать стол как раз тогда, когда Дан появляется на кухне. В серой футболке и спортивных штанах, низко сидящих на бедрах. Он настолько красив и привлекателен, что в животе все стягивается в тугой узел и требует разрядки. Даже ладони немного подрагивают.

Дан тяжело сглатывает и ошарашенно тянет:

– Это ты все…сама?

– Д-да…

– Охренеть. Как в элитный ресторан пришел. Давайте скорее садиться. Я сейчас желудок иначе проглочу.

Я зову Анютку, подсаживаю ее и придвигаю стул поближе к столу. Сажусь справа от Дана и внимательно слежу за его реакцией. Он отламывает кусочек рыбы, отправляет его в рот и прикрывает глаза.

– Бляяя, – осекается, натыкаясь на заинтересованный взгляд Анютки. Проглатывает нецензурное слово. – Это оргазм моего желудка, Лисенок. Ресторанная еда, которую я притащил – ерунда по сравнению с твоей рыбой, овощами и спагетти.

– Ты мне льстишь, – бормочу, заливаясь краской. Опускаю глаза в свою тарелку. Но признаюсь самой себе – слова Дана мне очень приятны. И я не могу скрыть довольной улыбки.

– Я говорю правду, Лесь. Врать и подлизывать не умею. У меня память короткая. Совру, забуду, буду путаться в показаниях…Нахрен. Готовишь ты божественно. Вкусно же, мандаринка?

– Дя! – тут же выпаливает дочь, еще и кивает важно. Она быстро разделалась со своей порцией и теперь спрыгивает на пол, чтобы снова убежать в гостиную.

С ее стула падает подушка, на которую обращает внимание Дан.

– Стол очень высокий для Анюты, – оправдываюсь, – я взяла ее с дивана.

– Правильно сделала. Надо будет купить ей детский стульчик.

– Дан…

– Лисенок, – перебивает мужчина. Он откладывает в сторону приборы. Становится серьезным, даже хмурится слегка. – Послушай, я так понимаю, идти тебе некуда, так?

– Да.

– Работы постоянной, как и садика или няни для Анюты нет, так?

– Так, – опускаю голову, вновь ощущая жгучий стыд. В руках салфетку тереблю. Я опустилась на самое дно этой жизни, еще и дочь маленькую потянула за собой. Что же я за мать такая…

– Тогда у меня есть для тебя предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

Глава 17

Олеся

Вскидываю голову, внимательно всматриваясь в лицо Дана. Он откидывается на спинку стула и выглядит таким довольным, как будто выиграл джек-пот.

– Какое?

– Я предлагаю тебе стать моей помощницей по дому. С проживанием. В этой должности сплошные плюсы: готовишь ты божественно, сможешь быть рядом с дочкой постоянно, крыша над головой будет. Места у меня до хрена, и мне будет кайфово, если каждый вечер меня будут встречать такие восторженные крики Анюты и умопомрачительные запахи. Что думаешь?

А что тут думать? К сожалению, мне нечего противопоставить Дану.

– Я согласна.

– Вот и отлично. И Лисенок, – добавляет Дан, смягчаясь. В его глазах столько заботы, что на душе мгновенно теплеет. – Одно предупреждение.

Мгновенно напрягаюсь. Даже выпрямляюсь на стуле, внимательно глядя в глаза мужчины.

– Не будь такой перфекционисткой на этой должности. Я заметил, что ты еще и вылизала всю квартиру. А тебе нужно больше отдыхать. Если ты разок не помоешь полы или не вытрешь пыль, я от этого не умру, поверь. Договорились?

Широкая улыбка против воли расплывается на моих губах. Господи, как оказывается, приятно, когда о тебе заботятся…Давно забытое чувство. И такое нужное именно сейчас.

Несмотря на мои протесты, Дан помогает мне убрать со стола. Показывает, как пользоваться посудомойкой, и направляется в свою спальню. Оборачивается в дверях, чешет в затылке.

– Составь список необходимых продуктов и скинь мне в мессенджере. Заеду завтра после работы в магазин.

– Хорошо.

– Пойдем, покажу вам с мандаринкой спальню.

Дан проводит нас в комнату напротив своей, выдает чистое постельное белье. Заносит наши сумки, ставит у стены. Желает спокойной ночи и уходит к себе. Купаю клюющую носом Анютку, переодеваю ее в пижамку и укладываю спать. Дочь засыпает мгновенно, и я иду принимать душ.

Впервые я абсолютно спокойна, не дергаюсь на каждый шорох. Потому что в душе царит абсолютная уверенность – Дан, если что, подстрахует. Ему несложно, и он определенно точно не станет меня дергать, чтобы переложить заботу о малышке на мои плечи.

Выхожу абсолютно умиротворенная и по-своему счастливая. Ложусь рядом с мандаринкой, крепко прижимаю ее к себе и практически сразу же проваливаюсь в сон.

– Леся, Лисенок, проснись. Просыпайся!

Резко распахиваю глаза и сразу же фокусируюсь на обеспокоенном лице Дана. Я задыхаюсь.

– Давай, садись, – мужчина придерживает меня за спину, обнимает, а другой рукой утирает непонятно откуда взявшиеся слезы. Утыкаюсь лицом ему в плечо и глубоко дышу. Мимолетом в голове проскальзывает, что мужчина в одних трусах, но хоть в футболке, и непозволительно близко ко мне.

– Что случилось? – сиплю, все также цепляясь за его спину.

– Ты плакала и кричала. Лесь, – он замолкает на секунду, серьезно смотрит прямиком в душу. – Кто такой Гоша, и почему ты просила его не трогать тебя?

Сглатываю и отвожу взгляд в сторону. Не хочу об этом говорить. Не сейчас. Думаю, вообще никогда не смогу признаться. Странно, чуть не изнасиловали меня, а стыдно почему-то мне.

Упрямо молчу, но Дан и не торопит с ответом. Внезапно отводит в сторону мои волосы, обнажая шею.

– Что это? Лисенок, это что, млять, такое?! – рычит, и я вздрагиваю. Тут же смягчается и поглаживает по спине. – Прости. Не будем. Не сейчас. Ты вся дрожишь. Испугалась?

– Да. Мне наверно приснился кошмар. Я ничего не помню.

– Ложись. Все будет хорошо, Лесена. Я вас в обиду не дам.

Я поворачиваю голову и проверяю мандаринку, поправляю на ней одеяло. Ложусь рядом, но лицом к Дану. Мне страшно засыпать. Страшно, что снова окунусь в кошмар. Я боюсь оставаться одна.

Наверно, рефлексы срабатывают раньше моего мозга, потому что я не знаю, как еще объяснить то, что я вцепляюсь в руку Дана мертвой хваткой и выпаливаю:

– Не уходи. Побудь, пожалуйста, здесь, пока я не усну.

Дан напрягается, нависает сверху, всматривается внимательно в мое лицо.

А мой мозг (или больное воображение) подкидывает очередную картинку.

Глава 18

Олеся

Он склоняется надо мной. Буравит взглядом. В нем горит огонь. Огонь страсти и желания. Кожаный диван, на котором я лежу, холодит открытый участок спины, и это ощущение немного приводит в чувство.

Но ровно до тех пор, пока мужчина снова меня не касается.

Он отводит волосы в сторону. Нежно, до мурашек по всему телу, касается кожи. Ведет по скуле, спускается на шею. Продолжает дорожку, доходит до груди. Обводит одно полушарие. И даже сквозь ткань прикосновения этого незнакомца обжигают. По венам как будто раскаленная лава бежит. Мое тело выгибается ему навстречу.

– Еще! – сиплю и языком облизываю вмиг пересохшие губы.

– Что «еще», Лисичка? – голос мужчины хрипит, и его реакция заставляет каждую клеточку моего тела вибрировать.

Я. Это я на него так действую. Он меня хочет! Значит, я могу быть желанной для мужчины…

– Поцелуй, – требую, притягивая мужчину за галстук. Выдыхаю ему в губы: – Я хочу, чтобы ты поцеловал меня.

В ожидании мир сужается до нас двоих. Все остальное отходит на второй план. Он где-то там, за пределами этого кабинета…

И он целует. Склоняется, касается языком местечка за ухом, заставляя все внутри трепетать. Откидываю голову назад, выгибаюсь в его руках, которые скользят по моему телу, изучают. Приручают.

Мужчина губами повторяет дорожку своих пальцев, целует грудь через ткань платья.

– Боже.

– Ты охренеть какая красивая. Яркая. Податливая. Горячая…

Тяну руку, чтобы коснуться его. Внезапно сильной хваткой он вцепляется. Смотрит на пальцы. На мгновение в его глазах мелькнул гнев. Лицо ожесточилось.

Недоумеваю, не понимаю таких резких перемен. Как будто впервые вижу кольцо на безымянном пальце. Перед глазами – лицо Лёни, о котором я не вспомнила за эти минуты.

Господи, как стыдно! Как…грязно. Как я могла так опуститься?!

Вырываюсь, хочу встать и скорее вернуться в зал к мужу. Он наверно меня ищет. Если смог оторваться от той жгучей брюнетки…

Но незнакомец не позволяет.

– Тшшш…Он не будет против,– пьяно бормочет.

Что?! О чем он?! Про Лёню?! Что за бред?!

Мужчина не дает мне подумать обо всем. Захватывает в плен мои губы, и снова в этом мире остаемся мы вдвоем…

***

Моргаю несколько раз, чтобы согнать морок. Что за игры воспаленного сознания?! Что за горячие сцены?! Сказывается нехватка интима в моей жизни и романтики?! Что. За. Бред?!

Заглядываю Дану в лицо. Он тоже выглядит озадаченным. Внимательно рассматривает меня, хмурится. Склоняет голову набок, как будто…пытается вспомнить. Но это его состояние быстро проходит, и спустя несколько долгих секунд Дан расслабляется и снова тепло улыбается.

– Конечно, я побуду с тобой. Спи.

К моему изумлению он ложится рядом поверх одеяла. Не пытается как-то коснуться или намекнуть на что-то большее. А мое сердце все равно подскакивает к горлу и трепещет. Вдохнуть нормально не могу – сразу голова кружится от запаха этого мужчины.

Незнакомец пах точно также: цитрусом и мятой, – снова болезненно всплывает в мозгу.

Какого черта со мной происходит?! Я схожу с ума?!

Дан взглядом интересуется все ли нормально, можно ли ему остаться. Киваю, слегка улыбаясь.

– Иди сюда, – мужчина притягивает меня к себе на грудь, осторожно обнимая одной рукой. – Спи, я рядом.

Несмотря на относительно спокойный вид Дана, я чувствую, что он на взводе. Взбешен. Едва сдерживается. Стискивает кулак до отчетливого хруста костей. Закусив губу, ласково провожу по руке. Стараюсь успокоить.

– Все хорошо. Со мной правда все хорошо.

Дан усмехается и качает головой:

– Это я должен тебя успокаивать, а не ты меня. Судя по всему, – скашивает взгляд на отметины на моей шее, – тебе здорово досталось.

– Все в порядке, правда, – и снова слова вырываются до того, как я успеваю их обдумать. – Ты рядом, и все хорошо.

Дан тяжело вздыхает. Обнимает крепче. Гасит ночник и невесомо целует в макушку.

– Спи, Лесена. Мы это обсудим завтра.

Думала, что не смогу и глаз сомкнуть, буду волноваться и чувствовать себя дискомфортно в объятиях этого мужчины. Но, на удивление, в душе разливается умиротворение от его присутствия. Уверенность, что мы с мандаринкой под надежной защитой. Под его защитой.

Меня, как мягким покрывалом, накрывает спокойствием, и я засыпаю.

А утром обнаруживаю себя в постели в одиночестве, как будто Дан и его сильные руки мне приснились…

Глава 19

Олеся

Утром я снова просыпаюсь раньше мандаринки. Ложусь набок и наблюдаю за ней. Не верю, что я – мама этой очаровательной малышки. Любуюсь, как Анюта смешно дует губы и подкладывает ладошку под щеку.

Чем дольше смотрю, тем больше вижу в ней…Дана. Хоть и понимаю, что это невозможно, но ничего не могу поделать со своим подсознанием. Ему так хочется, чтобы родным отцом моей дочери был этот замечательный мужчина. А не мой муж, который до сих пор даже не позвонил, чтобы узнать, как мы, где мы. Занят, наверно. Все же его Лена, или как там ее, ждет от него ребенка. Интересно, а в этот раз в своем отцовстве он уверен? Или снова мама сделает тест ДНК?

Чтобы переключиться с неприятных мыслей, вспоминаю, как Дан трепетно обнимал меня ночью. Как сильнее прижимал к себе, стоило мне хоть немного пошевелиться. И снова картинки видения перед глазами. Горящий взгляд. Обжигающие прикосновения.

Я схожу с ума. Это игры воспаленного мозга. Мои неудовлетворенные желания, чтобы оно так было. Случилось. Именно с этим мужчиной.

Поворачиваюсь на спину, гляжу в потолок. Хватаю с тумбочки телефон. Мне нужна помощь. Выговориться хоть кому-то. Иначе я точно тронусь умом и перепутаю реальность и свои фантазии.

Я почти набираю Дане, как взгляд цепляется за часы. Еще слишком рано. Она с Русланом еще наверняка спят. Откладываю телефон в сторону. Позже обязательно позвоню.

Решительно поднимаюсь с кровати, иду в ванную. Привожу себя в порядок, чтобы только не думать, не пускать в мысли Дана. Это может быть чревато.

Осторожно прикрываю дверь и выхожу в коридор. В квартире звенящая тишина. Пустота. Обхожу гостиную и кухню, но Дана нигде нет. Я могла бы подумать, что ему стало неудобно лежать на самом краю, тесно, и он ушел к себе, но чувствую, что в этой огромной квартире мы с мандаринкой вдвоем.

Стараюсь держать себя в руках, но все равно расстраиваюсь. Он не оставил ни записки, ни сообщения в телефоне, – ничего. Только ключи лежат на тумбочке.

Мне кажется это плохим знаком, и я спешу на кухню, чтобы приготовить завтрак. Мне нужно отогнать плохие мысли и чем-то занять руки.

Мандаринка просыпается не в настроении. Первым делом, распахнув глаза, она спрашивает:

– Папа?

– Малышка, Дан ушел на работу, его дома нет.

Но она как будто не слышит меня. Соскакивает с кровати и, игнорируя маму, идет на поиски «папы». Когда лично убеждается, что в квартире его нет, плюхается на попку и ревет. Взахлеб, громко, до икоты. Я впервые за полтора года материнства сталкиваюсь с подобным поведением дочери и в первые минуты теряюсь. Пытаюсь взять ее на руки и успокоить, но все тщетно.

– Солнышко, но Дан же вернется, вечером ты увидишь его. Пойдем, мандаринка моя, почистим зубки…

С трудом мне удается увести дочь в ванную. И даже любимая зубная щетка с единорогом не радует сегодня. Анютка куксится и дует губы. Скрещивает руки на груди и смотрит на меня сурово.

С трудом переодеваю ее и расчесываю волосики. Собрать кудряшки в хвост Аня не позволяет, и приходится оставить их распущенными.

В гостиной мне немного удается отвлечь мандаринку любимым мультиком и куклой. На скорую руку готовлю завтрак: дочери овсянку, которую нашла вчера в одном из ящиков, себе варю кофе и делаю овощной салат. На всякий случай делаю омлет и для Дана. С надеждой, что он придет домой. Глупо, но я не могу дать объяснений своему поступку.

Мандаринка не хочет есть кашу, упрямится. Сжимает губы в тонкую полоску и мотает головой. Мое терпение на исходе, и я даже отхожу к раковине попить воды и успокоиться. Понятия не имею, какая муха сегодня укусила мою всегда кроткую и скромную дочь.

За своими переживаниями я не слышу, как в замке проворачивается ключ, а секундами спустя на кухне появляется Дан.

– Доброе утро, рыжики!

Анюта вскидывает голову, радостно взвизгивает и спрыгивает со стула.

И тут случается катастрофа.

Глава 20

Олеся

Аня так торопится к «папе», что задевает рукой тарелку, полной каши, и опрокидывает ее на пол. Каша разбрызгивается по сторонам, попадает на ножки стола, стульев, на гарнитур и, конечно же, на ноги Анютке. Но она не замечает этого. Несется к Дану, шлепая по полу, и оставляет следы из каши.

Останавливается рядом с Даном и счастливо прыгает на месте. Как обезьянка, цепляется за мужчину и пытается вырвать из его рук букет цветов.

– Черт, – Дан озадаченно смотрит на Анюту. – Я не подумал, что девочки с рождения девочки. И цветы любят с пеленок.

Переводит растерянный взгляд на меня. А я вдохнуть лишний раз боюсь. Замерла, как статуя, и подсознательно жду взрыва. Волны гнева, которая сметет меня начисто.

– Лисенок? Лесь! – зовет настойчиво. Пока мы переглядываемся, Анюта таки добирается до букета. Едва удерживает в руках, но, как истинная леди, прячет в цветах личико и глубоко вдыхает тонкий аромат. – Лисичка, ты меня пугаешь. С тобой все в порядке?

Нет. Со мной точно не все в порядке. Мне страшно.

Всем известно, что дети рождаются беспомощными. И папа с мамой с самого рождения учат их базовым вещам. Все это знают и понимают. Кроме моего мужа.

Пока Анюта училась кушать самостоятельно, она не раз опрокидывала тарелки, разбрасывала кашу, роняла ложки. Лёня был в бешенстве. Орал так, что стены дрожали. Аня всегда плакала и тянула ручки ко мне. Искала защиты. И, разумеется, после такого скандала напрочь отказывалась кушать. Приходилось отвлекать и ждать, пока Леня уйдет из кухни. А еще лучше – из квартиры.

Я понимаю, что Дан другой. Совершенно. Его с Леней даже сравнивать кощунственно. Но ничего не могу с собой поделать. Забыть тиранию очень сложно. Она, к сожалению, не лечится по щелчку пальцев. Поэтому я втягиваю голову в плечи и подсознательно жду бури.

– Леся, ты меня пугаешь, – Дан подходит ко мне, нависает сверху, смотрит обеспокоенно. Его взгляд то и дело сползает к следам пальцев на моей шее. Он злится, но старается держать эмоции под контролем. – С тобой точно все хорошо?

– Да. То есть нет. Извини.

– Таааак. А теперь спокойно и по порядку. Что случилось? Я ведь только за хлебом и булочками к завтраку сбегал. Раннее утро, а ты уже дерганая.

Закусываю губу, прячу ладони за спину. На миг прикрываю глаза и выпаливаю:

– Каша.

– Что «каша»?

– Аня уронила тарелку, и каша разлилась, – киваю ему за спину.

– Я видел. И?

– И все.

– То есть все? – его глаза округляются, и мужчина хмурится. – То ли лыжи не едут, то ли я…

– Я знаю, что это, возможно, глупо, – начинаю сбивчиво тараторить, но держать в себе больше не могу. – Но я испугалась, что ты можешь…разозлиться из-за беспорядка, который Аня устроила. Я все уберу, просто я растерялась…

Дан не сдерживается и припечатывает крепким словцом.

– Леся, да мне насрать! Главное, что она не пострадала и довольна. А полы всегда можно вытереть! – его взгляд становится острым и серьезным. – Забудь, что было в твоей прошлой жизни. Я не такой. Я не обижу вас.

Киваю и облегченно выдыхаю. Наверно, чтобы понять и выбить это себе на подкорке мозга, Дану еще не раз придется повторить это вслух.

– Извини. Мне…мне все еще сложно.

– Привыкай. Вокруг достаточно нормальных мужиков, не стоит всех ровнять на одного козла. А вот из-за своих сомнений ты осталась без своего сюрприза, – кивает за спину, где моя мартышка сидит в обнимку с букетом на диване и восторженно рассматривает цветочки. – Я, между прочим, за ним через два дома бегал. Под снегом. Порадовать тебя хотел.