Случайно папа

– Неть, неть! – сильно качает головкой, еще и ножкой топает. Смотрит на меня, насупившись. А, заметив, что мама не спешит выполнять ее просьбу (вернее, переводит дух), плюхается на попку прямо посреди улицы.

Руки опускаются. Отчаяние топит с головой. Я тону в нем, и никто не подаст мне спасительного кислорода.

Тяжело вздыхаю, сцепляю зубы и насилу улыбаюсь дочке.

– Ну, ты чего, мандаринка? – поднимаю ее на руки и чмокаю в носик-пуговку, вызывая задорный и звонкий смех крошки. – Чего вздумала капризничать с утра пораньше?

Я плетусь, как беременная улитка. Ноги и колесико чемодана вязнут в снегу. С меня катится пот, а ледяной пронизывающий ветер забирается под куртку и заставляет трястись от холода.

Останавливаюсь у дороги, чтобы перевести дух. Земля и небо меняются местами. Опускаю дочку на землю под ее возмущенный вопль. Опираюсь о столб и прикрываю глаза на секунду.

– Куда на этот раз бежишь, Лисенок? – сбоку раздается знакомый низкий голос. Резко поворачиваю голову в сторону Дана и уплываю в темноту.

– Лесена! – слышу обеспокоенное и чувствую прикосновение горячих пальцев, прежде чем совсем отключиться.

Глава 10

Олеся

– Просыпайся, красавица. Не спи, зима приснится.

Мужчина со смутно знакомым голосом похлопывает меня по щекам. Сбоку раздается громкий плач, который рвет мне сердце. Я распахиваю глаза и рывком сажусь. Это фатальная ошибка. Картинка перед глазами идет волнами, а к горлу подкатывает тошнота. И я откидываюсь обратно. Оглянувшись по сторонам, понимаю, что нахожусь на заднем сидении уже знакомой мне машины.

– Очнулась? Очень хорошо, – широко улыбается Дан.

Увидев, что мама пришла в себя, мандаринка замолкает. Только плечики подрагивают, когда всхлипывает. Дочь льнет ко мне и двумя руками обнимает за талию. Прижимаю к себе и треплю мандаринку за щечку. Сил, чтобы еще как-то приободрить дочку, нет никаких.

– А то я не знал, как выключается сирена у мандаринки, – продолжает Дан, почесывая затылок. Подмигивает и улыбается Анютке. Ловлю себя на мысли, что от незнакомого мужчины моя дочь получила внимания и улыбок больше, чем от родного отца. – И люди думают, что я вас похищаю.

Перевожу взгляд за спину нашего спасителя и замечаю пожилую женщину, которая вцепилась в пальто Дана. С виду очень интеллигентная: береточка на голове, из-под которой выглядывают седые локоны, очки в строгой оправе, белая шуба из мутона и трость в руке. Боже, надеюсь, она ею не била Дана по спине?!

– Деточка, все хорошо? Полицию вызвать? – показывает зажатый в руке телефон.

Перевожу взгляд на хитро улыбающегося Дана. Да какой же он похититель?! Он очень красивый. Мужественный, харизматичный, сильный духом мужчина. Есть в нем какая-то особенная магнетическая мужская сила. А еще, несмотря на то, что я вижу его во второй раз в жизни, твердая уверенность, что он меня не обидит.

Дан заправляет мою выбившуюся из-под шапки прядь волос за ухо и продолжает свое движение, подушечками пальцев касаясь щеки.

Длинные и сильные пальцы мягко касаются подбородка, заставляя поднять голову и смотреть незнакомцу в глаза. Большим пальцем проводит по нижней губе. На инстинктах высовываю язык и кончиком касаюсь подушечки пальца. И как завороженная смотрю в эти карамельные глаза. Тону в них, теряя связь с реальностью. Но мне определенно нравится то, что со мной происходит, и те эмоции, которые я чувствую.

– Ты очень красивая девочка…

Видение всплывает в моей голове внезапно. Вспышкой. Я как будто сквозь дымку наблюдаю за собой. Как будто…это все было уже со мной! Эти пальцы, прикосновения и хриплый голос, так похожий на…Дана!

Что за игры памяти?! Я случайно не ударилась головой, когда потеряла сознание?!

– Лисенок? – Дан хмурится и больше не выглядит веселым и беззаботным. Он озадачен, также, как и я.

– А? Нет, нет, – перевожу взгляд на старушку. Пытаюсь улыбнуться. – Все хорошо, спасибо за вашу бдительность. Это наш знакомый.

– Ну, ладно, – женщина поджимает губы и еще раз окидывает прищуренным взглядом Дана. – Просто девочка так плакала…Мало ли зачем олигархам всяким похищать молодую девушку с ребенком средь бела дня…

Старушка удаляется, а мы с Даном прыскаем со смеху. Мандаринка, глядя на веселящихся взрослых, присоединяется к нам.

– Олигархом меня еще не обзывали.

– Извини, что тебе пришлось все это вытерпеть. И спасибо, что помог. Снова.

Я пытаюсь встать и сползти с сидения, но Дан преграждает мне дорогу. Упирается рукой в спинку сидения и смотрит на меня в упор.

– Далеко собралась, красавица?

А, действительно, куда? Сейчас скоро нужно кормить мандаринку, да и самой нужно перекусить. Потому что желудок уже прилипает к спине, а голова все еще кружится.

Опускаю голову и смотрю на свои сцепленные ладони. Мне нечего ответить Дану.

– Хватит геройствовать. Теперь будем поступать так, как я скажу.

Дан захлопывает дверь, закидывает наши нехитрые вещи в багажник и садится на водительское место. Оборачивается между сидений и широко улыбается Анютке, что продолжает жаться ко мне.

– Ну, что, мандаринка, в гости поедешь?

Дочка пристально рассматривает мужчину. Как истинная леди, склоняет голову набок и важно кивает. Чем вызывает смех Дана.

Мандаринка снова улыбается, поворачиваясь ко мне. И только за счастливые улыбки дочери и теплое отношение к ней незнакомого человека я готова его бесконечно благодарить.

– Тогда прошу занять места согласно купленным билетам, расслабиться и получать удовольствие.

Дан отъезжает с парковки, отвечает на входящий звонок и с кем-то обсуждает какую-то поставку. Боже, мы, наверно, отвлекаем его от работы, а он возится с нами…

– А скажи- ка мне, Лисенок, что это за прогулки с утра пораньше в такую погоду? Да еще и с вещами? Фетиш у вас такой, что ли?

– Так вышло, – бормочу, нервно сцепляя пальцы. Пока не оторвала себе что-нибудь, обнимаю двумя руками Анютку и стараюсь не смотреть в сторону Дана. Стыдно. Стыдно, что дочь в это все втянула…

– Вы ночевали где, девочки? Все-таки обнимали фикус?

– Нет, ночевали мы в квартире, в которую ты нас проводил. Только мы не могли там долго оставаться. Пришлось уйти.

– Очень интересно, но ничего непонятно, – бурчит Дан, хмурясь. Он становится серьезным. Я сталкиваюсь с его пронзительным взглядом в зеркале заднего вида. – Обидел кто, Лисенок?

Отворачиваюсь к окну. Желание вывалить все, как на духу, настолько сильное, что язык печет. Хочется, чтобы хоть кто-то когда-нибудь встал на мою защиту. Хочется хоть на вечер превратиться из Золушки в принцессу.

Но я упрямо прикусываю щеку изнутри, чтобы не проболтаться. Потому что это невежливо и некрасиво втягивать в свои проблемы незнакомого мужчину. Который второй раз за эти два дня меня выручает.

Анютка вертится и сморит по сторонам в окошко. Ей весело и интересно. А еще ей определенно нравится Дан.

И мне тоже…

– А куда мы едем? – спрашиваю, лишь бы отогнать из головы эти непрошенные мысли.

– Ко мне домой. И на этот раз это не обсуждается, Лисенок.

Глава 11

Олеся

Я украдкой поглядываю на Дана. Он даже за рулем умудряется выглядеть брутально и мужественно. Смотрю на сильные руки с сеточкой вен, и подгибаются колени. Боже, что со мной?! Я ведь никогда так не реагировала на мужчин…А тут при каждом взгляде сердце заходится в аритмии.

Пока я размышляю о своей реакции на незнакомца, Дан въезжает на территорию элитного жилого комплекса. Кивает охраннику у шлагбаума, и я про себя отмечаю, что просто так сюда не попасть. А, значит, Лёня не сможет добраться до нас с Анюткой. Он, конечно же, не звонил и понятия не имеет, где мы с дочерью находимся, но мало ли…

– Я не буду въезжать на подземную парковку, ладно? – Дан оборачивается и улыбается как будто виновато. – Мне нужно уехать по работе.

Мне становится стыдно и жутко неловко.

– Боже, у тебя наверно столько дел, а ты возишься с нами! Почему?

Дан прищуривается и хитро улыбается. Переводит взгляд на Анютку и подмигивает ей. Дочь, как настоящая девочка, кокетливо смотрит из-под полуопущенных ресниц и прячет лицо у меня на груди, следя за реакцией Дана.

– А что, мандаринка и Лисенок не могут мне понравиться настолько, что я захочу их забрать? Что скажешь, Анют?

– Дя, папа!

Дан искренне хохочет на ее важное заявление. И снова не поправляет. Поглаживает по щечке малышку, касается ее кудряшек.

– И все-таки, – тем временем я не унимаюсь. – Мы – чужие и незнакомые люди. Ты хочешь пустить нас в квартиру? Не боишься?

Бровь Дана изгибается в удивлении. Он смотрит на меня насмешливо, так, что мне становится неудобно. Хочется скорее отвернуться и вообще выйти из салона.

– Лесь, я давно в бизнесе. Можно сказать, что отец с детства натаскивал нас с братом. Я научился разбираться в людях. Ты – добрая, искренняя, неспособная на подлость. И очень честная. Тебе нужна помощь, а я…в состоянии тебе ее дать. Мне легко и приятно помочь вам. Тем более, буду откровенен – вы, девчонки, мне с первого взгляда понравились. Ваши отношения друг с другом. Это очень трогательно и мило. Хотя я ни разу не романтик. Ты, – переводит серьезный взгляд на меня, смотрит в упор. Понижает голос, и у меня мурашки по телу, а внизу живота – разливается приятное тепло. – Не скрою, ты очень красивая, Лесь. Зацепила. Как девушка. А я…я привык получать то, что хочу. Всегда.

Дан покидает салон, а я, кажется, только сейчас понимаю, что все это время почти не дышала. Сглатываю, пытаясь переварить услышанное. У меня щеки горят от его слов. Хочется прижать ледяные ладони, чтобы остудить. По телу вибрация от пронзительного темного и порочного взгляда.

– Мама? – Анютка заглядывает мне в лицо.

– Все хорошо, моя девочка, – обнимаю крепко малышку и целую в румяные щечки. – Ну, что? Пойдем в гости к дяде Дану?

Самостоятельно выхожу из машины, чтобы не касаться мужчины. Каждое прикосновение – как пытка. Как разряд тока по телу. И с каждым разом сдерживаться все сложнее. И мысль, что я знала этого мужчину ранее, укрепляется. И она меня пугает.

Дан с легкостью берет наши вещи в одну руку, подхватывает Анютку под ее веселый задорный смех и уверенным широким шагом идет к подъезду.

– Лисенок, ты чего там плетешься? – оборачивается через плечо и вновь подмигивает, вгоняя в краску. – Помоги мне дверь открыть.

– Да-да, конечно.

Обгоняю эту парочку и подхожу к подъезду.

– Код: решетка, девяносто три, двенадцать, звездочка.

Открываю дверь и пропускаю Дана вперед. Входим в лифт, становлюсь в углу и чувствую, как воздух наэлектризовывается. Дан смотрит на меня в упор, улыбаясь одними губами, а я краской заливаюсь. И думаю о его словах…

– Громко думаешь, Лисена, – хрипло смеется Дан. – Я не маньяк и девушек никогда не принуждаю. Прошу.

Створки лифта разъезжаются, и мы выходим на широкую лестничную клетку. Здесь только две двери, и Дан ведет нас направо.

Открывает квартиру и пропускает меня вперед.

Глава 12

Олеся

– Только после дам, – шутливо выдает и опускает вещи и мандаринку на пол.

Анютка, приоткрыв ротик, восхищенно осматривается по сторонам. А удивиться есть чему. Квартира просто огромная. Видно, что над дизайном поработал профессионал. Он выполнен в выдержанных и строгих темных тонах в стиле лофт. Только вот здесь все как-то…безлико. Холодно, неуютно. Как будто не хватает заботливой руки. И квартира не используется по назначению, лишь для того, чтобы переночевать.

– Очень красиво.

– Только у меня слегка неубрано. Три дня назад уволил помощницу по дому – стала выполнять свои обязанности спустя рукава. А замену пока не нашел. Ну, пойдемте, девочки, я экскурсию вам проведу.

Я раздеваю Аню, которая тут же несется к Дану и тянет ему ручку. С замиранием сердца слежу за ними. Дан уверенно и, не колеблясь, берет Анютку за руку и ведет ее за собой.

– Лесь, где ты там застряла?

Спохватываюсь, наспех раздеваюсь и скидываю обувь. Ступаю по кафельному полу и чувствую, как мои ноги оставляют след на плитке. Черт, ноги мокрые насквозь! Снимаю носки и босиком спешу к Дану.

Он с мандаринкой на руках стоит посреди огромной и светлой гостиной.

– Там кух…– осекается, встречаясь со мной взглядами. Скользит по моему телу и останавливается на босых ступнях. Мне так неловко, что я поджимаю пальцы на ногах. Но Дан понимает все без лишних объяснений: – Ноги промокли?

Киваю и опускаю голову, как будто в чем-то провинилась. Мне очень стыдно и неудобно стоять посреди этой роскоши перед одетым с иголочки мужчиной. Чувствую себя неряхой и оборванкой.

Вот только Дана это ничуть не смущает. Он решительно двигается к барной стойке, что разделяет кухонную и гостиную зоны. Открывает шкафчик, достает бокал и бутылку явно с чем-то алкогольным.

– Тебе надо выпить. Не дай Бог заболеешь, нашу мандаринку заразишь.

«Нашу». Как сладко и волшебно звучит это слово из его уст. Но оно имеет пагубное свойство: я тут же начинаю мечтать. О том, что этот мужчина – мой, о том, что у Анютки появится отец. Настоящий, а не то жалкое подобие, которое представляет из себя Лёня.

– Дан, нет, я не буду. Я не пью.

– Так и я не спаиваю. Это лечебная доза, – Дан ставит стакан и уже подносит бутылку, и я вынуждена схватить мужчину за кисть.

– Я вообще не пью, – произношу настойчиво. – У меня необычная реакция организма на алкоголь. Я могу пить и никак не показывать, что я опьянела. Я буду общаться, веселиться, не выпадаю из разговора, а потом…

– Становишься буйным Халком?

– Нет, – грустно качаю головой. – Весь день стирается из памяти наутро. И приходится события восстанавливать по памяти. А еще…я становлюсь очень смелой и могу влезть в какую-то авантюру.

– Ух ты, – присвистывает Дан и с интересом поглядывает на меня. – Интересная реакция. Буду иметь в виду, – и подмигивает!

– Ты же не будешь меня спаивать? – хмурюсь и строго смотрю на мужчину, который теперь двумя руками обнимает мандаринку. А она и счастлива. – Иначе я буду вынуждена ничего не есть и не пить из твоих рук.

– У меня с самооценкой и общением с понравившейся девушкой все в порядке, – Дан понижает голос, и в нем звучат уже знакомые хриплые нотки. А еще в его глазах загорается огонь желания, который передается и мне. Сразу хочется свести ноги вместе. Боже, что творит со мной этот мужчина?! – У меня честные методы завоевания.

Киваю зачем-то и от волнения облизываю губы. На что карамельные глаза Дана вспыхивают, и он делает шаг вперед. Между нами – считанные сантиметры.

Боже, неужели он хочет меня поцеловать?!

Глава 13

Олеся

Я замираю и забываю, как дышать. Как будто Дан меня загипнотизировал. Он наклоняется, не сводит с меня взгляда и…

Непоправимому не дает случиться мандаринка. Она с веселым смехом обнимает меня одной рукой за шею, второй продолжает удерживать Дана. Виснет на нас, как обезьянка, моя проказница. Дрыгает ножками и сползает на пол. Тут же, что-то бормоча, убегает в гостиную, забирается на диван и прыгает, как на батуте, счастливая донельзя.

– Аня, что ты творишь? Нельзя, солнышко, слезай.

– Да брось, – останавливает Дан, не сводя восхищенного взгляда с моей дочки. – Пусть прыгает на здоровье. Кто-то же должен проверить этот диван на прочность.

Я вспыхиваю до корней волос от этой двусмысленной фразы. А Дан, видимо, осознав свою оплошность, спешит пояснить:

– У меня такой возможности не было. Я чаще прихожу сюда ночевать. Работы много. Лишь бы не упала. Это главное. А так вся квартира в вашем распоряжении. Я – не Синяя Борода, запретных комнат у меня нет, – мужчина снова рассматривает меня с интересом и задумчиво тянет, возвращаясь к предыдущей теме разговора: – И все-таки интересная особенность организма. Впервые о такой слышу. И что, совсем- совсем ничего не можешь вспомнить?

Качаю головой, закусывая губы.

– И когда в последний раз такое было?

– Два года назад. А ты?

– Что я?

Краснею, но все же почему-то спрашиваю:

– А ты когда-нибудь напивался до такого состояния?

Дан чешет затылок и как-то грустно усмехается. Мрачнеет, отводит взгляд.

– Все мы когда-нибудь напивались до потери памяти. И я – не исключение. Я совсем не ангел, Лисенок.

– И часто такое бывает?

– Нет. В последний раз такое со мной случалось тоже примерно пару лет назад.

В сердце что-то екает, в голове яркой звездой вспыхивает мысль, но громкая трель мобильного Дана не дает за нее ухватиться, и она гаснет.

Мужчина достает его из кармана, хмурится, глядя на дисплей и спешит ответить:

– Я скоро буду. Задержался, возникли непредвиденные обстоятельства. Да, хорошо. Можешь пригласить пока Алексея Дмитриевича с отчетом, пусть ознакомится.

Дан сбрасывает звонок и опускает телефон в карман брюк. Снова возвращается взглядом ко мне.

– Извини, мы тебя задерживаем. У тебя, наверно, будут проблемы на работе…

– Проблемы, – перебивает и чеканит строго, – у меня будут, если вы, рыжики, заболеете. Поэтому ты иди в душ, раз тебе алкоголь нельзя, а я пригляжу за мандаринкой. Ей, кстати, молоко можно? Аллергии нет?

Я хлопаю глазами, потеряв дар речи. Я не ослышалась? Дан сейчас сам предложил посидеть с моей дочерью? Маленькой шкодной девочкой? Господи, такие мужчины, что, существуют?!

– Олеся, – Дан щелкает пальцами у меня перед глазами, – прием. У Анюты есть аллергия на молоко? Ей бы теплого попить, чтобы не простудиться.

– А, нет, нет. Она его очень любит. Ты лучше иди на работу, я с ней сама…

– Лисенок, – Дан мягко, но строго давит голосом. – В душ. Быстро. Греться. Чистое полотенце, новый халат и тапочки в шкафу в левом углу.

Дан замечает, что я продолжаю топтаться в нерешительности и уверенно припечатывает:

– Лесь, я справлюсь. Правда. Я не наврежу мандаринке. Верь мне.

Я оттаиваю. Киваю, ни капли не сомневаясь в мужчине. Потому что уже ему поверила, когда согласилась поехать в его дом.

Глава 14

Олеся

Я иду в ванную, раздеваюсь и прямо на пол сбрасываю одежду. Мимоходом бросаю взгляд на себя в зеркало и отшатываюсь. Хорошо, что я надела свитер с высоким горлом, и Дан ничего не заметил.

Урод Гоша оставил на мне свои отметины. Яркие синяки на бедрах и боках от его железной хватки. Засосы на шее и следы его пальцев, как будто он меня душил. Похоже, я была так напугана, что даже не чувствовала, с какой силой он меня сжимал в своих лапах.

Мерзость, от которой я старалась избавиться всю прошлую ночь, снова накатывает на меня, и я спешу зайти в душевую кабинку. Включаю воду погорячее, выдавливаю гель для душа побольше и тру, тру, тру, стараясь отмыться от той грязи, в которую меня с щедростью макнули за прошедшие сутки.

Выхожу из душа, когда кожа на подушечках пальцев сморщивается. Боже, за своими душевными переживаниями я совсем потеряла счет времени! А Дана ведь ждут на работе!

По-быстрому нахожу большой теплый мужской халат и тапочки. Заворачиваюсь в него, потуже завязываю пояс, прячу отметины на шее за распущенными волосами.

Выхожу из ванной и замираю на пороге гостиной, едва сдерживая слезы.

Лёня никогда не оставался с Анюткой. Ни разу не посидел с ней за эти полтора года даже дома. Измотанная готовкой, стиркой, уборкой, капризами ребенка, я с нетерпением ждала возвращения мужа с работы. Чтобы хотя бы по-человечески принять душ и хоть пятнадцать минут побыть наедине с самой собой.

Лёня никогда не отказывал, нет. Отпускал спокойно в ванную. Но уже через четыре, максимум, пять минут настойчиво долбился.

– Олеся, Аня в истерике бьется. Я не знаю, что с ней делать! Выходи!

Я порой даже голову не успевала намылить. Хорошо, если пот и усталость удавалось смыть. Я выскакивала едва ли не с голым задом, чтобы успокоить рыдающую дочь. А вся проблема заключалась в игрушке, до которой Анютка не могла дотянуться. Или в желании попить или поесть.

Когда я выходила, Лёня спокойно, не обращая внимания, что я не успела искупаться, ложился на диван и утыкался в телефон. Якобы по работе. Интересно, что смешного ему присылали сотрудники, что он гоготал на весь дом?..

Разумеется, ни о каком времени для себя и речи не шло. Все мои дела переносились на время, когда Анюта засыпала. Отсюда и хронический недосып и проблемы со здоровьем. А меня еще и упрекнуть могли, если я смела намекнуть мужу, что можно было бы постараться понять проблемы родного ребенка.

– Я не намерен еще и дома потакать чьим-то капризам! – был мне ответ. – Достаточно того, что мне в офисе мозги имеют. Дома я хочу отдыхать! Я устал, если ты не понимаешь!

Понимаю. Конечно же, понимаю. Это только я не имела права на усталость или недовольство. Потому что меня принимали за обслуживающий персонал. А ребенка – за надоедливого домашнего зверька, не более.

И насколько же отличается отношение совершенно незнакомого мужчины…

Дан сидит на полу посреди гостиной, не боясь помять свои явно дорогущие брюки. Анюта, похоже, заставила мужчину притащить сумку с ее игрушками, и сейчас весь пол завален машинками, куклами, конструктором. А еще он нашел ее вещи, и теперь моя дочь переодета в футболочку и лосины вместо кофты и плотных колгот.

– Мандаринка, смотри какая башня у меня получилась!

Анютка подпрыгивает на месте и хлопает в ладоши. Совершенно не смущаясь, подходит к Дану и забирается к нему на колени. Протягивает кубик и восхищенно заглядывает ему в глаза.

– Ня! – и активно жестикулирует, показывая, что на вершину нужно водрузить еще один кубик.

Дан исполняет желание принцессы и замечает меня в дверях.

– Уже? Быстро ты. Согрелась?

И от его непритворной заботы и искренности у меня в горле ком, который никак не получается сглотнуть. И глаза печет от слез, что мгновенно застилают глаза.

– Да. Спасибо тебе.

– Не за что совершенно. Мне было в радость посидеть с малышкой. Она у тебя славная.

Дан аккуратно ссаживает мандаринку на пол, подходит ко мне, становится вплотную. Сердце снова сбивается с ритма, как обычно это случается в присутствии этого невероятного мужчины.

– Я должен ехать, Лисен, – Дан снова завораживает меня своим низким голосом и карамельными глазами, которые блуждают по моему лицу и норовят спуститься ниже, в вырез халата. – Чувствуйте себя как дома. Ни в чем себе не отказывайте. Мой номер у тебя есть. Я буду на связи.

– С-спасибо, – опускаю глаза, покрываюсь пятнами от такого пристального внимания. – Я…

Хочу добавить, что буду ждать его возвращения. Но вовремя прикусываю язык. Это прозвучит слишком…интимно. Я определенно точно не имею права на эту фразу после нескольких часов знакомства.

Дан вздергивает бровь, но молчит. Склоняется, как будто вдыхает аромат моих волос и снова заправляет прядь за ухо. Невесомо касается щеки, вызывая россыпь мурашек по телу и острое, почти болезненное желание внизу живота.

Мое дыхание учащается, и я, чтобы избежать последствий, отступаю на пару шагов назад. Дан как будто приходит в себя и широким шагом идет к входной двери. Набрасывает пальто, надевает ботинки. Хватается за ручку, нажимает, но оборачивается в последний момент и выдает, вгоняя меня в краску:

– Тебе охренеть как идет мой халат и гель для душа, Лисенок. Весь день в офисе теперь об этом думать буду.

И выходит, оставляя меня в растрепанных чувствах.

Глава 15

Олеся

Возвращаюсь в гостиную, опускаюсь на диван, буквально сгорая от смущения. В голову мысли разные лезут. Перед глазами все плывет от слабости, тошнота подкатывает к горлу.

Зачем он это сказал? Хотел смутить меня? Зачем наврал?! Ведь…ведь он не может меня хотеть! Не может! Я же…

От лишнего самокопания и анализа отвлекает мандаринка. Она подбегает ко мне, обнимает за колени и смотрит, невинно хлопая глазками:

– Мама, ням-ням!

– Ням-ням, – растерянно повторяю за дочерью.

Черт, а ведь действительно пора кормить ребенка, да и я все еще ничего не ела!

Но…

Дан не успел ничего мне показать на кухне, а рыться в чужих ящиках не в моих правилах.

– И как же нам быть, дочь?

Анюта начинает хныкать, бежит на кухню и старается вскарабкаться на стул. Тяжело вздохнув, наступаю на горло своим правилам и иду за мандаринкой. Можно, конечно, позвонить и спросить разрешения, но, я думаю, только помешаю Дану работать. Поэтому этот вариант отпадает. В конце концов, хозяин сказал чувствовать себя как дома. Так и поступим.

Помогаю забраться дочке на стул, но она едва подбородком достает до стола. Приходится вернуться в гостиную, взять подушечку и подложить под попку этой принцессе. Ей это, впрочем, очень даже нравится, и Аня задорно хлопает в ладоши.