Мечта жизни, или Наследство отменяется

Что за глупости? Пара не пара. Все это предрассудки, условности, которые можно поменять.

Она видела этот особенный взгляд. Она его никогда не забудет. Взгляд с искоркой нежности и туманом страсти. Да и сегодня, когда он проводил ее в аэропорту, улыбнулся, помахал рукой и взглянул…

Ну, да. Действительно. Такой же особенный взгляд. Взгляд трепетный с нотками переживания, нежности и… еще чего то…

Через некоторое время самолет стал выруливать на взлетную полосу, а стюард и стюардессы стали объяснять использование масок, жилетов и правил поведения в самолете. Марта внимательно слушала, внимала и запоминала. Чтобы отважно посмотреть своему страху в глаза, нужно внимательно изучить его.

Говорят, если знаешь, то не так уж и страшно. Пугает незнание.

А что Марта знала о взлете самолета? Ничего. Поэтому, когда самолет стал разгоняться и с резким ускорением подниматься в небо, она от страха вытаращила глаза, схватила журнал и прижала его к груди. Уши заложило, в горло поднялась тошнота, Марта быстро достала с кармана леденец и положила его в рот, интенсивно рассасывая. Самолет выровнял свою траекторию полета и полетел плавно. Конфеты помогли справиться с заложенностью в ушах и тошнотой, и Марта успокоилась. Теперь она знала эти ощущения, ничего катастрофически страшного в них нет. Теперь они не будут ее пугать в следующий полет.

Страх отошел, и вернулись мысли о любимом человеке, который предусмотрительно и вовремя дал ей пакетик с конфетками.

«Почему он не поцеловал меня? – думала Марта. – Ведь у него была такая возможность. Если бы он тогда меня поцеловал, все кардинально бы изменилось. Теперь я буду ждать его проявления чувств годы, десятилетия. До самой старости. Времени у меня много. Надеюсь, он проявит храбрость раньше, чем я состарюсь. Он ведь храбрый полицейский. Это обнадеживает. Может, долго ждать не придется».

Марта вздохнула, мужчина рядом всхрапнул, разбудил себя, поерзал на кресле, и опять заснул.

Стали разносить еду и Марта отвлеклась с приятных мыслей о Валерии. К страху к полетам она тоже не возвращалась.

***

Марта вышла в зал аэропорта, катя за собой чемодан.

Она с Аней долго думала, что из гостинцев взять для угощения новых родственников, но так и не придумали ничего путного. Что они предпочитают, никто не знал. Что бы им понравилось, не понятно. Поэтому она купила несколько килограммов конфет, решив, что сладкое угощение приятно каждому человеку.

Кристиан спокойно осматривал выходящих пассажиров, цепляясь взглядом за лица. Марта заметила его сразу, он выделялся из толпы встречающих – высокий, статный, красивый блондин, в черном пиджачном костюме. Весь его вид говорил о достатке, интеллигенции и успешности во всем.

Почти все женщины независимо от возраста обращали на него внимание. На некоторых отсутствие рядом с ним девушки, действовало впечатляюще. Проходя мимо, они старались задержать его взгляд на себе. Кристиан, видимо был привычен к подобным реакциям, поэтому не поддавался чарам кокетства.

Заметив Марту, он улыбнулся и помахал рукой. Направился к ней.

«Интересно, подумала Марта, как он меня воспринимает? Как сестру? Или девушку, свалившуюся на его семью, как снег на голову?».

Пока шла ему навстречу, присматривалась и издалека осматривала. С первого взгляда, а также всех последующих взглядов, ей виделось общее сходство с братом. Во всяком случае, ей так хотелось.

– Привет, Марта, – заговорил он на вполне хорошем русском языке.

– Привет, Кристиан, – скромно улыбнулась девушка.

Она не знала, как поступить. Возникла неловкая пауза. По сути, они родные люди, но совершенно не знают как себя вести друг с другом. Кристиан раздумывал быстро и четко, не дал ей времени сомневаться, обнял ее и поцеловал в щеку.

– Как я рад. Наконец-то ты приехала. Давай сюда свой чемодан.

Он взял из ее рук ручку от чемодана, Марту взял за руку и повел к выходу.

– Я тоже очень рада – спохватилась Марта. Где-то внутри души она была открыта для общения, но не могла справиться с замкнутостью. Как будто пленка стеснения и привычки к сиротству на поверхности не позволяла пробиться потоку родственных чувств. Такие отношения – норма для полноценных счастливых семей. Память «услужливо» напоминала Марте, что половину из этого она не знает.

– Жаль, что отец не дожил до этого – с ноткой грусти, сказал Кристиан.

– Да – согласилась Марта. Она не знала, но ей показалось, что брат часто об этом думал.

Они вышли на стоянку. Чемодан приятно стучал колесиками по плиточке дорожек.

– Я ведь про отца ничего не знаю – сообщила Марта.

– Да? – удивился Кристиан и посмотрел на нее сбоку вниз. – Почему?

Марта пожала плечами.

– Долгая история.

– У нас теперь полно времени – философски ответил Кристиан, – у меня есть время слушать, а ты как будешь готова – расскажи.

– Конечно – горячо заверила Марта. – Я просто не совсем понимаю, почему ничего не знаю про отца. Дело в том, что моя мама совсем ничего о нем не говорила. Так жаль, что их уже нет в живых.

– Да. Спросить не у кого – согласился Кристиан.

– Я так надеюсь, что вы мне про отца расскажете.

– Расскажем – опять согласился парень.

Они подошли к низкой спортивной машине, белого цвета, под стать Кристиану. Почему-то Марта догадывалась, что у такого спортивного парня должна быть спортивная машина. Кристиан щелкнул на кнопочку пульта, машина весело поздоровалась с хозяином и… (такое Марта только в кино видела) сделала ошарашивающее: плавно отодвинула свою крышу.

– Ничего себе – не удержалась Марта – никогда не ездила в кабриолете.

– Это моя «летняя» машина. Пока тепло на улице, езжу с открытым верхом. На зиму у меня теплый джип. А у тебя какая машина? – хитро поинтересовался Кристиан, любуясь реакцией своей новой сестры.

Марта заподозрила в его вопросе некий подвох, но быстро откинула подозрения. Ни одна интонация не сбивала её с пути наивности. Иногда Марта ругала себя за это, но, решив, что Кристиан таким образом пытается настроить общение, честно ответила:

– У меня? Никакой. Ну, вернее, – Марта развела руками – отец оставил мне в наследство фирму… ну ты знаешь…?

– Конечно. Мы все в курсе, что ты унаследовала российскую фирму и… как это? – он посмотрел на небо, мысленно поискал слова и продолжил – движимое и недвижимое имущество. Это нормально. Я бы на месте отца тоже свою дочку не обидел. Так какая у тебя машина?

– На фирме автомобиль «шевроле Тахо», здоровенная такая. Мне лестницу приставлять надо, чтоб в нее забраться – пошутила Марта. – В комплекте с машиной есть шофер Илья. Он меня возит. Вот.

– Сама не водишь?

Марта отрицательно помотала головой.

– Учись – пригодится.

Посоветовал Кристиан и аккуратно положил чемодан в автомобиль, открыл дверцу Марте и пригласил.

– Поехали, сестренка? Буду знакомить тебя с семьей.

Марта села в машину, сияя от счастья – наконец-то он расставил все точки над ё: он назвал ее сестрой, он пригласил ее в семью, он принял ее в семью. А если так, и она принята в семью, значит, она нашла семью, значит она не одна на белом свете, значит, у нее есть родственники. Какое же это счастье – осознавать себя родной в семье и не бояться быть отвергнутой, непринятой.

Сказка. Мечта.

Мечты сбываются. Обрести семью – самая заветная мечта жизни Марты.

Она давно об этом мечтала. Мечтала красочно. Приукрашала краски вкусом. Пробовала на вкус. Это как варить вкусное абрикосовое варенье. Оно похоже на солнце. Оно похоже на мечту. А мечта похожа на варенье. Вкусная и сладкая.

Воображение с лирическими нотками разрисовало, сварило, приправила сахарком, попробовало варенье из мечты.

Воображение с лирическими нотками отступило под натиском скептической реальности, и Марта улыбнулась, подумав: «Главное не подавиться вареньем из мечты».

***

Ехали они долго, с ветерком и опаской. Вернее с опаской ехала только Марта, потому что впервые в жизни ехала в автомобиле без крыши. Она не понимала, как можно ехать в кабриолете – ветер со всех сторон, пыль от дороги и жара, либо дождь. Но, на удивление, в течение всей поездки, поменяла свое мнение. Оказалось, что ветра со всех сторон не было, даже прическа не испортилась. Солнце не пекло, поэтому солнечного удара ни Марта, ни Кристиан не получили. Хотя летом могло быть и наоборот. Дождя не было, поэтому добрались сухими.

Выехав со стоянки аэропорта, по объездной дороге они ехали из города. Марта знала, что дом ее брата и сестры не в самой Варшаве, а в элитном пригороде столицы.

Минут через сорок они подъехали к красивым воротам, расположенным посередине длинного кирпичного забора. Железные, кованные ворота отъехали, Кристиан плавно вырулил во двор, проехал по вымощенным камнями дорожкам через парк вековых деревьев, к центральному входу дома, больше схожего на замок. Да действительно, замок – из серого камня, под старину. Трехэтажное здание в форме треугольника с полукруглыми концами – центральный вход располагался в одном полукруглом крыле, в стороны от него уходили два крыла. Марта представила, что внутри двора должно быть есть бассейн. Во всяком случае, она бы именно там его разместила, закрытый от ветров, парковой пыли и посторонних глаз. Хотя какие здесь могут быть посторонние глаза? За высокий забор не всякая птичка перелетит.

Марта восхищенно осматривала дом и округу парка.

– Ну как тебе? – спросил Кристиан, открывая перед ней дверцу автомобиля.

– Шикарно.

– Этот дом проектировали всей семьей – похвастался он, сделав ударение на слове всей.

Марта почувствовала ревностный укол в сердце. Ей на секунду показалось, что не имела право врываться в семью отца и нарушать там гармонию. Она быстро справилась с порывами совести. Самый быстрый способ укротить её – убедить, что это была воля отца, а сама Марта никуда не врывалась и по своей воле не желала ничего нарушать, тем более семейную гармонию.

– А парк?

– Половина деревьев здесь уже была насажена. Им лет сто.

– Я люблю деревья, кусты, природу.

– У вас с отцом, наверное, одинаковая любовь – к природе. Пойдем. Проходи в дом. Я возьму твой чемодан.

На крыльце Марта замешкалась, решила подождать Кристиана, он поставил чемодан возле машины, быстрым бегом атлета поднялся на крыльцо и позвонил. Через дверь послышалась звонкая, но быстрая трель. Дверь тут же открыла женщина лет сорока пяти. Она как будто стояла рядом с входом и ждала звонка. Одета она в синюю униформу с белым воротничком, рукавами и передником на поясе. Она поздоровалась и искренне улыбнулась, пропуская хозяина и Марту.

– Чемодан у машины. Зина, возьмите его и отнесите в комнату Марты – дал указания Кристиан домработнице, взял Марту под руку и повел, объясняя – дом я тебе покажу позже, а сейчас познакомлю тебя с Беаткой и мамой.

Беатка и мама сидели в огромном зале с камином и окном во всю стену. Видом во двор никто не интересовался, но он завораживал.

«У отца, наверное, была любовь к огромным окнам во всю стену» – подумала Марта.

В доме отца, вернее, теперь уже в ее доме, тоже есть огромное окно с видом на вечнозеленые деревья и двор.

– Мама! Беатрис! Мы приехали. Прошу любить и жаловать – Марта – объявил Кристиан.

– Добрый день – скромно поздоровалась Марта.

Беатрис тут же подскочила с дивана и кинулась на шею Марте:

– Как я рада! Вот ты какая. – Она покрутила Марту, быстро оценила и подытожила, засмеявшись – прям как я.

Мать статно поднялась со стула, подошла к Марте и протянула руку, проговорила по-польски:

– Дзень добры! Алисия Марековна.

– Здравствуйте – Марта пожала ей руку.

Марта не ожидала увидеть молодую мать своих брата и сестры, она сразу обратила внимание, что женщине на вид от силы лет сорок, видимо отец женился на молодой девушке, когда самому было лет сорок. Она очень отличалась от ожидания, которое Марта сама же придумала, потому что опиралась на возраст и вид своей мамы. Мама родила Марту, когда ей исполнилось уже сорок лет, а Алисия Марековна в расцвете сил и красоты. Красота действительно в ней присутствовала с избытком. Ухоженная кожа, волосы блестят, руки гладкие со спокойным, не вызывающим маникюром, губы накачаны, грудь скорей всего тоже, хотя может от природы такая шикарная и завидная. Но судя по взрослым детям и подсчитав несложную математику, Алисия Марековна лет семь себе убрала, ухаживая за собой. А второй пример в этой не сложной математике привел ее к выводу, что отец женился на двадцатилетней девушке в свои сорок с лишним.

Дочка соответствовала своей матери, с одной лишь разницей – шумная, хохотливая, несдержанная эмоционально.

Кристиан сел на диван и оттуда проинформировал:

– Мама не говорит по-русски. Придется общаться через переводчика, то есть меня и Беатку.

Беатрис потянула Марту на соседний диван, они плюхнулись на мягкие низкие сиденья, Алисия Марековна вернулась за стол. На столе были разложены бумаги и включен ноутбук. Она опустила экран компьютера, видимо не собиралась больше работать с ним.

– Я буду тебе переводить – пообещала Беатрис и нетерпеливо потребовала – ну, давай рассказывай.

– Что рассказывать?

– Ну как дела? – засмеялась девушка.

Марта позавидовала её беспечности и простоте и улыбнулась.

– Нормально.

– Ну, нет! Так дела не пойдут. Ну что такое нормально? Давай все рассказывай. Мы же о тебе ничего не знаем.

– Ну, я тоже о вас ничего не знаю – резонно заметила Марта.

Мать что-то сказала, Марта ничего не понимала, сколько не вслушивалась в ее слова, польский говор казался ей быстрой песней на одной ноте, без пауз, запятых, ударений и расстановок. Кристиан перевел для Марты:

– Мать сказала, чтоб Беатрис не приставала к тебе с глупыми вопросами. Действительно, Беата, успеет она еще все рассказать, не на час же приехала. Столько времени у вас еще будет.

– А мне не терпится.

– Я просто не знаю с чего начать – поддержала сестру Марта.

– А ты пока ни с чего не начинай – разрешил Кристиан, – пообедаем, выпьем вина за знакомство, а потом будем делиться новостями.

Беатрис засмеялась:

– Новостями? Кристиан, нам, чтобы друг друга узнать, нужны анкеты. Как на собеседованиях.

– А какие анкеты на собеседованиях? Ты откуда можешь знать? Ты же ни дня не проработала. И тем более ни разу не была на собеседованиях.

Марте показалось, что Кристиан сказал это с укором. Беатрис засмеялась и парировала:

– А мне и не надо, мне и так всего хватает.

Кристиан что-то сказал по-польски и махнул рукой, судя по тону, он предположил, что сестра глупая и безответственная. Алисия Марековна не промолчала, видимо защитила дочку.

Кристиан махнул и на нее и пояснил Марте:

– Не обращай на нас внимание. У нас такое частенько. Мы привыкли так разговаривать. Мы друг друга понимаем и не обижаемся.

Марта скромно улыбнулась, удивляясь, как не обращать внимание, как-то не удобно получалось, мало того что она невольный свидетель накала страстей, так она еще ничего не понимает из разговора. Откуда она может знать, о чем они разговаривают на своем родном языке, половина слов не понятны. Да какая там половина! Все слова не понятны. Из всего разговора она выхватывала и понимала только имена.

– Когда будет обед? – спросил Кристиан у всех сразу и взглянул на часы – пора уже. Есть хочется.

– Зоська, – негромко позвала Алисия.

В комнату вошла женщина, которая открывала двери и должна была отнести чемодан Марты в ее комнату.

Алисия разговаривала с ней, видимо уточняя про обед, время и «пора уже и есть хочется».

– У нас в субботу день рождения – сообщила Беатрис.

– Да, я знаю. Я специально приехала к вашему дню рождения.

– Чтоб нас поздравить? – засмеялась сестра.

– Да. Только – она понизила голос для секретности – я совсем не знаю о вас, и мне было сложно выбрать подарок.

– Ты сама, как подарок – Беатрис громко засмеялась. – Сюрприз для всех.

– Беата! – сделала замечание Алисия.

Домработница Зоська, которую Кристиан назвал Зиной, уже ушла, получив указания от хозяйки дома, и Алисия что-то писала в бумагах. Видимо дочка своим громким звонким и неожиданным смехом отвлекала ее от работы.

– Ты такая веселая – восхитилась Марта.

– А что мне грустить?

– Нет, конечно.

– А ты серьезная?

Марта согласилась.

Алисия поднялась со стула и объявила, что обед уже готов и пора идти в столовую (Беата перевела).

– Наконец-то – обрадовался Кристиан, как самый голодный.

Зайдя в столовую, и почувствовав все ароматы еды, Марта тоже поняла, что очень голодна.

Марта беглым, но чисто женским взглядом прошлась по обстановке столовой. Вся мебель кричала о своем дорогостоящем виде. Белая лакированная, она блестела, сверкала и отражала солнечный свет как зеркало. Белая столешница огромного обеденного стола была заставлена тарелками, бокалами. Стол ломился от закусок и лакомств, богатой посуды, наверное, фарфоровой.

Зоська, вернее Зина, выставляла на стол горячее. От мяса шел пар и аромат, витал по столовой, попадал в нос и заставлял разгораться аппетиту.

Алисия, естественно села во главе стола, Кристиан Марте отодвинул стул сбоку, а сам сел возле Беатрис с другого бока от матери спиной к огромному окну во всю стены.

Очень любил отец большие окна! Интересно сколько в этом доме таких больших окон. Вид из окна был шикарный, бассейн с фонтаном в середине.

– Дом у вас шикарный – в очередной раз восхитилась Марта.

– А у тебя? Разве не шикарный? – засмеялась Беата.

– У меня тоже шикарный – согласилась Марта, понимая о каком доме, зашла речь. – Только, вы же знаете, что мне достался этот дом по завещанию… и живу я в нем… без году неделю.

Зина, которую почему то называли Зоськой, подошла к Алисии и стала за ней ухаживать, что-то в полголоса спрашивать, видимо уточнять предпочтения в обеде. Марта не знала как себя вести за столом, можно ли брать еду самой, или нужно дождаться домработницы, которая сама наложит в тарелку, то, что закажут. А что она закажет? Марта осмотрела стол. Меню стола кардинально не отличается от русского, все понятно и доступно, что не скажешь о языке. Она бы съела картошки и большой кусок мяса с овощами, а может рыбу? Можно и рыбу со спаржей.

– Марта, – Кристиан передал ей тарелку с овощами – будешь?

Марта согласилась, взяла, переложила часть себе, передала тарелку Беатрис, и приступила к еде. Значит все же в этом доме самообслуживание у всех. Кроме Алисии.

Кристиан разлил вино в бокалы и предложил:

– Давайте выпьем по старому, русскому обычаю – за встречу.

Беата звонко засмеялась, Марта не совсем поняла причину ее смеха, но ей нравился веселый характер девушки. Вот Марта так не умела, с каждого слова, с каждого пустяка смеяться, не умела радоваться каждой секунде своей жизни. Молодец Беатрис! С нее надо брать пример.

Кристиан перевел тост для матери, они стукнулись бокалами. Марта пригубила чуть вина, всего пол глотка, оно было очень крепкое и сладкое, такого она не пила.

Пить алкоголь она не умела, и не старалась научиться. Несколько раз пробовала, но результат не оправдал ожидания, а опозорил. Стыдно было. Первый раз вино она попробовала в одиннадцатом классе, за школьной беседкой после уроков, в день рождения Ромки. Одноклассники утром его поздравили, а он сказал, чтоб Марта, Анечка и Валик после уроков не расходились – будет сюрприз. Сюрприз оказался в виде бутылки дешевого портвейна, пачки печенья и четырех пластиковых стаканчиков. Марта в долгу не осталась и приготовила сюрприз тоже. Непроизвольно.

Марта пить отказывалась, но друг детства, а по совместительству еще и именинник стал обижаться и этим самым давить на нее. Марта по своему характеру, девушка покладистая, отзывчивая и безотказная, тут же замучилась совестью и выпила столько, сколько ей наливали за крепкое здоровье Ромки, за любовь Ромки, за счастье Ромки и его оценки в школе, которые, кстати, все ползли и ползли вниз.

Сюрприз Ромки удался, но сюрприз Марты был непроизвольным, неожиданным, гадким и неэстетичным. Ромка разлил последний портвейн по стаканчикам, они стукнулись мягкими боками одноразовой посуды. Марта опьянела, окосела и поплыла, ноги подкашивались, голова не соображала, в ушах шумело, а в глазах двоилось и плыло. Выпив, она почувствовала, как портвейн возвращается обратно, она подскочила, пьяной походкой, держась за стену беседки, дошла до угла, завернула за него и там ее вывернуло. Анечка, побежала за лучшей подругой, придержала и поддержала, и пацанов отругала, и заставила сходить за жевательной резинкой. А потом отвела домой и еще долго приводила в трезвые чувства. Благо, что мамы дома не было. Марту все время трясло, знобило, и Аня отпаивала подругу горячим чаем. Чай тоже возвращался, но Анечка настырно заливала его в подругу.

Но жизнь Марту не чему не научила с первого раза.

Примерно через полгода Марта попробовала вино на дискотеке, реакция была похожая, благо без выворачивания наизнанку. Но с тех пор она прекрасно знала, что сюрпризов от вина не будет, реакция на него уже может быть предсказуема. И с тех же пор она не употребляет алкоголь, боясь и опасаясь реакции ее организма на него. Боясь и стыдясь косых взглядов на неадекватное поведение выпившей Марты.

Все с удовольствием и огромным аппетитом поедали обед, Марта тишком, чтоб не сильно откровенно, стала наблюдать за новыми родственниками и их матерью.

Вот она вызывала особый интерес. Такая степенная, как королева Саксонская – какая-то там Мария, или даже Королева Елизавета. Да, без разницы. Ключевое слово Королева. Она смотрела себе в тарелку, не опуская головы, она поднимала веки и внимательно осматривала всех, кажется не испытывая никаких эмоций. Но разве можно без эмоций? Нет. Значит, эмоции есть, только она их не показывает. Какая молодец!

Марта мысленно улыбнулась своим заключениям – Беатрис молодец – веселая, Алисия молодец – сдержанна. А Кристиан? А Кристиан – просто молодец – мужчина в доме, видимо кормилиц. Пошел по стопам отца и теперь не дает развалиться бизнесу. Кристиан – молодец. Но Алисия за столом работала на компьютере и с бумагами, значит не сидит на полном обеспечении у сына, значит, тоже работает. Все они молодцы!

Марте нравилась эта семья, она была открыта к общению и настроена на хорошие отношения. Поэтому старалась видеть и замечать положительные стороны новообретенных родственников. Алисию Марековну она тоже стала мысленно называть своею родственницей. А как же еще? Алисия – жена отца, мать брата и сестры. Она автоматически переходит в статус родственницы. Жалко только, что с ней трудно будет общаться – через переводчицу Беатрис.

Да и сама она молчунья. Красивая, статная, королева-молчунья.

Но как бы Марта ни пыталась не пить, все же несколько глотков вина пришлось сделать. Как ей показалось, Кристиан слишком часто поднимал бокал. Беата заметно захмелела и улыбалась уже без причины, косила глазами, говорила то по-русски, то по-польски, а может и еще на другом языке. Она пыталась все время что-то рассказать Марте, утверждая:

– Я тебе все расскажу. Ты же ничего не знаешь. Я тебе все покажу. Мы с тобой лучшие подруги. Я тебя уже люблю.

Мать-королева все время делала ей замечания и, предупреждающе, грозила пальцем:

– Беата. Беатрис.

Кристиан посетовал:

– Хотел сегодня еще съездить на работу в офис, но видимо не судьба. Напился. Грех не выпить в хорошей компании.

В конечном итоге обед закончился тем, что Алисия и Кристиан взяли под руки Беатрис и повели на второй этаж, в ее комнату. Марта скривилась, вспомнив свой одиннадцатый класс и день рождения Ромки. Кажется, Беатрис ждет такой же сюрприз. Но радовало одно – в этом они похожи как родные сестры.

***

Вино вскружило голову, хотелось быстрее на свежий воздух. Зачем она пила? Надо будет на день рождения Кристиана и Беатрис не пить спиртного! – сама себе приказала Марта и напомнила – еще не хватало опозориться.

Марта не просто вышла, она выскочила на улицу, и очутилась на высоком крыльце, постояла, вдыхая свежесть ароматов цветов и елей. Нужно было привести себя в порядок, но голова кружилась. Марта спустилась по ступенькам и прошла по дорожке вглубь парка. Нашла скамейку, села, откинулась спиной и закрыла глаза.

– Может вам чего-то принести? – спросили рядом.

Марта, испугавшись от неожиданности, резко открыла глаза, возле нее стояла женщина, которая открывала им дверь и ухаживала за Алисией во время обеда.

– Ой, вы говорите по-русски! – обрадовалась Марта.

– Да, еще не забыла. – Улыбнулась женщина, но увидела, что девушка юмор не поняла и не оценила, пояснила – я с Украины. Зинаида. Зина. А вы дочка Святослава Раславовича.

– Марта.

– Да, я знаю. Святослав Раславович в последнее время только о вас и говорил.