Перст Судьбы

Карали без разбору. Даже местному священнику досталось, у которого до этого была бесподобная репутация, но который усомнился в подлинности показаний самых первых одержимых девочек. Лишь после расправы над ним, потому что по-другому это было нельзя назвать, у населения тоже начали появляться сомнения.

Шёпот перерастал в уверенность. Главный пастор, заведующий пуританской общиной, терял контроль. Тогда одна из малолеток не выдержала давления и созналась, что действительно оклеветала свою служанку-рабыню. Обиделась на неё за какую-то ерунду.

Настоящая дикость, от которой волосы вставали дыбом. Только подумать: из-за заигравшихся дурочек, испугавшихся покаяться в собственном вранье, сломалось столько судеб, а люди сорвались с цепи, превратившись в бешенных шакалов, жаждущих крови и расправы.

Сейчас город только-только начинал приходить в себя, несмотря на то, что в темницах до сих пор сидели осуждённые. Амнистировать их не торопились, ссылаясь на кучу шатких аргументов, включая неоднозначные показания с допросов.

Но Кэт не сомневалась, что это уже вопрос не нравственности, а политики. Верхушки власти никогда не признаются, что были не правы. Иначе это пошатнёт их авторитет. Виновницам малолетним тоже ничего не грозит. По той же причине. Ну и из-за того, что они были близки к семье пастора.

Столько моментов и столько незначительных деталей по свежей памяти: места, имена, пароли, явки ― очень необычно слышать всё из первых уст, от, считай, непосредственных очевидцев, а не читать сухие нарезки "Салемского процесса" из интернета.

Интернет. Боже, как она скучала по нему. Больше, чем по нормальному душу. Мыться в лохани, как оказалось, не такое уж и сложное дело, быстро привыкаешь. Что ни говори, а человек имеет свойство приспосабливаться к любым условиям. Да и новая реальность имела некоторые прелести.

Однако домой очень хотелось: к привычному и рутинному. К друзьям. К родителям, с которыми пускай у неё давно не клеились отношения. Ко всему, что прежде казалось обыденным, а теперь грело сердце приятными воспоминаниями. Порой накатывала такая тоска, что хотелось волком выть и кусать в мясо руки.

Спасала лишь призрачная надежда, что рано или поздно всё вернется на круги своя. Не доживать же ей остаток жизни здесь, в условиях полной антисанитарии. Хотя, говорят, тут опиумом лечатся. Звучит интригующе…

***

Канун Всех Святых, он же Хэллоуин, отмечающийся в конце октября. В её мире для девушек это не более чем повод разодеться шлюшной медсестричкой или секси-полицейским, чтобы, наплевав на мораль, оторваться на полную катушку. Для парней и того проще: возможность перепихнуться с кем-либо в туалете ночного клуба.

Здесь же, в Салеме, это важный религиозный праздник для отпевания душ недавно усопших. После недавней трагедии особенно значимый. Целый день в церкви проходили мессы. Кэтрин даже ради интереса сходила на одну; умудрилась уснуть, чем навела шороху. Пришлось быстренько линять от осуждающих взоров. Пока не грянула божья кара.

После по улицам шло многолюдное процессное шествие, а к вечеру на главной площади развернулась целая вечеринка с балом-маскарадом. Народу собралось столько, что не протолкнуться. Танцы, живая музыка, развлекательная программа с театральным представлением под установленным шатром, цветочные гирлянды, горящие свечи и бесплатные угощения.

Именно на последнее Кэт, по сути, и клюнула. Халява такая халява. За долгие недели пребывания здесь ей ещё не удавалось отведать местных сладостей вроде котиньяка, пастилы или запечённого яблока в карамели. Поэтому этим вечером вкусовые рецепторы, соскучившиеся по фруктозе, поистине ликовали.

– Это просто изумительно, ― подтирая с губ сахарную пудру улыбнулась она мужичку в годах, угостившего её рахат-лукумом.

– Восточные лакомства. С трудом достал у морских торговцев. Хотел вот попробовать воспроизвести рецепт в своей кондитерской. Не желаете как-нибудь заглянуть, отведать?

Никакого флирта, чистый бизнес. Сегодня дегустация в честь празднества ― завтра новые клиенты.

– Обязательно! ― от такого предложения она бы точно не отказалась, а уж то, что у неё нет средств на такие покупки дело десятое. Что-нибудь придумает.

Во всяком случае пока что ей везло на скромные подарки и маленькие, но приятные знаки внимания вроде бархатной чёрной маски, в которой она сейчас была. Наверное, из-за внешности. Красота и молодость всё же оружие массового поражения, открывающее любые двери.

– Милое дитя, не хочешь погадать на суженного? ― окликают её в какой-то момент.

– Бабуль, не опасно заниматься такими вещами сейчас, когда ведётся охота на ведьм? ― удивилась Кэтрин, подходя к сухонькой старушке в тёмном плаще, стоящей возле наполненной водой деревянной бочки. После историй о том, что за одно только курение трубки и склочный характер местную жительницу обвинили в колдовстве, такая картинка действительно смотрелась неуместно и странно. Однако сейчас на старушку даже и не смотрели, спокойно проходя мимо.

– Да разве ж это магия, милое дитя? ― расплылась в улыбке та. ― Обычное баловство, потешить себя. Так что, не желаешь узнать первую букву имени любимого?

– У меня его нет. Да и не верю я в эти глупости.

Сказала та, что как бы перенеслась на триста лет в прошлое, ага.

– Попробуйте, разве с вас убудет? ― раздался сзади знакомый мужской голос. Хоть лицо молодого человека тоже закрывала маска, но Кэтрин сразу узнала его. Её знакомый из кабака. Тот, что тогда вступился за неё.

Узнаёт ли он её? В этот раз она выглядит более презентабельно, не такой замухрышкой.

– Я же сказала, мне это не нужно.

– Боитесь?

Это он на слабо её решил взять?

– Что нужно делать? ― спросила Кэт старушку, на что та проворно вручила ей свечу, подожгя фитиль от собственной.

– Дай воску расплавиться и вылей его на воду.

Кэт, пожав плечами, послушно стояла, разглядывая пляшущий огонёк и дожидаясь пока в углублении соберётся жидкая лужица, после чего перевернула свечу над бочкой. На водной поверхности капли растекались и расползались в разные стороны, принимая хорошо узнаваемые очертания.

– Д (прим. авт.: с учётом того, что герои у нас не русского происхождения и сюжет разворачивается в американском городке, речь разумеется идёт о английской букве "D"), ― наконец, изрекла старушка, но Кэтрин и сама это видела.

– Что ж, ждём, когда этот таинственный "Д" появится, ― развела руками Кэтрин, оборачиваясь к парню. ― Вы таких не знаете?

– Есть у меня один на примете. Знаете, что? Я тоже хочу попробовать.

– Ну, это уже без меня, ― помахав на прощание новому-старому знакомому, она пошла дальше, перебирая в уме всех своих знакомых. Кандидаты находились, но ни один не подходил под звание "суженного". Ну вот, теперь ходи и думай. Вот поэтому она не любит подобные гадания, и раньше никогда ими не баловалась.

Она лукавила. Глупая забава быстро вылетела из головы, так как вокруг было слишком много всего интересного. Особенно ей приглянулась группа людей, собравшихся в круг на поляне под дубом. Мужчины увлечённо играли в карты. Были ли карты в этом веке? Судя по всему, да. Правда немного отличающие от привычных.

Следить за партией оказалось увлекательно. Особенно забавно наблюдать за тем, как позорно краснеет проигравший, собрав целый веер.

– На что играете? ― поинтересовалась она.

– На деньги, красавица. На что ещё? ― ответил ей тот, что выиграл, для наглядности сгребая поближе монеты. ― Но с тебя можем взять что-нибудь другое.

– Например?

– Поцелуй?

– В щечку?

– С тобой хоть куда.

– Если в щёчку, я согласна, ― а почему нет? Он вроде не урод, а ей интересно попробовать.

– Тогда садись.

Сказано ― сделано, Кэт с удобством расположилась на траве, подобрав ноги и принимая розданные ей карты. Да, они заметно отличались, но догадаться что и куда было не очень сложно.

– Если несложно, изложите общие правила, а то мне прежде как-то не приходилось так развлекаться, ― попросила она, невиннейше улыбаясь.

Послышались смешки. Её противник хоть и любезно согласился, но не переставал при этом смеяться. Видимо, уже мысленно заполучил поцелуй.

Каково же было всеобщее удивление, когда Кэтрин выиграла первую партию. Всё же она немного лукавила: наблюдения за предыдущим коном не прошли даром. Плюс сказался многолетний опыт игр в подкидного и двадцать одно. Это здесь девушки считали неприличным увлекаться такими вещами, но дома-то всё совсем иначе.

– Наверное, новичкам везет, ― доверчивая улыбка, хлопание в ладошки ― внешне дурочка дурочкой, а на деле от неё, в отличие от других, не укрылись шулерские манипуляции противника. Правда она решила их не афишировать. Зачем будить лихо? Игроманы натуры вспыльчивые. ― Давайте ещё разок? Есть желающие?

– Я хочу попробовать, ― доносится голос из собравшейся толпы. ― Готов заплатить.

О, снова этот красавчик из кабака? Между прочим, правда красавчик. Этого не отнять.

– Вы меня преследуете? ― невольно вырвалось у Кэт.

– Ни в коем случае. Наверное, судьба. Так что, сыграете со мной?

– Отчего же не сыграть, ― милостивый взмах давал понять, что ему разрешено присесть рядом. ― Говорите, готовы заплатить? ― между прочим, деньги ей будут не лишними.

– Готов. А вы готовы поставить за проигрыш поцелуй?

– В щечку.

– А это уже как пойдёт.

Снова смешки. Вот же паршивец. Такой уверенный в себе. Ничего, она тоже не пальцем деланная.

– Раздавайте карты, господин…

– Картер.

– Что ж, господин Картер. Вы начинаете, так и быть.

Начинает… и заканчивает, а Кэт сидит и не понимает, как так лихо её разделали под орех. Проиграла, это ведь надо!

– Судя по всему, вам удаются все азартные игры, ― хмуро замечает она, вспоминая кто именно победил того самого Пола в кабаке.

– Только в тех, где я уверен в победе, ― а доволен-то как, как доволен. ― Так что? Целоваться будем прямо здесь или сперва позволите проводить вас до дома?

Надо же, какой галантный. Предыдущий не стал бы церемониться. Стоит отдать должное, такая обходительность подкупает.

– Благодарю за компанию, ― вставая с места, Кэтрин сперва кивает первому сопернику, и лишь потом переключается на своего победителя. ― Идёмте, господин Картер. Чего расселись?

Тот только и ждал сигнала, охотно следуя за ней.

– Меня, кстати, зовут Джек, ― первым нарушает тот молчание, когда они отдаляются от площади настолько, что музыка и гуляния остаются далеко позади.

Кэтрин удивлённо на него покосилась. Джек? Забавно. Буква "Д", значит?

– Это шутка?

– Отнюдь. Может, я и есть ваша судьба, а?

– Вы сами-то в это верите? Куда больше вы похожи на преследователя, ― усмехнулась она.

– Таких барышень опасно преследовать. Могут ведь и дать отпор. У моего приятеля долго не сходил синяк после вашего удара.

Кэтрин удивлённо стянула с себя маску.

– Значит, узнали.

– Как не узнать? ― Джек последовал её примеру, открывая лицо. Так они и продолжили путь, ныряя в плохо освещенные улочки. Здесь уже было ни души. Закрытые ставни и только уличные псы тихонько завывают. ― Этот голос сложно спутать с кем-то другим.

– А что не так с моим голосом?

– Говор. Не местный.

Ещё бы. Их диалект и в самом деле многим отличается.

– Ясно. Пять баллов вам за внимательность, Джек Картер.

– Не будет ли равнозначным, назови и вы своё имя.

– А это так необходимо?

– Я был бы очень признателен. Искать в городе незнакомку, не зная ни адреса, ни имени весьма сложно.

– И зачем меня нужно искать?

– Пригласить как-нибудь выпить. Если мне не изменяет память, вы не из тех, кто придерживается сухого закона.

Что, тоже запомнил, что хозяин кабака угощал её пивом? Терпким, густым, но, признаться, весьма стоящим.

– Это что, приглашение на свидание?

– Оно самое.

– Забавно, ― ой, она это вслух сказала? Ну просто… забавно же ведь. За эти дни подкатов в её сторону было много, и лишь в первый раз всё делается прямо-таки по-человечески. Деликатно.

– Так какой ваш ответ?

– Я уже должна вам поцелуй, разве этого недостаточно?

– Готов произвести обмен: имя вместо поцелуя.

Ого, а он отчаянный. Козырями-то как разбрасывается.

– Кэтрин, ― подумав, ответила она.

Наверное, опрометчиво, потому что для Сары и Теодора она по-прежнему ничего не помнила. При чём те прекрасно понимали, что это враньё, но обоюдное молчание было удобно всем. Меньше знать ― лучше спать.

– Рад знакомству, Кэтрин, ― ей по-джентельменски притягивают согнутую руку. Намёк, чтобы она взяла его под локоть. Отрицательное покачивание головой встречается без обидняков. ― Нет так нет. Но вы не ответили, мы ещё встретимся?

– Не думаю, что стоит.

– Отчего же?

– У этих отношений нет будущего.

– По причине…

"По причине того, что я в прошлом", хотелось сказать, но, конечно же, она не стала.

– Не думаю, что я здесь надолго, ― ответ размытый, но предельно честный.

– Уезжаете?

– Это в планах, но наверняка пока не знаю.

– Планы переменчивы, как попутный ветер.

– Слова заядлого путешественника.

– Вроде того.

А вот и знакомые обшарпанные стены. Кэтрин остановилась возле давно ставшей привычной закрытой двери, но знала ― Сара не запирала её изнутри на засов, пока она не вернётся.

– Вот мы и на месте. Спасибо, что проводили.

– Ты живёшь здесь? ― Джек с неодобрением осмотрелся. ― Эти места неспокойные.

– Зато здесь живут добрые люди, приютившие беспризорницу.

– Беспризорницу?

– Новое место и ни семьи, ни друзей, ни гроша за душой, ― ироничный взмах растопыренных пальцев призывал посмеяться вместе с ней. ― Такая я.

Вот только Картер не смеялся.

– В таком случае вам просто необходим кто-то рядом. Помощь никогда не бывает лишней.

– До этого момента у меня достаточно удачно выходило справляться самостоятельно.

– И всё же я прошу дать мне шанс проявить себя.

Божечки, его интонация, вежливость, учтивость, изящные обороты речи. Как же непохоже это было на флирт современных парней. Было от чего поплыть. И Кэтрин уже тихонько начала таять подобно оставленному на лавочке мороженому.

– Ну… ― поражение принимать сразу не хотелось, надо ведь цену набить. Чтоб не думал, что рыбка уже клюнула на удочку. ― Имя моё больше для вас не секрет, где я живу тоже. Дерзайте. Всё в ваших руках. Доброй ночи, ― многозначительно подмигнув, ответила она и поспешно скрылась за дверью. Чтобы он не видел её запунцовевших в смущении щёк.

Глава третья. Старуха, ворон и серебряный медальон

Она шла мимо деревьев, то и дело цепляясь распущенными волосами и юбкой за низкие ветки. Что она вообще здесь забыла? Кэтрин упорно не помнила, как дошла до леса на окраине Салема. Зато точно помнила, что распрощавшись с Джеком, уснула на своём облюбованном уголке примятой соломы.

Может, это сон? Сон в другом, мальца затянувшемся сне? Маразм крепчает, от этого, в самом деле, несложно свихнуться. Только вот на этот раз происходящее действительно попахивало нереалистичностью. Липовая луна, дающая неестественный синий цвет и бесшумный лес. В смысле, вообще беззвучный. Даже шороха собственных шагов не слышно.

Кэтрин споткнулась, не заметив выступающего корня, и чтобы не упасть, схватилась за что-то в темноте.

– Ай! ― воскликнула она обиженно, нянча поцарапанную об корявый ствол ладонь. ― Да что происходит-то, а?

Её выкрик и не думало подхватывать эхо, голос просто потонул в безмолвной ночи. Зато вдалеке, как по сигналу, мелькнул призывный огонёк. Ха. Знаем мы такую тему, в триллерах именно так всё и начинается. Сначала огонёк, потом любопытство, а дальше: "ааа, спасите, за мной маньяк гонится!"

Огонёк словно почувствовал нерешительность Кэтрин и зажёгся сильнее. В прямом смысле призывал идти к нему. Издевается? Не пойдёт она никуда! Она ж не совсем ку-ку. Но ведь стоять столбом и не делать вообще ничего тоже глупо…

Неуверенный шаг. Затем ещё, чуть посмелее. А там и ещё несколько из разряда: "была ― не была. Когда ни умирать, всё равно день терять". Да и топтаться без дела напрягает. Движение предпочтительнее бездействия.

Метров через сто источник света, наконец, показал себя во всей красе. Посередине леса стояла маленькая покосившаяся и поросшая мхом деревянная избушка. Ставни держались на одних соплях, да и дверь, казалось, не поддалась бы с первого раза, настолько просела.

Однако несмотря на одичалый вид внутри избёнки горел свет, а из трубы клубил слабый дымок. Кэтрин попыталась хоть что-то разглядеть через грязное окно, но не увидела ничего, кроме неясного силуэта, похожего на самодельные полки.

И что дальше? Зайти внутрь? Точно надо?

Кажется, её мысли читали, потому что петли скрипнули и дверь открылась сама собой. Кэт на всякий случай немного выждала, но никто на крыльце так и не появился. А вот двери продолжали приглашающе поскрипывать, как бы говоря: “Ну? Долго нам ещё тебя ждать?”.

Всё, вот теперь окончательно стрёмно. Прям до жути. Однако она всё же набралась смелости и заглянула внутрь.

– Тук-тук, есть к… Что за х…? ― осеклась она на полуслове, так и не выругнувшись.

Узкая застеленная одноместная кровать, натопленная печь, примеченные ранее стеллажи, заставленные книгами с необычными корешками и горящими свечами. Посередине комнаты гордо занимал своё место сосновый стол с двумя стульями.

Это всё, что подходило под определение “обычной мебели”, потому что остальное… Остальное в понятие "нормальность" никак не вписывалось. Включая сидящего на подушке иссиня-чёрного ворона, смотрящего на новоприбывшую немигающим умным взглядом.

Но птичка ― это цветочки. В углу стоял большой чугунный котёл. На столе, покрытом старой цыганской шалью, лежали увесистый томик в кожаном переплёте и потрёпанная колода гадальных карт. С потолка свисали связки трав и… это что, крылья летучих мышей?!

Кэтрин отпрянула назад и налетела спиной на очередные полки. Эти были заставлены уже не книгами, а какими-то склянками. Внимательно всмотревшись в их содержимое, она снова отскочила как ошпаренная.

– Милое дитя, чего же так пугаться? Это всего лишь консервированные змеи и жабы, ― раздался тихий голос позади.

Кэт дергано обернулась. Возле кровати замерла сухонькая старушка, поглаживающая перелетевшего на её плечо ворона. Аээ… Как? Всего несколько секунд назад её здесь не было! Подождите-ка… Кэтрин присмотрелась повнимательней к её размытым из-за слабого освещения чертам.

– Это вы? ― воскликнула она.

Да это же та самая старуха, что недавно гадала ей.

– Я. Меня зовут Кирса, приятно познакомиться.

– А-ага. Очень п-приятно… ― сюр, дикий сюр. ― Вы сон или реальность?

– Это реальность во сне, ― уточнила бабуленция. Шаркая, она неторопливо присела за стол. Ворон спорхнул с насеста и перелетел на одну из полок. ― Твоё тело сейчас спит, но разум бодрствует.

– А так можно? Астральная проекция прямо какая-то…

– Присядь, ― Кэтрин указали на стул напротив.

Ммм…

– Может лучше я пойду?

– Разве ты не хочешь получить ответы на вопросы?

– Какие вопросы?

– Например, как ты очутилась не в своём веке…

Кэт оцепенела.

– Откуда вы знаете?

– Присядь, ― на этот раз полупросьба-полутребование было выполнено. Старуха же взяла в руки таро. ― Что ты видишь? ― спросила она, тасуя колоду.

– Где? Здесь? Кучу странных и непонятных вещей…

– А именно?

– Котёл, какую-то муть в банках, карты… ― до Кэтрин с опозданием дошло. ― Вы ведьма?

– Хорошо, очень хорошо, ― ей улыбнулись узким широким ртом.

– На маскараде вы говорили обратное…

– Милая, кто же вот так без подготовки оглушает подобной информацией? Тебя стоило подготовить.

– Чтобы я не подняла крик?

– А ты бы его подняла? Не отвечай, само собой нет. Ты ведь не одержимый фанатик вроде тех, что кличут себя охотниками на ведьм. Охотники, ― смех старухи напоминал бренчащую в копилке мелочь. ― Да куда им поймать настоящую ведьму, наивные.

– Значит, те, что были казнены ― не виновны?

– Разумеется. Нет, парочка бедняжек действительно пыталась практиковать окультизм. Глупышки. Они даже не понимали, что всё это не больше, чем баловство. Магия ― она либо есть, либо её нет. Таких же как я, тех, кто прожил не одно столетие, непросто выследить. И ещё сложнее поймать.

– Не одно столетие? Вы бессмертны?

– Нет, конечно, нет. Для каждого живого существа в этом мире отведён свой срок. Но мы кое-что умеем. Например, замедлять старение.

Брови Кэтрин медленно поползли вверх. Вот тебе на…

– И вы так просто выходите в люди? Год за годом? Ни у кого не возникает вопросов?

– С чего они должны быть? Стоит лишь наложить временный морок… ― старуха провела рукой у лица и напротив Кэт уже сидела красивая молодая девушка с длинными тёмными волосами. Её зелёные глаза с усмешкой сверкнули. ― И проблема решена. Это ведь лучше, чем переезжать каждые десять-двадцать лет, согласна? Хотя, конечно, многие из нас любят путешествовать.

– Многие? И как много вас… таких? ― Кэтрин внимательно смотрела на собеседницу. Эти черты, эти глаза ― они были ей почему-то знакомы. Она отчаянно пыталась вспомнить, где видела их раньше, но нить памяти предательски ускользала.

– Нас предостаточно, ― заверили её, от чего шибко легче не стало.

– Звучит пугающе.

– Для других ― возможно, но не для тебя, Кэтрин Моро. Тебе не нужно бояться.

– Моё имя вы, значит, тоже знаете?

– И не только его. Ты ведь оказалась здесь, в этом времени не случайно. Я призвала тебя.

Никому не кажется, что холодом потянуло? По спине Кэтрин пробежала ледяная змейка ужаса.

– Зачем?

– Чтобы ты стала моей ученицей. Ведьмы живут долго, но не вечно. Мой срок подходит, я чувствую это, но не могу умереть, не передав свой дар.

Ээээ…

– Дар? Всего-то? Да запросто. Давайте сюда. Ленточкой перемотаете?

– Это не повод для шуток.

– Так я и не шучу. Разве что совсем немножко. А вот вы точно прикалываетесь. Какой к чёрту дар? Вы хоть понимаете, что несёте?

– Что ж, твой скептицизм имеет место быть, ― отложив карты, Кирса принесла со стеллажа неглубокую глиняную миску и поставила её перед собеседницей, положив на дно серебряный медальон на цепочке. ― Дай руку, ― велела она.

– А если не хочу?

– Тебе нужны ответы или нет?

Кэт, поджав губы, неуверенно протянула раскрытую ладонь. В руках ведьмы материализовался острый нож. Кисть Кэт в сомнении дрогнула, но осталась на месте.

– Это что, ритуал какой-то?

– Не бойся, нужно совсем немного, ― кончик лезвия жальнул подушечку пальца. Едва несколько капель крови упали на медальон, она начала что-то бормотать на непонятном языке. Алые пятна забурлили и запенились, а через пару секунд исчезли вовсе. Медальон снова был чист.

– Надень его, ― снова приказала Кирса.

– Что это было? Заклинание?

– Надень медальон.

Пришлось повиноваться.

– Надела. Дальше что?

Кэт протянули свечу. А не та ли эта, что предсказала ей суженного? Очень похожа.

– Зажги.

– Как? У меня нет с собой спичек.

– Зажги её силой мысли.

Ну это уже ни в какие ворота!

– Каким образом? Ещё скажите, что я тоже ведьма.

– Это мы и проверяем. А я редко ошибаюсь.

– На этот раз ошиблись.

– Я так не думаю. Зажги. Давай.

Кэтрин отупело уставилась на свечу, чувствуя себя полной идиоткой. Она честно мысленно несколько раз приказывала ей загореться, но безуспешно.

– Не получается. Вот так неожиданность, да?

– Пробуй снова, ― не унималась Кирса. ― Почувствуй внутри себя силу, подчини огонь.

– Это идиотизм, ― тяжко вздохнув, Кэт снова уставилась на свечу. Даже от усердия сжала кулаки, но та категорически отказывалась что-либо делать. ― Бесполезно. Если вы хотели таким образом показать, что у меня есть что-то вроде… ― она осеклась на полуслове, потому что комната погрузилась в полумрак. Все многочисленные зажжённые в избушке свечи разом погасли. Кроме, вот ведь ирония, той, что стояла перед ней. ― Зачем вы это сделали?

– Это не я.

– И уж точно не я.

– Ты так и не сделала то, что я сказала. Зажги эту свечу, ― ведьма была непреклонна.

– Сколько можно? Вы же видите, что я не могу этого сделать! Эта дурацкая… ― Кэтрин вскочила со стула, но снова не договорила, ошарашенно разглядывая беспечный огонёк, заплясавший перед ней. ― Это не я, ― это она оправдывалась или уточняла?

– Ты.

– Нет.

– Ты разозлилась и велела ей вспыхнуть. Так же как разозлившись потушила остальные, ― Кирса явно была довольна. Легким щелчком комнатушка избы снова озарилась неярким светом. ― Говорю же, я редко ошибаюсь.

– И что теперь? Хотите сказать, что я такая же как вы? Ведьма?