Буду твоей Верой

Кручу по сторонам головой и разглядываю рекламные борта, небольшой информационный экран и спящих «наших» болельщиков. Я уже подумываю предательски перебазироваться на сторону противника, как после громкого объявления ведущим команды ЦСКА, «наша» трибуна взрывается безудержным ревом!

Откуда у них эти барабаны? Они, что, прятали их под сидениями?

Болельщики армейцев вскакивают со своих мест и оглушающе приветствуют выбежавших на поле спортсменов.

Толпа бушует и сходит с ума, когда ведущий перечисляет фамилии игроков, среди которых я отчетливо слышу – Егор Бестужев.

Егор Бестужев?

Надвигаю очки как можно ближе к глазам, будто это сможет помочь разглядеть парня в голубых трусах-шортах.

Эх, мне бы сейчас ещё одни очки сверху!

Прищуриваюсь!

Ёлки-иголки, ну точно он!

Толкаю брата в ребро, мило воркующего то ли с Анжелой, то ли со Снежаной, я не запомнила, кто из них кто.

– Ромыч, это кто? – киваю на разминающегося парня в красной футболке с эмблемой спортивного клуба. – Тот, что в голубых трусах приседает.

– Они все в трусах. Вообще, это шорты, – смеётся брательник.

– Да, но не все в голубых.

– Это значительно сужает круг разыскиваемых, – угорает Ромка.

– Не тупи, Ром, – злюсь на брата, – вон тот, самый высокий.

Мой одногруппник действительно самый высокий в команде, и мне почему-то кажется, что для этого вида спорта быть невысоким, но ловким и лёгким в движениях гораздо важнее, чем рослым неповоротливым увальнем.

– А-а, это Бес – лучший бомбардир4 команды, – с гордостью декламирует Ромыч. – Он – настоящий чёртов непрошибаемый танк! – восхищается братец.

Пф-ф! Хмыкаю.

Лучший…

Кто такой бомбардир – мне не известно, да и мало интересует. А вот то, что он – лучший, меня слегка коробит.

Не думала, что Бестужев, человек, которого преподаватели знают исключительно по опущенной на руки макушке во время его сна на парах, может быть хоть в чем-то лучшим.

А вот в том, что он – непрошибаемый танк, полностью согласна. Его именем чужим называют, а он равнодушно при этом зевает.

– Прогульщик и двоечник, вот кто он, – возмущённо брякаю брату, но он, скорее всего, не слышит, потому что судья даёт гудок, и зал начинает вибрировать под криками болельщиков, барабанными ударами и мотивирующими музыкальными хитами.

9. Вера

Я даже не пытаюсь понять правила игры, поскольку слежу исключительно за парнем с коротким ёжиком волос.

Когда мяч попадает в руки Егора Бестужева, я готова взять свои слова обратно и, не жуя, проглотить целиком.

Ёлки-иголки, этот парень просто фантастически двигается!

Даже я, полный профан, закрываю лицо руками и поджимаю пальчики ног, когда Бестужев атакует, и искренне не понимаю, как выдерживает сетка после его смертельных бросков?!

Трибуна ликует и свистит, выкрикивая фамилию Егора. Но больше всего меня поражают болельщицы с третьего ряда, на футболках которых изображено грустное лицо Бестужева с кричащей надписью: «Егор – самый лучший! Мы тебя любим!». Девчонки скачут, размахивая руками, и пытаются привлечь внимание моего одногруппника. Уверена, они бы с радостью посрывали с себя эти футболки и побросали парню вместе с номерами своих телефонов.

Да вон даже Анжела и Снежана, облизываясь, поедают глазами Егора, напрочь забыв про моего братца.

– Бестужев безошибочно передаёт мяч нападающему Алексею Воронину. Защитник Медведей не успевает блокировать передачу Бестужева. Воронин входит в линию. Внимание! – сокрушается на всю арену комментатор матча.

– Лёха, давай, Лёх! – орёт мой брат, прыгая на месте.

Я пытаюсь разглядеть, что происходит на поле, но беснующаяся толпа точно под энергетиком повскакивала со своих мест и стеной загородила обзор.

– Го-ол! – содрогается арена «Динамо». – Алексей Воронин, благодаря тактической передаче Егора Бестужева, увеличивает преимущество армейцев перед медведями. Вот это игра, товарищи! – вещает откуда-то сверху комментатор.

«Егор! Егор! Егор!» – скандируют трибуны, сопровождая общее ликование ударами барабанов и адским гулом вувузелы5.

И хоть мяч в ворота забросил некто Воронин, даже я понимаю, что, если бы не ловкость и скорость Егора, вряд ли у нападающего получилось это сделать самостоятельно.

«Красно-синие вперёд! Вас Егор не подведёт! Егор! Егор! Егор!» – кажется, я ору вместе со всеми.

Глаза моего брата горят восторгом, на лицах других парней застыло выражение подобострастия, а девчонки и вовсе готовы передраться за внимание местной звезды гандбола. И только Бестужев с равнодушным, всё с тем же невозмутимым видом, утирает подолом футболки вспотевшее лицо и лениво подмигивает фанаткам из третьего ряда в именных футболках.

Девушки визжат, падают в обмороки и бьются от счастья в конвульсиях.

Популярность моего одногруппника слегка озадачивает и сбивает с толку.

Это я учусь в одной группе со спортивной звездой?

Каждая из этих болельщиц мечтает прижать к носу пропитавшуюся пОтом футболку Бестужева, а я дышу с ним в аудитории одним воздухом и ничегошеньки о нём не знаю. Если бы девчонки из третьего ряда об этом распознали, живой бы я с этой игры точно не выбралась.

– И-и-и лучшим бомбардиром игры становится… Его-ор Бес-с-с…тужев! – точно на боксерском ринге протягивает ведущий.

А у меня уши в трубочку сворачиваются от такого количества произнесенного имени Бестужева. Я за полтора года обучения с ним в одной группе не слышала о нём столько, сколько за последние полтора часа своей жизни.

Так, значит, вот ты какой, одногруппник с постоянно грустными бровями и скучающим выражением неидеального лица!

***

– Ромка, стой! – вылавливаю брата, вышагивающего с голым торсом из душа. – Иди сюда, разговор есть! – хлопаю по постели, приглашая Рому присесть. – И прикройся, не травмируй мою психику.

Жду брата, скрывшегося за занавеской, и разглядываю завораживающие вращающиеся планеты на потолке. Ночной полумрак и подобие звёздной россыпи над головой наполняют комнату таинственностью и волшебством. Удивительно, что сегодня он снова заработал. Ночник. Он вырос вместе с нами. Нам с братом подарила его бабушка, и он настолько древний, что давным-давно механизм проектора вышел из строя. Ромка хотел его выбросить, а мне он дорог. В детстве, когда я болела, мне нравилось наблюдать за плавным вращением звёздных систем. Они успокаивали и перемещали меня в придуманный сказочный волшебный мир, где я была прекрасной принцессой без очков, а верными друзьями у меня были гномы! Мне казалось, что я даже быстрее поправлялась!

Я сохранила этот ночник в качестве настольной лампы, а сегодня он меня удивил и вновь вернул ту самую сказку из детства.

– Ух ты! Заработал? – не меньше меня удивляется Ромка, плюхаясь на кровать. – Чё за разговор, сестренка? – зевает, не потрудившись прикрыть свою пасть. – Спать хочется, страсть.

Жмусь и потираю вспотевшие ладошки о простыни.

Не знаю, с чего начать разговор, чтобы Ромка вдруг не так понял моего возникшего интереса.

А он может!

– Ром, а ты откуда знаешь Егора Бестужева?

После игры брат с ребятами ещё некоторое время зависали в раздевалке парней из команды армейцев. Меня в мужскую раздевалку не приглашали, впрочем, как и Снежану с Анжелой, которые узнав, что останутся со мной в холле, слиняли под ручку в дамский туалет, и больше мы с ними не виделись. Куда они там смылись, понятия не имею, но настроение у меня сразу улучшилось!

– Так Леха, друган мой, с ним в команде играет, вот и тусим в одной компании. А что? – прищуривается брат и гаденько лыбится. Вот я и говорю, уже что-то насочинял себе! – Понравился, что ли, а, Верунчик?

– Ополоумел совсем!? – оскорбляюсь и кручу пальцем у виска. – Он мой одногруппник, вот и всё.

– Брешешь? – подскакивает брательник и поражённо впивается в меня взглядом.

– Нисколько, – отрицательно кручу головой.

– Ну дела-а… – протягивает брат.

– Угу, – поддакиваю я. – И что ты можешь о нём рассказать? – деланно безразлично пожимаю плечами и ковыряю ноготь, чтобы не смотреть брату в глаза.

– А что рассказывать? Ты и сама всё видела! – фыркает брат, будто я спросила несусветную чушь. – Эх, мне бы так играть, – вздыхает лентяй-брательник. – Погоди, – расплывается ехидной улыбочкой, – тебе он нравился! – деловито заключает Ромка.

– Что за чушь? Я его знать не знаю.

– Нравится-нравится!!! – веселится брательник, а я начинаю на него злиться.

Потому что это не так. Мне Артём Чернышов нравится, и его кожа, а не этот оглобля в трусах!

– Увы, Верунчик, тут тебе не светит, – поджав губы, печально констатирует Рома.

– В смысле? – мне-то и не нужно, чтобы светило, но как-то прямо обидно за себя стало.

– За ним знаешь, какие девчонки бегают… – замолкает брат, а я мысленно договариваю за ним фразу: «Не то, что ты».

Знаю.

Видела.

На улице пруд пруди девчонок в таких коротких юбках, что сама на себе почувствовала, как туда задувает! Все они ждали его, Егора Бестужева, звезду гандбола!

– Вот и пусть бегают! – обижено бубню я. – А он?

– А он от них бегает!

– И никто не догнал?

– Да не знаю я, – злится брат. – Но в компании у него каждый раз новая подружка. Всё, отстань, спать я пошёл.

Ромыч встаёт и уходит в свою конуру, а я закусываю нижнюю губу и прокручиваю в голове сегодняшний день и разговор с братом.

Значит, никто не догнал… Так-так.

Звезда гандбола, популярный парень, Дон Жуан и козлина, меняющая девчонок как носки!

Откуда позже у меня возникнет безумная идея, я не знаю. Возможно, под впечатлением прошедшего дня. Возможно, под гипнотизирующим действием волшебного ночника она приснится мне во сне. Быть может, Ромкины слова взыграли как брошенная в лицо перчатка, которую я опрометчиво приняла, но просыпаюсь я с совершенно удивительным и, скорее всего, провальным планом!

10. Вера

На следующий день решаю приглядеться и понаблюдать.

Я проснулась с боевым настроением, готовая воплощать свой безумный план в жизнь, но, подбегая к Институту экономики, мой настрой явно начал сбоить, подавая сигналы о том, что всё это полный идиотизм.

И вот битый час, сидя на общей лекции всего потока по Менеджменту, я разглядываю Чернышова и сопоставляю все «за» и «против». Оцениваю, насколько сильно он мне нравится, чтобы решиться на подобную авантюру.

Чернышов, Роберт, Дивеева и Альбина сидят вчетвером, и обсуждают они явно не организационные структуры управления. А потом происходит то, что окончательно выбивает из моей головы глупые мысли о том, как привлечь внимание Чернышова.

Кажется, мои очки сейчас треснут от того, с какой завистью я прожигаю руку Артёма, поглаживающую точёную скулу Карины. Парень заботливо убирает упавшую на лицо светлую прядь Дивеевой и смотрит на местную королеву с таким трепетом и восторгом, как я на вареники с творогом.

Эх…ну что за парень!

Мечта любой девчонки!

А достался длинноногой цапле Карине, чей мозг размером с мозг колибри, той девице, которая ещё вчера висела на Бестужеве, а сегодня окучивает моего Артёма.

А, кстати!

Рыскаю очками по аудитории, высматривая звезду гандбола.

Ну ещё бы!

Не звёздное это дело – сидеть с утра пораньше на парах, когда вчера после матча твои спортивные трусы чуть не порвали фанатки, сражаясь в убийственной схватке за звёздный трофей.

Отсутствие на занятиях Егора воспринимаю как знак и с превеликим сожалением принимаю тот факт, что утренняя идея провальна и бессмысленна, когда Артём Чернышов смотрит на Карину таким влюблённым, полным обожания взглядом.

***

– Итого, остаток денежных средств по расчётному счёту на конец рабочего дня равен…? – преподаватель по бухучету прерывает запись на доске и поворачивается к студентам. – Чему равно сальдо конечное, кто хочет ответить?

Смотрю на старшего преподавателя, который застыл с таким выражением лица, как если бы в его бухгалтерском балансе дебет не сошёлся с кредитом. А всё потому, что Дивеева первый раз в его практике, да и на моей памяти, тянет руку.

– Карина? – он недоверчиво обращается к диве.

– Сергей Сергеевич, – Дивеева театрально встаёт, разглаживает невидимые складки на микроскопической юбке и делает глубокий вдох, будто, и правда, готовится сказать что-то умное. – Вера хочет ответить.

Э-э-э… Что?

Вся наша группа дружно заливается нестройным хохотом, а я заливаюсь краской.

Вот же цапля болотная!

– Присаживайтесь, Карина, – в недоумении бормочет наш молодой преподаватель. – Вера? Вы…хотите ответить? – он смотрит на меня как на беспомощную.

Бросаю в Дивееву свой самый уничтожающий взгляд, в ответ получая злорадную усмешку.

Надеюсь, твоя желчь когда-нибудь отравит тебя саму.

Без труда отвечаю на вопрос и жду окончания семинара, чтобы скорее смыться домой.

***

Торопливо вскакиваю с места, как только слышу звонок с пары. Собираю со стола вещи и трамбую в рюкзак, когда слышу неподалеку ненавистный голос Карины:

– А где же твои новые сапоги?

– Наверное, расклеились после дождя, – язвительно ей подыгрывает Альбина.

А-А-А!!! Как же они меня достали!

Одногруппники, не успевшие покинуть аудиторию, притормаживают в дверях и с интересом наблюдают за происходящим.

Ну начинается. А я так надеялась, что сегодня история с замшевыми сапогами не повторится и забудется кратковременной, как у антилопы гну, памятью Дивы. Но я действительно сегодня пришла в старых джорданах, точно для себя решив, что сапоги больше не надену, по крайней мере, в Университет.

– Не подходят по стилю к сумочке, – ядовито чеканю я, кивая на рюкзак, похожий на пузо змеи, проглотившей добычу целиком. В нём у меня куча учебных пособий, взятых в библиотеке для работы над бизнес-проектом.

Неподъёмный рюкзак еле закидываю на плечо и тороплюсь покинуть помещение, пока не расцарапала местной королеве её прекрасное ухоженное лицо.

Надоели! Сил больше нет!

Я бы с радостью поменялась с кем-нибудь местом в своей элитной группе, например, с приматом Робертом, но зато была бы поближе к Чернышову и не пересекалась с длинноногой цаплей Кариной.

Пру, как бульдозер, за курткой в гардероб, расталкивая баулом встречных студентов и размахивая руками.

Чувствую опустошенность и закипающую злобу, еле сдерживаю себя в руках. Гнев захватывает с головой, осушая последнюю каплю терпения.

Надеваю огромную красную куртку Ромки, которая должна выглядеть, как стильный оверсайз, но на мне смотрится, как на беспризорнике с вокзала.

Промозглый октябрьский ветер забирается под широкую куртку, запуская по телу неприятные колючие мурашки. Наверное, в этой объёмной раздутой куртке я похожа на красный воздушный шарик, который, если бы не половина библиотеки в моём рюкзаке, унесло вместе с осенними листьями.

Непогода бушует резкими ветряными порывами, выдёргивая из туго затянутого резинкой хвоста пряди волос. Заправляю их за уши и пытаюсь пригладить гнездо на своей голове, как чувствую хлёсткий удар по лицу ледяными фонтанными струями.

Прекрасно.

Просто потрясающе.

Опускаю окуляры и рассматриваю в мокрых пятнах Ромкину куртку.

Сжимаю кулаки, закрываю глаза, а потом поднимаю взгляд к небу, спрашивая: «За что?».

Ответом мне служит голубиный помёт, прилетевший сверху и удачно приземлившийся на плечо куртки моего говнистого братца.

Теперь уже официально говнистого!

Посвящение прошло успешно!

Хотелось бы крикнуть: «К деньгам!», но говорю лишь: «Спасибо».

Спасибо, что, хотя бы не на лицо.

Можно было бы посмеяться, если бы не было так грустно.

Да что ж за день-то такой?

«Всем привет, разрешите представиться, я – Вера, главная неудачница в этой Вселенной».

Скорее бегу к свободной скамейке и в бауле выискиваю влажные салфетки. Достаю сразу полпачки и маленькое карманное зеркальце.

Ромка узнает – прибьёт!

Злорадно хихикаю, припомнив брату мою испорченную белую футболку, которую он выстирал вместе со своими чёрными джинсами.

Так тебе!

Открываю зеркальце, пытаясь оценить ущерб обосранного имущества, но вылавливаю в нём прошмыгнувшую высокую фигуру.

Резко оборачиваюсь, прищуриваюсь и наблюдаю за неспешно вышагивающим парнем в спортивном костюме.

Бестужев.

Неторопливо, засунув руки в карманы спортивного трико, двигается от корпуса в сторону метро.

Вот же прогульщик бессовестный!

Захлопываю зеркальце, выбрасываю салфетки в урну, закидываю баул на плечо и бегу за одногруппником, принимая внезапное появление Егора, как великое послание высших сил.

– Егор! – кричу, не поспевая за размашистыми шагами спортсмена. – Бестужев Егор!

Глухой, что ли?

Парень, ни сбавляя, ни прибавляя шага, всё так же движется по направлению к метрополитену, полностью игнорируя мои крики.

Неожиданный прилив энергии запускает реактивный двигатель, и я припускаю в беге, обгоняя парня спереди. Бестужев от неожиданности останавливается и вопросительно выпучивает свои бездонные глаза.

Ой, а красивые какие, надо же!

Сейчас, вблизи, на фоне хмурого осеннего дня они выглядят точно глубоководная река, с подводными камнями, опасным течением и завораживающими воронками. Мокрый асфальт его глаз, обрамлённых густыми чёрными ресницами, очень подходит этой дождливой осени.

Стою, рассматриваю, как завороженная, не в силах произнести ни слова.

Егор вынимает наушник и изгибает насмешливо бровь, ожидая моих объяснений.

Ну же, Вера, отомри!

– Эм-м…привет! – Машу свободной рукой и натягиваю фальшивую улыбку, как у пингвинов из «Мадагаскара».

Эмс…а ему не холодно? Ну… вот в этом спортивном костюме?

Вера, очнись! О чём ты думаешь!?

– Привет, – усмехается парень и смотрит куда-то мне за спину.

Инстинктивно оборачиваюсь и тоже ищу то, что могло привлечь внимание Егора. Но ничего и никого не вижу.

Ну да ладно!

Поворачиваюсь обратно и вижу, как Бестужев кулаком прикрывает губы, а глаза его явно смеются.

– Я – Вера, – решаю напомнить, а то вдруг парень не помнит.

А он и не помнит, потому что смотрит на меня таким взглядом, будто видит меня впервые и пытается вспомнить, где видел мои очки раньше.

Хотя, что я от него хочу?

Он на занятиях был столько, что пальцев одной руки пересчитать хватит.

– Ну, Вера. Илюхина – я, – гордо уточняю одногруппнику.

– Рад за него, – вяло произносит Бестужев и опять смотрит мне за спину.

Э-э-э…что?

– За кого?

– За Илюху.

Немая пауза…

Он издевается?

Оказывается, слухи о том, что спортсмены слегка туповатые, вовсе не мифы.

– Илюхина – это моя фамилия, – злобно бросаю и поворачиваюсь назад.

Куда он всё время смотрит? Всё-таки странный он какой-то.

– А-а-а, – протягивает парень, а мне хочется добавить «Бэ!».

Ну какой же осел!

– Егор, – представляется этот звёздный недоумок.

– Я знаю, мы, вообще-то, учимся в одной группе, – фыркаю и хочу убежать, потому что, кажется, у меня случился передоз тупости за сегодняшний день, начиная с балбеса-брата, продолжив Кариной и заканчивая вот этим недалёким гиббоном.

Стоит признать, что мой план терпит позорное фиаско, даже не успев начаться.

11. Вера

– Точно, вспомнил, – соглашается Бестужев. – Так как, говоришь, тебя зовут?

Кажется, пауз в нашем диалоге слишком много.

Он нормальный вообще или слегка того?

– По имени меня зовут, – «пустая ты голова», – добавляю мысленно.

И что в нём находит целая армия поклонниц?

– А ты смешная, – хмыкает Егор и, теряя ко мне интерес, отворачивается и что-то набирает в своём телефоне.

Ну и манеры.

И что значит смешная?

Я стою тут перед ним, понимаешь ли, предложение собираюсь делать, а он во мне мартышку цирковую в очках видит?

Вот же Рональдо недоделанный!

– Егор! – решаю напомнить о своем нахождении, нагло дёргая парня за рукав.

Он вздрагивает и поворачивает голову на звук своего имени.

– Ты ещё здесь? – высокомерно смотрит сверху вниз, как на докучную вошь.

– Здесь, – мои плечи обречённо опускаются.

Думаешь, мне нравится тут перед тобой стоять?

Но ради внимания Артёма я готова потерпеть твою тупость.

Он смотрит на меня со скучающим видом, посматривая на время.

Так, сейчас или никогда.

Собираюсь с духом, делаю глубокий вдох и…

– Меня утвердили в качестве твоего куратора. Ну, знаешь, типа помощь отстающим и всё такое. Так вот, я хочу помочь тебе с бизнес-проектом по рискам.

Мило улыбаюсь.

Ну мне кажется, что это выглядит мило.

Бестужев долго всматривается в меня, морщится и, скорее всего, решает, как бы повежливее отшить.

Именно так я бы сама и поступила.

Жду.

– Ты сейчас сама это придумала? – складывает руки на груди, а я теряюсь под его таким осуждающим взглядом.

Мои плечи обречённо падают.

Так очевидно, да?

– Не сейчас, – обиженно отвечаю и закусываю губу. – Утром, – уверенна, мои пунцовые щёки меня сдали, врать я не умею. – Но помочь я тебе всё равно хочу.

– Ну окей, а зачем?

– Ну-у-у… зачем обычно помогают?

– Чтобы что-то получить потом взамен, – заключает Бестужев.

Оскорблённо всплёскиваю руками.

Театр по мне не плачет, перекрестившись, что Боженька отвёл от такой недоактрисы, как я.

– Как можно? Я от чистого сердца, – прижимаю правую руку к сердцу, а на левой скрещиваю указательный и средний пальцы.

«От чистого сердца и грязных помыслов», – подзуживает мой праведный внутренний голос, и я сильнее заливаюсь краской.

Ох, Вера, Вера…

– Сам справлюсь, – бросает Бестужев и собирается вроде как уходить.

– А вот и не справишься! – прищуриваюсь. – Все знают, как Бубновский к тебе относится. Да он сделает всё, чтобы тебя завалить. А я бы могла тебе сделать такой проект – закачаешься! Да ещё и объяснила так, что ни у одного Бубновского вопросов к тебе не возникнет! Как тебе такой вариант? – пытливо выжидаю Бестужевского вердикта.

– Хорошо. А взамен тогда я должен?.. – смешно выгибает бровь и усмехается одним уголком верхней губы.

В идеале я обязана сказать, что ничего не должен, я же вроде как собралась помочь от чистого сердца.

Но это в идеале, а по моему плану…

Снова собираюсь с духом, закрываю глаза и на одном дыхании выпаливаю:

– Должен стать моим парнем.

Секунда, две, три…

Тишина.

Подозрительно тихо.

Медленно открываю один глаз, а второй расширяется от удивления сам.

Потому что…

Хватаю ртом воздух, как выброшенная на берег тарашка.

Потому что передо мной ПУСТО!

Растерянно кручу головой по сторонам и вижу, как, опустив руки в карманы спортивного трико, Бестужев расслабленной походкой выходит из студгородка, чуть ли не присвистывая.

Да как он смеет вообще?

Ну уж нет, женишок, так легко ты от меня не отделаешься!

Мои ноздри широко раздуваются, как у скакового коня, пока несусь вслед за бросившим меня парнем.

Хохотнув, подмечаю, что как-то быстро меня бросил парень, даже не успев стать тем самым парнем!

Обегаю Бестужева спереди снова и преграждаю путь.

– Опять ты? Да что ты ко мне прицепилась? – хватает меня за плечи, пытаясь сдвинуть с пути, но баул с учебниками приходится как никогда кстати, выступая моим временным якорем.

Бестужев округляет глаза, а я победно улыбаюсь.

– Ты носишь с собой кирпичи, чтобы тебя ветром не унесло? – выпаливает мой одногруппник.

Ха-ха, смешно.

– Нет. Чтобы двинуть как следует тому, кто хватает меня за руки, – гневно смотрю на его клешни, которые, почему-то, до сих пор путешествуют по моим плечам. – Руки! – рявкаю.

Егор фыркает и резко одёргивает ладони, как от огня.

То-то же!

Удовлетворённо задираю подбородок, но вдруг понимаю, что с таким поведением ни одну девушку в «девушки» не возьмут.

Нужно быть как-то помягче, что ли…

– Егор…

– Сразу нет, – перебивает меня Бестужев.

Э-э-э, чё сразу нет?

– Да погоди ты. Выслушай для начала, а потом уже выводы делай.

Нас обходят студенты, ведь мы стоим по середине аллеи.

Решаю, что такие судьбоносные разговоры так не ведутся.

Бросаю взгляд на пустующую скамейку рядом и кивком головы приглашаю Егора на место наших партнёрских переговоров.

Бестужев вытягивает длинные ноги, а руки закидывает за голову, прислоняясь к спинке скамейки.

– Предлагаю сделку, – начинаю издалека.