Сводные поневоле

Ничего не изменилось. Я все верно решила. Мне здесь нет места. Осталось только попрощаться, и все…

В последний раз окинув комнату взглядом, я вышла и тихо прикрыла за собой дверь. Самое время подготовить на завтра пути отступления…

Утро встретило головной болью. Я не особенно часто употребляла алкоголь, поэтому последствия вчерашнего не заставили себя ждать.

Полночи я крутила в голове неожиданную встречу с братом в мастерской. Все думала – был ли он искренен тогда? Или же это очередная маска?

Мне очень хотелось верить, что нет. Но мои надежды окончательно рухнули, едва я спустилась на первый этаж, а там…

– …прости, что из-за меня ночью ты так и не поспал, – ворковала какая-то блондиночка возле брата. Она была одета в строгий черный костюм, но настолько облегающий, что можно было даже контуры белья разглядеть при желании.

– Кать, – ответил Никас и мягко убрал ее руку с локтя. – Сказал же – все в порядке.

Глупое, иррациональное желание выволочь из дома эту лахудру захлестнуло меня с головой. И только то, что столкнулась взглядом с Никасом, удержало меня на месте.

Холодный, равнодушный взгляд. Для меня. И совершенно иной тон.

– Ева, ты долго.

Горько усмехнулась и молча обошла его, напрочь проигнорировав фифу, которая вцепилась в меня взглядом так, что вот-вот полыхнет.

– Это она? – услышала я, стоя в дверях.

– Да, сестра. Идем. Пора.

Подозрения, что ехать придется вместе с этой клушей в одной машине, к сожалению, оправдались. Брат сел впереди, рядом с водителем, а его пассия нырнула на заднее сиденье.

– Я – Катя, девушка Ника, – заявила она, выжидающе глядя на меня.

– Сочувствую, – буркнула я и отвернулась к окну, надеясь, что это достаточно ярко демонстрировало тот факт, что я не хотела с ней общаться.

Катя фыркнула, но, к счастью, оставила меня в покое.

Время тянулось, как резина. А учитывая обстоятельства, так и вовсе – словно застыло. На кладбище даже возле ворот царила такая гнетущая атмосфера, что мне невольно захотелось сбежать прямо сейчас, не дожидаясь нужного момента.

Еще утром я сомневалась, правильно ли поступаю, но увидев брата с этой красоткой, услышав, как он разговаривал с ней и как со мной, поняла, что нет, все верно.

Я так и останусь для него ненужной и лишней. И то, что братишка решил оставить меня в России, было лишь местью или желанием причинить мне неудобства. А может, ему просто стало жалко денег на меня.

Катя все время держалась рядом с Никасом. Не отлипала ни на мгновение. Нет, не вешалась на шею, но и не отставала ни на шаг.

Прямо идеальная парочка из них вышла. Смотрелись они, конечно, хорошо вместе. Что ни говори, а Ник был красивым мужчиной. Недаром же в детстве я была влюблена в него и считала идеальным принцем.

Я старалась держаться в стороне. Народу было много, что неудивительно. Отец имел большое количество связей. Вот только далеко не все из пришедших были искренними в этот день.

То и дело кто-то подходил к Никасу, чтобы выразить соболезнования, о чем-то переговаривался с наследником огромной корпорации. Я же лишь наблюдала это все со стороны. Для всех я была невидимкой, незнакомой девчонкой, на которую не обращали внимания. И от понимания этого было тоскливо и грустно. Брат всего пару раз мазнул по мне равнодушным взглядом за все это время. Он не предложил быть рядом, не позвал к себе.

Я по-прежнему была за бортом семьи Адамиди. Одна лишь фамилия выдавала мою принадлежность к ней.

И с каждой минутой я все больше понимала – нужно уезжать. Рядом с Никасом я задыхалась от боли. Видеть того, кто когда-то был близким, родным человеком, и понимать, что ты для него пустое место… Что может быть хуже?

Конечно же, все было организовано по высшему разряду. Все происходящее напоминало сцену из фильма, где главные герои хоронили кого-то с траурными лицами, говорили слова прощания. Я же почти ничего не чувствовала.

Фото отца на временном памятнике не вызывало у меня никаких эмоций. Умом понимала – это плохо, что он умер. Но внутри ничего не откликалось. Только детская обида зудела под кожей, а в памяти всплывал тот день, когда он пришел и сказал, что я поеду учиться за границу.

– Папа, но я не хочу! – плакала я тогда. – Не хочу уезжать от вас!

А отец, мой любимый родитель, который частенько баловал меня, с которым мы проводили вместе выходные, лишь строго посмотрел на меня и повторил свое решение.

– Так будет лучше, Ева. Это очень хорошее учебное заведение. Ты получишь отличную перспективу на будущее.

– Но я люблю тебя! И Никаса!

– Я тоже тебя люблю, но я все решил, – нахмурился он тогда и ушел. А я проплакала весь день до самого вечера…

С тех пор я потеряла семью.  С каждым новым визитом домой я все больше ощущала стену непонимания и отчужденности. И хотя порой, очень редко, во взгляде отца мелькало нечто, напоминавшее боль, в остальном он был сдержанно равнодушен. Его холодная забота заморозила во мне все то светлое, что еще оставалось в памяти.

Я бы и хотела быть примерной дочерью, скорбящей о смерти отца, да не выходило.

Неожиданно на плечи легли чьи-то руки и прижали меня, а над ухом раздался хриплый шепот:

– Привет, Ева-королева…

Вздрогнула от неожиданности и резко обернулась.

– Мирон…

Двоюродный брат шутливо улыбнулся и притянул меня к себе, чтобы обнять. Я даже не пыталась сопротивляться. Наоборот – с радостью уткнулась носом в его грудь и едва слышно всхлипнула. Прозвище, которое они с братом придумали, больно отозвалось внутри. Как давно это было – наши детские проделки. Точнее, мальчишки-то были взрослыми, а я – маленькая девчонка, которая вечно таскалась за ними, пытаясь угнаться и требуя к себе внимания. За что меня и прозвали королевой. Ведь на принцессу я категорически не соглашалась.

– Соболезную на счет отца, – добавил он уже совершенно иным тоном. Он хоть и был всего на год старше Ника, казался мне полной противоположностью брату. Я медленно отстранилась и просто кивнула. Не хотелось говорить правду и выглядеть не пойми кем. Вряд ли кто-то отнесется с пониманием к тому, что я испытывала. – А где Никас? Я думал, вы будете вместе. – Тут уж я не удержалась и демонстративно скривилась. – Все еще в состоянии холодной войны?

Я только вздохнула и снова кивнула. Мирон неодобрительно фыркнул. Они с Назаром – старшим братом – единственные, с кем у меня оставались прежние отношения. Другое дело, что виделись мы довольно редко. Так что как-то так вышло, что та крепкая дружба, которой я так дорожила в детстве, постепенно сошла на нет.

– Привет, мелкая, – раздался голос Назара. Этот тоже зашел со спины, вынуждая вздрогнуть от неожиданности.

– Привет…

Старший кузен выглядел как всегда идеально – костюм, прическа, идеально выбритый подбородок.

– Почему не с Никасом? – спросил он, фактически повторяя за братом. И снова я промолчала. – Где он?

– Найдешь яркую блондинку, и будь уверен – в радиусе метра будет Ник, – язвительно ответила я.

Меньше минуты ему понадобилось, чтобы отыскать взглядом сладкую парочку.

– Ты чего тут топчешься? – Назар выразительно посмотрел на меня. – В такой день, Ева, могла бы и выкинуть своих бабских тараканов из головы.

Он хмуро взглянул и направился прямо к Никасу, не дав мне возможности достойно ответить. Я так и стояла, глядя ему в спину, не понимая, что нашло на этого всегда спокойного, рассудительного мужчину. Он же, даже когда я бесила его до чертей в глазах, оставался вежливым и сдержанным.

– Что это с ним? – все же спросила я, взглянув на Мирона.

– Не обращай внимания. Проблемы в семейной жизни, – скривился тот.

– Назар женился?

– Это долгая история, детка. Но он прав – не стоит оставаться в стороне. Это ведь твой отец. – Я отвела взгляд, пряча свои эмоции. – Ева… Ну, ты чего? Поцапались с Ником?

– Неважно.

– Идем вместе.

Он взял меня за руку и настойчиво повел за собой. Упираться и устраивать разборки было недальновидно, особенно учитывая, что я собиралась свинтить втихую.

Когда мы оказались возле мисс “Я-девушка-Никаса”, та уже вовсю любезничала с Назаром. А затем переключилась и на Мирона. Я же для нее была словно пустое место. Видать, обиделась. Да и черт с ней. Сам Ник прятал глаза за темными очками, так что я понятия не имела, что там у него был за взгляд.

И тут к нашей компании присоединился высокий блондин, которого я видела впервые. Вот тут брат, наконец, отмер.

– Алан, – поприветствовал он того. И голос его снова был куда теплее, чем тот, которым он общался со мной.

– Мои соболезнования, – ответил парень и скользнул в мою сторону заинтересованным взглядом.

– Спасибо, – ответил Ник. – Познакомься, это Ева – моя младшая сестра. Ева – это Алан Бестужев, мой хороший друг. С Катей и моими братьями ты уже знаком.

– Приятно познакомиться, – вежливо ответил молодой человек. На вид он был ровесником Никаса, но вот взгляд казался куда более живым, что ли. – Жаль, что в таких обстоятельствах.

– Да уж, – выдавила я, поймав пристальный взгляд Катерины. И какое-то нехорошее чувство шевельнулось в груди. Словно я что-то упускала из виду.

Повисло неловкое молчание, которое, конечно же, разрядила Катя. И разговор плавно перетек в обсуждение вещей, в которых я мало что понимала – меня-то в дела семейного бизнеса не посвящали. В отличие от той же Катеньки.

Еще один укол по-живому. Который по счету?

То, что я медленно отошла в сторонку, никто даже не заметил. И это было мне на руку. Людей собралось довольно прилично, так что затеряться в толпе было несложно. Главное было не наткнуться на охранников брата.

Пока пробиралась к выходу, ждала, что вот-вот меня окликнут, остановят, догонят. Но нет. Я словно обратно стала невидимкой, которая никому не была интересна.

Такси, вызванное в приложении, уже ждало у ворот. Садясь в машину, не удержалась – обернулась назад. Что я ожидала увидеть? Никаса, который бежал за мной?

Глупая дурочка. У него куда более важные дела, чем догонять ненужную сестру.

Такси отъехало, разворачиваясь в сторону аэропорта, а я все же не сдержалась, и несколько слезинок скатились по щекам.

Вот и все. Считай, что попрощалась.

– 4 Ева -

Телефон ожил, когда до аэропорта оставалось полчаса.

Никас.

Грустно улыбнулась и выключила мобильник. Слишком поздно. Да и вряд ли братец действительно беспокоился обо мне. Скорее всего, его волновало, как он будет выглядеть в ресторане перед всеми, если я не появлюсь и не буду чинно сидеть, как положено члену семьи.

Расплатившись с таксистом, выбралась из машины и первым делом отправилась к банкомату. Потому что вспомнила угрозу Ника про карточки. Можно было сколько угодно строить из себя независимую, но улететь без подготовки и денег было бы куда сложнее. Знай я заранее, что брату стукнет в голову оставить меня в России, я бы подготовилась лучше. А так… Вряд ли он обеднеет, если я выгребу все со своих карт.

Рейс, на который я взяла билет, был, к сожалению, с пересадкой. Так что домой я собиралась попасть еще очень нескоро. И чтобы скоротать время, отправилась перекусить.

Сидя за столом в гордом одиночестве, без особого интереса наблюдала за тем, как туда-сюда сновали люди. Кто-то прилетал, кто-то встречал.

Кто-то искал подарки родственникам.

Я же словно была на обочине жизни – все проходило мимо меня.

А когда вспомнился один из наших отпусков – тогда еще была жива мама, стало и вовсе погано на душе. Потому что я в очередной раз почувствовала, как многого лишилась с ее уходом.

Тогда мы полетели на море в отпуск на целых две недели. Все вместе. Мы с Ником еще в аэропорту выпросили себе памятные сувениры – два самолетика. И свой по прилету я тут же разбила из-за дурацкой двери в номере. Брат тогда долго успокаивал меня, а в конце отдал свой и пообещал, что никогда не позволит мне больше плакать.

Обещание свое он не сдержал…

Время тянулось, словно резиновое. Да и я никогда не любила ждать. Терпение – не мой конек. Хотелось включить телефон и созвониться с Ирэн – моей соседкой по комнате. Но я побоялась, что тут же позвонит Никас.

А я уже попрощалась с ним, запретив себе оглядываться. Хватит. Перед глазами застыла картинка, где он стоял со своей Катей, полностью игнорируя меня. Пусть так и остается.

В общем, я маялась ожиданием, медленно потягивала уже второй молочный коктейль и ждала. Отсчитывала минуты, когда, наконец, все останется позади, а я сделаю шаг навстречу новой жизни. Где не будет места тем, кто сделал меня несчастной.

Так что как только объявили посадку на мой рейс, я едва не бегом отправилась к стойке регистрации, вздохнув с облегчением. Да только радость моя была преждевременна…

Мне оставалось метров десять, как на пути, будто из ниоткуда, выросла пара рослых охранников, которая преградила мне путь.

– Ева, пройдемте, – вежливо попросил один из них.

– Вы меня с кем-то перепутали, – мило улыбнулась я и попыталась сделать шаг назад, уже поняв, кто послал этих бугаев. Да только меня тут же взяли под руки и настойчиво повели в обратную сторону. – Отпустите! – закричала я, привлекая внимание.

– Будет лучше, если вы прекратите, – твердо произнес охранник справа. – Ваш брат будет очень недоволен, если придется улаживать скандал, а домой вы все равно  отправитесь.

– Да вы! Вы! – возмущенно запыхтела я, пытаясь освободиться из стальной хватки.

– Мы просто выполняем приказ.

На нас действительно стали оглядываться, но, посмотрев на охранников, я поняла, что силой тут не справиться. И сдалась.

Пока шли к машине, я судорожно прокручивала в голове варианты. Если нельзя победить в лоб, надо действовать хитрее. Но как? Охранники, может, и были недалекими, вряд ли отпустят меня куда-то одну. А из туалета можно сбежать только в фильмах. Я, увы, не обладала суперспособностями, чтобы лазить по стенам или становиться невидимой.

– А мы можем заехать в магазин? – поинтересовалась я, когда мы отъехали от аэропорта довольно далеко.

– Не положено, – отрезал водитель.

– Но мне очень надо!

– Не положено.

– Тогда я пожалуюсь брату, что вы не дали мне зайти в аптеку и купить прокладки, – пригрозила я, уже предвкушая смущение мужчин.

– Не положено.

Я едва не выругалась в голос. Непробиваемые какие-то попались. Как назло, толковых идей в голову не приходило.

– А можно остановиться подышать? – предприняла еще одну попытку.

– Зачем?

– Укачало меня, – пояснила, сделав несчастное лицо. Однако вместо того, чтобы выполнить мою просьбу, водитель включил кондиционер на полную, и довольно скоро в салоне стало весьма прохладно.

– Лучше? – равнодушно поинтересовался тот.

– Вполне, – процедила сквозь зубы и отвернулась к окну, злясь на предусмотрительность охранников.

В общем, меня вернули обратно. Правда, привезли не к кладбищу, и даже не к ресторану, где был заказан зал для поминок, а домой.

Да не просто привезли, а еще и проводили до самых дверей. Словно под конвоем.

– Я и сама дорогу знаю, – попыталась воззвать к благоразумию я.

– Приказ вашего брата, – было мне ответом.

И едва я переступила порог, как тут же попала под тяжелый взгляд Никаса.

– Нагулялась? – процедил он сквозь зубы. И опять этот обжигающе холодный тон. Будто мало ему того, как он смотрел на меня, и нужно было добить окончательно.

– Отзови своих церберов, – потребовала я, стараясь игнорировать ту боль, что пульсировала внутри меня.

– Я, кажется, ясно выразился – ты остаешься здесь.

– А я уже говорила, что не согласна.

– Мне плевать! – рыкнул Никас. – Ты будешь делать то, что  скажу.

– С чего бы это? – взвилась я. – Ты мне кто? Родитель? Я – совершеннолетняя!

– Я твой опекун! И пока у меня есть это право – ты будешь послушно выполнять все, что я скажу.

– А если нет? Что тогда? Лишишь довольствия? – едко усмехнулась в ответ.

– Понадобится – лишу.

– Да, пожалуйста! Вы и так уже отобрали у меня все, что было!

– Ты – мелкая, избалованная дрянь, – жестко припечатал Никас. – Даже в такой день не могла перестать думать только о себе любимой?

Я лишь горько усмехнулась. Ну, конечно…

– Может, потому что, кроме меня, обо мне никто не думает?

– У тебя хватает наглости на такое? Ева, пора взрослеть. Ты всю жизнь жила на всем готовом, получала все, что хотела, и даже больше. Пришло время отвечать за все это.

Я едва не задохнулась от такого заявления.

– Получала все? Да ты… Ты бросил меня! Как и отец! Вы оба! – сама не заметила, как оказалась в опасной близости от брата и ткнула пальцем его в грудь. – Сплавили куда подальше, как ненужную вещь!

– Что ты несешь? Ты получила образование, о котором многие только мечтают. По-твоему, так поступают с теми, кто не нужен? А может, тебе мало было того месячного содержания, которое отправлял тебе отец?

– Ты меня не слышишь, Ник. И не услышишь, – упавшим голосом произнесла я. Силы сражаться и отстаивать свою правду снова иссякли. Как и всегда рядом с ним. Почему-то ему я не могла противостоять достаточно долго. Никогда не могла.

– Как и ты меня, – возразил он. – Из-за твоей детской выходки я был вынужден бросить все и приехать сюда вместо того, чтобы достойно проводить отца.

– А может, ты злишься, что пришлось оставить свою девушку? – зло процедила я. – Так ты еще успеешь метнуться к ней. Мог бы и не приезжать.

– Моя личная жизнь тебя не касается.

– Да уж, куда мне, – фыркнула, складывая руки на груди и отступая на шаг назад. – Какого ты приказал меня вернуть? Зачем я тебе здесь? Все эти годы ты отлично жил и без меня, братик. Что изменилось?

– Я дал обещание отцу. И я его выполню, даже если тебе это не по душе.

Я замерла, шокированно глядя на Ника.

– Какое обещание?

Брат ответил не сразу. Но, черт, лучше бы он вообще ничего не говорил…

– Ты выйдешь замуж, Ева. Как только позволят правила приличия…

В первое мгновение мне показалось, что я ослышалась. Ну, не могло же быть такого в самом деле, правда?

– Что ты сказал?

– Ты слышала, – резко ответил брат. – Ты выйдешь замуж, Ева.

– Ты серьезно?!

– Абсолютно.

– Может, ты мне и мужа нашел? – все еще не верила я.

– Нашел.

– Ты болен, Ник, – покачала головой. – Ты точно болен! Я не хочу замуж! Не собираюсь. У меня парень есть.

– Разве я спросил тебя о твоих желаниях? – холодно поинтересовался он.

– Мы же не в средневековье! Ты правда думаешь, что я выйду замуж по твоей указке? У меня своя жизнь! А как же мои чувства? Я не хочу за какого-то незнакомого мужика!

– Думаешь, щенок, который таскается к тебе, более достойная кандидатура?

– Ты его не знаешь!

– Я знаю достаточно, чтобы понять, что он тебе не пара. Безумный гонщик, нарушающий закон с завидным постоянством, – презрительно выдал брат.

– Ты, что, следил за мной? – дошло до меня. И когда он многозначительно промолчал, я разозлилась. – Да ты охренел, Ник! Тебе такое понятие, как частная жизнь, вообще незнакомо? Значит, жить с вами я не могла, а вот следить за мной – пожалуйста!

– Это, прежде всего, было для твоей безопасности.

– Думаешь, Дэн – преступник, который опасен для меня?

– Ты – наследница большого состояния, Ева. Пора бы понимать такие вещи, – снисходительно ответил Никас.

– Так это все из-за денег… – разочарованно выдохнула я, прикрыв глаза. Казалось, моему разочарованию не будет конца сегодня. – Подавись ими. Мне ничего не надо. Давай подпишу отказ от наследства, и ты, наконец, оставишь меня в покое.

– Хватит истерить и нести чушь, – осадил меня брат. – Вопрос закрыт.

– Черта с два он закрыт! – едва не зарычала я. – Думаешь, я не протяну без твоих денег? Мне ничего от тебя не нужно! Забирай все себе, а меня оставь в покое.

Никас мрачно ухмыльнулся.

– Легко бросаться громкими словами, сестренка, пока ты не сталкивалась с суровой реальностью. У тебя же всегда была подушка безопасности.

– Ты ничего обо мне не знаешь, – покачала я головой. – Может, ты приставил ко мне охрану, чтобы отслеживать мое окружение, но ты и понятия не имеешь, как я жила все эти годы.

Брат недовольно поджал губы и на мгновение прикрыл глаза. Мне даже почудилось, что в них промелькнуло нечто похожее на сожаление. А затем он вновь посмотрел на меня тем самым равнодушным взглядом.

– Пусть так, Ева. Это неважно. Иди к себе, отдохни и как следует подумай над своим поведением.

Я бессильно стискивала кулаки, понимая, что силой ситуацию не решить. Попробуй я переть напролом, и меня просто скрутят по рукам и ногам. Почему-то я не сомневалась – Ник мог приказать и такое. Слишком уж решительным он выглядел.

– Ты об этом пожалеешь, – процедила я.

– Как и ты, если решишь выкинуть еще какой-нибудь фортель.

С минуту я сверлила его взглядом, и если бы могла – постаралась бы уколоть побольнее. Но, к сожалению, на ум не приходило ничего – слишком больно мне было. Все-таки я не ошиблась – мне и правда нужно было бежать отсюда. Теперь же клетка захлопнулась. Вот только одно я знала совершенно точно – сдаваться и играть роль послушной куклы я не собиралась. Пусть проиграла битву, но не войну. А в том, что теперь мы с Ником именно воевали, я не сомневалась.

– Будь ты проклят, Ник! – бросила напоследок и направилась к себе в комнату. И до самой последней ступеньки спиной ощущала тяжелый взгляд брата…

– 5 Никас -

Похороны  никогда не бывают веселыми. А уж когда это похороны твоего родителя – и подавно. Я до сих пор помнил, как не стало Лауры.

Тот день разделил жизнь нашей семьи на “до” и “после”. Я долго не мог поверить, что больше не услышу ее смеха, не смогу обнять, не увижу улыбки.

Но все мои страдания были ничто по сравнению с тем, что переживал отец.

Он постарел лет на десять. Я знал его бодрым, решительным, упрямым и уверенным в себе мужчиной. Когда-то я противился появлению Лауры, устраивал бойкоты и всячески досаждал ей.

Я ревновал отца. Считал ее очередной проходной любовницей, которая попытается забрать те крохи внимания, что я еще получал.

Лаура оказалась иной. Просто я понял это не сразу.

Уже гораздо позже она стала настоящим солнцем, которое отогрело не только меня. Рядом с ней отец стал улыбаться. И за одно это я полюбил мачеху, которая стала мне настоящим другом.

А после, когда родилась Ева, я полюбил и ее.

Младшая сестренка.

Она всегда была для меня принцессой. Любимой девочкой, которую баловали все, включая меня.

Мы жили дружно, счастливо. Пока не произошло несчастье, сделавшее нас одинокими раз и навсегда. Просто в тот момент мы этого еще не поняли.

И вот теперь, провожая отца в последний путь, я то и дело возвращался мыслями в прошлое. И больше всего мне хотелось сейчас побыть одному, а не выслушивать очередные лживые слова соболезнования от очередного бизнес-конкурента. Еще и Катя, как назло, решила, что ей положена роль первой леди, и развила бурную деятельность. Нет, я понимал, что она старалась и хотела как лучше, но все равно раздражался.

Ева показательно держалась в стороне, но у меня не было никаких моральных сил спорить с ней и пытаться поставить на место. После нашей встречи в мастерской внутри осталось странное чувство. Будто мы ненадолго сложили оружие и объявили перемирие, вернувшись в прошлое.

Но я не имел права отпускать эмоции и позволять своим чувствам вырваться на свободу.

Нет.

Это противоестественно, и я обязан был держаться от сестры подальше.

Мирон и Назар тоже приехали. Парни, с которыми я провел свое детство. Мы были очень дружны с ними.

Как и с Евой…

Я был уверен, что это именно братья заставили ее подойти к нам. И когда заметил краем глаза Алана, внутри что-то резко воспротивилось. Словно зверь взбунтовался, требуя защитить свое и не отдавать.

С огромным трудом мне удалось удержать себя в узде и представить друга Еве. Естественно, она отреагировала показательно равнодушно. Она вообще демонстрировала стойкое безразличие. Хотя я был уверен – она не успокоилась. И, в общем-то, был готов, что она что-то да отколет.

Но не ожидал, что прямо на похоронах…

Когда мне доложили, что сестра взяла такси и рванула в аэропорт, даже не поверил, что она рискнула на это пойти. Можно было бы просто дать распоряжение привезти дурочку и запереть дома, но я не сдержался и сам поехал, чтобы встретить эту нахалку, решив вправить ей мозги. А в итоге…

В итоге сорвался и вывалил план с ее свадьбой раньше времени.

Только Ева влияла на меня так. Ни один бизнес-партнер не мог меня выбесить и вывести из себя так, как она. Рядом с ней напрочь перегорали все предохранители. Не так я планировал рассказать ей про брак. Но теперь было поздно посыпать голову пеплом – нужно было думать, как быть дальше. Ведь я обещал отцу…