Чёрный сон. Мутанты

Утренняя прохлада разбудила Никиту. Костёр давно погас, но угли всё ещё тлели. Разворошив их, он кинул несколько веток, подождал когда разгорится пламя и вышел наружу. На ветках можжевельника сушилась одежда, а парень в тщательно выстиранных, но пока мокрых семейных трусах, пытался согреться, делая несложную гимнастику. Он энергично приседал, размахивая во все стороны руками.

Никита на него долго смотрел, затем подозвал:

– Чего мёрзнешь, иди к костру.

– Вы же мне запретили, – с вызовом произнёс парень и обиженно повёл опухшим носом.

– Но ты же помылся.

– Причём тщательно! К морю спустился, намылился глиной, и даже волосы веточкой расчесал. Кстати, у родника видел деда и молодую женщину с кучерявым мальчиком. Меня даже не увидели, только услышали и как побежали сквозь кусты, а женщина еще трижды обозвала меня вонючим козлом. Что вообще происходит? Мы где? Помню весь день шёл по пляжу и не встретил ни одного человека.

– Спрашиваешь, что это за место? Как бы помягче выразиться…

– Сильно сказано, – мотнул головой парень. – Тогда хочу представиться, Семён.

– А меня можешь называть Никитой Васильевичем.

– С теми, что меня вонючим козлом обозвали, у вас конфликт произошёл? – проницательно заметил парень, почёсывая небритые пухлые щёки.

– Не совсем с ними, с их мужчинами, – Никита пощупал повязку.

– Ножом ударили? – чуть не подпрыгнул Семён и его серые глаза налились свинцом.

– Копьём, затем ограбили и из этой пещеры выгнали.

– Боже правый! – он, прищурившись, посмотрел на Никиту. – Но если вы сейчас здесь, конфликт благополучно исчерпан?

– Именно так и произошло. Их сожрали акулы.

– Это океан, – задумчиво произносит Семён, затем спохватившись, в испуге воскликнул:

– Как сожрали? Совсем?

– С потрохами, – кивнул Никита.

Семён в потрясении зашёл в пещеру, тихо сел у костра, подпёр ладонями дряблые щёки и тихо спросил:

– А у вас есть мнение, где мы?

– Я уже сказал, – хмуро произнёс Никита, но подумав, продолжил:

– Берег огорожен неприступными скалами, пройти без запаса воды их сложно. Они идут вдоль моря не один десяток километров. С твоими бутылками можно попытаться их обойти. Если не получится, за теми скалами имеется трещина. С верёвками можно попробовать подняться наверх, – Никита замолчал.

– Но неясно, что может ожидать нас там, – понимающе кивнул Семён и прищурил опухшие от длительной пьянки глаза.

– В смысле? – поднял на него тяжёлый взгляд Никита.

– Сами посудите, берег безлюден, если не считая выброшенных на него таких же горемык, как и мы. Горизонт чист, ни единого корабля. Там наверху может быть всё, что угодно: пустыня, горы, дремучий лес, каннибалы…

– А вот это ты уже загнул, – криво ухмыльнулся Никита.

– Согласен, – кивнул Семён, – с каннибалами я загнул. Наверху их нет… вероятно, – и многозначительно замолчал.

– Что ты этим хочешь сказать? – напрягся Никита.

– Не в моих правилах расстраивать хороших людей, но нам необходимо бежать отсюда как можно быстрее, очень скоро придёт настоящая беда, – Семён демонстративно посмотрел на перевязанный у Никиты бок.

Лада проснулась из-за разговоров, неприязненно посмотрела на парня, увидев его ужасные семейные трусы, и вовсе округлила глаза.

– Доброе утро, сударыня, – пощупав небритые щёки, не вставая, поклонился Семён. – Извините за мой внешний вид, полночи стирал свою одежду, ещё не высохла, – он демонстративно покосился на её мешковатые шорты, стянутые на талии ремешком.

– Мы свои хорошие вещи потеряли… недавно, – поняв его многозначительный взгляд, с вызовом произнесла она.

– Да-да, я понимаю, я тоже потерял свою хорошую одежду… давно. А сейчас донашиваю то, что нашёл в трюме.

Никита развеселился и не смог сдержать улыбку. Лада отвернулась, поправила куртку на Ярике и решительно встала:

– Я к роднику, умыться, – очень сурово сказала она.

Когда женщина вышла, Семён задумчиво произнёс:

– Хорошая у вас жена, ладная. А звать её как?

Никита покосился на парня, нехотя произнёс:

– Лада. А сына – Ярик.

– Хороший он у тебя, – задумчиво сказал Семён. – А как в школе учится?

– Да нормально, – пожал плечами Никита, – с алгеброй не сильно дружит, но зато литературу и историю любит. Память великолепная, страницу текста за пару минут запоминает до запятой. Но, в принципе, учится без двоек.

– Это хорошо, что без двоек, – парень покосился на кусок копчёной рыбы.

– Не стесняйся, бери.

Семён аккуратно подцепил увесистый шмат и начал с аппетитом есть. Затем виновато произнёс:

– Изголодал совсем, кушать постоянно хочется. Но на одной рыбе жить нельзя, растения съедобные надо бы поискать, корешки.

– Вот и поищешь, – усмехнулся Никита. – А мы как выберемся, всей семьёй в ресторан пойдём.

– Тоже верно, – Семён проглотил копчёного окуня и покосился на ещё один, но брать не стал.

Лада стремительно вошла в пещеру, с тревогой бросила взгляд на мужа и громко сказала:

– Сюда люди идут! Сынок, подъём!

Ярик вскочил и принялся испуганно таращиться, но затем напустил на себя независимый вид. Никита взял в руки копьё и быстро вышел наружу. Действительно, прямо к их пещере карабкалась разношёрстная публика. Первым взобрался долговязый парень в цветастых шортах с брезгливо отвисшей нижней губой и с серьгой на тощем ухе. Через его плечо была подвешена элитная сумка из кожи крокодила. А за ним заползли три потных, сильно обгоревших на солнце дамы, в едва заметных на теле купальниках.

– Мужчина, как хорошо, что вы здесь тусуетесь! – парень снисходительно улыбнулся одним кончиком рта. Потянул носом, учуял запах копчёной рыбы. И, бесцеремонно отодвинув с дороги опешившего от такой наглости Никиту, зашёл в пещеру. Не обращая внимания на присутствующих там людей, радостно закричал:

– Девчушки, тащите свой силикон сюда, здесь такая классная пещера! И хавка есть! Нажрёмся!

– Вы кто такие? – гневно сверкнула глазами Лада.

Парень смерил её взглядом, задержался на её оттопыренных шортах, понимающе хмыкнул. Он достал из сумочки пачку долларов и, гнусно ухмыляясь, протянул одну бумажку:

– Нищеброды, берите сто баксов, мы покупаем вашу пещеру и жрачку.

– А ты ничего не попутал? – Никита взял парня за плечо и резко повернул его лицом к себе.

Тот удивлённо округлил глаза, сбросил его руку, достал из сумочки ещё сто долларовую купюру и швырнул её на пол:

– Теперь вышли из моей пещеры, – угрожающе процедил он.

– Папа, кто это? – испуганно спросил Ярик.

– Я так думаю, «сливки общества», с той яхты.

– Девочки, как тут прохладно! – в пещеру вошли обгорелые дамы и мгновенно кинулись к копчёной рыбе.

Семён громко хмыкнул, остервенело почесал небритую шею и с глубокомысленным видом изрёк:

– Начинается веселье и это только цветочки.

– А ну пошли вон!!! – буквально взорвался Никита.

– Ты кому это? – парень в цветастых шортах удивлённо поднял брови, его глаза до предела округлились, нижняя губа ещё сильнее выпятилась. – Ты видно не совсем догоняешь на кого рот раззявил, пролетарий?

– Да сопляк ты самый обычный и курицы твои драные, – Никита удобнее перехватил копьё.

– Но-но, без выражений! Хамишь, парниша! – оскорбилась одна из обгорелых дам.

Мажор покосился на острый конец копья, поджал нижнюю губу и в глазах появился страх:

– Играем в папуасов?

– Я не шучу. Живот пробью не хуже скальпеля. Идите отсюда, не доводите до греха, – Никита повёл копьём.

Хорошо! – парень поднял руки. – Мы все тут немножко вспылили. Сейчас уйдём, но скажите, человечки, как добраться до города?

– Почему бы не сказать, – Никита криво усмехнулся. – Для начала вам надо перебраться на другой берег, а это вплавь надо скалу обогнуть. Затем по трещине, её с берега видно, выбраться наверх. Ну, а там, может недалеко город… а может и нет. Только море холодное и акулы в нём водятся. Купаться не советую.

– Чё ты гонишь, какие акулы? – не сумел сдержаться парень.

– Обычные, белые. Может и тигровые есть.

– Так-то не дельфины были?! – взвизгнула одна из девиц.

– Ерунда! Какие к чёрту в Чёрном море белые акулы! Еще скажи, мегалодоны! – гоготнул парень.

– Дельфины из воды выпрыгивают, а эти вдоль берега шли, плавники чёрные, – испуганно произнесла ещё одна дама с таким узким купальником, что казалось, что на ней лишь тонкие верёвочки и больше ничего нет. Её заднее место туловища настолько обгорело, что казалось это не часть тела, способная вызывать чувство зависти и восхищения, а перезрелый арбуз, что в изобилии продают на обочинах дорог азиаты. Лада даже приказала Ярику отвернуться.

– Это океан, – не сводя взгляда с парня, произнёс Никита.

– Клоун! – сплюнул мажор.

– Вы мне надоели, – Никита поднял на наглеца взгляд, не предвещавший ничего хорошего.

– Да как скажете, пусть это будет океаном! Рыбу продайте!

– Можете взять четыре куска, бесплатно и чтоб мы вас больше не видели, – с угрозой произнёс Никита.

– Этого не обещаю. Мы обязательно увидимся, как только доберёмся до города, – с не меньшей угрозой сказал парень, поднимая с пола доллары.

– Нет здесь города, – глухо произнёс Семён, по своему обыкновению поглаживая небритые щёки.

– Ну-ну, – ухмыльнулся парень. Они с жадностью схватили рыбу, и вышли из пещеры.

– Почти всё забрали! – с обидой сказал Ярик и его подбородок дёрнулся.

– Вот, дряни! Ладно, не обеднеем. Главное от неприятных людей избавились, – философски заметил Никита, но Лада нахмурилась.

– Никуда они не денутся, некуда им идти, – спокойно произнёс Семён и его глаза налились свинцом. – А народ начал прибывать.

Никита спустился к роднику и буквально остолбенел. Ванночка, так любовно сделанная им, была разрушена. Вместо неё зияла безобразная яма, заполненная мутной жижей. Незваные гости особо не церемонились, черпали воду с глиной, о других людях они явно не думали.

– Ублюдки, – Никита склонился над родником и стал приводить его в порядок. Но сейчас он сильно расширил и углубил ванночку. Затем, тщательно обложил плоскими камнями. Светлая струйка воды очистила муть и после этого мужчина с удовольствием умылся.

– Надо все бутыли заполнить, – Лада присела рядом и окунула ладошку в холодную воду.

– Вероятно да, – Никита обернулся в сторону пляжа. – Ещё кто-то идёт.

– Да когда же это всё кончится! – Лада нервно встала.

По берегу брела группа людей: пожилая полная женщина в закрытом купальном костюме, жилистый мужчина того же возраста, молодой парень с козлиной бородкой, за его ладонь цеплялась светленькая девчушка лет пяти и стройная девушка. Все они были в одних купальниках, а на плечах накидки из водорослей.

– Придётся спуститься, – как факт, произнёс Никита.

– Да, – в раздумье кивнула Лада. – Они едва идут. А тех идиотов не видно? – она внимательно осмотрела берег.

– К скале пошли.

– Значит, скоро вернутся.

– Естественно они не поплывут, публика не та, им катер подавай.

– Причём со всеми удобствами, – скривилась Лада. – Крайне неприятные люди. А тип в цветастых шортах. Личико наглое, взгляд мерзкий, весь такой вертлявый. А девки дранные, за деньги готовы любому отдаться. Что есть на них купальники, что нет! Силикон так и выпирает из бечёвочек, как вонючая паста из тюбика! Я бы их без сожаления акулам скормила! Курицы потасканные!

– Что-то ты мать не на шутку разошлась! – засмеялся Никита.

– Дряни, почти всю рыбу забрали!

– Не уследили, – согласился мужчина. – Такие нигде не пропадут.

– Это не факт, – зловеще произнесла Лада и её огромные глаза блеснули.

Никита покосился на жену и обнял за плечи:

– Пока мы вместе, всё будет хорошо.

– Не сомневаюсь! – она поцеловала его в губы. – Пошли, что ли? А то уйдут к скале, с теми негодяями встретятся. Люди на вид нормальные.

– Мужчина, что в возрасте, военный.

– Откуда знаешь? – удивилась Лада.

– У него выправка! Он явно устал, а спина ровная и впереди старается идти. Не иначе офицер высшего звена.

Никита с Ладой спустился на пляж. Дул лёгкий ветерок, но он несильно разбавлял жару, солнце старалось вовсю. Странное место. Днём было нестерпимо жарко, а море бодрящее и ночи холодные. У самого берега застыло бревно немалых размеров, в обхвате метра три, а вчера его не было, вероятно ночью прибило.

Люди ещё не видели Никиту и Ладу. Они брели, с трудом передвигая ноги. Пожилая женщина сильно хромала, молодой мужчина пытался помочь, но она яростно отмахивалась и, спотыкаясь на каждом шагу, упрямо шла дальше.

– Не иначе генеральша, – наморщила носик Лада.

– Крепкая женщина, – кивнул Никита. – А их малышка серьёзная, не хнычет, – обратил внимание он на маленькую девочку.

Никита и Лада вышли из-за камней и люди их увидели. Они остановились, на лицах появились нечто подобия улыбок. Никита быстро направился к ним.

– Какое счастье! – пожилая женщина уже не в состоянии была стоять и грузно села на разноцветную гальку. К ней сразу подскочило прелестное дитя и обхватила её за шею. Девочка строго посмотрела на Никиту, а когда увидела Ладу, складочки на её личике расправились, видимо её внешность к себе расположила.

Офицер расправил лбом кустистые брови, смахнул каплю пота с кончика носа, решительно сжал тонкие губы и, сильно прихрамывая, подошёл поближе. Он внимательно посмотрел на Никиту, затем на Ладу. В мутных, как у старого слона, глазах мелькнуло разочарование, и он глухо произнёс:

– Я так понимаю, вы тоже в таком же положении, как и мы.

Никита усмехнулся его проницательности и кивнул, но сразу произнёс:

– Но у нас есть пещера, вода и немного еды.

– Вода? – молодая девушка, стройная, как пугливая лань, с забавной косичкой на затылке, сделала шаг вперёд.

– Мама, я хочу пить! – мгновенно оживилась маленькая девочка.

Офицер с трудом сглотнул:

– Это хорошо, что вода. Мы росу пили. После ночи её много на листьях, но жажду утоляет слабо.

Лада неожиданно села рядом с пожилой женщиной, с болью посмотрела на её изодранные ноги и решительно сняла с себя кроссовки:

– Надевайте, – приказала она.

– Деточка, что ты, у тебя у самой все ноги побиты! Я не возьму! – театрально нахмурила она брови и, словно студень в банке, складки на толстой шее пришли в хаотичное движение.

– Берите, – вмешался Никита. – Вы не дойдёте до пещеры. Там дорога усеяна острыми камнями.

Женщина вздрогнула и посмотрела на мужа. Тот кивнул. Она несмело надела кроссовки и, чтоб не спадали, сильно стянула шнурки.

– Какое блаженство! – она закатила глаза, а Лада украдкой вздохнула.

– Я тебе уже начал делать мокасины, – шепнул ей на ушко Никита.

– Вы тоже были без сознания? – не удержался от вопроса молодой мужчина.

Никита обернулся к нему. На вид ему было чуть больше тридцати лет, светлый редкий чуб зачёсан на правую сторону, узкий подбородок украшала козлиная бородка, затылок под «ноль», лицо узкое, как у лисы, губы тонкие, а глаза… опасные. Мужчина был явно непростым. Вероятно, тоже военный, не иначе – спецподразделение. Он отвлечённо рассматривал застывшее у берега дерево.

– Я думаю, это был сон, – сказал Никита.

– Ты что-то знаешь? – молодой человек внезапно в упор посмотрел на него.

– Сбавь обороты, Аскольд, – нахмурился пожилой мужчина. – А это уже не море? – внезапно спросил он.

– Океан, – кивнул Никита.

– И где мы вы тоже не знаете.

– Именно так.

– Что ж, будем разбираться все вместе, – отчеканил пожилой мужчина. – Хочу представить мою семью. Моя супруга – Евгения Петровна, зять – Аскольд, дочь – Яна, их дочка Светочка, а я Анатолий Борисович.

– Я Никита, а это моя жена, Лада. В пещере сын Ярик, и товарищ по несчастью прибился, Семён, молодой врач хирург.

– Понятно. Ведите нас к своей пещере, – сдвинул брови Анатолий Борисович.

Первым делом они направились к роднику. Евгения Петровна всё причитала и нахваливала вкус воды, в итоге села у разлапистого можжевельника и заплакала от счастья, а пятилетняя Светочка принялась её утешать. Анатолий Борисович нахмурился, сплюнул и, наклонившись, что-то прошептал своей супруге. Та обиженно надулась и тяжело встала.

Когда все утолили жажду, Никита повёл их к пещере. На пороге, уже одетый в свои ещё не совсем высохшие обноски, гордо выставив вперёд небритый подбородок, их встретил Семён.

– Семён, – с достоинством сказал он.

– Уже знаю, – спокойно произнёс Анатолий Борисович и тоже представился.

Ярик настороженно оглядел незнакомцев, но когда Светочка лучезарно ему улыбнулась, хмыкнул и принялся что-то искать в песке. Аскольд внимательно осмотрелся, незаметно кивнул тестю и тогда Анатолий Борисович, поддерживая супругу за локоть, подвёл её к костру, и они тяжело сели у огня.

Лада принесла им копчёного окуня и крабов. Насытившись, Аскольд поднял на Никиту взгляд:

– Где бок зацепил?

– Копьём пробили, – не стал скрывать мужчина.

– В индейцев играли? – не сводя с него лисьего взгляда, спросил Аскольд, а губы чуть улыбались.

– Именно, – улыбнулся ему в ответ Никита.

Внезапно вмешалась Лада и, дрожа от гнева, произнесла:

– Негодяи отобрали нашу пещеру, а мужа чуть не убили!

– Но вы опять в ней, – повернулся к ней Аскольд, и его бородка дерзко дёрнулась. – Значит, всё решилось благополучно.

– Их акулы сожрали! Сам видел, как они на них напали! Было столько кровищи! – со злостью выкрикнул Ярик.

– Так просто? И проблемы решились сами собой? – хитро улыбнулся Аскольд.

– Бывает и так, – осторожно заметил Никита, пытаясь разгадать, что прячется за его улыбкой.

Евгения Петровна с удивлением слушала разговор, затем подняла встревоженный взгляд на Ярика:

– Мальчик, что ты такое ужасное говоришь?

Анатолий Борисович сурово сдвинул кустистые брови, с раздражением провёл ладонью по небритой щеке:

– Акулы? Значит точно океан и вероятно Северный. Сейчас разгар лета, а вода ледяная.

– Это не Север, – Аскольд перестал улыбаться. Его взгляд стал жестким, как у волка. – Можжевельники и земляничники растут только на юге.

– Но тогда где мы? – Анатолий Борисович в гневе сильно выдохнул.

– Не волнуйся так сильно, мой генерал, у тебя слабое сердце, – Евгения Петровна обняла его за плечи.

«Значит, я не ошибся, он генерал» – с удовлетворением подумал Никита. «А вот кто такой Аскольд?»

– Я майор. Специалист в определённых вопросах, – неожиданно произнёс молодой мужчина и хитро усмехнулся. – Вы об этом хотели спросить?

– Давай на ты, – предложил ему Никита.

– Правильное решение, – Аскольд впервые искренне улыбнулся и протянул ладонь.

– Может, пройдёмся к роднику? – Никита пожал его узкую, но неожиданно сильную руку.

Они спустились вниз, сели у воды и стали наблюдать за пляжем.

– Я впервые ничего не понимаю, – признался Аскольд, спокойно поглаживая куцую бородку. – Приехали на дикий пляж, организовали столики, разбили палатки. Нас было десять человек. Сослуживцы тестя, подруги тёщи. Анатолий Борисович слегка перегрелся на солнце. Мы всей семьёй повели его охладиться в море. Затем, чёрная вода. Едва выбрались на берег, но внезапно появилось безумное желание куда-то спрятаться, что мы и сделали. Затем, потеряли сознание, а может, заснули. Когда очнулись, я прочесал весь пляж и наткнулся на человеческие кости, очень старые… и пять черепов. Странное совпадение. Накануне до этого происшествия нас было на пляже десять человек, – повторил Аскольд.

– Старые кости, говоришь? – переспросил Никита.

– Я в музее такие видел, они уже окаменевшие.

– Уж не думаешь, что те черепа ваших гостей? – попытался скептически улыбнуться Никита.

– Я не совсем тронулся умом, – дёрнул бородкой Аскольд, – конечно не думаю. Так вот, – неожиданно продолжил говорить он, – помимо Светочки, среди гостей был ещё один ребёнок и взрослый, а у мужчины было ранение в голову, ближе к верхней челюсти. Среди черепов нашёлся один детский и мужской со следами ранения ближе к верхней челюсти. Но я думаю это просто жуткое совпадение, скелетам невообразимое количество лет, а мы спали час или от силы, два, – Аскольд хищно улыбнулся, – А какое твоё мнение? – спросил он.

– Моё? – у Никиты по спине прошёл мороз. Он вспомнил старика, взмахивающего ампулой и его слова: «здесь находится вирус под названием: Чёрный сон Цеце… при заражении сонный вирус погружает человека и вещи, находящиеся с ним в соприкосновении, в состояние близкое к медитативному трансу… человек может в нём пробыть… мы пока не знаем, сколько времени, день, год или значительно больше, а если повезёт, заражённый просто умрёт»

– Ладно, потом ответишь, понял его состояние Аскольд. – Мы прошли не один десяток километров, но нигде подъёма не обнаружили. Скалы идут сплошной грядой, – он сорвал камышинку, сунул в рот и его глаза остекленели. Он сжал тонкие губы и напряжённо посмотрел на пляж.

Никита, подумав, сказал:

– За этой бухтой есть ещё одна, но надо делать заплыв, пляж перегораживают скалы. Там есть место, где есть шанс подняться. Почти до самого верха идёт удобная трещина.

– И чего ты молчал? – Аскольд метнул на него быстрый взгляд.

– Не успел сказать… знакомились долго. Но не всё так гладко, перед самым выходом нависает скальный пласт, пять-десять метров, гладкий, как стекло, но с верёвкой попробовать можно.

– У тебя есть капрон?

– Нет. Я думал из камыша сплести.

– Бредовая идея, – хмыкнул Аскольд.

– Но у нас имеются пустые пластиковые бутылки. Можно попробовать пройти скалы.

На пляже возникло движение. Наглый парень со своей полураздетой свитой, не смог перебраться через скалу, перегораживающую пляж, и теперь в недоумении бродил по разноцветной гальке.

– Что за клоуны? – брезгливо дёрнул губой Аскольд.

– С элитной яхты.

– Они обречены, – спокойно произнёс Аскольд.

– Почти всю рыбу у нас забрали.

– А зачем отдали? – округлил глаза спецназовец.

– Не уследили. Быстро произошло.

– Значит, украли. За это наказывать надо.

– Дерьмо тронешь, вонять будет, – отмахнулся Никита.

– Бабьё совсем обгорело на солнце, – Аскольд задумчиво пожевал губы.

– Не хватило ума водоросли на плечи накинуть, – равнодушно сказал Никита.

– Глупые куры. Волдыри появятся, затем язвы до костей.

– Позвать? – в приступе человеколюбия, предложил Никита.

– Верх глупости. Пускай ещё погуляют на солнышке. Ты смотри, в море полезли, захотели освежиться. Оп-па, уже наплавались!

– Вода градусов пять, – понимающе мотнул головой Никита.

Дамы заползли в тень под камень, а мажор резво направился к роднику.

– Переговоры будет вести, – ухмыльнулся Аскольд.

Парень увидел мужчин, остановился. Некоторое время разглядывал Аскольда, затем подошёл ближе.

– Нам надо перебраться на другую сторону. Я куплю ваши гидрокостюмы, – с ходу заявил он.

– Сколько дашь? – пряча в губах усмешку, спросил Аскольд.

– Гидра не новая. Дам за все комплекты 300 баксов.

– Щедро, – Аскольд откровенно развеселился.

– Она больше не стоит, – мажор, выдвинув нижнюю губу, стал ковыряться в своей сумочке.

– Они не продаются, – злобно сверкнул глазами Никита.

– Добавлю ещё сто, – раздул ноздри мажор.

– Не продаются!

– Штуку даю.

– Тебя как звать, малыш? – внезапно став серьёзным, спросил Аскольд.

– Ч-чего? – нижняя губа мажора ещё больше отвалилась.

– Кто ты, родной?

– Минаков я. Мой отец владелец…

– Знаю, яхт и пароходов, – Аскольд спрятал в глубине глаз волчий взгляд.

– Он ещё…

– И это знаю, но гидрокостюмы мы не продадим.

– Почему? – наглец неожиданно сник.

– Вот что Саша, не всё решают деньги.

– Александр Родионович, – поправил его мажор.

– Отчество ещё заслужить надо, Сашок, – оскалился Аскольд и дерзко дёрнул бородкой.

Мажор внезапно почувствовал в позвоночнике холодок, поэтому на некоторое время замолчал, но затем произнёс:

– Сколько хотите денег? Две, три тысячи, десять? – почти выкрикнул он и вытащил пачку долларов.

– Опять двадцать пять, – разочарованно развёл руками Аскольд и обернулся к Никите. – Скажи ему, ты же хозяин данного имущества.

Никита зачарованно посмотрел на кипу денег. На неё можно купить в салоне новый отечественный автомобиль. Соблазн был велик, даже во рту пересохло. Аскольд с удивлением посмотрел на него и поджал губы.

– Они не продаются, – с трудом произнёс Никита и сглотнул слюну.

– Идиоты! Больше я вам и доллара не предложу! – сплюнул Саша Минаков и нервно засунул деньги в сумочку из крокодиловой кожи.

– Ты бы следил за выражениями, – очень спокойно сказал Аскольд, и мажор вновь почувствовал в спине холодок. Поэтому отвечать больше не стал и быстро ушёл.