Прорехи и штопальщики. Сборник рассказов

Тут не опасно, но всё же помним правила – идем вслед за мной, не отвлекаемся, не сворачиваем. Фотографировать, кстати, можно, но вряд ли что-то путное получится. Иногда бывает, на кадрах страшные рожи проявляются – тоже любимая студенческая шуточка.

Вот и закончился наш путь. За этим поворотом – выход с территории Института. Я рад был познакомиться, и надеюсь, что вам было интересно.

Что?.. Да, если у вас вопросы, я, конечно, отвечу…

Пётр, разумеется, помню. Про монстр-объекты. Расскажу-расскажу. Да вы не бойтесь, мамаша, ничего плохого, просто байки… Какой ребёнок, ему уже десять лет. Я в его возрасте первого монстр-объекта поймал в амулет-ловушку.

Приезжайте к нам в сентябре, накануне Листопадной недели. Слышали про огненных бабочек? В сентябре несколько ночей подряд в нашем парке появляются бабочки. Это прекраснейшее зрелище: сотни сияющих бабочек в ночи порхают с дерева на дерево. В хорошую погоду – а она, впрочем, в это время всегда хорошая, – здесь играют музыканты… ночь, блюз и огни – невыразимая красота…

Что? О. Жестокая вы женщина, Мария. Как можно не любить блюз и бояться бабочек?

Ладно, понял, понял. Ну, как только вам надоест этот ваш жених, знайте – моё сердце свободно и ждёт вас.

А вам, уважаемые посетители, желаю доброго пути! Будет время, возвращайтесь, у нас приготовлены различные экскурсионные программы по сезонам и праздникам. Второе посещение – всегда со скидкой…

Как мы узнаем, что вы уже тут были? Нет, билеты сохранять не нужно. Не забывайте, это Институт парасвязей. Эти ворота помнят всех, кто когда-либо через них проходил.

Проблема Джека

Начало сентября 20хх года,

флигель отдела архивных исследований

– Мне нужен засос, – мрачно сказал Джек.

– Что тебе нужно? – не расслышала Энца.

– Засос. На видном месте. Сделаешь?

Энца пальцем покрутила в ухе, проверяя, все ли в порядке. Потом посмотрела на напарника. Тот был угрюм и серьезен.

– Нет, конечно, – сказала она. – Что за дурацкая идея? Зачем тебе?

– Ну… Помнишь ту медсестричку, которая с Оркой работает? – начал Джек издалека. – Мы тут на днях… славно посидели.

– И чего? Хочешь, чтобы она поревновала?

– Нет. Я с ее мужем познакомился. Случайно.

Джек тоскливо отвернулся и посмотрел в окно. Они были одни в кабинете: Унро и Шиповник выехали на проверку по делу, и сегодня уже не должны были вернуться. За окном начинало смеркаться, и последние закатные лучи солнца окрашивали стены Птичьего павильона в легкомысленный розовый цвет.

– Думаешь ему доказать, что у тебя есть девушка и к его жене ты не имеешь отношения? – предположила Энца, вернувшись к своему занятию: она составляла опись незакрытых дел за прошлый месяц. – А как он поймет, что это не его жена засос сделала, а другая девушка?

Спрашивать, почему с этим вопросом он не идет к Елизавете, было глупо – Энца была хорошо знакома с ее ревнивостью. Джек только увеличит количество своих неприятностей.

– Что ты городишь? – рассердился Джек. – Я не хочу больше с ним встречаться, даже случайно. Ты бы видела, что это за бык. Целая гора проблем – оно мне надо? А медсестричка не отстает, я уж и так, и так ей…

Джек передернулся.

– Ну, попроси кого-нибудь, почему сразу я? – рассеянно пробормотала Энца, продолжая печатать.

– Угу. Кого, например? Чтобы еще лишних проблем не было: мало ли что себе навоображают, потом веником не отмашешься. А я чего-то устал, передышки хочу.

– Стареешь, наверно, – вежливо посочувствовала Энца. – А от меня, по-твоему, проблем не будет?

– Нет. От тебя не будет, – уверенно сказал Джек , и Энца подняла голову, посмотрев на него поверх монитора.

Напарник ответил ей простым бесхитростным взглядом. А потом ухмыльнулся:

– Ну? Поможешь?

Честно говоря, Энца не знала, что именно толкнуло ее согласиться. Надо было держаться до конца и заставить Джека самого разбираться в своих делах. Но она дала слабину, согласилась, а потом уж не могла дать задний ход.

– Вот тут, – сказал Джек и показал пальцем на основание шеи.

Он сел в кресло, чтобы ей было удобно, и откинул голову.

«Представь, что ты просто берешь у него энергию, – сказала она себе, но ладони все равно предательски вспотели. – Чего я нервничаю, даже смешно».

Энца быстро вытерла руки о джинсы и положила их на плечи Джеку, склоняясь к его шее.

– Ты как вампир, – совсем рядом раздался его голос, щекоча дыханием кожу.

Знакомый запах табака и цветов, слабый пряный аромат одеколона привычно окружили ее, но в этот раз все было… неправильно? Слишком близко, слишком близко, заныл вдруг внутренний голос, сердце предательски пропустило удар. Энца едва не отпрыгнула назад, послав напарника ко всем чертям, но усилием воли взяла себя в руки. Отбросила жесткую прядь светлых волос и оттянула немного воротник его футболки.

Щеки пылали, и хорошо, что Джек этого не видел – посмеялся бы обязательно. Она осторожно прикоснулась губами к сухой горячей коже и, вздохнув, прикусила.

Джек едва заметно вздрогнул, а Энца шагнула чуть ближе, становясь удобнее. Джек машинально придержал ее за талию, когда она шевельнулась, и привычный холод его руки пронизал током до позвоночника.

Энца прикусила сильнее, а потом втянула кожу между зубов, чтобы наверняка уж. Засос так засос.

Оттолкнула и отворачиваясь, неожиданно севшим голосом сердито сказала:

– Дурак ты, Джек, и идеи у тебя все дурацкие!

Джек промолчал, рукой прикрыв укушенное место. Друг на друга они не смотрели, и минут через десять Энца засобиралась домой.

– Подвезти? – сумрачно спросил напарник, не отрывая взгляда от экрана.

– Не надо, я пешком до общежития, – так же хмуро ответила она.

На следующее утро, не в силах уже выносить гнетущего напряжения, Энца изо всех сил пнула Джека по голени под столом, а тот взвыл и даже с каким-то облегчением выругался. Изумленный Унро, который присутствовал при этом, попытался встрять и как-то примирить их, но увлеченные перебранкой напарники его не слушали, а там и всякое напряжение сошло на нет.

Оба старательно делали вид, что ничего не было, хотя желаемый Джеком результат был достигнут: медсестричка обиделась, и угроза в виде ее мужа исчезла с горизонта Джека.

Драконы, тараканы и мысли о будущем

*******

Дорогие читатели! Этот рассказ сам по себе содержит спойлеры, то есть моменты, которые могут испортить вам впечатление от прочтения романа "Истории Джека" (события в рассказе разворачиваются по времени между последней главой третьей части "Историй Джека" и эпилогом).

Писала я его для собственного удовольствия и чтобы утолить (или хотя бы попытаться это сделать) любопытство тех читателей, которым было интересно, что случилось с героями романа.

В общем, я вас предупредила. Если вы все же не испугались, то добро пожаловать!

*******

Сначала было сложно.

Страшно.

«Могло быть хуже, – строго говорил Джек, когда видел, что глаза напарницы наполняются тоской. – Всегда помни, что могло быть хуже».

Но это потом, когда он смог говорить. Сначала и говорить не получалось.

Когда пришел в себя, еще долго не мог понять, что он и где он. Помнил черную лужу и то, как они провалились во тьму.

И еще ослепительную звезду, которая падала к ним.

Тогда Джек подумал, что их вытащили. Он ведь был в больничной палате. Мерно пищали аппараты. Приходили и уходили врачи и медсестры в белом и зеленом. Джек вяло, смутно соображал, не в силах ни двинуться, ни заговорить. Следил глазами за движением людей, осознавая себя несколько мучительных минут, и снова проваливался в глухой сон.

Не было больно, не было тяжело, только в легких клокотало, словно воздух был слишком густ и тяжел для них.

Потом Джек думал, что его сразу могло бы насторожить отсутствие всяких амулетов на здоровье, которые обычно вешали на изножья коек и рисовали на потолках, но тогда он это не замечал.

Труднее было ночью. Казалось, что в сознании он был дольше, чем днем, и приходил в себя легче. Но все, что он мог ощущать – это вязкая полутьма, узкий луч света из-под двери и непрерывное ворчание машин за плотно закрытыми жалюзи.

Так было, пока не стала приходить она.

Ночью, бесшумно скользя по полу, оставляя щель в двери, за которой виднелся слабо освещенный коридор.

Днем, после первого обхода врачей.

Она садилась на стул рядом с койкой, сжимала руку Джека маленькими горячими ладонями. Если была ночь, то спала.

Если день, то говорила. Или читала вслух.

Джек думал, что он бредит.

Потому что все это было абсурдно.

«Мы в другом мире, – говорила она. – Тут нет чудовищ».

«Мы прошли сквозь барьер. Наверно, тебе хуже, потому что в тебе больше магии нашего мира. А во мне ее почти нет, и я очень быстро пришла в себя. Ну… я так надеюсь».

«Джек, здесь нет магии. То есть она есть, но люди ей не управляют».

«Джек, они сначала думали, что я сумасшедшая, потому что я сказала, кто я и чем занимаюсь. Потом, когда поняла, что тут к чему, я соврала, что мне все приснилось. Если ты меня слышишь, не повторяй эту ошибку».

«Тут все, как у нас. Очень похоже. Есть и машины, и компьютеры. Телефоны круче. Тебе понравится, какие тут игры на телефоне, Джек. Мне медсестры показывали».

«И тут февраль уже, куда-то пропали несколько месяцев, и года немного по-другому считаются».

«Так непривычно читать – почти все слова знакомые, а буквы не романского письма, а такие, как в империи».

«И маги у них тут считаются обманщиками. Как-то тут все в природе странно, магия отдельно течет, сама по себе. Она не связана с людьми».

«Может быть, это лучше всего. Здесь мы будем самыми обычными».

Когда он смог по-настоящему сфокусировать на ней взгляд и заговорить, Джек спросил:

– Кто ты?

Потом подумал и сказал:

– И кто я? Я не чувствую ног.

Правда, долго выдержать серьезную мину не удалось, настолько потрясенной выглядела Энца. Джек придушенно расхохотался.

– Попроще, – прохрипел он, чувствуя что зря смеется, потому что в горле и легких что-то забулькало. – Попроще, все в порядке. И ноги я чувствую, и тебя знаю. Долго я тут лежу?

И снова захохотал, а потом закашлялся.

– Тебя на видео надо было снимать, – просипел он. – Ну и лицо.

Энца, на лице которой действительно стремительно менялись выражения, от изумления до облегчения и возмущения, вскочила на ноги.

– Я сейчас… да я тебя!.. Да я думала, что ты уже не проснешься! А ты! Нашел время шутить!

Джек только отмахнулся – кашель пробирал до самых печенок, так что Энца снова испугалась.

– Я сейчас врача позову! – крикнула она и, не утруждаясь обходить койку, перемахнула через нее, чтобы нажать на кнопку у изголовья.

Спустя пару минут Энцу выставили из палаты, а за Джека взялась чуть ли не вся смена, но Джек отвечал на вопросы только о самочувствии, а в остальном успешно симулировал избирательную амнезию. Потом снова заснул. Правда, теперь ненадолго.

С того дня Джек пошел на поправку.

Чуть позже, после обеда, Энца вернулась. Теперь Джек соображал немного лучше, отметил про себя, что напарница выглядит нормально, не бледная, хоть и не особо веселая. Правая рука была на перевязи, и на плече под черной фуфайкой топорщилась повязка.

Одежда, кажется, была та же самая, что и в ту ночь кануна Дня мертвых. Только мятая, будто ее стирали и сушили на батарее. Зная Энцу, Джек подумал, что так и было.

– Хочу есть, – тоскливо сказал Джек. – И курить.

– Еда вот, – Энца торопливо указала на две тарелки на тумбочке, с бульоном и кашей. – А курить… Джек, наверно, нельзя уже. Раньше тебя сохраняла магия, и энергию можно было восполнить, а теперь… ну, а вдруг теперь она больше не будет восполняться? Что, если мы с тобой совсем скоро станем обычными людьми, такими же, как все здесь? И к тому же, ты знаешь… тут совсем другая медицина. Они много чего не могут.

Она криво улыбнулась.

– Хорошо, что с моей раной Саган тогда помог. Здесь никто бы не смог снять остаточный негатив от ведьминого удара. Она и так медленнее заживает… Джек! Не вставай, ты чего?.. нельзя же.

Джек не смог сначала ответить, снова заклокотало в груди. Пересиливая себя, он приподнялся с подушек. Ослабевшие руки подламывались, но Джек все-таки сел и ухватил Энцу за тощий локоть. Теперь он видел на рукаве фуфайки аккуратно зашитые дырки, как раз над повязкой.

– Ты сказала, там царапина, – сердито прохрипел он. – Сказала же, что царапина? Что там на самом деле?

Энца нахмурилась.

– Да ничего особенного, ведьма тогда воткнула мне пальцы в плечо. Три прямо сильно с обеих сторон, остальные немного, синяки только остались. Джек, не волнуйся. Мне повезло, правда. Саган обработал раны почти сразу, как вы ушли. Самое плохое убрал. Ну, а тут все остальное делают. Но у них правда все по-другому. Очень медленно заживает.

– Потому что тут не пользуются магией, – закончил за нее Джек и, отпустив ее, почти упал обратно на подушки. – Понял. Остальное – проверим.

Сбивчивая речь Энцы впечатлила его больше, чем он ожидал. Долгое время он жил с ощущением собственного всемогущества и (практически) неуязвимости. Слабость напарницы он не воспринимал как недостаток – потому что именно он мог восполнить его без усилий.

А что сейчас?.. Будет ли у него эта возможность?

«Досадно, что проверить, в норме я или нет, невозможно, – подумал Джек. – Потому что – а вдруг в норме?..»

***

Вскоре Джека перевели в обычную палату.

Еще острее встал вопрос документов и имен.

Энцу беспокоили сильнее всего как раз имена, а Джека – где раздобыть сигареты. Учитывая отсутствие денег и документов оба только ждали, когда их выкинут из больницы, а пока что отговаривались амнезией и тянули время.

Постоянно встречались в холле между двумя отделениями. Высокие окна, пышные зеленые фикусы в человеческий рост и продавленные диваны привлекали немало ходячих пациентов, но Джек с Энцей сидели тут чаще и дольше всех, занимая лучшее место у окна.

Энца устраивалась на спинке дивана, а Джек растягивался на сидении, закидывая ноги на подлокотник.

Они оба не помнили сам момент перехода, но видимо в какой-то момент они падали на самом деле, и Джеку досталось больше. Шутка его о том, что он не чувствует ног, была недалека от истины. Правый бок был сплошным кровоподтеком, как и правая нога. Ушиб легкого, – и только дело случая, что удар не пришелся на спину чуть ближе к позвоночнику. «Вы бы, голубчик, ходить уже не смогли бы», – сказал ему лечащий врач, и Джек фыркнул, выражая свое отношение к местной медицине.

– Они говорят, что у нас должны быть фамилии, и имена, а не клички, – нервно шептала Энца, обхватив руками колени. – Придумать, что ли? Это же примета плохая. Нет, придется придумать, да, Джек? Вот я понимаю, что придется, но ведь это к дурному.

– Хочешь сказать, что может случиться что похуже? – лениво спрашивал Джек. – Ты бы лучше задумывалась над тем, чем ты тут заниматься будешь. Монстр-объектов здесь не существует, рубить некого.

Он говорил негромко, но не особо боялся, что его кто-то услышит. «Если что, скажем, что компьютерную игру обсуждаем», – объяснил он нервничавшей поначалу Энце.

На вопрос о чудовищах и занятиях Энца не отвечала.

– Слушай, а ты ведь могла бы через окно спуститься на улицу, – в сотый раз предлагал Джек. – Вон к тому магазинчику напротив. Всего-то третий этаж.

– У нас денег нет, – мрачно отвечала Энца. – И курить вредно.

– Да здесь и негде, – печально сказал незнакомый голос.

Джек едва успел дернуть назад взвившуюся было в воздух Энцу.

Голос исходил из-за фикуса – там стоял долговязый нескладный парень с рукой на перевязи.

Живое, располагающее к себе лицо. Короткие русые волосы, спортивный костюм, с подвернутой штаниной, из-под которой виднелась повязка.

– Подслушивал? – недружелюбно спросил Джек.

– Не-е, – проблеял парень, испугавшись. – Я только самый конец разговора, ну, я нечаянно, правда. Самому просто покурить зашибись как хочется. Вот и остановился. Я нечаянно, – повторил он.

Он хотел было выйти из-за фикуса, но больная нога подвела, и, чтобы не упасть, парень схватился за растение.

Если бы не Энца, которая стрелой слетела с дивана и одной рукой подхватила незадачливого собеседника, тот растянулся бы во весь рост.

– А… эм… спасибо! Спасибо вам! – ошарашенно сказал тот. – А меня Сергей зовут. А вас?

Энца тут же помрачнела, выпустила его руку и вернулась на спинку дивана. Она так и не определилась, как следует себя называть, и поэтому Сергей сам не зная того задел больное место.

– А мы их не помним, – буркнул Джек. Метания и суеверия Энцы он не поддерживал, но проблему осознавал. – Травма головы.

– Ого, – с уважением отозвался Сергей.

Помялся немного, потом сказал невпопад, явно надеясь продолжить беседу:

– А у меня начальник ботинки забрал, чтобы я не ходил на улицу.

Напарники одновременно посмотрели на него, заинтересовавшись.

– Чтобы я за сигаретами не бегал и вообще, – признался Сергей и тут же потерял аудиторию в лице Энцы.

Джек напротив более воодушевился.

Слово за слово и нечаянные товарищи по несчастью составили план действий.

Сергей предоставлял деньги, Джек – планирование вылазки, Энца ее должна была осуществить, как самая неповрежденная из троих.

– Но я не хочу, – упрямилась Энца. – Вам обоим это вредно. Вы же тут лечитесь!

– Ты еще скажи, что тебе не любопытно, – фыркнул Джек. – Выйти наружу и посмотреть, что там? Какие тут деньги? Какие знаки на дорогах, какие автобусы и деревья?

– А вы из другой страны, да? – спросил Сергей. – Ну, вот я и подумал, что-то у вас акцент слышится.

– Вроде того, – неопределенно отозвался Джек.

И Энца сдалась. Не потому что Джека сложно было переспорить – уж что-то, а это она давно научилась делать.

Но Джек был прав – ей было любопытно. За любопытством легко было спрятать тоску, обманув себя, будто они просто уехали в другую страну. Энца старалась ни о чем не вспоминать и не думать о том, что и как стало с мамой и друзьями.

Ближайшее будущее ничем не могло порадовать.

Назад пути не было.

Чтобы не сидеть в каком-нибудь углу, задыхаясь от тупой боли, Энца выбрала любопытство и движение.

Может быть, пример Джека был для нее вдохновляющим. Да, со всеми своими ранами и болячками он сейчас был куда спокойнее и ленивее обычного, но тем не менее это был старый добрый Джек, не упускавший случай поязвить.

***

– А у нас раньше такая работа была, что не нужно было никаких… полисов? Почему «полисов»? Так города назывались в Эллинском государстве, – недоуменно говорила Энца. – Из больниц счет выставляли сразу в наш Институт, и все, не надо было морочиться. И принимать нас обязаны были в любой больнице.

– Удобно, – отвечал Сергей. – А чего уволились?

К нему приходила только мама по вечерам, поэтому весь день он скучал и как-то незаметно оказался их постоянным собеседником.

– Ну так… опасно там было, и все такое, – бормотала Энца.

Джек обнаружил, что на подвальном этаже больницы есть маленькая библиотека, и постоянно гонял туда Энцу. Сергей только морщился, глядя на потрепанные – и на его вкус жутко скучные книги – справочники по физике и химии, исторические исследования. Энца изучала больше историю, с интересом находя сходства и различия. Она вслух зачитывала куски из книги, чтобы поделиться находками с Джеком. Сергей, к которому постоянно обращались за разъяснениями, порой чувствовал, что голова его пухнет от того, насколько приходится напрягать память.

Они оба поначалу обрадовались, узнав, что Сергей работает в институте научным сотрудником, но все общеобразовательные моменты тот уже успел основательно подзабыть. Через какое-то время Сергей был вынужден признаться, что его устроили на работу по знакомству, но так как у него единственного из троих был смартфон с выходом в сеть, то в покое его не оставили.

Сергей вначале считал, что это у них последствия травмы головы – все эти странные оговорки и рассказы о непонятном устройстве их родины.

Потом стал подозревать шизофрению.

Потом уже и сам не знал, что думать. Одинаковый бред сразу у двух людей бредом уже не казался.

***

– Так, ну где тут наш болезный? – громогласно вопросил крупный мужчина, входя в холл. – В палате нет, а ведь сказано тебе было, сиди на ж… ровно, чтобы заживало быстрее.

– Здрасьте, Борис Павлыч, – тут же отозвался Сергей, засуетился и хотел спрыгнуть со спинки дивана, на котором он сидел вместе с Энцей.

Джек схватил его за шиворот, а Энца – за локоть, и очередного падения удалось избежать.

Мужчина, который машинально тоже рванул вперед, чтобы поймать Сергея, выругался и едва не сплюнул.

– Ну что ты за человек! – воскликнул он. – Что ж ты скачешь, как заяц? У нас работа горит, рук не хватает, а ты мало того, что в больнице по дурости торчишь, так еще и прыгаешь. Еще переломы хочешь заработать? А? А? Я тебя спрашиваю!

– Начальник, что ли? – спросил Джек, отпуская ворот фуфайки Сергея.

– Ну да, – шепотом ответил тот.

Борис мельком оглядел Энцу и Джека, сухо поздоровался и увел Сергея в другой угол холла.

– Я думаю, – сказала Энца, провожая их взглядом, – что надо каким-то образом поступить на учебу. Чтобы и общежитие было, и потом документ об образовании. Этот мир слишком похож на наш, здесь без бумажек не выжить.

Джек повернул голову, чтобы посмотреть на нее. Вряд ли у нее на уме сейчас были такие прозаические вещи. По покрасневшим глазам можно было догадаться, что она думает.

Ведь к ним уже никто так не придет. Яков не скажет скрипучим голосом: «Ну, что, живы?» Анна не всплеснет руками, не будет ахать и причитать, пытаясь обнять сразу обоих. И что там с ней, проснулась ли, пришла ли в себя? Этого уже никогда не узнать.

– Да, – сказал Джек. – Ты права. Правда, между нами и каким-либо образованием стоит отсутствие документов, но думаю… думаю, что при определенном везении мы сможем решить этот вопрос.

Энца сумела сдержать слезы, и Джек легонько встряхнул ее за плечо.

– Ты же понимаешь, – первый раз тогда сказал он, – что все могло быть хуже?

Энца кивнула.

– Ты могла стать тараканом, а я… я, к примеру, мог стать драконом.

– Чего это драконом? И почему я – тараканом?

– Даже не представляю, что великий и могучий я мог стать кем-то мельче, – с достоинством отозвался Джек.

Потом отвлекся и сказал:

– Смотри, там начальство Серому, кажется, выговор делает.

Сергей, втянув голову в плечи, печально кивал, а Борис разве что ногами не топал, издалека напоминая увлеченного актера провинциального театра, которому поручили ответственную роль злодея. Минут через пять он выдохся, вручил Сергею пакет с апельсинами и ушел.

Апельсины Джек и Энца поделили между собой – Сергей на них уже смотреть не мог,

– Подумать только, – жмурясь от удовольствия, сказала Энца, – у них тут китайские яблоки запросто можно купить, целый год.

Она доела дольку, подумала и корочку тоже закинула в рот.

– Она ж горькая, – невольно поморщился Сергей. – И это не яблоки, а апельсины. А у вас что, их не продают?

– Не-а, только зимой, – отозвалась Энца. – Совсем недолго. И очень дорого.

Они с Джеком на разные лады повторяли «апельсин, ап-эльсин, апель-син», потом засмеялись, видимо, что-то поняв. Сергей только вздохнул. Потом, пока они были увлечены апельсинами, он написал длинное сообщение своему начальнику.

***

На следующий день он снова приехал, очень долго разговаривал с Сергеем, а потом подошел к Энце и Джеку, которые сидели на обычном месте в холле.

– Нам надо поговорить, – решительно сказал Борис. – Сергей утверждает, что вы из параллельного мира.

Некоторое время напарники ошарашенно смотрели на него, потом переглянулись.

– А я думала, он ду… эм… невнимательный, – вырвалось у Энцы.

– Борис, неужели вы в такое верите? – удивился Джек. – А вроде серьезный человек.

– Это правда или нет? – уже немного тише спросил Борис.

Джек пожал плечами.

– А это имеет значение?

– Да, – сказал Борис. – Огромное значение.

– Ух ты, – невольно сказала Энца, настолько серьезным стало лицо Бориса.

Джек скрестил руки на груди и тонко улыбнулся.

– Объясните, – сказал он. – Какое значение?

Борис явно заволновался, но постарался сдержаться.

– Научное, – ответил он. – В основном, научное. Я работаю… немного по другой специальности, но если Сергей прав, то я могу найти средства, техническую базу… я могу развернуть широкие исследования…

Вежливое недоверие в глазах Энцы и Джека его раздосадовало.

– Пусть это фантастично звучит, – упрямо сказал Борис, – но я верю в параллельные миры. Я мечтал об этом с детства. Да, я пошел в науку только за этим! Я годами пробирки перекладывал и писал чертову диссертацию, чтобы у меня было чертово научное звание и лаборатория!