Дело N-ского Потрошителя

Водопроводчик важно кивнул:

– Не мужик! Такой… дохляк, соплёй перешибёшь. Навроде вашего мальца, что давеча ко мне приходил.

– А ты, Иван Никифорович, раньше его не видел? – с явной надеждой в голосе спросил Иванов.

Водопроводчик опять пожевал губы:

– Не видел вроде… Темно в подворотне-то!

– А свет? Свет в комнате у вас горел, Иван Никифорович?

Водопроводчик отрицательно мотнул головой и презрительно скривил губы:

– А зачем мне свет? Я и без света что надо найду. Не то что Сидоровы. Жгут и жгут электричество. А чего жгут, спрашивается?

Но Иванов не дал свидетелю уйти от главной темы разговора и ловко вернул его в нужное русло, мягко улыбнувшись и с сожалением в голосе протянув:

– Жаль, что вы почти ничего не видели…

Водопроводчик сердито насупился:

– Как это не видел?! У меня глаз – ватерпас! Я тебе и без света что хошь увижу!

Он беззвучно зашевелил губами, сердито поглядывая на Иванова, и вдруг радостно и победно улыбнулся:

– В пальто он был! Да!

И тут водопроводчика как прорвало, он вдруг начал взахлёб рассказывать разные подробности. И какого роста ухажёр был: «Пониже тебя, значит, но не сильно. Говорю, на мальца вашего похож». И про кепку: «Как вот у товарища милиционера» – и тыкал пальцем с обломанным ногтем в сторону вешалки, где висела кепка Ожарова. «И поздоровался он с Алькой так ласково» – и причмокивал губами, что, видимо, должно было означать ласковый разговор. «Алечкой назвал» – и игриво, но неловко подмигивал Иванову.

По всему выходило, что Алевтина и правда знала своего убийцу, прав был Петрович.

После того, как подписали протокол, Иванов проводил водопроводчика до самой двери, уважительно пожал руку на прощание и торжественно объявил:

– Выражаю вам благодарность от всей советской милиции! Вы настоящий товарищ, Иван Никифорович!

Водопроводчик побагровел до самых ушей и что-то пробурчал себе под нос явно довольное.

Иванов подал ему листок бумаги с номером телефона:

– Если что вспомните, Иван Никифорович, звоните сразу мне! Скажите, мол, следователь Иванов ждёт моего звонка.

Водопроводчик бережно свернул бумажку с телефоном и убрал во внутренний карман пиджака.

«А ты действительно кого хочешь разговоришь». И вдруг Денис понял, что думает про московского следователя без уже ставшего привычным раздражения. Пожалуй, впервые с момента знакомства.

Глава 6

«Нас утро встречает прохладой, нас ветром встречает река…»

Сергей недовольно скривился и повернул рычажок громкости радиоприёмника почти на минус. Бравурные песни всегда были непонятной любовью обывателей. Причём любых. И политический строй или нация тут роли не играли.

Он достал из шкафа чистую рубаху и снова поморщился – от белого шарфа, висящего тут же, отчётливо пахло табачным дымом.

Вот всем хорош Ожаров, умный, проницательный, сдержанный, но вот эта его страсть к дешёвым папиросам Сергея по-настоящему раздражала. Хорошо, что он захватил запасное кашне, – это стоило отдать в стирку. И попросить администратора или дежурную по этажу, чтобы нашли ему прачку, только хорошую. Запас свежих рубашек тоже не бесконечен, а насколько он тут задержится ещё – неизвестно.

Короче, утро началось так себе. Интересно, что день грядущий нам готовит…

К зданию Центрального отделения милиции служебный автомобиль подвёз Сергея за пятнадцать минут до начала рабочего дня. Но не успел он сделать и пары шагов, как наперерез выскочила уже знакомая фигура, в которой безошибочно узнавался давешний бойкий репортёр с вокзала. Тролев, Александр Тролев. Сергей сам собирался ему сегодня звонить, а тут прямо-таки – перст судьбы.

Тролев мыслей Сергея, конечно же, знать не мог. Он подлетел к нему, шмыгнул покрасневшим от холода носом и быстро заговорил, вцепившись в рукав шубы, словно боясь, что Сергей уйдёт, не выслушав:

– Сергей Алексеевич! Товарищ следователь! Скажите, чтобы меня в отделение пустили! У меня важные сведения по делу есть!

Сергей остановился, мягко высвободился из озябших пальцев репортёра и с интересом спросил:

– А вы сейчас про какое дело, товарищ Тролев?

Репортёр улыбнулся посиневшими от холода губами и радостно доложил, выбивая зубами чечётку:

– Так по делу Потрошителя и его последней жертвы, Алевтины Матросовой!

Сергей покачал головой. Да, тут, в N-ске, про тайну следствия если и слышали, то имели о ней весьма необычное представление.

– Ну пойдёмте, расскажете, – сделал приглашающий жест рукой в сторону входа в милицию Сергей.

Тролев шёл рядом, подстраиваясь под широкий шаг Сергея, и при этом не замолкал ни на секунду:

– Мы ведь с Алей знакомы были, в одной комсомольской ячейке состояли. Вот. Я и поговорил с ребятами…

Дежурный на входе сурово сдвинул брови и веско обронил:

– Не велено пускать.

Но Сергей лишь шевельнул бровью и подпихнул затормозившего было Тролева в спину. Дежурный спорить с московским следователем не рискнул, только тяжело вздохнул и поднял трубку телефона, явно собираясь доложить начальнику отделения о вопиющих нарушениях его приказа.

Тролев почти вприпрыжку рванул по коридору, но на секунду всё же остановился и совсем по-мальчишечьи показал милиционеру язык.

Ожаров уже был в кабинете, Сергей понял это, даже не дойдя до полуоткрытой двери, – по ядрёному запаху дыма и мысленно чертыхнулся: почему старший уполномоченный не может хотя бы курить не такие дрянные папиросы? Вот есть же тот же «Казбек», например. Хоть пахнет довольно приятно.

В кабинете был не один Ожаров: за своим столом уже расположился с кружкой крепкого чая Петрович, а возле самого окна сидел Егор. Не хватало только Митьки, но тот, скорей всего, опять в Торгсине, ищет то, из чего была выдернута загадочная нитка.

Все трое одновременно подняли головы на открывшуюся дверь и с удивлением и недоверием уставились на Тролева, который неожиданно стушевался и даже спрятался за спину Сергея. Тот покосился на смущённого репортёра и удивлённо качнул головой. Такой стеснительности от Тролева он точно не ожидал.

Егор громко хмыкнул и неприятно улыбнулся:

– Интересно, Матвеич его просто с крыльца спустит или под зад коленом ещё даст?

Стало ясно, что Тролев совсем не стесняется – он опасается. Ну, то и понятно. Милиционеры – люди горячие, могут и по шее надавать.

Сергей выдернул у себя из-за спины Тролева и громко сказал:

– У товарища репортёра есть что нам сообщить. Послушаем. А под зад коленом – всегда успеем.

На пороге громко кашлянули. Сергей обернулся и встретился взглядом с Мальковым.

Тот задумчиво почесал подбородок и спокойно бросил:

– А что, товарищ Иванов прав. Давайте послушаем. Вещай, Александр.

И Тролев не подвёл. Как-то разом подобравшись и даже перестав зябко ёжиться, он начал рассказ. Подробно, но в то же время не растекаясь мыслью по древу, репортёр выкладывал факты. Про комсомольскую ячейку, про Сидорова и многочисленных любовников Матросовой. Сергей слушал и удовлетворённо улыбался. Всё же он не ошибся, Тролев накопал много и как свидетель был практически идеален. Всё-таки уметь внятно излагать факты – тоже талант.

– Колька Пронин… – задумчиво протянул Мальков и повернулся к Ожарову: – Это же Килька у нас?

Тот затушил в пепельнице очередную папиросу и кивнул:

– Он самый. Рабфак ещё в прошлом году бросил. С Богданом связался.

– Сегодня у нас сбор участковых инспекторов в отделении, – Мальков снова мельком глянул на Тролева, – ты, Александр, можешь остаться. Но если хоть ещё одно слово в газете без согласования со мной или товарищами Ожаровым и Ивановым…

Мальков не закончил фразу, только прищурился, словно в прицел на Тролева глянул, и тот понятливо закивал и расплылся в улыбке, понимая, что вето на посещение отделения с него сняли. Ну, хотя бы временно.

Мальков развернулся и вышел из кабинета, напоследок сказав, глядя на Ожарова:

– Сейчас Рыскова пришлю, участкового инспектора. Он вам подробно расскажет, где Пронин и что делает.

И действительно, через несколько минут явился высокий, под два метра ростом, крепкий мужик, чем-то напоминающий былинного богатыря, застенчиво улыбнулся и оглядел всех тёмными, почти чёрными глазами. И протопал к свободному стулу.

Сергей давно не ощущал себя таким маленьким и даже почти ничтожным, как рядом с этим великаном.

Ожаров деловито пожал руку Рыскову, вокруг да около ходить не стал, а сразу перешёл к делу:

– Где Килька сейчас, знаешь?

– Да как не знать? Знаю. – Рысков повёл плечами, словно форменная гимнастёрка жала ему. – Две недели как в Рамень уехал. Там у него отец сгорел вместе с домом и жинкой. Так Колька на похороны и уехал, и до сих пор не вернулся.

Ожаров разочарованно выдохнул:

– Точно знаешь?

– Точнее некуда. Сильно он батьку любил, хоть и не мог простить, что тот год назад на молодухе женился, как мамка Колькина померла. Вот и переживал. На поминках напился до потери памяти. Сначала плакал, потом песни орал, а потом драку затеял. Его местные товарищи скрутили, но в милицию сдавать не стали. Всё-таки отец погиб, понимание проявили. Так они его в чулане заперли, только до ветру выводят да самогонку с огурцами носят. Ждут, пока сам пропьётся да в разум войдёт.

– Значит, два дня назад его в N-ске не было? – Ожаров, казалось, с непонятным облегчением улыбнулся.

Рысков утвердительно кивнул:

– Точно не было. Я сам только вчера из деревни вернулся, тоже батьку Колькиного хоронить ездил, мы с ним в гражданскую вместе воевали. Да на девять дней в деревне и задержался. Да… Так я сам слышал, как Колька песни в чулане блажит.

– До Рамени вёрст двадцать будет? – задумчиво протянул Петрович.

– Все двадцать пять клади. – Рысков задумчиво наморщил лоб.

– Спасибо, товарищ. У меня вопросов больше нет. – Ожаров повернулся к Иванову.

Сергей пожал плечами:

– У меня тоже. Но вот справочку всё же подготовьте о местонахождении гражданина Пронина. И в сельсовете заверьте.

– Знамо дело! – Рысков поднялся со стула и, дождавшись разрешения от высокого начальства, двинулся на выход.

– Значит, не Колька, – недовольно, словно тот был в чём-то виноват, посмотрел на Тролева Ожаров.

Но репортёр уже совсем освоился в кабинете, смущаться и бояться, что выгонят, перестал. Вольготно уселся на одном из стульев и в ответ на суровый взгляд Ожарова, только пожал плечами, мол, а я здесь при чём? И впрямь, не он же Кильку самогонкой поил.

Сергей усмехнулся: молодец Тролев, ему точно палец в рот не клади – голову оттяпает!

Но Ожарова смутить было тяжело. Он молча открыл стол, достал оттуда чистый лист бумаги и вынул из стаканчика видавшую виды ручку. Всё это он положил перед Тролевым и коротко скомандовал:

– Пиши.

Тролев похлопал пушистыми девчачьими ресницами и удивлённо спросил:

– Что?

– Не строй из себя дурака. Пиши расписку о неразглашении тайны следствия. Имей в виду – это уголовно наказуемо, – Ожаров был вежлив и даже сух, но голубые глаза смотрели на Тролева так холодно и сурово, что тот поспешно подвинул к себе лист бумаги и что-то застрочил быстрым ровным почерком.

Ожаров дождался, пока тот закончит, и ловко выдернул расписку из-под его локтя. Прочитал, удовлетворённо кивнул и молча убрал в сейф.

– Можешь идти, если ты нам понадобишься – вызовем. – Ожаров на Тролева не смотрел, просто опять уселся за стол и открыл свою записную книжку, всем своим видом показывая, что разговор окончен.

Возмущённый Тролев вскочил со стула:

– Но как так-то?! Сергей Алексеевич, хоть вы скажите товарищу Ожарову! Я же преступника поймать хочу помочь! И вообще – я расписку дал!

Сергей наблюдал за этой картиной с лёгкой полуулыбкой. Кажется, этот Тролев сильно насолил оперативникам. Ну, Ожарова и его людей понять можно, да и в целом нечего гражданским в отделе просто так ошиваться. Хотя подсластить пилюлю всё же надо.

– Александр, боюсь, что вы больше ничего интересного пока не узнаете. Сейчас у нас пойдёт рутинная скучная работа. Вы пока идите, статью готовьте. Только постарайтесь без конкретных имён. Материала у вас пока предостаточно. Принесёте к нам на одобрение, а к тому времени, возможно, мы сможем вам сообщить что-то новое.

Тролев страдальчески поморщился, но ответил по-деловому:

– Спасибо, товарищи. Если понадобится моя помощь – вы всегда можете рассчитывать на меня.

Коротко кивнул и вышел из кабинета. Всё же профессионал, этого у него не отнять.

Как только дверь за Тролевым захлопнулась, Ожаров сразу поднял голову от своих записей:

– Так, диспозиция на сегодняшний день такая. Я – к Игнатьеву, должна быть готова экспертиза по нитке. А то, чувствую, у Митьки в Торгсине дело затормозилось. Всё же не удалось хвалёному специалисту по такому малому признаку определить вещь, из которой эту самую нитку и выдернули. Петрович – в ресторан. Надо смену, которая работала в день убийства Матросовой, допросить как следует. Кого сочтёшь нужным – пригласишь к нам для более подробной беседы. Егор – давай-ка дуй сегодня на квартиру к Пронину. Поговоришь с соседями. Конечно, хорошо, что есть такой свидетель как Рысков, но мало ли. Может, кто из дружков Кильки на Алевтину глаз положил. И убил из ревности. Или, наоборот, кто-то из недоброжелателей Кильки Алевтину из мести зарезал. Поспрошай там. Одному тяжело, я знаю, но Мальков человека сегодня обещал прислать. Я, как от Игнатьева вернусь, как раз с новичком и побеседую.

Ожаров повернулся к Сергею:

– Ну а вы, товарищ Иванов, сами смотрите, к кому присоединиться.

– Я, если вы не против, с вами бы пошёл, Денис Савельевич. Хотелось бы самому эксперта послушать. Да и на вашу лабораторию взглянуть. Возможно, чем помочь смогу. Но вообще давайте так: я – в вашем распоряжении. И вы меня используете, как считаете нужным. – Сергею даже интересно стало, что ему Ожаров на это ответит, не захочет ли золотую рыбку на посылках, а вернее – важняка на побегушках.

Ожаров только кивнул. То ли соглашаясь, то ли просто мирясь с этим фактом.

Сергей немного подумал и предложил:

– У нас с вами, Денис Савельевич, два автомобиля в распоряжении. Глупо нам с вами свадебный поезд устраивать. Я предлагаю на сегодняшний день отдать ваше авто одному из оперативников.

Денис предложению явно обрадовался и, поразмыслив немного, распорядился:

– Егор, тогда ты автомобиль берёшь. Петровичу до ресторана две трамвайные остановки, а тебе – на другой конец города добираться.

Когда Сергей увидел Научно-Технический отдел N-ска, если, конечно, местную лабораторию можно было назвать таким громким именем, он не знал, смеяться ему или плакать. В тёмном полуподвальном помещении размером не больше хорошего чулана в каком-нибудь господском доме располагалась лаборатория Угрозыска, состоящая из старого микроскопа, пары спиртовок и скрипучего шкафа с реагентами. Тут царствовал и правил единственный эксперт, он же бывший учитель химии в мужской гимназии, Борис Терентьевич Игнатьев. В очках с треснутым стеклом, с застарелыми химическими ожогами на руках, он скорее походил на бомбиста начала века. Сергей мысленно махнул рукой на успех этого безнадёжного дела. Что этот чудак может сказать по единственной нитке? Даже не очень ясно, из пальто эта нитка или, может, из шарфа. Эх, вот бы её отвезти в Москву, в НТО Прокуратуры… Времени нет, возможности нет… Но Ожаров, как ни странно, опасений Сергея не разделял. Он почему-то безоговорочно верил в Игнатьева. И оказался прав. Отчёт эксперта оказался очень толковым. Даже в Москве вряд ли бы выжали из нитки больше.

Сергей читал убористый почерк Игнатьева, щедро приправленный старорежимными «ятями» и «ерами». Так, значит, нитка всё же из пальто. Драп очень хорошего качества, явно несоветского производства, в нитке, помимо овечьей шерсти, присутствовала шерсть другого животного. Какого точно, эксперт затруднялся сказать. И по степени износа выходило, что пальто не новое, лет пять или шесть ему, не меньше.

Теперь следовало узнать, где и когда торговали таким драпом или готовым пальто. Торгсин мог предоставить такие сведения, но была вероятность, что пальто купил один гражданин, а потом перепродал его другому, и не один раз – за пять-то лет! И цепочка могла оказаться очень длинной. Но всё равно, это была зацепка, настоящая и внушающая надежду. Правда, результат можно было ожидать не сразу. Проверить все накладные, все ордера на получение пальто или драпа – дело далеко не одного дня.

Но начало было положено. Только бы Потрошитель не уехал из города, только бы не поменял место своей охоты. Это бы означало полное фиаско. Впрочем, Сергей был твёрдо уверен – Потрошитель не уедет. Он словно чувствовал его где-то рядом. Совсем близко. И это ощущение с каждым днём только крепло.

На прощание Сергей пообещал завтра же прислать свежие журналы по криминалистике. Только накануне отъезда и получил их из Берлина. Успел изучить в дороге и даже кое-что для себя отметить.

Игнатьев радовался обещанию как дитя, тряс Сергею руку и приговаривал:

– Заодно немецкий свой освежу, а то в последнее время… хм… Очень жду!

Стоило завтра и фотоаппарат свой из гостиницы захватить, «ФЭД», почти полную копию заграничной «Лейки». А то единственный на весь отдел фотоаппарат был стареньким, ещё пластинчатым «АРФО». На улице снимать неудобно, особенно вечером. Сейчас зима – темнеет рано.

Копию экспертизы отправили Митьке, который второй день не вылазил из Торгсина. Новые сведения точно помогут сузить радиус поисков.

А в кабинете их ждал новый член оперативной группы. Чем-то неуловимо похожий на Митьку и Александра Тролева вместе взятых, хотя чем – непонятно. У нового оперативника был абсолютно другой фенотип. Чёлка светло-русых волос падала на чистый высокий лоб, оттеняя серые, почти прозрачные глаза. Тут парнишка улыбнулся, и Сергей понял, в чем схожесть всех этих трёх молодых людей. Юношеский энтузиазм плескался в них через край.

– Здравия желаю, товарищи! Разрешите представиться – Владлен Кудряшов для прохождения службы прибыл! – бодро отрапортовал новобранец.

Ожаров вскинул бровь:

– Откуда прибыл, товарищ?

– Из отдела каталогизации! По личному распоряжению товарища Малькова!

А Сергей удивлённо переспросил:

– Владлен? Это – Владимир Ильич Ленин? Сколько же вам лет, молодой человек?

Владлен беззаботно засмеялся, показывая выщербленный передний зуб, и ответил:

– Двадцать один год. А отец с матерью меня уже после революции переименовали. Раньше Николаем звали. Меня так бабка назвала, в честь императора. А отец – красный комиссар. Сказал – не бывать такого, чтобы сына как царя звали. Вот и переименовали.

Парнишка Сергею понравился. Да и Ожаров старательно прятал улыбку, стараясь казаться серьёзным и даже суровым начальником. Он скептически оглядел Владлена с ног до головы и спросил:

– Ну, при задержании пригодишься… Бегаешь быстро?

Парень не стушевался, широко улыбнулся, не стесняясь щербатого зуба, и бойко ответил:

– Бегаю – очень быстро, но я ещё и пишу без ошибок! И из нагана стрелять умею!

Тут и Ожаров не выдержал, засмеялся.

– Без ошибок – это хорошо! А чем пистолет от нагана отличается – знаешь?

Парнишка посерьёзнел лицом, вытянул руки по швам и отчеканил:

– Револьвер – это тот же пистолет и отличается от другого стрелкового оружия наличием вращающегося барабана для патронов. В нагане имеются обоймы для патронов, которые вставляются в оружие непосредственно вместе с патронами! – И гордо закончил: – Я в тире девять из десяти выбиваю.

– Лихо! – одобрительно кивнул Ожаров. – Меня можешь звать Денис Савельевич. Это, – он кивнул на Сергея, – Сергей Алексеевич, следователь из Москвы. А с остальными ребятами позже познакомишься. И можно без званий и «разрешите доложить». У нас всё же не армия, хоть и мы советских граждан охраняем. Но лучше всё же – по именам-отчествам.

А Сергей внимательно разглядывал левый рукав пальто Владлена. Старенького, но вполне приличного пальто. Возле плеча была свежая латка, словно прореху недавно аккуратно зашили.

– А где ты пальто умудрился порвать?

Владлен удивлённо обернулся на Сергея, явно не ожидая от следователя такого странного вопроса.

– Да я сейчас и не помню. Пару дней назад зацепился где-то, целый клок выдрал. – Он опять широко улыбнулся. – Вот, самому зашивать пришлось.

Ожаров тоже быстро глянул на залатанный рукав и спросил:

– А ты местный, Владлен? Давно в N-ске живёшь?

– Не… – Владлен снова тряхнул чёлкой. – Не местный. Рядом тут жил, в Кувшинове, уездный городок в верстах тридцати. Приехал три недели назад!

Сергей насторожился. Именно тогда убийства в N-ске и начались. Конечно, похожее пальто, да ещё с вырванным клоком – странное совпадение, но не повод подозревать мальчишку. Хотя проверить не лишним будет.

Владлен явно не замечал настороженных взглядов старших товарищей. Он просто был очень рад, что попал в группу к таким знаменитым сыщикам. В конце концов радость переполнила его и выплеснулась наружу:

– Вы, товарищ старший уполномоченный, знаете, я про вас столько слышал! Это же вы убийство семьи Недотяповых раскрыли! И банду Прохора Коромысла в одиночку взяли! Да вы, можно сказать, легенда… А я, как приехал, к вам просился. А меня – в архив, бумажки перебирать, пока нормативы не сдал. На отлично сдал!

Ожаров поморщился. Восторженные дифирамбы ему явно не льстили, скорее раздражали. Да и рваное пальто, судя по всему, тоже покоя не давало. Он рассеянно улыбнулся и вдруг, глянув за окно, где совсем по-зимнему подмораживало, спросил:

– Ты как-то не совсем по сезону одет. Не мёрзнешь в пальтишке-то?

Владлен ошарашенно замолчал на пару секунд, но тут же снова заговорил, не теряя своего радостного настроя:

– Далось вам это пальто… Отец с матерью в прошлом году на рынке выменяли. Его сначала батя носил, а перед самым отъездом мне отдал. Хорошее же ещё пальто. Добротное. Его носить не переносить можно. Кстати, я, когда пришёл сюда к вам, на крыльце парня встретил. У него почти такое же! Я ещё удивился… Надо же, какие совпадения бывают! Дежурный сказал – это Тролев, из газеты. Надо же, такой молодой – и уже репортёр! У нас есть типография, но там все газетчики старые уже. По сорок с лишним лет!

Сергей вздохнул. Да, пальто – зацепка очень ненадёжная. Множатся эти пальто в геометрической прогрессии. Вот уже два одинаковых. И это точно не предел. А вот алиби у Тролева проверить надо. Да и у Владлена тоже не помешает.

Может, и глупость, но Сергей знал – в жизни случаются очень невероятные происшествия. Иногда преступник настолько не похож на злодея в привычном смысле этого слова, что просто диву даёшься.

Он встал, похлопал Владлена по плечу, кивнул Ожарову и вышел из кабинета, зажимая в кулаке нитку из пальто Владлена. Сейчас он спустится к Игнатьеву и не уйдёт из лаборатории, пока тот не проведёт сравнительный анализ. Даже если им обоим придётся там же и заночевать.

Глава 7

Денис не знал, почему так повёлся на это пальто. С одной стороны – глупо подозревать мальчишку из-за нелепых совпадений. А с другой… Во-первых, в практике Дениса был случай, когда злодеем старушка оказалась, невинный божий одуванчик на первый взгляд. А во-вторых, надо сразу все точки над «i» расставить. Им с Владленом, по-хорошему, ещё в засадах сидеть, друг другу спины прикрывать, а значит, нельзя сомневаться в боевом товарище ни на грамм.

Может быть, это и паранойя, но… Кто-то убивал девушек, хладнокровно и цинично. Тот, кого они не боялись, кого подпускали к себе близко. Это был белый камушек на чашу весов Владлена.

Вряд ли потерпевшие знали приезжего мальчишку. Но пальто у Владлена недавно. Поэтому – всяко может быть. И да, настоящий оперативник всегда немного параноик. Сам себя иногда подозревает.

Поэтому Денис был доволен небольшой хитростью Иванова. Ниточку тот ловко из пальтишка выдернул. Проверит её Игнатьев, и можно будет немного расслабиться. Или – не расслабиться.

Он тряхнул головой, словно отгоняя навязчивые мысли, и вдруг заметил на спинке стула белый шарф Иванова. Странно, этот щёголь с ним никогда не расставался…

Денис отправил Владлена на склад получать обмундирование, пока кладовщик не ушёл, а сам приготовился к долгому ожиданию. Экспертиза – дело не быстрое.

Поставил кипятиться воду, достал сушки и кусковой сахар, разложил на газете наган, из которого методично вытащил все патроны. Вынул из сейфа чистую тряпицу и бутылёк оружейного масла. Тут же рядом на стол легли пачка верной «Комсомолки» и коробок спичек. Если уж ждать несколько часов, то надо провести их с удобством и пользой.

Совершенно неожиданно глаз зацепился за серую папку, лежащую на краю стола. Странно, он что, дело в сейф не убрал?! Первый раз такое с ним произошло за всё время работы в розыске. Заморочился с этим пальто окончательно.