Эпилог Цивилизации. Том 3. Восхождение

Были, конечно, некоторые переживания, по поводу: «А не заразимся ли мы по новому кругу?» Но здесь я был уверен на сто процентов, что подобного не произойдёт. Хизмэю сейчас нужны люди, чтобы организовать встречу коллегам. А мы со своей стороны этим самым праздником ещё и паству ему увеличим.

Когда сонные руководители услышали то, что я предлагаю, долго плевались, шипели и крутили пальцем у виска. Практически никто так и не понял задуманного, и всё списали на заскок молодого Князя, который радуется выздоровлению жены. Плюс весть о беременности Вики моментально разнеслась по всему городу. В общем, со стороны всё выглядело более чем нелепо, глупо, но тем не менее воспринималось на ура.

Кстати, когда в кабинете появился Петрович, нам с Толей пришлось всячески сдерживать Лешего, чтобы он его прямо там на куски не порезал. Затем долгое время объясняли, почему его «наглая рожа» находится в совете. В итоге несколько раз были посланы в «пешее эротическое», а если быть более точным – на хер. Выслушали целую лекцию о мудаках, и как с ними правильно бороться. Но вскоре он успокоился и даже согласился, что мой выбор вполне оправдан, и наверняка сам бы принял подобное решение.

Сейчас из окна моего кабинета, мы с улыбками наблюдали за праздничными приготовлениями. В приоткрытую створку врывались ароматы блюд, вокруг которых хлопотали женщины. Чуть поодаль Митяй сцепился со старшей по кухне, видимо, опять что-то зажал и выдавать не желает.

В стороне слышался стук молотков, там уже в который раз собирали сцену из поддонов. Нужно будет решить этот вопрос и построить её раз и навсегда. Нормальную, монолитную – надеюсь, сегодняшнее мероприятие пройдёт так, как надо и самое главное – не в последний раз.

– Всё готово? – не отводя взора от окна, спросил я.

– Так точно, – сухо, по-военному, ответил Цинкин.

Он вообще не любил присутствовать на наших совещаниях, называя их пустой болтовнёй, однако дважды в неделю всегда посещал меня с различного вида докладами. Я не был против такого подхода, к тому же свою работу он знал гораздо лучше меня. Как человек военный, он являлся прекрасным исполнителем. Нужно лишь поставить задачу, а цели и способы достижения, его, как правило, не заботили, по крайней мере те, что рекомендовал я. На сей счёт у Бориса Николаевича всегда было собственное мнение. Ну а до тех пор, пока это работало на благо, я не вмешивался.

Сегодня была совершенно другая ситуация, и мы долгое время ругались. Хорошо, что на моей стороне выступил Толя, да и Вика, как оказалось, неплохо научилась оперировать аргументами. В итоге Цинкин сдался и в кои-то веки, поступил ровно так, как я указал. Однако вот всё ещё обиженного из себя строит.

– Борис Николаевич, вы же понимаете, что всё должно пройти в соответствии с планом, – на всякий случай напомнил я. – Никакой самодеятельности, хорошо?

– Не переживайте, Глеб Николаевич, без вашего приказа никто и с места не двинется, – всё ещё поддерживая официальную атмосферу, ответил тот.

– Ладно, давайте приступать к официальной части, – выдохнул я. – Надеюсь, всё пройдёт гладко.

На этот раз алкоголь из рациона исключили. Но люди во все времена остаются верны своим привычкам и тем более вредным. Несмотря на отсутствие выпивки на столах, бо́льшая часть гуляющих всё же нашла способ затуманить мозг для пущего веселья. Бороться с этим бесполезно, к тому же то, что я собираюсь сделать, наверняка вызовет недовольство. Так к чему усугублять?

Стартовая речь, как и положено, была в моём исполнении. Затем на сцену поднялись музыканты, многие из которых всю зиму занимались и репетировали. Других дел, собственно, не было, а оно иди ж ты, даже пригодилось.

Впрочем, народ уже более или менее привык к новым реалиям. Если в первые дни все тосковали по телевизору и уж тем более интернету, то сейчас научились обходиться тем, что есть.

Организовать досуг подручными средствами оказалось не так сложно. Ближе к первым заморозкам за стенами появился первый тренажёрный зал. Тут же организовались и другие кружки, в том числе неспортивного направления. Детей быстро заняли: кого лёгкой атлетикой, кого фехтованием, был даже танцевальный коллектив, и вот сейчас он вполне себе лихо исполнял со сцены.

На лицах блуждающие улыбки, несмотря на то, что некоторые всё ещё пребывают в лазарете. С ними впоследствии тоже проведут работу, а сейчас главная цель – основные массы.

Судя по времени, с минуты на минуту на сцену поднимется Хизмэй с проповедью для народа. Именно этот момент станет точкой отсчёта в моём коварном замысле. Я очень сильно рискую, но в грядущих событиях другого выбора просто нет.

Так и случилось: едва стрелки часов указали на шесть вечера, естественно, музыка стихла. Перед народом предстал проповедник, который сочным, сильным голосом принялся вливать в уши горожан свою стандартную, уже набившую оскомину речь.

Однако люди слушали, многие кивали, особенно те, кто практически не пропускал ни единой службы. Таких мы уже знали в лицо, и даже списки давно подготовили, не забывая тщательно присматривать в течение всего дня. Осталось дело за малым: дождаться окончания проповеди и выйти на сцену самому.

В этот самый момент центральную площадь, на которой и проводилось мероприятие, взяли в плотное кольцо военные под руководством Цинкина. А у меня уже руки чесались поскорее закончить весь этот цирк.

Наконец Хизмэй закончил, ответил на несколько стандартных вопросов, не менее заготовленными ответами, и уже собирался было покинуть сцену.

– Уважаемый Хизмэй, задержитесь, пожалуйста, ещё буквально на пару минут, – изображая искреннюю улыбку, попросил его я.

Тот молча кивнул и даже улыбнулся в ответ, хотя взгляд всё так же, оставался безжизненным и холодным.

– Господа и, конечно, наши прекрасные дамы, – свою речь я начал стандартно. – Прошу прощения за то, что прерываю праздник. Знаю, как вы не любите болтовню, предпочитая её музыке, но в данной ситуации это необходимость.

Люди притихли, чтобы лучше разобрать мои слова, ведь ни микрофонов, ни усилителей мы не использовали, приходилось напрягать голос, дабы донести суть до всех.

– Уважаемый Хизмэй только что рассказал вам основы новой религии. Многие из вас уже знают и неоднократно слышали, о чём там. В целом, каноны не сильно отличаются от знакомой нам, но вот в чём вопрос, – продолжил я подводить задуманное к финальной части. – В последние дни мы с вами наблюдали, как религиозное движение Инай становится популярным среди нас, и это нормально. В трудные времена люди всегда тянутся к Богу. И в связи с этим, я хотел бы предложить вам провести голосование, здесь и сейчас решить, а хотим ли мы поклоняться новому Богу? Всем, кто с этим согласен, достаточно пройти вон на тот, специально отведённый для этого пятачок.

Люди зароптали. Никто не ожидал подобного поворота событий. А вот Хизмэй, видимо, почувствовал что-то неладное и решил внести свою лепту.

– Мы не нуждаемся в твоём разрешении, Князь, – попытался было показать свою независимость он.

– А я и не лезу, но предлагаю решить это народу, – перебил его я. – Если люди захотят, так тому и быть. Я лишь хочу избежать путаницы, непонимания. Вы высказали свою точку зрения, донесли слово Инай до людей, так дайте им право выбора, ведь оно у них есть.

Эти слова подтолкнули первого смелого последователя и тут же следом за ним потянулись остальные. Вскоре пятачок заполнился людьми, но я ожидал окончательного решения тех, кто ещё сомневался. Прошло не менее получаса, прежде чем народ угомонился.

Теперь перед нами стояли две неравные части населения, и радовало то, что верующих в Инай было примерно вчетверо меньше.

– А теперь приступаем, – отдал я приказ и под удивлённый вздох толпы, из-за домов выскользнули вооружённые люди.

Несколько человек поднялись на сцену и направили оружие в голову Хизмэю. Никто ничего не понимал, но гул поднялся такой, что перекричать его было невозможно. На этот раз терпеливо ждать я не собирался и, вытянув пистолет из поясной кобуры, трижды пальнул в воздух, привлекая внимание людей.

– Хотите объяснений? – едва повышая голос, спросил я, и этот ход тоже был сделан специально.

Те, кто продолжали роптать, окончательно притихли, чтобы услышать меня, понять и получить ответ на происходящее.

– Этот человек – обманщик и предатель, – указал я пальцем на Хизмэя. – Он окуривал вас опиумом, прежде чем читать свои проповеди. Но самое подлое не в том, он задумал предательство. Пока мы с вами пытались выжить, возродить наше общество, он заразил вас вирусом, намеренно. Когда набралось достаточно заболевших, он помог вам излечиться, но это не просто так. Он хотел, чтобы вы все были ему обязаны, поверили в силу Инай. Но и это ещё не всё. В нашу сторону движется армия, численностью около десяти тысяч вооружённых людей, и их ведут такие же, как этот. Как думаете, что произойдёт, когда они подойдут под наши стены?

– Ты совершаешь большую ошибку, Князь, – тихо, сквозь зубы процедил Хизмэй, тем самым лишь окончательно убедив меня в правильности действий.

– Нет, это ты совершил ошибку, – покачал я головой, а в народе уже начал подниматься гул.

Кто-то понял, что произошло на самом деле, кто-то – нет, и пытался отстоять честь новой религии. Если упустить момент, то это грозит перерасти в драку, а может, и того хуже. Потому я вновь прибег к выстрелам в воздух и продолжил:

– Мы с вами прошли весь путь от начала и до настоящего момента. Я никогда не предавал вас и всегда действовал в ваших интересах. Так кому вы поверите: мне или этому проходимцу, который одурманил ваши мозги? Я не собираюсь рисковать тем, чего мы добились, как и вы! Потому моё решение такое: всех, кто поддерживает Инай, включая этого человека, изгнать за стены. Кто хочет покинуть город из-за выбора родственника или близкого человека – прошу принять решение сейчас. Как только ворота закроются, любая попытка связаться с врагом будет приравниваться к измене.

На этом я закончил и, несмотря на поднимающийся гул, покинул сцену. Теперь дело за военными, которые уже грамотно вытесняли толпу по направлению к главным воротам.

– Ты пожалеешь о своём решении, – так же тихо и сухо добавил Хизмэй, когда его аккуратно подтолкнули к выходу прикладом автомата.

– Посмотрим, – так же сухо ответил я, проходя в этот момент мимо.

Глава 3

Неприятные последствия

– Всё ещё думаешь, что ты поступил правильно? – в очередной раз задал этот вопрос Савельев.

– Разве у меня был выбор? – всё так же, сохраняя спокойствие, ответил я, – Или что, по-твоему, можно вот так просто сдать всё, чего мы добились?

– Можно было попытаться найти другое решение, – пожал он плечами. – Ты хотя бы представляешь, какое сейчас настроение у людей?

– Я всё им объяснил.

– Ты выгнал их друзей и родственников, даже не дал шанса разобраться, изменить решение, – встрял в разговор Петрович. – Возможно, кто-то из них на тот момент уже передумал. Они шли к Богу и не виноваты в том, что попали в хитрую паутину к этому ублюдку.

– У нас война, мать вашу! – наконец не выдержал и крикнул я, не забыв при этом хлопнуть ладонью по столу. – На нас движется армия религиозных фанатиков…

– И ты решил пополнить их ряды? – прокомментировал моё действие Петрович. – Почему ты не сказал нам? Зачем ты отдал бразды правления, если ты нам не доверяешь? Или ты не хотел, чтобы мы тебя отговаривали?

– А не с твоими людьми пришёл этот чёртов Хизмэй? – бросил я ему в ответ. – Это ты впустил его к своим людям, а затем притащил ко мне!

– Глеб Николаевич, ну ведь вы тоже не сразу сообразили, не рассмотрели опасность, – попытался вступиться за него Савельев, – но сейчас разговор не об этом.

– Именно об этом, – отрезал я. – Я не собираюсь молча смотреть на то, как за моими стенами плетутся интриги. Если бы я оставил их здесь… Кто вообще даст гарантии, что в самый ответственный момент кто-то из них не впустит врага в наш дом?! Что помешает им передумать ещё раз?!

– Их можно было посадить под замо́к, – выдвинул гениальную идею Петрович.

– Ты что, на самом деле не понимаешь? Нам просто некогда с ними возиться! Они сделали свой выбор, всё, хватит об этом! – резко оборвал рассуждения я. – Или, может быть, вы хотите присоединиться к ним?! Я больше не хочу ничего слышать об этом Хизмэе и этой чёртовой Инай! Готовьте город к осаде! У меня всё.

Оба руководителя вышли из кабинета, и их место тут же заняли другие. Время совещаний давно закончилось, но после такого финала праздника всем вдруг резко понадобилось со мной пообщаться. Я всё прекрасно понимал, даже то, как этот поступок выглядел со стороны, но отменять сейчас своё решение будет ещё более глупым поступком. Да и, в конце-то концов, я прав!

Знай они о моих изначальных планах, ужаснулись бы ещё больше. В первой версии я собирался приговорить предателей к смертной казни и намеревался начать именно с Хизмэя. Вика отговорила, сказала: «Люди тебе этого никогда не простят». Но, похоже, что даже изгнания предателей мне тоже прощать не собираются.

– Люди не расходятся, – первым делом посмотрев в окно, произнёс Толя, – и настроение у них совсем не праздничное.

– Так займите их делом, – буркнул я в ответ. – У нас враг на подходе. Сколько ему идти? Неделя, полторы максимум?

– Приблизительно, – подал голос Цинкин. – Пермь пылает, так что ночевать они останутся в поле, да и припасы теперь вряд ли смогут пополнить.

– Что-то мне подсказывает – срать им и на Пермь, и на припасы, – усмехнулся Толя, – Эти парни наверняка всё это время, как-то обходились своими силами. Да и много ты сейчас найдёшь? Мы целый год выкапывали все основные точки, к осени почти ничего крупного не осталось. А на мелких магазинчиках такую армию не продержать.

– Я надеюсь, что это хоть как-то их деморализует, – включился в разговор я, всячески пытаясь успокоиться от предыдущего разговора.

– Ага, полчаса проповеди, и моральный дух снова будет заряжен, – в своей манере, поддержал меня Толя. – Ладно, мы перекрыли и заминировали западный подход, с востока установили пулемётные точки, стены давно подготовлены, пусть только попробуют сунуться. Весь их расчёт был на то, что нас предадут изнутри, но мы вроде как решили этот вопрос.

– Вот именно, что вроде как, – вздохнул я. – С таким настроением у остальных можно ожидать удара в спину в любую секунду.

– А я тебе говорил: «Не нужно их отпускать», – с укором в голосе произнёс Цинкин. – Мои ребята готовы были встретить их за стеной…

– Мы не убийцы, – прервал его я. – Наведите порядок в городе, займите людей. Когда подойдёт враг, они сами всё поймут… Надеюсь.

– Что делать с теми, кто остался в лазарете? – спросил Толя. – Там сейчас немало поклонников Инай, а многие теперь попытаются скрыть этот факт.

– Ну, многих мы и так знаем, – пожал я плечами. – Как поправятся, выставим за ворота, а остальных выявим по ходу.

– Я бы прямо сейчас их выкинул, – снова обозначил свою позицию Цинкин. – Уж больно ты с ними мягок. Тут-то мы не можем, там-то мы не такие, тьфу. Вот попомни мои слова, Николаич, пока всех к железному порядку не приведёшь, так и будут на тебе ездить, а в итоге ещё и виноватым во всём оставят. Мои, вон, никто даже носом не повёл в сторону этого Хизмэя, а знаешь почему?

– Догадываюсь, Борь, только мы не в армии и там обычные гражданские люди, – указал я пальцем на окно. – Кем я буду, если они начнут по струнке ходить?

– Нормальным управленцем, – ухмыльнулся тот. – Устроил демократию, мать её. Небось при Сталине никто пёрднуть без разрешения не смел, и какую страну из руин поднял.

– Я не Сталин и у нас совершенно другая ситуация, – покачал я головой.

– Уверен? – продолжая криво ухмыляться, спросил он. – А как по мне, самая что ни на есть.

– Сына, мы все в курсе твоей позиции, – отвернулся от окна Толя, – но пока всё прекрасно получалось и без твоих советов.

– Да я заметил, – отмахнулся тот. – Ладно, хватит уже вату гонять, сами скоро всё поймёте.

– «Медведи» ещё не вернулись?

– Ближе к утру, сказали, будут, – отозвался Толя. – Снегоходы бросить пришлось.

– Странное они время выбрали для нападения, не находишь? – задал я вопрос, который мучил меня всё это время. – Сейчас ведь день-два и передвигаться будет вообще невозможно.

– Да, несладко, но всё же лучше, чем по грудь в сугробах, – за него ответил Цинкин. – А до лета могло просто припасов не хватить, ведь всю эту ораву чем-то кормить нужно.

– Тоже факт, – согласился я, – но вроде как подвозов наша разведка не заметила.

– Скорее всего, в арьергарде идут, – немного подумав, ответил тот, – Лично я бы так и поступил. Слушай, а что если попробовать их от кормушки отрезать?

– Ты как себе это представляешь? – вроде бы и возмутился, но тем не менее проявил интерес Толя. – Придётся немалый крюк сделать, неизвестно как еду защищают, где она, к тому же за стеной нас ждёт разъярённая толпа фанатов Инай.

– Выйдем на двух «Уралах» и устроим засаду. На кой чёрт мне к ним людей навстречу слать, – Цинкин ткнул пальцем в карту, – Они наверняка пойдут вот здесь, вот это место прекрасно подойдёт, чтобы их прижать и потом свалить по-быстрому. Пропустим основной состав, а подвозы закидаем с миномётов.

– Если они там есть, – непонятно почему, засомневался я.

– Что значит если? – удивился тот. – Должны же они что-то жрать?

– Возможно, им доставляют еду каким-то другим способом, – предположил я. – Например, по воздуху или ещё как?

– Вряд ли, – задумчиво посмотрел на карту Толя. – Мы бы давно услышали или заметили вертолёты, а вот по реке очень даже запросто. Кама давно лёд сбросила, и до Перми можно любое количество груза доставить, пока люди отдельно пешком топают.

– А войска тогда почему в марш отправили? – резонно заметил Борис. – Хотя, если с плавсредствами туго, то вполне логично выглядит. Но опять же, до Ебурга от Перми только Чусовая протекает, а она не шибко судоходная.

– Ну, для того, чтобы несколько лодок с едой переправить, глубины вполне достаточно, к тому же сейчас весна… – присмотрелся я к тонкой паутинке на карте. – Лично я рассматривал бы этот вариант как рабочий. А заодно теперь понятен выбор времени года, сейчас реки наиболее полноводны, а значит, можно переправить больше груза.

– Николаич, давай я вышлю в ту сторону пару небольших отрядов, – предложил Цинкин, – Сотни по две, думаю, будет в самый раз, пусть их немного пощиплют. Посмотрим, из какого они теста сделаны?

– Хочешь навязать партизанскую войну? – усмехнулся Толя.

– А чем плохо-то? – пожал плечами тот. – Пусть понервничают, так мы их хорошенько замедлим, хоть своё дерьмо разгрести попробуем, время выиграем.

– А как же эти? – кивнул я в сторону улицы. – Те, кого мы выгнали? Они наверняка попытаются помешать.

– Пусть попробуют, – натянул на лицо кровожадную улыбку Борис Николаевич. – С удовольствием объясню, что верить лучше в автомат Калашникова, чем в эту их, тьфу ты, прости господи, Инай.

– Ладно, Боря, действуй, – немного поразмыслив, дал добро я.

– Ну, вот и славно, – улыбнулся тот и поднялся с места. – А с этими, построже будь, – указал он пальцем в окно, – Не то скоро на шею сядут и ножки свесят. Люди очень быстро добро забывают, чуть пояса подтянуть заставили и сразу власть плохая. Не помнят уже, как в прошлом году с голоду дохли и мёрзли на морозе, как собаки.

– Разберёмся, Сына, – отмахнулся от него Толя. – Иди, своими делами занимайся.

– Люська твоя окотилась, нет? – повернулся в дверях тот. – Ты мне шерстяного друга обещал, помнишь?

– Нет, пузатая ещё бегает, – улыбнулся Толя. – Я о тебе помню, не переживай.

Мы остались вдвоём, но ненадолго. Немного пообщались на отвлечённые темы, и начальник СБ отправился домой заботиться о своей беременной кошке. Я ещё какое-то время ковырялся с бумагами, когда дверь в кабинет тихонько открылась, и на пороге появилась Вика.

– Может, нам переехать? – внезапно спросила она.

– Куда? – не сразу сообразил я.

– Да хоть в соседний дом, – пожала она плечами. – Я, конечно, понимаю, что тебе так было удобнее, но меня немного напрягает жить в соседней комнате с твоим рабочим кабинетом. Мы ведь больше не в бункере, места вокруг хватает.

– Да, извини, это я как-то не подумал, – улыбнулся я. – Ты права, завтра же решу этот вопрос с Митяем.

– А я уже всё сама решила, – хитро прищурилась та. – Просто он такой дубина, без твоего разрешения даже пальцем не пошевелит.

– Как себя чувствуешь? – перевёл я разговор в другую тему.

– Как будто и не болела вовсе, – отмахнулась девушка. – Ты же не об этом хочешь спросить, так?

– Всё-то ты у меня знаешь, – усмехнулся я и притянул к себе со столика у окна бутылку коньяка.

Немного плеснул в стакан, буквально глоток, чтобы лишь слегка притормозить мозг. Слишком насыщенный день и слишком тяжёлые мысли, а другого способа, увы, я пока не придумал.

– Ты правильно поступил, Глеб, – Вика уселась на стол, прямо передо мной и накрыла своей рукой мою. – Пройдёт немного времени, и люди поймут, примут твоё решение. Ситуация не та, чтобы устраивать холодную войну с религией, нужно было действовать быстро и сию минуту.

– Я это знаю, – кивнул я и опрокинул содержимое бокала в рот. – Предчувствие у меня какое-то не очень хорошее, тревожно что-то.

– Могу тебя утешить, – сверкнула глазами та и пригнулась, чтобы поцеловать.

И в этот момент из тёмной прихожей раздался хлопок, будто кто-то из пневматической винтовки выстрелил. По факту так и произошло, вот только оружие оказалось настоящим, о чём оповестил щелчок пули по стене, позади меня.

Разогнать гормоны по крови я просто не успевал, но нужно было действовать. Потому, что было силы, я толкнул Вику в сторону. Она ещё ничего толком не поняла, лишь округлила глаза, удивляясь моей странной выходке, да в такой интимный момент.

Тем временем стрелок тоже не остановился. Поняв, что первый выстрел прошёл мимо цели, он принялся давить на спуск, выпуская пулю за пулей. И похоже на то, что он намеренно старался зацепить именно Вику.

Девушка дважды вскрикнула и с грохотом упала на пол, сбивая по пути стул, а я наконец смог установить невидимый барьер, который уже без труда остановил все последующие пули.

А затем ударил я. Волна пронеслась через кабинет, сшибая на своём пути стулья, перевернула стол для переговоров и врезалась в убийцу. Звук падения тела я уловил отчётливо, а вперёд рванул ещё до того, как энергия удара достигла цели. Вот только выскочив в прихожую, увидел лишь сверкающие пятки беглеца.

Однако для меня это уже не являлось проблемой, энергия кипела внутри и жаждала поскорее вырваться наружу. Стрелок не добежал до двери, буквально пару десятков сантиметров, когда его оторвало от пола и впечатало в шкаф. Грохот и звон стекла ударили по ушам, но убийце этого, похоже, было недостаточно. Вместо того чтобы потерять сознание, или хотя бы скорчиться от боли на полу в прихожей, он вытянул в мою сторону руку с зажатым пистолетом и несколько раз спустил курок.

«Вот же идиот, неужели до сих пор не понял, что меня этим не возьмёшь?»

Подчиняясь моей воле, оружие пролетело мимо меня и со стуком отлетело на пол, отскочив от двери туалета, что располагалась за спиной. Горе-киллера подняло над полом и ещё раз со всего размаха ударило об остатки шкафа и на сей раз ему хватило. Однако я старался не убить его, а просто выключить, потому поспешил окончательно обездвижить поверженного.

Пояс от плаща прекрасно подошёл в качестве верёвки, его даже хватило, чтобы связать и ноги, и руки. После этого, я волоком затянул стрелявшего в разбитый кабинет и зашарил глазами в поисках рации.

Вика сидела в углу и прижимала руку к животу, а из-под пальцев сочилась кровь.

– Толя, бегом ко мне, с врачом! – прокричал я в рацию, уже спеша на помощь любимой.

– А? Что там у тебя? – вяло отозвалась коробочка.

– Бегом, бля! Вика ранена! – рявкнул я и отбросил устройство связи в сторону. – Ты как, родная? Где… Куда тебя…?

– Глеб, я… Я его больше не чувствую, – каким-то слишком спокойным голосом произнесла она, глядя на меня испуганными глазами.

– Кого, Вика? Куда тебя ранило? – я суетливо осматривал её, пытаясь найти место входа пули и хоть как-то остановить кровь, пока не подоспеет основная помощь.

Но её было слишком много, будто девушку кто-то из ведра окатил и просто невозможно разобрать, откуда сейчас её покидает жизнь. Вика не сопротивлялась, она вообще ничего не делала, просто смотрела на меня, словно извинялась за что-то.

– Ну чего ты молчишь, скажи уже, где болит, родная, не молчи!

И тут до меня дошло. Человеческая психика слишком ранима, и мозг понимает это гораздо лучше своего носителя. Потому он всячески руководил моими действиями так, что я намеренно исключил из внимания её ладонь на животе. Больше мне ничего говорить не нужно. Я скинул с себя рубашку, скомкал её и подсунул под руку девушки.