Брокингемская история. Том 1

– Ну и дела! – произнёс озадаченный Маклуски, – Скажите, доктор: Мог ли какой-нибудь яд подействовать таким вот образом на нервную систему испытуемого?

– Мог ли? – Смит почесал себе в затылке, – В наше время всё возможно. Яды всякие бывают…

– Только этого ещё не хватало! – в сердцах сказал Маклуски, – Придётся нам тогда везти Ривза в больницу… Доддс, посмотрите-ка: Сколько натикало на секундомере?

– Грубо говоря, двадцать две минуты, – сообщил Доддс.

Он поспешил выключить уже ненужный секундомер, а Маклуски тем временем записывал в протокол испытаний: «На двадцать второй минуте эксперимент был прерван, и испытуемый отправлен в больницу для медицинского освидетельствования».

– Если с ним случилось замутнение рассудка, – в растерянности рассуждал сам с собой доктор Смит, – то его нужно везти не в обычную больницу, а в дурдом – только там ему смогут помочь…

– А у вас тут поблизости есть дурдом? – заинтересовался Доддс.

– Да, конечно, – подтвердил Смит, – Мы с Фицроем частенько туда заходим, в гости или по делам.

– Вот и прекрасно! – обрадовался Маклуски, – Если у вас имеются хорошие знакомые в дурдоме, то скорей вызывайте их сюда!

– Один момент! – засуетился Смит, – Сейчас сбегаю в участок и позвоню в дурдом оттуда!

Не прошло и несколько десятков минут, как вызванные Смитом медпсихработники наконец появились на месте событий. Два дюжих санитара уложили Ривза на носилки, вынесли его из дома и загрузили в специальный медицинский фургон. Смит уже сидел в этом фургоне на самом главном месте… Фургон срочно умчался в сторону психбольницы, увозя с собой и пациента, и доктора Смита, а два прославленных детектива в конце концов смогли перевести дух и достать из карманов свои большие курительные трубки.

– И всё-таки хорошо, что мы заставили его написать расписку! – заметил Доддс, раскуривая трубку.

– С его освобождением тоже всё получилось удачно, – дополнил коллегу Маклуски, расхаживая по комнате с дымящейся трубкой во рту, – Теперь он попадёт в дурдом как частное лицо, а не как временно задержанный. (И сторожить его там Смиту уже не придётся.) Но скажу вам откровенно… – он в задумчивости вытащил трубку изо рта, – Этот опыт с Ривзом меня совершенно не убедил! Пожалуй, нам следует продолжить наш эксперимент и опробовать сыр на ком-нибудь ещё…

– А на ком? – ответил Доддс, – Кто согласится съесть сыр, опасный для жизни и здоровья людей? И, самое главное, кто даст нам расписку, что пошёл на этот подвиг добровольно и без нажима с нашей стороны?

– Можно попробовать испытать сыр не на людях, а на животных, – предложил Маклуски.

– Например, на тараканах, – подхватил идею Доддс, – Или каких-нибудь других, которых нам не жалко…

– Сегодня утром меня облаяла собака из соседнего дома, – развил мысль коллеги Маклуски.

Пару минут спустя детективы уже подходили к соседнему дому. Маклуски осторожно нёс в перчатке небольшой ломтик сыра… Почуяв незванных гостей, из сторожевой будки с истошным лаем выскочил огромный бульдог довольно свирепого вида. К счастью, крепкая железная цепь удержала его от нападения на пришельцев… Маклуски кинул перед псом сыр. Пёс охотно его сожрал, но после этого продолжил облаивать детективов. Те в задумчивости повернули назад…

Когда доктор Смит снова появился в доме Ривза после возвращения из психбольницы, он застал своих лондонских коллег в состоянии напряжённых размышлений над создавшейся ситуацией. Впрочем, и самому Смиту было, над чем призадуматься…

– Похоже, у Ривза действительно что-то случилось с головой, – сообщил он, входя в комнату, – Психиатры говорят, что со временем это может пройти, но до завтрашнего утра улучшение вряд ли наступит.

– Интересно, а что именно повлияло на его душевное состояние? – спросил сам себя Маклуски, продолжая расхаживать по комнате со своей неизменной трубкой во рту, – До начала эксперимента он был в полном порядке (так записано в протоколе испытаний), а через двадцать две минуты ему пришлось срочно вызывать санитаров из дурдома… Что оказалось причиной ухудшения его здоровья: съеденный сыр или что-то ещё? Мы уже целый час размышляем над этим вопросом, но пока не пришли к каким-либо определённым выводам.

– Да, тяжёлый случай! – вздохнул Смит, – Возможно, во всём виновато нервное переутомление – или, проще говоря, перенапряжение мозгов.

– При чём здесь перенапряжение? – возразил Доддс, – Нам просто не хватает фактов – а без них выводы делать бесполезно! Между прочим, наши мозги, в отличие от некоторых других, способны работать без переутомления не один десяток лет…

– Я имел в виду не вас, а Ривза, – уточнил доктор, – Это у него врачи подозревают нервное переутомление.

– Ах, вот что вы имели в виду! – сообразил Маклуски, – Оказывается, вы тоже горазды на всяческие двусмысленности… Но давайте вернёмся к главному! – он остановился посереди комнаты и многозначительно переглянулся с Доддсом, сидящим на лавке, – Поставим вопрос ребром: А не были ли Иглз с Ривзом отравлены? Мог ли какой-нибудь яд вызвать сердечную недостаточность у одного и помутнение мозгов у другого?

– Что-то не встречал я таких ядов… – неуверенно высказался Смит.

– Но ведь мы предполагаем, что речь идёт о новом яде, ещё не известном науке, – обратил внимание Доддс, – Почему бы нам заодно не предположить, что он обладает такими вот свойствами?

– Оставим пока этот вопрос, – Маклуски возобновил свои хождения по комнате, – и зададим себе другой: А вдруг Ривз всего лишь симулирует помутнение рассудка?

– Это лишено всякого смысла, – возразил Доддс, – Если его признают невменяемым, он не сможет унаследовать имущество Иглза. Ему следовало симулировать любую другую болезнь, кроме психической.

– Верно! – не стал спорить Маклуски, – Итак, Ривз нас не обманывает… Да, кстати! – вспомнил он внезапно, – Смит, в ваше отсутствие мы испробовали этот сыр на соседской собаке. Я предлагаю сходить посмотреть, как у неё сейчас дела!

Совсем сбитый с толку доктор покорно отправился вслед за детективами к соседнему дому… При их приближении из будки опять показался всё тот же бульдог и опять облаял гостей с ног до головы. На вид он выглядел точно так же, как и в прошлый раз.

– Смит, вы не замечаете ничего необычного в поведении животного? – поинтересовался Маклуски.

Озадаченный доктор подошёл к ограде вплотную и попытался поближе рассмотреть голосистого пса… В этот момент из дома высунулся хозяин с палкой в руке и не вполне дипломатично пообещал, что уложит на месте доктора со всеми его сообщниками, если те продолжат дразнить его собаку. Гости поспешили ретироваться и немедленно вернулись обратно в дом Ривза.

– Ну, что скажете? – осведомился у Смита Доддс.

– Собака чрезмерно возбуждена, – неопределённо изрёк доктор.

– Но хозяин тоже чрезмерно возбуждён, – заметил Маклуски, – Хотя сыра не ел…

– Не ел! – подтвердил Доддс, – Я проследил за собакой: Она сожрала всё до последней крошки.

– Что хозяин возбуждён – в этом ничего удивительного нет, – принялся рассуждать Смит, – Я хорошо его знаю: Это – Кинан, наш местный житель. Он агрессивен почти всегда, когда выпьет. А пьёт он почти каждый день… Соответственно, и собака у него тоже всегда агрессивна. Потому-то ей и дали кличку Диктатор… (Уменьшительная форма – Дик.)

– Симпатичная кличка! – согласился Маклуски.

После опыта с собакой осталось ещё довольно много сыра. Маклуски тщательно завернул его во всё ту же газету и для пущей надёжности написал на свёртке: «Осторожно! Сыр! Возможно, яд!» Выложив свёрток на середину монтажного стола, к весам, он вопросительно переглянулся с Доддсом.

– Итак, давайте подведём первые итоги нашей работы! – предложил он, – Чего нам удалось добиться за сегодняшний день?

– Боюсь, итоги эти не совсем однозначны, – осторожно высказался Доддс, – Эксперимент с Ривзом в целом прошёл довольно эффективно, но его результат пока не поддаётся разумному объяснению. Бесспорно одно: Ривз совершенно добровольно съедал сыр и позавчера, и сегодня. Оба раза он был уверен, что ничто плохое ему не грозит. Однако результаты обоих экспериментов оказались прямо противоположны один другому…

– Возможно, он оба раза использовал какое-либо противоядие, – выдвинул гипотезу Маклуски, – Позавчера оно подействовало, а сегодня – нет. Не исключено, что за прошедшие двое суток яд в сыре стал ещё более ядовитым. (Вдруг он обладает именно таким свойством – усиливаться с течением времени?)

– Вы полагаете, он стал ядовитей? – скептически откликнулся Доддс, – Однако два дня назад Иглз, съев сыр, погиб на месте – а Ривз сегодня всего-навсего угодил в психбольницу. Скорее уж яд в сыре за минувшие два дня стал менее ядовитым! (А вдруг он обладает именно таким свойством?)

– Да, придётся нам поломать голову над этим ребусом! – Маклуски в задумчивости почесал подбородок, – Тогда перейдём к юридическим вопросам! Смит, ответьте-ка нам: Если Ривз не вернётся в здравый ум, то кто тогда унаследует имущество Иглза и его собственное?

– Понятия не имею! – пожал плечами доктор, – Насколько мне известно, других родственников у них не было… Если в ближайшее время не объявятся какие-нибудь шальные наследники, то имущество Иглза и Ривза унаследует наш муниципалитет.

– Возиться с бесхозным имуществом – довольно муторное дело! – посочувствовал муниципалитету Маклуски, – Пока оно не найдёт своего хозяина, вашей полиции придётся взять его под свою охрану… Смит, вы поняли, куда мы клоним? Первым делом нам с вами следует составить опись имущества Иглза и Ривза. Вы должны точно знать, что именно будете охранять…

– Опись имущества – удачное решение проблемы! – поддержал его Доддс, – Раз у нас нет достаточных оснований для проведения обыска, то почему бы тогда не провести опись?

– Да, от этого уже никуда не денешься, – вздохнул Смит, – Один владелец сыграл в ящик, другого свезли в дурдом… Теперь полиции придётся временно взять их имущество под охрану. Если до завтрашнего утра Ривз не оклемается, мы будем обязаны провести опись его имущества и опечатать его дом нашей печатью.

– Но давайте до конца соблюдать букву закона! – призвал присутствующих Маклуски, – Прежде, чем ворошить имущество Ривза, мы должны получить на руки справку из дурдома о его болезни. Заодно было бы неплохо приложить к делу свидетельство о смерти Иглза… Смит, вы можете добыть нам обе справки?

– Завтра к утру они будут у меня, – пообещал доктор.

– Чудесно! – обрадовался Маклуски, – В таком случае мы с Доддсом берём на себя охрану дома до завтрашнего утра! – он поднял с пола ключ от входной двери, оброненный Ривзом, – Смит, можете передать хозяину дома, что отныне его имущество находится в надёжных руках!

Обсудив с лондонскими коллегами кое-какие другие текущие бюрократические тонкости, Смит наконец покинул место событий и отправился в полицейский участок. Оставшись вдвоём, прославленные детективы вопросительно переглянулись…

– Маклуски, а вам не кажется, что наши две раскладушки как раз влезут сюда между лавкой и столом? – намекнул Доддс.

– Да, это очевидно, – согласился Маклуски, – Гостиница опять задирает цены на свои задрипанные одноместные номера без мебели. Нам нет никакого резона поощрять этих бессовестных рвачей… К тому же, – добавил он, с любопытством посмотрев на монтажный стол и разложенные по нему пакетики, – если мы переселимся из гостиницы сюда, то сможем более эффективно проконтролировать обстановку в доме подозреваемого…

– Мне в голову пришла примерно такая же мысль, – подтвердил Доддс.

Вечером того же дня детективы, выписавшись из гостиницы и переселившись в дом Ривза, с новыми силами продолжили свои размышления над создавшейся ситуацией. А ситуация была явно непроста…

– Между прочим, мы обещали шефу, что обязательно выйдем с ним на связь, как только разберёмся с Иглзом, – вспомнил вдруг Доддс.

– Но мы же с ним ещё не разобрались! – резонно заметил Маклуски, – Думается мне, нам не стоит излишне торопиться. Мы можем спокойно провозиться с этим делом по крайней мере до конца недели – а там будет видно… В таком случае мы выйдем с шефом на связь в будущий понедельник. К тому моменту мы как раз успеем окончательно отойти от отпуска и вернуться к привычному рабочему режиму.

– Да, недели на раскачку нам должно хватить, – согласился Доддс, в очередной раз отчаянно зевая во весь рот, – За это время нам было бы неплохо перечитать кое-какие Брокингемские материалы и кое-что освежить в памяти… Кстати, как вы полагаете: Связано ли наше нынешнее дело с Брокингемским?

– Пока сложно сказать, – пожал плечами Маклуски, – Многое должно проясниться завтра, когда мы наконец доберёмся до сундука Иглза! – он указал пальцем на потолок.

– А. чем мы будем заниматься сегодня до конца дня? – поинтересовался Доддс, – Честно говоря, изучать Брокингемские материалы я сейчас неспособен…

– Да и я, наверно, тоже, – признал Маклуски, зевая в ответ ещё шире коллеги, – Если так, то у нас остаётся только один выход…

– Да, только один! – подтвердил Доддс.

Детективы решительно подвинули к себе свои большие саквояжи и принялись тщательно их расшнуровывать. Надо заметить, что помимо Брокингемских материалов и некоторых других важных предметов Доддс и Маклуски всегда возили с собой ёмкости с так называемым виски из Данди… Впрочем, так называли этот напиток только они сами. Некоторые специалисты по алкогольной продукции утверждали, что такого виски не существует в природе. Некоторые другие полагали, что данный напиток вообще не является алкогольным… Как бы то ни было, все, кому доводилось продегустировать этот виски, в один голос отмечали его необычный и изысканный вкус.

Для своей дружеской трапезы детективам пришлось задействовать монтажный стол Ривза. Отодвинув в сторону двухчашечные весы, Доддс обнаружил за ними газетный свёрток с надписью «Осторожно! Сыр! Возможно, яд!»

– Удивительное дело! – произнёс он, разворачивая свёрток, – Сыр завёрнут в кусок той же самой газеты, которую я нашёл сегодня утром на полу гостиницы… Вот здесь тот же самый кроссворд! «Три по вертикали: То, что может вызвать временную или постоянную потерю рассудка, а иногда и смерть», из трёх букв…

– Может быть, сыр? – не без юмора предположил Маклуски.

Развернув свёрток, Доддс в задумчивости поглядел на ещё не съеденные сырные ломтики.

– Давайте рассуждать логически! – предложил он, – Опыт с Ривзом нас не убедил, а других добровольцев для съедения сыра мы вряд ли найдём. У нас остаётся только один выход…

– Да, только один! – подхватил его мысль Маклуски, – Убедить меня сможет только личный опыт. Я сам съем этот сыр и потом поделюсь с вами своими впечатлениями!

– Но позвольте! – запротестовал Доддс, – А вдруг сыр был отравлен?

– Пустяки! – ответил Маклуски, – Я заранее напишу расписку, что пошёл на эксперимент добровольно и без нажима с вашей стороны.

– Этого будет недостаточно, – возразил Доддс, – Шеф наверняка спросит, почему я не удержал вас от рискованного шага. (Как бы он не лишил меня квартальной премии за служебную халатность!) Нет, ваше предложение не лезет ни в какие ворота! Я вижу совершенно другое решение проблемы: Мы делим сыр пополам и съедаем его сообща. (В этом случае писать расписку никому из нас не придётся.)

– Почему же пополам? – не согласился Маклуски, – Перед отпуском, насколько мне помнится, мы проходили диспансеризацию, и на взвешивании я оказался на пару килограмм тяжелее вас… Чтобы принять одинаковую с вами дозу яда на единицу веса, мне придётся съесть немного больше сыра, чем вам.

– Не смешите меня! – опроверг Доддс, – Что было до отпуска – об этом уже поздно вспоминать. (Это ещё вопрос, кто из нас в отпуске больше растолстел!) К тому же нам неизвестна природа данного яда. Мы не знаем, какова степень его воздействия на организм в зависимости от веса испытуемого. (А эта зависимость может быть прямой, обратной, квадратичной, обратноквадратичной, экспоненциальной, логарифмической – или, наконец, вообще никакой.) Я полагаю, что справедливее всего будет совсем пренебречь этой зависимостью и съесть сыр пополам, в равных долях…

– Как же вы любите спорить! – вздохнул Маклуски, – Ну хорошо, давайте съедим его пополам!

Двухчашечные весы пришлись как нельзя кстати. Детективы охотно воспользовались ими, чтобы отмерить две совершенно равные доли сыра… Не прошло и нескольких минут, как сыр был полностью съеден и запит так называемым виски из Данди.

– Сыр – как сыр, – отметил к слову Доддс.

– Я бы сказал, что сыр был неплохой, – уточнил Маклуски.

– Хорошо, что мы его доели! До завтра он бы совсем зачерствел, – выразил удовлетворение Доддс, – Как ни странно, в этом Крукроуде продаются вполне съедобные продукты… К сожалению, в здешних магазинах не предусмотрено льгот для работников полиции, а покупать сыр за полную цену у меня не поднимаются руки и ноги… Впрочем, можно попробовать действовать окольными путями – например, нагрянуть в магазин якобы с обыском и изъять несколько килограмм сыра якобы на экспертизу…

Обсудив ещё некоторые важные и животрепещущие темы, знаменитые детективы организованно подготовились ко сну и объявили себе полномасштабный отбой. Как обычно, ночь они провели на своих раскладушках в полной боевой готовности, с заряженными пистолетами в руках. (Доддс, снова возглавивший с полуночи совместную следственную работу, спал дулом к двери, а Маклуски прикрывал другой угол комнаты, со стороны окна.) Среди ночи напряжённую тишину внезапно прорезал задумчивый голос Маклуски:

– Доддс, вы спите?

– Как убитый! – донёсся ответ с противоположного конца комнаты.

– Как вы полагаете: Если яда в сыре не окажется, какую из других версий нам следует рассмотреть в первую очередь?

Ответом ему был громкий храп…

Утром навестить детективов явился всё тот же доктор Смит. На сей раз вид у него был радостный и решительный.

– К счастью, теперь я в участке не один! – первым делом похвастался он, – Прихожу я сегодня на работу – а на скамейке возле входа уже кто-то сидит…

– Неужели Фицрой вернулся? – не поверил Доддс.

– Нет, вернулся не Фицрой, а Перримен, – уточнил Смит, – Оказывается, вчера он ездил на велосипеде к своим знакомым в другой город и немного задержался… Но дело даже не в этом! Только что мне в голову пришла замечательная идея, – он буквально светился от торжества, – Похоже, я догадался, что за яд был в этом сыре…

– Ну и что же это был за яд? – заинтересовался Маклуски.

– Осталось провести всего один небольшой опыт – и я буду знать это наверняка, – объявил доктор, – Для опыта достаточно и одного кусочка сыра. Но два было бы в самый раз…

– Ваши хитрости нас не обманут! – проявил бдительность Доддс, – Вам с Перрименом не хватило сыра для утренних сэндвичей; не так ли? Увы, мы ничем не сможем вам помочь! Мы уже сами съели весь этот сыр.

– Как съели сыр? – доктор был искренне озадачен, – Надеюсь, с головой у вас всё в порядке?

– Наши головы всегда в полном порядке, – заверил Маклуски, – Мы немного пораскинули мозгами и приняли решение доесть этот несчастный сыр, пока он ещё не зачерствел. (В данной ситуации это было наиболее благоразумное решение.)

– Я не то имел в виду! – уточнил Смит, – Я хотел спросить: А не появилось ли у вас тех же симптомов с головой, что и у Ривза?

– Ах, вот что вы имели в виду! – сообразил Доддс, – (Ваши двусмысленности кого угодно собьют с толку!) Нет, никаких неприятностей с головой мы пока не ощущаем… Но давайте ближе к делу: Вы принесли нам справки о смерти и сумасшествии?

Доктор представил детективам две официальные бумажки: одну – из ЗАГСа, другую – из психиатрической больницы. Доддс внимательно их изучил, но не нашёл, к чему бы придраться.

– Ну что ж, давайте приступим к описи! – решительно провозгласил он, – Доктор, садитесь сюда, за монтажный стол! Вот вам ручка, а вот – пустой бланк! Записывайте: Первое – стол монтажный, серого цвета, с двумя полками и шестью ящиками – четыре справа, два слева…

– Второе: Табуретка о трёх ногах… – подхватил Маклуски.

Работа закипела. Детективы извлекали вещи Ривза из разных закоулков и наперебой диктовали, а Смит едва успевал записывать… Но вот дело дошло до пакетиков с надписями «Осторожно! Возможно, яд!», лежавших на столе за весами.

– Похоже, внутри находятся какие-то порошки, – высказал предположение Доддс, осторожно ощупывая пакетики, – Неужели это и в самом деле яд?

– Мы можем провести ещё один эксперимент! – предложил сообразительный доктор Смит, – Я готов унести эти пакетики к себе домой и опробовать их на каких-нибудь крысах.

– Ах, вот как? – быстро раскусил подвох Маклуски, – Вы хотите задарма завладеть средством от домашних грызунов? Нет уж, не выйдет! Между прочим, мы с вами занимаемся описью имущества, а не его расхищением… Когда Ривз, чего доброго, вернётся из дурдома, он должен застать свои вещи в целости и сохранности, какими он их тут и оставил. Всё, что мы вносим в опись, обязано всегда быть в наличии, иначе вас немедленно привлекут к ответственности за мародёрство.

Доктор молча скрыл досаду, и опись продолжилась… Пару минут спустя Доддс извлёк из нижнего ящика монтажного стола две тетрадки, одна из которых была немного толще другой. Детективы взяли себе каждый по одной и с надеждой открыли их. Но здесь их подстерегло горькое разочарование: Обе тетрадки были заполнены какими-то непонятными значками, лишь отдалённо напоминающими обычные буквы.

– Ну Ривз и постарался! – подосадовал Маклуски, – Судя по всему, он зашифровал свои записи каким-то мудрёным шифром… Честное слово, я не понимаю ни слова!

– Более того: Я не могу понять, где тут начало, а где конец, – добавил Доддс, вертя в руках тетрадку потолще.

– А. я не могу понять, где тут верх, а где низ, – дополнил Маклуски, крутя в различных направлениях более тонкую тетрадку.

Детективы рассмотрели записи Ривза буквально со всех сторон, но так и не смогли докопаться до их смысла.

– Тяжёлый случай! – вздохнул Доддс, – Возможно, текст был написан справа налево…

– …или снизу вверх, – уточнил Маклуски.

– Не исключено, что перед нами – аккадская клинопись…

– …или узелки кипу индейцев Южной Америки…

– …или письмо кохау ронго-ронго туземцев острова Пасхи…

– …или что-то ещё.

– Было бы неплохо отослать эти записи на расшифровку! – сделал вывод Доддс.

– Но мы ведь занимаемся описью, а не грабежом! – напомнил доктор, – Все вещи, внесённые в перечень, обязаны остаться на месте до возвращения Ривза.

– Тогда мы не станем вносить их в перечень! – нашёл удачный выход Доддс, – Пока мы не выясним содержание этих тетрадок, мы не сможем понять, под каким названием их следует внести в опись – а в их содержании мы сможем разобраться только после расшифровки. Так что не будем торопиться…

– Конечно, спешить нам совсем ни к чему! – поддержал его Маклуски.

Детективы отложили обе тетрадки на край стола и продолжили своё дело. Вскоре с описью имущества Ривза было окончательно покончено… Тогда Доддс извлёк из-под лавки лом Ривза, а Маклуски прихватил с собой бланк описи, после чего все трое работников полиции отправились на второй этаж, чтобы провести опись имущества Иглза.

Им пришлось выйти на улицу и подняться по наружной винтовой лестнице. В жилище Иглза вела массивная дубовая дверь, на которой висел внушительный амбарный замок. Однако Доддс и Маклуски недаром считались специалистами по отпирающим и запирающим устройствам… Им не составило особого труда взломать замок при помощи лома и проникнуть на второй этаж.

Комната, в которой до недавнего времени проживал Иглз, на вид была чуть поменьше размерами, чем аппартаменты его племянника. На полу действительно стоял огромный сундук. (Накануне Ривз довольно точно описал его внешний вид.) Доступ внутрь сундука затрудняли два мощных висячих замка… Прославленным столичным детективам пришлось снова браться за лом.

Но вот наконец оба замка были сбиты, и крышку сундука удалось приподнять… Взоры присутствующих устремились внутрь сундука. Всем не терпелось узнать, в каком же всё-таки виде старый Иглз хранил свои сбережения…

– Увы, это – не золотые слитки! – подосадовал Маклуски, разглядывая стройные ряды каких-то бумажных пачек, аккуратно разложенных по днищу сундука.

– Но и не наличные деньги, – уточнил Доддс, покопавшись в бумажных пачках, – Это – акции фирмы «Фигаро».

– Что-то знакомое! – сообразил Маклуски, – «Фигаро» – довольно известная контора. В последняя время её название у всех на слуху… Выходит, Иглз всё своё состояние перевёл в акции этого «Фигаро»? Интересно, каков сейчас рыночный курс этих акций?

Смит иронически усмехнулся.

– Сразу видно, что вы отстали от жизни! – заметил он с плохо скрываемым торжеством, – Вы совсем не читаете газет, как я погляжу… На днях это «Фигаро» с треском лопнуло, а его владелец скрылся в неизвестном направлении со всеми своими капиталами. Естественно, теперь рыночная стоимость этих несчастных акций равняется нулю.