Спорим?

– Прости, – услышала сквозь шум собственной крови.

– Ничего, – попыталась выдавить, но была парализована болью. Как бывает в Клетке. Хочешь сказать что-то важное, но тело больше не твое. Можно чувствовать лишь боль.

Он осторожно убрал налипшие на потную кожу пряди. И я вновь почувствовала прохладную мазь на ребрах. Было спокойно, хоть боль и не отступила. Притупилась, но легче было оттого, что эту боль причиняет не незнакомый человек. Глупо, но факт. Тео гладил меня по лбу. Я знала, что его челюсти сейчас плотно сжаты. Так всегда бывает, когда он сожалеет. Видела это часто, но ни разу не слышала от него «прости» для чужого человека. Видела, как на него кричала девушка, когда узнала, чем он занимается пятничными вечерами. Готова спорить, она бы больше хотела, чтобы он изменял. Иногда я тоже отчаянно хочу, чтобы он бросил Клетку. Жду, пока начнется практика и не будет нужды в боях. Глупо, учитывая, что сама я не бросаю. И иногда мне кажется, что не брошу. Навсегда застряла в этом аду.

– Если я выиграю – покончу с боями, – прошептала я.

Тео удивленно посмотрел на меня, ложась на свою кровать. Я хрипло втянула в себя воздух. Боль отступала.

– Этих денег хватит на оплату последнего курса и полгода квартплаты. Примерно. Возможно, останется на еду даже. В любом случае, я начну подработку в нормальном месте, – я чувствовала, что должна объяснить, почему согласилась на это безумие. – Если выиграю, у меня будет будущее.

– Что я тебе говорил? Не строй планы, пока не победишь, – жестко оборвал меня Тео. Он не поклонник «если бы, да кабы». – Ты хоть представляешь, что он пожелать может?

– Я не человек чести, сам знаешь. Если он перейдет грань, все, что получит, – с ноги по лицу.

– Принесешь лестницу или попросишь наклониться? – поинтересовался парень. Кажется, ему не надоест шутить про мой рост.

– Коленную чашечку выбью, – фыркнула я.

– На словах уверенная, а на деле ты землеройка.

Я замерла, пытаясь осознать: до меня медленно доходит или это и вправду глупая шутка. Нахмурилась, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь. Но пусто. Тео засмеялся, чуть отворачиваясь.

– Слушай, если ты учишься на медицинском и у тебя по семь пар биологии в неделю…

– Вообще-то… – начал он, но был нагло прерван.

– Анатомия или что там… Без разницы. Сколько раз говорить: я не понимаю твоих шуточек, профессор Симмонс, – проговорила я, зевнув.

– Доктор Теодор Симмонс, – пафосно проговорил он с наслаждением растягивая слова.

– Да-да… Еще год, и ты будешь резать людей.

– И получать кругленькую сумму. Мы даже сможем арендовать квартирку побольше, – мечтательно произнес Тео, а я резко встала, игнорируя боль в ребрах.

– Кто мне только что говорил, что… – я посмотрела на Тео с усмешкой.

– Иногда полезно помечтать, – вздохнул он. – Мы арендуем большую квартиру. А ты не сможешь найти работу и будешь сидеть у меня на шее.

– А с чего это я не смогу найти работу? – возмутилась я.

– Да кто тебе доверится? Внешний вид решает многое. Адвокат из тебя нулевой, будем честны. Давно говорил тебе, что стоит заняться делом, а не скакать в Клетке.

– Эй, мы ведь мечтали. Остановились на том моменте, когда я висела на твоей шее, – я фыркнула от смеха.

– Правда? А раньше ты так яро препиралась!

– Сколько там зарабатывают хирурги в месяц?

– Около двадцати семи тысяч, – горделиво заявил Тео, скрестив руки.

– Это половина моей годовой, – разочарованно протянула я.

– Да брось, сама понимаешь, что это только на первое время. Опытные адвокаты получают в разы больше. Ну, так вот… На чем мы… А, точно. Ты не работаешь, а еще у нас есть собака. Золотистый ретривер, чтобы я мог сделать фотографию с ней и поставить на свой рабочий стол.

– Точно. Но я не хочу сидеть дома без дела.

– Ты всегда можешь прибраться или приготовить еду…

Я снова фыркнула, а Тео рассмеялся. Нам обоим такая картина представлялась слабо. Потому что, хоть мы и договорились, что первое время будем жить вместе, понимали, что долго это не будет тянуться. У кого-то обязательно появится пара. Только вот Тео довольно самодостаточный, а я нет. Прилипла к нему, сузила зону комфорта до одного человека, вытеснила из нее саму себя. Неправильно. В такие моменты мне начинает казаться, что это чуть больше, чем дружба, но я сразу гоню от себя подобные мысли. Не хватало еще дать им укорениться. Я ведь не хочу разрушить все, как бы странно я не чувствовала себя, осознавая, что вскоре перестану занимать первое место в его жизни. Но я хочу, чтобы он был счастлив. И я буду рада, когда он найдет достойную девушку. Я буду надеяться, что у меня будет достаточно сил признать, что нам больше не по пятнадцать. Я буду надеяться, что у меня хватит сил отпустить его в другую жизнь. Но я даже не надеюсь, что у меня будут силы начать свою собственную.

Моя вселенная сжата до этой квартирки и моего сожителя. Пора что-то менять. Жаль только, что люди не вызывают у меня ничего, кроме дикого страха, который носит маску холодной злости.

Глава 3

Понедельник тяжелый, учитывая, что я проспала почти все воскресенье, поэтому ночь перед учебным днем провела за подготовкой работы, рассчитанной на два дня. Я совершенно не умею распоряжаться временем. Сонно потерев глаза, я тупо пялюсь на курсовую, над которой корпела не меньше месяца. В самом конце стоял «зачет», но комментарий преподавателя, написанный на отдельном листке, гласил, что только чудо спасло меня от провала и стоило бы постараться. Самое забавное – я и вправду старалась. Оценки скатываются с тех пор, как я начала слишком много времени уделять боям. Лишь бы не вылететь, когда осталось совсем немного. Я тяжело вздохнула и резко села на лавочку, стоящую в коридоре. Вокруг было не так много людей: пары на сегодня кончились. В пустую квартиру идти не хотелось – Тео сегодня дежурит.

Впервые меня так добивает этот комментарий. Я стараюсь изо всех сил, а получается на троечку. Сжала несколько листков в кулак и попыталась успокоиться. Это ведь просто оценка и просто комментарий. Ничего особенного.

Вот только я все равно чувствую себя паршиво. Облокотилась о холодную стенку, прикрывая глаза. Неплохо было бы поспать, поэтому я с трудом поднимаюсь на ноги и плетусь в сторону выхода. Людей почти не осталось.

– Долго же ты сюда шла, – раздался насмешливый голос. Я лениво повернулась на звук. Джейс. Стоял, засунув руки в карман кожаной куртки, склонив голову набок.

Я незаметно сжала губы и глубоко вздохнула. Вот что значит «моральный выбор». На первом курсе мне задали вопрос: буду ли я защищать клиента, если знаю, что он виновен? Я ответила просто и быстро. Практически не думала. «Виновен или нет – решать не мне, а судье. Моя задача – сделать так, чтобы он принял сторону клиента». Меня похвалили. Но дело не в том, что я умная или хотела выделиться. Я просто бегу от ответственности и важных решений. Не самый лучший выбор профессии, но я думала, что она послужит панацеей от моего страха. Вот только ничего не меняется. Я все еще боюсь. Не боли или увечий. Боюсь ошибиться. Боюсь выбирать.

– Не взяла ни номера, ни денег, – как ни в чем не бывало продолжал парень, подходя ближе. А я замерла, словно олень в свете фар. Считанные секунды до столкновения. – Сбежала куда-то. Отказаться хочешь? – он усмехнулся, поправляя лямку рюкзака.

– Нет, – тут же сказала я. – Времени как-то не было.

– Я тебе задолжал, – Джейс протянул мне деньги за бой и обещанный полтинник за гонки. Я безразлично кивнула и забрала купюры, запихивая их в скрытый под безразмерной серой толстовкой карман потрепанных черных джинс. – Ты неразговорчивая, – подметил он, а я просто мечтала, чтобы он заткнулся наконец.

– Точно. Вообще нет желания… Погоди. Как ты меня нашел? – я резко развернулась, щурясь. Любое повышенное внимание к моей персоне воспринимаю в штыки. Клетка – совершенно иное. Я представляю, что я не я. Вот так просто. Создаю альтер-эго, сильную личность. Жаль только, что удерживать эту маску стоит усилий.

– Просто спросил у Макса. Это было легко, – вяло пояснил Джейс, двигаясь в сторону мотоцикла. – Сегодня первая тренировка.

Больше всего хочется сказать, что у меня нет времени, и уйти, но на кону слишком большая сумма. Я сжала кулаки и губы, переминаясь с ноги на ногу.

– Хорошо. А где второй мотоцикл?

– Пока рано для второго. К тому же, я пока не хочу стать соучастником массового убийства, так что по городу тебе ездить нельзя.

Я скрестила руки на груди. Слишком много себе позволяю. Совсем забыла, что институт гораздо хуже Клетки. Потому что на ринге ты знаешь, с кем тебе драться. А тут все улыбаются с арсеналом холодного оружия за спиной. Мне надо всего несколько секунд, чтобы снова надеть маску. Совсем расклеилась. Дура.

– Хорошо.

– Ты когда-нибудь каталась? – спрашивает он, будто это сейчас имеет значение.

– Нет.

Никто не говорит о шлемах. А я не задаю глупые вопросы. Меня не смущает контакт с ним, поэтому я просто сажусь и крепче хватаюсь за Джейса.

– Даже не скажешь, что тебе противно прикасаться ко мне? – удивился он. Я чувствовала, как напряглись мышцы на его спине, когда он завел мотоцикл.

– А смысл в этом? В любом случае, так безопаснее, – холодно пояснила я.

Джейс дернулся, резко отпустил сцепление и еще более резко затормозил. Я врезалась носом в его спину. Втянула в себя воздух. Он сделал это специально. Несомненно специально.

– Вот так делать не стоит. Ты должна прижаться всем телом, понимаешь? – продолжал издеваться он. – Если бы не обхватила руками, как та, что до тебя, вообще бы свалилась.

Как та, что до тебя. Я усмехнулась, все же прижимаясь ближе, чтобы не удариться еще раз. Кажется, я начинаю понимать, в чем дело.

Им надоедают игры, где актеры осознают свою роль. Они хотят марионеток, не ведающих о том, что их жизнь – игра. Мне мерзко, но еще не ясно, кто будет кукловодом. Главное – чтобы мы соревновались на разных мотоциклах. Мне понадобится немного времени, немного связей, которыми я постараюсь обзавестись ради пяти тысяч, и я буду свободна. Эта мысль окрыляет не хуже фантастического чувства легкости в животе, когда мотоцикл трогается. Мягко едет, едва ощутимо. Но стоит оторваться от спины – в лицо бьет ветер. Я не улыбаюсь: этот жест доступен мне лишь в редкие моменты. Но это не значит, что я не наслаждаюсь.

Я ожидала, что поездка вернет мне эмоции. Я подвергаю себя все большему стрессу в надежде на то, что чувства вернутся. Но тщетно. Я медленно выгораю, когда рядом нет Тео. Осознание накатывает холодной волной пота. Я судорожно сжимаю ткань чужой футболки и ощущаю, как Джейс сбавляет скорость.

– Приехали? – я перекрикиваю ветер, бьющий в лицо. Мне не нравится медленная езда.

Он не отвечает, но ускоряется. Я прикрываю глаза. Голова болит неистово: стоило бы выспаться. Тео. Мне приятно возвращаться к этим мыслям. Всяко лучше, чем думать о едком комменатрии или самоуверенном парне, так нелепо распоряжающемся деньгами. Расточительство должно быть смертным грехом. Но что-то мне подсказывает, что этот парень не католик.

Тео. Тео-Тео-Тео. Имя на подкорке. Мантра. Я никогда не понимала, почему у него все еще нет серьезных отношений. Его сокурсницы вешались на него – я видела собственными глазами. Я не имею никакого права ревновать или злиться. Но это мне не особо мешает, на самом деле.

Джейс резко разворачивает мотоцикл. Я инстинктивно хватаюсь крепче. Мне кажется, я чувствую запах жженой резины.

– Твою мать… – шепчу я.

– Не передумала? – с явной насмешкой спросил он. – Можешь уже отпускать, – пренебрежительно, если не с отвращением. Вот так и слетела маска. Осталось понять, чего ради он затеял эту игру.

Я спрыгиваю, озираясь по сторонам. Передо мною ровная лента шоссе, проходящая по каменистой пустынной степи, поросшей желтой сухой травой и мхом. Не самый радостный пейзаж.

– Для начала…

– Я знаю. С теорией у меня все в порядке, – оборвала я Джейса, настроенного с явным скепсисом.

– Ты же говорила, что не каталась, – сощурился он. Солнце било прямо в лицо, а волосы казались красноватыми в причудливых лучах. Он провел рукой по кудрям, смотря прямо мне в глаза.

– Да, – не знаю, откуда взялось раздражение. – Я говорила только про теорию. Я так понимаю, второго мотоцикла не будет.

– На первый раз он и не нужен. Я не позволю угробить мой мотоцикл в одиночку.

– Пять штук для тебя не проблема, – вскинулась я. – Купишь новый.

Джейс скрестил руки на груди и засмеялся. Что-то не так. Мне не хватает Тео с его способностью читать людей. Гребанный живой детектор лжи. Как-то он пытался мне объяснить, как он это делает: описывал язык тела. Сначала я слушала, но потом оказалось, что это нужно сопоставлять с типом личности и ситуацией. Он говорил, что мне, как юристу, это пригодится при выборе присяжных хотя бы. Жаль только, что я не вижу себя, как юриста. Я вообще довольно туманно представляю свое будущее. Подозреваю, никаких радужных перспектив не будет. Моих сокурсников уже пригласили в агентства, у некоторых даже уже есть судебный опыт. У каждого из них есть подушка безопасности, а я просто качусь в чертову пропасть, пытаясь уцепиться за камни, но они лишь летят вслед за мной, угрожая расплющить при встрече с землей.

– Дело не в том, что я разбрасываюсь деньгами. Дело в том, что в своей победе я уверен.

– Тебе больше заняться нечем? – устало вздохнула я, забираясь на сидение. Сейчас я чувствовала невероятную силу, заключённую в черный поцарапанный корпус.

– Нечем, – просто подтвердил он, забираясь на место за мной. Я продвинулась вперед, оглядывая руль и дорогу перед собой.

Джейс нарочито громко фыркнул и быстрым движением положил мои руки на руль, заставляя сжать его. Два пальца положил на рычажок.

– Это сцепление, – зачем-то шумно выдохнул мне в ухо парень. Я дернулась, случайно ударяя его плечом по носу. Несильно, но такая случайность мне по душе.

– Мне в третий раз сказать, что с теорией я знакома? – грубо спросила я.

Тут же получила резкий толчок в плечо. Даже не зашипела. Привыкнуть можно ко всему. Поэтому я научилась переживать боль тихо, желательно, не подавая вида. Я медленно вздохнула и повела плечами.

– Не думай, что можешь остаться безнаказанной за свои выходки, – зло прохрипел он.

Я отпустила сцепление, убрав подножку. Джейс среагировал довольно быстро, а я даже не стану отрицать, что надеялась хотя бы на его испуг. Я тут же резко затормозила, сама влетев в руль. Ушиб на ребрах тут же отозвался болью, а сзади, к тому же, в меня влетел парень. Он зашипел и оторвал свою руку.

– Не хватайся так сильно, – прошипела я.

– Да? – он с силой нажал оставшейся рукой, но промахнулся. Не та сторона.

Я прикрыла глаза и мотнула головой, слезая с мотоцикла.

– Знаешь, чему учат в первую очередь при езде на скейте, сноуборде, лыжах… На чем угодно.

– Начинать движение? – после короткой паузы предположил Джейс, склонив голову чуть набок. Он тоже слез и выставил подножку. Теперь стоял, лениво опираясь на мотоцикл.

– Именно поэтому учитель из тебя херовый, – качаю головой. – В первую очередь учат защищать себя. На скейте учат падать…

– Упадешь на мотоцикле – едва ли что-то поможет, – фыркнул Джейс.

– Но экипировка поможет, не так ли? – настаивала я. – Иначе бы ты сам без нее рассекал.

– На опасных гонках она нужна. Здесь все нормально.

– Не придуривайся. Ты действительно такой идиот, что решил, что можно в первый раз кататься без шлема? Хотя бы шлема, блять… Поверить не могу.

– Ты не имеешь никакого права называть меня идиотом, – спокойно, но с угрозой протянул он. – Еще раз – и я не стану себя сдерживать. Плевать, что ты боец из Клетки. Я не отбитый бедный придурок, чтобы лезть в это болото. Но смотреть, как дерется грязь, довольно весело.

Он провоцирует. Я стараюсь сдержать себя, кусаю губы. Пытаюсь найти хотя бы одну причину не ударить его прямо сейчас, но пусто.

– Смешно слышать подобную хуйню от малявки без будущего и настоящего, – он понижает голос, наклоняясь чуть вперед.

Я держусь. Не знаю, зачем он меня выводит, но это точно не просто так.

– Молчишь, потому что ответить нечего? – спрашивает, ухмыляясь, будто победитель.

– Детский сад, – прохрипела я.

– Детский сад – то, что устроила ты со своим другом. Считаете, что у вас получится выбить себе нормальную жизнь? Ты так и останешься на дне, а его не возьмет ни одна больница.

Спокойствие – вот, что важно. Не дать ему понять, где слабость. Это всегда работает.

– Пялишься куда-то мимо. Как рыба, которую вытащили на берег. Притворяешься умной, но по факту… По факту рта раскрыть не можешь. Небось еще и думаешь, как хочется меня ударить. Языком проблемы решать не умеешь, а? – он подходит все ближе, а я не отступаю.

Впилась короткими ногтями в кожу ладоней. Вспыльчивость надо подавлять. Прежде всего, необходимо понять, чего он добивается. И просто не допустить этого. Джейс изворотлив. Пытается найти брешь в моей броне. Вот только он не знает, что броня моя дырява, как сетка для ловли рыбы. Он раз за разом попадает, а я держусь. Если он не видит боль, это не значит, что ее нет. Вот чему учит Клетка. Она изменила меня. Возможно, я не могу определить, когда люди лгут, но я точно знаю, как меняются глаза в момент страдания. Я вижу, как на мгновения они раскрываются, показывая уязвимое естество, скрытое под толстой оболочкой. Они думают, что защищают себя, на деле же изолируют, оставляя открытые раны гнить. Я знаю это по себе.

– Ты хотел честный спор, – медленно говорю я, стараясь держать себя в руках. – Так веди себя нормально. Я не обязана выслушивать твой поток дерьма, – каждое слово пропитано злостью. – Взялся учить – учи. Или ты таким образом сбежать пытаешься? Неплохо, в этом случае. Потому что иначе ты богатенький ребенок, только и способный языком щелкать, – зашипела. – Ты так цепляешься за деньги, потому что это все, что у тебя есть.

Джейс приподнял брови и кинул быстрый взгляд на часы.

– Три минуты держалась. Неплохо. Я думал, протянешь всего полторы.

– Очередные ставки? – устало спросила я. – Как же жалко.

– Понимаешь… Я не только уверен в выигрыше, но и зарабатываю на этом. Поинтереснее боев зрелище будет, – усмехнулся он. – Почти каждое твое решение обогащает кого-то. Или обедняет. Так что советую быть осторожнее. Многие поставили на то, что после моего признания ты уйдешь.

Я медленно перерабатывала всю информацию. Его поведение – продуманный сценарий. И, скорее всего, идет запись. Я тяжело вдохнула, скрещивая руки на груди.

– Кстати, в эту пятницу в Клетке тебя ждет сюрприз, – промурлыкал он, растягивая слова. Ему явно приносит удовольствие делать так.

Я вскинула голову, тряхнув волосами. Хоть они и были довольно короткими, из-за ветра все равно лезли в лицо, налипая на губы.

– Я бы на твоем месте ушел от такого позора.

– Хорошо, что я не ты. Поэтому я просто хочу небольшую компенсацию даже в случае проигрыша.

– Правда? – нахмурился он. – С чего это?

– В институте не так много девушек, согласных на такое безумие, – рассуждала я вслух, сложив руки на груди. – И игру с каждой желательно продлить подольше, я права? Я не хочу много. Тысячи будет вполне достаточно, – прищурилась я. – Еще я могу предупредить девушек из Клетки. Мне они поверят больше. Вы ведь не играете с богатенькими, так? – язвительно спросила я, делая шаг вперед. – Тысяча.

Все это время он смотрел на меня, щурясь. То ли от злости, то ли от интереса. Я не детектор. Но стоило мне закончить, он кивнул.

– Интересная выйдет партия, – протянул он.

Глава 4

Тренировка закончилась, так и не начавшись. Джейс отвез меня до дома. Я не хотела показывать ему свой, поэтому попросила высадить посреди парка. Я не стыдилась своего жилья, меня больше волновала конфиденциальность.

Мне надо было слишком многое переосмыслить. Перестроить свое поведение. Теперь Клетка для меня безопаснее университета. А самое надежное место – наша каморка. Воткнула наушники, включила музыку как можно громче, но она не заглушала мысли. Лишь раздражала. И, боже, как же я была рада вернуться в нашу комнатку. Я уже предвкушала, как толкну скрипучую дверь…

Стянула с себя гарнитуру: в наши подъезды я захожу осторожно. Важно все видеть и слышать. Никогда не знаешь, кто забредет к нам. Иногда бездомные селятся на лестничных клетках. И часто они не так уж рады покидать свои насиженные места. Другая причина – парочки. Я уже напоролась однажды на эти грабли. Шла в наушниках по лестнице, а они решили повысить рождаемость. Слышу стоны или крики – предпочитаю подняться на лифте, хоть там ужасно воняет и иногда он застревает.

– Что за развалины? – послышался недовольный голос позади меня. Я обернулась, недоверчиво смотря на Джейса.

– Решил засветить своей компании мою квартирку? – приподняла брови я. – Можешь уезжать, сама дойду до двери.

– Я хочу проводить тебя. Какие-то проблемы? – звучит совсем не доброжелательно.

– Я предупреждаю тебя один раз. Второй раз будет письменным заявлением на запрет приближения… – я запнулась.

– Оригинальный способ сдаться, – фыркнул Джейс. – Я и вправду думал, что такие остались где-то в Советском Союзе. Или ушли под снос лет шестьдесят назад… Страшно даже на квартиру посмотреть будет.

– И не мечтай, – фыркнула я. – Мне позвать Тео, чтобы он попросил менее вежливо? – красивый блеф. Полуправда.

– Тео – это твой невоспитанный друг, который любит вмешиваться в разговоры? Думаешь, примчится… – он остановился, с подозрением смотря то на меня, то на лестничные пролеты над нами. – Или это твой парень?

– Нет, – тут же осадила его я. – Он мне важнее любого парня.

– Брат? – он подошел ближе. – Нет… Вы непохожи. Кто?

Слишком близко. Его одеколон будто заполняет все пространство. Я закашлялась, закрывая нижнюю часть лица рукой.

– Мне пора, – я хотела пройти, но передо мной тут же возникла его рука.

– Не спеши, пока не ответишь. Кто этот Тео?

– Не переходи грань, Ан… – отвратительная память на фамилии. Я сжала губы и сглотнула. – Андерсон.

– Что? – он засмеялся, проводя рукой по волосам. Слишком часто он их поправляет. Либо жуткий нарцисс, либо на нервной почве. Больше склоняюсь к первому. – Андервуд. Джейсон Андервуд.

– Очень приятно, Джексон, – передразнила я и, воспользовавшись моментом, прошла под его рукой и направилась к лестнице.

Несколько секунд он стоял без движений, поэтому я ускорилась, понимая, что получила отличную фору. Но дело в том, что я живу на девятом этаже. Я в неплохой спортивной форме, но не настолько.

Легкие жгло, а кровь оглушительно стучала в ушах. Я обернулась. Никто меня не преследовал. Как же глупо. Остановилась, облокачиваясь о перила, провела рукой по взмокшим от пота волосам. Пальцы чуть дрожат, а я не понимаю, из-за чего.

***

Я всегда просыпаюсь, когда Тео возвращается с дежурства, хоть он и старается ступать тихо. Иногда у него получается, а сегодня он решил, что вешалка для одежды в нашем коридоре не нужна, поэтому он просто снес ее со своего пути. Я застонала и поднялась, бросая подушку в источник звука.

– Почти попала, – устало, но с натянутой улыбкой произнес он. Я знала, что он улыбается даже в темноте. Тео – единственный человек, которого я могу читать без затруднений.

– Я думаю, нам не нужна мебель в коридоре… – произнесла я.

– Отлично, потому что я подумал так же, – довольно воодушевленно произнес он.

– Я заметила, – вновь простонала я, падая на кровать.

– Ты бы меньше вещи свои по полу разбрасывала, – в ответ крикнул Тео.

Сосед по лестничной клетке выразительно ударил по стене, намекая на плохую звукоизоляцию. Мы с другом сдержанно засмеялись. Он довольно часто возвращался поздно, всегда в разное время, но утро мы неизменно встречали вместе.

– Да брось, там не может… – мне в лицо тут же прилетело подтверждение его слов. Мой лифчик. Я тяжело вздохнула. – Выпал из шкафа, – еле сдерживала смех я.

– Я тебя удивлю, но у тебя нет шкафа. Ты свои вещи складируешь везде, кроме полок. Хотя. Ты оккупировала всего одну. В ванной. О, твои склянки и тюбики…

– Совесть имей, их не так много, – с шуточной угрозой произнесла я. – К тому же, тоналка у нас общая. Там тюбиков шесть лежат разной плотности.

– Посторонние бы не так поняли, – засмеялся Тео, падая на кровать прямо в одежде. – Но она неплохо маскирует синяки и покраснения… – задумчиво протянул он. – И тон кожи такой ровный…