Печать Аваима. Забытый во Мраке

Через несколько мгновений они услышали, как заскрипела дверь и несколько человек с грохотом ввалились в каморку, но обнаружив пропажу, бурно выместили досаду на единственной кровати, а голос Сесилии громко запричитал:

– Пресветлая Матерь, заступница наша! – от волнения раскатистый южный акцент стал еще сильнее, – Пропал всерадетель-то! Ох, прибрала его нечестивая Тьма. Сохрани нас Виата-благодетельница!

– Да, можт, пригрезился тебе всерадетель-то? – грубо оборвал ее хриплый мужской голос, – никто, окромя тебя, ни меченного, ни радетеля того не видал.

– Да как же не видали-то? Полный сад был, когда он того, в обморок свалился.

Дружный хохот заглушил голос Сесилии.

– Хорош всерадетель, – отсмеявшись проговорил все тот же хриплый голос, – ладно, Сесилия, завтра пиво поставишь за беспокойство.

– Мужики, – прогнусавил новый голос, – у козлопаса давеча брага поспела. Авось навестим?

– Козлопасу, значит, тоже пива поставишь, – просипел первый, – за то, что мы его разбудим. Айда, мужики.

И продолжая язвить, они шумно удалились. Вскоре на улице послышались недовольные голоса, и снова стало тихо.

– Почему они ушли? – одними губами спросил Эрнальд.

– Боятся, – пожал плечами Тамаш, – спящего скрутить – это тебе не гоняться по ночам за проклятыми. К тому же праздник у них сегодня.

– И что теперь делать?

– Спустимся обратно и выйдем потихоньку, – снова пожал плечами лекарь, – никто все равно ей не поверил.

Выждав для верности еще немного, они поднялись до конька и уселись верхом. В это время снизу снова послышался шум, и из окна внезапно заструился теплый свет. Тамаш с Эрнальдом застыли. Снизу забубнил недовольный мужской голос. Затем что-то увесисто стукнуло. Послышался скрежет. И в сопровождении громкого сопения из окна медленно показалась тяжелая дубовая рама. Когда рама перевалилась на черепицу, в проеме показались две руки, поправили раму, притерли ее в глубокий паз и с силой дернули вниз, вгоняя вровень с крышей. После чего звуки затихли, и на крыше воцарилась темнота.

Ночь близилась к концу, усталые звезды тускнели, спеша укрыться в ускользающей темноте, а дыхание рассвета уже ощущалось невесомой пеленой на восточном крае неба. Далеко на северо-западе небо расчертили две упавшие звезды.

– Что теперь? – шепотом спросил Эрнальд.

Тамаш внимательно осмотрелся: в саду, среди раскидистых яблонь, ярдах в трех от дома росла высоченная старая липа. Ее ветви тихонько шуршали по крыше свежей листвой и уже начинали распространять тот особенный сладкий аромат, которым окутывается северный край в начале лета. Но липа стояла слишком далеко, и ветви, нависающие над черепицей, были слишком тонкими, чтобы выдержать взрослого мужчину. Тамаш с сожалением отбросил эту идею и продолжил осматриваться. Соседние дома, куда более низкие, чем внушительный особняк вдовы, были оснащены по углам выступающими трубами. Каждый дом имел водосточный желоб вдоль крыши и выходящую на ярд-полтора от стены водоотводную трубу. Он осмотрел свою крышу и с радостью понял, что и в доме Сесилии позаботились об отведении дождевой воды, а каменные желоба, в которые упиралась черепица, заканчиваются мощными железными трубами, ярда на два, не меньше, отходящими от углов дома с трех сторон, четвертый же угол терялся в густых ветвях липы.

Тамаш махнул рукой и начал спускаться в сторону дерева, где с облегчением обнаружил четвертую трубу. Он ухватился покрепче, перекинул через нее ноги и, повиснув вниз спиной, потихоньку двинулся дальше. Труба неприятно покачивалась, но Тамаш продолжал ползти, пока не оказался у сливного отверстия. Скудный предутренний свет не давал как следует разглядеть, за что можно ухватиться, и Тамаш, покрепче стиснув трубу коленями, отпустил руки и зашарил по сторонам, надеясь поймать сук потолще. Труба нехорошо поскрипывала, мышцы быстро свело от напряжения, а толстые сучья все никак не попадались. Тамаш в отчаянном усилии вытянулся, насколько мог, и наконец ощутил под пальцами крепкий сук. Он облегченно выдохнул и осторожно перебрался на дерево. Отдышавшись, он шепотом велел Эрнальду следовать за ним, но, когда юноша дополз до конца трубы, оказалось, что из-за разницы в росте ему никак не дотянуться до надежной опоры. Тамаш подполз обратно и шепотом скомандовал:

– Держи сумку, я тебя подтяну.

Тамаш ухватился покрепче и перекинул Эрнальду лямку от сумки. Но едва тот поймал ремень, как потерял равновесие и начал сползать.

– Быстрее! Дай руку!

Тамаш рванулся вперед.

Эрнальд схватил лекаря за руку, и в тот же миг ноги его соскользнули. Охнув, он рухнул вниз. Тамаш вцепился в худое запястье. Руку рвануло в плече. Вниз посыпались мелкие ветки. На мгновение все замерло.

– Эрнальд, – позвал лекарь.

Белый, как полотно, Эрнальд, глядел на него снизу вверх. В другой руке парнишка все еще сжимал лямку сумки.

– Перекинь сумку через плечо, и давай мне вторую руку, – распорядился Тамаш

Мальчишка медленно выполнил приказ.

– Постарайся найти опору, я не смогу тебя подтянуть.

Тамаш начал потихоньку раскачивать его, и Эрнальд нащупал надежную опору. Затем осторожно отпустил одну руку, ухватился за ветки, также осторожно отпустил вторую и, медленно переступая, подобрался к стволу.

В молчании они спустились во двор, где еще несколько часов назад так сытно и радушно их кормила хозяйка.

На земле Тамаш первым делом забрал свою сумку и проверил содержимое, после чего огляделся и приметил за амбаром высокую силосную кучу. Также молча, стараясь держаться в тени, они тихо пробрались к куче. Лекарь подсадил парнишку, помогая перебраться через забор, подтянулся сам и спрыгнул на другой стороне. Перед ними лежал неширокий, шагов в триста, луг, который тянулся вправо, сколько хватало глаз, слева шагов через пятьсот луг упирался в картофельное поле. Впереди за лугом поднималась темная стена деревьев.

– Ну что, доберемся до леса, считай, спасены, – бодро объявил Тамаш, – Побежали! – и он рванул с места.

Рассвет все ярче разгорался на востоке, разгоняя спасительные тени и рассеивая последний туман. Мокрая трава быстро вымочила шерстяные штаны, а за спиной, пробуждая город, громко запели петухи.

Глава 2

Ягори – Вигмар, бегство

Ягори взволнованно меряла шагами тесное помещение. За пыльным стеклом быстро смеркалось, и девушка зажгла масляную лампу, выкрутив фитиль поменьше, чтобы не привлекать внимания. Убогая грязная комнатушка в жидком дрожащем свете казалась еще уродливее: по углам, сгрудились битые бутылки, отблескивая тусклыми боками, и пугающего вида грязные тряпки, густо заляпанные бурым; прогнившие потолочные балки нависали так, что девушке едва хватало места распрямиться; трухлявый пол местами основательно провалился, а под стеной недалеко от входа валялась пара косоногих табуреток. Единственное, что выделялось среди унылого запустения, это плотные желтоватые мешки на широких лямках, выставленные у входа, каждый со своей нашивкой у основания. Ягори остановилась и снова пересчитала мешки, сверяясь с мятой бумажкой. Все было на месте.

Она в который раз посмотрела на маленькие часики, которые носила на поясе, и беспокойно взъерошила короткие волосы: группа задерживалась. Плохо. Оставаться здесь дольше необходимого было опасно. Ее задача – договориться об отправке и обеспечить спокойный выход, а проволочки неизбежно привлекут внимание, чего в таких местах определенно стоило избегать.

Ягори еще сильнее прикрутила фитиль, оставив над носиком лишь небольшой желтоватый полумесяц. В это время с улицы послышались осторожные шаги, и около двери чирикнул воробей. Ягори чирикнула в ответ, и в дверь по одному бесшумно вошли пятеро мужчин. Маленькая комнатка уменьшилась еще втрое.

– Вы опоздали, – шепотом строго сказала Ягори.

– Стража, – также шепотом ответил один из мужчин, – гоняли шлюх в порту. Пришлось пережидать.

– Ясно. Берите груз – у вас осталось пятнадцать минут. Оплата как обычно: половина сейчас, половина после доставки, – и она передала увесистый кошель, – отправляйтесь.

Мужчины молча разобрали мешки и также бесшумно вышли из помещения. Ягори загасила лампу, выждав пару минут, тоже выскользнула и растворилась в зловонной темноте трущоб Пин-Мин – безобразного нарыва на высокомерном, мраморном лице Бай-Чонга – столицы края закатов Сианг-Джи. Кособокие строения плотно облепили узкий переулок и громоздились на подступающие взгорья на два, а то и три этажа, местами соприкасаясь крышами через проход. Робкая луна неохотно заглядывала на смердящие помоями и испражнениями улицы. Ягори поудобнее устроила на плече длинное древко и ускорила шаг: трущобные отбросы никому не подчиняются и живут по своим законам – или ты, или тебя, и никакой протекторат тут не поможет.

Никого из крупной рыбы по дороге не встретилось, а голоногая шпана резво отступала в поисках более сговорчивой добычи, стоило им заметить внушительное лезвие над плечом девушки. Постепенно опускаясь к реке, трущобные лачуги сменялись такими же убогими складами. Но когда в воздухе, наконец, запахло водой, а склады приобрели солидный вид, Ягори слегка расслабилась, за что тотчас же поплатилась. За очередным поворотом дорогу ей преградили две невысокие широкоплечие фигуры. Она спокойно остановилась и обернулась – за спиной стояли еще двое. Медленно девушка опустила нагинату и перехватила длинное древко двумя руками.

– Я здесь по поручению дома Чайной Розы, – спокойно сказала она, – дайте пройти.

– Мы знаем, зачем ты здесь, – также спокойно ответил из темноты женский голос, головорезы стояли неподвижно, – твой братец задолжал крупную сумму.

– Я не отвечаю за дела своего брата, – холодно ответила Ягори.

– Боюсь, теперь отвечаешь. Груз, что ты отправила сегодня, мы оставим себе, – не меняя интонации, ответил невидимый голос.

– Это собственность дома Чайной Розы, – Ягори, сохраняя хладнокровие, пыталась сообразить, в какую еще историю вляпался ее братец, – вам не простят кражу.

– Уже простили, – ответила незнакомка, – с Чайной Розой пусть разбирается твой брат. Передай ему, что вторую половину суммы мы ждем через месяц.

Ягори стояла, не зная, что ответить. Мог ли голос говорить правду? Или же это очередная провокация, чтобы подмять их бизнес? Многим не нравилось, какие они ведут дела, но тем же многим очень нравились доходы, которые приносит их маленькое почтовое предприятие. Богатеи за перевалом отдавали целые состояния за безделушки, которые они с братом в обход запрета отправляли из Сианг-Джи – той самой загадочной Страны Закатов, о которой так любят сплетничать за перевалом. А кроме Ягори и ее брата никому не удалось найти безопасный проход через хребет. К тому же, им не только удалось наладить проход в земли Агрия, но и договориться с лесными орками о продаже их бесподобных серебряных украшений и трофейных золотых изделий даллов, которые в силу невероятной редкости пользовались бешеным спросом у знати Сианг-Джи.

Так что, несмотря на большой зуб, который преступная верхушка наточила на их скромные фигуры, никто не решался предпринять серьезные шаги, чтобы выбить их с этого места, хотя многие угрозами или подкупом пытались заполучить долю в почтовых пересылках. Пока никому этого не удавалось.

– Дела Вигмара решайте с ним, я к этому отношения не имею, – отчеканила Ягори, – Надеюсь, вы пошутили насчет товара. Это деньги дома Розы.

– Это деньги дома Розы, которые взял Вигмар. Теперь он за них отвечает, – раздался голос из темноты.

– Неужели вы думаете, Мей-Гу позволит так просто забрать его товары?

– Дорогуша, все знают, что твой брат игрок. А Мей-Гу, как и все, давно мечтает заполучить долю в ваших делишках. Так что или твой братец принесет вторую половину долга, или мы с Чайной Розой вместе уговорим вас поделиться секретами. Всего хорошего, дорогая, – головорезы незаметным движением слились с тенями, словно их никогда и не было, – И, кстати, – снова раздался невидимый голос, – найдите себе новых посыльных, этим нездоровится. Навечно.

Тихая пустынная улица серебрилась в слабом свете луны. Дальше в порту отрывисто перекрикивались грузчики под негромкий плеск реки. Ягори крепко сжимала в руках овальное древко, стоя среди замерших в тишине складов. Надо было срочно увидеться с Вигмаром.

Она быстро шагала по светлым улицам верхнего города. Чистые, утопающие в зелени переулки были ярко освещены, на каждом перекрестке стоял стражник, а маленький ребенок, буде ему такое приспичит, мог в полночь выйти на улицу и без происшествий добраться в соседний квартал. Роскошные особняки стояли свободно, поднимаясь по склону горы в окружении вертикальных садов и великолепных ниспадающих цветников. Город был сильно сжат горами, и поэтому больших поместий здесь не было, но каждый владелец каменистого клочка на крутом склоне желал поразить соседей богатством отделки и изяществом убранства. Каждый дом походил на произведение искусства, старательно обернутое в благоухание и зелень экзотических растений, считавшихся особым шиком среди пресыщенных жителей верхнего города.

Ягори миновала нижние ярусы, где селились богачи попроще, и свернула к реке, которая спускалась через престижные кварталы чередой элегантных, забранных в чаши, прудов, а дальше устремлялась вниз через весь город, где у подножия разливалась широким озером, обрастала складами и оттуда степенно проливалась на юго-запад, через всю страну – к соленым водам Западного моря. По обеим сторонам реки в обрамлении статуй, вазонов и мостиков располагались самые роскошные заведения города. Попасть сюда мог далеко не каждый, а счета за услуги потрясали воображение. Ягори в той же черной стеганой куртке, что и часом ранее, но уже без оружия, уверенно направилась к небольшому беломраморному строению, выходящему узкой верандой на большую чашу с водой, облицованную тем же камнем. С ограждения веранды прямо к воде спускался каскад нежно-фиолетовых цветов с дурманящим сладким ароматом. В воде среди широких круглых листов водяных лилий неспешно плавали большие оранжевые рыбины, поблескивая чешуйчатыми боками в свете фонарей. Из окон, скрытых растениями и выступом фасада, лилась приятная музыка.

Ягори постучала, и чуть повыше лица открылось небольшое смотровое окошко.

– Мой брат здесь? – – не здороваясь, спросила она.

– Госпожа, вы же знаете, мы не можем говорить о своих посетителях, – умоляюще ответили через окошко.

– Да. А еще знаю, откуда у вас такие красивые витражи. Не думаю, что их могли произвести в Сианг-Джи. Хотя, возможно, я не права, и стоит уточнить в городском реестре ремесленников?

– Госпожа, прошу вас, – снова вздохнули с другой стороны двери.

– Мой брать здесь?

– Да, госпожа, здесь, но я не могу вас впустить.

– Почему же, интересно? – деланно удивилась Ягори.

– Но, госпожа, вы неподобающе одеты, мне не разрешено пускать господ в простой одежде, – чуть не плача, ответил привратник.

– Тогда позови того, кому разрешено, – отрезала Ягори.

Окошко захлопнулось, и она осталась одна. Минут через пять дверь отворилась, и Ягори встретила женщина лет пятидесяти в утонченном закрытом платье и с гладко убранными волосами. Из украшений на ней были только тяжелые золотые серьги-медальоны, украшенные двумя ощеренными волчьими мордами.

– Красивые сережки, – заметила Ягори, заходя внутрь.

– Благодарю тебя, дорогая, – с достоинством ответила женщина, – и за серьги, и за комплимент.

– Я должна срочно увидеться с братом, – снова повторила Ягори.

– Я понимаю, – кивнула женщина, – могу я предложить тебе комнату? Вигмара пригласят.

– Хорошо, – согласилась девушка, и последовала за хозяйкой по светлому коридору в обход основного зала.

Когда они проходили мимо открытых дверей, Ягори не удержалась и заглянула. Богато украшенный зал был обставлен удобными кушетками и низкими столиками. Везде стояли напитки и курительные принадлежности. Напротив, вместо стены, от пола до самого потолка сияли восхитительные витражные окна, распахнутые для желающих выйти на веранду. На кушетках, утопая в цветных подушках, сидели посетители – в большинстве солидные мужчины в дорогих одеждах. Вокруг них сновали молоденькие девушки в открытых облегающих платьях, а некоторые и без, едва прикрытые прозрачными тканями и блестящими побрякушками. У выхода на веранду в окружении оголенных красавиц сидел ее брат и из дорогого хрусталя поил, а точнее поливал золотистым напитком растянувшуюся рядом с ним длинноногую девицу. Девица, закинув стройные ноги ему на колени, хохотала и старалась пролить как можно больше.

Ягори отвернулась и поспешила за провожатой. Здание оказалось на удивление длинным и за первым залом оказалось еще два похожих. Миновав их, они оказались перед незаметной дверью, замаскированной в деревянной панели стены.

– Прошу, – указала на открывшуюся комнату хозяйка, – твой брат скоро подойдет, – и быстро направилась обратно.

Ягори зашла в комнату и осмотрелась: вдоль стен стояли обитые яркой тканью кушетки со множеством разнообразных подушек, в середине— низенький столик из дорогого дерева. Девушка уселась на мягкий диван и вытянула ноги. Через пару минут в дверь тихо постучали и, не дожидаясь ответа, вошел юноша с подносом еды.

– Мадам передает для госпожи, – почтительно проговорил юноша и поставил поднос на стол, – я также в вашем распоряжении, – он поклонился и замер у двери.

Ягори посмотрела на юношу с любопытством: высокий, стройный, еще совсем молодой парень был одет в шелковую набедренную повязку и две перекрещивающиеся на груди лямки; мягкие сандалии тонкой шнуровкой охватывали стройные икры. Черные, прямые, как у всех сианджийцев, волосы схвачены золоченным ободом. Юноша доброжелательно смотрел на Ягори.

– У тебя много работы сегодня? – поинтересовалась девушка.

– Сегодня вы моя работа, госпожа, – вежливо ответил юноша.

– Присаживайся и угощайся, – она указала на поднос, – можешь просто отдохнуть. Я здесь не за этим.

– Благодарю вас, госпожа, – юноша поклонился и робко присел напротив.

– Возьми что-нибудь поесть, здесь хватит на пятерых, – Ягори снова махнула рукой на поднос.

Юноша благодарно кивнул и деликатно взял гроздь винограда. В это время дверь снова отворилась, и вошел недовольный Вигмар: от него сильно пахло вином и курениями, черная шелковая рубашка была распахнута и мокро липла к груди.

– Зачем ты пришла? – он сердито глянул на мальчишку, и того как ветром сдуло, – выступаем только утром, и я не собираюсь слушать твои нотации.

– У тебя большие проблемы, так что будь добр, послушай мои нотации, – Ягори подошла к нему вплотную и снизу вверх посмотрела на брата, – а заодно объясни, почему какие-то отморозки сообщают мне, что сегодняшний груз они забрали в оплату твоего долга?

Вигмар не успел открыть рот, как дверь в комнату снова отворилась, и вошла взволнованная мадам.

– Господа, я прошу прощения, но вам небезопасно здесь оставаться. Мне сообщили, что на вас открыта охота. Здесь – первое место, где вас будут искать.

Ягори гневно посмотрела на брата, но тот казался скорее раздосадованным, чем испуганным или виноватым. Она повернулась к женщине:

– Благодарю вас, мадам Фурен, мы уже уходим.

Женщина кивнула и приглашающе указала в сторону коридора:

– Мои люди проводят вас за стену. Буду благодарна, если вы сохраните это в секрете.

Ягори и Вигмар поклонились и молча вышли из комнаты. За дверью их встретили двое невысоких мужчин, одетых в черное, и провели по узкому коридору вглубь дома, затем в подвал и оттуда – в сырой проход, уходящий резко вниз. Через некоторое время спуск закончился, ход пошел ровно, и вскоре они поднялись по грубым ступенькам и вышли в небольшую гостиную. Провожатые поклонились и исчезли в темноте лаза. Не успели Ягори и Вигмар оглядеться, как из соседней комнаты вышел заспанный старик, кутавшийся в одеяло, молча выпроводил беглецов и захлопнул дверь. Брат и сестра стояли на тихой улочке среди обычных домов, а выше по склону нависала светлая громада стены.

Высокий, подтянутый Вигмар и низенькая Ягори двинулись вниз по улице.

– Во что ты нас втянул? – – тихо спросила она.

Он пожал плечами.

– На днях я сильно проигрался в «Костлявом Карпе».

– Опять? – возмутилась Ягори.

– Не кипятись, – буркнул Вигмар, – сильно, но ничего необычного. Бывало и сильнее, – он устало потер глаза.

– Нам и раньше угрожали, но никогда не нападали на товар или посыльных. Те, кто остановили меня в порту, сказали, что наши люди мертвы.

Вигмар остановился.

– Я думаю, кое-кому поперек горла, что мы не платим… – – он запнулся, – налоги, так сказать, и не берем никого в долю. Что еще сказали?

– Что тебе надо вернуть вторую половину долга через месяц, или они вместе с Чайной Розой займутся нашим воспитанием. Говорила женщина, но кто именно, я не видела.

– Это ерунда. Товары, которые должны были уйти сегодня, трижды покроют мой долг, а прибыль от продажи и того больше. И потом, что это за охота? – он запахнул, наконец, свою мокрую рубашку, ежась от ночной прохлады, и продолжил, – я иду в «Костлявого Карпа», надо разобраться.

Недалеко от доков, на замызганной улочке располагалось известное в криминальных кругах место под названием «Костлявый Карп». Вигмар толкнул дверь, размалеванную под рыбий скелет, и под скрип несмазанных петель зашел внутрь. Ягори скользнула следом. Сразу за дверью они очутилась в дымном, тесном помещении, пропахшем курениями, кислым пивом и человеческим потом. За стойкой полноватый лысеющий хозяин лениво протирал серым полотенцем мутные кружки. Вигмар огляделся и уверенно направился к стойке. Девушка не отставала. Увидев вошедших, мужчина испуганно затряс головой и стал делать жесты, чтобы те уходили, но Вигмар не обратил на это внимания и, протянув через стойку руку, сгреб сжавшегося мужичка за сальный ворот.

– Рассказывай, – грубо приказал он.

– Вигмар, не стоило бы тебе…

– Я сам решу, что мне стоит, а что нет. Рассказывай, или поговорим в другом месте, – он слегка встряхнул заскулившего хозяина заведения.

– Хорошо, хорошо, – примирительно поднял руки тот, – но тебе не стоит здесь оставаться.

Вигмар злобно рыкнул.

– Что ты знаешь о моем долге и объявленной охоте?

– Немного. Вчера днем хлыща, которому ты проигрался, кто-то грохнул. Пошли слухи, он сам был должен немаленькую сумму. Кому – никто точно не знает, вроде какой-то женщине, – Вигмар с Ягори переглянулись, – и она в курсе, что ты был должен хлыщу, поэтому весь долг перевесили на тебя.

– О каких деньгах идет речь?

– Поверь, я понятия не имею. Но только это не все, хлыщ оказался племянником Мей-Гу, и тот тоже не прочь стрясти с тебя долг. Плюс, поговаривают, что тебя обокрали, и Мей-Гу разослал по городу людей, чтобы найти тебя и вернуть свои деньги.

Вигмар помрачнел и так сильно дернул рубашку хозяина, что та затрещала.

– Кто это поговаривает? – угрожающе рыкнул он в покрасневшее лицо.

– Не знаю, Вигмар, прошу тебя, – мужичок отчаянно цеплялся за державшую воротник руку, – я просто собираю сплетни и расставляю тарелки…

– Не надо скромничать, – Вигмар еще выше поднял руку.

– Ночью пришли какие-то оборванцы, – пискнул толстяк, – явно из Пин-Мин, и сказали, что видели, как ваших ребят прирезали на выходе из города.

– Откуда известно, что это мои ребята?

– Не знаю, клянусь, Вигмар. Пожалуйста, отпусти. Поговори с отребьем из Пин-Мин, они всегда все знают.

Вигмар, еще пару мгновений подержал трясущегося и пыхтящего толстяка, потом отпустил и вместе с сестрой быстро направился к выходу. Посетители проводили их взглядами. Вигмар не сомневался, что мелкие шестерки уже бежали в дом Чайной Розы, чтобы сообщить об их визите.

На улице брат и сестра быстро свернули в переулки и устроились в тихом закутке между складами и рекой. От воды тянуло холодом, и Вигмар ежился в своей тонкой рубашке, длинные волосы, собранные до этого в высокий хвост, растрепались. Ягори сидела на перевернутой бочке и вертела в руках тонкий стилет, который носила в сапоге.

– Вигмар, – тихо начала она, – ты же понимаешь, что встречаться с Мей-Гу без денег и без товара нельзя.

– Да, – спокойно ответил он, – но надо проверить, может это очередные сплетни, чтобы прижать нас.

– Эта история плохо пахнет. Опасно идти утром на встречу с посыльными. У вас был план на такой случай?

– Был, – покачал головой Вигмар, – в случае опасности встречаемся через два дня на другой точке. Но мне все это не нравится: слишком быстро расползлись слухи и слишком резво отреагировал Мей-Гу. Я не удивлюсь, если это его рук дело – мы крепко повздорили по поводу цены.

– Где вы должны встречаться с группой?

– За городом, на озере. Оттуда на лошадях до перевала. После – пешком через горы.

– Полагаю, незаметно туда подобраться у нас не получится?