Кольцо эльфийской работы

Рыцари понемногу расходились, укладывались и заворачивались в плащи, прячась от ночной прохлады и утренней росы. Я выждала, пока уляжется последний и воздух наполнится разномастным храпом, неслышно встала и направилась в лес.

– Куда ты, малышка? – донесся негромкий окрик Стефана. Дьявол бы побрал чертова маркграфа! Надеюсь, он не потащится за мной, чтобы защитить от возможных опасностей ночного леса?

– Иногда рыцарю приходится вспомнить, что он все-таки женщина, – туманно отозвалась я, надеясь, что такого объяснения маркграфу будет достаточно, и мне удастся обрести желаемое уединение. Видимо, Стефан правильно воспринял мои слова. Я двинулась дальше, постоянно останавливаясь и прислушиваясь, но никто за мной не шел.

За раскидистым орешником моей руки внезапно коснулось что-то горячее. Я подавила невольный вскрик, немедленно узнав теплые пальцы мужа.

– Даррен…

– Как и обещал, я всегда рядом с тобой, – прошептал на ухо знакомый голос.

– Даррен, так больше нельзя. Все зашло слишком далеко. Давай я просто утащу кольцо у Стефана, раз уж тебе мешают принципы и честь, и мы уйдем. Ни один из этих рыцарей больше никогда не увидит нас, и…

– Замолчи, Крис. – Моих губ коснулся горячий палец. – Мои предки закопаются еще на три ярда в скалы, если жена одного из их потомков станет воровкой. Ты уже с честью прошла два испытания. Ты лучше любого из этих рыцарей, и завтра к вечеру все закончится. И вот тогда мы с тобой покинем эти земли и больше никогда не вернемся сюда.

– Но Даррен, ты же слышал – они скопом ринутся на дракона! И…

Мне пришлось замолчать, потому что Даррен прижался к моим губам своими, и на какое-то время мир вокруг нас закрутился в цветном водовороте и исчез.

– Завтра к вечеру все закончится. Тебе нужно всего только подождать, – прошептал мне муж, когда мы вынужденно отстранились, жадно вдыхая воздух. – Тише!

Он замер, прислушиваясь.

– Сюда идут. И помни, я всегда с тобой!

Даррен растворился в ночи. Буквально через несколько мгновений рядом возник… ну, разумеется, Стефан.

– Что ты здесь делаешь, малышка? – с подозрением и почему-то удивлением осведомился он.

– Настраиваюсь на завтрашний бой, как учил меня отец, – не задумываясь, солгала я. – В темноте и уединении.

– Это уединение может быть не таким и уединенным, – заметил Стефан, изображая из себя благородного рыцаря, поставившего себе цель охранять прекрасную даму. – В лесу водятся дикие звери, а в горах летает дракон. Ваше свидание может состояться преждевременно и закончиться не в твою пользу. Лучше вернись к костру. Там, по крайней мере, есть еще шесть сильных мужчин, которые могут встать на твою защиту.

– Видимо, вы правы, милорд, – склонила я голову.

– Я отведу тебя, – тоном, не принимающим возражений, заявил маркграф, взял меня под руку и отвел в импровизированный лагерь. Я шла, не сопротивляясь, и размышляла над словами Даррена – действительно ли Стефан заинтересовался мною не только как рыцарем, но и как молодой красивой женщиной?

Возможно, что он и прав. Я чувствовала некое напряжение между нами – едва участившееся дыхание маркграфа, то, как он стремился идти ближе ко мне… Стефан не стал активно проявлять свои чувства, если таковые у него были – может быть, опасаясь свидетелей. Но, ложась спать, я демонстративно достала меч и положила его рядом с собой.

На рассвете меня разбудил шорох и позвякивание. Я открыла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть садящегося в седло Стефана, и окликнула его:

– Куда вы, милорд?

Он раздосадованно сплюнул и спешился.

– Я так и знал, что ты умнее всех этих олухов. Как тебе понравился вчерашний настой?

Он явно догадался обо всем, поэтому я не стала скрывать правду.

– Я его не пила.

Маркграф согласно кивнул.

– Поэтому ты и не спала ночью… Я так и подозревал, но убедился лишь сейчас.

Я бросила взгляд на недвижимо лежащие фигуры возле костра.

– Вы… милорд, вы отравили их?

– Да нет же, – презрительно поморщился он. – Зачем мне их травить? Они крепко спят и видят прекрасные сны, в которых побеждают драконов и получают руку прекрасных принцесс.

В этот момент один из рыцарей повернулся и громко всхрапнул.

– Вот видишь, – усмехнулся Стефан. – А в реальности все это получу я. Вставай, малышка. Нас ждет дракон.

Мне весьма не нравился огонек в его глазах и неприятная усмешка при словах о драконе. Даррен, несомненно, был где-то рядом, и я сама смогу за себя постоять, но очень не хочется доводить ситуацию до убийства местного лорда, по сути, не виноватого в событиях полусотлетней давности. Будь прокляты предки Даррена и их понятия о чести и благородстве! Лучше бы я стащила ночью проклятое кольцо, и сейчас мы с мужем были уже очень далеко, и мне не пришлось бы гадать, что еще затеял чертов маркграф.

Стефан нетерпеливо постукивал сапогом по траве, пока я быстро сворачивала плащ и седлала лошадь. Он еле дождался, пока я усядусь в седло, и направил своего жеребца вдоль отрога.

Я молча двинулась за ним. Какого беса вообще происходит? Чтобы добраться до пещер, нужно ехать в горы, а не мимо них! Но Стефан и не собирался поворачивать. Он уверенно ехал быстрой рысью вдоль отрога, время от времени оглядываясь и проверяя, не отстала ли я.

Прошло не меньше часа, прежде чем маркграф остановил коня и спрыгнул с него.

– Теперь я уверен, что нас никто не найдет. Иди ко мне, малышка. Нам нужно поговорить.

Он подошел ко мне, помог спрыгнуть на землю и властно провел рукой по волосам. Я непроизвольно отшатнулась и напряглась.

– Не стоит, малышка. Поверь, нас свела вместе судьба. Всевышний сам привел тебя в мои руки, зная, что только я смогу по достоинству оценить этот невзрачный алмаз и огранить его до восхитительного бриллианта.

– Я не понимаю вас, милорд, – предупреждающим тоном проговорила я. – Вы говорили про дракона и победу над ним…

– Дракон! – расхохотался Стефан. – Малышка, ты тоже поверила в него, как и те тупицы? Нет никакого дракона, их уже пятьдесят лет не видели в наших краях, и неизвестно, жив ли сейчас хоть один!

Я ошеломленно смотрела на маркграфа, только сейчас осознавая всю глубину его аферы. Ради того, чтобы получить славу победителя дракона и рыцарского турнира, он пошел на откровенную ложь и подлог.

Победить в двух обычных рыцарских состязаниях вполне реально для рыцаря с умениями Стефана стрелять и сражаться. Если бы не Даррен и его желание вернуть кольцо, если бы не мое появление на турнире, ему с легкостью удалось бы выполнить первый пункт. Впрочем, до финала маркграф дошел в обоих случаях, а второй тур не выиграл лишь потому, что проявил благородство, и в глазах общества он практически победитель. Остается самая малость – выиграть и третий тур.

Для этого нужно собрать отряд рыцарей для охоты на страшное чудовище – чтобы имелись свидетели подвига, вернее, стремления совершить подвиг. Усыпить их, чтобы потом обвинить в трусости, слабости или что там еще можно предъявить проспавшим рассвет мужчинам? И никто не будет слушать их сбивчивые объяснения – мол, никогда такого не случалось, сон словно бы придавил к земле, глаза невозможно было разлепить до обеда… Уехать одному, провести где-нибудь день-другой, а потом вернуться, осиянным славой победителя дракона. Ведь чудовище больше никто не увидел, правда? Значит, милорд убил его собственноручно, а что голову не принес – так это печальная случайность. Упала в горную реку, к примеру. Или разбита мечом до такой степени, что показать общественности нечего.

Милорду поверят – а с чего бы не поверить рыцарю, которому по определению положено быть честным и благородным? И проживет Стефан ам Цаггерхейм остаток своих дней, заслуженно купаясь в славе и обожании местных жителей, избавленных от чудовищной твари. И неважно, что дракона тот выдумал сам. Никто не видел летающего монстра, никто не жаловался на похищенный скот или украденную дочь. Никто не приходил и не умолял милорда накануне турнира уничтожить летающее страшилище – но об этом никто и не знает, кроме самого маркграфа.

Прекрасная махинация. Если бы не два обстоятельства.

Первое – конечно, Даррен и я, помешавшая милорду гордо считать себя лучшим стрелком и мечником в округе.

А второе – то, что драконы действительно существуют, и один из них сейчас находится где-то неподалеку.

– Ты все поняла, да, малышка? – Стефан приблизился ко мне и насильно поднял мой подбородок, заставляя смотреть в его глаза. – Дракона нет, это выдумка. Если бы не ты, никто и не узнал бы об этом. Но ведь ты тоже никому и ничего не расскажешь, правда?

– Отпусти меня, – сквозь зубы процедила я, силой высвобождаясь из его хватки.

– Ни за что, – покачал маркграф головой, властно проводя пальцами по моей щеке. – Я же говорил, нас вместе свела судьба. Я давно искал такую, как ты – сильную, ловкую, красивую. Ты станешь прекрасной женой мне, и мы проведем нашу долгую семейную жизнь, наслаждаясь обоюдным счастьем. Ты так хотела это колечко? Держи. Оно станет задатком моей любви.

Стефан сдернул с пальца кольцо и надел его мне на палец. Я вскользь полюбовалась ледяно-голубым топазом и резко отошла еще на шаг.

– Нет.

– Что значит «нет»? – искренне удивился Стефан. – Почему ты не хочешь стать моей женой?

– Потому что она уже замужем.

Я облегченно выдохнула – наконец-то появился Даррен. Пусть теперь он берет на себя объяснения с милордом маркграфом. Мне уже изрядно надоело общение со Стефаном. Я сделала все, что в моих силах. Теперь очередь мужа.

– Ты еще кто? – пораженно воскликнул маркграф, переводя взгляд мне за спину. – Малышка, только не говори, что ты по собственному желанию вышла замуж за этого верзилу! Ты достойна большего!

– Не смей оскорблять моего мужа, – ледяным тоном проговорила я. – Его род древнее твоего на много столетий, хотя ты вряд ли когда-нибудь слышал о семействе ин Драгонхорст.

Я выделила голосом непроизносимую до этого момента букву. Стефан нахмурился.

– Драгонхорст?.. И дракон на гербе… Но…

С шорохом раскрылись крылья дракона ледяно-голубого цвета. Даррен выгнул длинную шею, с презрением оглядел сверху вниз ошеломленного маркграфа и прицельно выпустил язычок пламени, спаливший кустик чертополоха. Крылья свернулись, тело дракона сжалось – и меня за плечи обнял крепкий светловолосый мужчина с золотыми глазами.

– Ты можешь возвращаться домой, милорд, – с непередаваемым презрением проговорил Даррен, – и рассказывать всем подряд, как убил дракона. Не сомневаюсь, ты сможешь придумать подходящую сказку. Они у тебя неплохо получаются.

– А вы… – запнулся Стефан.

– А мы вернемся домой. Мы получили все, что хотели, и ты не можешь сказать, что Крис не заслужила это кольцо. Она победила в двух турах и предъявила тебе голову дракона. Правда, она до сих пор находится на моих плечах.

– Она недолго останется там!

Глаза маркграфа вспыхнули безумным пламенем. Он выхватил меч и кинулся на Даррена. Я ощутила, как лицо обдало ветром, и обнаружила, что стою в десятке шагов от прежнего места.

У Стефана не имелось ни малейшего шанса. Да, он мог победить в бою на мечах любого – если дело касалось боя с обычным рыцарем. Даррен не просто так отказывался от участия в турнире. Дракон-оборотень обладал превосходным зрением – гораздо лучше человеческого, двигался намного быстрее и был значительно сильнее. Ему просто не нашлось бы равных среди людей, и Даррен, с его честью и благородством, считал это неприемлемым преимуществом. Я понимала и принимала его доводы, и поэтому согласилась выступить на турнире вместо него. Теперь Стефану предстояло осознать на собственном опыте, каково это – сражаться с драконом.

Три десятка рыцарей довольно легко справятся с ним. И семь рыцарей, при должной сноровке и согласованности могут убить одного дракона. Даже невероятно быстрое и сильное существо не в состоянии бить в несколько мест одновременно.

Но одиночка не сможет выстоять против дракона-оборотня даже в человеческой ипостаси.

Бой длился уже слишком долго – минут пять. На мой взгляд, Даррен специально злил Стефана, делая с ним то же самое, что маркграф творил на турнире. Мой муж подпускал его почти вплотную, давая поверить, что вот-вот, и меч милорда вонзится в плоть дракона. Но в самый последний момент неуловимым движением перемещался вбок, делая собственный выпад. Рубашка маркграфа превратилась в скопище ленточек и лоскутков, трепетавших и путающихся при каждом движении, но на траву не упало ни одной капли крови. Даррен строго следил за тем, чтобы не коснуться тела противника, и это доводило Стефана почти до безумия. Он с рычанием кидался на ненавистного соперника, но его рука падала в пустоту, над ухом раздавался свист, и еще один лоскуток дорогой ткани начинал развеваться на ветру.

– Даррен, дорогой! – позвала я мужа. – Хватит.

Еще один бросок Стефана, размытое движение Даррена… и маркграф оказался лежащим на траве, а острие меча упиралось ему в шею.

– Я видел, как ты подставил Крис подножку, – сквозь зубы проговорил муж. Я возмущенно ахнула – так вот почему моя нога подкосилась!

– Но ты поступил, как положено рыцарю, и не поднял на нее меча. Я не убью тебя. Всего лишь оставлю след на память.

Резкий свист, едва заметное человеческим глазом движение, пронзительный крик Стефана – и обнаженная грудь маркграфа украсилась тремя длинными кровоточащими ранами.

– Теперь тебе проще будет придумать легенду об убиении дракона, – пренебрежительно выплюнул Даррен. – Ведь ты не мог справиться с ним в одиночку и не получить ни единой царапины.

Маркграф цветисто и гневно выругался, поминая и Даррена, и всех его предков до седьмого колена, и даже хотел пройтись по моему адресу, но резко замолчал, когда кончик меча моего мужа уперся ему в горло.

– Выбирай выражения в обществе дамы, милорд, иначе останешься без языка, и тогда никто так и не узнает о твоих безмерных подвигах.

Глаза Стефана полыхнули яростью и страхом одновременно. Он едва заметно кивнул, опасаясь, что меч проткнет его горло.

– Хватит, Даррен, – попросила я. Муж повернул голову, и я увидела, каким пугающим огнем пылают его золотые глаза. – Оставь его. Мы получили все, что хотели. Кража не должна караться смертью, иначе твои предки зароются в скалы от позора за своего потомка.

– Кража? – непонимающе повторил Стефан, успевший отодвинуться так, что меч больше не упирался в его кожу. – Что за кража? Вы обвиняете меня в воровстве?

– Откуда у тебя это кольцо? – ровным голосом поинтересовался в ответ Даррен. Взгляд Стефана упал на мою руку.

– Досталось в наследство от деда, – непонимающе проговорил маркграф, так и не решающийся подняться с земли. – Он говорил, что вещь редкая и ценная. Вряд ли на континенте найдется второе такое. Я выставил его в качестве приза, чтобы никто не мог назвать маркграфа ам Цаггерхейма скрягой.

– Но при этом и не собирался расставаться с ним, – презрительно рассмеялся Даррен, – сделав все, чтобы победить на устроенном тобой же турнире. Истинный внук своего деда, который украл эту действительно ценную и уникальную драгоценность у моего отца.

Еле заметная дымка, и Даррен возник рядом со мной. Он взял мою руку, где в лучах сентябрьского солнца сиял ледяно-голубой топаз, и коснулся ее горячими губами.

– Теперь оно как раз там, где и должно быть с самого начала нашего знакомства, – тихо проговорил муж. Ярость в его золотых глазах сменилась любовью и нежностью.

– Кольцо? – пораженно прохрипел лежащий на земле Стефан. – Так это все всего лишь из-за дрянного колечка?

– Ценной и уникальной драгоценности, по твоим же словам, милорд. Мне кажется, возвращение семейной реликвии – это неплохая причина для того, чтобы немного развлечься в обществе рыцарей, правда, дорогая?

Даррен подмигнул мне.

– Конечно, милый, – со смехом проворковала я. – Но забава слегка затянулась. Нам пора домой.

– Я тоже так думаю, – уже серьезно согласился муж.

С шорохом раскрылись крылья. Я с удовольствием заняла привычное место на спине Даррена, прижавшись к его мощной шее. Мгновение – и мы оказались в воздухе, подвластные лишь ветру.

Стефан, в бессильной ярости сжимая кулаки, смотрел с земли, как теряется в бледном осеннем небе светло-голубая крылатая тень.

Неосознанная мечта

– Крис, там дракон!

Я сорвалась с места, роняя все, что лежало в пределах досягаемости: моток ниток, пяльцы, ножнички и иголки.

– Где?

– На восток полетел! – задыхаясь, выпалил Лэйн, младший из моих шестерых братьев, старше меня всего на год. – Мы тебя подождем!

– Нет! – грозно проговорила тетушка Корнелия. – Сядь, Кристейна. Мы еще не закончили. Ты же помнишь, что сказал отец – в первую половину дня ты забываешь о своих не подобающих девушке забавах!

Я понуро опустилась на стул.

– Лэйн, скажи, чтобы мне оседлали мышастого. Я догоню вас.

Брат с сочувствием кивнул и исчез за дверью. Тетушка Корнелия важно поправила чепец старой девы и сурово посмотрела на меня.

– Подними все с пола и разложи по порядку – ножнички сюда, нитки туда. И аккуратнее, чтобы они не спутались. Теперь повторяю – стежки следует делать в одном направлении, слева направо и сверху вниз, так вышивка выглядит красивее. А пока ты заканчиваешь цветок, я еще раз напомню, в каком порядке должно рассаживать гостей за праздничным столом. Если к тебе прибудет его величество, что, конечно, вряд ли произойдет…

Я угрюмо вонзала иголку в ткань, пропуская наставления тетушки мимо ушей.

До прошлого года я жила как хотела, не тратя время на этикет, вышивку и искусство занимать гостей разговором. Отец воспитывал меня так же, как и старших своих детей, то есть обучал стрельбе, верховой езде и бою на мечах. Мама же… мама ничего не могла с этим сделать, поскольку умерла при родах.

Веселой ватагой мы носились по окрестным лесам, как бегом, так и вскачь, стреляли из луков по мишеням и устраивали почти настоящие турниры – отец понимал, что давать пятилетнему ребенку настоящий боевой меч не стоит. Но уже в двенадцатилетнем возрасте я сражалась наравне, по крайней мере, с тремя младшими братьями. От мальчика меня отличала только копна длинных волос – отец не позволял их стричь, что доставляло мне массу неприятностей. Они постоянно лезли то в рот, то в глаза, то цеплялись за ветки, а Илан, пятый по старшинству, любил дергать за них в самый неудобный момент – например, когда я целилась.

А потом на пороге дома появилась тетушка Корнелия – какая-то дальняя мамина родственница. Я слышала об ее существовании и, кажется, видела в раннем детстве, но мне и в голову не могло прийти, какие перемены в жизни заявились вместе с ней.

Отец вежливо принял ее, как и полагается, хотя и удивился, что тетушка прибыла с большим багажом. Умывшись и сменив дорожное платье на повседневное, она расположилась в гостиной и потребовала позвать меня. Посланная на розыски служанка нашла меня в конюшне – мы только что вернулись с охоты и расседлывали лошадей. Поэтому перед ясный взор тетушки я явилась во всем блеске – встрепанная, в мужской одежде, пропахшая лошадиным потом и с засохшей кровью на щеке.

Тетушка, надо отдать ей должное, не упала в обморок. Она окинула меня пристальным взглядом, тяжело вздохнула и повернулась к отцу.

– Я, конечно, подозревала, Хэнк, что тебе нельзя доверять воспитание девочки, но до такой степени? Кого ты из нее вырастил?

Отец поспешно проглотил отличный бренди, который только что отхлебнул, и непонимающе воззрился на родственницу.

– В чем дело, Корнелия? Что тебя не устраивает? Девочка только что с охоты, ты же сама не дала ей возможности переодеться и причесаться.

– Дамы должны возвращаться с охоты такими же ухоженными и красивыми, как и поехали на нее! – строго возвестила тетушка. – А не мчаться сломя голову по лесу, да еще и в мужской одежде! Хэнк, через год Кристейне шестнадцать, ее нужно будет вывозить на балы, и кого я туда повезу? Вот это лесное чудовище?

– Но я… – возмутилась было я, но Корнелия заглушила мои протесты на корню.

– А вас, юная леди, никто не спрашивает! Стой ровно, выпрями спину и смотри в пол, как положено молодой девушке!

Я в отчаянии бросила взгляд на отца. Тот хмурился и покручивал усы.

– Ты сможешь что-нибудь сделать с этим, Корнелия?

– Попытаюсь, – проговорила тетушка. – Хотя это почти невозможно. Остается только надеяться, что в девочке есть что-то и от матери, а не только от родни по мужской линии.

– Кристейна, Корнелия права, – мрачно сообщил мне отец. – С этой минуты первую половину дня ты будешь проводить с ней, впитывая все то, чему тетушка будет тебя учить. И надеюсь, будешь хорошей ученицей. Не посрами память твоей мамы.

Эти последние его слова часто, если не сказать постоянно, всплывали в моей памяти. Я напоминала себе о маме, приучаясь держать ровно спину, медленно опускаться на отодвигаемый одним из братьев стул, пить маленькими глоточками, всегда думать, что говоришь – и не допускать в речи не подходящих для девушки слов.

Тетушка вкладывала мне в голову все то, что, по ее мнению, должна знать приличная юная леди: от допустимой величины выреза до умения пользоваться девятью ножами и семью вилками за обедом, от необходимой глубины приседания перед особами различных титулов до музицирования и рисования. С последним, правда, у меня не задалось, как и с вышивкой. Но Корнелия твердо вознамерилась хотя бы научить меня обращаться с иголкой и ниткой.

– Кристейна, ты что, не видишь, что нитка путается? Разверни пяльцы и дай иголке повиснуть свободно, нить распутается сама.

– Тетушка! – взмолилась я. – Уже полдень.

До полудня, по моим подсчетам, оставалось не меньше получаса, но вдруг бы тетя смилостивилась и отпустила меня пораньше?

– Не лукавь, Кристейна, и заканчивай цветок. Твое время еще не наступило.

Мне пришлось высидеть все полчаса, пока не пробили большие часы в гостиной, потом под пристальным взором тетушки аккуратно убрать все принадлежности для вышивки в корзинку, и только потом, получив разрешение уходить, вихрем выместись за порог, получив в спину грозный оклик: – Кристейна!

Содрав ненавистное платье милой юной леди, я влезла в мужскую одежду, накинула сверху толстый дублет, заправила волосы под шапку и, прихватив перчатки, слетела по лестнице вниз. Мышастый жеребец, немудрено прозванный за масть Серым, уже ждал меня, фыркая и выпуская облачка пара на морозе.

– Здравствуй, милый. – Я обняла Серого за морду и потрепала за ухом. – Прости, я задержалась, но не по своей вине.

Конь фыркнул и тряхнул мордой, словно бы торопя меня сесть. Я взлетела в седло и пригнулась к его шее. Серого не требовалось понукать – он сам сорвался с места и стрелой вылетел со двора. И куда бежать, ему не пришлось объяснять – след, оставленный лошадьми братьев, отчетливо виднелся на снегу.

Серый мчался по лесу, вздымая снежную пыль копытами. Я отчаянно надеялась, что мы успеем найти братьев до того, как они убьют и разделают дракона. Реликтовые создания часто встречались в наших местах, но мне еще не доводилось их видеть, разве что на картинках в древних рукописях. Илану я бы не поверила, но Лэйн не стал бы лгать, зная, как сильно мне хочется увидеть дракона хоть краем глаза. Моя мечта могла исполниться в любую минуту.

Серый встал как вкопанный, и я не слетела с него только потому, что крепко обнимала за шею.

– Ты что? Ой!

Слева за деревьями мелькнуло что-то темное. Руки заученно сорвали притороченный к седлу лук, натянули тетиву и наложили на нее стрелу. Еще мгновение – и она отправилась бы в полет, но серый встал на дыбы и протестующе заржал. Мой возмущенный оклик так и не слетел с губ, потому что ему ответил второй конь – тот, кто пробирался между деревьев, а через несколько минут вышел к нам.

– Кого мне благодарить? Лесных духов или судьбу за то, что в этих бесконечных лесах нашлась хоть одна живая душа? – со смехом вопросил его седок.

– Моего жеребца, милорд, – вежливо отозвалась я, опасливо разглядывая незнакомца. Широкие плечи, мощное тело, отличная посадка в седле выдавали хорошего бойца. Добротная, если не сказать дорогая одежда и сапоги, седло и сбруя на его коне, да и сам гнедой – то, что мужчина передо мной явно не бедствовал. Светлые волосы, выбивающиеся из-под шапки, чеканные черты лица и необычного золотого цвета глаза притягивали к себе.

– С превеликим удовольствием, – продолжал веселиться незнакомец. – Но за что?

– За то, что он учуял вашего коня и остановился, – все еще настороженно сообщила я. – И за то, что не дал мне выстрелить, иначе наш разговор мог и не состояться.

– Ты хочешь сказать, что мог бы убить меня, мальчик? – подмигнул незнакомец. Я пропустила мимо ушей обращение, быстро огляделась и увидела прямо над нами шишку на верхушке высокой елки. Стрела все еще лежала на тетиве, никто не шумел над ухом и не мешал мне стрелять, так что все должно было пройти без проблем. Я выстрелила не целясь.