Кольцо эльфийской работы

Я вздрогнула, словно бы Бриджет ударила меня. Конрад со странной смесью удивления и неверия смотрел то на меня, то на нее.

– Литта…

– Зачем столько церемоний, Конрад? – хлестнул голос Бриджет. – Она – никто и ничто, и выполнит любое твое желание, стоит тебе только захотеть.

С меня было довольно. Я не могла больше выслушивать злые оскорбления сестры – сводной сестры по отцу. Невозможно, чтобы атор Хайрих просто признал меня из милости! Он всегда любил меня и относился так же, как и к другим своим детям!

– Прекрати, Бриджет!

– Ты смеешь еще повышать на меня голос? – взвизгнула она. – Дрянь! Ублюдок безродной девки! Жаль, что отец не бросил тебя подыхать в канаве!

– Бриджет!

Одновременно с восклицанием Конрада я потеряла самообладание и изо всех сил ударила сестру по щеке. Истерика мгновенно прекратилась. Бриджет секунду-другую широко раскрытыми глазами смотрела на меня, осознавая, что случилось.

– Ах ты стерва, – прошипела она, делая шаг вперед. – Ты еще пожалеешь…

Но я уже не стояла радом с Конрадом, а бежала. Бежала, куда глаза глядят. Точнее, куда несли ноги, потому что глаза отказывались что-то видеть за пеленой горьких и обидных слез.

Бриджет вышла за рамки. И отец, не сомневаюсь, не одобрит ее поведение и не будет ругать меня за пощечину. Он всегда повторял, что мы должны уметь сами постоять за себя. Так что пусть еще она скажет спасибо, что я не ткнула в нее ножом.

Но меня убивал Конрад. Та гамма эмоций, которую он вложил в одно слово – «Литта». Удивление, неверие, возмущение и, кажется, презрение.

Ноги обо что-то споткнулись. Я упала на колени, скользнула по чему-то твердому и гладкому и уперлась лбом во что-то жесткое и холодное, не посмотрев, что это такое. Слезы текли ручьем. Я оплакивала и свое прошлое, и будущее, и настоящее – серое и беспросветное.

С чего я взяла, что кто-то захочет взять меня в жены? «Никого и ничто», как выразилась Бриджет? Нет, я до глубокой старости буду делать все домашние дела, работая за одежду и еду. Бриджет выйдет замуж и уедет, но ее матушка все равно продолжит вытягивать из меня жилы и душу. А потом в дом войдет жена одного из братьев, и кто знает, захочет ли она оставить в доме внебрачную невестку?

Моих рук, вцепившихся в жесткий край чего-то холодного, коснулось нечто теплое и влажное. Подавив испуганный крик, я кое-как протерла глаза и огляделась. Небольшое помещение, вырубленное в скале. Все покрыто толстым слоем пыли – и пол, и цветастое покрывало на узкой кровати, и бесчисленные горшочки и баночки на полках. Единственная чистая вещь – это каменная чаша с остатками воды после гадания. К ней я прижималась, закрыв лицо руками. В нее падали мои слезы. Из нее поднималось облачко пара, задев мою кожу.

Голова как-то сразу прояснилась.

Длинная Ночь. Время, когда мир духов соприкасается с миром живых, и гадать могут все, даже не владеющие секретами ведуний. Правда, духи могут и соврать мне, но я очень постараюсь выбить из них правильный ответ.

Я вытащила нож и, слегка надрезав кожу, уронила в воду несколько капель крови. А что теперь?

И Вига, и старая Брианна уговаривали стихии помочь им. Значит, и я должна.

Закрыв глаза, я сосредоточиваюсь, вспоминая мягкую землю, по которой так приятно ходить босиком в теплый весенний день. Жаркий огонь, только недавно согревавший меня и разбудивший во мне надежду. Свежий воздух, уносящий прочь дурные мысли. Воду в реке, утоляющую жажду и дарующую прохладу летом.

Порозовевшая вода в чаше бурлит. Из нее поднимается облачко побольше, но я по-прежнему ничего не вижу в нем. Может быть, жертва мала?

Закусив губу, я надавливаю ножом на запястье сильнее. Кровь уже не капает, а льется струйкой.

Положив руку на край так, чтобы багровая жидкость стекала прямо в чашу, я сосредотачиваюсь вновь.

На этот раз что-то происходит. Дрожит под ногами земля, так сильно, что баночки и горшочки стучат друг о друга, а парочка падает на пол и разбивается. Внезапно в помещение врывается ветер, треплющий мои волосы и взметывающий пыль. Сам собой вспыхивает огонь в забытом светильнике. Вода в чаше взвивается вверх и повисает передо мной гладкой матовой поверхностью серебристого цвета с багровым оттенком. Я вижу образ: заснеженное поле, вершины гор далеко вдали, два всадника, черным пятном выделяющиеся на белом фоне, и чуть поодаль бежит прихрамывающая на заднюю лапу собака.

Изображение держится совсем немного. Я не успеваю до конца осознать, что именно видела, как ветер стихает, огонь гаснет, а вода возвращается в чашу и неподвижно застывает в ней. Только земля продолжает подрагивать под ногами.

Я вытираю неизвестно откуда появившийся пот со лба. Руки трясутся, ноги, кажется, тоже. По крайней мере, вставать я пока не решаюсь. Если Виге каждый раз приходится испытывать такое, то понятно, почему ей требуется накопить силы. Правда, не помню, чтобы при ее гаданиях внезапно поднимался ветер или начиналось землетрясение. Наверное, это удел бездарных особ вроде меня.

И все-таки, что я видела? Потому что мне определенно что-то привиделось, только как это истолковать? Будущее? Настоящее? Прошлое?

Если хромающая собака – это Сиггер, то, значит, один из всадников – Конрад. А второй? Я даже не знаю, мужчина это или женщина. Странное видение, которое вряд ли кто-то сможет объяснить. Зря только силы тратила.

Тяжело вздохнув, я встаю. Пора возвращаться. Найти Бриджет и пригрозить, что больше не буду делать для нее зелья красоты, если она не прекратит оскорблять меня. А если и это не поможет – то пожалуюсь отцу. Точнее, жаловаться я не буду, но угроза должна возыметь свое действие.

Проверить, как там лапа Сиггера, не попадаясь на глаза Конраду. Увести в Большой Дом Адару – нечего ей с новорожденным бродить по морозу. А потом Длинная Ночь закончится, Конрад уедет, и жизнь вернется в свою колею.

Снаружи внезапно темнеет. Свистит порыв ветра, взвихривая снежную пыль. Я успеваю выскочить на улицу как раз вовремя для того, чтобы увидеть, как черное облако закрывает луну и спускается на площадь.

Это что еще такое?

От непонятной тревоги ко мне возвращаются силы, и я со всех ног бросаюсь к площади, подгоняемая всевозрастающим страхом. Веселье на площади прекращается. Смолкают песни. Замирают на месте танцующие. Мужчины с кружками в руках отставляют их в сторону и разворачиваются к помосту.

Да что же там происходит?

Я уже почти добегаю до странно примолкнувших, нахмурившихся людей, как меня хватают за плечо.

– Литта, уходи отсюда! Немедленно!

Конрад. Встревоженный, с огоньками ярости в глазах.

– Почему? – возмущаюсь я, высвобождаясь, и, пробежав несколько шагов, встаю как вкопанная. Черное облако, спустившись на площадь, превращается в высокого тощего мужчину с седыми волосами, орлиным носом и в старомодной одежде.

– Я не трону вас, – скрипит он весьма неприятным голосом. – Не нужно доставать оружие, это все равно бесполезно. Мне нужен всего один человек, и я уйду, а вы останетесь праздновать.

– Кто ты? – выходит вперед атор, выразительно держа руки на рукояти меча.

– Мое имя вам ничего не скажет, – ухмыляется некто. – Но, если вам так хочется его знать, пожалуйста. Когда-то меня называли Ягером и считали одним из самых сильных колдунов обитаемой части мира. Смею полагать, что и сейчас найдется немного чародеев, превосходящих меня по силе.

– Злой колдун, – с затаенным восклицанием шепчет Эдрик, но в наступившей тишине его слова слышит весь клан.

– Можно и так сказать, – приосанивается колдун, поправляя рукой волосы.

– Так что тебе нужно здесь, Ягер? – сурово спрашивает отец.

– Мелочь. Ерунда. Человек, который вывел меня из летаргического сна. Я ничего не сделаю ему. Напротив, возблагодарю за спасение и сделаю своим учеником. Через какое-то время мы оба будем владеть всем миром.

– Среди нас нет черных колдунов, – уверенно отвечает атор.

– Этого не может быть, – не менее убежденно ответствует Ягер. – Я не мог ошибиться. Колдовство шло именно отсюда.

– Литта, уходи немедленно, – шипит у меня над ухом Конрад. – Поверь мне. Потом я все объясню, но сейчас, пожалуйста, уходи, пока…

– Что «пока»? – переспрашиваю я, холодея от ужасной догадки. Нет, этого не может быть. Я не могла…

– Никто не признается? – колдун обводит толпу изучающим взглядом. – Тогда я найду сам.

– Ягер, у нас никто не умеет колдовать, – резко заявляет отец. – Ты не найдешь здесь того, кого ищешь.

– Ты мне надоел. – Колдун небрежно ведет рукой, и отца отбрасывает к стене дома. Вскрикнув, я бросаюсь к нему. Конрад спешит за мной и первым приседает возле неподвижного тела. Он быстро прикладывает пальцы сначала к шее атора, потом к его лбу и облегченно выдыхает.

– Жив, но без сознания. Литта, почему ты до сих пор здесь? Ты не понимаешь?

– Это ты не понимаешь! – взрываюсь я. – Это мой клан и мой отец. Я не буду скрываться, когда им грозит опасность!

«Из-за меня», – бьется в голове настойчивая мысль.

Конрад, кажется, стонет и что-то неразборчиво бормочет. По площади разносится противный голос колдуна.

– В каждом клане есть ведунья. В Длинную Ночь она колдует, призывая к себе духов. Где она? Я хочу ее видеть!

– Это не Вига, – в отчаянии говорю я больше самой себе, чем окружающим, в частности, Конраду. – Это не она!

– Не стоит бояться, – увещевает Ягер. – Я все равно найду тебя, даже если придется прибегнуть к самым крайним мерам.

Он протягивает в сторону руку, и через мгновение крупный мужчина багровеет, хватается за горло и тщетно пытается сделать вдох. Я в ужасе, сама не понимая, что делаю, шагаю вперед. Конрад дергает меня назад.

– Ты с ума сошла? Куда?

– Но там же… – пытаюсь оправдаться я.

– Стой на месте, – сквозь зубы бросает он и сам начинает пробираться через толпу к помосту.

Колдун, насладившись всеобщим ужасом, отпускает бедолагу. Тот падает на колени и жадно хватает ртом воздух.

– В следующий раз все может кончиться не так радужно. Так где мне найти ведунью?

– Меня не нужно искать, – надменно заявляет Вига, выходя в центр площади. – Я здесь. Что ты там говорил о владении миром?

Ягер, удовлетворенно осклабившись, пристально смотрит на нее, и на его лице все отчетливее проявляется маска ярости.

– Ты вздумала обмануть меня? Ты решила, что я настолько стар, что не отличу алмаза от пустышки?

– Не знаю, о чем ты, – напрягается Вига. – Ты звал ведунью, и я пришла на твой зов.

Ягер что-то злобно шипит, и ведунья, запнувшись на последних словах, взмывает в воздух и повисает на высоте человеческого роста.

– Твоей силы едва хватит, чтобы зажечь свечу, – презрительно фыркает колдун. – А мне нужен человек, который способен сдвинуть горы. Ты не нужна мне.

Он делает взмах рукой, и Вига под всеобщий испуганный возглас стремительно падает на землю. Из-под ее головы течет багровая струйка.

– Где она? – рявкает колдун. – Где та, кто заговаривает раны и снимает жар? Кто сращивает сломанные кости и возвращает с того света утопленников?

Мне становится не по себе – настолько точно колдун перечисляет мои умения. Конечно, в клане все знают про них.

– Литта! – раздается громкий голос Одилы. Дальраг затыкает ей рот, но поздно – колдун уже услышал имя, и, кроме того, охваченные страхом кумушки наперебой вторят ей: – Это Литта! Внебрачная дочь атора!

Люди передо мной медленно расступаются, чтобы Ягер мог увидеть меня. Я не успеваю сообразить, что делать – бежать, гордо идти вперед или прятаться за спинами, как перед колдуном вырастает фигура Конрада.

– Оставь девушку в покое, – твердо говорит он.

– А ты еще кто такой? – искренне изумляется колдун и делает жест рукой, словно отмахивается от мухи. Вместо того, чтобы отлететь в сторону или упасть, Конрад небрежным жестом отводит чары.

– Вот, значит, как, – меняется в лице Ягер. – Не хочешь ли ты сказать, что сам вытащил меня из камня?

– Нет. Я бы скорее усилил наложенные чары, – хмыкает гость.

– Надо же, – качает головой чародей. – И ты готов отдать жизнь за девицу?

– Сначала попробуй ее забрать, – усмехается Конрад. – Но, чтобы тебе не пришло в голову воспользоваться кем-нибудь еще, сделаем так…

Он вытаскивает меч из ножен и обводит им у себя над головой. Лезвие сияет синим светом, но, кроме этого, на первый взгляд ничего не происходит. Только голос Ягера начинает звучать глуше.

– Ты считаешь, что можешь совладать со мной, щенок?

Конрад насмешливо салютует мечом.

А я холодею, вспоминая сказку. Принц смог победить колдуна только с помощью своего пса. Но Сиггера здесь нет, он зализывает рану, и помочь Конраду некому.

Кроме меня. Той, кто разбудил злого колдуна своим гаданием. Той, за кого так заступается Конрад, рискуя своей жизнью. Той, кто понятия не имеет, как, но очень хочет помочь.

Я бросаюсь вперед, в открытый для меня проход, и внезапно натыкаюсь на невидимую преграду, за которой идет бой. Ягер обстреливает Конрада чарами, тот в ответ отражает и старается дотянуться до противника мечом.

Ему приходится нелегко. Колдун свирепеет на глазах. Вместо невидимых заклинаний в Конрада летят сгустки пламени. Меч впитывает их, на миг вспыхивая ярким светом, но теперь его владелец вынужден только защищаться. О нападении пока не идет и речи. И долго так продолжаться не может – одно неловкое движение, один неправильный выпад – и тогда…

Общий возглас ужаса и разочарования подстегивает меня еще больше. Конрад, отступая, спотыкается о помост и падает. Он не касается земли, в удивительном пируэте изогнувшись и встав на ноги, но время потеряно. Пусть несколько мгновений, но за это время колдун успевает злорадно рассмеяться, сформировав в руках ком багрового сердитого огня, и послать его в своего соперника.

Только вот я уже стою перед ним, заслоняя своего принца. Каким-то непонятным мне самой образом невидимая преграда расступилась передо мной, пропустив на поле боя. Я не понимаю, что и как делать, просто сосредотачиваюсь и представляю мощную стену. Невидимую и прочную, способную остановить чары колдуна.

Багровый шар застывает перед мои лицом, бледнеет и исчезает.

– Надо же, – удивленно произносит Ягер. – Так ты и есть Литта, внебрачная дочь атора? Рад познакомиться с тобой, дорогая.

– А я – нет! – выпаливаю я.

– Девочка с характером, – одобрительно кивает колдун. – Это хорошо. Тебе еще понравится править миром.

– Ты не получишь ее. – Меня закрывает собой Конрад. Я чуть смещаюсь в сторону, чтобы убедиться, что стена по-прежнему закрывает нас.

– Ты пойдешь против ее желания? – удивленно поднимает брови чародей. – Литта, ведь правда, тебе хочется уехать со мной? Забыть про неприязненное отношение окружающих, про твои бесконечные обязанности по дому, и жить той жизнью, для которой ты предназначена?

Голос колдуна оплетает меня, влезает в голову, подталкивает опустить руки и шагнуть к нему, навстречу новой жизни. Но в памяти висит увиденный в воде образ: два всадника на заснеженном поле, и ни один из них не является Ягером. Я точно это знаю. То, что он предлагает мне, как бы оно ни было притягательно – не моя жизнь. Я не хочу править миром, не хочу становиться злой колдуньей и убивать вместо того, чтобы спасать жизни.

– Нет, – твердо отвечаю я. Невидимая стена содрогается, словно в нее ударило что-то увесистое. Я не позволяю себе потерять сосредоточенность. Мало того, пытаюсь продвинуть стену вперед, к колдуну. Может быть, он застрянет в ней, как мушка в еловой смоле, и тогда Конрад сможет его добить? Вот только руки и ноги нехорошо, мелко подрагивают…

– Ты скоро устанешь, – проницательно замечает Ягер. – И вот тогда мы с тобой и поговорим.

Краем глаза я замечаю, как напряжен Конрад, и слышу над ухом его тихий голос:

– На счет «три» опускай щит.

– Что опускай? – не понимаю я.

– Ты с кем разговариваешь, Литта? – интересуется чародей и резко выбрасывает вперед руку. Все остальное происходит одновременно и в считанные мгновения.

От неожиданности я последним усилием толкаю вперед стену. Колдун не вязнет в ней. Она просто отшвыривает его назад и исчезает. Конрад отталкивает меня, сбивая с ног. Брошенные Ягером чары попадают в меч, заставляя его вспыхнуть невыносимо ярким синим зигзагообразным огнем. Я падаю, еще успевая заметить, как Конрад размахивается и что-то бросает в колдуна, а потом кидается к нему с мечом наперевес. Раздается жуткий, нечеловеческий крик, и черное облако размазывается по незримой преграде, закрыв собой, кажется, весь мир.

Я пришла в себя совсем не на холодном снегу. Мне было тепло, мягко и даже уютно. Под пальцами чувствовалась мягкая ткань, нос ощущал запах трав, а глаза, после того как их удалось открыть, узрели перед собой хорошо знакомую обстановку. Я лежала в своей собственной спальне.

– Литта? Ты очнулась?

Конрад помог мне сесть и сунул в руку чашку.

– Пей, это придаст тебе сил. Честно говоря, и так не представляю, как ты выдержала.

Я послушно глотнула, только сейчас понимая, как хочу пить, и осушила чашку залпом, не ощущая вкуса. Стало действительно полегче. Руки не дрожали, из ног ушла противная слабость, а голова прояснилась.

– Колдун! Что с ним?

– Убит, – безразлично пожал плечами Конрад. – На этот раз окончательно. Или тебе интересно, как?

– Не очень… наверное.

Конрад с сомнением посмотрел на меня.

– Я отразил на него его же собственное заклинание. Ты очень удачно нарушила концентрацию Ягера, и он ничего не мог противопоставить.

– А откуда ты столько знаешь об этом? Ты тоже колдун? – не скрывая подозрения, поинтересовалась я.

– Ведун, – поправил Конрад. – Колдуны – это темные чародеи.

– А ты, значит, нет, – закончила я его мысль.

– А я – нет, – подтвердил он и забрал у меня чашку. Мои подозрения не утихли, а только увеличились.

– И что ты делаешь в нашем селении?

– Литта, честное слово, я просто сбился с пути. Меня просили заехать в Рэдвик, посмотреть, кто там пакостит местным жителям, но в ваших горах слишком легко свернуть не в то ущелье, – вздохнул Конрад. Я обдумала его слова.

– То есть жителям Рэдвика мешал Ягер?

– Нет, – серьезно ответил Конрад. – Там, скорее всего, завелась какая-то мелкая тварюшка.

– Тогда откуда взялся злой колдун?

– А вот это самое интересное. – Конрад взял стул и сел напротив меня, глядя прямо в глаза. – Конечно, я слышал сказку о злом колдуне, заточенном в камне где-то в этих краях. Как и ты, наверное.

– Да.

– Но я никогда не думал, что она окажется правдой – это раз. А второе – что найдется достаточно сильная ведунья, которая сможет освободить его. Причем, что самое удивительное – еще и не осознавая собственной силы.

– Я – ведунья?

– А кто? – усмехнулся Конрад. – Для колдуньи у тебя не хватает злобы и врожденной пакостности.

– Подожди, но Брианна почти ничему не успела научить меня! И никогда не говорила, что я могу стать ее заменой!

– Возможно, она умерла слишком рано, – задумчиво произнес Конрад. – Или, возможно, сама не распознала силу в юной девочке. А Вига, как я понимаю, заняла ее место совсем не благодаря собственному дару. Ягер говорил правду – силы в ней почти не было, и она не умела ей пользоваться.

– Но…

– Что «но»? Литта, я видел ее так называемое гадание. Я умею определять, кто обращается к стихиям – истинная ведунья или же полная бездарность. Литта, то, что умеешь делать ты, не под силу многим заслуженным ведуньям, а Брианна дала тебе только зачатки знаний!

– И при этом ты приказывал мне уйти? – озадачилась я. – Почему?

– Литта, ты разве не поняла? – удивился Конрад. – Я не мог допустить, чтобы Ягер заполучил тебя. Такая сила в злых руках – страшно даже представить, чем все могло кончиться. С тобой в качестве его ученицы колдун мог не только завладеть миром – развалить его на кусочки и собрать заново.

Горький комок застрял у меня в горле. Конечно, глупо было представлять, что Конрад будет тревожиться за меня как за девушку, а не обладательницу мощного дара. А он продолжал добивать меня, каждым словом нанося все новую и новую рану.

– Литта, ты не можешь оставаться в этом болоте. Тебе нужно ехать на юг, к сильным наставникам, под руководством которых разовьется и усилится твой дар! Он будет сиять всему миру. Ты станешь одной из самых сильных ведуний на всем свете. Перед тобой будут склоняться аторы и благоговеть простые люди. Только подумай над такой перспективой! Я поговорю с твоим отцом, и он отпустит тебя, просто не может не отпустить.

Я встала с кровати и отошла к узкому окну, обхватив себя руками за плечи.

– Я никуда не поеду.

– Никуда? – Конрад запнулся и тоже встал. – Но почему?

– Ты предлагаешь мне то же самое, что и колдун – власть, силу и могущество. Мне не нужно ничего из этого. Я проживу свою жизнь в тихой долине, займу вакантное место ведуньи – отец вряд ли откажет мне. Буду принимать роды, заговаривать раны и гадать в Длинную Ночь.

– Каждый раз при этом рискуя вызвать землетрясение, – дополнил Конрад. – Литта, ты должна не дать пропасть своему таланту.

– Я никому и ничего не должна. Разве что своему отцу.

Конрад подошел и обнял меня за плечи. Я не стала высвобождаться, хотя первым моим побуждением стало именно это. Но мне так хотелось, пусть на короткое время, ощутить на себе тяжесть и тепло мужских рук. Представить, что меня обнимает тот, кто дорожит мной как девушкой, а не потенциально могущественной ведуньей. Поверить на несколько минут в сказку про прекрасного принца.

– Литта, – проговорил голос у меня над ухом. – Забудь все, что я говорил тебе. Никаких наставников, могущества и власти над миром. Но если я предложу тебе бросить все и уехать вместе со мной – что ты ответишь?

Не веря своим ушам, я медленно повернулась и подняла голову. В темных глазах Конрада, торжественно-серьезных, не прослеживалось ни капли насмешки.

– Почему? – сами собой проговорили мои губы.

– Потому что я не хочу расставаться с тобой. И не могу остаться в долине, по крайней мере, прямо сейчас, у меня еще есть свои обязательства, которые нужно выполнить. Потом мы можем вернуться в долину. Или будем жить там, где ты захочешь.

– Миновав много селений на своем пути, он, наконец, встретил ту, которая полюбилась ему с первого взгляда. Принцесса тоже не отрывала взгляда от красивого могучего юноши и готова была уйти с ним на край света, – проговорила я тихо, очень тихо, но Конрад услышал меня.

– Все так. Я, Конрад тэр Вигерд, без памяти влюблен в тебя и предлагаю уехать на край света. Мой меч – твой меч. Моя рука – твоя рука. Моя жизнь – твоя жизнь, – произнес он ритуальную клятву возлюбленного.