Мы проживаем историю, мы пишем жизнь

В деревне Деребуж отец Никифора приобрел недостроенный сруб. Его достроил. В этом доме и родился Никифор. У самого Никифора родились потом три сына и дочь. Так в этом доме теперь и жили все.

– А дочка твоя что? Подросла, небось? – спросил Никифор. Андрей болезненно тяжело вздохнул:

– Подросла.

– А что не так?

– Все так, да с женихами я не определюсь. Грубые парни у нас. Моя Ефросенька в ласке выросла, а как погляжу в других домах сколько грубости, аж страшно делается. А это ж и к внукам моим тако ж будет.

– Тяжелый вопрос. Мой Гришка-то тоже в женихах. Ученый, вежливый, а работящий! Девки к нему так и катются, а ленивые такие все…. Только по лавкам за товарами бегают и шляпки себе новые надевают. Ну куда такая хозяйка? На что нам куклы эти напудренные, как кукла фарфоровая у моей Наташки. Ее-то я к труду приучил. Она на завод скоро поступит, как учебу закончит. Сыновья уже отучились. Работают.

Подпьяневший Андрей проговорил:

– У тебя Гриша, у меня Фрося, а за их счастье и выпьем!

Чокнулись отцы и оба друг на друга взглянули широко глаза раскрыв.

– Таки чем не пара? Почему бы им совместное счастье не создать? – почти хором произнесли и выпили.

– Моя Фрося красавица!

– Мой Гриша видный!

– Засылай сватов!

– Жди к октябрю, как весь урожай убран будет.

Приехал домой Андрей в этот день впервые в своей жизни в стельку пьяный. Светмой в слезы, девочки спрятались на печку. Парни занялись лошадью и телегой, а Фрося помогла отцу раздеться и уложила его спать.

Мама плакала всю ночь. Фрося успокаивала, что тятя не будет больше так делать, но мать не унималась и причитала о том, как теперь вся семья их по миру пойдет от того, что отец спился. Пропьет все и избу подпалит. Где все жить будут? Где она сама состарится? Хорошо если в монастырь возьмут.

На следующий день Андрей поднялся рано. Он хорошо отдохнул и в хорошем расположении духа спросил у жены, с потухшим взглядом смотревшей в окно:

– Где Ефросиния?

– На реке она. Чугунки чистит.

Андрей накинул зипун и вышел из дома. На крыльце сидел дед Василий:

– Здоров!

– С поклоном! Покурим?

– А, знаешь, да. Покурим.

Андрей уселся рядом с Василием. Молча скрутили самокрутки. Потянулся дымок от терпкого табачка.

– Это последняя у меня пясточка, – вздохнул Василий, заподозрив, что Андрей в этот раз деньги все пропил и старика без табачку оставил.

– Привез я тебе свежего, привез! – весело успокоил соседа Андрей, – закрутился только, забыл отдать. Сейчас покурим и я вынесу.

– А чегось замоталси то? Вроде, как всегда из города прибыл…. – Василий подозрительно присматривался к Андрею, стараясь выпытать у него с чего это он в пьянство ударился, – вся семья твоя о тебе тревожится.

– А что такой? – искренне испугался Андрей.

– Так как же? Пьяный ты приехал в стельку. Во двор вбежала теща с узелком в руках:

– Глянь! Тверезый уже!

Из дома вышли Егор и Иван. Бабушка ласково проговорила своим ребяткам, протягивая им узелок:

– Хадите крысей подъедать!

Мальчики взяли узелок и вернулись в дом. Василий поддержал разговор с гостьей:

– Караси это хорошо. Ты их вкусно жаришь.

Теща потопталась возле крыльца и наконец решилась:

– Лигла учора, думъла засну, Иде ж тут заснеш! Дакеда девычка моя ночий всю проплакала? Вам усе б гъливать. Где ж гарелку куплял?

Андрей почувствовал себя очень не ловко. Так стыдно ему еще никогда не было. Теща, качая головой прошла в дом, утешать дочь и уговаривать простить мужа.

Дед Василий с пониманием поглядывал на Андрея и наконец, сказал ему:

– Ты, знаешь, пить лучше бросай. Это дело не гожее. Смотри на меня. Я никогда ни глотка. Зло такое в дом не пускай. У тебя дети вон как пример берут с отца.

5

Осень. Тишина на полях. Начинается ежедневная протопка печей. Над каждой крышей с утра тянется дымок. В один из дней за столом перед всей семьей Андрей задал Фросе вопрос:

– Доченька, ты уже взрослая и что думаешь о своем будущем?

Светмой мгновенно поняла к чему ведется разговор и из ее глаз брызнули слезы. Андрей продолжил:

– Как я заметил, у тебя на примете нет жениха, так вот, скоро в наш дом приедут сваты. Нужно, чтобы ты была готова. Соберись с мыслями. Настройся, чтобы не испугаться и чтобы выглядеть достойно.

Фрося покраснела и, чтобы вырваться из такого стеснения, пошутила:

– Ты меня учишь, прям, как в той сказке, что сына учили говорить округлее, да быть проворнее. Всем стало весело от слов этих. Отец сказал с улыбкой:

– Вот, полезную книжку Никифор посоветовал мне.

Замечал Андрей насколько смышленее его дети, чем он сам и его родители. Способствовало развитию мышления и смекалки конечно же чтение книг. Газеты, журналы. Весь экономический подъем в стране вскармливал будущие кадры для развития страны.

Фрося сердцем своим чутким уловила печаль отцовскую и спросила:

– Тять, ты обиделся на меня за шутку мою? Прости меня. Григорий тряхнул бородой:

– Да, что ты! Доченька моя, нет. Печалюсь я от того, что в моем детстве нет того, что теперь есть у вас. Радуюсь за вас детей моих. Вы мое будущее.

Через две недели после этого разговора в Шубкино въехала нарядная телега. Все жители знали по какому поводу так раскрашивают борта телеги и наряжают лошадь. Народ посыпал с каждого дома. Никто не был удивлен, что лошадь остановилась возле дома Андрея. Дочь на выданье.

У Фроси были приготовлены заранее наряды на этот случай и она быстро поднялась в свою комнату. Там младшие сестры помогли ей нарядиться.

Разговор в горнице пока что велся без нее:

– Молодой гусачок ищет себе гусочку. Не затаилась ли в вашем доме гусочка?

– Есть у нас гусочка, но она еще молоденька.

По обычаю родители невесты должны были сначала отказывать и сват должен уговаривать. Разговор шел неспешный. Стол был накрыт богато. Наконец, настал момент позвать невесту.

Фрося вошла в горницу ни жива ни мертва.

– И красавица, и мастерица…. – слышала она все, словно под стеклянным колпаком.

Гриша сразу понравился ей. Статный. Высокий. Она Грише тоже понравилась сразу. Не высокая, как Дюймовочка. Красивая. Взгляд чистый, безхитростный.

Будущая теща предложила будущему зятю полный стакан кваса медового. Жених выпил все. Это было знаком того, что сделка состоялась. Все довольны. Жених оставил много подарков для всех будущих родственников.

По обычаю теперь родители невесты должны были поехать посмотреть на дом жениха. Убедиться, что он состоятельный.

После этого укладывалось приданое.

Две недели пролетели быстро. Андрей и Светмой отправились в дорогу нарядные с подарками для будущих родственников. Вернулись оба довольные и оба пьяные почти ночью.

Свадьба была назначена на первые числа декабря. Это был снежный морозный день. Светмой вышла на крыльцо, чтобы насыпать крошек в кормушку, прикрепленную к решетке палисадника и, по привычке бросив взгляд в сторону деревенской улицы, не сразу поняла почему испугалась. Стоять на улице было холодно, по

– этому женщина быстро перебежала двор, пополнила кормушку и бегом вернулась на крыльцо, взялась за ручку двери и резко развернулась. Как застывшая колонна стояла она и смотрела в сторону дома деда Василия. Не тянулся привычный дымок из трубы дома его.

Светмой кинулась в дом и крикнула Андрею:

– Поднимайся! Случилось что-то! Сходи быстрее к деду Василию. Слег наверное, печь протопить не может.

Андрей мигом вскочил с палатей, оделся, обулся и, нахлобучивая на ходу шапку, скрипнул воротами. Снег хрустел под ногами. Добежал до Василия и осторожно постучался. Никто не ответил и Андрей толкнул дверь. В маленькой ветхой избушке было холодно. Еле слышно кряхтел на печи дед Василий, а сказать ничего не мог.

Андрей первым делом зажег лучину, потом затопил печь и поставил греть воду. С пол часа сидел на скамье возле окна, опустив голову. Кто был стеной для него в его жизни? Этот дед Василий. Уходит он теперь, и Андрей остается без прикрытия. Сам по себе. Никто не отругает, никто не подскажет. Впервые в жизни по щекам текли слезы. Только дед Василий и имел право видеть слезы эти. Он хотел было приподняться, но не смог.

Андрей подбежал и поправил подушку, налил и подал горячий чай. Василий не смог даже глотнуть. Он вложил в ладонь Андрея небольшой мешочек и прошептал прерывистым старческим голосом: