Забытая девушка

– Куда ты подала документы? – спросил он.

Андреа не обращалась с конкретным запросом. Она получит назначение после выпуска.

– Я попросила место где-нибудь на западе.

– Далеко от дома, – сказал он, прекрасно понимая, что в этом и была суть. – Ты уже решила, что хочешь делать?

Она пожала плечами:

– Зависит от ситуации, нет?

Надо отдать им должное, СМ США действительно заинтересована в том, чтобы ты выполнял интересную тебе работу, поэтому в течение первого года ты постоянно меняешь занятия. В течение двух недель ты делаешь что-то новое, так что пробуешь всего понемногу – гоняешься за беглыми заключенными, работаешь судебным охранником, взыскиваешь долги, сопровождаешь и выполняешь транспортировку осужденных, наблюдаешь за сексуальными преступниками, принимаешь участие в программе по поиску пропавших детей и, конечно, работаешь в программе по защите свидетелей.

Андреа надеялась, что над ее головой зажжется гигантская лампочка, когда она найдет свое призвание. А не получится, так у нее хотя бы всегда есть прекрасные перспективы на пенсию и оплаченные отпуска.

Майк сказал:

– Эти офисы на западе просто крошечные. Персонала, на который можно положиться, тоже не хватает. Наверное, будешь в основном таскать их туда-сюда.

Он имел в виду транспортировку осужденных. Андреа пожала плечами:

– Нужно с чего-то начинать.

– Это факт. – Майкл медленно подошел к окну. Он взглянул на поле для тренировок. – Еще несколько минут. Почему бы тебе не присесть?

Андреа должна была потребовать, чтобы он говорил более определенно, но вместо этого она просто пялилась на его широкие плечи. Самое сексуальное в Майке Варгасе – это не его мускулистое тело, не его глубокий голос и даже не его охрененная новая борода. Он как-то так разговаривал с Андреа, что она чувствовала, будто она единственный человек на свете, с которым он когда-либо чем-то делился. Например, что он любит магический реализм, но книги про драконов кажутся ему неубедительными. Что он боится, когда ему щекочут пятки, и ненавидит мерзнуть. Что он иногда терпеть не может своих трех старших сестер-командиров, но на самом деле любит их всем сердцем. Что когда он был ребенком, его святая мать трудилась на двух работах, чтобы прокормить семью, но он с удовольствием обошелся бы без еды, чтобы проводить с ней побольше времени. Что он соврал Андреа о своем отце, когда они впервые говорили о семьях.

Что Майку было десять лет, когда его отец проснулся среди ночи, напал на того, кого посчитал грабителем, и случайно выстрелил в голову брату-подростку Майка.

Что иногда Майк до сих пор слышит душераздирающий стук, с которым мертвое тело его брата упало на деревянный пол.

Что иногда Майку кажется, что он слышит другой стук – с которым упало тело его отца, когда неделю спустя он покончил с собой, выстрелив из того же пистолета.

– Ой, чуть не забыл. – Майк улыбался, когда повернулся к ней. – Я хотел дать тебе совет.

Андреа обожала этот его дразнящий тон.

– О, мое любимое – непрошеные советы.

Его улыбка превратилась в хитрую ухмылку.

– Где бы ты ни оказалась, окажи себе услугу и говори всем, что мы встречаемся.

Она искренне расхохоталась.

– Каким образом это окажет мне услугу?

– Ну, во-первых, посмотри на меня, – он раскинул руки. – Я просто сногсшибателен.

Тут он не ошибался.

– А во-вторых?

– Парни в твоем новом офисе будут теряться в догадках, почему ты не спишь с ними. – Он прислонился спиной к окну. – Они начнут гадать: не из внутренней ли она службы? Она шпионит за мной? Я могу ей доверять? Или она лесбиянка? Почему она не ходит на свидания? Что она скрывает? Ее подружка красивее меня?

– Других вариантов нет? Я либо шпионка, либо лесбиянка? Не может быть такого, что мне просто неинтересно?

– Малышка, это маршалы США. Конечно, тебе интересно.

Андреа покачала головой. Единственное, чем в Глинко несло сильнее, чем потом и лосьонами, – это тестостероном.

– Похоже, моего почтового голубя проглотило твое эго.

Его глаза сверкнули в солнечном свете.

– Это объясняет, почему я не могу избавиться от твоего вкуса у себя во рту.

Они оба вздрогнули, когда в комнату заглянул человек в черном костюме, с торчащим из уха проводом и выправкой федерального агента в стиле «у меня палка в жопе». Продемонстрировав лысую голову, он оглянулся, кивнул и вышел.

– Прошу прощения, я опоздал. – На этот раз в комнату вошел солидный пожилой мужчина, и из помещения как будто выкачали весь воздух. Он протянул изящную руку Андреа. – Приятно наконец познакомиться с тобой, Андреа. Я так горжусь тем, что ты продемонстрировала в тренировочном центре. Это большое достижение.

Ей пришлось прикусить губу, чтобы челюсть попросту не отвисла. Он не представился, но она узнала его – разумеется, она его узнала. Он был серьезным претендентом на пост президента США во время последних предварительных выборов, пока не разразился скандал, который вышиб его из гонки. Ему повезло снова встать на ноги, и теперь он был младшим сенатором от штата Калифорния.

А еще, как недавно узнала Андреа, он был старшим братом Лоры, то есть формально дядей Андреа.

– Вы не… – Она запнулась. – Вы не видели мою мать?

Ботоксные брови Джаспера Квеллера дернулись.

– Она здесь?

– С моим отцом. Гордоном. Они, э… – Андреа была вынуждена присесть. Она забыла, что Майк тоже был там, пока он не представился Джасперу. Ей хотелось затолкать ему яйца в глотку за то, что привел ее сюда. А еще ей хотелось как следует треснуть себя за то, что попалась в его ловушку, потому что Джаспер явно оказался здесь не случайно.

Все это было спланировано.

Андреа услышала эхо вопроса, который ей задали два года назад, когда ее жизнь пошла наперекосяк:

«Господи, девочка. Ты всю жизнь провела с рыболовным крючком во рту?»

Тогда она ответила утвердительно. И не было никакого оправдания тому, чтобы она снова клюнула на ту же удочку два года спустя.

Она спросила Джаспера:

– Зачем вы здесь?

Майк рассудил, что сейчас самое время выскользнуть за дверь.

Джаспер положил на стол тонкий кожаный кейс. В звонком щелчке открывшихся позолоченных застежек звучали деньги. Она не знала, кто шил ему костюм, но этот человек на самом деле держал в руках настоящую иглу. Вероятно, перед ней было материальное воплощение ее студенческого долга в полном объеме.

Он указал на стул.

– Позволишь?

Андреа не нужно было сверяться со схемой субординации на стене. СМ США – это бюро, которое подчиняется комитету Сената США по судебной власти, состоящему из двадцати двух сенаторов, один из которых сейчас спрашивает разрешения сесть напротив.

– Пожалуйста. – Она попыталась небрежно махнуть рукой, но вместо этого ударилась ею о стол. Несмотря на охлаждавший воздух кондиционер, она почувствовала, как по спине скатилась капля пота. Она с трудом сдерживала эмоции. Лора с катушек бы слетела, если бы узнала, что ее дочь и ее брат сейчас находятся в одной комнате. Неважно, насколько она была зла на свою мать, сейчас она не видела перед собой выбора. Она никогда, никогда не встанет на сторону Джаспера.

– Андреа, я хотел бы начать с того, как мне жаль, что мы не встретились раньше. – Даже когда он сидел, была заметна его военная выправка, хотя он не надевал форму уже несколько десятилетий. – Я надеялся, что ты свяжешься со мной.

Андреа всмотрелась в тонкие морщинки в уголках его глаз. Он был на шесть лет старше Лоры, но у него был такой же благородный нос и высокие скулы, как у нее.

– Зачем мне с вами связываться?

Он коротко кивнул.

– Хороший вопрос. Полагаю, твоя мать была против.

Правда – эффективное оружие.

– Мы никогда не поднимали эту тему.

Джаспер посмотрел на нее из-за своего открытого кейса. Он достал оттуда папку. Положил ее на стол. Закрыл кейс и поставил его на пол.

Андреа изо всех сил удерживалась, чтобы не спросить про папку, потому что он явно хотел, чтобы она спросила.

– Я опоздаю на выпускной.

– Поверь мне, без тебя не начнут.

Андреа стиснула зубы. Тесный мирок Службы маршалов стал еще теснее. Скоро она окажется в толпе профессиональных следователей, которые будут задаваться вопросом, почему сенатор США задержал начало выпускного, чтобы побеседовать с Андреа Оливер.

– Это правда нечто – увидеть тебя лично. – Джаспер откровенно разглядывал ее лицо. – Ты сильно напоминаешь свою мать.

– Почему это не похоже на комплимент?

Он улыбнулся.

– Я полагаю, это лучше, чем сравнение с твоим отцом.

Андреа подумала, что он прав.

– Собственно, именно из-за него я здесь. – Джаспер постучал по папке. – Как ты знаешь, дополнительные обвинения, которые были выдвинуты против твоего отца два года назад, закончились судом, но мнения присяжных разделились. Министерство юстиции больше не будет этим заниматься. А между тем срок его первоначального приговора истекает. Статья о заговоре с целью организации актов внутреннего терроризма была актуальна до одиннадцатого сентября. Заговор с целью убийства дает всего несколько лет, и хотя показания твоей матери и были полезны, их явно было недостаточно, понимаешь? На самом деле нам сейчас было бы чуть ли не легче, если бы преступления твоего отца удались.

Андреа не оценила выпад в сторону Лоры, но на автомате пожала плечами. Впереди у Ника Харпа было еще пятнадцать лет из его сорокавосьмилетнего срока.

– И?

Джаспер ответил:

– Твой отец снова собирается ходатайствовать о досрочном освобождении через шесть месяцев.

Что-то в его тоне заставило Андреа съежиться. Единственное, что позволяло ей спокойно спать по ночам, – это уверенность, что Ник находится за решеткой.

– У него и раньше были слушания по досрочному освобождению. Ему всегда отказывают. Почему вы думаете, что в этот раз будет по-другому?

– Я бы сказал, что общее отношение к внутреннему терроризму в последнее время несколько поменялось, особенно в исторически более консервативных комиссиях по досрочному освобождению, – Джаспер покачал головой с таким видом, будто сенатор США мало на что в мире мог повилять. – Раньше у меня была возможность предотвратить его условно-досрочное освобождение, но на этот раз у него действительно может быть шанс.

– Серьезно? – Андреа даже не пыталась скрыть свой скепсис. – Вы контролируете Федеральное бюро тюрем.

– Вот именно, – подтвердил Джаспер. – Так что будет выглядеть несколько предосудительно, если я попытаюсь оказать какое-либо давление.

В горле у Андреа пересохло. Ее трясло от страха при мысли, что Ник может выбраться на свободу, а еще она злилась на Джаспера за эту засаду.

– Извините, сенатор, но мы оба знаем, что вы делали предосудительные вещи и раньше.

Он снова улыбнулся.

– Очень в духе твоей матери.

– Да идите вы со своими сравнениями. – Андреа перегнулась через стол. – Вы знаете, что он сделал с нами в прошлый раз? Он монстр. Погибли люди. И это при том, что он был в тюрьме. Вы представляете, что он сделает, когда выйдет? Он придет прямо за моей матерью. И за мной.

– Замечательно. – Джаспер отзеркалил жест Андреа и пожал плечами. – Кажется, мы все заинтересованы в том, чтобы его тюремное заключение продолжалось.

Андреа решила сменить тактику, потому что изобразить из себя хладнокровную суку у нее явно не получались.

– Что вы хотите от меня?

– Напротив, я пришел кое-что тебе отдать. – Он убрал руку с папки. Андреа видела этикетку на ней, но не могла разобрать слов. – Я хочу помочь тебе, Андреа. И помочь семье.

Она понимала, что он имеет в виду Лору, хотя еще ни разу не произнес ее имя.

Джаспер сказал:

– Ты попросила, чтобы тебя отправили на Западное побережье.

Она яростно замотала головой. Последнее, что ей было нужно, – это работа в домашнем штате своего дяди.

– Меня не интересует…

– Пожалуйста, дослушай меня, – он поднял руку. – Я подумал, не предпочтешь ли ты что-нибудь поближе, например офис в Балтиморе.

Андреа замолчала, почувствовав внезапный прилив тревоги.

– В этом округе есть федеральный судья, которому поступают серьезные угрозы. Кто-то отправил посылку с мертвой крысой ей домой в Балтимор. – Джаспер сделал небольшую паузу. – Возможно, ты слышала об этом в вечерних новостях.

Андреа ничего такого не слышала, потому что ни один человек ее возраста не смотрит вечерние новости.

Джаспер продолжил:

– Судью назначал еще Рейган. На самом деле она одна из немногих, кто еще жив. Предыдущая администрация сильно давила на нее, чтобы она ушла на пенсию, но это окно теперь для нее закрыто.

Андреа никогда не интересовалась политикой, но знала, что в обязанности СМ США входит охрана федеральных судей.

– История ее назначения на пост весьма трагична. За неделю до слушания по утверждению на должность пропала ее дочь. А на окраине города в мусорном контейнере нашли тело. Лицо девушки было обезображено. Сломаны два позвонка в шее. Ее удалось опознать только по записям дантиста. Это была дочь судьи.

Андреа почувствовала, что у нее начинает покалывать ступни, словно она стоит на краю крыши очень высокого здания.

– Невероятно, но девочка выжила. – Джаспер сделал паузу, будто один этот факт был достоин уважения. – Хотя «выжила» – это условное выражение. С медицинской точки зрения она находилась в вегетативном состоянии, но при этом она была беременна. Насколько мне известно, они так и не выяснили, кто отец. Ей сохраняли жизнь, используя системы жизнеобеспечения, еще почти два месяца – пока не появилась возможность безопасно извлечь ребенка.

Андреа изо всех сил прикусила губу, чтобы не затрястись.

– К этому времени история несчастной девочки получила большой резонанс. Эти трагические обстоятельства послужили отличным толчком для назначения ее матери. Рейган тогда серьезно выступал против абортов и сделал это частью своей платформы. До него это никого особо не заботило. Бушу пришлось отказаться от своей программы планирования семьи, чтобы занять место вице-президента. – Джаспер, кажется, заметил нетерпение Андреа, ожидавшей, когда он наконец-то перейдет к делу. – Судья и ее муж вырастили этого ребенка. Я говорю «ребенка», но сейчас ей сорок лет. У нее собственная дочь. Дочь-подросток, если быть точнее. Говорят, она сущее наказание.

Андреа повторила уже заданный вопрос:

– Зачем вы здесь?

– Думаю, на самом деле ты хочешь знать, «какое отношение это имеет к моему отцу?». – Его рука снова легла на загадочную папку. – Федеральные суды сейчас на летних каникулах. Как обычно, судья и ее супруг вернулись в свой фамильный особняк, где проведут ближайшие два месяца. Дом охраняют две команды Службы маршалов США – одна в ночную смену, другая в дневную, – пока специальный судебный инспектор расследует угрозы в штаб-квартире в Балтиморе. Служба в охране – это на самом деле совсем не сложно. Воспринимай это как работу няней. К тому же Лонгбилл-Бич – красивый городок. Я полагаю, ты знаешь, где это?

Андреа пришлось прочистить горло, прежде чем она смогла ответить.

– Делавэр.

– Совершенно верно. На самом деле Лонгбилл-Бич – это город, где вырос твой отец.

Андреа сложила воедино оставшиеся детали.

– Вы думаете, что сорок лет назад Ник Харп убил дочь судьи.

Джаспер кивнул.

– У убийства нет срока давности. Обвинительный приговор упрячет его за решетку до конца жизни.

Андреа услышала эхо этих слов в своей голове – за решетку до конца жизни.

Джаспер продолжил:

– Ходили слухи, что он отец ребенка. Она прилюдно высказывала ему претензии в ночь своего исчезновения. Они поругались на глазах у нескольких свидетелей. Он вербально и физически угрожал ей. А через несколько дней после того, как ее тело было опознано, он уехал из города.

Андреа почувствовала, что у нее перехватило горло. Ей хотелось узнать больше деталей, но все, о чем она могла думать, – что Ник Харп был отцом еще одного ребенка.

А потом бросил его.

– Посмотри сама. – Джаспер наконец расстался с папкой и пододвинул ее к Андреа.

Она оставила закрытую папку лежать между ними на столе. Теперь она могла прочесть надпись на этикетке:

«ЭМИЛИ РОУЗ ВОН Дата рождения: 5/1/62. Дата смерти: 6/9/82».

Она так долго смотрела на имя девочки, что у нее помутнело в глазах. Голова пошла кругом. Она пыталась сфокусироваться – убийство, без сроков давности, Ник будет за решеткой до конца жизни, – но постоянно возвращалась к одной и той же мысли: не ловушка ли это? Она не могла доверять Джасперу. Как научил ее горький опыт, на самом деле она не могла доверять никому.

– Ну так что, – сказал Джаспер. – Тебе не любопытно?

Любопытство – это не совсем то, что она испытывала в данный момент.

Испуг. Опасения. Злость.

Сорокалетняя единокровная сестра, которая выросла в курортном городке, как и сама Андреа. Еще один ребенок, который никогда не раскроет загадок своей матери. Отец-садист, который разрушил их жизни, а потом просто перешел к следующей жертве.

Дрожащая рука Андреа потянулась к папке. Пальцы коснулись толстой обложки. На первой странице была фотография симпатичной юной блондинки, беззаботно улыбающейся в камеру. Ее залитая лаком химзавивка и голубые тени определенно помещали ее в начало восьмидесятых. Андреа перевернула страницу. Потом еще одну. По стилю оформления она узнала полицейский рапорт. Дата, время, место, карта города, зарисовка места преступления, возможное орудие убийства, свидетели, повреждения на теле невиновной семнадцатилетней девушки.

Пальцы Андреа стали влажными от пота, но она продолжала перелистывать страницы. Она нашла записи ведущего следователя. Компьютеры в 1982 году были редкостью. Печатные машинки, по-видимому, тоже. Его каракули почти невозможно было различить, документы ксерокопировали столько раз, что буквы совсем побледнели.

Андреа знала, что не найдет в деле имени Николаса Харпа. Это был псевдоним, который использовал ее отец, когда впервые встретил ее мать. Он отказался от своей настоящей личности в 1982 году, когда навсегда покинул Лонгбилл-Бич. Только там люди знают его под настоящим именем. Она нашла его на последней странице – обведенное и дважды подчеркнутое.

Клэйтон Морроу.

2

– Орегон прекрасен, мам. – Андреа проигнорировала удивленный взгляд таксиcта. Они как раз проезжали Чесапик Бэй. Она отвернулась, показывая, что это личный разговор. – Думаю, мне тут понравится.

– Ну, это уже что-то, – сказала Лора. В раковине шумела вода. Она готовила ужин для Гордона дома в Белль-Айл. – Прошло очень много лет с тех пор, как я там была. Я помню деревья.

– Дугласова пихта – дерево – символ штата. Орегонский виноград – цветок. Но это не прямо виноград-виноград. Он скорее больше похож на ягоды. – Андреа прокручивала статью про Орегон на Википедии на своем рабочем телефоне. – Ты знала, что это девятый по величине штат?

– Не знала.

– А еще… – Андреа пыталась найти что-нибудь, что не звучало бы так, будто она зачитывает статистику. – На северо-западе есть лес, который называется Долиной гигантов. Круто, правда?

– Там холодно? Я говорила тебе взять куртку.

– Все нормально. – Андреа открыла сайт с погодой. – Восемнадцать градусов.

– Еще только середина дня, – сказала Лора, хотя в Орегоне было всего на три часа раньше. – Температура упадет, когда солнце сядет. Лучше купи куртку там. Это будет дешевле, чем пересылать твою. Летом погода на северо-западном побережье очень капризная. Никогда не знаешь, чего ожидать.

– Все будет хорошо, мам. – Андреа смотрела в окно, пока ее мать объясняла, какую конкретно куртку нужно купить, чтобы она подходила для погоды в штате где-то в трех тысячах миль от нее.

– Очень важно, чтобы на молниях были заглушки, – сказала Лора. – И эластичные манжеты, а то ветер будет задувать, и руки замерзнут.

Андреа закрыла глаза, подставив лицо раннему полуденному солнцу. Стрелка ее внутреннего компаса вращалась слишком быстро. Джаспер не просто оказал предосудительное давление. Он перевернул все с ног на голову. Андреа, по идее, должна была получить двухнедельный отпуск, прежде чем впервые выйти на службу. Но благодаря своему незнакомому дяде чуть больше чем через сутки после выпуска она уже работала над двумя разными делами. Одно – присмотреть за судьей, которому угрожают смертью и присылают домой мертвых крыс, и второе – оставить своего отца за решеткой, каким-то образом доказав, что он виновен в убийстве девушки, о которой все давно забыли.

Как и в случае любого другого решения последних двух лет ее жизни, Андреа была не до конца уверена, почему приняла предложение Джаспера. Сначала она хотела просто выйти из комнаты. Но потом она позволила себе сделать то, чего избегала последние два года: мысленно вернуться в тот момент, когда ее жизнь перевернулась.

Вместо того чтобы спокойно во всем разобраться, Андреа завертелась на месте, как заводная обезьянка, лязгающая парой сломанных тарелок. Она совсем не гордилась собой, вспоминая то время. У нее не было плана. Она не осознавала последствий. Она бесцельно проехала тысячи миль, пытаясь разгадать тайну своих родителей и узнать правду об их преступлениях. Из-за своей импульсивности она чуть не погибла, а по ходу событий и жизнь Лоры оказалась в опасности. И это не говоря о том, что Андреа сделала с Майком. Он постоянно пытался ее спасти, а она буквально и фигурально давала ему по яйцам за беспокойство.

Так что, возможно, именно поэтому Андреа сказала «да».

Это объяснение было ничем не хуже других.

Как именно она собирается раскрыть убийство сорокаоднолетней давности, можно было только догадываться. Ее первые сутки в должности маршала Соединенных Штатов оказались не слишком многообещающими. Вчера днем она пять часов ехала в арендованной машине до аэропорта Атланты как раз к своему рейсу в Балтимор в 9:50, но из-за погодных условий его задержали на два с половиной часа, а потом, снова из-за плохой погоды, ее самолет развернули в сторону Вашингтона, так что она приземлилась только в два часа ночи. Из Далласа она за двадцать минут доехала на такси до дешевого мотеля в Арлингтоне, Вирджиния, где проспала четыре часа, а потом ей удалось поспать еще полтора часа в поезде, который вез ее в штаб-квартиру СМ США в Балтиморе.

Никто не был готов к ее приезду. Все старшие офицеры были на конференции в столице. Агент по имени Лита Фрейзер, которая вообще-то специализировалась на конфискации имущества, засунула Андреа в переговорную, чтобы она подписала кучу бумаг, выдала ей памятку о том, как никого не домогаться, и служебный девятимиллиметровый «глок-17» вместе с «серебряной звездой», а затем сказала Андреа возвращаться позже, чтобы познакомиться с начальством и остальной командой.

Вдобавок ко всему Лита не могла предоставить ей машину, и поэтому Андреа оказалась в самом дорогом на свете «Убере», который вез ее в Лонгбилл-Бич. Этот день уже казался ей расширенной версией самых скучных суток в истории человечества. Только в два часа дня Андреа наконец проехала побережье Мэриленда и стала приближаться к Делавэру, где должна была – хотелось бы на это надеяться – встретиться со своим напарником.

– Пришли мне фото, когда купишь, – сказала Лора.

Андреа пришлось перемотать назад весь их разговор, чтобы понять, что речь идет о фантомной куртке, которую Андреа должна была купить на случай плохой погоды, невозможной здесь в принципе.

– Постараюсь не забыть.

– И ты обещала звонить мне дважды в день.

– Нет, не обещала.

– То есть писать.

– Не-а.

– Андреа… – начала Лора, но тут заговорил Гордон, и Лора прикрыла телефон рукой.

Андреа отключила экран своего рабочего телефона, размышляя, не нарушила ли она политику безопасности, погуглив Орегон. Она до сих пор не могла поверить, что ей дали пистолет и значок. Она стала настоящим старым добрым «маршем» – уполномоченным маршалом США. Она могла арестовывать людей. Она могла бы привлечь к какой-нибудь работе водителя такси, если бы захотела. Например, она могла бы заставить его не отрывать глазенки от дороги, потому что в ту секунду, когда он понял, что она из органов, он стал смотреть на нее как на кусок дерьма, который бросили на заднее сиденье.

Она вспомнила фразу, которую один из ее инструкторов однажды написал на доске:

«Если ты хочешь, чтобы люди тебя любили, не иди в правоохранительные органы».

– Ладно. – Лора снова была на связи. – Это не обязательно, но я была бы очень признательна, если бы периодически получала от тебя сообщения, подтверждающие, что ты все еще жива, моя дорогая.

– Хорошо, – уступила Андреа, хотя не была уверена, что станет это делать. – Мне пора, мам. Кажется, я вижу западного лугового трупиала.

– О, пошли мне фотогр…

Андреа отключилась. Она наблюдала, как в небе парит кулик, выделывая странную штуку: движется вперед, но как будто барахтается в воздухе.