Сновидцы

Именно из-за этого я никогда не участвовала в ночных посиделках с подругами, церемонии для избранных – многое чего пропустила. Надо признать, удерживать при этом свое положение в высшем свете старшей школы было непросто. Но неделя соревнований выдалась великолепная. Когда я помогла Джиджи забить решающий гол, мы были как сестры Винус и Серена. Прыгнули выше головы, сделали то, что другим не под силу! Сделали это вместе. И я хотела не просто потусить, а провести это время с Джиджи. Понятно, ее статус уже не изменится (куда уж выше?), зато мне предложили повышение: от просто подружки невесты до главной подружки. И я согласилась.

Уже несколько недель я спала спокойно, к тому же была в ударе, ощущая непобедимость, и уговорила себя, что разочек можно и нарушить правила. К тому же рядом была Тесса, которая давно наловчилась сооружать мне смирительную рубаху, так что я посчитала, что буду в порядке. Мы все будем в порядке. И до определенного момента все так и было.

Может, сыграла роль и радость от сработавшей хитрости: мама думала, что я у Тессы. Может, сам дивный вкус свободы. Нельзя сказать точно. Только когда Джиджи предложила, чтобы мы, забив на усталость, не ложились спать, а в свете первых солнечных лучей голышом пробежались по центральной линии разметки футбольного поля, внутри меня забил тревожный набат, но его разумному голосу я не вняла.

Как появились первые проблески сизой зари, и я порадовалась тому, что сумела не заснуть, я еще помню. Мы тогда нон-стопом смотрели какой-то британский сериал про подростков с паранормальными способностями и подумывали улизнуть на поле сразу после окончания последней серии. Но, должно быть, мы все практически одновременно отрубились, потому что никто не заметил, как во мне пробудилась безудержная бестия. А потом стало слишком поздно, и жизнь Джиджи оказалась, без преувеличения, в моих руках.

Глаза открыты, но я ничего вокруг не вижу. В таком состоянии мой мозг отвергает всякие социальные нормы. Не слышит: «Остановись! Подумай, что творишь!» Я действую, я противодействую, и не останавливаюсь, пока не завершу начатое. Я полностью во власти инстинктов, я сильна и быстра. Интересно, как в этот момент я выглядела со стороны? Остекленевший взгляд, ни на что не реагирую, с рефлексами Баффи – истребительницы вампиров? Сюрреализм какой-то. А вот для Джиджи, должно быть, это был хоррор вперемешку с триллером. Она думала, я ее убью. Самое печальное, что, задержись я во сне еще хоть на мгновение, так и случилось бы…

Джейми. Он сидит рядом – такой надежный, понимающий и добрый… Большой соблазн поверить его словам. Но я не верю, потому что знаю лучше.

– Спасибо, – говорю я. – Ты хороший друг. Честно… Кстати, о друзьях: надо бежать, не то Тесса мне голову открутит.

– Конечно. – Он поднимается, забирая недоеденный сэндвич.

– Спасибо, что поднял мой рейтинг в глазах общественности, – говорю ему вслед.

– Обращайтесь. – Джейми задерживает на мне взгляд и добавляет: – Раз уж зашла речь, я считаю, что тот коп просто хотел помочь Луизе.

В глазах щиплет от слез, но я не даю Джейми возможности заметить их, прогоняю улыбкой. Отворачиваюсь и небрежно машу ему. Он уходит.

Пялюсь на свой недоеденный сырный бейгл. Этим утром Тесса толкала напутственную речь в стиле «вылезай из кровати и марш в школу», пытаясь убедить, что сегодняшний день – пустяк в масштабах вселенной: ведь день, например, когда мне стукнуло девятнадцать, пролетел за секунду. Но сегодня все было не так. После четырех перемен, когда меня все игнорировали, хихикая за моей спиной, и бросали наглые взгляды те, кого я когда-то считала друзьями, даже Тесса была на пределе. Внешне я держусь, демонстративно не отвожу взгляд, но глубоко внутри знаю, что воспоминания о сегодняшнем дне всегда будут вызывать рвотный позыв.

Продолжаю пялиться на еду и беззвучно ору сама себе, приказывая: Подними голову! Улыбайся! Делай вид, что все в порядке! Ешь! Пустые слова, как и мой желудок. Но я – командный игрок, поэтому одно действие мне удается: бейгл попадает в рот, и я откусываю кусочек. Сливочный сыр во рту мгновенно превращается в клейкий комок, а слипшийся мякиш булки застревает в горле. Я в панике: сейчас меня вырвет. Ну что могло еще сильнее испортить сегодняшний день? Если меня стошнит в присутствии половины школы… Пытаюсь выплюнуть кусок в салфетку, но вдруг слышу…

Со стороны стола Джиджи раздается ржание. Надо мной смеются, что ли? Конечно, надо мной. Хотя я долгое время закрывала на это глаза, но мне хорошо известна темная сторона личности Джиджи Макдоналд. Да, она могла собрать людей и испечь пирог для травмированного члена команды или организовать вылазку «только для девочек» в салон красоты ради подруги, которую бросил парень. Но спросите о Джиджи редактора «Вестника Хорсменов», который поместил не самый удачный ее снимок в раздел «Школьная жизнь», или девчонку, от которой что-то подцепил один парень, через которого потом заразилась и сама Джиджи, и они поведают, как могут испортить жизнь непристойные слова и соцсети. Конечно, и я могла в тех случаях предложить бывшей подружке слегка поубавить пыл, но обычно она бросала на меня такой испепеляющий взгляд, что намерения мои мгновенно улетучивались. Как я говорила: проблем в моей жизни и без того всегда было достаточно, чтобы еще обострять ситуацию. Но теперь ведь я и так иду ко дну в любом случае?

Из-за бейгла во рту трудно дышать, и желудок снова скручивает. Перед глазами промелькнула картинка того, как Джиджи возвышается над моим содрогающимся телом, а я валяюсь в позе зародыша. На секунду мне показалось, что в такое мгновение я могла бы сдаться, как и другие жертвы. Годами я с жалостью смотрела, как они съеживаются, но из-за страха подставиться самой ничем не помогала…

Вспоминаю о том, что только что сама же сказала Джейми: я не из тех, кто сидит на попе ровно! И делаю единственное, что, на мой взгляд, может меня спасти.

Сильно закусываю щеку изнутри. Металлический привкус крови смешивается с отвратительной едой. Гадость, но сейчас меня это спасает. Зажмурившись, проглатываю.

Когда открываю глаза, вижу перед собой проходящего девятиклассника. Подмигиваю. Он краснеет, оступается, почти расплескивает молоко из пакетика. Кровь моя снова разливается по телу, и я улыбаюсь. Крепче сжимая бейгл, откусываю еще кусок.

Наблюдаю за тем, как компания Джиджи выходит из кафе. Хотя мне уже лучше, соображаю, что надо посидеть, пока все они не свалят. На часах – пять минут до конца перемены. Тесса в коридоре, должно быть, уже рвет и мечет. Я собираю свои вещи, остатки бейгла летят в мусор. Кажется, в меня уставились миллиарды глаз, но когда оборачиваюсь, то вижу только одного человека.

За мной наблюдают из сумрака. В прямом смысле. Кто-то, судя по комплекции, парень, сидит в дальнем углу и смотрит на меня. Лампа над ним не горит, он находится слишком далеко, разглядеть сложно, но по моему замершему взгляду, должно быть, понимает, что я его вычислила. Он не отворачивается.

Растрепываю волосы так, чтобы пряди упали на лицо. Я и так слишком долго находилась на всеобщем обозрении. На сегодня хватит! Спеша выйти из кафе, украдкой бросаю последний взгляд. Парень смотрит мне вслед.

За считаные секунды пролетаю полкоридора. Но этот взгляд в спину ощущаю еще очень долго…

Глава третья

Тесса в дальнем конце коридора уже нетерпеливо постукивает по часам в ожидании звонка. Историю она, конечно, терпеть не может, зато, как оказалось, любит помечтать о нашем учителе – мистере Райли. И даже лучшая подруга – не повод опаздывать на урок кумира.

Я уже на полпути к Тессе, как вдруг возникает ощущение, будто солнце заслоняют тучи. Джиджи, в сопровождении Эмбер и Киары – крайне задиристых членов нашей команды, с которыми мы обычно не зависаем, – выходит из женского туалета и преграждает мне путь.

С той злопамятной вечеринки мы с Джиджи не разговаривали, хотя я умоляла меня простить, передавала записки, писала сообщения. От Тессы я узнала, что Джиджи подумывает получить охранный ордер, а от мамы – что ее родители угрожают подать в суд. Но вот она передо мной собственной персоной. Я лишь хочу исправить ситуацию, сказать, что сожалею, что не хотела ничего плохого. Может быть, Джейми прав и, если заставить ее выслушать, она поймет. Стараюсь не думать о том, что она, как последняя стерва, распускала обо мне разные слухи. Улыбаюсь.

– Привет, Джиджи. Послушай, мне очень… – это все, что успеваю сказать. Ее правая рука взмывает и дает мне пощечину.

Застываю, прижав руку к щеке, нелепо разинув рот от неожиданности.

Киара таращится на меня, у Эмбер перехватило дыхание.

– Всегда пожалуйста, – ухмыляется Джиджи.

Тесса мчится ко мне.

– Джиджи, какого черта?

– Оказываю Саре одолжение, Тес, – отвечает та. – На занятиях доктор Гордон рассказывал, что так, кажется, дрессируют собак. Когда в следующий раз Сара откроет свой рот, чтобы извиниться, то вспомнит пощечину и передумает. – Джиджи корчит рожу и наклоняется ко мне. – Разве тебе неизвестно, что судьба та еще сука? И чтобы я больше не слышала этой чуши из твоего лживого рта, чокнутая! Пока я жива. А планирую я жить долго, несмотря на все твои усилия. На это есть отличная причина – я хочу сделать твое жалкое существование еще более…

Тут Эмбер неожиданно толкает Джиджи, почти сбивая ее с ног.

– Эй! Ты что, наглоталась таблеток? – с трудом удерживается на ногах Джиджи.

– Это не я… – недоумевающе отвечает Эмбер. Она разворачивается, ища в коридоре кого-то взглядом. – В меня врезался тот парень… Эй, ну-ка стой! – кричит она. – Ты что, слепой?..

И слова застревают у нее в горле.

С кривой лукавой ухмылкой к ней оборачивается высокий, худощавый, но крепкий парень. Он ведет себя столь же непринужденно, как и выглядит: джинсы свободного покроя и фланелевая рубашка нараспашку. Под ней виднеется серая футболка, подчеркивающая явно мускулистое сложение.

Джиджи осматривает его с ног до головы так, что Тесса от удивления приподнимает брови.

Хотя мой спаситель и правда хорош собой, меня заботит не его статус Адониса, а мысль, что я его откуда-то знаю…

Я хватаю Тессу за руку. Уверена, та думает, что я чисто по-женски впечатлилась симпатичным парнем, но сейчас мне плевать на его внешность. Хотя формально мы незнакомы, он уже появлялся в ярком эпизоде черной комедии, в которую не так давно превратилась моя жизнь. Парень перехватывает мой взгляд, и на мгновение кажется, что он меня тоже узнал. Но как такое возможно, когда единственная наша встреча произошла ночью, когда я пыталась убить Джиджи… Это он был тогда в моем сне…

Я еще не поняла, как полуголый парень из сна оказался передо мной в настоящей жизни, а Джиджи уже пытается воспользоваться случаем.

– Привет, новенький! – мурлычет она.

Он задерживает на мне взгляд еще секунду, потом переключается на Джиджи. Та бесподобна, но это не природное. Об этом она нам сама не раз говорила открыто. По мнению Джиджи, глаза у нее мелковаты, слишком близко посажены, волосы постоянно путаются и свисают с головы сухими кукурузными листьями, а бледная кожа просвечивает. Но то, чем не одарил ее господь, она ловко скрывает под тонной макияжа, здорово помогает и виртуозное владение плойкой. Джиджи знает, как выжать по максимуму из того, что досталось, и, заканчивая творить волшебство, становится сногсшибательной. Хотя парень, оглядев ее с ног до головы, не произносит ни слова, Джиджи понимает, какое впечатление она производит. По выражению ее лица я понимаю, что сейчас она попытается использовать незнакомца, чтобы насолить мне еще больше.

– Так как ясно, что ты ничего пока не сечешь, на этот раз я сделаю исключение. – С этими словами она придвигается ближе к парню. – Видишь девчонку позади меня? Ту, с отметиной на лице? Не подходи к ней. Она больная и очень заразная.

Улыбка парня делается шире, Эмбер хихикает, будто ей четыре года. Тесса кидает мне говорящий взгляд: «На перемене за спортзалом, только ты и я». Я ценю ее старания, но понимаю, что они бесполезны. Джейми ошибся: Джиджи не успокоится. На мне позорное клеймо, и даже новенький скоро заиграет по ее правилам.

– Заразная? – переспрашивает он. Его баритон переносит меня в ощущение недавнего сна, и я заливаюсь румянцем, вновь ощущая его гладкую обнаженную грудь. – А что с ней?

Джиджи бросает на меня торжествующий взгляд.

– Общественная проказа, – издевается она.

Эмбер с Кьярой прыскают. Тесса беззвучно шепчет им: «Заткнитесь».

Парень подвигается ближе к Джиджи, и на секунду я вдруг пугаюсь того, что он внезапно ее поцелует.

– Так ты считаешь, что мне лучше разделить чашку Петри с тобой?

– Может быть… – Голос Джиджи звучит не так уверенно, как она, вероятно, планировала. Она подается к парню, а мне хочется влезть между ними и выцарапать ей глаза.

Незнакомец оказывается еще ближе, и я не могу пошевелиться, уже представляя жар его дыхания у нее на губах. Кажется, будто сам воздух вокруг накаляется. Он замирает, делает паузу и произносит:

– К счастью, у меня прививка против злобных старшеклассниц. Поэтому думаю, что мы в качестве пары вообще не вариант.

Эмбер закашлялась, а Клара зажала рот ладонями.

Джиджи идет багровыми пятнами, не в силах пошевелиться, застигнутая врасплох отпором парня, которого пару секунд назад считала уже своим.

Я с трудом сдерживаю улыбку, чтобы не навлечь на себя еще больший гнев.

Раздается звонок. Парень уходит по коридору, а Джиджи пытается въехать в то, что только что произошло.

– Интересный выбор, – наконец произносит она и, важно вышагивая мимо, специально задевает меня плечом. Следом семенят ее шестерки.

Я получаю передышку, но понимаю, что это временно…

Когда ко мне возвращается хладнокровие, парень из моего сна оказывается уже в дальнем конце коридора. Не останавливаясь, он бросает на меня взгляд через плечо и улыбается. Потом снова разворачивается спиной к тому месту, где только что собственноручно выкопал свою могилу перед лицом общественности, и идет дальше. Я смотрю, как он исчезает за углом. Интересно, чувствует ли он мой взгляд так же, как чувствовала я его?

– Э-э-э, и что это было? – спрашивает Тесса.

Трясу головой, вспомнив, что я здесь не одна.

– Джиджи влепила мне пощечину, и мы почти сцепились.

– Да-а, это я поняла, – нетерпеливо произносит подруга. – Я про другое: про Заблудившегося Мальчика, заплутавшего по дороге в класс. Аж слюнки текут… Заверните мне одного. – Она расплывается в озорной улыбке. – Если только, конечно, ты уже не приготовила денежку.

– Что? Прекрати! – быстро отвечаю я, надеясь, что мое лицо не сильно покраснело. – Ты всерьез собралась обсуждать, что кто-то мне улыбнулся? Я вот заморачиваюсь, что мне только что влепили пощечину…

– Проехали! – обрывает Тесса. – Отпадный незнакомый чувак только что прикрыл твою спину! Это при том, что вы незнакомы. – Но, всматриваясь в меня внимательно, добавляет: – Если только я чего-то не пропустила…

Хмурюсь. Тессе и так повезло: лучшая подруга чокнутая и страдает расстройством сна. Лимит дружбы превышен. Разве я могу признаться, что это парень из моего сна? Разве могу ждать понимания, если сама считаю происходящее уму непостижимым?

– Нет, мы незнакомы, – говорю я, направляясь по коридору в класс. По крайней мере, не как обычные люди, добавляю про себя.

Тесса взволнованно хлопает в ладоши.

– Ну, здесь я помогу! Его зовут Уэс Нолан. Только что перевелся из какой-то закрытой школы на севере. Сегодня он у нас первый день.

Уэс Нолан. Я уже мысленно выписываю его имя на листочке, заменяя букву «А» на сердечки. Нет. Перебор, слишком быстро… Переключаю внимание на проделанную Тессой сыскную работу.

– Вынюхиваешь ты классно, и подозреваю, сведения точные? – уточняю я.

– Мои источники не врут! – важно приподнимает бровь Тесса. – Утром краем уха слышала, как директор Хэтч обсуждал с миссис Линклер нового ученика. Похоже, твой парень успел побывать до этого уже не в одной закрытой школе.

– Правда? – удивляюсь я.

Потом вспоминаю, что Уэс мне как бы и незнаком и удивляться особой причины нет.

– А ты не суди, – упрекнула Тесса. Она кладет мне на плечо голову, смотрит снизу и улыбается. – Плохие мальчики – это прикольно! Может, попробуешь с ним подружиться? Отличная из вас выйдет парочка.

Шутливо отстраняю ее и направляюсь в класс.

– Да ладно! – Тесса догоняет меня. – Высокий брюнет приходит на помощь. Есть вещи и похуже.

– Соглашусь, – замечаю я. – Например, одна из бывших подруг вдруг может посчитать личным долгом отныне и вовеки делать все, чтобы разрушить мою жизнь.

Мы идем по коридору, Тесса берет меня за руку и крепко ее стискивает. Мы сдружились еще в детском саду на почве искренней ненависти к тихому часу, и с тех пор наши отношения ни разу не давали трещину. Друг о друге мы знаем все. Тесса, например, великолепно вскрывает замки и годами читает эротический дневник старшей сестры. Она знает, что, когда я бью в игре больше десяти раз, во сне впадаю в припадки ярости. В то время как остальные подруги, например Джиджи, в курсе о нарушении моего сна лишь в общих чертах, Тесса умеет крепить ремни, которые удерживают меня в кровати.

– Не кисни, подруга! – веселится она, по-дружески пихнув меня плечом. – Все не так уж и плохо. Если парень, который только что перевелся в школу, так на тебя запал, что в первый же день обзавелся врагом в лице Джиджи Макдоналд, то ты и правда сногсшибательна. Серьезно, Сара. Это в разы круче, чем просто секс-символ!

Пока Тесса болтает, планируя, как мы станем в школе популярными, мои мысли возвращаются к Уэсу. Можно слететь с катушек: я выдумала парня за день до того, как встретить его в реальной жизни, – вот уж загадочное совпадение! Хотя можно сосредоточиться на том, что действительно важно… Нет, не выходит: сразу вспоминается косая усмешка эльфа-проказника из сна. Вдобавок к голому торсу и лесу.

– Он ничего так, симпатичный, не находишь? – почти невольно выпаливаю я.

– Кто? Новенький? – улыбается Тесса. – О да! Аппетитный, как банановый пломбир со взбитыми сливками, украшенный вишенками. Пока это только первое впечатление. Но весь вопрос в том, есть ли за такой внешностью что-то стоящее?

– Вот и проведи расследование, а то болтаешь без устали, какой он аппетитный.

– Не-а, – отвечает Тесса, качая головой. – Парень положил глаз на тебя. К тому же я занята: играю шаловливую Лолиту для Гумберта Гумберта в исполнении мистера Райли.

– Мечтать не вредно! – фыркаю я.

– Еще пара-другая дополнительных заданий, и он мой, – обольстительно улыбается подруга.

Мы заходим в класс истории и занимаем места на передних партах. Пока собираются другие ученики, Тесса разворачивается и, поджимая губы, шепчет:

– Очень надеюсь, что он не полный придурок. Бесит, когда внешность зазря достается каким-то чудикам.

Она воодушевляется, когда учитель садится за свой стол, и проблема соотношения привлекательности к эксцентричности вылетает у нее из головы.

– Здравствуйте, мистер Райли. Красивый пиджак. Твидовый?

Ресницы Тессы трепещут, а я раздумываю о том, как она охарактеризовала Уэса. Да, парень, конечно, бесподобен, но меня его шикарный вид способен только смутить, да и то ненадолго. Мало того что в моих жестоких снах объявился абсолютно незнакомый человек, так он потом еще и возник во плоти прямо в коридоре моей школы. Не много ли совпадений? Может, я еще раньше краем глаза заметила его на улице или стояла за ним в очереди в «Старбаксе»? Ломаю голову, пытаясь найти рациональное объяснение абсолютно нерациональному событию. Вновь и вновь вспоминаю детали инцидента на перемене. Но все больше возникает стойкое ощущение того, что Уэс Нолан не такой, как все. И не важно, насколько он симпатичен, опыт подсказывает, что «не такой, как все» редко идет со знаком плюс. От этой мысли я начинаю дергаться, и пока никто не обратил на это внимание, приходится положить на стол карандаш. Хотя еще утром это казалось невозможным, кровная месть Джиджи только что спустилась на второе место в моем списке происшествий «вот же ж черт»…

Глава четвертая

– С возвращением, Спящая красавица, – произносит лысый одутловатый мужик с усами из порно 1970-х.

– Как делишки, Ральфи? – спрашиваю я. – Все растишь свое пузишко?

– Но-но! – Он изображает обиду. – Я потерял пять фунтов за последние четыре месяца. Хотя с тех пор, как ты была в клинике последний раз, набрал двадцать.

Ральфи покатывается со смеху, и я тоже хихикаю – он всегда так заразительно смеется.

Мы познакомились, когда я впервые осталась на ночь под наблюдением в Центре медицины сна имени Ли-Эриксона. Мне тогда было десять лет. Четырьмя месяцами ранее я стала вести странный ночной образ жизни: орала, била и колотила все вокруг, в том числе плюшевых игрушек и озадаченных родителей, вываливалась из кровати минимум по три раза в неделю и даже прогуливалась во сне в соседнюю комнату и разносила там все вдребезги.

Ни педиатр, ни родители не знали, что делать. Мама позже призналась, что они абсолютно серьезно собирались изгонять беса, но тут случайно наткнулись на рекламу, которая меня и спасла. В ближайшем университете открыли клинику сна и искали пациентов для исследований. Мама тогда поверила, что это произошло в ответ на ее молитвы. Но войдя в стерильную комнату с ледяной белой плиткой и пружинной кроватью в углу, я сразу поняла, что это – начало кошмара.

– Я заполню кое-какие бумаги, а мистер Бергер поможет тебе устроиться, – сказала мама в ту, первую ночь. – Все будет хорошо, – пообещала она.

Потом она оставила меня одну с огромным странным дядькой, чьи тонкие вздернутые усы навевали мысль о том, что меня сейчас распнут на железнодорожных путях. Дядька вкатил большой компьютер, от которого шли миллионы проводков с крошечными присосками на концах. Я уже открыла рот, чтобы заорать.

– Эй, эй! – произнес усатый лаборант, присоединяя парочку к своей голове и включая компьютер. – Видишь? Вообще не больно.

Я внимательно смотрела, как он крутил рычажки и возился с клавиатурой. Потом присел рядом со мной на кровать.

– Меня зовут Ральфи, – представился он и протянул руку. Я замерла. А он, улыбнувшись, предложил: – Давай с тобой договоримся, мисс Рейес. Я буду надевать на тебя эти безобидные электродики и рассказывать сказку. И если она тебе не понравиться, то ори сколько хочешь, громко ори. Черт, да я даже присоединюсь.

Я задумалась.

– Расскажи одну просто так, а потом я решу.

– Ого, а тебя не проведешь!

Ральфи согласился на мои условия и стал рассказывать самую волшебную из всех версий Спящей красавицы, что я когда-либо слышала. Там были глупые песенки, смешные стишки, герои из других сказок, а животные и предметы говорили разными голосами. Когда он закончил, я была настолько очарована, что согласилась на все, лишь бы послушать еще одну.

В ту ночь, подключенная к куче машин, которые отслеживали работу моего мозга, сердца, мышц, зрения и дыхания, я видела чудный сон. Мне приснилось, что я украла серебряный щит и за мной гонится по бобовому стеблю один из великанов Ральфи, говорящий почему-то с немецким акцентом. Предстояла битва не на жизнь, а на смерть. Установленная в комнате видеокамера записала, как я встала, обнажила невидимый меч и, словно основание стебля, срубила угол кровати. На следующий день я ощущала боль в пальцах и заработала диагноз: нарушение поведения во время сна с быстрыми движениями глаз, или, как прозвали это мы, крутые ребятишки, «БДГ».

Доктор объяснил диагноз моей маме, а Ральфи – понятным языком разжевал все мне.

– Обычно у людей во сне тела не двигаются. – Когда они спят, то как бы парализованы. У тебя, крошка, все по-другому. Ты можешь двигаться. Все, что происходит во сне, ты претворяешь в жизнь – работаешь руками и ногами, всем телом, хотя абсолютно точно спишь. Судя по записям, прошлой ночью ты воевала с великанами, – добавил он, пытаясь поднять мне настроение. К несчастью, оно было хуже некуда.

Ральфи говорил, а я молчала.

– Я бы лучше стала Спящей красавицей. Это можно устроить? – наконец произнесла я.

Я всегда рада, когда Ральфи поручают со мной работать, хотя и закатываю глаза, когда он рассказывает сказки.

– Что, записалась на испытания «Дексида»? – Он расчесывает мои волосы на пробор и мажет голову прозрачным тягучим гелем, потом присоединяет на макушку электроды. – Вроде ты говорила «нет» наркотикам.

– Скажем так, не на добровольных началах, – дипломатично ответила я.

Ральфи было прекрасно известно, что у меня пару раз случались срывы из-за выписанных медикаментов, и, к неудовольствию лечащих врачей, мама наложила вето на все, что химически влияло на состав моей крови. Последние годы мы использовали только препараты общего действия и сдерживающие крепления на ночь.