Почти научная фантастика

Действительно, голова не болела, и чувствовал себя выспавшимся, хотя, поглядев на ридер, обнаружил, что мы провели во сне как минимум четыре часа. Вот такая у них тут техника обучения.

Игорь пригласил нас в лабораторию, для примерки индивидуальных экзоскелетов.

Спустившись на второй этаж подземной части здания, вошли в просторное помещение, разделенное перегородками на множество отсеков. Отсеки были отгорожены от основного пространства матовым стеклом, посередине каждого на полу был большой металлический круг. Врач пригласил меня пройти в ближайший, раздеться, встать на круг и закрыть глаза. Почувствовал волну света, пробегающую по телу сверху вниз. Обследовавший меня, наконец разрешил открыть глаза. Спросил его, для чего всё это. Он ответил, что так откалибровываются элементы индивидуального экзоскетела. Чрез минуту внесли его детали, напоминавшие куски металлической гибкой толстой сетки. Сначала элементы закрепили на запястьях. Только первые несколько минут чувствовал их небольшое давление: они как бы растягивали связки кисти изнутри, затем всякое ощущение их присутствия пропало. Попробовал пошевелить кистью, она двигалась, вращалась и действовала прекрасно, даже, показалось, слишком легко. Затем такие же браслеты были закреплены на локти, щиколотки и колени ног. На спине, на уровне поясницы, приложили большой сегмент, и он буквально впился в кожу, будто присосался. Аналогичный наложили в области пупка. Почувствовал, как поясницу буквально растягивается вверх и вниз под действием накладок, появилось ощущение прохладного ветра вдоль спины, и хроническая боль прошла. Подобную систему надели на шею, только расположили справа и слева, ниже скул. Опять возникло ощущение прохладного ветра, головная боль прошла, словно сняли рукой. Последний щиток надели на верхнюю часть груди, в области сердца, он должен был растянуть грудной отдел позвоночника, чтобы снять напряжение. Когда все манипуляции закончили, врач попросил подвигаться, понагибаться, поприседать, проверить, не мешают ли мне конструкции. Во время всех этих движений, ничто не давило, все части тела двигались легко, без напряжения, появилось ощущение похожее на эйфорию, непроизвольно засмеялся от счастья – система экзоскелета работала идеально. Врач разрешил одеться и отодвинул матовую перегородку, отделявшую нас от зала.

Посмотрел на других. Оглядев ребят, обнаружил, что на них надето максимум по две части экзоскелета, мой же вид, увешанный целым комплектом, судя по лицам, очень удивил остальных. Нас попросили сдать нормативы на выносливость, и мы минут двадцать усердно бежали, в среднем темпе, по беговым дорожкам, увешанные датчиками. После теста, минуты через две, убедившись, что с экзоскелетами всё в порядке, нам предложили заняться своими делами, предупредив, что снимать пластины не надо ни при каких обстоятельствах, в них можно спать, мыться, плавать, принимать душ: они с этого момента будут защищать и восстанавливать наши проблемные места.

Поднявшись в столовую, в последний раз ели по-обычному, завтра начинается программа нашего нового питания и неизвестно, когда она закончится. Сытый и изрядно уставший, вернулся в комнату и, не расправляя кровать, уснул на диване.

Пару раз проснулся ночью, нет, не от того, что мешали элементы экзоскелета на теле, а потому, что снился один и тот же сон. Стою на краю пропасти, внизу ничего не видно – туман, расправляю крылья – свои крылья и бросаюсь вниз. Несколько секунд проходит, пока начинаю осознавать, как ими управлять и планирую на еле видимую в тумане поверхность. Туман рассеивается и передо мной от края до края безжизненная каменистая поверхность, как с фотографий марсохода. Воздуха нет, дыхание застревает внутри, задерживаю его, мгновенно понимая, что надо лететь вверх. Взлетаю, все выше и выше, тумана исчез, поверхность планеты удаляется от меня, уже не видно того обрыва, с которого поднялся. Останавливаюсь в полете. Не знаю, как это получилось. Крылья распахнуты в стороны, как на рисунке Да Винчи о золотом сечении, фактически стою на этой пустоте, одновременно ощущая её реальность и нереальность. Пп-фф, рассыпаюсь золотой пылью, искрясь в лучах восходящего солнца. Каждая пылинка – это я, мы покрываем ковром безжизненную каменистую поверхность, впитываемся в её почву, проникаем глубоко – глубоко. Там внизу текут реки лавы, они опоясывают планету сетью каналов, наподобие параллелей и меридианов. Мы сливаемся с этой лавой и несёмся потоком. Забили барабаны: бух, бух, бух. Это на перекрестке параллелей и меридианов, поток направился вертикально вверх и пульсирующей струей пытается пробить себе путь на поверхность планеты. Бу-у-ух, и струя лавы вырывается из недр планеты. Путь открыт, и лава медовыми каплями выползает из открывшегося жерла, растекаясь во все стороны, а с нею и я. Она остывает, застывает и засыпает. И тут я просыпаюсь. Два раза за ночь один и тот же сон – не слишком ли странно. Побродив в предрассветных сумерках по комнате пару минут, заметил изменения в своих ощущениях: во всем теле появилась лёгкость, какое-то спокойствие и уверенность. Это было очень приятное ощущение. Подошёл к стеллажу, опустил кровать, лёг и тут же уснул.

Глава 4

Проснулся от зуммера ридера, звавшего на завтрак. Приняв душ, переодевшись в свою новую форму, зашагал в столовую. Команда была почти в сборе, все тянули через трубочки из стаканов новое питание. Ну что сказать, неплохо. Завтрак напоминал скорее теплое пюре из лесных ягод со сливками. После завтрака Игорь озвучил комментарии к программе сегодняшнего дня и перечислил кто с кем в паре на этой неделе. Аркадий подошёл ко мне своей немного артистичной походкой, чуть наклонился, потом выпрямился, отбросив прядь волос со лба, и грассирующим голосом представился, что он творческая личность, его постоянное состояние – эмпиреи и он любит напевать мелодии и тормозить с ответами, остальное у него всё сплошные достоинства. Ответил, что недостатки свои перечислять не буду, как и достоинства, он с ними ознакомится по мере нашей совместной работы.

Ридер показал направление к спортивному залу, где нам была поставлена на сегодня задача отработать навыки общения. Мы должны были придумать свой набор жестов, понятных нам одним и отработать их до автоматизма. Для Аркадия молчание было смерти подобно, и чтобы его не нервировать, предложил ему вначале перечислить свои наиболее постоянные тактильные привычки, вроде почесывания носа и дергания уха. Аркадий ответил, что мой пример примитивен, он следит за своими манерами, как говорили интеллигенты раньше. Однако, при долгом обсуждении и присматривании к друг другу, мы все-таки нашли их у него. Например, периодическое сглатывание слюны, очень заметное на его худой шее или потирание лба, когда он искал ответ на поставленный вопрос. У меня из внешних привычек, пожалуй, наиболее характерной была разминка шеи с хрустом и почесывание подбородка. Совместно дали им короткие понятные друг другу значения. Например, я почесываю подбородок – значит, посмотри под ноги, разминка шеи справа налево – там опасность, круговое – засада. Если он потер лоб – значит, ему кажется, за ним следят. Ну и так далее. Подумал, задание как для Штирлицев, но говорить об этом не стал, а то у него фантазия разыграется и поток речи будет не остановить.

Пока продолжались наши занятия, мы ходили несколько раз пить коктейль. После утреннего ягодного, второй был сырно -овощной, третий имел грибной вкус, четвертый – фруктовый, пятый – вкус куриного мяса. Все это не только было съедобно, но и очень вкусно и питательно. По окончанию занятий, ридер пригласил нас на водные процедуры. В зале, вместо ожидаемого нами бассейна, увидели ряды обычных домашних ванн. Моя оказалась заполнена похоже подогретой газированной водой, потому что пузырилась и шипела. Движение по телу пузырьков газа приятно расслабляло, не заметил, как задремал. Когда открыл глаза, вместо газировки, ванна была заполнена киселеобразной жидкостью молочного цвета, только без запаха. Заработал вытяжной клапан и уровень киселя стал понижаться в ванне, а на его место стала поступать опять прозрачная газированная вода. Ко мне подошёл сотрудник лаборатории, отгородил от зала ванну матовой раздвижной стеклянной стеной и предложил ополоснуться под душем. Когда вышел из ванной комнаты, посмотрел на часы ридера, прошёл час, а мне показалось, по ощущениям, был там не больше десяти минут. По привычке, с остальными членами команды отправился в столовую принимать коктейль. На этот раз он был клубнично-сливочный. Следующее задание на сегодня для нас с Аркадием состояло в том, что надо было выбрать игру, которую мы оба знаем и постараться как можно больше раз друг у друга выиграть. Как ни странно, это оказались шашки, знакомые нам с детства, ничего другого общего из игр мы не нашли. Так и проиграли весь вечер с переменным успехом и перерывами на питание. Никогда не думал, что может быть крабово-рыбный коктейль или медово-овощной, но поверьте они бывают и даже очень вкусные. Вернувшись в свою комнату, решил не рисковать сном на диване, расправил кровать, принял душ, почитал на ридере электронную версию свежей газеты и быстро уснул. Снов не было, просто уснул – проснулся. Чувствовал себя превосходно уже от того, что не чувствовал боли, а от того, что в теле была лёгкость, необыкновенная подвижность. Сейчас бы пробежать пару километров по тропинке среди лугов, подсвеченных скользящими лучами восходящего солнца, вдыхая свежую утреннюю прохладу, пахнущую зеленью. Звонок на завтрак. По дороге в столовую догнал Аркадий. Бодрым, веселым, почти поющим голосом, прочитал стихи о встающем солнце и янтарном блеске, заполнившем всю округу. Киваю головой в знак солидарности, что настроение и самочувствие прекрасное и душа, как ни странно, поет и хочет лирики, ну вроде той, что сейчас озвучил Аркадий. В столовой сегодня достаточно оживленно. Похоже, не у нас одних хорошее настроение, только троица «боевых», как для себя окрестил Ирину, Сергея и Юру, сидят в самом дальнем углу с мрачными лицами. Коктейль опять, как и вчера был из лесных ягод, только других: земляника, черника и то ли малина, то ли ежевика. Вошли Игорь и Олег Игоревич, поздоровались со всеми и прошли к «боевой» группе. Они присели к ним за столик и о чем-то тихо-тихо заговорили. Потом они все встали и ушли. Ребята даже не притронулись к своему завтраку. Распирало любопытство, но получить информацию было не откуда. Тем временем Аркадий фланировал между столами, рассыпая гроздья своих познаний в поэзии, даря всем хорошее настроение. Вернувшись за наш столик, он наклонился, вроде как попить коктейль, и шепнул, есть интересная информация и многозначительно подмигнул.

Сегодня у нас, в первой половине дня, тренировка отработки тактильных сигналов на практике: будем ходить по виртуальному городу и подавать сигналы друг другу на расстоянии, чтобы координировать действия. Войдя в тренировочный зал, немного огорчился, он был пуст, импровизированного города не было, только несколько гимнастических скамеек и стульев стояли в хаотическом беспорядке. Ассистент выдал нам инвентарь. Это были абсолютно обычные очки, без диоптрий. Лёгкие, пластмассовые, без всякой, на внешний вид, встроенной электроники. Надел и посмотрел на зал – ничего необычного. Аркадий, надев их, подтвердил, что не понимает для чего они. Вдруг окна в зале стали закрываться темными шторами, свет погас. Мы стояли с Аркадием в полной тишине и темноте. Ридер пропищал, взглянул на экран. В бегущей строке появилась фраза: «Представь свой город». Взял Аркадия за руку, зажмурил глаза и сильно-сильно напрягся, видать, так сдавил ему руку, что он ойкнул. Открыл глаза. Через очки в сумерках стали проступать какие-то объекты: вот угол своего дома, дорога, ведущая к подъезду. Аркадий открыв глаза, спросил где это мы. Сказал, что идем ко мне в гости. Сумерки таяли, становилось светлее, но всё равно было достаточно пасмурно. Остановился, что-то насторожило. Оглянулся и увидел мужчину, единственного человека, стоящего на улице. Он смотрел на нас, мы на него. Поскольку, по условиям задания, мы свои действия должны были координировать тактильно, дал Аркадию знак, надо разойтись. Мы прошли мимо моего подъезда, завернули за угол. Показал Аркадию, идти вверх по тропинке, обойти, выплывающую слева из сумерек, школу и зайти незнакомцу со спины, а я сверну за дом, обойду его и выйду, с другой стороны. Обогнув дом, выглянул из-за угла, мужчина – как мужчина, правда что-то показалась мне в нём знакомое. Очки от бега запотели, снял их и протер, когда надел и посмотрел на него, то сразу узнал. Это был мой преподаватель по институту, но почему его не узнал сразу – непонятно. Он стоял и оглядывался по сторонам, словно кого-то искал. Может нас, никого другого я не видел. Вдалеке заметил фигуру Аркадия, он обогнул школу и сейчас уже приближался с противоположной стороны к «объекту». Аркадий увидел меня и дал знак, «берем в клещи». Мы одновременно подошли к нему, уже открыто, поздоровался и спросил, не меня ли он ищет. Он посмотрел мне в лицо и тут понял, это не живой человек, а что-то вроде иллюзии: глаза у него были зеркальные, и в них увидел свое отражение, да и весь он был, какой-то плоский. Аркадий, зачем-то махнул рукой, рука прошла сквозь иллюзию, изображение искривилось, как на старом телевизоре, и исчезло. Посмотрев друг на друга, мы одновременно сняли очки, но дом, школа и всё остальное, что было на улице, осталось. Не понимая до конца, что произошло, закрыл глаза и что есть силы, отбросил этот мир, как будто содрал кожу. Когда открыл глаза, мы с Аркадием были посреди пустого зала. Он стоял с открытым ртом, словно хотел что-то сказать, но звук застрял у него в горле. Наконец, сглотнув, сообщил, видел, как всё вокруг потекло: небо, дом, а потом растаяло, словно ничего и не было, и мы очутились там, где были. Махнул рукой, устало сел на скамейку, сказав, что уже такое видел. Аркадий, уселся рядом и быстро переключился на события, происходившие, утром в столовой с «боевой» тройкой, о которых уже успел забыть.

Он напомнил, слух у него исключительный, поэтому расслышал, о чём говорили утром ребята. Ночью каждому из них приснился один и тот же сон, он был так реален, что когда они проснулись, то даже обнаружили пули, застрявшие в стенах. Получалось, что во сне они умерли, а их смерть была пробуждением. У них такое было впервые в жизни, Олег Игоревич уговорил их спуститься вниз и в кубе пройти сон вновь, только уже втроем, до победного конца. Их соседи, справа и слева, действительно, слышали на утре звуки, похожие на выстрелы.

Вот это да, значит у них проснулись гены, причем одновременно. Может, действительно их связывает какое-то общее событие, самое трагическое в жизни и поэтому такое сильное. Ладно, об этом потом. А сейчас пора в столовую за очередной порцией еды. Думал, на сегодня наша тренировка закончилась, но в столовой ридер нас позвал на второй раунд. Потом был третий, четвертый. Созданные мной виртуальные миры становились всё чётче и чётче, детализирование. Аркадий вносил свою лепту, добавляя красок небу, окружающим объектам, различные шумы и звуки, даже наша одежда преобразилась по его вкусу. В создаваемых нами инсталляциях, появлялось всё больше на улицах человекоподобных иллюзий, но мы обходили их стороной и старались не смотреть им в лица. Это были наши воспоминания о каких-то людях, не более того. Постепенно так втянулись в игру, что только сигнал ридера вернул нас к реальности. В течение дня ни разу не видели боевую троицу в столовой, поэтому за ужином, увидев их, старались разглядеть на их лицах какие-то эмоции, но тщетно. Они так же угрюмо, как и утром сидели за своим столом.

Вернувшись в себе, позвонил Игорю и спросил, почему в кубе и зале визуализации появляются, а в комнате нет. Он рассмеялся и ответил, что я пока слаб, а в кубе и зале стены и пол имеют защиту от магнитного поля Земли, поэтому там легче создаются объекты. Словно подслушав наши мысли с Аркадием или заметив наши сегодняшние взгляды в сторону троицы, сообщил, проблема ребят в том, что они испытали в жизни очень сильные эмоции на грани жизни и смерти, причём одновременно, поэтому сейчас, под действием лечения, их гены стали просыпаться, вектор их способностей сложился и усилился трехкратно, с этим и связаны события, произошедшие ночью в их комнатах, оставившие вещественные доказательства их способностей. Спросил ещё о том, как могли в зале поместиться все объекты, которые мы создавали. Игорь ответил, человек видит то, что происходит рядом, не задумывается над тем, насколько реальны расстояния, пространство же, которое мы создаём искривляется и видится таким, насколько хватает обзора нашего зрения, размеры смещаются, уменьшаются незаметным масштабированием. Вот сколько шагов от дороги до подъезда, например, пятьдесят, в реальной жизни, а в зале это будет десять – двенадцать. Мы поворачиваем за угол дома и видим новые объекты, новое пространство, а сзади уже ничего нет – пусто, иллюзия исчезла, потому что мы её не поддерживаешь визуально. Когда Аркадий обходил школу, весь его путь состоял из тропинки к школе и сразу дороги, ведущей к мне и незнакомцу. Обратной, скрытой от моего зрения стороны школы просто не существовало. Конец тропинки и начало дороги встретились на углу, а вся школа из прямоугольника свернулась в сектор, видимый мной и соответственно Аркадием.

Глава 5

Спал отлично, никаких снов, встал, и впервые за долгие годы сделал зарядку. Столовая, ягодный коктейль, тренировочный зал. Аркадий вел себя необычно тихо. Решил подождать, когда сам наконец выговорится. И его прорвало. Он затараторил обиженным голосом, что вот у всех просыпаются способности, что все что-то могут, а он со своим фантастическим творческим воображением – ничего. Позволил ему высказаться. Когда тирада закончилась, попытался его убедить, что это не так: напомнил, он, а не я раскрашивал наш воображаемый мир, наполнял его звуками, подробностями. Аркадий неуверенно посмотрел на меня. Похоже, он думал, что это я создал мир вокруг таким, как ему нравится, и не понял, что это было его творчество. К нему сразу вернулась уверенность, фамильярная вальяжность и он сообщил, что готов к новым подвигам. Но сегодня, как назло, с фантазией что-то не клеилось. Она разрывалась, не успев создаться, была какая-то туманная, неопределенная. Мы провозились целый день, так и не добившись особого успеха. Уставшие, измотанные вконец от напрасных усилий, сидели в столовой, потягивая коктейль. К нам подошёл Игорь и спросил, как дела, хотя уверен, он знал о нашем провале, везде ведется наблюдение и записывается все происходящее: он сам нас об этом предупредил в день сбора команды. Игорь немножко помолчал, потом отшутился, конечно он всё знает, но пришёл нас приободрить. Причина наших неудач сегодня в том, что они ослабили защитные экраны в зале, поэтому стало труднее создавать реальность: магнитное поле Земли, проникая в зал, стремительно разрушает наши фантазии. Нам просто не хватает пока сил, и мы не нашли внутренние резервы их пополнения, не почувствовали источник силы в себе. Игорь предложил после ужина пройти в лабораторию с ваннами и восстановиться. Что мы и сделали. Только странно было проснуться утром не в своей кровати, а в ванне с бесцветным киселем. Но ощущение было прекрасное, словно в тебя влили океан сил и хорошего настроения. Как спалось – вот первый вопрос, который задал ехидным голосом Игорь, навестив нас за завтраком. Спросил, что это за кисель, в котором мы ежедневно отлеживаемся, а сегодня, вообще проспали всю ночь. Не вдаваясь в подробности, он пояснил, это наша индивидуальная плазма крови, только выращенная в инкубаторе, она чистая и идентичная той плазме, какая у нас была на период рождения, без последующих мутаций, проникая в кожу через поры, она вымывает накопленные в организме вредные вещества, которые не дают осуществить полный контакт с окружающим миром.

Аркадий поинтересовался у Игоря как дела у боевой троицы. Тот ответил, кошмары прекратились, но пост синдром остался, надо время, чтобы они пришли в норму. Посмотрел в сторону ребят, они выглядели бодрее и пили коктейли, переговариваясь друг с другом.

Сегодня решил идти другим путем, чтобы доказать Аркадию, справедливость моих слов. Предложил сесть в центре зала на пол, спина к спине, и представить, что сидим под огромным развесистым дубом, посреди бескрайнего поля, и каждый создаёт свою реальность, чтобы потом их объединить.

Представил тихий летний рассвет, золотом разливающийся по горизонту июльского неба, поле, заросшее зарослями дикорастущей редьки с маленькими желтыми цветками, в каплях утренней росы. В воздухе витает влажный запах травы с ароматом горчинки и свежей земли, вижу тропинку, ведущую от нашего дуба в поля, куда-то за горизонт. Сначала зал заволокло молочным туманом, который постепенно таял, увидел тропинку, поле дикой редьки и золотой разлив солнца на горизонте. Оно поднималось, капли росы испарялись, наполняя окружающий воздух теплом и травяным запахом летнего дня. Не поворачиваясь, спросил Аркадия, о том, что он видит у себя. Вместо ответа, услышал раскаты грома, запах озона, шум летнего ливня и колышущихся ветвей дерева, с его стороны. Когда раскаты грома утихли, услышал голос Аркадия, наполненный восторгом и поэтическим вдохновением, что он готов объединить усилия. Посмотрел в сторону его поля, а он в сторону моего.

На его стороне дождь прошёл, небо ещё было в тучах, поле ржи с просинью васильков сверкало в каплях дождя. Посмотрел на Аркадия, он смотрел в сторону моего поля, и туда, словно по мановению волшебника, направились облака и капли летнего ливня заплясали по полю. Глядя на его поле, увидел на горизонте, как тучи стали рассеиваться и солнце, поднявшееся на моей стороне, осветило его поле, золотистыми лучами, играя в каплях, свисающих с травы. Вздохнул полной грудью от восторга и чувства удовлетворения выполненной работой. Чтобы не видеть, как блекнут краски, и исчезает то чудо, которое мы создали, сосчитали до трех, закрыли глаза, а потом еще стояли, наверное, секунд десять, прежде чем их открыть. Пустой зал, такой пустой зал и гулкая тишина. Встали и, не проронив ни слова, вышли в коридор. Только в столовой, выпив коктейль Аркадий, наконец, разразился радостной тирадой по поводу своих успехов. Не стал мешать – пусть радуется, это ведь не только моя, но и его победа, вернее наша общая.

В принципе, так неделя и прошла. В выходные мы всей командой отдыхали: играли в футбол, волейбол, плавали в бассейне и жарили шашлыки во внутреннем дворике, выложив камнями для этого специальную площадку посередине. Может это и варварство портить такой уютненький дворик с такими миленькими зарослями, но на мой взгляд, как раз, этой площадки для мангала тут и не хватало. Это был какой-то момент присутствия в дикой природе, всё-таки, мы были ограничены стенами этого института и нам предоставили возможность почувствовать свободу, короче поозорничать. Шашлык удался, после коктейлей он показался таким смачным и ароматным, покрытый поджаристой корочкой с кольцами лука и помидор. Под конец, Аркадий принес гитару, и мы пели песни допоздна. Удивительно сколько мы их знаем и сколько на самом деле у нас много общего, несмотря на то, что мы все такие разные.

На следующей неделе буду работать в паре с Ириной, а Аркадий с Юрой. Неделя и общие тренировки сдружили нас с ним, мы научились понимать друг друга и, честно, жаль, придётся на некоторое время с ним проститься. Ирина казалась мне замкнутой, не по годам взрослой девушкой, не представлял, о чём и как с ней говорить.

Глава 6

Выходные закончились, в столовой Ира первая подошла к моему столику и попросила разрешения присесть. Аркадий за соседним столом уже вовсю обрабатывал Юру своими фантастическими идеями по поводу совместных тренировок.

Прозвучал зуммер ридера и стрелка на карте уперлась в помещение, где будут проходить наши тренировки. Это был не мой, уже обжитой зал, а, как ни странно, бассейн. Молча шли по коридору, переоделись в предложенные нам гидрокостюмы и спустились в воду. Я не умею плавать и никогда не пробовал учиться, да и Ирина вела себя очень напряженно. Было очевидно, вид открытой воды действует ей на нервы. Судя по всему, задача состояла в том, чтобы создать здесь что-то комфортное для нас, но как-то не очень хотелось фантазировать. Мысль напрашивалась сама собой, нас специально объединили и направили сюда, вычислив наше общее слабое место.

Ладно, пойдем по пути наименьшего сопротивления: создаю туман, чтобы не видно было воды, большую лодку с веслами и тентом, наподобие тех, в которых живут речные люди во Вьетнаме. Мы подтягиваемся, перелезаем через борт, устраиваемся на широких скамьях. Солнце проглядывает сквозь туман, клочьями разрывая его, обнажая бескрайнее выцветшее небо, гладь воды покрытую мелкой рябью. Лодка плывет по течению посередине реки, берега далеко, видно лишь тонкую зелёную полоску. Вдруг она, прямо на глазах, начинает расползаться у нас под ногами. Посмотрел на Ирину, у неё в глазах панический ужас, мне тоже не по себе. Автоматически закрываю её глаза рукой, преодолевая свой страх, восстанавливаю дно лодки. Завязав ей платком глаза, направляю лодку к берегу. Берег стремительно вырастает на глазах, нет никаких деталей, да и не до сантиментов, он просто низкий и зелёный. Бросаю якорь, скидываю трап на берег и вывожу Ирину. Только после этого снимаю платок у неё с глаз и предлагаю присесть на землю. Она уже успокоилась, но, когда предложил подняться опять на лодку, она категорически отказалась.