Рождение. Глава1. Носитель

Виктор Титов

Рождение. Глава1. Носитель

Глава 1

Приход.

– Папа, это кто? – спросил маленький Рон.

– Это интраморфы, – ответил отец.

На горизонте появились четыре фигуры. Они шли к ним и от предстоящей встречи у Рона на душе потяжелело.

– А эти… эти интраморфы, они хорошие?

– Раньше были, – ответил отец, – теперь не знаю… быть может…

Рон почувствовал, как в голосе отца проскочили нотки отчаяния.

Четыре фигуры спустились с горы Сараш, её верхушка покосилась на бок и стала похожа на новогодний колпак, затем преодолели впадину Турак, пропаханную одной из первых просочившихся на Землю нагуалей, и вышли на равнину Бо, которая вплотную примыкала к Тураканской возвышенности. Дом Рона стоял на холме. Каким образом они так быстро преодолели путь от вершины горы до подножия возвышенности, мальчик не понял, да только прежде, чем они подошли к дому, на горизонте появилось ещё пять существ.

– Папа, а это кто? – снова спросил Рон.

Отец опустил руку на плечо сына и вздохнул.

– Это эгрегоры, – сказал он.

– А они хорошие?

– Нет, сынок, они плохие, – ответил отец. – Пока существует метавселенная, интраморфы будут воевать с эгрегорами… и никто не победит…

Интраморфы подошли к дому Рона, который представлял собой небольшую пещерку, выдолбленную в скальном обломке. Теперь Рон смог их разглядеть. Все были одеты в тёмно-зелёные комбинезоны… хотя нет, в серые… белые… Рон протёр глаза.

– Комбинезоны типа «Хамелеон», – вспомнил мальчик голографические подробности пособия.

– Правильно, – похвалил отец.

Они были обуты в высокие сапи, типа унт, с автоматическими блочно-сканерными устройствами, принцип действия которых Рон не знал, лица спрятались за масками органико-воздушных шлейфов, которые дымкой растворялись позади. Интраморф с жёлтой повязкой выступил вперёд.

– Время пришло, гай Сириус…

Отец присел на корточки и обнял сына.

– Иди в дом. В маленьком ящике под моей кроватью ты найдёшь космосферу… Ты знаешь, что с ней делать…

– Когда ты вернёшься? – спросил Рон.

– Скоро, – ответил отец. – Я помогу интраморфам и через магнитосферу найду тебя. Помнишь, как ты находил меня через неё?

– Помню. Но разве магнитосфера не ограниченна топоконцентрическим поясом?

– Нет, дорогой мой, не ограниченна, – улыбнулся отец, – возьми Книгу Разума, пригодится.

Добрый взгляд отца успокоил Рона. Но мальчик чувствовал возмущение магнитного поля, будто в одном месте сошлись несколько энергоуникумов. А их встречи никогда ничем хорошим не заканчивались.

– Ты знаешь, что делать, если нагуаль пробьёт стенку, – сказал отец и открыл дверь.

Рон кивнул и вошёл в дом. Убранная прихожая с удобными сапи и тёплыми полушубками, подготовленными к походу, в который Рон с отцом собирались пойти, извилистой змейкой убегала вглубь скального обломка. Рон воспользовался универсальным пространственно-временным ускорителем. Он мысленно провёл радиус-вектор от прихожей до спальни отца и через мгновение был там. Вытащив из-под складной кровати небольшой сундучок округлой формы, он ввёл код-плацинус (плавающая цифровая нумерация), который собственноручно изменял каждый день. В сундучке лежал прозрачный шар, размером с яблоко и биочип, который отец называл Книгой Жизни. Он всегда надевал этот чип, когда выходил с Роном на прогулки. И он никогда не давал его Рону. Говорил, что Рон должен додумываться до разгадок, а не черпать их с общей энергосферы, иначе мозг остановится в развитии и когда придёт время Большого Выбора, ответа на который ещё нет в энергосфере, тот, кто пользовался сферой с детства, потерпит поражение. Но теперь он доверил Книгу Жизни Рону и это означало, что снаружи назревало что-то серьёзное. Рон покрутил чип в руках и приложил к уху. Твёрдая оболочка чипа размякла и вползла внутрь. Некоторое время Рон ничего не чувствовал, оболочка привыкала к новому хозяину, но затем в его глазах сверкнула искра. Он увидел ответы на многие тайны, которые не смог разгадать в детстве. Но радости от этого он не испытывал. Его волновало, почему у дома собрались сразу несколько эгрегоров и интраморфов. Ранее они встречались только поодиночке, и только тогда, когда встреча была неизбежна. Но теперь… Вопрос, на который в энергосфере не было ответа. Он взял прозрачный шар и положил на грудь. Сфера излучила нефритовое сияние и перед астральным телом Рона открылся портал в метавселенную. Ранее Рон лишь однажды пользовался космосферой, когда с отцом совершал развивающую прогулку по мирам. Много интересного тогда Рон увидел. Оказалось, что в космосе тысячи миров – Светлых и Темных, волшебных и технологичных, развитых и отсталых. В мирах кипит и развивается жизнь, их жители уникальны и неповторимы. Но всё это было давно. Теперь же метавселенная выглядела по-иному. Миры на всём протяжении световых лучей, были поражены нагуалями. Некоторые из них разрушились и перестали существовать, некоторые были поражены настолько, что в них остались лишь первоначальные, примитивные формы жизни. И только Земля выделялась на их фоне. Она как белый мотылёк среди туфа, пыталась выдержать тяжесть прилипающих к ней нагуалей. Барьер сдерживал натиск, но нагуали синтезировались и превращались в одно сплошное вирусное покрывало. Когда-нибудь барьер лопнет и Земля перестанет существовать. Такова судьба всех планет…

Рон вздохнул. Он наметил точку прибытия. Техноцентр западного Твена, который располагался на окраине Геи, в самом бедном её районе. С момента Великого Перерождения, когда Земля приняла форму Помела, семейства цитрусовых, её сердцевина приподнялась и стала получать больше света, нежели окраины. Случился передел, в результате которого кланы, во главе с особо сильными интраморфами, заняли центр, в то время как на простой люд оказался на обочине жизни.

Отец говорил, что в случае беды Рон должен обращаться к дяде Джею, который жил в западном Твене. Что ж, время пришло. Рон вышел из метавселенной и вернулся в тело. Сфера внутри заискрилась и перенесла Рона в указанную точку.

Отца Рон больше не видел.

Глава 2

Знакомство.

– Слышь, малой, даже у меня не бывает таких срывов, – сказал седовласый старичок.

Рон открыл ослабевшие глаза. Мышцы тела после телепортации ослабли и вокруг Рона образовалась жёлтая лужица. Старичок с живыми, смеющимися глазами, постукивал набалдашником трости.

– Просыпайся-просыпайся, нечего на пол гадить, скоро гости придут.

Рон оперся на локоть и перевернулся на живот. Расставив руки в стороны, он, подобно раку, попытался сесть на коленки.

– Ты что, новенький? – спросил старик.

Он легонько стукнул тростью мальчика в бок. Рон повалился, будто ему в рёбра заехали сапогом сорок пятого размера.

– Как же ты не вовремя, – простонал старик. – Вот что, отдыхай пять минут, потом в ванную. Мне некогда, я жду гостей.

Рон вздохнул и расслабился. Голова трещала после превращения тела в энергию с последующей материализацией. Хорошо, что Земля неподвижна, а то бы пришлось высчитывать корреляцию смещения, а с этим у Рона пока было плохо. Возник бы где-нибудь в городской толпе, так задавили и не увидели бы. А так, попал в нужное место. Рон хотел в это верить.

– Пять минут прошло, пора подниматься, – сказал вернувшийся со шваброй и ведром старичок. – Сил у меня немного, так что вставать придётся самому.

Рон кивнул. Он повернулся набок и прижал колени к груди. Затем попытался крутануться и опереться ногами в пол. Старик подошёл сбоку и помог мальчику.

– Хорошо, теперь поднимайся на ноги.

Рон не представлял, как добраться до ванной. Старик взял его руку и перекинул через плечо.

– Ты же не тряпка, поднимайся, – сказал он. – У тебя растущий организм и быстро восстанавливается.

Старик поглядывал на часы и с каждой минутой всё больше волновался.

– Так, хорошо, теперь делаем шаг…

Рон поднял ногу, но, как только вес тела оказался на другой ноге, тут же подкосился. Старик поднырнул под Рона.

– Только не думай падать.

Рон что-то сказал в ответ, но вместо слов вырвалось мычание.

– Разговаривать то умеешь? – спросил старик. – А то туго придётся…

– Умею, – выдавил Рон.

Старик улыбнулся.

– Видишь, в конце коридора дверь, нам туда, – сказал он.

Рон не понимал, почему старик не пользуется пространственно-временным ускорителем, но спросить об этом не хватало сил.

До ванны было каких-нибудь пятнадцать метров, но Рон и старик ещё раз пять упали, прежде чем добрались до заветного отсека. Створки раскрылись и старик втащил Рона внутрь.

– Переворачивайся и ложись на платформу…

Рон пришёл в себя и вполз на округлую панель.

– Отдыхай и набирайся сил, – сказал старик и покинул отсек…

После пробуждения Рон чувствовал себя прекрасно. Рядом стоял поднос с апельсиновым соком в высоком стакане и ароматными шанежками на блюдечке с позолоченной каймой. За стенкой раздавались голоса и громкий смех, поэтому Рон решил пока не выглядывать из ванной. Его одежда расщепилась и исчезла (ох уж эти «полезные предметы» для дома). Всепоглощающие герметики создавались для решения «мусорной» проблемы, но с течением времени увеличилось число смертей в неблагополучных семьях. Герметики использовались не по назначению, и вместе с утилизацией мусора утилизировались и члены семей. «Случайно», конечно. Но герметики вошли в обиход и отменять их не стали.

Края платформы поднялись и ванна заполнилась очищающим тоником. «Смышленые» бактерии отделяли молекулы неживой природы, оставляя волосяной покров. Формулу волос при создании тоника вшили в тело каждой бактерии и она не воспринимала её как чужеродную. Рон всполоснул лицо и вгляделся в медальон, лежавший рядом. На нём был изображён отец. Рон всегда носил его с собой.

– Где он теперь, – думал мальчик, – в тот день что-то произошло, я чувствую, как исказилась реальность.

Отец говорил, что вернётся, но сдержит ли он обещание, сможет ли…

Смех за стеной стих и гости попрощались с хозяином. Рон взял с полки пушистое полотенце. Через всеобщее энергополе он узнал, что находится на Ист-Роуд Лондонского квартала.

– Англича-а-а-ане, – потянул Рон.

Хотя от истинных англичан осталось лишь слово. После того, как Земля превратилась в чашу, расы смешались и перестали существовать в чистом виде. Латиносы, славяне, монголоиды… все они здесь были, но никто не называл себя преемником той или иной расы. Рон относился к славянам среднерусской возвышенности, но ничем особенным от других не отличался. Смуглый паренёк с каштановыми волосами и большими голубыми глазами. Он восстановился за то время, пока пролежал в ванной, а сок и шанежки придали сил. Он вышел в коридор, обмотав торс полотенцем, и отправился на поиски старика. Дом, в который попал Рон, состоял из четырёх отсеков, что было для бедных районов Твена явлением не то, что обыденным, но крайне редким. Рон завернул в один из отсеков. Створки разошлись и перед ним раскинулся отсек отдыха. Посреди комнаты, края которой располагались чуть ли не у горизонта, раскинулась уютная лагуна, с небольшим водопадом и живописным пейзажем. На берегах росли экзотические растения, алоказия соседствовала с зигокактусом, бегония ютилась с фикусом. На воде нежилась зимия. Чуть в стороне из-за пышных зарослей выступали пальмы, даря тень окутавшим их лианам.

– Создал райский уголок, – сказал Рон. – А здесь не так уж плохо. Но почему отключена опция животного мира?

В комнате действительно не было ни одного живого существа, будь то птица или зверь. Может, у старика фобия на их счёт, но с чего бы это…

Рон с минуту любовался пейзажами и вышел из отсека. Следующий вход напротив открыл перед ним мир вишнёвого сада. Вишня цвела и деревья от этого облачились в подвенечные платья. Приятный аромат щекотал нос и Рону захотелось присесть в уютную беседку, стоявшую рядом с убегающей вдаль тропинкой. Импровизированный закат дарил надежду на счастливое будущее.

– У хозяина хороший вкус, – похвалил мальчик.

Только и здесь не было животных. Ну что ж, у всех бывают чудачества…

Рон вышел из отсека и хотел продолжить осмотр дома.

– Ты освоился? – остановил его старик.

Рон вздрогнул и обернулся. Никогда ранее его не заставали врасплох. Но теперь это случилось. Старик блокировал сенсорные чувства, и мальчик не зафиксировал его появление.

– Поймал тебя на самом простом, – сказал старик. – Такие, как ты, мне ещё не попадались. Удивительно, как ты вообще сюда добрался.

Рон смутился. Отец тренировал его и готовил как будущего воина-искателя, доверил Книгу Жизни, экземпляров которой на Земле не было, а старик поймал его и если бы был врагом, то…

– Что ж ты замер, – вывел из забытья старик. – Стол накрыт, пойдём ужинать…

Глава 3

Дядюшка Джей.

– Рассказывай, мальчик, кто такой и с чем пришёл? – спросил старичок, когда Рон уплёл очередную ложку клубничного варенья.

– Меня к вам отец направил, – ответил Рон, – его имя…

Старик поднял руку. Медальон на шее Рона раскрылся, обнажив фотографию отца. Хозяин дома приложил палец к губам.

– Тут нельзя называть его имя, – прошептал он. Затем огляделся и расслабился. – Продолжайте юноша, я вас слушаю.

Рон проглотил застрявшее в горле варенье.

– Так вот, отец, – он указал на медальон, – направил к вам и сказал, что у вас я могу просить помощи.

– А что случилось?

– Вчера… – Рон споткнулся, – в тот день, когда я к вам прибыл, у нашего дома появились четыре интраморфа и пять эгрегоров.

– Интересно-интересно…

– Они доложили, что время пришло. Отец сказал, чтобы я взял Книгу Жизни и летел к вам, что как только он уладит проблемы то обязательно прилетит за мной.

– Да? И что ты сделал?

– Всё, как он велел. Взял Книгу Жизни и воспользовался Космопроектором.

– Ты наверняка выходил в метавселенную, что сейчас творится за стенками домена?

– Хаосный парацитоз. Нагуали разрушили много планет, и из того пространства светолуча, горизонт которого я наблюдал, я не обнаружил ни одного здорового домена.

– Кроме Геи? – уточнил старик.

– Именно. Нагуали липнут к ней как пиявки к больному колену, и у меня есть подозрения, что стенка эта долго не выдержит.

– А Книга Жизни не открыла завесу будущего.

– Нет. Она лишь аккумулировала знания, которыми владело человечество.

– Тогда расщепи этот чип герметиком, он тебе больше не понадобится…

– Но я… я не могу этого сделать, – оторопел Рон.

– Сможешь, иначе места в моём доме для тебя нет, – сказал старик.

Рон несколько минут раздумывал.

– Вы – дядюшка Джей?

– А ты, значит, Рон?

– Откуда вы знаете моё имя?

– Отец рассказывал о тебе…

– Так вы с ним виделись?

– Давно… очень давно. Он рассказывал о тебе ещё до твоего появления.

– Такое возможно?

– Ты плохо знал отца… хотя учитывая его скрытность…

Какую ещё скрытность. Отец всегда отвечал на вопросы Рона и никогда не давал двойственных, противоречивых ответов. Он рассказывал про устройство мира, про Закон Перемен, про тиккун… про Конструктора, про Великую войну-игру… да про всё, что угодно… Рону не надо было идти в диванарию, потому что отец владел Книгой Жизни и мог научить всему, что угодно.

– Мой отец никогда ничего не скрывал, – обиделся Рон.

– Потому что правда похожа на ложь, – ответил Джей. – Ты хоть знаешь, что те уникумы в костюмах приходили за тобой. И не интраморфы с эгрегорами это были, а сариты – воины-уничтожители…

– Боже…

– Вот и я о том же… Вряд ли отец придёт. Он отдал жизнь, спасая тебя, и я не допущу, чтобы ты погиб из-за какого-то чипа, по которому тебя вычислят менее чем за сутки.

Рон напряг мозги и выдавил микрочип из головы. Из уха вытекла плазма и затвердела в форме прямоугольной плитки. Рон положил его на стол.

– Уничтожьте вы, у меня не хватит сил.

Старик взял герметик и без раздумий смёл чип со стола.

– Что теперь делать? – спросил Рон.

– Мне не понятна твоя роль в этом пришествии. Если за тобой приходили сариты, значит, в тебе есть что-то особенное, но если отец отдал за тебя жизнь, значит, в тебе есть что-то очень особенное… Мы встретились с твоим отцом на спутнике Циррус. В то время мы были лишь учёными, не воинами. Мы изучали спектрозональное излучение пространственного континуума в области нижней стенки. Скопление нагуалей в том месте грозило перерасти в катастрофу, барьер прогнулся и вот-вот должен был лопнуть. И тогда пришли сариты… Мы знали, что на три других спутника были совершенны нападения, но думали, что это дело рук эгрегоров. Мы готовы были к встрече с эгрегорами, но никак не с саритами.

– Как вы выжили?

– Бежали со спутника Цирруса на Землю. Воспользовались тем самым Космопроектором, с помощью которого ты прибыл сюда. Это была наша с ним разработка. На такой вот экстренный случай…

– Его тоже надо уничтожить?

– Несомненно. Всё, что связано с прошлой жизнью, одежда, вещи, всё должно быть уничтожено…

Рон сжал медальон в кулаке.

– Для твоего же блага, – сказал Джей. – Иначе смерть отца будет напрасной.

Рон снял медальон с шеи и положил на стол. Старик достал Космопроетор и положил рядом. Затем протянул герметик Рону.

– Теперь уж я не смогу. Это личное…

Рон сжал в руке герметик. Он не плакал и не сходил с ума, не метался по комнате, грозясь разрушить весь мир. Нет… Но ему хотелось взять этот герметик, открыть Космопроект, вернуться к дому и уничтожить всех этих саритов. Чтоб неповадно было… Но вместо этого он навёл герметик на стол и попрощался с прошлой жизнью…

Глава 4

Поиски.

– Посмотрим, чем же ты так заинтересовал саритов, – сказал старик, входя в сфероидальный энергомир. – Сейчас мы спроецируем возможные варианты развития событий и узнаем, что могло произойти, останься ты там.

Он надел очки-раниты, созданные для перехода носителя на высший энергетический уровень, в котором он мог проследить за действием, начальные элементы которого задавал самостоятельно. Задал параметры саритов (Джей хорошо знал врагов), создал робот отца Рона, что оказалось самым сложным, ибо старику пришлось нивелировать изъяны времени, и ввёл сканированные показатели Рона.

Рону оставалось ждать. Он не мог наблюдать того, что видел Джей, да и тяжело было бы в очередной раз увидеть отца. Пусть лишь его копию… Джей задал место действия – Тураканская возвышенность, она была в базе данных, вывел впадину Турак и пригвоздил сбоку гору Сараш.

– Вроде всё, – сказал старик, – теперь посмотрим…

Он заново увидел, как на горизонте появляются четыре фигуры и спешат к дому. Отец, почувствовав неладное, выходит на крыльцо. Следом выбегает Рон. Тот, кто направил саритов, решает, что четырёх воинов недостаточно и шлёт подмогу. Отец понимает, что ему не уйти и посылает Рона в дом. Будь он один… он воспользовался бы Космопроектором и покинул планету. Но с ним Рон и ему необходимо время, чтобы приспособится к новым условиям. Время, которого нет… время, которое он, отец, должен ему предоставить. Отец направляет мальчика к Джею и закрывает дверь. Теперь понятно, почему Рон ничего не знает и ведёт себя как неокрепший утёнок на озере. Отец не успел объяснить все тайны мутных глубин мироздания. Рон способный мальчик и делает так, как ему велят. Он не хнычет, не прыгает с криками «Папа, я не хочу идти один»… он выполняет приказ. Настоящий воин. Но вот Рон исчез из дома и девять фигур смыкаются кольцом вокруг отца.

– Ты знаешь, что ему не уйти, – говорит один из них.

– Умерев, ты никому ничего не докажешь, – добавляет другой.

– Пусть так, – отвечает отец, – но вам, бездушным роботам, никогда не узнать, что значит, погибнуть с чистой душой.

– Чувства лишь набор химических реакций и энергий, – говорит первый, – они нам не интересны.

Отец закрывает глаза и взмывает в воздух. Девять фигур взлетают следом, оставляя на земле пыльное облако. Отец переходит на высшие уровни разума и включается в бестелесную битву. Десять фигур застыли в воздухе и ведут войну. Результат ясен и астротело отца терпит поражение. Оно падает из высших слоёв и… что это такое…

Голова Джея подернулась. Рон посмотрел на старика. Он увидел что-то такое, отчего его физическое тело приняло импульс души, находящейся за сотни километров от Геи. В другом измерении. Такого быть не может. Какое должно быть видение, чтобы сотрясти его. Рон не выдержал статичного ожидания и заходил из угла в угол. Он понимал, что нарушает правила входа в энергомир, но тут не до правил.

Спустя две минуты тело Джея дёрнулось так, будто по нему прошёл разряд электрического тока. Он забился в судорогах, и чуть не упал на пол. Рон подхватил его и водрузил на прежнее место…

Джей вышел из сфероидальной энергосферы. Взбудораженные глаза его бегали по комнате, улыбка впервые сошла с лица.

– Что ты там увидел? – спросил Рон.

– Тебе надо уходить, – крикнул Джей.

– Почему?

– Тебе грозит опасность.

– Объясни, в чём дело…

– Не время. Слишком долго и…

– И что?

– Я не могу тебе объяснить… всё сложно…

Рон сел в угол и закрыл лицо. Привычный мир рушился на глазах.

– Тебе надо уходить.

– Куда? Я никого не знаю. Я вообще здесь впервые.

Старик вышел из отсека и приказал GT7 (слуга последнего поколения) создать Рону походный костюм и собрать всё необходимое в дорогу.

– Ты отправишься к моему кузену в нижний Твен, – сказал Джей.

– Куда? В нижний Твен? Да я там и дня не протяну, – запротестовал Рон.

– Никаких возражений, – пресёк разговоры старик. – Нашёл меня, найдёшь и кузена Ставра.

– Ставра Панкратова?

– Нет, конечно. Ставра Будисильского.

– Я – интраморф? – спросил Рон.

– Ты… не знаю… – ответил Джей.

GT7 выполнил приказ. Рон скинул халат и надел удобный походный костюм.

– Он неброский, зато не будешь светиться.

– Где мне искать Ставра?

– Пройдёшь Блек-Роад, выйдешь на набережную, там увидишь высокое здание. Рядом стоит маленькая лачужка с разфокусированным стержнем. В квартире 47 живёт Ставр, всё понял?

Рон кивнул. Он перекинул рюкзак через плечо.

– Здесь немного провианта на первое время, навигатор и карта Твена, – сказал Джей. – Никогда не снимай капюшон. В Твене дети не гуляют по улицам одни.

– Мне уже пятнадцать, – вставил Рон.

– Ещё пятнадцать, – уточнил старик. – Ступай, найди Ставра…

Рон вышел на уровень и отсек захлопнулся. Мальчик ни разу не видел нижнего Твена. Но одни только слухи будоражили воображение. Поговаривали, будто там бродят «дети» нагуалей, пси-вирусы, вселившиеся в головы людей-животных. И недочеловеков в нижнем Твене было больше, чем самих людей. В эти районы отправлялись лишь самые низшие, «потерянные» слои населения. Рон спустился по эскалатору и очутился на улице. Он накинул капюшон и достал навигатор. Проклятый дождь, он льёт в этих районах не переставая. Он наполнен кислотой и щёлочью, богачи центральных районов сгоняют сюда тучи, чтобы не чувствовать на губах привкуса машинной выработки. Рон сплюнул и двинулся в путь. Красная точка на дисплее навигатора указывала на север (Север – условная точка стояния, где расплющенное ядро концентрировало наибольшую массу льда). До нижнего Твена топать сто сорок километров. Рон прикусил нижнюю губу. Старик дал ему непромокаемый костюм, который совсем не спасал от холода. А холодный дождь грозился перейти в снег. Рон наметил зрительный азимут и положил навигатор в карман. Он топал по лужам, освещённым кое-где светодиодными каналами, и думал об отце. От него он слышал, что есть место лучше, чем Земля, и называется она Гея. Там люди живут в согласии с природой и друг другом. Там нет войн, нет борьбы.

– Почему мы не можем туда поехать? – спросил однажды мальчик.

– Дорога закрыта, – ответил отец. – Там живут люди и мы должны защитить их…

– Защищая, мы не можем разделить их благ?

– Тогда мы уподобимся им и потеряем уникальность.

Уникальность. Как же. Уникальность того, что Рон должен тащиться по лужам отходов, в то время как люди где-то там купаются в лучах благоденствия…

– Прысь, путник, куда собрался в такую дождливую погоду, – прошипело в голове Рона.

Зверочеловек вошёл с мальчиком в пси-контакт. Рон развернулся, но никого не увидел.

– Ты торопишься, раз высунул нос…

Отец рассказывал про людей-обезьян. Сильным воинам они были не помеха, но для Рона представляли опасность куда большую, чем хотелось бы. К тому же это были не обезьяны, скорее собаки. Уличные дворняги, для которых окраины городов и мусорные баки стали прибежищами ещё в прошлой жизни, когда они ходили на четырёх лапах.

– Не твоё дело, – огрызнулся Рон.

Он никого не видел. Стена дождя скрывала тайны переулков. Тайны, которые не хотелось раскрывать.