Самодур. Часть вторая

На следующий день, я проснулся от неприятной боли в ногах и пояснице. Давненько у меня не болели мышцы после тренировки. Поднявшись с кровати, я пошел на кухню, чтобы что-нибудь перекусить. На кухне, в спешке завтракала вся семья. Мама всех подгоняла, поясняя, что они опаздывают на работу, а сестра в школу. Ничего обычного. Стандартная ситуация в этом доме. Взяв из холодильника хлеб, сыр и колбаски, я сделал себе пару бутербродов и налил чай.

– Ты помнишь, что тебе сегодня нужно съездить в университет и узнать, какие экзамены ты должен сдавать для поступления? – спросила мама.

– Да, – развернувшись в ее сторону, уверенно ответил я.

Черт! Еще ехать в университет после уроков. Хотя, почему бы не сделать это раньше? Получится даже пару уроков прогулять. Что я совсем дурак что ли, чтобы в самый час-пик ездить в центр города? Да, к черту математику! Съезжу лучше до хваленного дядей университета.

Дождавшись, пока вся семья разъедется, я быстро сходил в душ, а затем, достав из шкафа более приличную и подходящую для ВУЗа одежду, в которой будет не стыдно показаться в Сибирском государственном университете Красного Острога, оделся и вышел из дома. Я никуда не спешил и в развалку передвигался в сторону остановки. Как бы мне хотелось передвигаться еще медленней… Но, очевидно, за все то время, которое тренировался у Ибрагимова, я на подсознательном уровне перестал быть пожилой черепахой.

В общем, за тридцать минут я доехал до остановки «Сибирский Университет Красного Острога», которая находилась буквально в нескольких шагах от самого университета на правом берегу. Нужно был как можно быстрее решить тут все дела и посидеть в какой-нибудь столовке.

Переговорив с деканом факультета, связанного с экономикой, я сделал все необходимые пометки в блокноте по поводу экзаменов и проходного балла, необходимого для поступления. Ничего себе, практически двести девяносто баллов, нужно набрать для поступления на экономическую специальность. Кажется, мне это точно не светит, с моим-то посещением школы. Поднявшись на пятый этаж, где находился факультет машиноведения и мехатроники, я так же записал баллы для поступления на каждую из специальностей в свой блокнот. Кажется, что тут вероятность поступить гораздо выше. Требуется, всего лишь от ста восьмидесяти до двух ста баллов, а сдать нужно математику, физику и русский язык. В принципе, не вижу ничего невозможного! Сюда, любой дурак поступит.

Сделав необходимые записи, я развернулся и пошел обратно в сторону лестницы. Спустившись обратно на первый этаж, где располагались кафедры, непосредственно связанные с экономической сферой, я осмотрел каждую студентку, которая была в коридоре. Какие же они здесь красивые, не то, что наверху. Это именно тот случай, когда я бы не хотел подниматься по карьерной лестнице. Наверное, все-таки стоит рискнут и подать документы сюда тоже. Вдруг повезет.

Я не выходил на улицу, до тех пор, пока не налюбовался каждой студенткой в коридоре. И когда оказался на улице, сделал для себя выбор, связанный с поступлением, и внимательно осмотрел прилегающую к территории университета столовую. Мне приглянулась столовка «Все, как в СССР», которая находилась на улице через дорогу. Это заведение славилось у всех студентов образовательного учреждения, ведь там реально готовили вкусные: супы, салаты, картошку, но самое главное блюдо здесь были пельмени, приготовленные по специальному ГОСТу. Оказавшись внутри столовой, я взял поднос, сделал заказ. Пожалуй, нечего нарушать традиции этого чудесного заведения, все сюда ходят только за пельменями, поэтому закажу-ка их. Я взял тарелку с двадцатью сочными пельмешками, расплатился на кассе и, увидев свободный столик у окна, стремительно пошел до него. Усевшись по удобнее, достал телефон и положил его рядом, а затем принялся с удовольствием есть эти расхваленные на весь город пельмешки.

Не успел насладиться вкусом первой сочной пельмешки, как напротив меня села какая-та красотка. Я не мог определить, насколько эта дива была красивой, так как в этот момент был занят содержимым своей тарелки. Но, когда я все же поднял свой взгляд на девушку, то распознал в ней Карину Слепцову. Она сидела напротив меня и улыбалась в своем темно красном костюмчике и аккуратно собранными волосами.

– Привет Рома! – так и не дождавшись от меня ни единого слова, поздоровалась знакомая.

Опять Карина? От удивления я не мог даже дожевать еду. Она что, с января решила преследовать меня? К слову сказать, после той встречи с ней на дне рождение Васильева, она просто не уходила из моей головы. Дело в том, что Кара для меня всегда была образцом правильности, что ли. По крайней мере, если верить социальным сетям, в которых она зарегистрирована и глядя на нее сейчас, я точно уверен, что она такой и осталась. Видимо это каким-то образом затронуло меня. Положив ложку на поднос, я все-таки прожевал эту несчастную мясную пельмешку и радостно ответил на приветствие Слепцовой:

– Привет! Ты здесь каким судьбами?

– Я учусь рядом, – мило заглядываясь на меня, ответила девушка напротив. – На факультете уголовно исполнительной деятельности.

Только этого не хватало. Не удивлюсь, если Кира, Соня или Григорьева будут учиться в этом же университете. Порадовавшись за старую подругу, я пару раз кивнул головой и, быстро схватив ложку обратно в руку, принялся доедать еду, которая уже была не такой горячей.

На протяжении минут двадцати мы сидели друг напротив друга. Между нами было напряжение. С моей стороны точно. С ее не факт. Больше всего Кара рассказывала о себе: где училась, с кем общалась, какие у нее планы на жизнь. Больше всего она хвасталась тем, что скоро будет проходить практику в прокуратуре. И если она сдаст производственную практику на отлично, то сможет претендовать на строчку помощника следователя. Слепцова просто не прекращая говорила о своей жизни. Это, собственно говоря, и было моей тактикой. Мне всегда было проще задавать вопросы и внимательно изучать своего собеседника, нежели хвастаться своими результатами. Хотя, о чем это я? Не было у меня никаких результатов и тем более достижений. По сравнению с успехом этой девушки, я просто пыль. Я далеко не золотой медалист, за моими плечами нет никаких научных работ, а про специальность, которую я выбрал, я вообще молчу.

Карина поступила в университет Красного Острога еще осенью, и, судя по всему, ей до сих пор было сложно привыкнуть к переезду, даже несмотря на то, что она стремилась вернуться в родные края. Это была ее мечта, вернуться обратно в родной Острог и посвятить себя работе на благо своего родного города. В детстве из уст этой девочки, всегда можно было услышать, как она пророчит себя защитником этого города. Глупая шутка, ставшая явью.

На часах уже чуть больше половины одиннадцатого, Слепцова уже утомилась отвечать на мои вопросы, ей стало скучно и будто одиноко. Отодвинув пустую тарелку в сторону, я сложил руки на стол и радостно сказал ей:

– Если вдруг ты почувствуешь, что тебе одиноко или скучно, можешь сходить к нам на тренировку. Это на много лучше кинотеатра, поверь! Там всегда, что-нибудь да происходит.

Мы с Карой в детстве были близки по духу, помогали друг другу, но всегда при этом оставались одиночками. Видимо это нас и привлекало тогда. Разница, между нами, сейчас лишь в том, что я нашел людей, которые смогли изменить мою жизнь и подарить какую-то цель, а Карина нет. Поэтому я и хотел, чтобы она нашла близких себе по духу людей, как я когда-то. Может я конечно и на что-то рассчитывал, по отношению к ней. Сказать было трудно.

Карина приняла всю информацию, которую я до нее донес, а затем вдруг спросила:

– У тебя есть девушка?

– Да, – слегка колеблясь, ответил я.

Она словно поняла, что я был не уверен в своих же собственных словах.

– И как я полагаю, на вечеринке в баре ее не было!? – словно пытаясь заставить меня почувствовать угрызение совести, игриво сказала знакомая.

– Я и забыл, какая ты умная… – радостно кивая головой, промолвил я.

– Видишь, не я одна изменилась за столько лет! – как-то опечалено и в тоже время гордо, подметил будущий юрист.

Мне стало стыдно. И не за то, что я в каком-то смысле предал Алину и скрывал свой проступок от нее, а за то, что я до сих пор даже не мог этого сам признать. Я видел в этом лишь игру. Она по-прежнему мне доверяет, а я лишь использую любовь и веру. Вот за это мне действительно было стыдно. Ибрагимова вложила в меня достаточно много времени и сил, гораздо больше, чем ее отец, а я этого всего и не заслуживаю вовсе. А тут еще и Карина. В самую последнюю очередь, мне хотелось, чтобы Кара думала, что я изменщик, который может только похвастаться своим послужным списком, одураченных и доверившихся мне понапрасну девушек.

Задумавшись, я посмотрел на Слепцову и, словно оправдываясь, заявил:

– Все сложно! Время показало нам, что мы стоим на самом деле.

– Что же время показало тебе?

– Что я не такой хороший, как многие считали! – без угрызения совести ответил я, будто это и вправду было в порядке вещей.

– Помниться, когда твой дед забирал нас на выходные, ты говорил, что никогда не будешь плохим!

Она помнит все, надо же. Воспоминания ее словно не отпускали. Она сидела и смотрела на меня, как призрак из прошлого, пытаясь заставить меня почувствовать чувство вины. Интересно, это я нарушил обещание, данное в детстве, или Кара недальновидно делает выводы? Как можно сравнивать ребенка, который, не зная жизни дал обещание с человеком, который испытал на себе всю небесную кару от издевательств в школе до смерти человека, которого всегда ставил в пример.

– Тогда мы были детьми… – пробубнил я.

– Ты прав, – согласилась девушка, а затем в очередной раз, продолжила грузить меня. – Тогда тебе следует задать вопрос… Гордился бы тобой сейчас твой дедушка, узнай он, как ты относишься к людям, и в первую очередь к девушкам.

Случайно посмотрев на время, Слепцова сказала, что ей пора на пару. Поднявшись на ноги и повесив свою сумочку на плечо, она мило улыбнулась мне и сказала, что подумает на счет тренировки. А затем, оставив меня в замешательстве, развернулась и вышла из столовой.

Интересно, если она согласится, как я об этом узнаю? Посмотрев в окно, я продолжил наблюдать за Кариной, которая у пешеходного перехода, развернулась в мою сторону и помахала мне правой рукой, держа во второй руке мобильный телефон. Когда я почувствовал вибрацию в кармане брюк, то достал свой мобильник и прочитал сообщение от абонентского номера, которого не было в списке моих контактов.

«Я подумала. Пожалуй, соглашусь!», – именно так и было написано в сообщении.

Улыбнувшись, я посмотрел через окно на улицу, но подруги детства уже не увидел. Она потерялась в той толпе студентов, которые переходили дорогу. Обратно посмотрев на свой телефон, я написал ей, что тренировка будет завтра. Указал в сообщение время, место и что было нужно иметь при себе спортивную форму.

«Я заеду за тобой завтра в пять вечера. Ты же не поменял свое место жительства?», – в ответ написала Слепцова.

У Кары уже была машина? Я был несколько этому удивлен. Я ответил, что все также проживаю в Новой Роще, и убрал телефон обратно в карман. Затем поднялся на ноги, надел куртку и вышел из столовой, не спеша передвигаясь в сторону автобусной остановки.

28 апреля 2013 год

01:34

Дмитрий Воронцов

Улица Мемориальная, дом тридцать четыре. Именно здесь, по словам осведомителя, находился разыскиваемый вербовщик Рустам Рапиров. К половине второго мы уже были на месте и наблюдали за обстановкой в доме тридцать четыре. Свет внутри горел только в одной комнате. Предположительно это была гостиная или веранда. За время наблюдения, движений замечено не было. Даже Анальгин, находящийся на установленной позиции, не заметил абсолютно ничего.

Ладно, нужно было что-то уже предпринимать. Промедление могло стоить множество жизней. Именно это и повторял Маркин, который по приказу Бакеевой остался в дежурной и был с нами на связи, информируя нашу группу. Таким образом, она, видимо, хотела проверить на что способен ее новый сотрудник. А заодно и пощекотать мои нервы.

Надев защитную каску, я достал из кобуры служебный пистолет и, приведя его в боеготовность, отдал своим бойцам приказ на ликвидацию террориста в доме. В ту же секунду, девять опытных бойцов элитного подразделения выбежали из грузового служебного автомобиля, вместе со мной. Надеюсь, что Иланов, где-то рядом, и мы можем рассчитывать на него. В крайнем случае, на Анальгина.

За двадцать секунд мы заняли удобные для наблюдения позиции у частного дома. Несколько бойцов, аккуратно пробирались к крыльцу, два бойца обошли дом и заняли позиции у окон; за окнами, выходящими на улицу Мемориальную, наблюдал наш снайпер, от этого хладнокровного киллера никто не смог бы уйти далеко. По моей команде, бойцы закинули дымовые шашки в окна, а боец, который держал в руках таран, выбил входную дверь. После чего мы немедля проникли в дом и принялись обыскивать его в поисках вербовщика и его ближайших сообщников.

Внутри дома, словно не было не единой души, ни единого звука и даже писка. Анальгин также подтвердил, что не видит ничего подозрительного. В доме было пусто. Единственное, что мы смогли обнаружить – это оружие, гранаты, ингредиенты, которые вполне могли бы пригодиться для разработки какой-нибудь взрывчатки.

– Кажется, я кое-что обнаружил! – воскликнул один из бойцов, находившихся в доме.

Быстро ринувшись прямо по коридору, я подошел к агенту, который держал за ручку настежь открытую дверь и смотрел перед собой. Видимо это была кладовка или чердак, не суть важно. Важно было лишь содержимое. Остановившись рядом с ним, я повернул голову в сторону кладовки и увидел тело человека, повешенное на ремне, со множеством колотых ран. Рапиров! Можно было и без судмедэкспертов сделать вывод, что он висит тут не меньше недели. Кажется, что наша операция закончилась вполне удачно. В каком-то смысле, объект был ликвидирован, а мы при этом не потратили ни единого патрона. Но даже несмотря на это, у нашего начальства точно возникнут вопросы, относительно смерти террориста. Бакеева никогда в жизни не поверит, что мужик с множественными колотыми и рваными ранами по всему телу, смог бы повеситься.

Действуя согласно инструкциям, Маркин вызвал сотрудников Федеральной службы, которые должны были в дальнейшем взять дело под свой личный контроль. Мы в свою очередь изъяли только оружие и найденный мобильный телефон, который, возможно, принадлежал террористу.

Дождавшись ответственного сотрудника ФСБ, мы с бойцами покинули территорию дома, сели обратно в служебную машину и поехали забирать Анальгина. Когда группа была в полном составе, мы, как ни в чем не, бывало, словно солдаты удачи, поехали обратно на объект. Иланов, разумеется, также был предупрежден. Наверное, после такой радостной новости, он тут же помчался отпрашиваться у Насти домой.

Около пятнадцати минут потребовались, чтобы добраться до объекта «ЮГ», расположенного также на правом берегу, на границе Промышленного района и микрорайона «Черёмуха». Объект «ЮГ» представлял собой некую секретную тюрьму, которая была расположена под землей, на месте заброшенного строения, еще со времен СССР. Масштабы этого строения просто впечатляли, наверняка здесь могло быть, что-то вроде правительственного здания КПСС. Никто так и не захотел выкупать у государства это место, а чиновники так и не смогли придумать, что сделать с этим огромным строением. Зато Бакеева с помощью одного лишь звонка, приняла в свои владения этот недострой. Теперь это был секретный штаб Иерархии, квалифицирующийся на особой оперативной работе. Помимо всего прочего, это место еще было и тюрьмой, для таких людей как Иван Вукович или, как его уже было принято называть, Анальгина, его поехавшей напарницы Дюймы и многих других отморозков, чье содержание в тюрьме опасно, а на службе полезно.

До поворота к шлагбауму оставалось примерно метров двадцать, как откуда не возьмись, водитель неспокойно проговорил:

– Это еще кто?

Его вопрос, разумеется, привлек мое внимание и я, посмотрев через лобовое стекло вперед, увидел наемника, перегородившего наш путь. Он был разодет в черное обмундирование, а в его руках был американский М14. Он словно ждал приказа, чтобы открыть по нам огонь.

– Дави! – не сомневаясь, приказал я.

Водитель тут же вдавил педаль газа в пол и прямиком рванул прямо в сторону бойца, который тут же открыл огонь по служебной машине. Оставалось, наверное, метра три до потенциально размазанного по асфальту подонка, если бы не снаряд, который влетел в левый бок нашего транспорта. Прогремел взрыв. Автомобиль после взрыва отлетел в сторону жилого здания, полностью разрушив собой стену.

Не знаю, насколько я отрубился после произошедшего. Ненадолго, наверное, раз был еще жив, а не застрелен тем налетчиком с винтовкой в руках. Хорошо, что все коллеги внутри были пристегнуты, так бы мы точно переломали бы себе все кости. Отстегнув ремень, я свалился на пол и чуть снова не отключился. Чувство тошноты не покидало меня, дышать было трудно, как будто я был на вершине Эвереста. А ведь я там действительно был, и знаю, о чем говорю. Опустив голову вниз, я прикрыл глаза и пытался восстановиться, чтобы дать отпор напавшим на нас.

Вдруг, я почувствовал опасность. У меня словно чуйка появилась. Не знаю, как это объяснить. Да и что тут объяснять? Рано или поздно, кто-нибудь откроет дверь в автомобиль и накормит всех нас свинцом. Необходимо сделать все возможное, чтобы этого избежать. Пытаясь нащупать свою кобуру, я расстегнул застежку и достал пистолет. Затем быстро поднял голову и посмотрел на распахивающуюся дверь, позади которой стоял, возможно, тот самый налетчик, решивший, что он лучше всех.

Все происходило так медленно, а мои движения были еще медленней. Противник уже успел прицелиться в меня, а я только приготовил оружие к выстрелу. Солдат уже должен был нажать на спусковой крючок и пристрелить меня, если бы не Вукович, который находился в салоне пристегнутый ремнем безопасности. Он пустил в расход весь магазин служебного пистолета лейтенанта Мальцева, который находился без сознания и помимо всего прочего, ближе всех к Анальгину. Противник замертво упал на спину, успев сделать во время падения несколько выстрелов вверх.

После падения тела врага, я повернулся в сторону своего спасителя, который с едкой ухмылкой спросил у меня:

– Ну и долго ты будешь тут пыль собой вытирать?

Поднявшись на ноги и пошатываясь в разные стороны, словно потерявшись в пространстве, я пошел в сторону Вуковича, который не мог отстегнуть ремень и выбраться. Видимо замок заело. Дернув за ремень, я вырвал его вместе с этим замком.

Отстегнув всех бойцов, находившихся внутри, мы с Иваном выбрались из машины, чтобы осмотреть территорию и занять выгодные позиции. Не успели мы выбраться на улицу, как один из противников с РПГ на плече, прицелился в нашу сторону и выпустил снаряд. Анальгин взбудоражено оттолкнул меня в сторону. Своими действиями он вновь спас меня, только теперь от летящего снаряда. После спасения, сам боец поднял с земли М14. Воспользоваться оружием снайпер не успел, из-за подорвавшего автомобиль снаряда. Взрывная волна оттолкнула его в сторону. В этот раз, взрыв меня не оглушил, и я без особых проблем смог подняться на ноги и укрыться за мусорным баком.

Продолжая выглядывать из укрытия, я наблюдал за горящим служебным автомобилем, в котором находились мои бойцы. Обнаружив противника с РПГ, я даже прицелиться не успел, как Анальгин моментально оборвал его жизнь, выстрелив в голову из дешево приобретенного М14, затем Вукович выстрелил еще несколько раз, по внезапно появившимся на улице противникам.

Кран! Вместе со своими прихвостнями он вышел из узкого переулка между жилыми домами, и не дожидаясь пока, Иван развернется в его сторону и прикончит, прицелился в него из УЗИ и выстрелил очередью. Попадания были не смертельные, раз снайпер смог бросить автомат и скрыться.

– Воронцов мой! – яро воскликнул один из налетчиков, тем самым дав понять своим дружкам, чтобы они прикончили моего напарника.

Четыре без хребетных бойца, привели оружие в боеготовность и пошли по кровавым следам снайпера, а Кран, развернувшись в сторону мусорного бака, за которым я укрывался, начал поочередно палить из своего УЗИ. Чем больше я здесь отсиживался, тем больше давал шансов этому подонку. Нужно было прикончить его. Быстро поднявшись на ноги, я выглянул из укрытия и сразу же прицелился перед собой, предполагая, что противник где-то за мусорным баком. Он словно испарился. Я не мог найти его до тех пор, пока он не взвел курок где-то справа. Едва ли успел развернуться, как налетчик с разукрашенной рожей выстрелил в меня из револьвера, прострелив мне область верхней части груди. Упав на спину, я уполз в сторону и укрылся от него за мусорным баком. Кровь хлестала фонтаном. Даже когда я прикрыл рану рукой, кровь продолжала сочиться сквозь пальцы, не думая останавливаться. Правой рукой шевелить было достаточно больно. Я не врач, но, кажется, пуля попала кость, а может и вообще размолотила ее вдребезги.

На секунду я закрыл глаза и был уже готов принять неизбежное, как вдруг за мусорным баком открылась стрельба из УЗИ. Кран вновь открыл огонь из своего оружия, но на сей раз пули явно летели не в мою сторону. Подонок стрелял по кому-то другому. Выглянув из укрытия, я увидел, как Самодур избивает своими металлическими руками разукрашенного. Даже несмотря на то, что удары Иланова были быстрыми и сильными, этот отбитый на всю голову дегенерат продолжал стоять на ногах и сопротивляться. Наемник словно выждал момент и удачно увернулся от мощного хука в исполнение Ромы. Он оказался за спиной агента, схватил за спину и бросил самоуправца прогибом. Самодур тут же вскочил на ноги и пнул своего врага стопой в живот, оттолкнув его от себя. А затем присев на колено, достал из колчана стрелу и выпустил ее из своего ручного лука в плечо мерзавца.

Наемник, закрыв от боли глаза, сделал несколько шагов назад. Затем посмотрев на торчащую из плеча стрелу, обломил ее и бросил обломанную часть снаряда на землю. Едко ухмыльнувшись Самодуру, агент потянулся за второй стрелой, но прицелиться в противника не успел, из-за внезапно открывших огонь налетчиков, целью которых был Роман. Развернувшись, Иланов выпустил стрелу в горло одному из тех четверых солдат, которых Кран отправил ликвидировать Вуковича.

Поднявшись на обе ноги, самоуправец побежал в сторону вооруженных громил, укрываясь за различными столбами и автомобилями от выстрелов. Нельзя было упускать этого размалеванного. Подняв пистолет с асфальта, я прицелился в Кирилла Крана, который при виде меня, ехидно улыбнулся мне и бросил на землю дымовую шашку, исчезнув в образовавшейся дымовой завесе.

Самодур, по-прежнему, продолжал приближаться к наемникам, которые вели по нему сосредоточенный огонь. Перепрыгнув один из автомобилей, который отделял его от подонков, Рома ударил ногой в ключицу одного из нападавших, который находился к нему ближе всего. Приземлившись на колени, агент достал из колчана стрелу и кувырком сблизился со вторым, поразив его ахиллово сухожилие острой стрелой, пригвоздив его ногу к земле. Поднявшись на ноги, Иланов свернул шею кричащему во все горло подонку, тем самым прекратив его страдания. Выхватив у мертвеца из кобуры на ремне пистолет, юнец развернулся и три раза выстрелил в грудь противнику, который пытался встать на ноги.

Внезапно, линчеватель запустил оружие в сторону третьего. Затем отшвырнул тело второго мертвеца в сторону и побежал на третьего оппонента, который удачно прикрыв лицо от летящего пистолета, был готов ко встрече с противником. Удачно заблокировав все удары Иланова, наемник схватил Самодура за экипировку и, слегка оторвав его от земли, прижал к автомобилю, нанося ему по корпусу сильные удары. Словно, чтобы передохнуть, боец ударил Рому головой, а затем замахнулся рукой, для нанесения сокрушительного удара локтем в голову. Удар и в правду был бы сокрушительным, но коллега был обучен, и точно знал, что нужно предпринять.

Лучник быстро ударил стопой по коленке противника, а затем, ткнув ладонью в горло, схватил его за одежду и ударил головой в ответ. Наемник словно падая на спину, сделал несколько быстрых шагов назад. Еле удержавшись на ногах, налетчик достал пистолет и прицелился в Иланова. Выстрел! Наемник, с пулевым ранением в затылке, выронил оружие из рук и замертво завалился на бок. Выбежавший из укрытия Анальгин, резво произнес в адрес своего соперника (в прошлом):

– Отплатишь как-нибудь потом!

Долго не церемонясь друг с другом, бойцы развернулись в сторону дымовой завесы и подбежали ко мне. Ряженые агенты вызвали подмогу и находились рядом до тех пор, пока медики не доставили меня в госпиталь на объекте «ЮГ».