Вперёд в галактику! Как спасти мир и не потерять себя?

Какое счастье, что долго ждать не пришлось и Эрни всё-таки улыбнулась удача. Небольшая, потрёпанная жизнью, жёлтая машинка остановилась прямо у ног учёного. Молчаливый таксист, одетый в гавайскую рубашку с пальмами, тихо указал ребятам на то, что они могут садиться. Эрни, обрадовавшись, подбежал к Бэлле, схватил её за руку и слегка неаккуратно запихнул её в машину. Затем он, бегло осмотревшись по сторонам, также сел в такси. Водитель почесал свою неухоженную бороду, а затем резко дёрнулся с места и поехал к дому Эрни.

Путь пролегал неблизкий, через многие районы этого крошечного городка, в котором всегда происходит какое-то движение: то в центре устроили парад в честь основателя города, то где-нибудь на окраине устроят блошиный рынок, то в спальном районе проведут небольшой фестиваль по случаю Хеллоуина (в «Биллингсе» его празднуют, когда душе угодно).

Сейчас такси проезжало по одному из самых престижных районов города. Это было видно по всему: по чистым и ухоженным тротуарам, по строгим и высоким многоэтажкам, по людям, вечно куда-то спешащих, и даже по животным. Каждая собака аккуратно выглажена и подстрижена, все ходят в дорогих и стильных комбинезонах. Этот район не создавал никакого уютного ощущения, да и вряд ли бы он смог когда-нибудь. Здесь только таким людям и место, которым неважен уют и комфорт. Им бы побыстрее добраться от одного места, в которое они выкладывают своё «сокровище», до другого, где они «откапывают» это «сокровище». Это район лживых и алчных людей, жаждущих лишь своей заветной «косточки» от Хозяинов.

Эрни всегда раздражали такие места. Он не видел в них души. Все эти людишки – лишь гончие псы, которые бегают за своим же хвостом по кругу. Снова и снова. И в этой бесконечной петле они потеряли всё человеческое, все, что отделяет людей от животных. В такие моменты Эрни иногда даже рад тому, что некоторые вещи, которые могли бы произойти в его жизни, всё же не произошли и он остался человеком.

С такими мыслями он и основывал «Uniworld», который всегда был максимально комфортным для жизни и проведения дня. Весь персонал дружелюбный и очень разговорчивый; все сотрудники ходят с довольными улыбками. Эх… Хоть бы все компании так сильно переживали за состояние своих сотрудников, как «Uniworld»…

К этому времени машина успела покинуть места обитания офисных планктонов и переместиться намного ближе к родному району, в котором Эрни прожил большую часть жизни, а за свои 46 лет он повидал многое: попытки заселить пригородный район новостройками, а затем наблюдал за их сносом; видел наводнения и сильнейшие штормы, только после которых этот район хоть немножко обезопасили для жителей и сделали их пригодным для существования.

Все эти события привели к тому, что этот коттеджный «рай» теперь кишит старыми пенсионерами, которые просто хотят немного отдохнуть перед отходом в мир иной. Но здесь очень даже нравилось нашему учёному: район спокойный, тихий, без вандалов, без преступлений. Мечта, а не район, особенно для людей такой профессии, как у Эрни.

Невероятно уставшие и довольные Эрни с Бэллой наконец-то прибыли домой. Учёный оплатил поездку, помог своей супруге выйти из машины, и они вдвоем отправились к своему милому и уютному домику. Эрни не спеша достал ключи от входной двери из кармана, повернул ключи два раза и отворил дверь.

Бэлла «вкатилась» в прихожую, рухнув на пуфик от нехватки сил, и стала медленно разуваться, в то время как Эрни мигом снял свою обувь и начал помогать жене. Он подошёл к Бэлле, присел напротив неё на одно колено и посмотрел ей в глаза: светлые, яркие и такие прекрасные! Эрни всегда завораживал её взгляд, его загадочность и притягательность. Он не мог перестать на неё смотреть. Бэлла буквально заглядывала в душу учёного своим кокетливым взором (она практически не моргала, что иногда могло смущать её собеседников, но только не Эрни. Ему всегда нравился этот бодрый и полный надежд взгляд)

Супруга сняла с себя второй ботинок и продолжила смотреть на своего мужа, на этот «больной» и уставший взгляд. Глаза ученого были будто налиты кровью и было трудно определить, он сейчас зол или просто устал. Но что-то было в этих глазах «пришельца». Что-то, что давало убеждаться в том, что перед тобой всё тот же весёлый и добрый парень. Наверное, его настоящую личность выдавал детский и наивный взгляд, который присущ только добрякам.

Эрни пододвинулся чуть ближе к Бэлле и тихо сказал ей:

– Этот вечер был незабываем. Я будто вновь 23-х летний парень, полный сил и надежд

– Ты всё ещё сильный, Эрни. Просто тебе не стоит забывать про это – кокетливо улыбнулась Бэлла и начала тянуться к мужу

– И ты была прекрасна. Я уже в который раз убедился, что без ума от тебя – на удивление крайне естественно ухмыльнулся Эрни

Пара начала медленно сближаться друг с другом. Эрни буквально чувствовал это тёплое и мягкое дыхание Бэллы, которое заключило в «объятия» его нос. Их губы были чуть ли не в пару сантиметрах друг от друга. Тогда Эрни прошептал ей сопевшим голоском:

– Я тебя люблю

После этой фразы Бэлла нежно коснулась своими идеально ровными и гладкими губками к шершавым и покусанным в некоторых местах губкам Эрни. Они сошлись в мягком поцелуе, которого оба так долго ждали. Эрни хотел, чтобы этот момент длился вечно. Он полностью отдался своим эмоциям и был невероятно счастлив в этот момент.

Казалось, что этот «судьбоносный» поцелуй был лишь однажды, несколько десятков лет назад, но он повторился. Его буквально перенесло назад во времени, к тем самым временам юности тогда ещё молоденькой и только образовавшейся пары. Эрни сразу вспомнил, что тогда чувствовала его «неопытная версия»: волнение перемешалось с чувством невероятной радости, которое медленно заполняло все тело тогдашнего подростка. И Эрни снова тот подросток. И снова ему все горы по плечо. Он готов бороться, и теперь уверен в этом.

Может быть, этот поцелуй продлился бы ещё дольше, но тут на кухне зазвонил телефон. Пара тут же «отцепилась» друг от друга, переводя дух. Эрни погладил свою жену по щеке, а затем поднялся с места и пошёл отвечать на звонок. На удивление, Эрни вовсе не напряг звонок этого старого и потёртого телефона, звон которого раздавался на весь дом. Он быстро подошёл к аппарату и снял трубку:

– Алло?

– Эм… Эрни? Ты не спишь? – слегка неуверенно произнёс голос с телефона. Эрни тут же понял, что звонит ему Уайт Гербсберг

– Уайт! Нет, конечно, не сплю! По какому поводу звонишь? – радостно спросил Эрни

– Ты ведь знаешь про саммит в Лондоне? – спросил Уайт с обычным для него безэмоциональным голосом

– Ты про то собрание, где выбираются самые перспективные проекты в сфере наук? Я подавал заявку – нас не впустили – объяснил Эрни уже не таким весёлым голосом

– Да? Почему? – поинтересовался Уайт

– Нам сказали, что в этом году они не набирают компании из Америки. Понимаю, звучит дико, но так все и было – попытался оправдаться Эрни

– Ладно, это неважно. В таком случае у меня для тебя хорошие новости. Я могу выбить нам туда приглашение! – воодушевлённо произнёс Уайт

– Что? Ты сейчас серьёзно? – недоуменно спросил Эрни

– Да. Дело в том, что один из организаторов данного мероприятия назначил со мной личную встречу о планах «Хзерма», видимо для того, чтобы что-то предложить. И этим чем-то может стать билет в Лондон на саммит! – расставил все по полочкам Уайт

– Ого! И, как я понял, тебе нужна моя помощь? – догадался учёный

– Всё верно. На тебя можно рассчитывать, Эрни? – обнадёженно спросил Уайт, судорожно дожидаясь ответа

– На все сто. Где встречаемся? – решительно произнёс Эрни

– 19:30. Ресторан «Две иглы». Одна просьба: можешь поехать со мной? Я не разбираюсь в этом городе, не хочу заблудиться и опоздать на встречу – попросил помощи Уайт

– Да, конечно. Тогда встретимся у входа в «Uniworld» к 18:00 – рассказал свой план Эрни

– Отлично! Тогда до завтра, Эрни! Удачи – спокойно попрощался Уайт

– Увидимся, Уайт – положил трубку учёный

Эрни услышал несколько глухих гудков на том проводе телефона и положил его. В этот момент учёного посещали самые разные мысли. Его крайне радовала сама возможность попасть на, вроде бы уже невозможное, собрание лучших умов всей Европы. Он так долго хотел обсудить многие глобальные вопросы вместе с теми, кто действительно отлично разбирается в этой теме; с теми, кому не наплевать на то, что происходит вокруг.

С другой же стороны, голова Эрни была переполнена каким-то труднообъяснимым скепсисом насчёт этого мероприятия. Главным образом его настораживало то, что в Лондоне работает Дейл Клейк и, как бы он его ненавидел, но отрицать того, что его брат глупец, он не мог. Как ни крути, а каждый из рода Клейков – гении, которые всегда были голодными знаниями. Была крайне высокая вероятность того, что Эрни каким-то образом может пересечься с Дейлом, а такой «ужасной» участи он не пожелал бы даже злейшему врагу.

У учёного только и крутились мысли о том, что, получая что-то, чего ты так долго хотел, сразу же что-нибудь потеряешь. В этом случае, у Эрни велика вероятность потерять все свои нервы на этой командировке. «Так, я забегаю далеко вперёд. Может нам и вовсе не выдадут эти приглашения» – размышлял Клейк, стоя напротив телефона, будто ожидая, пока ему кто-нибудь да позвонит.

Так он стоял в районе пары минут, всё никак не дожидаясь того самого обещанного звонка. Кто же это может быть? Уайт Гербсберг, который смог выбить приглашения на саммит? Вряд ли. Дейл, который каким-то чудом умудрился узнать домашний телефон Эрни? Не дай Бог. Тогда кем же может быть тот самый неизвестный собеседник? Что он может предложить нашему учёному? И сможет ли он захватить его внимание? Об этом нам только предстоит узнать. Только бы дождаться этого звонка…

Но все эти размышления прервала внезапно подкравшаяся сзади Бэлла. Она ловко тыкнула Эрни под рёбрами двумя пальцами, от чего тот подпрыгнул и нехило перепугался. Он резко развернулся и взглянул на Бэллу крайне испуганными, словно детскими, глазками, которые слегка намокли от такой неожиданности. Бэлла, поняв, что она не на шутку напугала своего мужа, заключила его в крепкие объятия, в которых учёный будто утонул и плыл по течению. Так они простояли несколько минут, после которых Эрни сказал Бэлле:

– Мне звонили из «Хзерма» и предложили поучаствовать на саммите в Лондоне

– Ого! Ты сейчас серьёзно? – нехило удивившись, спросила Бэлла

– Да! Господи, как же я долго ждал этого момента! Будто всю жизнь был готов! – радостно прокричал Эрни

– Я так рада за тебя! У тебя получится приманить к себе людей и распространить «Шаг в бесконечность» – обняв Эрни ещё крепче, прошептала Бэлла

– Правда я немного беспокоюсь насчёт Дейла… – слегка задумался учёный

– Не стоит. Не сейчас. Что этот Дейл в теории сможет тебе сделать? Он ведь не захватил Лондон, чтобы как-то тебе напакостить, так что всё будет хорошо, слышишь? – успокоила Бэлла Эрни

– Да… Пожалуй, ты права. Я просто сильно переволновался. Нужно бы немного отдохнуть, а то уже с ног валюсь – сладко зевнув, произнёс Эрни

– Конечно, конечно, милый! Пойдем, я тебя уложу – сказала Бэлла, подхватив руку Эрни

Бэлла и Эрни медленно, словно поднимаясь на вершину Эвереста, «вскарабкались» на вершину своей лестницы и дотащились до спальни. Эрни мгновенно рухнул на неё, а затем крайне лениво стянул с себя носки и укутался под одеялом. Бэлла же аккуратно присела на свою часть кровати, сняла с себя верхнюю одежду, убрав её в тумбочку шкафа, затем надела простенькую тёмную пижаму и прилегла к Эрни.

Они лежали бок-о-бок друг с другом, смотря в белоснежный потолок, в некоторых местах со слезающей краской. Это можно было заметить только в тех моментах, когда ничего не нужно делать и ты просто лежишь, думая о следующем дне.

С такими мыслями постоянно засыпал Эрни. Он терпеть не мог обмозговывать какие-то сложные и философские вопросы, после которых всё тело болит и не даёт спокойно уснуть. Какая-то мысль вбивается тебе в мозг, «въедаясь» во внутрь и не отпуская до самого упора. А после этого ты ложишься спать и все, что тебе снится, это просто какая-то небылица и безумие.

У учёного такое чувство уже на протяжении многих лет, даже до начала работы над «Шагом в бесконечность». Что-то в последнее время сильно его тревожило, но он никак не мог понять, что-именно. Это и пугало Эрни. Такое мышление заставляло его сильнее задумываться о вещах, которые ему вовсе не хотелось вспоминать, а затем еще и мучаться с бессонницей, что вообще никак не радовало учёного. А ведь так иногда хочется, чтобы тебе приснилось что-то приятное. Что-то, что мотивировало бы подниматься по утрам и ходить целый день с поднятым настроением. Но, к сожалению, о таком Эрни мог лишь мечтать…

Но есть у Эрни один сон. Он постоянно его преследует, не оставляет в покое.

Учёный просыпается в разбитой машине, весь в порезах и ссадинах. С небольшим усилием у него получается выбраться из транспортного средства, но тут его замечает некий силуэт, который крайне медленно приближался… На этом моменте Эрни всегда и просыпался. И что же это было? Предсказание? Упрёк? Побуждение на действия? Никак не понять. Эрни уже долго пытается разгадать смысл этого сна, но пока что он ни на шаг не приблизился к разгадке этой тайны. Каждая его мысль заходила в тупик.

Учёный выдвинул предположение, что сон, который он видит, лишь часть от целой картины. Но в таком случае как получить остальные кусочки? Непонятно. Эрни часто размышлял о том, что это видение – символизация падения его духа. Он сам уже смирился с этим фактом – каждый раз смотря на себя в зеркале, Эрни уже не понимал, кого он видит: весь иссохший, «погибающий» человек, с уставшими красными глазами и неряшливой щетиной.

«Разве это человек? Это уж скорее какая-то пародия на человека» – размышлял про себя Клейк. Он прекрасно понимает, насколько глубоко он закопал своё здоровье, но сделать с этим у него ничего не получалось. Каждый день в 6 утра он уезжает в «Uniworld» и торчит там до самого вечера. Ни хобби, ни свободного времени – ничего не осталось от некогда полного сил и надежд человека. И что тут уже можно поделать? Бросить проект? Слишком рискованно. Так много людей рассчитывают на Эрни, что он просто не может остановиться. Выбить себе больше выходных? А смысл, если он не видит, как работает коллектив. От такой работы ещё больше мороки и пустых переживаний, чем если бы он просто стоял там и наблюдал за окружающими.

«Чёрт! Но должен же быть какой-то выход!» – не унимался Эрни. Он катался по всей кровати, задевая уже давно спящую Бэллу, и что-то громко нашёптывал. Каждая мысль, которая попадала к учёному в голову, крепко вцеплялась в его разум и не отпускала, пока не выжит все соки из него. А он просто как беспомощная букашка – ни сдачи дать, ни сопротивляться. Он просто пойдёт на поводу у этих мыслей и будет морально опустошать себя, наполняя этим «ядом» довольную мысль, которая как паразит, насытится, высосет все соки, а затем оставит больное тело умирать. И даже не взглянет на погибающего мужчину; ей-то какое дело до этого?

Эрни ещё помучили эти гадкие мысли, но вдруг они резко исчезли. Учёный невероятно сильно обрадовался этому и с более-менее хорошим настроением лёг спать…

Глава 7. Ученик Стэндфорда

СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО

Бытует мнение, что утро добрым не бывает, но только не для Эрни. Он проснулся как обычно, ровно в шесть утра. Затем, открыв свои «мешки» под глазами, пошел выглянуть в окно, чтобы в полной мере насладиться утренней атмосферой своего тихого и уютного района. Учёный неспеша, будто никуда не торопясь, «скользит» к слегка запотевшему за ночь окну, открывает его и выглядывает наружу. Первое время он никак не мог привыкнуть к этому яркому свечению восходящего солнца, но, протерев как можно сильнее свои глаза, все же стал различать некоторые контуры объектов.

Окно из спальни Клейков выходило на соседний дом, в котором живет большая семья с тремя маленькими детишками. Раньше Эрни считал, что вся эта семейка будет постоянно мешать ему во время составления отчётов и выполнения другой важной для проекта работы. Но, к большому удивлению, соседи не просто не мешали, они будто никогда и не выходили из своего домика. Лишь иногда Эрни мог разглядеть, как верхушки голов резвились на площадке, иногда подбрасывая в воздух синий мячик.

Сейчас, в 6 утра, разумеется, не было ни детей, ни утреннего шума, к которому Эрни успел привыкнуть за время своей жизни после университета, когда ему приходилось снимать квартиру со своим бывшим одногруппником. Тот парнишка был крайне шумным и бестактным человеком: вечно созывал кучу людей для того, чтобы отпраздновать «день навозной ямы» и других сотен выдуманных праздников, которые просто «необходимо» было отпраздновать.

И, ладно, если бы в квартире была хорошая шумоизоляция, но нет. Эрни вечно приходилось слышать, как в соседней комнате громко играла музыка и кричали люди. Иногда и к нему в комнату заходили набуханные в дребеда дамы, которые звали учёного с собой. Он бы и с радостью, будем честными, но после одного случая, тайну которого он сохраняет до сих пор, Эрни долгое время не прикасался к алкоголю. Та ситуация настолько запомнилась юноше, что одна только мысль вновь напиться приводила его в состояние непонятного ужаса. Сейчас, спустя двадцать лет, Эрни немного подразвязался, но он всё ещё помнит ту самую ситуацию, к которой он больше никогда не хотел возвращаться.

Возвращаясь к заднему двору соседней семейки, то многого Эрни просто не мог увидеть из-за нового деревянного забора, который раньше был намного ниже, но, как рассказывал позже сам хозяин дома: «Дети как-нибудь нечаянно забегут на вашу территорию, а там вы проводили какой-нибудь опасный эксперимент и всё! Пропадут, как пропали амурские тигры!» Эрни всегда поражал этот ответ, ведь сам учёный никогда не проводил опытов за пределами «Uniworld». Но все же, если сильно постараться, то можно разглядеть верхушку игрушечного льва, который был весь в пыли, словно побывал около большого взрыва, и грустно смотрел на Эрни. Учёный видел в этих глазах настоящее отчаяние; «животному» очень не повезло с судьбой, но, как бы ни так, оно всё ещё держится и продолжает радовать детишек. Это и поражало учёного: побит, но не сломлен. Это умение Эрни ценил в людях превыше всего.

Можно было бесконечно рассматривать того льва, но Эрни вдруг вздрогнул от внезапного сонного голоса Бэллы: «Милый, закрой окно, пожалуйста». Учёный тут же встряхнулся, закрыл окно и пошёл умываться. В этот раз он не стал по полчаса рассматривать себя в зеркале, ведь у него совсем не было времени на это. Поэтому он открыл кран с ледяной водой, набрал её в свои сухие руки, и со всей силы поднёс к лицу. Такие процедуры мгновенно пробудили ото сна учёного и тот, аккуратно причесавшись, отправился переодеваться на работу.

Он решил сегодня не завтракать, т.к. считал, что понедельники лучше начинать голодным. Ему это помогало сохранять хороший настрой на всю неделю и быть в максимальной степени продуктивным. И, плюсом, ему было крайне лень спускаться вниз и что-то самому готовить. Поэтому он тихо, практически бесшумно (да даже если бы он с громким топотом прошёлся по комнате, то его вряд ли кто-нибудь услышал, ведь Бэлла спит крепче Ленина в Мавзолее), открыл нижний ящик с одеждой, взял пару вещичек оттуда и покинул спальню, чтобы не помешать сну жены. Эрни ловко надел на себя старые джинсы, затем молниеносно напялил салатовую рубашку, схватил свой кейс и рванул к выходу из дома.

Вновь слегка ослепнув от яркого солнца, которое будто напрасно «жарила» глаза всем только что проснувшимся рабочим, Эрни нащупал у себя в сумке ключи от машины, «запрыгнул» в неё и в приподнятом настроении отправился в «Uniworld». Путь его сопровождался абсолютно пустыми улицами (хотя, казалось бы, понедельник), а это, в свою очередь, было отличным шансом наконец-то вернуться к работе и обдумать происходящее с «Шагом в бесконечность».

Мысли учёного были самыми разными, но ни разу не промелькнуло ни одной негативной, или пугающей. Как только такая хотела подкрасться к учёному, как её тут же отгоняли все положительные мысли и сохраняли рассудок Клейка в полном здравии. «Этот проект что-то большее, чем моя очередная попытка попасть хотя бы на какое-нибудь более-менее известное собрание. Маленькая крыса затерялась среди питомника. Мх! Вздор! „Шаг в бесконечность“ спасёт все человечество, а меня будут знать везде! Вот это жизнь. Я о такой и мечтать какое-то время не мог, но теперь… Теперь все по-другому. И плевать, что сейчас я жертвую абсолютно всем; зато какие плоды это принесёт в будущем! Главное не ронять планку и держаться до последнего… Просто держаться» – размышлял про себя вслух Эрни (у него это было любимой привычкой; хорошо помогало разрядиться и освободить свой разум)

Рассуждая о проекте, Эрни вовсе не заметил, как только что проехал здание «Uniworld». Его это крайне удивило (до этого момента он никогда настолько сильно не погружался в свои раздумья). Ученый резко затормозил, да так, что сам чуть не «вылетел» со своего сиденья прямо через лобовое стекло. Но всё чудом обошлось.

Он аккуратно припарковал мустанг прямо напротив длинной плитчатой дорожки, ведущий к главным воротам здания, вышел из машины и быстрым шагом, постоянно осматриваясь по сторонам, двинулся к своему месту работы. Вид был здесь крайне неоднозначный, так как офис «Uniworld» располагался на самом краю города, из-за чего за зданием расстилались гигантские, ничем не засеянные, зелёные поля, по которым любят бегать детишки. В скором времени здесь собираются массово рассадить деревья, так что, вполне возможно, что Эрни – последний, кто сможет увидеть окраины такими, какие они есть сейчас: пустые, широкие и такие прекрасные…

Войдя во внутрь, Эрни тут же подошёл к администратору, которая будто ждала прибытия учёного. Это можно было понять по её растерянному виду, словно выискивающему кого-то определённого (в нашем случае Эрни). Когда Клейк почти подошёл к стойке, Кристина не выдержала и выбежала навстречу к нему:

– Мистер Клейк!

– К чему такая спешка? – слегка улыбнувшись, спросил Эрни

– К нам прибыл ученик из Стэндфордского университета! – взволновано промолвила девушка

– О… Ого! Не ожидал, что на заявку так скоро ответят – остепенившись, пробубнил про себя Эрни

– Честно, мы тоже, мистер Клейк. Теперь можно с гордостью снимать объявление о поиске человека на должность главного инженера-механика – слегка успокоившись, произнесла Кристина

– Я… У меня даже нет слов… Дайте мне его резюме – «вернувшись в реальность» от удивления, сказал Эрни

– Да, конечно, держите, – девушка протянула Эрни синюю (цвета океана) папку, – мне кажется, что этот парень стоит того

– Не сомневаюсь! – Эрни уже собирался идти в сторону лаборатории, как вдруг он вспомнил, что даже ничего не узнал о визите незнакомца, – он приходил сегодня?

– Да, мистер Клейк. Он стоит вон там, – девушка указала на вход к лаборатории (сейчас там никого не было, незнакомец отошёл в туалет), – по крайне мере стоял. В любом случае, подождите его у входа к лаборатории

– Конечно, спасибо!

Невероятно счастливый Эрни «вприпрыжку» начал двигаться к своему рабочему месту, попутно читая резюме Стэндфордца. «Итак… Итан Хэмиш… Ученик Стэндфордского университета по программе „радиомеханика и ядерная инженерия“ … Ух ты! Это не папка, а целый сундук с сокровищами!» – радостно восклицал Эрни, листая страницу за страницей. «Был дважды номинирован на звание „надежда Стэнфорда“ (очень престижная премия этого университета, выдаваемая только лучшим из лучших), представлял работы лично Габриелю Броссу! (директору университета) Невероятно… Что же ты за сокровище такое, Итан Хэмиш? И какими судьбами тебя занесло именно к нам? Сюда, в эти „болота“? Да какая разница? Главное, что он здесь, и хочет здесь работать!» – пронеслось в голове у учёного.

Он шёл крайне неторопливо, поджидая момент, когда Итан покинет уборную, словно лев, который выжидает, пока зебра напьётся водицы перед своей смертью. Эрни все гадал о внешности «новобранца»: «38 лет… Должно быть ещё совсем молод, но оно только к лучшему. Нам не помешает несколько свежих кадров»

Учёному не пришлось долго ждать, ибо только он хотел потянуться за дверную ручку и пройти в лабораторию, как из уборной неуклюже «выкатился» длинноволосый, с аккуратным пробором вправо, одетый в явно недорогой тёмный костюм (это можно было понять по тому, как дёшево ткань «отблескивала» от себя свет ламп) молодой парень, который, увидев Эрни, тут же встал в более уверенную позу и начал движение к нему.

Учёный пригляделся к незнакомцу: черты его лица были крайне «взрослыми», поэтому каждому может казаться, что парень намного старше своих лет. Его аккуратные контурные скулы очень шли ученику и добавляли серьёзности его образу. Крупные кругловатые глаза ярко-синего цвета сияли добротой и невинностью; он достаточно часто почесывал свой худенький нос идеально гладкой рукой. Это и был Итан Хэмиш. Эрни сразу это понял; в образе ученика было столько благородности и чести, сколько неряшливости и неуверенности.