Украсть право первой ночи

Наталья Сапункова

Украсть право первой ночи

Глава 1. Встреча

В доме мельника дядюшки Фуртафа готовились к свадьбе – выдавали замуж среднюю дочь Умину. Конечно, в усадьбе суета, родственники съехались, во дворе не протолкнёшься, в конюшне места не осталось! Но что одним радость, другим – лишняя работа.

Хромой Марисе досталась работа – перестирать узел белья вдвое больше обычного. Действительно, не сидеть же ей без дела. Матушка Бельдина, мельничиха, так и сказала:

– Не сидеть же тебе без дела, Мариса. Постирай белье. Долго не возись, что там того белья! Потом к девушкам пойди, посиди с ними за рукоделием, чтобы тебя видели. Ты ведь тоже невеста!

Да, у хромой и уродливой Марисы тоже был жених – не только у красавицы Умины, мельниковой дочки. И она выйдет замуж вскоре после Умины. Но её свадьба будет скромная. Столы, конечно, накроют, но слишком тратиться не станут. Да не слишком и хотелось…

Мариса не стала откладывать – чтобы быстрее покончить со стиркой и сбежать со двора на речку бельё полоскать. Она шустро перестирала и отколотила вальком кучу простыней и полотенец, с вечера замоченных с мыльным корнем, белье в корзину, отпросилась у мельничихи и ушла за калитку, по тропинке к заводи.

Бельё Мариса полоскала не спеша. У заводи не было никого, только белая цапля стояла у камышей, и несколько раз плеснула рыбёшка – благодать! Вода как зеркало. Чуть дальше – птички-трясогузки бегают. В траве кузнечики трещат. Вот такие моменты в жизни – они самые счастливые. А когда ещё радоваться?

Никто сироту Марису не любил и любить не станет. Она – самая уродливая девица в округе, лицо её ещё в детстве обезобразило огнём. Ясно же, что Реддиту, жениху, просто нужна служанка в доме. Причем такая, чтобы его любовница не ревновала – соседи шепчутся, что он к молодой вдове ездит в соседнюю деревню. А почему не женится на вдове – говорят, что она якобы наследство от покойного мужа потеряет, если замуж второй раз выйдет…

Марисе вроде и без разницы, что у мельника по дому трудиться, что у лавочника. С другой стороны, там она женой будет, хозяйкой. Но у лавочника строгая матушка и незамужняя сестра – куда там ещё кому-то в хозяйки! Но это, конечно, ещё посмотрим…

Ещё с Реддитом спать придется, постель делить, несмотря на ту вдову. А этого не хочется! Вот бы он не приставал ещё! Да только будет приставать. Раньше не замечал её, а с тех пор, как посватался, смотреть стал масляно и всё дотронуться норовит, и заходит с той стороны, с которой шрамы на лице не видны…

Мариса усмехнулась, выпрямилась и потерла кулаками поясницу. И вздрогнула, потому что где-то слева справа захрустели ветки…

Мариса уже не раз видела этого человека – он проезжал через деревню вместе с графом Финерваутом. Молодой мужчина, рыжий – этим и запомнился. Но теперь он был пешком.

Первым её порывом было схватить корзину и убежать, тем более белье уже выполоскано – но как с тяжёлой корзиной убежишь? Значит, придется повернуться к этому лорду лицом, поклониться…

Девушка нехотя повернулась, присела в сдержанном поклоне. Он вздрогнул и раскрыл глаза – это ожидаемо. Она ведь Мариса-Половинка. Пока лорд видел только слева, всё было в порядке. Правая часть у неё похуже – и лицо в шрамах, и рука кривая, и нога хромая… простите, милорд, и пугайтесь сильно. Что есть то есть.

Мариса подхватила корзину и хотела уйти.

– Эй, постой, – тут же окликнул её рыжий. – Не уходи!

Она поставила корзину.

– Что угодно милорду?

– Дай на тебя посмотреть. Ты кто? Из этой деревни?

Мариса вспыхнула, сжала губы. Что такое?! Чего на неё смотреть, разве больше не на что? Из какой она может быть деревни, не из соседней же тащить эту огромную корзину, чтобы подальше от дома белье прополоскать?

И ведь надо было промолчать, но нет…

– Из дальней, милорд, – и опять слегка поклонилась. – Просто здесь, знаете ли, вода чище.

– Что?! – вытаращил глаза рыжий лорд.

Мариса улыбнулась немного виновато, а рыжий вдруг захохотал.

– Как тебя зовут? – спросил он, отсмеявшись. – Чья ты дочь?

– Я сирота, милорд. Живу в доме мельника. Моё имя Мариса. Чем могу ещё служить милорду? – она вздохнула.

Отвяжется он наконец? Ей уже пора…

– Не сердись. Понимаю, как донимает чужое любопытство, – лорд снова сказал не то, что она ожидала. – Просто ты красивая. Пока не показала шрамы. Мы уже встречались? Давно это у тебя?..

– Шрамы? С детства, милорд. Я чуть не сгорела на пожаре. Меня спасли, но вот это всё осталось, – почему-то раздражение Марисы улетучилось.

Ражий смотрел на неё с живым интересом, и это было не совсем так, как на неё смотрели обычно.

– Мариса, – повторил он. – Значит, Мариса.

– Я пойду, милорд, – она поудобнее ухватила ручку корзины. – Доброго вам дня.

До самого поворота дороги ей казалось, что странный рыжий не сводит с неё глаз. Но это, конечно, не так. Оглядываться она не стала. И почему он пешком? Так странно. Мариса ещё в жизни не видела у них тут благородных господ, которые бродили бы без лошади.

Едва Мариса ушла на речку с бельём, мельничиха позвала дородную Фацину, свою золовку, отведать горячего чая с пирожками. Толстуху дважды просить не пришлось. Она уселась за стол, посмотрела в окно – вслед хромой девке. Сказала:

– Ну вот, отдадите дочку, сын мал ещё, а эта дуреха хромая в хозяйстве останется. Половинка, так что ли её прозвали? – она фыркнула. – А ведь ничего. Не зря растили. Тебе, Бельда, помощь. Девка-то расторопная.

– Пустое, – мельничиха махнула рукой.

– Ну не пустое! – хмыкнула Фацина. – Эту корову со двора не сведут, слишком страшна. Хотя какая корова – коза тощая! Но сойдёт. Только взгляд, вижу, дерзкий. Без почтения смотрит, а это нехорошо. Оплеух получала мало, это заметно. Она кто? Сирота подзаборная, место своё должна знать. А ты добрая слишком, от этого и хозяйство страдает. На лавку нахалку, юбку задрать да хворостиной! Это всех вразумляет, скажу тебе.

Мельничиха поджала губы, внутренне вскипев – ещё поучать её будет мужнина родня! Ишь, глазастая сестрица, в чужом хозяйстве страдания отыскала! И отповедь придется придержать – Фацина обидчивая, пожалуется брату, только ссор с мужем сейчас не хватало! Так что Бельдина смолчала, только усмехнулась:

– Всё не так, милая Фацина. Во-первых, и эту козу вот-вот уведут, просватали уже. А во-вторых, её хворостиной драть себе дороже выйдет. И ты не вздумай ударить или толкнуть, как бы она ни глядела, поняла? Потом или обожжёшься, или ударишься, или не приведи Пламя с крыльца упадёшь. Сила на ней какая-то есть. Да девка и не перечит, не лентяйка, так что без хворостины обошлись.

– Что ты говоришь?! Сила на ней? Защита? – вытаращила глаза Фацина. – А откуда же такое?!

– Кто знает. Мать приехала с обозом, да и умерла. Родни нет у девчонки. А нам за неё по шесть серебряков платят каждые полгода.

– Да погоди, – Фацина забыла про чай. – И вы согласились такую взять?..

– И помалкивай об этом, – строго сказала мельничиха. – Мне так наш священник покойный велел, а он много что понимал. Свой хлеб девка отрабатывает, и то, что у неё в сундуке, тоже.

– Ишь ты, у неё и сундук есть!

– Нам же платят. Должны и приданое собрать.

Почтенная Бельдина жила честно и законы чтила. Марису не обижала. Работой загружала, так ведь у сирот такой удел, должны отрабатывать хлеб. А что пришлось перед свадьбой старшей дочки забрать из её сундучка кое-что, и все недосуг было вернуть, так это мелочь. И девчонка не обиделась. По крайней мере, никто в семье не пострадал – не зашибся, не споткнулся.

– Постой-ка. Говоришь, что её просватали?! – не могла успокоиться Фацина. – Пошутила, что ли?

– Просватали. За лавочника Реддита Сайно, – вздохнула мельничиха. – Мы отказали, так он графу пожаловался. Граф и приказал выдать за него. С ним не поспоришь. Потом бед не оберешься.

– Ах, пройдоха лавочник, – всплеснула руками Фацина. – не кормил сироту, не растил, а готовую работницу забрать милое дело.

– Пройдоха. И скупердяй, скажу тебе, – закивала мельничиха. – Сразу заявил, что подарком от графа за первую ночь делиться не станет. Говорит, приданого не ахти, девка тоже, так пусть хоть это. И работникам своим платить не любит, наши к нему и наниматься не хотят.

– И сдалась ему эта уродка? – Фацина даже отложила пирожок. – Ждёт, что за её невинность много дадут? Да граф вовсе откажется. Ему и так все девки достаются!

Мельничиха только махнула рукой.

– А про защиту девкину помалкивай, – напомнила она. – Ничего Реддит от нас не узнает. Вдруг, если скажу, то нам и прилетит?

С этой стороны Фацина дело не рассматривала, так что недоверчиво покачала головой, подумала и кивнула.

– Ну-ну, – сказала, – будет ему, значит, после свадьбы радость…

– Скажу, что ничего не знаю, – усмехнулась Бельдина. – Мы-то к ней всегда с добром…

Глава 2. Посиделки у невесты

Пшено перебрать, лестницу отмыть, помочь нанятой кухарке с тестом и перемыть посуду… работа есть всегда. Однако под вечер матушка Бельдина спохватилась, что Марисе надо показаться на девичьих посиделках. А то люди осудят, что сироту обижают! Так что добрейшая мельничиха велела ей переодеться в чистое и отправляться к девицам побездельничать, и чтобы не забыла прялку.

Мариса охотнее пошла бы спать. Нет, на посиделках, конечно, весело, но она устала. И лучше бы сейчас в сладкой дрёме подумать о том рыжем, что встретился сегодня на речке. Она неплохо его рассмотрела. В прошлые встречи лорд ей даже не запомнился. Теперь она приметила всё – его волосы вьются и, наверное, всегда в беспорядке, у него красивые глаза, темно-серые и немного в зелень. Он высокий, крепкий, и кажется ловким, сильным. Конечно, о таких мечтах никому не расскажешь, но и не надо! Её мечты принадлежали ей одной.

Предсвадебные посиделки не бывают допоздна – парней на них не допускают, а девушкам одним о чём говорить день напролёт? Многие уже разошлись, остальные бросили работу и занимались только разговорами.

– А, Мариса! Что так долго?.. – ласковым упрёком приветствовала её Лайна, старшая дочь дядюшки Фуртафа и сестра невесты.

Мариса радостно ей улыбнулась – они росли вместе и дружили. Было грустно расставаться, когда Лайну отдали замуж далеко, на самый край графства.

Было принято, чтобы на посиделках с невестой находилась и взрослая женщина – приглядывать, для порядка. Чаще какая-то из молодых, вышедших замуж недавно или ожидающих ребенка. С утра тут сидела одна из тёток невесты, а теперь, выходит, отрядили Лайну.

– И не заметила, когда вы приехали, – Мариса села рядом на лавку, прилаживая за поясом прялку.

Кудель матушка-мельничиха снарядила ей небедную, и до утра не испрясть. Но хоть начать работу придётся.

– Трудно добирались, повозка сломалась, – согласилась Лайна. – А тебя тут жених доискивался. Говорит, желает по дому провести, хозяйство показать, сладостями угостить. Что ж не дозвались? Со двора убегала, что ли?

– Я на ухо тугая стала, – пошутила Мариса, радуясь, что её «не дозвались».

Нашла взглядом невесту – Умина сидела унылая и теребила на коленях свою вышивку. На Марису только глянула исподлобья. На дорогой, молочного цвета льняной ткани во многих местах виднелись красные пятнышки – Умина, похоже, то и дело колола пальцы.

А ведь она любит жениха и замуж идет с охотой, и родители довольны – жених сын старшины пекарей из города! И приданое ей докупали в городе, шубы и дорогое полотно – чтобы не опозориться перед новой роднёй. Всё хорошо, а она грустила.

Мариса привязала нитку к веретену и бросила на пол, дёрнула, раскручивая – оно с жужжанием закрутилось на полу.

– Не повезло Маре, Реддит её сладостями накормить хотел, а не нашёл! – с шутливой завистью ввернула одна из девушек, – у него в лавке орехи сахарные появились, белые и розовые, и конфеты какие-то чудные.

– Небось не пожалеет невесте, в надежде на будущий графский подарок, – со смешком поддержала другая.

Кто-то из родни проговорился, что лавочник потребовал графский подарок за первую ночь целиком себе, и в деревне об этом сразу стали болтать. И тут же многие решили, что Реддиту золота не дождаться, не станет граф за Половинку платить.

Мариса, узнав про эти слухи, только пожала плечами. И теперь тоже. На каждую шутку не наобижаешься.

– Глупости говоришь, – нахмурилась Лайна, сердитая за подругу. – Её-то он накормит, а ты жди, пока тебе жених найдётся.

– Всё-таки страшно. Я Марисе завидую, пусть бы лучше от меня граф отказался, – понизив голос, сказала Варика, дочь кузнеца, явно продолжая прерванный разговор. – Я слышала на ярмарке, что никакого господского права на первую ночь в других графствах нет.

– Так её и у нас не было ещё при прежнем графе, мне тётка говорила, – заметила её подруга, синеглазая Яра. – А потом сила как разлилась! Опасно стало. Жених, если сам… того, и заболеть может! А граф сильный, он же колдун. Ему ничего не будет!

Умина на это кисло поморщилась.

– Вы бы меньше слушали что попало! – заметила Лайна. – А у графа совсем не больно и не страшно. И поспишь ночь на шелковых простынях. На каких тебе больше в жизни спать не придётся! Если выхода всё равно нет, нечего и переживать, – и при этом бросила взгляд на сестру, как будто для неё говорила.

– Он дурману напускает, что ли? – вытаращила глаза Урика, самая младшая дочь кузнеца, которая только-только стала ходить на такие посиделки.

– Да какого дурману! Он колдун, он силе не позволяет вырваться и тебе навредить, – значительно заявила Яра.

– Откуда вырваться?!

– Говорят же тебе, сила разлилась! Опасно!

– Да что там разлилось, кто видел эту силу и где?

Девушки спорили. Мариса закрыла глаза и опять вспомнила рыжего лорда. Интересно, он бы посмеялся, всё это послушав? И что бы сказал?..

А если вдруг за него выйти замуж, тоже пришлось бы отдавать графу первую ночь? Нет, вряд ли это и благородных касается.

– Мне тётка говорила, что в первую ночь всегда больно! – горячилась Яра. – А с графом и боли нет, и твой жених здоровый останется. Вот скажи, Мариса! Ты говорила, что у священника книжку читала про такой закон, что раньше он повсюду был – первую ночь лорду отдавать. И на Побережье, и в Предгорьях был. Давно, ещё в Начале Веков! Потому что было много силы разлитой…

– Не помню, – сказала Мариса. – Что-то читала, но уже забыла.

Она не забыла ничего из тех книг, что ей давал священник, отец Эвол. Но добавлять свои медяшки в этот спор не ей хотелось.

Вообще, священник, который учил её несколько лет до самой своей смерти, объяснял иначе. Он сказал: их прежний граф пользовался в графстве любовью и большим авторитетом. Но очень рассердил короля. Король бы казнил графа, если бы тот сам вовремя не умер. И тогда король постановил в наказание всему его графству соблюдать право первой ночи – чтобы подданные помнили о своей обязанности подчиняться. Но что именно сделал граф? Отец Эвол не стал рассказывать…

Всё равно это показалось Марисе большей бессмыслицей, чем разговоры про разлитую где-то силу. Она никогда не слышала от соседей ни о чём-то таком в их графстве, что оправдало бы такое наказание. Наказание для мужчин, хотя наказывают женщин? Хотя женщинам объясняют, какая это милость, а вовсе не наказание, и одаривают монетами. И чем дальше, тем довольнее мужчины, и, беря в семью красавицу, они прикидывают, сколько граф ей отсыплет монет. Делят чаще так: половина родителям невесты, половина мужу. А в Начале Веков действительно был такой закон, в книгах про это написано, но это было так давно и сложно! Может, всё неправда? Выдумка не станет истиной оттого, что каким-то образом оказалась на книжных страницах.

– Пусть лучше Мариса нам почитает, – Лайна достала небольшую, но толстенькую книгу в тиснёном переплёте, – пусть почитает что-нибудь красивое.

Это была хорошая идея. Мариса охотно перелистнула знакомые страницы, нашла балладу про то, как прекрасный рыцарь отправился искать невесту своему королю и в дороге влюбился сам…

Искусно сложенные строки никого не оставляли равнодушным. Девушки охотно забыли про графа, постели которого всё равно не избежать, и сгрудились вокруг Марисы, которая нараспев читала.

Она могла обойтись и без книги – давно помнила наизусть…

Глава 3. Лорд Ивин заинтересовался

Лорд Ивин Монтери в тот день решил прогуляться. Настроение было пакостным, хотелось уйти из замка хоть демону в пасть. Ненадолго, конечно. Отправиться надолго даже туда он себе позволить не может.

Логично было взять лошадь и проехаться в удовольствие, но пакостное настроение оказалось вот таким замысловатым – требовало одиночества, и даже без лошади. Его выезд за ворота привлечёт внимание, и надо, пусть формально, отпроситься у графа – Ивин ему служит, обязан быть под рукой. Так вот, на этот раз Ивин послал к тому же демону и в то же место все свои обязанности разом.

Настроение испортила ссора с недовольной сестрицей. Вероятный жених отказался от помолвки – вот же горе! Богатый разъевшийся боров. Сначала согласился жениться на знатной девице почти без приданого, потом передумал. Ивину жених не нравился, и то, что его мнение не берется в расчет – тоже. Он пытался сестру успокоить – только хуже вышло. Разве расстроенным девицам можно что-то втолковать? Да никогда! Сестра срочно желает замуж! И даже матушка жениха одобрила – у него много земель, он богат, как набитый золотом мешок, и когда-нибудь унаследует титул. И похоронил уже двух жён – точно сокровище…

Ходьба ногами лечит от хандры. Когда он добрался до излучины, то пришёл к выводу, что всё неплохо и будет лучше. Когда он увидел возле заводи девушку, которая полоскала бельё, его как молнией прошибло. Маленькой такой молнией – она сверкнула и вошла куда-то в позвоночник, заставив ощутимо вздрогнуть.

Просто деревенская девчонка, которая, подоткнув юбку так, что обнажились колени, энергично взбивала речную воду выстиранным полотенцем. И целая гора белья, уже отжатого, скрученного, была аккуратно сложена в корзине возле её ног.

Девушка выпрямилась, встряхнула полотенце, расправляя – видимо, решила ещё раз оценить качество стирки, потом сложила и бросила в корзину. А сама она потянулась, выгнулась вся, распрямляя уставшую спину – гибкая как кошка, и красивая. Эх…

Дядя-граф давно говорил: хочется девку – скажи управляющему, вопрос на пару монет. Но можно ли таким образом получить эту – вопрос. Девственницы и красавицы на выданье – это сливки, пенка с которых достаётся дяде и только дяде.

Ивин захрустел ветками, и незнакомка услышала – вздрогнула, дернулась, явно желая сбежать, но все же нехотя повернулась к нему. И это было ещё одно потрясение: правая сторона лица девушки оказалась изуродованной. Шрамы от ожогов и рубец у подбородка – здесь кожа когда-то была рассечена.

Проклятье! Как так?..

Девушка присела в небрежном поклоне и схватила корзину, желая поскорее уйти. Он остановил, стал задавать вопросы – вдруг оказалось, что нельзя вот так взять и отпустить её!

Девушка оказалась не испуганной скромницей, отвечала уверенно и даже насмешничала с лордом – это было непривычно, по крайней мере ни одна служанка в замке так себя не вела. При этом Ивин рассмотрел, что она ещё и прихрамывает, и рука у неё тоже испорчена – вроде бы не вполне сгибается в локте. Вот же жалость, за что ей так досталось? Сказала – с детства. Была ребенком, когда покалечилась.

Но ведь её шрамы можно убрать почти совсем – колдуны этим занимаются! Просто это стоит денег.

Её зовут Мариса. Имя вдруг рассыпалось по языку сушёным вайским орехом, в меру соленым и приправленным драгоценным джубаранским перцем. Это очень вкусно…

Ма-ри-са…

Она ушла, сгибаясь под тяжестью корзины, а Ивину было досадно, что нельзя забрать эту корзину и донести, и поговорить с девушкой ещё. Это привлечёт ненужное внимание.

Какая же она странная, и откуда только взялась?..

Обратная дорога к замку показалась Ивину гораздо короче. Его отсутствия никто не заметил. Ивин спросил о сестре и услышал, что леди Валина на пару с компаньонкой вышивает у себя в комнате. Вышивает – вот и замечательно. Ивин отправился на кухню – добыть себе кусок пирога, чтобы перехватить до обеда, поскольку пришлось обойтись без завтрака.

Черная кухарка* Карита была известна тем, что знала всё и даже чуть больше. И её пироги, даром что готовились для слуг и из чего попало, были подчас вкуснее тех, что попадали на графский стол – должно ведь и слугам иногда везти больше, чем графу.

У старой Кариты не было драгоценного перца, мускатного ореха и прочих поварских радостей, зато хватало дикого чеснока и прочих трав, которые росли в лесу или на огородике. И кто знает, что именно из того, что накануне принесли охотники, попало под её нож. Но Ивин получил большой кусок пирога из тёмной несеянной муки, от одного запаха которого хотелось петь, и вдобавок к нему кружку взвара из диких груш.

Он откусил пирог, убедился, что вкус не хуже запаха, и спросил:

– Ты не знаешь ли в деревне такую Марису? Живёт у мельника. Работает у него, что ли?

– Кто не знает Марису, – живо отозвалась старуха. – Она выросла здесь. Ее Половинкой зовут, потому что ровно наполовину пожаром отмеченная. Лицо, рука, нога. Бедняжка. Точно Половинка. А хороша была бы девка!

– Так кто ей мельник?

– А вместо отца. Взял на воспитание. Она, Мариса – сирота.

– Опекун? Откуда она взялась? Кто она вообще? – всё больше интересовался Ивин.

– С матерью в обозе приехала. Мать ссадили, потому что захворала. Не в замке, что вы, милорд, нет. В деревне на окраине. Там старая вдова жила, знахарка, она и лечила бедняжку. Та животом маялась, от боли плакала, ничего не помогло. Говорили, что зельями не помочь, колдун был нужен. Вы ешьте, милорд.

– Потом что?

– Мельник отвез её в город в монастырь, там монахини лечат, у них амулеты лекарские есть. Фуртаф добрый человек. Девочка, Мариса, была тут, её взяла здешняя нянька, что смотрела за маленькой леди. Знахарка у себя оставлять не стала.

– Девочка была уже такая, как сейчас?

– Нет, – помотала головой Карита. – Она была очень хороша, с какой стороны ни глянь. И тут скоро эти дела начались. Графа Ингард умер в Гарратене – об этом сообщили. Графиня, леди Камилла, вернулась с дочкой из столицы сюда, но с горя слегла и больше не встала. Отряд прискакал за ними. А дочка сбежала. Как так вышло, мне не известно. Сола бегала, плакала, с неё ведь спрашивали. Видно, в лесу заблудилась маленькая леди, её волки съели. В тот год волки были злые. Кости обглоданные и лоскуты от платья нашли за дубравой. Ох, потом никогда не было таких волков! И пастушка задрали, и двух егерей молодых! Детей в лес долго не пускали! – она горестно покачала головой.

Ивин невольно нахмурился и потянулся рукой к кольцу, что носил на шее уже много лет – кольцо, что дала ему та самая дочка графа Ингарда Раузага и графини Камиллы. Кольцо было сделано на руку взрослого, и двенадцатилетний Ивин носить его не мог, поэтому после помолвки надел на шнурке на шею. Так же поступила его семилетняя невеста – ей кольцо на серебряной цепочке надела на шею леди Камилла.

– Я помню, – с улыбкой закивала повариха. – Как вы с отцом, милорд, приезжали сватать маленькую леди. Было бы всё по-хорошему, были бы все живы – и вы с леди Минель уже поженились бы. Три года назад ей стукнуло бы шестнадцать.

Ивин только скупо кивнул. Давно стало можно снять с шеи кольцо, отец, граф Корбут, так и велел поступить, когда пришло известие из Финерваута. Правда, Ивин кольцо не снял, а отец не стал возражать. А почему не снял? Может быть, захотелось сохранить какую-то память о той девочке из Финерваута, судьба которой сложилась так плохо. О невесте…

– А вы бы и графом у нас могли стать со временем, милорд, – совсем тихо сказала Карита и вздохнула. – По воле Пламени. Будь вы мужем леди Минель…

– Об этом не надо, – махнул рукой Ивин. – Давай дальше про Марису. Где, говоришь, случился пожар? В замке?..

– В домике лесника, – пояснила Карита. – Нянька тогда из замка ушла, она с управляющим не поладила. Ушла с девочкой вместе. С Марисой. А лесник ей был какая-то родня.

– А пострадала только Мариса? – продолжал Ивин расспрашивать.

– Она одна в доме была, – закивала повариха. – Как вышло, не знаю. Но вытащили её и в монастырь отвезли к монахиням, чтобы лечили. Она у них больше года жила. Потом вернулась к Золе. Это няньку так звали. Они жили тут, в деревне, почти год.

Ивин, услышав имя, тут же вспомнил – невысокая женщина в кружевном чепце ведет за руку его невесту. А перед этим Ивин с леди Минель гуляли в парке – одни, без провожатых, катались на качелях и, в общем, остались довольны друг другом. Первая робость прошла быстро, Минель задорно смеялась каким-то его дурацким историям, наполовину выдуманным, потом потащила его к пруду, в котором цвели лилии и жили ручные рыбы. Но вокруг пруда росли ещё какие-то колючки, и Ивин тут же разодрал свою новую бархатную куртку, и та же Зола с помощью горничной так залатали прореху, что камердинер отца не сразу заметил.