Наёмник, или Чёрная Лора

Сократить расстояние в триста метров, это минута для тренированных сильных бойцов. Но они не хотели рисковать, решив дождаться более густой растительности на местности, которая наверняка поможет им подобраться к жертвам вплотную. Эти белые уже никуда от них не денутся. В этом квадрате их подразделение в сто обученных и злых бойцов, сейчас самое главное. Они уничтожили десант белых наемников, и на данный момент добивают одиночек, разбросанных боем на десяток километров. И не понимают эти черные разведчики, что уже оторвались прилично от своих главных сил, вклинились в чужую оборону довольно глубоко. И через двадцать минут, подобравшись к этим двум на расстояние одного броска, приготовились к захвату.

А тащивший раненого, как будто почувствовал опасность, и очень резво преодолел очередную открытую поляну, словно и не было у него на плечах тяжелого груза. И уже самый сильный солдат, отдал товарищу автомат и рванул на сближении с этими белыми. Мгновенный бросок на десять метров, уже не скрываясь и не маскируясь. Нагнать, сбить с ног и скрутит непрошенных гостей на его земле. И всего за пару метров от противника, откуда то сбоку ударила плотная очередь из крупнокалиберного пулемета. И трое преследователей, так и не поняли, что случилось, оказавшись просто разорванными мощным пулями, выпущенными с очень близкого расстояния.

А Лео, оглушенный близким выстрелами, мгновенно свалился на землю, в ужасе ожидая смерти. Но при этом успел выставил ствол винтовки с сторону опасности. И уже через секунду понял, стреляли не по ним. Их, лежащих фактически на открытом месте, давно бы изрешетили в хлам. Не рискуя, ползком, оттянув раненного чащу, он снова взвалил его на плечи и двинулся к совсем близкому лагерю. Потом он узнает, что они вышли на свой «секрет», который при пулемете и рации, в количестве трех бойцов, готовился встретить на отлично выбранной позиции наступающего противника. Вот они и положили трех черных, которые готовились пленить двух их коллег. Сообщив заодно на базу о появившихся двух солдатах, которых надо встретить. Один из них ранен, и путешествует на спине товарища.

А об этом и просить не надо было. Так как из штаба пришел приказ немедленно вернуть на главную базу рядового Вилли Крамера. В случае необходимости привлечь любые силы и средства. В связи с этим, с главной базы высланы два вертолета с подкреплением. Командир не может понять, чем заинтересовал простой солдат высокое командование. И сильно суетиться по этому поводу не собирался. Но на всякий случай послал резервный взвод навстречу, скорее всего, разбитой вдребезги роты особого назначения. Или, проще говоря, подразделения наемников. Может, кого и удастся спасти, не отрываясь от временной базы дальше пяти километров. Вот и с передового поста сообщили, что двое вышли из зоны боя. А что до какого-то Рудольфа Крамера, то если дела пойдут завтра так, как сегодня, то и возвращаться на базу будет некому. Никто из старших офицеров, планировавших операцию по уничтожению вооруженных банд в этом районе, не предполагал, что эти самые банды поддержат регулярные войска в количестве хорошо вооруженного батальона.

Белые парни появились неожиданно, когда казалось, что сил уже нет совсем. И когда хотелось просто свалиться, закрыть глаза, и пусть все вокруг горит синим пламенем. Плевать на все, и на свою жизнь тоже. Вот только на этом его мучении не закончились. Парни, не задерживаясь, проскочили мимо. Ободряюще похлопали Лео по плечу и сказали, что осталось до базы меньше километра. Мол, дойдешь потихоньку. А у них приказ, как можно быстрее выдвинуться к линии соприкосновения с противников. Помогать тем, кто еще очень далеко от базы. Кому сейчас еще труднее. Встреча со своими включила оставшиеся резервы организма, как и очередной глоток коньяка. И только когда появились перед глазами палатки и каски солдат в свежевырытых окопах, Лео чуть не лишился сил. Он просто свалился на бруствер окопа, потом сполз в траншею. И нет никаких сил, покинуть эту яму. И снова глоток коньяка заставил его напрячься, выбраться наверх, и шатающейся походкой дойти до полевой кухни, чтобы хоть чем-нибудь подкрепиться. Раненого уже отнесли в палатку, где расположился лазарет. Получил банку консервированного мяса, заставил себя съесть все эти четыреста грамм. Ведь сил потребуется еще не мало, чтобы выбраться отсюда. Усталость давила сном, перебивала аппетит. Если он не поспит хотя бы час – другой, он просто умрет от перенапряжения. В одной из палаток свалился на чей-то брошенный спальник и тут же мгновенно отключился, умоляя судьбу, дать ему отдых хотя бы до утра.

Но поспать долго не пришлось. Через три часа проснулся от бесцеремонной тряски за плечо и света ручного фонарика прямо в глаза. На вертолете прибыло подкрепление. Тело и мозг еще не восстановились после тяжкого марафона по прерии. Отказываются работать. Им нужен отдых. Но это никого не интересует. Пять солдат, возглавляемые сержантом, отправляются в ночь, в дальний «секрет». С наступлением темноты бой где-то там, вдали, вроде затих. Но это не повод расслабиться и потерять бдительность. Едва заняли позицию в километре от лагеря, так Лео сразу провалился в сон. Его время заступать на пост настанет только через два часа.

Вилли Крамер нервничал. Он мерил шагами свой кабинет из конца в конец и все не мог понять, как мог зеленый юнец его так обставить. Сын ушел из дома полгода назад, возомнив себя вполне самостоятельным, способным плыть против течения в этой не простой жизни. Он бросил университет и исчез, оставив записку, что отбывает в Европу, поближе к своей этнической родине. Почему эту записку он, Крамер – старший, принял, как истину, и все усилия по поиску направил в Европу? Он бизнесмен, и никогда никому не доверял полностью. А может это потому, что его мальчик никогда не лгал. Или ему, родному отцу, казалось, что он на это не способен. Вот и потерял время на поиски вдали от дома. А искать то надо было в своем городе, вернее в пригороде, в военной казарме. В каком-то часе езды от их особняка.

И в этот самый момент, когда вопрос фактически решился, оказалось, что его мальчик на боевой операции где-то в континентальной Африке. Он сейчас там, где идет война. И как поведали высокопоставленные друзья – военные, из этой операции вернется, в лучшем случае, треть солдат, если не меньше. И он, Вилли Крамер, задействовав все свои многочисленные связи, подкрепив все это солидным денежным бонусом, фактически закончил эту локальную операцию. Там на месте, командование операцией уже получило приказ сворачиваться. В течение ночи в районе боевых действий не должно остаться ни одного солдата. И уже вертолетами вывезены раненые, среди которых нет его мальчика. Надо дождаться утра. Вот тогда он и увидит среди вернувшихся солдат своего сына, своего Руди.

О плохом не хочется думать. А эти подлые мысли не оставляют его ни на минуту. Ведь туда, в район операции послан запрос о Рудольфе Крамере. И в ответ ни одного сообщения. А это очень плохой знак. И сейчас Крамер – старший клянется сам себе, пусть только его Рудольф вернется живым и здоровым, и все у них в семье будет по другому. Он своему мальчику и слова не скажет. Руди будет поступать так, как ему надо.

Но это будет потом, завтра. А сегодня, вот прямо сейчас, его мальчик, его Руди, в самом пекле боя со своим взводом. И это заставляет его, сильного и волевого мужчину, цепенеть от страха. И снова и снова названивать по десятку телефонных номеров в надежде что-то узнать, чем-то помочь, что-то ускорить. Уже сделаны два вертолетных рейса с очередным подкреплением. А в течение суток эвакуируют всех солдат из этой проклятой дыры. Он еще разберется, зачем нужна была эта операция, в которой убитые и раненные исчисляются десятками.

Он звонит снова и снова каждые пять минут. Щелкает мышкой компьютера, выискивая новые телефонные номера людей, способных помочь в его до жути трудном деле. И только один единственный номер он не может набрать. Номер своей любимой и единственной женушки. И не представляет, как он сможет посмотреть ей в глаза. Не дай Бог, если вести окажутся катастрофически ужасными. Наконец он не выдерживает одинокого и бесполезного метания по кабинету, вызывает машину и едет туда, куда постоянно звонит, допекая дежуривших там офицеров. Лучше уж быть на острие дел и самой свежей информации. И, слава Богу, что у него есть такая возможность. Потом еще два часа в жутком неведении среди офицеров оперативного отдела. И наконец, первая обнадеживающая новость. Возвращается еще один вертолет с ранеными. В эфир полетела шифровка командиру операции, завизированная шифром начальника штаба республики. Срочно начать эвакуацию всех солдат из этой «горячей точки».

А еще через десять минут пилот вертолета сообщил, что, Рудольфа Крамера на борту нет. Новость плохая, которую перебивает просто отличная. Командир наемников подробно сообщил все детали чудесного спасения рядового Крамера. А так же фамилию солдата, вынесшего раненного сослуживца с поля боя на своих плечах. Командир догадался, как важен это солдат для кого-то там наверху. И соответственно приложил максимум красноречия, чтобы вложиться в короткий текст шифровки и не попасть в волну немилости высокого начальства, усмотри они там, в штабе, хоть малейшую его не оперативность. В сообщении намекнул, какой он крутой офицер, делающий все быстро и правильно. И при этом, к его чести, не забыл упомянуть о солдате, который вытащил на себе рядового Крамера из кровопролитного боя, в котором погиб почти весь взвод, в котором служил солдат, интересующий высокое штабное начальство. Лео Вайцель не просто спас раненого сослуживца, а на себе нес его почти пять километров по местности фактически занятой противником.

Опытный наемник, провоевавший больше половины своей сознательной жизни, в глубине души надеялся, что может в связи со спасением этого солдата, и его судьба изменится в лучшую сторону. И не придется ему умереть на этих бескрайних просторах Африки. Дай Бог, чтобы так и случилось. И вроде как, уже задействованы дополнительные силы, как для усиления его боевой группы, так и для их быстрейшей эвакуации из этого гнилого места, где полегло больше двух третей личного состава роты особого назначения.

Следующая радиограмма в штаб пришла от пилота вертолета, возвращающегося из района боевых действий. В ней было четко указано, что рядовой Крамер на борту. Он ранен, но его жизни ничего не угрожает. Через два с половиной часа вертолет будет в заданной точке, то есть на базе. Радости Крамера – старшего не было предела. И он для всей смены дежуривших офицеров заказал ужин в самом дорогом ресторане города. И не в силах больше сидеть в закрытом помещении штаба, поехал на аэродром встречать вертолет с сыном, в сопровождении заместителя начальника штаба. Он уже верил в удачу, но боялся ее вспугнуть. Потому то и ничего не сообщил жене. Вот когда вертолет приземлится, когда он увидит сына и обнимет, вот тогда и позвонит жене. Жизнь снова повернулась к нему лицом и засверкала всеми яркими красками. Он снова удачливый бизнесмен, он снова успешен во всех сферах своей деятельности. И он сделает все возможное и невозможное, чтобы его мальчик всегда был в пределах его видимости. Он будет опекать своего Руди, пока бьется сердце, пока для этого будут возможности и силы.

А утром поступила боевая задача всем находящимся в лагере выдвинуться на двести метров от лагеря и занять круговую оборону. Взять с собой максимальное количество боеприпасов. С наступлением ночи будет произведена полная эвакуация. Вновь прибывшее пополнение, в количестве сорока солдат, прочесывают местность, выискивая раненных. Приказ смотреть внимательно, чтобы не открыть огонь по своим, когда те вернутся. Оборудовать место обороны с максимальной надежностью. Окопы рыть максимально глубокие. Майор закончил говорить. Семнадцать солдат после ночного «секрета» поделили на четыре группы. За каждой закрепили точку обороны самого лагеря. Лео и его трем сослуживцам, ему незнакомых, досталось северо – западное направление с отличным сектором для обстрела. Перед ними сто метров почти чистого пространства. А редкие деревья и кусты не мешают наблюдению в пределах километра.

День прошел спокойно. Вновь прибывшее подкрепление, вернулось в лагерь только с началом сумерек. Это были очень опытные солдаты. Как понял Лео, после их рейда в глубину саванны, у противника нет ни сил, ни возможности, ни желания больше воевать. То, что они вернулись фактически без боезапаса, говорит о многом. Плохо одно, с ними нет ни одного солдата из взвода Вайцеля. Те уже не вернуться никогда. Эта саванна стала для них саваном.

В одиннадцать вечера прилетел вертолет. И что самое удивительное, Лео выдернули из «секрета» в этот самый первый вертолет, ничего не объясняя. И он, не заморачиваясь происходящим, поблагодарил Бога, что покидает это гнилое место живым и здоровым тут же уснул. Не мешал ему ни шум двигателей, ни вибрация, ни холодный ветер, задувающий во все щели десантного вертолета. Он спал, сидя на жесткой лавке, словно на роскошном кресле. Хотел было на минутку проснуться, чтобы допить коньяк, которого осталось на три хороших глотка. Но не в силах открыть глаза, плюнул на этот соблазн, и уже не просыпался до самой посадки. И покинул вертолет последним, помогая выгружать раненых. За ним, офицером сопровождения и экипажем подскочил военный камуфлированный открытый джип, который доставил их к штабным зданиям. Где Лео пересадили в другой такой же автомобиль, и ровно через час он был в расположении своей части, которую покинул совсем недавно. И он уверен, что то в его судьбе изменилось. А вот в какую сторону, пока не понятно. Он вышел живым из боевой операции, в которой полегла большая часть его сослуживцев. А это что то, да и значит. Видно, судьба имеет на него свои какие-то планы. Почему разведка противника не расстреляла его и раненного сослуживца? Зачем они решили брать его в плен? И это их решение привело нигеров на небо. И вот сейчас он в первых рядах, без единой царапины покидает поле боя. В общем, что тут гадать. Если судьба к нему благоволит, значит надо довериться ей. Слушать голос разума. И поступать так, как подсказывает внутренний голос. То, что он поступил в наемники, решение вроде правильное. Случись все по другому, он сейчас бы был уже в мире лучшем, чем этот. И то, что его дернули одним из первых на эвакуацию, и он вот сейчас уже далеко от боя и смерти, говорит о многом в практическом плане. Там, откуда он вырвался, обстановка не простая. И каждый ствол на счету. И вот прямо сейчас его одного доставили в часть, ничего не объясняя. Что это значит, совсем скоро выяснится.

А самое интересное началось, едва он переступил порог КПП и кинул руку к берету, приветствуя дежурного офицера. Тот приказал сдать оружие, и следовать в штаб, до которого от КПП двести метров. Лео отдал подошедшему солдату карабин с одним полным магазином и кинжал. Больше оружия и боеприпасов у него не было. Запасные магазины и гранаты забрали перед эвакуацией. Почти строевым шагом промаршировал к штабу, где доложил дежурному капитану кто он, и откуда прибыл. Тот препроводил Лео в канцелярию, где выписал солдату увольнительную на десять суток, начиная с сегодняшнего дня. Лео расписался в журнале и через две минуты был снова на проходной. Где, как объяснил дежурный по штабу, его будет ждать машина. Какая машина? И зачем она будет его ждать? И куда он поедет на ней от проходной усталый, не бритый и грязный, Лео не мог и близко предположить. Да и не предполагал вовсе. Все решается сейчас помимо него. И остается только дождаться результата, не вмешиваясь в процесс, в котором он участвует, но, не понимая пока, в каком качестве. Много вопросов без ответов, хотя предположение есть. Скорее всего, это связано со спасенным им сослуживцем. Похоже на поощрение. Как не крути, а взаимовыручка в боевой обстановке много значит. Без нее, без этой самой взаимовыручки, любое дело может быть провалено. Не говоря уже о боевой работе, где от нее твоя жизнь зависит на прямую, на сто процентов. В бою ты должен быть уверен, что со спины прикрыт. Никто не убьет тебя с того направления, которое прикрывает твой товарищ.

На проходной тот же офицер внимательно прочитал увольнительную записку, вернул ее Лео и показал на огромный черный «Мерседес», припаркованный недалеко от шлагбаума. Как был солдат в полевой форме и походном ранце, так и сел в машину. Дверцу которой предусмотрительно открыл шофер, покинувший водительское место при его появлении. Салон обтянутый белой кожей, тихая и убаюкивающая музыка, легкий, почти бесшумный ход. В такой машине Лео все ни как не мог заставить себя расслабиться, чтобы получать удовольствие от поездки. Сидел на мягком сиденье, словно по стойке смирно. Неизвестность томила его. Но и эта самая неизвестность однозначно сулила какой-то роскошный бонус. Единственное что он сделал, это снял берет и убрал его в ранец. И сосредоточился на дороге, прикидывая в какой район города несет его эта шикарная машина.

А она неслась бесшумно в юго-западный пригород Кейптауна, где Лео никогда не был. И не мог быть в принципе. Ведь этот район обжит и заселен людьми, от которых зависит благополучие и процветание этой страны.

А тем временем машина, не снижая скорости, вильнула в тенистую улочку и вскоре остановилась у красивых железных ворот в стиле немецкой готики. Выглядевшие монументально и тяжеловесно ворота, между тем, разъехались в стороны бесшумно, показав связку старины и последних достижений цивилизации. «Мерседес» медленно, как бы нехотя въехал во внутрь. Мощной машине, казалось, было тесно в закрытом пространстве. Хотя площадку перед домом очень трудно было назвать закрытым пространством. Только от ворот до главного входа в здание было не меньше тридцати метров. Машина объехала огромную клумбу всю в цветах, и остановилась у ступеней из светло – серого гранита. На верхней, на пятой широкой ступени, стояла черная девушка, белый передник которой говорил, что она горничная, из обслуги. Да и при чем здесь передник? Смуглый цвет кожи говорил, что она может быть только служанкой, которая ждет – встречает именно эту машину. И едва Лео открыл дверцу, не дожидаясь этого от шофера. Ему было бы стыдно, случись это снова.

Девушка легко сбежала к нему, улыбнулась и поздоровалась одновременно. Попросила следовать за ней. Принося извинения от имени хозяев, которых на данный момент нет дома. Они в госпитале, у постели раненного сына. Вот все и прояснилось. Ничего себе наемник, имеющий вот такой дом – виллу. И, наверное, родителей соответствующего статуса. Хозяева этого дома, в этой стране, не последние люди. Если он, Лео, только сдал оружие на КПП, и, не переодеваясь, мгновенно был отправлен на десять суток в отпуск. Такое редко случается. А с наемниками никогда. Он третий сорт, не представляющий большого интереса для власть имущих любой страны. Кому нужны люди, так сказать, одноразового использования. Ведь они воюют за деньги. Потому и с ними не особо церемонятся. Как бы оно не было, а получается, что он не зря тащил на себе этого солдатика, надрывая мышцы и нервы. И которого он до сих пор не знает, как звать. Но из встречи, с которым он постарается выжать для себя максимально возможные дивиденды. Так, кажется, говорят финансисты.

Но это все будет потом. А сейчас его волнует роскошь нового места, и красота черной девушки, рядом с которой он тоскливо осознал, как давно не был в женских объятиях. И эта черная богиня доводит его до потери чувств своим гибким станом и легким, едва – едва ощущаемым запахом духов. Этот легкий аромат, зараза, так явно подчеркивает, выставляет наружу самое сокровенное, самое женское. И все это заставляет его краснеть, волноваться и отвечать что-то в невпопад.

А она, эта изящная девчонка, видя смущение солдата, и прекрасно понимая, от чего это он так смущается, замедляет шаг, и сближается с ним так близко, что почти касается его своим бедром. Чувствуя свою власть над этим совсем зеленым пареньком, в первый момент показавшемся ей таким мужественным и крутым воином в грязной пятнистой форме, от которого за метр разит дымом, потом и перегаром. Всем тем, чем и положено пахнуть настоящему мужчине. Он, наверное, крутой и сильный, ведь спас Руди. Любимчика всей семьи, который исчез так неожиданно, и так надолго. И своим отсутствием всех замучил. А за последние двое суток намного сократил жизнь родителей.

Они прошли через полутемный холл, свернули в коридор, в конце которого оказалась комната, отведенная главному спасителю самой дорогой ценности семьи. И девушка, счастливая смущением парня, просто порхала по комнате, расстилала кровать, объясняя при этом в какой пакет сложить грязную форму, которую она заберет в стирку. Показала шкаф, в котором находится вся необходимая одежда для гостя. Белье в душевой комнате, в которую ведет вот эта дверь.

Объясняла, показывала и видела, что ее слов солдатик совсем не слышит. А только смотрит на нее, не отрываясь. А когда они встречаются взглядами, мгновенно краснеет. И так сильно, что румянец пробивается через загар на его щеках. Глупый, боится, что она прочитает его мысли. А что их читать то? Ведь все в глазах у него написано. И что самое для нее поразительное, и такое неожиданное, что этот белый парень ей понравился так, что она до сих пор не покинула комнату. И покидать не хочется, и сердечко бьется так громко и часто, что, кажется, будто бы он услышит его стуки. И страшно, что не в душе, не в мыслях, а в теле появилась такая сладкая истома, что кажется, вот прямо сейчас, положи он ей руки на плечи, и она не сможет их оттолкнуть. Какое оттолкнуть? Она сама прижмется к нему всем телом. Ведь так хочется целовать его милое лицо, его губы, его глаза.

Чувствуя, как жар истомы опустился к низу живота, девушка слегка вздрогнула, и поспешила уйти. Боже, что с ней случилось? И случилось так неожиданно, и так быстро, что она вот прямо сейчас не может ничего понять, ничего себе объяснить. Но потом, через пять минут вернулась, и долго наблюдала, в предусмотрительно оставленную в дверях щелку, как этот белый парень разделся, затолкал грязную одежду в мешок, ранец поставил в шкаф и сел на стул, выставленный посредине комнаты. Сидит минут пять, о чем то задумавшись. Снова идет к шкафу, достает из ранца темно – зеленую фляжку, делает глоток прямо из горлышка. Еще раз запрокидывает голову, но жидкость во фляжке закончилась. Вернее, не жидкость, а коньяк, аромат которого заполнил всю комнату. Точно такой же коньяк пьют в этом доме. Он очень дорогой, пятнадцатилетней выдержки. Бутылками с этим коньяком заполнен громадный бар хозяина дома. Оставив пустую фляжку на столе, парень идет в ванную комнату, сверкая ослепительно белой спиной и ногами, на фоне темно – коричневых по локоть рук, шеи и темно – зеленых солдатских трусов.

Пока гость плескался под душем, Лора зашла в комнату, открыла фляжку и понюхала. Все понятно, в ней точно был коньяк местных виноделов, который употребляют в этом доме. Она забрала пустую фляжку, сходила в буфет, наполнила ее коньяком, вернулась, но положила уже не на стол, где та лежала, а на стул, на котором еще десять минут назад сидел тот, который заставил ее сердце биться оглушительно сильно и часто. Он увидит эту полную фляжку и поймет, кто о нем в этом доме заботится. А потом все может быть. И просто невозможно поверить, что этого самого просто не может не случиться.

Девушка не успела сделать и шага, как гость, видимо по военной привычке, все делать четко и быстро, появился из ванной комнаты. Он еще завязывал белое махровое полотенце вокруг бедер, уперев глаза в пол. Но вот поднял голову и оказался лицом к лицу с девушкой. Они оба молчали, то ли пораженные неожиданным столкновением, то ли от смущения забыли все слова. И он, ее неожиданная, и такая быстрая любовь, взгляда не отводит, в котором очень и очень откровенно читается все. И восхищение ей, и может быть даже любовь. И конечно, откровенное мужское желание.

Она зачем то снова взяла со стула фляжку, и, чувствуя, как краснеет, протянула ему. Но пальцы от волнения разжались, и фляжка бесшумно приземлилась на толстый ковер. И он, и она одновременно наклонились за ней, чуть не столкнувшись головами. Этот смешной момент разрядил обстановку. Они выпрямились, и девушка уже смотрит на парня, как опытная женщина на юнца. А он и был этим самым юнцом, загоревшимся любовью с одной искры. Да и она была такой же юной и неопытной, правда уже почувствовавшая свою женскую власть над этим мужчиной, которая мгновенно улетучилась, едва он положил ей руки на плечи. И его дыхание легкой, почти неслышной волной коснулось ее губ. А горячие мужские руки на плечах скользнули за спину, почти заключив ее в объятия. Она стрункой вытянулась в его совсем не сильных, даже скорее робких объятиях. И нашла силы, чтобы откинуть голову назад, подставляя под его поцелуи шею и плечи. О Боже, если эти горячие губы найдут, достанут ее губы, она уже не сможет ничему противиться. Ведь уже и ее тело податливо прижалось к его телу. Но в последний момент, едва сдержавшись, огромным усилием силы воли сделала шаг назад, разомкнув сцепленные за ее спиной такие горячие, и такие желанные мужские руки. Мысль, пронзившая в этот миг ее сознание, заставила вздрогнуть. Мягко, но настойчиво освободиться от его горячих рук, сделала шаг назад. Она даже не знает, как зовут этого солдата, так быстро, почти мгновенно заставившего трепетать ее сердце и тело. Еще шаг назад к двери. Отступая шепчет, боясь почему-то произнести слова во весь голос.