Лживая правда

– Все в порядке, – успокоил его Дилан. – Не торопитесь.

Набрав полную грудь воздуха, Арло сделал еще один долгий выдох.

– Я окончил школу, сменил много работ, а мои любимые игры – это го[9] и «Зов долга»[10], и та и другая очень сложные игры. Особо умным меня назвать нельзя, я это знаю, но я и не из тех, кто разговаривает сам с собой.

Бросив взгляд на Мэдлин, Дилан спросил:

– Арло, почему вы убили этих людей?

– Мне сказал так сделать демон. – Тот снова пожал плечами.

– Вот как?

– Ну, то есть нет. Я с детства мечтал об этом. Когда я увидел этих ребят на заправке, они были одни, с кучей спиртного… И я понял, что без труда смогу проследить за ними и прикончить их.

Арло чихнул и извинился. Дилан барабанил пальцами по столу, наблюдая за ним.

– Как вы вообще оказались там? Место это глухое.

– Я и-иногда езжу туда. Там тихо, никто меня не беспокоит.

– И вы поехали туда следом за этими ребятами? – спросила Лили.

Арло кивнул.

– Они разбили лагерь неподалеку от заброшенных охотничьих домиков, в которых я иногда ночую. И быстро напились. Расправиться с ними не составило никакого труда.

Откинувшись на спинку стула, Дилан внимательно посмотрел на него. Мягкий голос Арло и грусть у него в глазах вызывали сочувствие. Многие убийцы играли на присущем любому человеку стремлении помочь ближнему и притворялись добрыми и мягкосердечными.

– Вы вступали в разговор с ребятами?

– Нет.

– Вы просто убивали их поодиночке?

– Точно.

– Я видела фотографии жертв, – сказала Лили. – Ребята были физически крепкими. Оба играли в американский футбол, а один вообще занимался борьбой, однако у вас нет ни ссадин, ни синяков. Они не оказали сопротивления?

– Просто не успели. Я застиг их врасплох. Сейчас люди н-н-начисто забыли про осторожность. Они считают мир безопасным местом, до тех пор пока тот не решает показать им свои зубы.

От этих слов Арло у Дилана по спине пробежала холодная дрожь. Он бросил взгляд на Лили, и та, откашлявшись, задала несколько вопросов о психическом самочувствии Арло. Тот отвечал безучастным тоном, однако его голос наполнялся восторженным возбуждением, как только он начинал рассказывать про свои преступления. Восторга было слишком много, словно Арло описывал поход в парк развлечений.

– Какая у вас была бита? – перебил его Дилан.

– Что? – опешил от неожиданности Арло.

– Я говорю про биту. Ее так и не нашли. Деревянная или алюминиевая?

– Деревянная, – не сразу ответил Арло.

– Какой марки?

– Понятия не имею, – он пожал плечами. – Просто бейсбольная бита.

– Какой длины?

– Длины?

– Да. Какой длины была бита? Они бывают разными.

– Не знаю. Я в таких вещах не разбираюсь.

– Каким ножом вы пользовались? – спросила Лили.

– Охотничьим ножом. Тесаком.

– Какого размера?

– Не знаю, – оглянувшись на Мэдлин, сказал Арло. – Я купил его в магазине, потому что он был большой.

– Как долго умирала Эйприл Фоллоуз?

– Не знаю. Недолго.

– Где вы достали капкан на медведя? – спросила Лили.

– Нашел его в одном из пустующих домиков и возил в багажнике.

Дилан подался вперед.

– Арло, вы отдаете себе отчет, что обвинение, вероятно, будет требовать смертного приговора, так? Если вас признают виновным, вы умрете.

– Если Всевышний захочет меня прибрать, он приберет, – глубоко вздохнув, сказал Арло. – Но книга, возможно, принесет немного денег, и Лине с Эми хватит на жизнь, когда меня не станет.

– Я так понимаю, вы говорите про своих жену и дочь?

– Так точно, – кивнул Арло.

– Ну а если бы закон Сына Сэма по-прежнему действовал и вы не смогли бы заработать на своей книге? – сказала Лили. – Все равно взяли бы на себя ответственность за эти преступления?

Арло ответил не сразу:

– Наверное.

– Наверное? – изумился Дилан. – Наверное, когда речь идет о преступлении, за которое вас, возможно, казнят?

– Я хочу сказать, взял бы. Вы умышленно стараетесь сбить меня с толку, мистер Астер, и мне это не нравится.

Схватив со стола свой сотовый, Дилан сунул его в карман и встал.

– Было приятно с вами познакомиться, Арло. Не будем больше вас задерживать.

– У вас точно нет больше вопросов?

– Пока нет.

– Ну хорошо. – Арло протянул руку, и Дилан ее пожал. Затем он пожал руку Лили и Мэдлин и сказал: – Мне неудобно, что вы приезжали сюда только ради этого.

Адвокаты промолчали, и он крикнул, вызывая охранника. Вошедший в комнату Эдди спросил:

– Готов?

– Да. Еще раз спасибо, Эдди.

Тот даже не взял Арло за руку. Глядя на его небрежное поведение, Дилан подумал, что Арло Уорд симпатичен охраннику, хотя тот, вероятно, никогда в этом не признается. Сам же Дилан был вынужден признать, что в нем действительно есть что-то, вызывающее симпатию.

– Ну? – спросила Мэдлин после того, как Арло увели.

– Когда я ехал сюда, я был уверен, но теперь не знаю. – Дилан покачал головой. – Есть что-то странное в том, как Арло цепляется за это дело.

– Такое ощущение, будто он врет, правда?

– Возможно… Далеко отсюда до места преступления?

Глава 12

К тому времени как Дилан, Лили и Мэдлин добрались до того места, где были убиты ребята, начинало уже вечереть. Каньон находился в полутора часах езды на машине от Сипио, после чего еще несколько миль пришлось пройти пешком. Воздух здесь был горячий и влажный, и воротник рубашки Дилана стал мокрым от пота. Лили переоделась в шорты и кроссовки, припасенные в багажнике. Похоже, ей было вполне удобно, в то время как Дилан чувствовал себя так, будто сидел полностью одетым в парилке. Папку с материалами дела Арло он держал под мышкой.

Вдоль тропы с обеих сторон тянулись густые заросли, сквозь которые ничего не было видно. Поднявшись достаточно высоко, путники нашли площадку для отдыха с деревянной скамейкой. Отсюда открывался панорамный вид на долину – зеленое море леса, окруженное невысокими горами.

Передохнув немного, они двинулись дальше, и еще через полчаса Мэдлин сказала:

– Это здесь.

Заросшая травой поляна с трех сторон была окружена деревьями. Тропа пересекала ее и уходила дальше в гору. Совсем узенькая тропинка вела в сосновую рощу. Подбоченившись, Дилан огляделся по сторонам. Высокие деревья давали густую тень. Даже в полнолуние после захода солнца здесь должно было быть темно – и уж тем более в лунное затмение, при тусклом кроваво-красном свете.

На поляне не осталось ничего, что указывало бы на произошедшую здесь жуткую драму. Казалось, сама земля смыла с себя все следы.

– Где охотничий домик? – спросила Лили.

– Вон там, дальше по той тропинке, – указала Мэдлин.

Двинувшись по этой тропинке, отходившей от основной тропы, они поднялись на пригорок. На противоположном склоне стоял старый деревянный домик с двумя выбитыми окнами. Казалось, он мог рухнуть в любой момент.

Они подошли к двери, и Мэдлин сказала:

– По словам Арло, он приходил сюда на протяжении двух лет. Полагаю, в те моменты, когда галлюцинации становились особенно сильными. Полиция обнаружила много старых упаковок от продуктов, так что здесь определенно кто-то бывал.

Ярдах в двадцати от дома несколько деревьев росли совсем близко друг от друга. Раскрыв папку с материалами дела, Дилан нашел признание Арло. Тот написал, что прятался в темноте в густых зарослях сосен к северу от домика, наблюдая за тем, как Майкл попался в медвежий капкан, после чего бросился к ним с Холли.

Дилан перешел к показаниям Холли. Девушка рассказала следователю, что они с Майклом осматривали домик, как вдруг хлопнула дверь. Это так их напугало, что они решили немедленно вернуться к костру. Примерно через сто шагов по тропинке раздался металлический лязг, и шедший рядом с Холли Майкл Тернер с криком упал на землю.

– Я обратил внимание на то, что Арло прихрамывает, однако никаких травм у него не обнаружили, – продолжая изучать показания Холли, обратился к Мэдлин Дилан.

– Я спрашивала у него. Травму он получил много лет назад. Его сбила машина. Но он утверждает, что по-прежнему бегает неплохо.

Дилан бросил взгляд на густые заросли.

– Итак, это те сосны, в которых – и в этом Арло и Холли сходятся – он прятался, правильно? Он выбегает оттуда, убивает Майкла, после чего успевает догнать Холли, хотя у той была солидная фора. – Он протянул папку Лили: – Засекай время.

Достав телефон, та открыла приложение секундомера.

Дилан отошел к группе деревьев. Лили подняла руку и резко ее опустила. Дилан рванул вперед.

Подошвы его костюмных ботинок едва сцеплялись с землей, и он пару раз поскользнулся. Добежав до женщин, согнулся пополам, жадно глотая воздух.

– Да, я не в форме… Полагаю, виноват в этом «Макдоналдс». Надо подать иск.

– Ты бежал как шестилетний ребенок, – сказала Лили. – Десять секунд.

– Хорошо. Итак, Арло слышит щелчок капкана и, убедившись в том, что Майкл никуда не денется, бежит к нему. Десять секунд. Затем ему нужно убить Майкла. Учитывая то, сколько ударов битой для этого требуется, это заняло у него не меньше двадцати-тридцати секунд. Значит, через тридцать секунд Арло поднимает взгляд и видит, что Холли скрылась. Теперь ему нужно ее догнать.

Убрав телефон в карман, Лили кивнула:

– Даже если Холли плутала, она намного его опередила. Арло должен был бежать гораздо быстрее тебя, чтобы догнать ее в темноте.

– Насчет хромоты, – обратился к Мэдлин Дилан. – У нас есть подтверждение того, что это не симуляция?

– Не знаю, – пожала та плечами. – Пока у меня нет медицинских данных на Арло. Но он утверждает, что его сбила машина, сломав ему бедренную кость, которая срослась неправильно. Так что как знать…

Дилан оглянулся на деревья, затем скользнул взглядом по тропинке, ведущей к охотничьему домику.

– Арло не смог бы пробежать так быстро, чтобы успеть догнать Холли.

– Что ж, Мэдлин, примите наши поздравления, – сказала Лили. – Очень может статься, вам предстоит защищать клиента, который невиновен.

Выпустив долгий выдох сквозь сжатые губы, Дилан пробормотал:

– Черт возьми!..

Глава 13

Лили Риччи сидела в гриль-баре «Харрис», нянча уже второй коктейль за вечер. Она подолгу смотрела в стакан, погруженная в раздумья, пока ее не возвращали к действительности музыка из автомата или взрыв смеха за соседним столиком.

Сегодня вечером Дилан снова предложил ей выпить с ним вместе. Посещение места преступления произвело тягостное впечатление на них обоих, Лили это чувствовала. Однако отказалась она не поэтому. На протяжении последних двух недель Лили старалась вести себя с Диланом нейтрально. Меньше всего на свете ей хотелось, чтобы из-за нее он отказался от предложения работать в Лос-Анджелесе, однако именно этого она хотела. Она ему завидовала? Лили задавалась этим вопросом. Ей было страшно? Они с Диланом работали вместе с тех самых пор, как познакомились на юридическом факультете; у них не возникло никаких вопросов насчет того, чтобы проходить практику вдвоем. Однако и это объяснение также ее не устраивало. Так в чем же было дело?

Лили подумала про уединенный домик в лесу, в котором они сегодня побывали, и про Холли Фоллоуз. Что это такое – потерять разом любимого человека и родную сестру, причем в результате такого страшного, жуткого преступления?

Лили ушла из дома, когда ей исполнилось восемнадцать лет, и с тех пор почти не общалась со своими родными. Вряд ли смерть кого-либо из близких потрясла бы ее так глубоко, как Холли.

– Мне бутылку «Хейнекена», – сказал какой-то мужчина, подсаживаясь к стойке рядом с Лили. – А юной леди повторить то, что она пьет.

– Давненько меня уже так никто не называл, – допив коктейль, усмехнулась Лили.

– Неужели? А я думал, мужчины расталкивают друг друга, сражаясь за право назвать вас юной леди и снискать ваше расположение…

Лили смерила взглядом незнакомца. Водолазка и джинсы на нем были стильные, однако резинка, которой была перетянута его солидная борода, придавала ей вид свисающего с подбородка хвоста.

– «Снискать ваше расположение»; вы что, прямиком из машины времени?

Мужчина улыбнулся. Ему принесли пиво, и он отпил глоток.

– Преподаватель английского языка и литературы. – Протянул руку: – Николас.

– Лилит. – Лили пожала ему руку.

– О, первая женщина! Та, которая восстала против бога и не пожелала повиноваться мужчине[11]. Ваши родители знали об этом, когда выбирали вам имя, или это просто совпадение?

– На самом деле меня назвали в честь любимой лошади моего отца.

– Еще лучше. – Повернувшись к ней, Николас прищурился. – У меня неплохо получается строить догадки о прошлом человека. Так что позвольте попробовать: бунтарка-дочь проповедника сбегает в Лас-Вегас, чтобы отомстить мамочке и папочке. Ей требуется суровая внешность, чтобы отваживать стервятников. Ну как, близко?

– Внешность у меня ничем не примечательная. А прошлое у нас у всех более или менее одинаковое, разве не так?

Николас приветственно поднял бутылку, однако прежде чем с его уст успело сорваться хоть слово, Лили залпом отправила в глотку виски и поставила стакан вверх дном на стойку. Затем забрала у Николаса бутылку и полностью выпила ее содержимое.

– Ого, мне еще не приходилось видеть женщину, которая так может! Я поражен!

Встав, Лили взяла свою сумочку.

– Вы поражены, поскольку все мужчины, когда речь идет о женщине, убеждены в двух вещах: во-первых, женщина слаба, во-вторых, она находит его привлекательным. В отношении меня ни первое, ни второе не верно. – Она потрепала Николаса по руке, прежде чем уйти. – Спасибо за угощение, и удачи с английским языком и литературой!

В голове у Лили шумело, и она подумала, что ей лучше не садиться за руль и вызвать такси. Впрочем, пока у нее еще не было желания возвращаться домой. Лили попросила отвезти ее к популярному бару на Стрип. Она взглянула на часы. Джейк пригласил ее к себе. Он терпеть не мог, когда она опаздывает, если они условились о времени встречи. В таком случае, почему она всегда сознательно опаздывает?

– Вы здесь живете или приехали в гости? – спросил водитель.

– Я здесь живу, – уставившись в окно, сказала Лили.

– Где именно?

Она проверила время на телефоне, убеждаясь в том, что часы идут точно. В Канзасе, где жила ее сестра, сейчас было уже почти десять вечера.

– Извините, – спохватилась Лили. – Что вы спросили?

– Где именно вы живете?

– На Санкрест.

– Вот как! У меня там живут знакомые. Хороший район.

Лили прикусила губу, не отрывая взгляда от экрана телефона, и наконец сделала вызов. После трех гудков послышался заспанный голос сестры:

– Лил?

– Слушай, извини, я не хотела тебя разбудить. Ты уже спала?

– Ты же знаешь, что спала. Мне рано утром на работу.

– Извини, Люси. Просто я…

– Ответ – нет, и больше не звони так поздно. Спокойной ночи, Лили.

– Я все понимаю, но в ближайшие пару дней у меня больше не будет возможности, поскольку вы уезжаете к родителям…

– Нет, Лили. Ложись спать.

Сестра оборвала связь. Какое-то мгновение Лили смотрела на погасший экран, затем убрала телефон в сумочку.

Поставив локоть на ручку двери, она смотрела на мелькающие мимо казино и гостиницы. Мигающие неоновые вывески разрывали темноту пламенем пожаров. Иногда Стрип вечером казался пылающими созвездиями в галактическом котле, но в другие дни он производил впечатление сваленных в мусорный бак кричащих безделушек. Сегодня получалось нечто среднее.

– Я передумала, – объявила водителю Лили. – Просто отвезите меня домой.

Глава 14

Дилан сидел в суде, ожидая, когда пристав объявит его дело, и тут ему на электронную почту пришло сообщение от Мэдлин. Дилан направил молодую женщину на нужный путь, но сам по-прежнему колебался, не желая светиться в деле Арло Уорда.

В книгах и кино частенько изображают, как адвокат с готовностью спешит защищать невиновного. В конце концов, кому хочется защищать виновного, помогая ему спастись от справедливого возмездия за совершенные преступления? Однако в реальности невиновный клиент – это кошмарный сон. Если адвокат проиграет дело, невиновного человека упрячут в тюрьму. Или, при худшем сценарии, как в случае с Арло Уордом, его, возможно, предадут смерти. Подобные дела порождали атмосферу одержимого трудоголизма, когда Дилану приходилось работать по восемнадцать часов в сутки и спать у себя в конторе. Он твердил себе, что в настоящий момент не может браться за подобное дело. Оно не позволит ему должным образом заниматься Марки. И еще нужно было принять решение насчет приглашения в Лос-Анджелес.

Нет, он попросит подключиться к делу своего друга Роджера. С его помощью Мэдлин справится.

И все же Дилана не покидало беспокойство. Арло страдает серьезным психическим расстройством и, похоже, не отдает себе отчет в происходящем. Он думает только о том, как заработать деньги для своей семьи и увидеть собственное лицо в новостях. Это позиция ребенка.

Дилан открыл сообщение от Мэдлин. К нему было приложено извещение от прокуратуры о том, что защита будет требовать смертный приговор.

Дилан почти не раздумывал.

«Я перезвоню через час».

После окончания заседания – речь шла об угоне машины, и дело должно было продлиться еще месяц, – Дилан вышел из здания суда и сел на ступени. Ослепительное солнце резало глаза, и ему пришлось надеть темные очки. По лестнице в обе стороны сновал оживленный поток людей, поэтому Дилан вынужден был сдвинуться на самый край, чтобы получить хоть какое-то уединение.

– Прокуратура округа Джексон, – сказала секретарша.

– Здравствуйте. Я звоню по поводу дела Арло Уорда, и мне нужно поговорить с миз Уайтвулф.

– Минуточку.

В трубке раздался щелчок, затем заиграл приятный джаз. Наконец послышался женский голос:

– Келли Уайтвулф слушает.

– Здравствуйте, Келли. Не знаю, помните ли вы меня, я Дилан Астер. В последние годы у нас с вами было несколько общих дел.

– Я вас помню. Чем могу помочь?

Никаких любезностей. Плохой знак.

– Ну, я по просьбе одной знакомой просматриваю дело Арло Уорда и обратил внимание, что вы намереваетесь просить смертный приговор, так что, полагаю, о сделке со следствием речь не идет?

– Да, совершенно верно.

– Арло психически болен, и серьезно; вам это известно, так?

– Мистер Астер, позвольте остановить вас прямо сейчас. Я помню вас гораздо лучше, чем вы думаете. В том деле о краже со взломом, которое у нас было несколько лет назад, вы подали тридцать один протест.

– Тридцать один. Вы запомнили точную цифру, да?

– Вы произвели на меня впечатление адвоката, который не остановится ни перед чем, лишь бы выиграть процесс, независимо от того, что произошло в действительности. Я не желаю играть по таким правилам. Арло Уорд жестоко убил трех человек и едва не убил четвертую жертву. Если б я предложила сделку, то не представила бы народ штата Невада должным образом.

Дилан шумно выдохнул.

– Доводить до суда дело серьезно больного психически человека – не самое умное решение.

– Вы закончили? Меня ждут дела.

– По-моему, мы не там ищем. Я звоню вам потому, что, на мой взгляд, в деле есть определенные серьезные проблемы. Уверен, что, если хорошенько покопаться, всплывут новые проблемы, что позволит нам поставить вопрос о разумном сомнении[12]. У Мэдлин просто нет необходимого опыта для воздействия на присяжных. Поэтому я считаю, что признание Арло невменяемым – это хорошее решение для всех.

– Чтобы через пару лет какой-нибудь занюханный психиатр выпустил его на свободу продолжать заниматься тем же самым? – Келли горько усмехнулась. – Я пас.

– Вы серьезно хотите сказать, что намереваетесь добиваться казни человека, который, возможно, не представляет себе, что сделал и почему?

– Да.

Потрясенный Дилан умолк. Ему уже приходилось сталкиваться с такими упрямыми прокурорами – но еще ни разу в деле, которое грозило обвиняемому смертным приговором. В таких процессах ставки очень высоки, и малейшие ошибки обеих сторон придирчиво изучаются при апелляции, поэтому прокуроры обыкновенно проявляют бо́льшую осторожность, чем обычно.

– Это неправильно. На мой взгляд, Арло не отдает себе отчета в происходящем.

– У меня много работы, мистер Астер, а вы даже не занимаетесь этим делом. Подайте заявление о готовности представлять интересы Арло, и я с радостью буду говорить с вами столько, сколько вам угодно. А до тех пор, пожалуйста, больше мне не звоните.

Она закончила разговор. Отняв телефон от уха, Дилан постучал его ребром по ладони. Эта дилемма стоит перед каждым адвокатом: делать добро тем, кто не может за себя постоять, или добиваться собственного финансового благополучия? По своему большому опыту Дилан знал, что обыкновенно одно исключает другое.

Чтоб тебя!

Он отправил сообщение своей секретарше:

Пожалуйста, подайте заявление о том, что я готов представлять интересы Арло Уорда, и продлите доверенности по всем моим делам на ближайшие несколько месяцев.

Глава 15

Дилан приехал в тюрьму округа Джексон один и сказал, что хочет встретиться с Арло Уордом. Ему пришлось ждать минут двадцать, поскольку было время обеда и ни одного свободного охранника, чтобы провести его внутрь, не оказалось. Когда охранник наконец появился, он был резок, немногословен и тщательно обыскал Дилана, после чего категорически приказал ему не прикасаться к арестованному.

На этот раз Дилана провели в комнату для встреч клиента и адвоката. Вошедший Арло был в оранжевой робе и белых шлепанцах. Руки у него были в кандалах, как и щиколотки. Охранник подвел его к столу и пристегнул цепь на ногах к стальному кольцу в полу, лишив Арло возможности передвигаться. После чего ушел.

– Прошу прощения за то, что прервал ваш обед, – сказал Дилан.

– Ничего страшного. К тому же еда все равно была отвратительной. – Громыхая цепью, Арло положил руки на стол. – Чем могу вам помочь, мистер Астер?

– Мы поговорили с Мэдлин, Арло, и я готов взяться за ваше дело. Я буду вашим защитником.

На лице у Арло появилась улыбка.

– Правда? – сказал он. – Это же просто здорово! Я читал, что пресса уделяет вам много внимания. Как вы полагаете, нас покажут в новостях? Не в местных, там меня уже показывали… Я имею в виду общенациональные новости.

– Как только начнется судебный процесс, средства массовой информации непременно за него ухватятся. Журналисты обожают подобные дела.

Не переставая улыбаться, Арло откинулся на спинку стула.

– Я уже начал работу над своей книгой. Надо будет прислать вам первые страницы.

– Арло, сделайте мне одолжение: если хотите, делайте записи, но пока не принимайтесь за книгу, хорошо? Тюремные власти могут конфисковать все написанное вами и предъявить суду в качестве признания вины.

Улыбка у Арло на лице погасла.

– Не могу. Память у меня п-плохая. Мне нужно записать все поскорее, иначе я многое забуду.

– Ну, тогда поступайте вот как: пишите на каждой странице: «Моему адвокату Дилану Астеру». В этом случае все написанное вами станет перепиской клиента со своим адвокатом, а ее неприкосновенность охраняется законом. И ее уже нельзя будет использовать в суде против вас. Договорились?

– Хорошо, я сделаю так, как вы сказали.

Откинувшись на спинку неудобного металлического стула, Дилан скрестил руки на груди.

– Вы хотите узнать про них, не так ли? – снова улыбнувшись, сказал Арло.

– Про «них»?

– У каждого шизофреника есть свои «они». ЦРУ, инопланетяне, чудовища под к-кроватью, призраки… в общем, «они».

Какое-то мгновение Дилан молча смотрел на него.

– А у вас есть «они»?

– Ну да, есть, – кивнул Арло. – Мне было пятнадцать лет, когда я впервые их увидел. Это было на кладбище рядом с нашим домом. Кладбище старинное, прежде на нем хоронили повешенных преступников. Так что там полно всякого плохого народа. Тех, кто убивал женщин и детей. Худших из худших.

Дилан предпочел не указывать на то, какое отношение это имеет к самому Арло. Вместо этого он спросил:

– И что произошло?

– Я возвращался домой с работы в кинотеатре. Было поздно. Посмотрел на кладбище и увидел, как что-то д-д-движется. Среди могил, очень быстро. – Умолкнув, Арло уставился на стол. – Я присмотрелся внимательнее, но ничего не увидел.

Он провел пальцем по столу, после чего долго молчал, и Дилан не перебивал его мысли. Очевидно, Арло было больно, и Дилан увидел у него на лице то, что никак не ожидал увидеть: страх.

– Я двинулся прочь от кладбища и вдруг увидел прямо перед собой… нечто. С виду это был вроде ч-человек, но у него с лица отваливались куски мяса. Глаза у него были прямо-таки огненно-красные. Он заревел на меня, словно дикий зверь. Я отпрянул назад, а когда снова поднял взгляд, его уже не было. – Арло сглотнул комок в горле. – Клянусь, я в жизни своей никогда не бегал так быстро! На следующий день я захватил с собой своего брата, и мы снова направились на кладбище. И тут что-то ударило меня сзади. Словно накатившая в-волна. Меня сбило с ног. Существо стояло надо мной, и я смог его рассмотреть.