Служанка Драконова. Книга 1

А вот с Орсеном было чуть иначе. Красивая фигура выдавала в нем представителя высшей расы, потому он привлекал к себе внимание, несмотря на заурядную маску. Некоторые даже пытались всучить ему золото. Успешно, между прочим, потому как он с удовольствием принимал от дам золотые монетки, а в его глазах отражалась поразительная любовь к этим блестяшкам.

Собственно, принимал он до той поры, пока одна дама почтенного возраста и весьма сильно напоминающая нашу престарелую преподавательницу по магическим основам не попыталась положить Орсену монеты… в штаны. Только после этого он взял себя в руки, нарычал на всех тех, кто пытался позолотить ему ручку и прочие части тела, и взялся за дело – ознакомил меня с планом.

Планом Орсена восхититься не вышло – я не могла избавиться от восторга по поводу его умения добывать информацию! А ведь с момента, когда он знал о Далии лишь то, что она дочь какого-то графа на окраине, до полной истории жизни девушки даже ночи не прошло. Да-а-а, ребят, звание старшего дознавателя – это вам не подделки на драконьи чешуйки, когда из бумаги вырезал, под амулет-шлифовку кидь – и готово, чтобы продать неопытным ученикам магической академии. Старший дознаватель – это так же круто, как настоящие драконьи яйца! Когда и как Орсен успел собрать столько информации. Если госпожа уволит за ношение оружия под юбкой или мою готовку, то пойду в королевские дознаватели. Или хотя бы в помощники к тому же Орсену – нет ничего постыдного в том, чтобы служить такому редкому явлению, как адекватный разумный дракон.

Пока мы с госпожой приходили в себя после бала, Орсен, как оказалось, успел не только познакомиться с девушкой этого Савера Троста, но и провести настоящее расследование, выяснив все, что можно. Что нельзя, в принципе, тоже. С другой стороны, разве есть что-то, что нельзя узнать дознавателю такого уровня?

Девушку – то ли реальную, то ли поддельную – звали Далией Брок. Третья дочь графа из восточных отдаленных земель – симпатичная брюнеточка, не обделенная талантом, умом и вкусом. Обычная, коих в академии много. Обычная, если бы не две вещи.

Первая – это глубокая и безграничная любовь к Саверу Тросту. Такая, что и эпитетов не подобрать, – Орсен поведал, что свою любовь Далия описывала «такой… такой… такой». Какой такой – так и не сказала, но придыхание этой девушки насторожило даже видавшегося виды Орсена, заставив того проверить, не применили ли на Далии уникальный королевский приворот, пробивающий даже ментальную защиту магистров магии, или еще какие штучки. Увы, увы, личное обаяние Савера Троста, судя по всему, оказало на Далию поразительный эффект. Орсену пришлось положиться на свое воображение, прибавив прилагательное «золотой».

– А ты говорил, что вкус у нее хороший, – фыркнула я, пояснив: – Не может этот хмырь нравиться девушке с хорошим вкусом!

– А кто может? – чуть ехидно спросил Орсен.

– Мужской вариант моей госпожи, – отрезала я и посмотрела на Орсена, едва сдерживающего смех, и припечатала: – Или с неплохим вкусом кто-то вроде тебя.

– Даже так, даже та-а-ак, – довольно протянул Орсен. – А у тебя какой вкус, белочка?

– Идеальный, – ничуть не смущаясь ответила я.

– Обожаешь креветки и мясо? – сказал Орсен.

Я посмотрела на него подозрительно. Он был прав, абсолютно прав, говорил непреложные истины, но почему у меня было впечатление, что надо мной… нет, не издевались, а добродушно смеялись?

– И тортики, – добавила я. – Но ты отвлекся. А что за вторая вещь, которая делает эту Далию такой необычной?

– Одно интересное увлечение, ставшее на диво прибыльным делом. Слышала когда-нибудь о магических гибридах Мелли?

– Магических гибридах? Разве эксперименты над животными не запрещены? Это ведь с алхимией связано? Или с магической медициной?

– Нет-нет-нет, – Орсен сдержанно улыбнулся. – Ничего противозаконного, но не менее странно, чем все, что ты перечислила. Магические гибриды Мелли – это магазинчик.

– Магазинчик с чем? – спросила я.

– С мягкими игрушками, которые можно кормить.

– Кормить? – переспросила я. – Воображаемой едой?

– Абсолютно точно нет. Вполне себе натуральной.

– А… а… – я зависла, пытаясь понять. – Игрушки же неживые?

– Неживые.

– А… А это как? Типа даешь еду, игрушки едят, а потом?.. В туалет ходят? – спросила я, замирая на месте.

– Ага, вместо домашних животных, – кивнул Орсен, потянув меня на себя, из-за чего я уткнулась носом в его грудь.

Это еще что такое?! Я отстранилась и хотела было пнуть одного наглого дракона – нечего тут пользоваться тем, что я маленькая и хиленькая и время от времени восхищаюсь мысленно чужими мышцами. Но передумала: заметила, что именно благодаря Орсену я избежала соприкосновения с мужчиной в костюме ежика. Или дикообраза? Выяснять, кем же он был, не стала – длинные иглы, прикрепленные к одежде и торчавшие во все стороны, не располагали к диалогу. Тут, получается, не только маски странные…

И только потом я поняла, про что говорил Орсен. Далия изготавливала магические мягкие игрушки, которые жрали и ср… простите, выполняли естественные функции пожравших живых существ.

– Ты серьезно? – уточнила я – это слишком бредово, чтобы быть правдой! Кто вообще с едой так обращается?

– Абсолютно.

– Это извращение, – шепотом сказала я.

– Это абсолютное извращение, – кивнул Орсен. – К обычному простому счастью для всех живых существ, такие игрушки нельзя создавать массово. Их можно лишь изготовить индивидуально для каждого конкретного человека, а потому таких игрушек очень и очень мало, стоят они баснословно дорого, а потому хозяева магазина – сама Далия и ее сестры – отдают такие вещи исключительно в руки клиенту, получая вознаграждение. Сегодня, если верить нашей маленькой разведслужбе, Далия как раз будет передавать такую игрушечку клиенту, а это…

– Означает, что мы пришли не зря, потому что если Савер Трост действительно прячется где-то здесь, то Далия обязательно с ним свяжется.

– Верно, белочка, верно, – улыбнулся мне Орсен, а после склонился и пробормотал мне на ухо: – Белочки всегда такие умные? Вот неожиданность.

– Орсен. Умный же дракон, да? Скажи мне тогда, почему ты глупые вопросы задаешь? Ты когда-нибудь тупых белок встречал? – спросила я, вздыхая как можно тяжелее – если уж сравнивает, то пусть делает все правильно!

– Я с белками не слишком часто общался, – ответил Орсен. – Такое большое упущение в моей жизни, огромнейшее! Столько потерял.

– Орсен, я не хочу говорить, где заканчивают люди, которые общаются с белками…

– Это угроза?

– Это напоминание, что о беседах с белками в приличном обществе говорить не стоит – отправят в лечебницу для лечения психо-магических отклонений имени великого Мозготта Фердуса Ферейдуса.

– Поздно, кажется, я свою тайну уже выдал, – ответил Орсен, ничуть не опечалившись перспективой пребывания в сим заведении.

Интересно, кто и что его так веселило-то, что настроение не испортить ни одной подколкой? Надеюсь, что не та барышня, которая только что попыталась положить золотую монетку в задний карман с явным намерением пощупать кое-что красивое. Да-да, можно вечно говорить про женскую красоту, но мужская-то тоже была! Иначе не тянулись бы чужие женские ручонки к изумительным ягодицам одного не менее изумительного внешне экземпляра.

– Не поздно, не волнуйся. Я-то не слишком приличное общество, бояться тебе нечего, – сказала я, решив сохранить дружеские отношения с этим драконом.

Глава 41

– Кажется, мы друг другу на диво хорошо подходим, – пробормотал Орсен.

– И это как ты определил? – скептически хмыкнула я. – Поговорил с воображаемыми белочками?

– Зачем мне воображаемые, когда прямо рядом со мной совершенно реальная? – ухмыльнулся Орсен, а после подмигнул мне: – Из твоих слов о неприличном обществе вывод сделал. Я ведь тоже, знаешь ли, не самое приличное общество.

Я отстранилась от дракона и придирчиво осмотрела его. В каком месте он не самый приличный-то? Вон тот мужик людского рода справа с маской крокодила на затылке и голой пятой точкой (ай, вру, ну какой голой-то? Волосатой до такой степени, что правильнее сказать шерстяной! Густая такая шерсть, я даже не у всех оборотней подобную видела, а у них шерстка-то ого-гошечки) – определенно неприличное общество.

А Орсен, как минимум, одетый. И штаны нормальные, без огромных дырок в области… крепкого «персика». Да и не только в прикрытом «персике» дело! Орсен умный, сильный, красивый, богатый и знатный, за его головушку, правда, не ручаюсь, но так оно ж не видно! А вот то, что он представитель высшей расы, дракон и аристократ до мозга костей, следовательно – желаемый гость в любом доме аристократа, – понятно сразу. И тут он на себя поклеп возводит, бессовестный. Это я на него могу, я на всех мысленно его возвожу, а он-то сам на себя зачем? Ну я и ляпнула:

– Да брешешь как гиена под приворотом!

Захотелось прикусить себе язык – это ж надо такое в приличном обществе (пусть и утверждавшем, что оно неприличное) ляпнуть?! Совсем расслабилась рядом с Орсеном, почувствовала, называется, близкое по духу общество. Вот только с какой стороны хвост драконьего боженьки не рассматривай, а на человеческий он не похож. Так и я должна была помнить – сколько вместе с Орсеном мы чего ни сделали, ближе от этого к драконам я не стану.

– Ничуть! Годовым запасом золота клянусь! – возмутился Орсен, ничуть не разозлившись на мои абсолютно бескультурные слова.

– Ну-ну, а то я не знаю, какое ты общество, с кем общаешься, в какие аристократические дома входишь, сколько матримониальных планов в отношении тебя строят самые благородные семьи, – скептически хмыкнула я. – Могу прям пофамильно перечислить все пятьсот шестьдесят пять штук. Хотя очень хотелось бы знать, почему ты себя причисляешь к неприличному обществу.

– И давно знаешь? Про семейства?

Я посмотрела на Орсена как на совершенно глупенького дракона:

– Конечно же.

– Всегда знал, что белки шустрые. Спасибо, что ты проявляешь ко мне интерес, этот факт меня вдохновляет, – хохотнул Орсен.

– Проявляла, – отрезала я. – Когда ты попал в список потенциальных женихов госпожи, вот и узнала, что и как.

– Ты специально сказала все это, чтобы у меня вдохновение пропало? – цыкнул Орсен.

– Забудь, – скомандовала я. – Считай, что я пошутила, и вдохновляйся какими хочешь фактами.

Мало ли какие вкусы у дракона, урчащего прямо на горке из золота? Не мне, простому человеку, об этом рассуждать.

– Пожалуй, так и поступлю.

– Тц, – я с трудом (не без помощи одного ловкого и предусмотрительного дракона) уклонилась от парочки, которая стремительно направлялась в сторону комнат, которые нам с Орсеном предлагали посетить еще раньше.

– Ладненько, пойдем, – сказал дракон.

– Куда?

– Вон в тот темный угол, где нас никто не потревожит, – Орсен ловко подхватил меня под руку и повел.

– Это еще зачем?

– Как зачем? Ты же хотела узнать, почему я неприличное общество? Вот и расскажу.

Не то что я подумала о чем-то нехорошем… Хорошо, я подумала о самом плохом! Если дракон заявляет, что он абсолютно неприличное общество и прям готов об это рассказать, то это одно из двух: либо он при всех начнет раздеваться и купаться в золоте, либо приставать к девушке самым ужаснейшим способом. С учетом особенностей характера Орсена и того факта, что с самого начала ему прилично золотили ручки, карманы и даже пытались позолотить исподнее… Нет-нет-нет! Я точно не хочу видеть приступ золотофилии. Точнее, не так. Я-то, может, и посмотрю – ну, что я там не видела? Но проблема в другом! На то, как Орсен начнет рассыпать золото, а после по нему кататься, будут смотреть все присутствующие! И я могу хоть сто раз говорить о том, что у меня нет стыда, но исключительно для Орсена, боюсь, найдется…

– Кэра, – шепнул мне на ухо дракон. – У тебя сейчас такое выражение лица, словно ты подумала о чем-то ужасно-ужасно неприличном, я бы сказал – непристойном.

Я вздрогнула и жалобно посмотрела на Орсена. Если он и удивился, то я ничего не заметила.

– Клянусь, я не буду приставать к…

– Золоту?! Спасибо! – быстро выпалила я, пока кое-кто не передумал.

– … тебе, – закончил Орсен, а потом тяжко вздохнул, немного хохотнул и добавил: – Ты ничего не слышала.

– Я ничего не слышала, – ответила я, добавив в голос изрядную долю сочувствия.

Почему? Да потому что понимала, почему Орсен так сказал и как ему неловко было! Уж слишком часто я видела, как некоторые благородные (а иногда – и не очень) дамы кричали о том, что их «компрометируют нахальные бессовестники и бессовестные нахальники», «принуждают к действиям небогоугодным» (хотя драконий боженька нередко говорил, что нужно предаваться огню любви и ценить его плоды, какому они богу там пытались угодить-то, богохульники!) и много подобного. Из-за чего? Из-за абсолютного ничего! Стоило какому-нибудь потенциальному кавалеру сказать что-то слегка двусмысленное или же, не дай драконий боженька, случайно зацепить невинную девичью ручку, а иногда даже просто подол платья – происходила разрушающая катастрофа. Разрушающая разум любого нормального существа, разумеется. Нас-то, нормальных, много. Из ста точно девяносто, но зато остальные десять… Ух! Причем некоторые девицы не просто придерживались коварного плана, они действительно верили, что их опорочили словами… Так что все аристократы привыкли подбирать слова, а если уж выразились двусмысленно, то сразу шугались и пытались прояснить все как можно скорее.

Так что ничего удивительного, что Орсен подумал не про то неприличное, про которое подумала я.

В уголке (темном!) нашлось удобнейшее кресло, в которое я села без зазрения совести. Подумала, подумала, скинула туфли, одна из которых зачем-то полетела далеко в сторону, и забралась с ногами. Кто меня тут в темно углу увидит? Ну, кроме Орсена. Кстати, чего это он притих?

Орсен совершенно невозмутимо подобрал мою улетевшую в дальние дали обувь, поставил около кресла и поинтересовался:

– Если преследовать кого-то будем, то как ты побежишь? Босиком?

– Ага, – кивнула я. – Так удобнее.

– Кто бы сомневался, – пробормотал Орсен, а после хмыкнул (как-то подозрительно нагло!) и устроился на подлокотнике моего кресла.

– Так что насчет твоей неприличности? – с нетерпением спросила я.

– Много чего. Но для начала… что ты знаешь об обязательствах драконов?

Глава 42

Обязательства драконов… Я скривилась. Гадость это, как правило (за редким исключением, которое, собственно, и подтверждает это определение)! Если уточнять, то еще большая гадость, чем моя готовка (а ее переплюнуть – стараний мало, тут врожденный талант нужен, чтоб с легкого хвоста драконьего боженьки, не меньше), так что сами понимаете, какой уровень отвратности у этих обязательств.

Нет, в целом, они звучат довольно неплохо: заниматься всякими планами по улучшению мира (общепризнанному улучшению, а не то, о чем сейчас подумали юные мечтатели по захвату вселенной и порабощению всех живых существ!), соблюдать традиции и проявлять должное почтение к роду своему.

Причем вносить полезные изменения в жизнь низших рас драконы начинают с подросткового возраста, а учат этому прямо с детства. Между прочим, именно из-за этой учебы Сильвия и оказалась когда-то в моей деревне: изучала, как живут простые люди, пыталась понять трудности, с которыми сталкиваются низшие расы. Не из учебников, а вживую. Моя встреча с госпожой, кстати, как раз и есть то самое редкое исключение из гадости.

А не исключение – все остальное, потому что прямо с подросткового возраста загруженность драконов делами гигантская! Они много работают над этими делами. А если они еще и гиперответственные, то много-много-много работают. Как госпожа.

Поэтому обязательства – однозначно гадость. Ведь Сильвия вместо того, чтобы, как подростки других высших, знакомиться, развлекаться, путешествовать – работала! Конечно, она тоже иногда путешествовала… по делам. И знакомилась по делам. И даже на большинство развлекательных балов ходила по делам! Хорошо, что хоть я была рядом и учила ее время от времени правильно отдыхать. Правда, большинство аристократов сочли бы этот отдых неправильным, но родители госпожи одобряли, а драконье одобрение, знаете, это вам не похлебка, это круче самых сочных шашлычков!

Но вернемся к этим обязательствам – гадостная гадость! И дальше – только хуже. Потому что как только моей прекрасной госпоже будет сотня лет, то подключится соблюдение традиций, а в двести – еще и проявлять должное почтение к роду своему придется. В общем, в сотню лет госпожа будет обязана наносить визиты вежливости в дома высших рас и драконов, а в двести – посещать храм драконов и приносить там всякие подношения, которые сгорят. Абсолютно бессмысленное действие, утратившее смысл, которого и раньше-то было не слишком много.

В общем, все свои мысли я вывалила на Орсена, который сначала посматривал на меня удивленно, а потом довольно.

– Нормальные люди оценивают эти вещи чуть иначе, – заметил Орсен. – Хотя твоя позиция мне импонируют, так и знал, что белочки умнее людей.

– Ты меня даже к человеку не приравниваешь, – фыркнула я. – О какой нормальности речь? Но для рациональных и разумных драконов второй и третий пункт обязательств – глупость. Так ты отвечать собираешься?

– Конечно. Я никогда не буду считаться приличным обществом, потому что не выполняю второй и третий пункт обязательств дракона, – сжалился над моим любопытством драконище.

– Вообще?

– Вообще, – хмыкнул Орсен. – Как и ты, нахожу их бессмысленными, вот и не выполняю.

Стойте-ка, постойте-ка.

– А должен? – спросила я, понимая, что сейчас я узнала об Орсене кое-что, чего знать, в принципе, не хотела.

– Согласно обязательствам – да. По моему личному мнению – нет.

– Орсен, а скажи-ка мне, тебе… – я замолчала, задумываясь, не слишком ли грубым будет вопрос.

С другой стороны, я же не женщине его задаю!

– Тебе действительно двести лет? – спросила я, чувствуя почти священный ужас.

Ну, понимаете, двести лет – это не просто взрослый дракон, это умудренный жизнью как драконий боженька взрослый дракон! Да после двухсот лет Орсен в академию мог поступать исключительно как преподаватель. И при этом определенно был бы не самым молодым в преподавательском составе!

Что ж творится-то, драконий боженька! Я прям запаниковала. Я ж его в женихи госпоже пророчила. Стойте, стойте-ка! Я ж досье на него смотрела, а на мой стол попадали лишь те анкеты, в которых драконам было не больше ста. Ну, понимаете, не то что я относилась к взрослым драконам с предубеждением, но когда разница у дракона и драконицы больше века, то неизбежно возникает конфликт поколений. Вот госпожа начнет рассказывать о недостатках новых магических порталов, изобретенных год назад, а старый дракон, которому перевалило за сотню, будет ворчать, что молодежь совсем обнаглела, распустилась, в его-то юности вообще никаких порталов не было – все летали исключительно своими крыльями. Бр-р-р!

Орсен молчал, внимательно за мной наблюдая. А, не за мной, за официантом, который проходил мимо с большим подносом. Полностью проигнорировав мой вопрос, Орсен шагнул к официанту и требовательно заявил:

– Отдай.

– Простите? – растерянно спросил бедолага.

– Поднос отдай.

– З-зачем? – кажется, официант окончательно растерялся.

– Леди надо расслабиться, выйти из шока, – цыкнул на официанта Орсен.

Ого, леди? Какая леди? Я аж завертела головой в поисках леди, которую Орсен из шока едой выводить будет.

– Но у меня поднос не с алкоголем, а с мясом, это даже не закуски, а полноценное второе блюдо…

– Именно поэтому я тебя и остановил. Моя леди стресс снимает мясом, а не алкоголем.

– Но этот заказ для оборотня-тигра, я не могу…

– Еще одно слово – и я уже буду избавляться от стресса с помощью мяса, – рыкнул Орсен. – Твоего!

Ого-гошечки! А Орсен может быть тем еще грозным драконищем, когда отнимает жратву. Тут, правда, годится слово отжимает, но это мелочи. Главное, что сработало: официант всунул в руки Орсена поднос, а сам ретировался с такой скоростью, словно был чистокровным сильфом, а не обычным человеком.

– Орсен, а…

– Держи, – мне на колени поставили поднос с ароматным мясом. – Жуй, а то твое выражение лица меня откровенно пугает.

– Предполагаешь, что жующая я буду сама леди безобидность? – спросила я, но послушно взяла кусочек. М-м-м, вот это готовка, понимаю!

– По крайней мере, теперь ты не кажешься человеком, у которого мир перед глазами перевернулся.

– Ну, мир не перевернулся, но вот ты… Кто ж знал, что ты старикан? – честно сказала я. Подумать только! Двести лет!

– Я не старикан, – начал Орсен.

– Хорошо, будем называть двести лет сороковой молодостью, – послушно согласилась я, уплетая мясо – ну разве Орсен не гений, а?! Боюсь, если он мне так постоянно еду подсовывать будет, то я на что угодно соглашусь!

– Мне не двести лет. Я еще даже первой сотни не достиг.

– Тогда при чем тут расширенные обязанности? – я окончательно запуталась, едва не выпустив изо рта кусок мяса от удивления. Аж подбородок заляпала. Слава драконьему боженьки, что это видит только Орсен, а не моя госпожа!

– При том, – передразнил меня Орсен, который достал (откуда?!) платок и вытер мне рот, после чего драконовым пламенем сжег кусок материи. – Дракон обязан все это выполнять в двух случаях: после достижения нужного возраста или же в том случае, если остается единственным в своем роду. А так как в один день у меня не оказалось ни одного родственника, то по драконьим меркам я стал считаться полностью взрослым и получил кипу бесполезных обязанностей.

Глава 43

Орсен… сирота? Нет, отсутствие свекрови у потенциального будущего мужа госпожи – это несомненное преимущество, но Орсену ведь, наверное, немного плохо одному? Или не немного? С каким бы спокойствием он об этом ни рассказывал, но драконы отнюдь не одиночки.

Они прекрасно могут развлекать сами себя, запираться в тайных библиотеках на годы, исследовать скрытые подземелья десятки лет, сотни лет путешествовать по всему миру без какой-либо компании, но лишь потому, что существует незримая связь с семьей и родом. Я не до конца понимала, что это такое, но Сильвия объясняла, как возможность узнать о настроении и самочувствии другого родственника, представив в голове эту связь. А еще говорила о том, что эта связь значит поразительно много для драконов. Да и вообще… как это быть совсем одному, без семьи? Даже мне временами тяжело было, когда я думала о своей семье в деревне, а ведь они были живы, здоровы, слали мне письма, да и госпожа со всеми в родовом поместье были мне как семья…

– …Кэра, ты меня слушаешь? – Орсен помахал перед моим лицом рукой и наклонился очень уж близко. – Не знаю, о чем ты думаешь, но выражение твоего лица меня пугает.

– Не пугайся, скушай мяско, – тяжело вздохнула я, насадила ломоть отрезанного мяса на вилку и всунула Орсену в рот, который тот приоткрыл, видимо, чтобы мне возразить.

Ничего, лучше жевать вкусности, чем возражать мне. В принципе, почти все лучше, чем возражать мне. Но есть мясо еще и приятно.

Прожевав кусок, Орсен отодвинулся и осторожно осведомился:

– Это ты меня так затыкаешь, чтобы я не мешал тебе думать, или утешаешь?

Орсен… совсем дурак? Я в упор посмотрела на него – не похож, но мало ли?

– Орсен, скажи мне честно, я похожа на человека, который будет тратить драгоценное и, заметь, весьма вкусное мясо на то, чтобы кого-то заткнуть?

– Значит, утешаешь, – хмыкнул Орсен. – Оригинально, хоть какое-то разнообразие. Что ж, продолжу.

Честно, я уже не слишком хотела, чтобы он продолжал. Ну неприличное общество и неприличное! Поверю ему на слово. Точнее, не так, соглашусь с ним, а сама буду думать как мне думается. С высокой вероятностью – абсолютно правильно.

Но было поздно – драконище держал слово и рассказывал дальше.

Все было просто – Орсен отказался выполнять обязанности, которые ему казались бессмысленными, а потому быстро стал персоной нон грата в обществе консервативных драконьих семей. Конечно, потенциал Орсена как жениха это не слишком убавило —драконы принадлежали к очень уж древним родам, яро чтившим традиции. Некоторые драконы испытывали проблемы с финансами, а потому ради больших золотых запасов Орсена готовы были на много закрыть глаза. А некоторые семьи – такие, например, как Сильвии, – давно отбросили лишний консерватизм, предпочитая рациональность и разумность. И именно поэтому досье Орсена не исключили из списка потенциальных женихов Сильвии.

– Но приличным обществом я все равно не считаюсь, – подвел итог Орсен.

– Да эти ваши консерваторы сами… неприличное общество, – фыркнула я, чувствуя обиду за Орсена. – А ты очень даже приличное!