Кир. Контракт на конец света. Часть 1

Кир резко сел и посмотрел на свой живот. Никакой страшной раны не было. Тогда он огляделся, вспоминая всё, что происходило в последние минуты. Вокруг был океан. Насколько хватало глаз, до самого горизонта. Капсула лифта умудрилась упасть на единственный клочок суши в этой водной пустыне, уменьшив его наполовину огромной воронкой. Обломки разлетелись по всему атоллу, торчали из воды вокруг, дымный след, протянувшийся от неба до земли, до сих пор висел в воздухе. Внезапно, будто на голову свалилась огромная наковальня, его ошеломило мыслью. «Я ВЫЖИЛ!!!». При попытке подскочить от радости, его ватные ноги вернули тело обратно на прибрежный песок. «ВЫЖИЛ!! Неважно как, неважно почему, неважно зачем!! ВЫЖИЛ».

Кир ещё раз осмотрелся вокруг, вдруг, кому-то повезло ещё. Но вокруг не было даже тел. Странно. С трудом утвердившись на всё ещё ватных ногах, Кир пошёл по берегу. Недалеко от воды он заметил перевёрнутое, обгоревшее пассажирское кресло, вырванное с корнями из капсулы. Подойдя к нему, он упёрся руками в спинку и поставил его в нормальное положение. Дыхание перехватило, а ноги снова подкосились, когда оставшийся в нём пассажир, повисший на ремнях безопасности, уставился на Кира единственным мёртвым глазом. Второго не было, вместе с половиной черепной коробки. Кир отступил на шаг, непослушные ноги спутались и он упал. Что-то ткнулось ему в спину, чуть выше поясницы и, разрывая кожу и внутренности, проткнуло насквозь, выйдя из живота окровавленным куском трубы. Парень заорал…

«Почему так больно?». На лицо настойчиво капало что-то тёплое и густое, во рту вкус гари и железа, жар и лихорадка терзали тело, а внутри будто сидел пульсирующий дикобраз. Кир открыл глаза. И едва не закричал от ужаса. Но попробовав только набрать воздуха в грудь, тут же едва не отдал Богу душу. Кусок трубы с запёкшейся кровью торчал прямо из его живота, пригвоздив к земле. Отнюдь не душу, которая в истерике заметалась в умирающей оболочке.

Над Киром возвышался обломок лифта с уцелевшим рядом пассажирских сидений. В одном из них сидело тело мужчины с развороченным предплечьем. По безвольно повисшей руке стекала струйка крови и капала на лицо ошеломленному парню. Вокруг раскиданы догорающие обломки капсулы лифта, фрагменты тел и вырванные с корнем стволы пальм. Кое-где уже собрались чайки, расклёвывая останки. Грудь Кира судорожно содрогалась, урывая глоточки воздуха для агонизирующего тела. На какой-то миг в голове всплыла картина, которую он видел за минуту до этого. Солнце, пальмы, бриз с моря и он сам – целый и невредимый…

– Ты сам-то веришь, что можно свалиться в железном гробу из космоса и оказаться целым и невредимым в курортных условиях?

Кир повернул голову на голос и снова едва не рухнул в беспамятство. На него смотрел и улыбался тот самый труп в кресле, которое он переворачивал в своём бреду. На этот раз оно лежало на боку, а висящий на ремнях мертвый пассажир напоминал безвольную куклу, чья голова, болтающаяся под неестественным углом, ухмыляясь, смотрела на Кира. Парень с ужасом узнал того самого собрата хакера, клеящегося к девчонкам из периферии. «Предсмертный бред» – Подумал Кир.

– Тогда тебе легче будет принять всё, что я тебе сейчас предложу, – усмехнулся труп. Кир сглотнул. Безымянный атолл в открытом море. Горящие обломки рухнувшего на него орбитального лифта. Тела пассажиров в разной комплектации, которые уже расклёвывают здешние чайки. Лежащее на боку кресло с пристёгнутым к нему изуродованным телом. И он сам, лежащее напротив будущее тело, пронзённое насквозь и разговаривающее с более опытным в том, как быть трупом, товарищем.

– Я тебе подскажу одного моего знакомого режиссёра, пускай тебя сценаристом возьмёт. – Мертвец зашёлся сухим кашлем, в который превратился смех после удачной, на его взгляд остроты. Кир молчал. Наверное, не знал, что ему сейчас делать. Смерть не спешила. Страшная рана в животе занималась своими делами, особенно его не беспокоя. Спасательных вертолётов на горизонте видно не было. Вздохнув, он протянул руку.

– Меня зовут Кир.

Труп напротив восторженно улыбнулся и, выпростав из-под себя переломанную в нескольких местах конечность, пожал ею руку Кира.

– Меня зовут Гвоздь.

Холодное прикосновение одубевшей ладони не вызвало неприязни. Возможно, какая-то частица Кира уже приготовилась к общению с миром мёртвых. Он кое-что вспомнил.

– Ты что-то собирался мне предложить?

Гвоздь задумчиво почесал подбородок.

– В общем, ты должен закончить свои дни не таким любопытным способом. Я предложу тебе договор, одним из плюсов которого будет то, что ты выживешь в этой катастрофе.

– А минусы?

Гвоздь снова зашёлся в кашле от смеха.

– Ты сейчас проткнут одним большим жирным минусом. Уверяю тебя, всё, что напечатано у нас мелким шрифтом в самом углу не идёт ни в какое сравнение с ним.

– Но они есть?

Кир усмехнулся сам себе. В бредовом состоянии, проткнутый трубой на необитаемом острове, торгуется с трупом на предмет своей жизни.

– Вот именно! Ни один из наших минусов не помешает тебе жить нормальной жизнью.

– Вы случайно не душу мою купить собираетесь?

– Отнюдь. Ты нам нужен целиком.

Кир насторожился. Кому "нам"? Во что он ввязывается? Парень попробовал мотнуть головой, чтобы прогнать дурацкое видение, но ухмыляющийся мертвец в лежащем на боку кресле никуда не исчез.

– Тебе терять нечего, – улыбнулся Гвоздь.

– Постой, а кто такие «мы»? Ты представляешь какую-то… силу?

Выражение остатков лица Гвоздя поскучнело. Какая-то, уже перемазанная кровью чайка уселась подле него и попыталась выклевать содержимое черепной коробки. Гвоздь отмахнулся от неё и не ожидавшая такого нахальства от бездыханного трупа, птица с гневными криками умчалась к более спокойной добыче.

– Мы – это мы. Знание всего и сразу тебе ничего не даст, а только навредит. Размышлять станешь больше, что вообще не есть хорошо. Единственное, что могу тебе сказать – сотрудничество с нами не принесёт тебе вреда. И оно ничем не будет отличаться, по сути, от того, чем ты занимался раньше. И да, твоя душа останется при тебе.

– А что я должен буду делать?

– Так ты согласен?

– Да хоть объясни мне…

Гвоздь вздохнул и прищурился единственным глазом.

– Объясняю. Ты находишься в заведомо невыгодных условиях. Ты разговариваешь с трупом, который предлагает тебе либо умереть, либо ввязаться в непонятно что. Учитывая, что это «непонятно-что» предлагает тебе говорящий труп, то это либо бред, а тогда тебе собственно нет разницы, соглашаться или нет, либо это всё происходит на самом деле и в этом случае предложение не может быть банальщиной типа: «достань звезду с неба и назови её моим именем». Пофантазируй, что тебя может ждать в дальнейшем! Уж, наверное, это интересней, чем быть расклёванным чайками, которые, кстати, в данный момент уже имеют на тебя виды.

Кир повернул голову и увидел, как дюжина чаек неотрывно пялится на него, заинтересовавшись ещё живой, а значит свежей добычей.

– Времени у тебя на одну фантазию!

– Но что…!

– Да или нет?!

– Подожди….!

– Да или нет, мать твою!!

Одна из чаек оказалась перед лицом Кира и цапнула его за ухо. Острейшая боль пронзила всё тело, сразу проснулась рана в животе и переломанные кости. Мозг в агонии послал сигнал голосовым связкам и когда птичий клюв, увеличиваясь, устремился в глаз Киру, он закричал…

Сотни птиц поднялись в воздух над маленьким островком в океане. Всю стаю спугнул дикий крик, переходящий в хрип, исходящий от приколотого к песку берега человека.

Даааааа…

***

…в волшебную, идиллическую картину ворвался рёв, вернувший людей в мир страха и неминуемой смерти. Взорвались воздушные баллоны, проделав огромную дыру в обшивке. Кто-то толкнул Кира в кресло и стал пристёгивать ремни безопасности. В темноте Кир узнал Гвоздя. Живого. Едва щёлкнул последний клапан ремня, как новый взрыв разнёс половину палубы, посрывав кресла, в том числе и то, в котором сидел парень. Капсулу лифта тряхнуло, всех подбросило. Лист металла промчался в сантиметре от Кира, срезав часть головы Гвоздя.

Не обратив внимание на эту мелочь, тот схватил кресло Кира и метнул его в дыру в обшивке. Очередной взрыв отбросил Кира в сторону от падающей капсулы, и он полетел вниз. Спинка кресла приняла на себя удар о воду, погрузившись на пару метров. Едва начавший захлёбываться Кир зашарил руками по ремням, чтобы отстегнуться от груза, который утянет его на дно. Но судя по всему, кресло было сделано из плавучего материала, поскольку спустя несколько секунд его, вместе с парнем вытолкнуло на поверхность. Освободившись от ремней, Кир посмотрел в ту сторону, куда упал лифт…

***

– … ну а спустя три часа прилетели спасатели. – Кир досказал историю о происшествии следователю и откинулся на спинку дивана. Позади было бесконечное ожидание спасательных вертолётов, удивлённые взгляды работников экстренных служб, долгий перелёт до госпиталя, где единственная обнаруженная на нём травма после происшествия – это опалённые волосы, в местах, где выжившего лизнул огонь. Затем долгий разговор со следователем.

Больница, куда его привезли, находилась на одном из островов, где были возведены причалы космического лифта. Врачи уже окрестили его ходячей сенсацией и предупредили, что первое время здание ему лучше не покидать – толпа журналистов за полицейским оцеплением сожрёт Кира живьём. В катастрофе выжило двое. Но второй «счастливчик» своим видом только подтверждал сенсационную везучесть Кира.

Расставшись со следователем, парень подошёл к окну в палату этого выжившего. Едва его нашли, то сразу поместили в капсулу с биогелем – жидкость обеспечивала максимально нейтральную среду любому пострадавшему организму с наружными ранами, исключая любое заражение и препятствуя кровотечению. В данный момент в капсулу постоянно вливался анестетик, успокаивая нервные окончания, которые, скорее всего, сходили с ума. Ожог на девяноста процентах поверхности тела и открытые переломы должны были погубить его.

– Он выживет, – произнёс высокий красивый голос и рядом с отражением Кира в окне, появилось второе. Невысокий мужчина, шатен с короткими волосами. Правильные черты лица, голубые глаза за синеватым стеклом изящных очков. Одет в строгий белый костюм и чёрную рубашку. Из расстегнутого ворота выглядывала золотая цепочка с висящим на ней небольшим золотым медальоном, похожим на штурвал.

– Любопытно то, что он послужит живым примером того, чего ты избежал, согласившись сотрудничать с нами.

Кир тут же узнал этот голос и машинально провёл кончиками пальцев по лишённой складок ладони.

– Вы… помогли… и ему тоже, – Кир запнулся на слове «помогли». – И по вашим словам выходит, что я тоже мог выжить.

– Отнюдь. То, что он выжил – целиком и полностью его заслуга. У тебя же не было той силы воли, которая помогла ему. Ты бы предпочёл умереть, чем мучиться. Как он. Но ты нам нужен, потому находишься по эту сторону стекла.

Кир, наконец, посмотрел на своего собеседника.

– Может …

– Пойдём. Нам нужно тебе кое-что рассказать, – не дав договорить, шатен повернулся к Киру спиной и пошёл прочь по больничному коридору. Кир последовал за ним. Дойдя до кабинета главврача, незнакомец открыл дверь, приглашая Кира войти внутрь.

Глава 3. Этот мир не так прост

Кабинет был погружен в полумрак. Жалюзи плотно закрывали единственное окно, возле которого спиной ко всем стоял человек в белом халате. За массивным столом сидел в кресле худощавый лысый мужчина, одетый в чёрную водолазку. Интеллигентное вытянутое лицо сорокалетнего чиновника от госбезопасности или управляющего крупной фирмой.

Слева от него, прямо на столе, скрестив ноги, расположился молодой лохматый парень. Бледный, с лихорадочным взглядом и нервными руками, он держал на коленях планшет, водя по сенсорному экрану всеми десятью пальцами и бормоча что-то себе под нос.

В углу кабинета в тени угадывался ещё кто-то, изредка в луче света было заметно слабое шевеление. Едва Кир зашёл, дверь за ним закрылась. Шатен остался снаружи, а выход загородил собой пятый находившийся в комнате, неопределённого возраста азиат в чёрных круглых очках.

Лохмач на столе пинком отправил к Киру стул на колёсиках Кир сел на него, чувствуя некоторую оторопь. Что же с ним происходит? Похоже, сейчас он получит ответы на свои…

– Итак. Твои вопросы.

Кир несмело оглядел окружающих и снова уставился на лысого.

– Он у меня только один. Во что я вляпался?

Повисла тишина. Слышно было только бормотание странного на столе. Мужчина в кресле несколько секунд рассматривал Кира и, наконец, заговорил:

– Обстоятельства сложились так, что ты стал одним из лучших кандидатов на роль в нашей игре.

Последнее слово мужчина выделил особенно. Говоря, он пристально всматривался в глаза Киру, цепко выхватывая или даже читая любую мысль, промелькнувшую во взгляде.

– Кроме тебя существуют и другие кандидаты. Множество. Но ты оказался ближе и… доступнее. А твоё любопытное прошлое позволяет точнее спрогнозировать будущее. Предваряя вопрос о нашей игре: для простоты можешь считать это теневой геополитикой…

– Вы вернули меня в прошлое. – Кир прочистил горло и, не веря, что произносит это вслух, – там был говорящий мертвец. Какая к чёрту геополитика?!

– Она самая, чел, она самая, – подал голос лохматый с планшетом. – Чёртова геополитика. И ты теперь в самой…

Лысый мужчина предостерегающе поднял руку, и парень умолк, не закончив.

– Кир, ты слышал о таком понятии – «weltanschauungskrieg»? Нет? Поинтересуйся на досуге. Если описывать скупо: век назад нацистские идеологи стали массово использовать концепцию «войны за взгляд на мир». До того, как танки пересекли границы, внутри этих границ победила идеология превосходства арийской расы. Это позволило организовывать массы и двигать их в пучину кровавой войны. Фактически они добровольно маршировали туда, куда укажет вождь.

Кир невесело усмехнулся.

– А вы умеете проводить собеседования. Я не буду маршировать по вашей указке.

Мужчина навис над столом, приблизив лицо к парню. Киру показалось, что кожа лысого, словно из тончайшего фарфора, а за глазами кроется целая вселенная. Ткни в него пальцем, нарушь целостность хрупкой преграды, и что-то бесконечное и непостижимое вырвется на тебя, поглотит и расщепит на атомы.

– Две вещи, Кир. Первая – это не собеседование. Перечисление твоих обязанностей. Вторая – когда меня перебивают, где-то в мире умирает человек.

Не в силах выдержать этот внимательный взгляд, не желающий больше перебивать, отвернулся. Часовщик вернулся в кресло и продолжил:

– Со времён Второй мировой мало что поменялось, однако война идеологий никуда не делась. Даже больше – она стала выгодным вложением. Больше не нужно армий, кровавых столкновений и борьбы с осуждением мирового сообщества. Если твой бренд ведёт агрессивное наступление, и даже, если в результате случились жертвы, ты не будешь виноват в привлекательности твоих взглядов. Особенно, когда мир придерживается их. С момента заключения контракта, ты стал работником нашего бренда.

Мужчина на некоторое время замолчал, опустив голову, словно раздумывая над дальнейшими словами.

– Этот контракт скреплён не на бумаге, на нём нет подписей, и ни один юрист не сможет его оспорить. Свидетелем было само небо. А значит, перед ним… и перед нами тебе отвечать. Срок у твоей службы отсутствует – можешь освободиться завтра, а можешь работать на нас и после смерти. Скажу еще, даже твоя смерть может стать исполнением обязанностей. Ещё вопросы?

– Если я откажусь?

Лохматый повернул планшет экраном к Киру. Там показывались последние новости: группы спасателей бродили среди обломков лифта, упаковывая в темные мешки чёрные прямоугольники цензуры.

– Мы тебя отцензурируем.

Холодок пробежался по спине Кира. Ему захотелось просто встать и выбежать из кабинета, позвать на помощь, в конце концов, тут должна быть охрана! Но дверь перегораживает тот азиат… чёрт! Заметив перемену в лице собеседника, Часовщик устало потёр переносицу.

– Тебе не стоит бояться нас и неизвестности впереди. По сути, первое время ты будешь заниматься тем же, чем и раньше – немного нарушать закон. Правда, отныне твоя спина будет прикрыта.

– И от кого меня будут прикрывать?

– Есть мы, и есть они. Вторая сторона этой геополитики. Другой бренд, если тебе так будет удобнее. Я допускаю, что они могут выйти на тебя и попытаться переманить. И, если это случится, Кир, не забывай – это всего лишь weltanschauungskrieg. Разделив их взгляды, ты не станешь лучше и не окажешься в безопасности. Наши методы борьбы почти неразличимы, судьба участников этой игры едина. И только предатели стоят особняком. Рано или поздно тебя и нас свяжут крепкие узы, и никто, запомни, никто из тех, кто предавал нашу сторону, не оставался с ясной головой и спокойной душой. Сначала они становились фанатиками, а после – расходным материалом. Тебе уготована более высокая роль.

С этими словами мужчина поднялся с кресла. Лохматый положил планшет и соскочил со стола. Азиат открыл дверь и пропустил их. От тёмного угла отделилась тень и скользнула к выходу. Кир разглядел женщину, закутанную в чёрную шаль. Едва за ними зарылась дверь, как в кабинете зажёгся свет, и доктор у окна повернулся к Киру.

– … поэтому ваша феноменальная везучесть заставляет меня поверить в высшие силы. А я, между прочим, атеист. Судя по отчёту, – тут доктор кинул взгляд на оставленный лохматым планшет, а затем взял его в руки. – Тут отмечено, что у вас не было обнаружено даже шока после падения.

Он показал экран ничего непонимающему Киру. Доктор вёл себя так, будто и не было странных гостей в его кабинете пять секунд назад. Между тем, на планшете переливались несколькими цветами два человеческих силуэта. Один из них был нездоровых тёмных тонов, местами тёмно-синий, а второй приятных красноватых оттенков.

– Это сравнение био-сканирования Вас и второго выжившего. Думаю, комментарии излишни.

Кир непонимающе посмотрел на доктора:

– А кто были эти люди?

Тот вернул ему взгляд.

– Простите, Вы о ком?

***

За дверью кабинет Кира ждал шатен.

– Кстати, будем знакомы, меня зовут Жонглёр, – по-голливудски улыбнулся он. Кир кивнул.

– Думаю, обо мне Ваша компания уже всё знает.

Жонглёр громко захохотал, вызвав эхо по всей больнице.

– Скажем так, есть вещи, которые мы только предполагаем. Я даже сделал пару ставок.

Кир недоверчиво прищурился.

– Это что за вещи?

– Ну, вернее будет не вещи, а твои возможности. И твои границы. Кстати, твоё первое задание – через десять дней, ровно в двадцать два сорок шесть быть вот по этому адресу. – Жонглёр протянул Киру салфетку с оттиском какого-то столичного ресторана. На салфетке был написан адрес в Москве. Кир внимательно вчитался, прикидывая, где это может быть. Подняв глаза, обнаружил, что в коридоре он стоял один. Жонглёр исчез.

Найдя поблизости диванчик, Кир рухнул на него и крепко задумался.

«Итак, всё сначала и по буквам. Я проворачиваю шикарную аферу с банками и зарабатываю несколько миллиардов, за которые меня не вздёрнут. Потом рву с прошлой жизнью и отправляюсь в космос на мега-концерт, попутно заметая все возможные следы. В космос я попадаю, но концерт машет ручкой, пока сила притяжения принимает меня вместе с орбитальным лифтом в свои тёплые объятия. Лифт расшибается вдребезги об атолл посреди океана, а меня протыкает насквозь железным огрызком. От нечего делать я знакомлюсь с трупом, который представляется Гвоздём и предлагает мне жизнь взамен на сомнительный контракт. Дело попахивает торговлей душ. В итоге, под клювами чаек я соглашаюсь на это, и меня спасают. Спасают, повернув вспять время и выкинув из падающего лифта в океан. Я, невредимый, попадаю в больницу, где странная компания, которую никто не замечает, объясняет мне расклад. Об игре, брендах, взгляде на мир и безвыходности моего положения. Затем какой-то модник даёт мне задание и растворяется в воздухе… Где, чёрт возьми, волшебные вспышки, зловещий смех, рога и фаерболы?!»

Кир, будучи человеком, выросшим в окружении технологий и всю свою жизнь так или иначе изучающим различные материальные науки, был не чужд здоровой доли суеверия и относился к мистике как к чему-то реальному, но далёкому и лично его не трогающему. И сейчас у него происходил разрыв шаблона от этой чертовщины. Без признаков чертовщины. Дурацкое оправдание, что всё это сон, бред, наркотическое опьянение или вообще он умер и уже в чистилище, отметалось сразу. Ну не может такое сниться так долго и так реалистично. Ещё все происходящее могло быть игрой в виртуале самой высокой степени погружения, когда игрок на время сеанса полностью лишается возможности реально оценивать происходящее.

Киром на мгновение овладела надежда. Подняв голову, он произнёс в потолок:

– Код красный, юзер оффлайн, Эс.О.Би.

Прошла секунда.

– ЮЗЕР… ОФФЛАЙН…., ЭС…О…БИ – раздельно и громко повторил он.

Аббревиатура в конце означала «save our brains» (неофициальное «save our butt») – придуманный во времена расцвета виртуала одним юзером-шутником, мем-позывной, прижившийся на просторах сети. И даже включённый в специальную команду, призванную моментально отключать произнёсшего её от виртуала в случае ЧП.

Проходящая мимо медсестра шарахнулась от Кира и, обойдя его по широкой дуге, заспешила дальше по коридору, видимо решив, что везунчик рехнулся после крушения лифта. Но она, как и коридор, стены и больничный диванчик не растворились в цифровом коде выхода. Кир вздохнул. Всё происходящее с ним – это реальность. А, значит… Он повертел в руках салфетку с адресом. Почему бы и не попробовать? Вроде ничего страшного ему пока не предложили, а дальше…, а дальше посмотрим…

***

Кто бы мог подумать, что известность в нашем мире может приносить удовольствие? Только тот, кто получал это удовольствие исключительно в качестве десерта, раз в полгода и только по половине чайной ложки.

Кира едва не разорвала толпа журналистов, прорвавшихся в больницу. Ему буквально пришлось выпрыгивать в окно, когда из-за угла коридора, где он тихо сидел на диванчике, показалась обвешанная аппаратурой орда, возглавляемая видеодронами. И это не было проявлением скромности. Учитывая то, что провернул в последние дни Кир, светить лицом и своим именем было крайне опасно. Обязательно найдётся ушлая акула пера, которая раскопает его прошлую жизнь. Кир итак попался на глаза органам после разговора со следователем, и рано или поздно его данные просочатся в свободный доступ. Конечно же, никто не будет подвешивать парня за одно место и требовать миллиарды назад, но, если афера вскроется, он окажется на виду и под ударом.

Вполне возможно, его новые покровители предоставят защиту, но лучше подстраховаться и самому. Он уже просчитывал в голове сложную систему заметания своих следов. И да, без нескольких пластических операций не обойтись. Прислонившись к кирпичной стене и закутавшись от назойливого дождя в куртку, Кир ругнулся.

Позади десять дней бесконечных пряток. Выпрыгнув тогда в окно, Кир без промедлений бросился в аэропорт. Документы и большая часть наличности остались среди обломков, поэтому билет на самолёт домой ему не светил. Удалось договориться с частником, который возвращался в Китай на личном грузовом самолёте.

Мужик с пониманием отнёсся к нежеланию Кира торчать под прицелами камер и согласился взять его на борт. Взамен всю дорогу на ломанной смеси английского и русского они перетирали произошедшую катастрофу. Под конец полёта всеми правдами и неправдами Кир отвертелся от совместного фото на память, подарив свои наручные часы, которые всё равно были разбиты во время аварии. Мужик был несказанно рад получить от выжившего в самой невероятной катастрофе века такой сувенир и тут же забыл про фото, а Кир избавился от ненужного засвета своего лица.

Едва оказавшись на земле, он выбрался в Сеть, где вскрыл одну из своих заначек. С этого момента вернулось чувство уверенности. Купив одежду, скрывающую лицо, и приобретя среднего качества поддельные документы, он окольными путями, меняя средства передвижения и понемногу внешний вид, за несколько дней добрался до Москвы. В столичном муравейнике затеряться было уже плёвым делом, и оставшиеся дни парень провёл в относительной тишине и спокойствии, мониторя новостные ресурсы и отслеживая информацию о себе.

Затеряться ему удалось знатно, с чем Кир себя и похвалил. Особый успех состоял в том, что вместо фото в анфас и в профиль, везде показывали его примерный фоторобот. Никому не удалось сделать его фотографии, даже слитые в Сеть записи с многочисленных камер видеонаблюдения оказались повреждены (на это ушло полчаса в туалетной кабинке китайского аэропорта). А когда в одной из передач показали довольного частника, который вывез его с острова, Кир чуть ли не подпрыгнул от самодовольства, вспомнив, как ему удалось отмазаться от «фото на память». Некоторые новостные агентства даже объявили денежные награды за информацию о «таинственном выжившем».