Кир. Контракт на конец света. Часть 1

А, чтобы не погореть на собственной жадности, установили срок в четырнадцать дней, после которого вся работа останавливается, подводятся итоги, делятся деньги и стираются как следы их деятельности внутри банков, так и сетевое прошлое. И он долго подбирал именно тех, кто не пожалеет выполнить последний пункт. Дальнейшими планами никто особо не делился.

Решив, что часть дела сделана, Кир выбрался наконец на танцпол, где как раз происходило лазерное шоу, и в дыму медленно плыли планеты. Диджей погрузил танцующих в транс, дым запах ментолом, Кир втянул его полной грудью и позволил эйфоретикам растворить гудящую голову в музыке и танце.

Краски стали ярче, а время – медленнее. Каждые несколько секунд Кир словно выныривал из воды в ясность сознания, делал глоток дыма с эйфоретиком и снова погружался в опьянение. В эти моменты он успевал оценить, как сменяется окружение вокруг. То весь танцпол плыл в космосе, то под ними раскидывались кольца какой-то планеты, то они оказывались на поверхности солнца. Периодически дым сдувался, чтобы подарить всем присутствующим ощущение падения, когда вскрывался идеально прозрачный пол под ногами.

В какой-то момент он оказывается на опоясывающем заведение балконе и, свесившись через перила, пытается надышаться прохладным ветром, избавиться от морока. Приглушённый крик за спиной заставил его развернуться в то мгновение, когда из двери в клубах дыма вылетела в дупель пьяная девушка и, не разбирая дороги, врезалась в парня.

Упав на четвереньки, она вывернула содержимое желудка на пол, тоскливо завыла и стала скользить невидящим взглядом вокруг. Обратив внимание, как хаотично меняется размер зрачков, и до жути необычно переливаются тремя цветами радужные оболочки, Кир рефлекторно дёрнулся от неё в сторону. Это не вина алкоголя или эйфоретиков. А надетый на её голову нейробруч с обрывками проводов только подтвердил его страшную догадку.

– Мы в виртуале сидели, она вдруг как с катушек слетела.

В дверях стоял поддатый парень, растерянно смотрящий на девушку и пытающийся что-то объяснить заплетающимся языком.

– Это Дали, да?

Кир с отвращением сделал ещё несколько шагов назад, уже от обоих, словно от прокажённых. Хотя смысла в этом было ноль. Синдром Дали был меметической угрозой, чей распространитель – компьютерный вирус БЕЗNОГИМ. Соответственно, получить дичайший когнитивный диссонанс, начать слышать вкусы, видеть гравитацию и кучу любых других последствий было возможно только в виртуале при подключении к Сети. Правда, после выхода всё это оставалось с тобой навсегда. Вернуть когнитивные функции в норму ещё никому не удалось.

Кир поспешил покинуть балкон и запереться в кабинете. Рухнув на диван, он заглушил чувство тревоги коктейлем и автоматически потянулся к уху, где за мочкой располагалась клипса коннекта. Рука замерла на полпути, перед глазами встало лицо обезумевшей девчонки с балкона. Парень раздумывал меньше секунды, а потом погрузился в Сеть. Самое безопасное место на свете, а что до тех несчастных, кто случайно ловит БЕЗNОГИМ – уж с ним-то такое не произойдёт.

Вдруг раздался шелест открываемой двери, в кабинет ворвались звуки музыки с танцпола и аромат странного парфюма. Кир даже не успел выйти из виртуала, как холодные руки коснулись его висков, и он оказался в ловушке без возможности отключиться от Сети. Всё, что было ему доступно – лишь немного повысить прозрачность виртуального мира, но едва он получил возможность видеть и сопротивляться, как почувствовал несколько болезненных щипков по телу.

И оно перестало его слушаться.

Сквозь виртуал он с трудом смог разглядеть, как вокруг стола расселись три человека. Интерфейс Сети не давал увидеть хоть какие-то детали.

– Вы кто, нахер, такие?

Нежданные гости не обращали на него внимания, каждый занимался своим делом. Один явно копался в его нейрочипах через удалённый доступ (как? Как, вашу мать!?). Второй положил на стол маленький кейс и извлекал из него какие-то инструменты. А третий перебирал выставленную на стол еду и алкоголь, особое внимание уделяя этикеткам на бутылках. Словно не найдя того, что искал, он через стол наклонился к Киру.

– Ну и мудак же ты, приятель.

– Кто вы?!! – уже не на шутку перепугавшись, закричал Кир. Только тут его чувство самосохранения наконец сработало, и он стал набирать воздух в грудь, чтобы заорать, в надежде на охрану клуба. Нейрочип в затылке издал короткий болевой импульс, и весь накопленный воздух с шумом вышел из лёгких.

– Даже не пытайся, – не отвлекаясь от виртуального интерфейса перед собой, коротко бросила фигура женским голосом.

Да кто эти люди, что могут творить ТАКОЕ?? Неужели его афера пошла крахом, и их всех давно вычислили?

– Лично я – ценитель хорошего вкуса, – сказал тот, кто копался по столу. – А ты, как я вижу, пьешь всё подряд и ешь все подряд. И прошу, не пойми меня превратно, я не буду осуждать голодного или стремящегося утопить своё горе в алкогольной коме. Но ты…

– У меня готово, – отчиталась женщина. – Можешь приступать.

Третий, с инструментами, взял правую руку Кира и положил её ладонью вверх на стол.

– …ты, человек, который может позволить себе всё, лишаешь себя самого главного – разборчивости. Пихая и вливая в себя всё подряд, в кого ты превращаешься? Хищник питается только сочащимся кровью ошмётком…

Внимательно осмотрев ладонь парня, третий растянул её на какой-то рамке.

– …травоядные в огромных количествах поглощают растения. Среди тех и других есть сильные и слабые существа, в равной степени опасные друг для друга. Но самое главное – в равной степени они боятся и уважают силу друг друга. Потому что эта разборчивость чётко определяет границы применения их силы, они всегда знают, кто опасен, а кто нет…

Подкручивая рамку, третий заставил ладонь Кира выгибаться кверху. Появились первые признаки болезненных ощущений, но Кир боялся даже пикнуть – тон ведущего монолог человека даже не подразумевал, что его можно перебить.

– … слабые уверенно знают, кого надо бояться, сильные в курсе, с кем не стоит связываться. Это система взаимоуважения, приносящая благо всем её участникам. “Но как же всеядные?”, спросишь ты…

Когда третий взял что-то похожее на ручку и щёлкнул кнопкой, Кир провалился в ад. С конца этой ручки широким конусом вырвался лазер и впился в распятую ладонь. Парень перестал слышать вещающего мужика, музыку за стенами, концентрировать на чём-то взгляд. Не в состоянии дёргаться и орать, он просто тряс головой, пытаясь оживить тело и вырваться наружу, к людям. Ноздрей достиг запах опаляемой кожи, а в голове появились суицидальные мысли, что угодно, лишь бы прекратить эту боль…

…которая кончилась внезапно, как и началась.

– …до чего только дотянутся. С хищником можно подружиться, травоядное можно приручить, но для свиней, крыс и стервятников ты всегда будешь представлять гастрономический интерес. Они вне системы взаимоуважения, потому что нарушают главную её суть – разборчивость. Вне зависимости от твоей силы или слабости, или гастрономических особенностей…

Третий убрал своё орудие для пыток и опрыскал обожжённую ладонь какой-то ледяной пеной. Боль тут же отступила, и он высвободил ладонь Кира из рамки.

– …как и взаимоотношений с ними – ты не будешь знать, в какой момент они проявят свою неразборчивость. Что награждается презрением от остальных. Потому, всеядные живут отдельно, но всегда где-то рядом, ведь однажды ты можешь их заинтересовать.

– У меня тоже всё, – сообщил третий.

– Отлично.

Рассуждавший о разборчивости сел обратно.

– Прости нас за это шоу, приятель, но мы должны были подтереть за тобой до того, как в твоё дерьмо вляпаются ищейки Интерпола.

Кир вздрогнул. Сопроводил бы это удивленным восклицанием, но его связки всё еще его не слушались.

– Да-да, лазейки в твоих контрабандных нейрочипах ещё оставались… пару минут назад. Не благодари. Так же, мы позаботились о твоём будущем и понимании, что такое боль. Ты ведь никогда её не испытывал, я точно знаю. Все вопросы отложим на потом, всё несколько сложнее, чем просто беседа. Главное, прими как факт, что мы твои друзья, не желаем тебе вреда. И в следующий раз увидимся в более благоприятных обстоятельствах.

Троица встала со своих мест и пошла на выход, оставляя парализованного Кира. Уже у выхода, судя по всему, главный у них обернулся и бросил:

– Когда оклемаешься, закажи нормального мяса и вина. Твой стол вызывает отвращение.

Глава 2. Прощание.

Четыре колоссальных серебряных нити устремлялись ввысь, чтобы раствориться в синеве утреннего неба. Хотя нет, что-то размером с маленькую монетку было в той точке, где они сходились. Нитями они казались лишь издали, вблизи же это были необхватные столбы, издающие непрерывное гудение.

Один из них использовали использовали для грузовых подъёмов, другой – для грузопассажирских, третий и четвертый доставляли исключительно людей. По международному договору, комплекс орбитальных лифтов возвели в Тихом океане, на территории атолла Пальмира, близкого к экватору. Это позволило получить равный доступ к нему всем странам-участницам проекта и избежать проблем с путями сообщения, если где-нибудь обострится политическая обстановка. Для одной из нитей пришлось создавать целый искусственный остров. Но отдача того стоила.

Прямо из клуба Кир сел на аэроэкспресс, который доставил его и ещё сотню человек прямо к пассажирскому лифту. По каждому из столбов скользили четыре обтекаемые капсулы, утреннее солнце до рези в глазах отражалось от белых бортов. Ещё на подлетё сердце интенсивно пыталось покинуть грудную клетку, стоило только вживую увидеть масштабы конструкции.

Во время пути от посадочной площадки до причального порта, на глазах Кира одна из капсул зашипев, тронулась с места и, набирая скорость, заскользила по тросу. Прошло несколько секунд, прежде чем она превратилась в сверкающую точку, а затем и вовсе растворилась, слившись с серебряной нитью. Причалы для лифтов своим дизайном напоминали небольшие аэропорты, со своими залами ожидания и регистрации, грузовыми терминалами, ресторанчиками, магазинами и толпами народа, ожидающих своей посадки. Все наружные стены были сделаны из стекла, предоставляя возможность полюбоваться тропической природой и Тихим океаном, в получасе ходьбы.

– Рейс номер «С 7», посадка через десять минут. Отправление по расписанию, – приятным голосом прозвучало объявление. «Семь – счастливое число» – подумал Кир, – «Интересно, что мне достанется?».

Возле посадочного терминала он заметил знакомые по вчерашнему дню лица. Позади них стоял человек, с голопроектором, выводящим логотип турагентства. По современной норме сервиса, он был без галстука. Вошло в моду это буквально год назад после неожиданной фразы известного молодого политика, пришедшего на очередную важную конференцию без галстука. Журналисты сразу обратили на это внимание, но лишь одна его фраза: «Да задолбали эти понты дешевые!» изменило всеобщее мнение о важности галстука. Он так никому и не поведал истинную причину своего внешнего вида – галстук остался в трусиках стриптизерши, посетил которую он буквально за час до конференции.

Подойдя к представителю агентства, Кир отметился в списке. Громкий взрыв хохота сзади заставил его оглянуться. Источником его были те самые провинциалки, которых обнимал желтоволосый парень-хакер. Судя по красным глазам всей троицы, бессонная ночь была не только у Кира. Пронырливым оказался. Его следующая шутка, прошёптанная на ухо одной из девушек, вызвала новый взрыв хохота. Заметив взгляд, устремлённый на них, девушки смутились, а хакер подмигнул. Когда они отметились в списке группы, сопровождающий выключил голопроектор и, посмотрев на часы, повёл людей на посадку.

Внутри капсула лифта была похожа на комфортабельный четырёхэтажный кинотеатр. На каждом этаже располагалось четыре ряда по десять кресел, только вместо экрана перед ними открывался вид из огромного сплошного панорамного окна. Под их группу был отведён целый этаж. Успев сесть посередине, прямо перед окном, Кир расслабленно вытянул ноги. Подъём должен длиться сорок минут и он собирался получить свои первые впечатления все, до последней крошки.

Из-под кресла, выдвинулась подставка для ног, и на ручке замигало напоминание о необходимости пристегнуть ремни. Мягкие, но надёжные полосы слегка притопили его в обивке. За всю историю использования космических лифтов, не было ни одного ЧП, если не считать таковым нервный шок людей, впервые оказавшихся так высоко над землёй, и необходимость в ремнях была скорее традиционной предосторожностью, чем необходимостью. Ну и защитой от разбитых носов и рассечённых бровей, неизбежных при наступающей невесомости. После короткого инструктажа, из динамиков, лифт дёрнулся, и пейзаж за окном начал уходить вниз. В который раз за это утро в животе сладко заныло. Только что начался подъём на высоту около ста сорока километров, финальной точкой которого была, висящая в космосе, орбитальная платформа «Мир». Первое путешествие Кира в космос.

Земля за бортом давно уже исчезла, перед глазами открывался бескрайний океан, с каждым километром вверх линия горизонта закруглялась, пронзив лёгкое облако, капсула ещё больше увеличила скорость, заставив сердце уйти в пятки и уже оттуда испуганно взирать на расстилающийся пейзаж.

За спиной раздался испуганно-восторженный визг. Кир раздражённо сморщился – несдержанные эмоции выдернули его из эйфории стремительного взлёта. Тем временем, мир за окном разделился на светлую и тёмную половины, как символ, Инь и Ян. Светлой половиной была земля, которую пыталась поглотить тёмная половина, всего лишь кусочек необъятного космоса. Показались звёзды, очень необычно было смотреть на них под таким углом.

Восторг, охвативший парня, снова бросил его в состояние эйфории. Чистая, детская радость. Вдруг необычное, похожее на сон ощущение, упало на него. Невесомость! Если бы не запрет на расстёгивание ремней во время полёта, он бы уже летал под потолком.

Когда в окне показалась секция платформы, Кир впился в неё взглядом. Никакое из человеческих творений на Земле не могло сравниться с его же творением в открытом космосе. Если бы цивилизации из других миров добрались до нашей планеты, то первым, что они увидели, был бы этот техногенный цветок из металла и пластика. Восприняли бы они его как цветок мира или соцветие войны? Неизвестно. Но человечество по праву могло гордиться своим детищем.

Орбитальная платформа венчала собой развитие технологий первой половины двадцать первого века. Футуристичное кольцо с лепестками-платформами, с которого в дальний космос отправлялись автоматические зонды и корабли снабжения для первой марсианской станции, на которой жил своей жизнью первый человеческий город в открытом космосе. Это был Вавилон номер два, преуспевший, в отличие от своего мифического предка.

Лифт замедлил скорость и плавно вплыл в принимающий шлюз. Лёгкая тряска торможения, показалось огромное окно, за которым сидели диспетчеры. Голос из динамиков объявил о начинающейся стыковке. Кир в волнении откинулся на спинку кресла и снова утонул в его обшивке. Его первый космический полёт подходил к своему концу. Впереди было несколько дней жизни на орбитальной платформе. Хорошее начало новой жизни.

Кир улыбнулся приятным мыслям о будущем…

***

Том Гринн по жизни был везучим. Везучим настолько, что если ему удавалось купить лотерейный билет, то он обязательно оказывался выигрышным. Или, если находил чей-то кошелёк, тот был приятно пухлым и тяжёлым. И несчастные девушки, которых пять минут назад бросил парень, а значит, им требовалось утешение, обязательно попадались ему.

Вот и сейчас очередная, несчастная, а значит, ищущая утешителя, красотка, шла в его руки, тайком утирая слёзы, размазывая косметику по лицу и поправляя своё короткое платьице, едва не рвущееся на округлостях. Место было самое подходящее – дендрариум орбитальной платформы, необычное и склонное к романтике.

Пара фраз, улыбка, комплимент, шутка про плачущих девушек – и она уже позволяет приобнять себя, робко смотря снизу вверх на своего утешителя. Час спустя, косметика на ёе лице чудесным образом обновилась, грусть из глаз исчезла, а в голосе появилось лёгкое заигрывание. Том поздравил себя с очередной победой и предложил новой подруге прогуляться по самым недоступным местам «Мира». Том вообще был любитель недоступных мест. Как старший инженер, он имел доступ к генераторным, и всех своих подружек таскал туда поглазеть на творившееся чудо, при работе Токамаков. А потом уединиться в вечно пустом резервном центре управления. С такими мягкими и удобными диспетчерскими креслами.

Громадный, вытянутый зал тихо гудел и искрил, выдавая в секунду просто запредельные энергетические мощности. Под прозрачным полом искрили и сияли десятки Токамаков. Там бушевала такая стихия, что каждый, кто попадал сюда, начинал чувствовать себя богом грома. Конечно, если имел доступ к оборудованию.

Вид портил штабель из металлических ящиков, аккуратно стоящий прямо посередине помещения. Как администратор этой секции станции, Том заочно обматерил логистический отдел, но как мужчина, тут же забыл о работе, потому что о его предплечье терлась женская грудь.

Девушка испуганно прижималась к Тому, восхищённо разглядывая беснующиеся под ногами клубки молний. На самом деле, работа генераторов не должна сопровождаться такими спецэффектами, но минуту назад Том понизил уровень изоляции, и теперь каждое из колец генераторов представляло собой небольшую разъяренную тучу. Но это было ещё не всё. Выйдя с девушкой на середину зала, он достал девайс управления и одним нажатием выключил гравитацию в помещении. Девчонка, взвизгнув, уцепилась за Тома, когда неведомая сила оторвала её от пола и подняла в воздух, позволяя рассмотреть самые аппетитные ракурсы.

Побарахтавшись в воздухе, люди проплыли из конца в конец зала. Восхищённая жертва соблазнения не скрывала своего восторга от всего происходящего. Привыкший к этому аттракциону, Том восхищённо сдерживал свой восторг по поводу жертвы. Позволив себе более откровенные прикосновения и взгляды, парень стал направлять развитие событий в нужное русло. Новая знакомая была не против. Между ними даже завязалась шуточная борьба, в результате которой оба потеряли часть одежды, которая теперь плавала вокруг них.

Девушка смеясь, оттолкнулась от Тома, умчавшись под самый потолок. Том поискал вокруг взглядом и, найдя опору, в виде штабеля ящиков, скреплённых пластиковыми лентами, подплыл к нему и, резко оттолкнувшись, взял направление в её сторону.

Позади него штабель качнулся, лопнула одна из лент, прикреплявших их к полу и ящики, рассыпавшись, взлетели над полом. Том этого не видел. Перед ним был зовущий взгляд незнакомки. Кстати, а почему он до сих пор не спросил её имени? Это надо было исправить.

Уже подлетая к ней, он раскрыл было рот, когда вдруг за её спиной, из тёмного угла вдруг проступило мужское лицо, оскаленное жуткой улыбкой. Том дёрнулся назад, в это время один из-зависших в невесомости ящиков чувствительно ударил его сзади. В кармане штанов хрустнул девайс управления.

Устройства гравитации, получив новый приказ от коротнувшего прибора, мгновенно заработали, обрётшие тяжесть тела устремились к стеклянному полу. Упав с высоты в пять метров, Том пострадал несильно, но когда услышал за спиной грохот и треск изоляционного стекла пола, его сердце сжалось. Обернувшись, он увидел, как падающие ящики пробивают пол и падают прямо на работающие генераторы. Высвобождающаяся энергия по аварийному заземлению уходила в экстренные накопители. Осмотревшись вокруг в поисках девушки, он с шоком осознал, что в зале больше никого нет. Опомнившись, Том кинулся к куртке, в которой лежит коммуникатор. Если срочно не сообщить диспетчерам об аварии, они могут не успеть разрядить накопители. А тогда неминуем…

Череда сотрясающих станцию взрывов пронеслась по орбитальной платформе. Том остолбенело замер, с ужасом осознавая, что он только что натворил…

***

– Рейс С 3 прибыл в шестой шлюз, запущена процедура стыковки.

– Ремонтная бригада требуется в энергопровод десятого шлюза, неполадки в резервном питании.

– Рейс С 8, отбытие задерживается на пять минут в связи с потерей багажа пассажиров.

– Рейс С 7 прибыл в пятый шлюз, запущена процедура стыковки.

– Диспетчерская, примите служебное сообщение: «Из-за эпидемии гриппа на станции, количество обслуживающего персонала снизилось на двенадцать процентов, смена увеличена на полтора часа.

В диспетчерской раздались возмущённые крики. У многих сегодня нарушились личные планы. Диспетчер Смит разочарованно откинулся на спинку кресла: «Мда. Ресторан с женой на этот вечер отменяется».

– Эй, Чарли, у меня столик в «Сирене» забронирован, ты по-любому отсюда раньше свалишь, так хоть сходи с супругой своей, а то зря бронь пропадёт.

– Окей Смити, не откаж…

ТРЕВОГА!!!ТРЕВОГА!!!!ТРЕВОГА!!!

Сильные толчки сотрясли всю станцию, выбрасывая диспетчеров со своих мест. Смит больно ударился головой о пульт управления но, не растерявшись, снова прильнул к приборам, пытаясь разобраться, что происходит.

ТРЕВОГА!!!ТРЕВОГА!!!ТРЕВОГА!!!

Судя по показаниям, в восточном блоке станции, один за другим выходили из строя генераторные отсеки. В их блоке. Зелёные сигналы состояния сменялись на красные, врубилось аварийное освещение. За обзорным окном, выходящим во внутренне пространство шлюзов, стали гаснуть прожектора.

– О господи, седьмая капсула ещё не успела состыковаться!!!! У них сейчас всё ОБЕСТОЧИТСЯ!!!!!

Руки Смита нервно запорхали над голографическим пультом, направляя все энергетические ресурсы в пятый шлюз. Последний прожектор погас, белые борта капсулы посерели, освещаемые только космосом. Она медленно стала отдаляться от троса орбитального лифта. Земное притяжение врало своё. Голографический терминал мигнул и погас. Прямо перед лицом Смита из стены вылез аварийный рычаг стопора, которым никто никогда не пользовался, по причине отсутствия ситуаций, когда он мог понадобиться.

– Диспетчерская!! Капсула С 7 падает, она ПАДАЕТ, срочно стопорите её!!!

Смит обеими руками ухватился за железный рычаг и с силой потянул его на себя. Где-то заработали тяжёлые механизмы и из стен шлюза начали быстро выдвигаться огромные магниты, которые должны были притянуть к себе обесточенную капсулу. Взрывы продолжали сотрясать станцию, прокатываясь по всему восточному блоку. Несколько огненных цветков вспыхнули в шлюзе, разрывая в клочья переборки и вырывая с «мясом» магниты. Прощальный взрыв проводил капсулу в открытый космос, придав ей ускорение. Она стала стремительно уменьшатся, сливаясь с земным пейзажем.

– Боже, храни ваши души, – прошептал Смит, глядя вслед куску металла и пластика, в котором падали на землю несколько десятков людей…

"До столкновения осталось сто сорок километров"

***

Резкий толчок бросил Кира, уже освободившегося от ремней, обратно в кресло. Потом лифт и пространство за окном погрузилось во тьму – полностью вырубило свет, в том числе и в принимающем доке. Несколько последовательных встрясок и его тело оторвало от кресла невесомостью. Через минуту в панорамном окне прощально мелькнули врата дока, и показалась Земля. Приближающаяся. Сердце ёкнуло. Закричали пассажиры, и снова раздался противный визг, который до этого портил любование космосом. Даже в такой ситуации он раздражал.

Кир лихорадочно пытался сообразить, что делать дальше. А что можно предпринять, когда падаешь в обесточенной капсуле с высоты полутора сотен километров? Невесомость подняла всех пассажиров в воздух и теперь они напоминали домашних рыбок, которые поняли, что кто-то бросил к ним в аквариум кипятильник. Беспорядочно дёргаясь в воздухе, люди бессмысленно пытались добраться до выхода.

Когда наружная обшивка капсулы загорелась в атмосфере, каждый ощутил себя в дьявольской колеснице, несущейся прямо в ад. Не хватало сатанинского смеха. Кто-то осознал всю безвыходность положения и обнял близких, тихо шепча слова утешения. Кто-то свернулся калачиком, ожидая неминуемого конца. На какое-то время повисла тишина и всё замерло. В темноте, озаряемой адским пламенем снаружи, подвешенные невесомостью, плавали эмбрионы людей. Как зародыши, которые через несколько минут переродятся в ангелов.

В волшебную, идиллическую картину ворвался рёв, вернувший людей в мир страха и неминуемой смерти. Взорвались воздушные баллоны, проделав огромную дыру в обшивке. Сорвавшийся с троса орбитальный лифт, по параболе достиг земной поверхности в районе безымянного атолла, практически стерев половину его с лица земли…

***

«Почему так больно?». В закрытые глаза горячо и настойчиво било солнце, кожу гладил приятный морской бриз, совсем неподалёку росли пальмы, а из живота торчал кусок трубы.