Соотношение частных и публичных интересов в правовом регулировании рекламы

И тот и другой подход явились следствием отрицания объективного факта – государство очевидно не в силах обеспечить реализацию в равной мере всех существующих социальных интересов. При этом следует признать, что инструментом, позволяющим достигнуть наиболее приемлемый баланс частных и публичных интересов, является право.

Сам по себе феномен права по своей сути основан прежде всего на диалектическом единстве, переплетении и взаимозависимости интересов личности, общества и государства89.

Эффективность правового регулирования во многом зависит от адекватного осознания потребностей в регламентации тех или иных общественных отношений, точного определения интересов и их соотношения.

Как справедливо отмечал Н. М. Коркунов, основная задача права состоит в разграничении различных, сталкивающихся между собой интересов90.

В литературе отмечается двоякая связь права и интереса. Право порождается интересами, отражает их. Закон определяет права и обязанности субъектов. Его нормы, отражающие социальные интересы, составляют обязательные правила поведения, обеспеченные государственным принуждением. Наделение правом означает возможность удовлетворения интересов, обеспеченную государством. Отсюда право не только порождается интересами, не только выражает, но и охраняет их91.

При рассмотрении проблемы соотношения частных и публичных интересов в правовом регулировании представляется необходимым разграничить эти две группы законных интересов между собой. «В самом деле, – писал Г. Ф. Шершеневич, – где граница между частным и общественным интересом? Нельзя ли сказать, что общественные интересы охраняются настолько, насколько они согласуются с задачами общества? Охраняя интересы отдельного лица, право имеет своей целью в то же время охранение интересов всего общества»92.

Одним из первых в российской юриспруденции понятие «публичного интереса» исследовал Ю. А. Тихомиров. Он определил публичный интерес как «признанный государством и обеспеченный правом интерес социальной общности, удовлетворение которого служит гарантией ее существования и развития»93.

А. В. Костин дает следующее определение публичного интереса: это принявшая форму сознательного побуждения и проявляющаяся в жизни в виде желаний, намерений и стремлений общая и ничья в отдельности потребность всего народа государства94.

Из приведенных дефиниций следует, что содержание публичного интереса составляет воспринятый государством объективно существующий общественный интерес. Таким образом, закрепление того или иного общественного интереса в правовой норме зависит от своевременного и правильного осознания государством действительных интересов общества.

В идеале, отмечает А. В. Кряжков, внутренние механизмы демократического правового государства должны переносить интересы общества на правовую почву, тем самым превращая их в публичные интересы; т. е. содержание общественного (как действительного интереса общества) и интереса публичного (как осознанного и признанного таковым государством) должно совпадать. Однако в силу присущей государству инертности между ними всегда существует разрыв95.

Интересен вопрос о соотношении государственных и общественных интересов. В настоящее время в науке утвердилось мнение о том, что и те и другие формируют содержание публичного интереса. Однако совпадают ли эти понятия по содержанию между собой?

Анализ законодательства позволяет предположить, что данные понятия не только не совпадают, но и не пересекаются между собой. В соответствии с пунктом 2 статьи 1 Федерального закона «О прокуратуре» (в ред. от 24 июля 2007 г.) Прокуратура Российской Федерации действует в целях защиты охраняемых законом интересов общества и государства96. Однако в пункте 1 статьи 53 АПК РФ речь уже идет о праве государственных органов обратиться в арбитражный суд в защиту публичных интересов.

Таким образом, прокурор принимает участие в арбитражном процессе при условии нарушения государственного или общественного интереса, который в любом случае представляет собой интерес публичный.

Представляется, что ключевым моментом в разграничении данных понятий будет вопрос о том, является ли государство носителем самостоятельных, свойственных только ему, интересов. На этот счет существуют различные точки зрения. По мнению А. В. Кряжкова, у государства нет собственного интереса, поскольку интерес характеризуется принадлежностью социальным субъектам (личность, группа лиц, общество). В деятельности государства, его органов находят выражение те или иные интересы, которые и становятся «государственными», лишь отражаясь в ней. Поэтому государственные интересы есть преломление в деятельности государства интересов отдельных социальных субъектов97.

В то же время В. В. Субочев, как уже было сказано выше, выделяет интересы государства в самостоятельную группу интересов.

По нашему мнению, в настоящее время нет оснований отрицать существования, наряду с общественными специфических государственных интересов.

Как совершенно справедливо отмечает сам А. В. Кряжков, общественные интересы незамедлительно переносятся на правовую почву и приобретают статус публичных лишь в идеале демократического правового государства. «Безусловно, утверждение, что интересы, защищаемые государством, могут целиком соответствовать интересам общества, представляет собой идеальную, возможно, даже никогда полностью не достижимую модель, поскольку отношения государство – общество заключают в себе определенные противоречия. В какой-то мере эти субъекты всегда противостоят друг другу»98.

Таким образом, формально норма права выражает согласованные интересы общества. В реальности общественные и государственные интересы далеко не всегда совпадают, более того, их полное совпадение невозможно в силу объективных причин.

В. В. Субочев, опираясь на тезис о том, что интерес есть осознанная необходимость удовлетворения потребности, отмечает сугубо специфический характер потребностей каждого из носителей (личность, общество, государство)99.

В условиях существующего по объективным причинам диалектического противоречия некоторых общественных интересов личным, особую значимость приобретает регулятивная функция государства, которая не только направляет реализацию интересов как индивидов, так и общества в целом в нужное русло, так и не дает отдельным противоречиям перерасти в социальный конфликт, защищает наиболее уязвимые интересы и в то же время стоит на страже баланса интересов личности, общества и самого государства.

То есть, другими словами, интерес государства заключается в наиболее рациональном сочетании интересов личности и их соотношении с интересами общества, которое далеко не всегда бывает однозначным и непротиворечивым100.

Таким образом, в целом можно согласиться, что государственный интерес – это совокупный результат интересов нации, общества и его слоев, а также индивидуальных интересов101.

Вместе с тем государственный интерес может взаимоисключать общественный и личный интерес не только ради единичного либо общего блага, но и ради блага своего, блага аппарата управления102.

Кроме того, отметим, что интерес есть осознанная потребность. Вопрос о том насколько осознает общество необходимость стратегического размещения военной базы на территории соседнего государства или запуск спутника на орбиту нашей планеты остается открытым. В связи с этим традиционно именно государственные интересы доминируют в таких сферах, как оборона и безопасность государства, внешняя политика, поддержание общественного порядка и т. д. Однако и в этом случае государственные интересы следует соотносить с актуальными интересами общества и личности. В связи с этим в науке поднимается вопрос о необходимости выработки правовых гарантий соблюдения основных прав и свобод человека и гражданина при учете интересов государственной безопасности и общественного порядка103.

О признании специфических государственных интересов свидетельствуют и многочисленные ссылки в текстах нормативных правовых актов. Например, в соответствии с частью 2 статьи 3 Федерального конституционного закона «О порядке принятия в Российскую Федерацию и образования в ее составе нового субъекта Российской Федерации» при принятии в Российскую Федерацию и образовании в ее составе нового субъекта должны соблюдаться государственные интересы Российской Федерации104.

Согласно пункту 1 статьи 969 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) обязательное государственное страхование может быть установлено в целях обеспечения интересов государства105.

Таким образом, выделение в рамках публичного интереса специфических интересов государства как самостоятельного субъекта представляется оправданным.

Под частными интересами, в свою очередь, следует понимать интересы физических и юридических лиц, а также их объединений.

При определении частного интереса следует иметь в виду, что на современном этапе развития общественных отношений понятие «частного интереса» не может быть сведено к понятию «интерес человека», к физической личности, так как носителями частного интереса являются также объединения лиц (например, юридические лица и их объединения).

В связи с этим в литературе высказано предложение определения частного интереса путем противопоставления его государственному интересу. Так, В. Г. Голубцов определяет частный интерес как интерес, в котором отсутствует интерес государства как субъекта суверенной политической власти106.

Разделение частных и публичных интересов обусловлено тем, что данные интересы далеко не всегда совпадают. В связи с этим одна из первостепенных задач права на современном этапе, признавая плюрализм интересов, обеспечить их оптимальный баланс.

В этой связи представляется несостоятельным мнение о том, что государство должно ограничить свое вмешательство сферой публичных интересов. Согласно этой позиции в иных областях жизни общества действуют другие социальные регуляторы, например, нормы морали107. Не вдаваясь в проблему согласования моральных принципов различных представителей современного общества, позволим себе не согласиться с указанным мнением.

Насколько состоятелен институт частной собственности в современной России без его конституционно-правового закрепления? А что есть нормативное правовое регулирование общественных отношений как не «вмешательство государства». Можно ли говорить об отказе от права гражданина на обращение в суд за защитой нарушенного права и законного интереса? А ведь правоприменительная практика судов является элементом государственной деятельности. Ответы на эти вопросы свидетельствуют о несостоятельности тезиса о невмешательстве государства в сферу частных интересов.

Представляется, что именно государство посредством такого специфического инструмента, как право (как в рамках законодательной, так и в рамках правоприменительной функции), может и должно обеспечить защиту интересов личности даже в таких частных сферах общественной жизни, как личная собственность гражданина и семья. Другое дело, что методы правового воздействия в частноправовой и публично-правовой сферах общественной жизни могут быть различными.

Таким образом, невозможно отрицать роль интересов в развитии права. Они определяют в конечном счете содержание любого права108.

Известно, что именно интерес служит критерием деления права на частное и публичное109.

Как известно, теория разделения права на публичное и частное исходит от древнеримского юриста Ульпиана, жившего в начале I века нашей эры. Публичным правом он считал все, что относится к положению государства; частным – то, что служит пользе (интересам) отдельных лиц (формула – publicum jus est quodad statum rei romane spectat privatum quod ad singulorum utilitatem). При этом в качестве образца частного права Ульпиан рассматривал римское гражданское право110.

В настоящее время частное право принято определять как совокупность норм, регулирующих общественные отношения (деятельность), в которых реализуется частный интерес либо возникает необходимость его охраны. Соответственно публичное право – совокупность норм, регулирующих общественные отношения (деятельность), в которых реализуется публичный интерес либо возникает необходимость его охраны.

Современные тенденции развития права не позволяют говорить о возможности четкого разграничения частных и публичных начал в соответствующих правоотношениях.

Еще Г. Ф. Шершеневич писал, что «…с научной стороны до сих пор остается не вполне выясненным, где находится межевая черта между гражданским и публичным правом, каковы отличительные признаки той сферы права, которая носит название частного права и составляет предмет особой науки. Это различие, установившееся исторически и упорно поддерживаемое, скорее сознается инстинктивно, чем основывается на точных признаках»111. Это замечание приобрело особую актуальность на современном этапе развития правовой науки.

Кроме того, следует учитывать, что в настоящее время разграничение права на частное и публичное не совпадает с его делением на профилирующие (фундаментальные) и комплексные отрасли112.

Например, в гражданском праве достаточно много публичных норм (устанавливающих обязанности субъектов гражданско-правовых отношений перед государством, регулирующих отношения по публичным договорам, договору поставки товаров для государственных или муниципальных нужд, проведению публичного конкурса и др.). Причем эти нормы являются публичными, даже если оценивать их через метод правового регулирования.

Таким образом, независимо от отраслевой принадлежности нормы, направленные на удовлетворение частного интереса, являются нормами частного права, направленными на удовлетворение публичного интереса, – нормами публичного права.

Как отметил С. С. Алексеев, «публичное и частное право – не конкретные отрасли, а, скорее, сферы регулирования, в одной из которых (публичное право) доминируют начала централизации, власти подчинения, в другой (частное право) – начала децентрализации, юридического равенства, возможность субъектов самим, своей волей определять условия своего поведения»113.

Реализация публичных интересов в сфере частного права призвана гарантировать права и законные интересы граждан и юридических лиц. Так, статья 1 ГК РФ допускает ограничение гражданских прав федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства114.

Примечательно, что публичный интерес более полно отражается в отраслях и институтах публичного права или в том, где налицо «смешанные» нормы и акты115.

Наличие смешанных нормативных правовых актов объясняется тем, что «функциональная взаимозависимость разноотраслевых норм является столь значительной и тесной, что их разъединение, т. е. помещение их в различных одноотраслевых актах, затруднило бы и осложнило практику регулирования и применения комплекса хотя и разнородных, но взаимосвязанных и объединенных единством цели отношений»116.

Еще одним критерием разделения права на частное и публичное является так называемый формальный критерий, т. е. способ правового регулирования тех или иных отношений. «частноправовое отношение построено на началах координации субъектов, частное право представляет собой систему децентрализованного регулирования жизненных отношений. Публично-правовое отношение построено на началах субординации субъектов, публичное право представляет собой систему централизованного регулирования жизненных отношений»117.

В связи с этим предпринимательское право занимает особое место в системе права в контексте деления его на частное и публичное. Связано это прежде всего со специфическим трехзвенным предметом регулирования предпринимательского права – предпринимательскими отношениями, отношениями организационного характера и отношениями по государственному регулированию предпринимательской деятельности118. Пожалуй, именно указанная область общественных отношений претерпела наиболее серьезные перемены в ходе рыночных реформ 90-х годов прошлого века. Да и сейчас законодательство, регулирующее отношения так или иначе связанные с предпринимательской деятельностью, развивается наиболее динамично.

При этом, как отмечает А. Г. Здравомыслов, рынок представляет собой открыто признаваемый конфликт в области экономических интересов при наличии определенных правил (правил торга, купли-продажи)119.

Таким образом, вопрос о месте предпринимательского права в системе права выходит за рамки классической формулы римского права: публичное право – это то, которое имеет в виду интересы государства как целого, а частное – то, которое имеет в виду интересы индивида как такового.

Решая вопрос о месте предпринимательского права в российской системе права, следует согласиться с мнением о том, что деление права на частное и публичное – это «не деление на отрасли права – это классификация норм по определенному признаку»120. Таким образом, совершенно логично, что в рамках одной отрасли права, даже одного правового института, могут органично сосуществовать нормы, относящиеся как к частному праву, так и к публичному.

Как отмечается в литературе, существуют такие отрасли или подотрасли права, где публично-правовые элементы все глубже приникают в ткань частного права, образуя комплексные правоотношения, где складывается паритет частных и публичных начал121. Образование таких отраслей права является результатом как отраслевой дифференциации правового регулирования, так и межотраслевой интеграции правовых норм, обусловленной необходимостью согласованного регулирования той или иной сферы122.

Именно к такой отрасли относится предпринимательское право. Учитывая особую общественно-государственную значимость отдельных видов предпринимательской деятельности (например, деятельность кредитных организаций, внешнеэкономическая деятельность, деятельность естественных монополий), роль публично-правовых начал в ее регулировании значительно повышается.

Данная отрасль представляет собой наиболее яркий пример сосуществования в рамках одной отрасли права публично-правовых и частноправовых начал. При этом политические и экономические реформы, безусловно, оказывают самое непосредственное влияние на соотношение указанных начал, то усиливая публичное начало относительно частного, то, наоборот, ослабляя его.

Таким образом, в контексте определения места предпринимательского права в системе права представляется целесообразным согласиться с теми авторами, которые рассматривают данную отрасль как «комплексное образование, сочетающее публично-правовые и частноправовые начала»123.

Действительно только комплексное правовое регулирование в рамках одной отрасли, соединяющей публично-правовые и частноправовые начала, способно обеспечить должное воздействие на столь значимое общественное явление, как предпринимательство124.

При этом частные интересы субъектов предпринимательской деятельности гарантируются соблюдением конституционных, межотраслевых и отраслевых принципов предпринимательского права. К числу таких принципов относятся принцип свободы предпринимательской деятельности, многообразия и юридического равенства форм собственности, свободы договора, права на информацию и др.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.