Полная версия
Кларджес
Кудеяр направился к стойке регистратуры и объяснил, что хотел бы видеть Базиля Тинкупа. Ему предложили подняться на третий этаж и зайти в кабинет №303. Поднявшись по эскалатору, Кудеяр с некоторым трудом нашел кабинет №303. На двери красовалась размашистая надпись, пульсирующая зеленой подсветкой:
«БАЗИЛЬ ТИНКУП
Ассистент клинического психопатолога-резидента»
Ниже, буквами поменьше, было написано:
«СЕТ КАДДИГАН
Психотерапевт»
Кудеяр отодвинул дверь и зашел внутрь.
За столом сидел человек, прилежно и сосредоточенно строивший кривые с помощью схемографа. Очевидно, это был Сет Каддиган. Высокий и жилистый, со скуластым лицом и редкими рыжими волосами, Каддиган отличался непропорционально коротким носом, в связи с чем кончик носа находился на необычном расстоянии от верхней губы. Психотерапевт нетерпеливо взглянул на Кудеяра.
«Я хотел бы видеть господина Базиля Тинкупа», – объяснил Кудеяр.
«Базиль проводит собеседование, – Каддиган вернулся к работе. – Присаживайтесь, он вернется через несколько минут».
Кудеяр, однако, подошел к стене, чтобы рассмотреть висевшие на ней фотографии – групповые снимки персонала лечебницы, по-видимому сделанные во время ежегодных загородных поездок. Каддиган, краем глаза наблюдавший за посетителем, внезапно спросил: «По какому вопросу вы решили обратиться к господину Тинкупу? Вероятно, я мог бы оказать вам содействие. Вы желаете, чтобы вас приняли в паллиаторий?»
Кудеяр рассмеялся: «Я выгляжу, как псих?»
Каддиган рассматривал его с профессиональным равнодушием: «Псих – термин, вызывающий ненаучные ассоциации. Как правило, мы его не применяем».
«Прошу прощения, – извинился Кудеяр. – Значит, вы – ученый?»
«По меньшей мере считаю себя таковым».
На столе психотерапевта лежал лист серого картона с каракулями, нанесенными красным карандашом. Кудеяр приподнял это произведение: «Кроме того, вы еще и художник?»
Каддиган взял рисунок, свысока взглянул на него и снова положил на стол. «Это изображение, – сдержанно произнес он, – нарисовал пациент. Оно используется в диагностических целях».
«Надо же! – отозвался Кудеяр. – А я было подумал, что это ваших рук дело».
«Почему вы так подумали?» – поинтересовался Каддиган.
«Как вам сказать… В этом рисунке есть что-то характерное для графиков, которыми иллюстрируют научные статьи…»
Каддиган наклонился к листу картона, чтобы внимательнее рассмотреть каракули, после чего взглянул на Кудеяра: «Вы действительно так считаете?»
«У меня возникло такое впечатление».
«Можно предположить, что вас посещают галлюцинации, сходные с видéниями несчастного безумца, водившего карандашом по этому картону».
Кудеяр снова рассмеялся: «Что он пытался изобразить?»
«Пациента попросили нарисовать свой мозг».
Кудеяр заинтересовался: «У вас есть еще такие рисунки?»
«Огромное множество».
«Надо полагать, вы их как-то классифицируете?»
Каддиган указал на схемограф: «В настоящее время я занимаюсь именно этим».
«И после того, как они будут классифицированы – что дальше?»
По-видимому, Каддиган не хотел отвечать на этот вопрос. В конце концов он сказал: «Скорее всего, вам известно – это известно большинству образованных людей – что психология отстает в развитии от многих других наук».
«Таким образом, можно допустить, – задумчиво заметил Кудеяр, – что первоклассные умы, как правило, предпочитают не заниматься психологией».
Каддиган бросил быстрый взгляд на дверь в боковой стене приемной: «Трудность заключается, прежде всего, в сложности структуры человеческой нервной системы, а также в недоступности живого мозга как объекта непосредственного изучения. В библиотеках и в базах данных хранится огромное количество опубликованных работ и результатов исследований – в том числе относящихся к диагностике, основанной на анализе рисунков». Каддиган повертел в руках лист картона: «Я занимался таким анализом несчетное количество раз. Тем не менее, я все еще убежден в том, что мой подход в какой-то степени оригинален и может оказаться полезным».
«Значит, в этом направлении наблюдается застой?»
«О нет, ничего подобного! Психологические исследования ведутся во всевозможных направлениях и с самых различных точек зрения. Но все они неизменно привязаны, как арканом, к одному и тому же исходному препятствию – структура и функции мозга слишком сложны, отсутствуют методы их точного определения. Конечно, и в этой области может наблюдаться стремительный подъем – некоторым удалось стать ныне живущими амарантами благодаря переформулировке выводов Арбуана, Сачевского, Коннелла и Меллардсона. Но все это подобно перетаскиванию опавших листьев граблями из одного угла двора в другой – сегодня паллиатории так же забиты пациентами, как раньше, и применяемые нами методы лечения мало чем отличаются от древнего шарлатанства Фрейда и Юнга. Все делается по эмпирическим правилам, которые любой прилежный студент помнит так же хорошо, как знаменитый дидактор». Психотерапевт устремил на Кудеяра пронзительный взор: «Вы хотите стать амарантом?»
«Несомненно!»
«Решите одну из двадцати основных проблем психологии. И ваш подъем уже никто не остановит». Каддиган нагнулся над каракулями, тем самым показывая, что разговор закончен. Кудеяр улыбнулся, пожал плечами и стал расхаживать по приемной.
Сквозь стены проник отголосок ужасного визгливого вопля. Кудеяр покосился на Каддигана. «Привычный и знакомый переход из кататонического в маниакальное состояние, – пояснил психотерапевт. – Нам платят за то, чтобы мы это терпели».
Дверь в боковой стене отодвинулась. На какое-то мгновение Кудеяр увидел внутреннее помещение, разделенное стеклянной перегородкой; за перегородкой находилась просторная камера. В дверном проеме стоял Базиль Тинкуп в строгой серой униформе.
2
Вечером Кудеяр покинул паллиаторий, нанял воздушное такси и полетел обратно над городом – солнце опускалось в оранжевую дымку за унылыми пустырями Разводья. Башни Мерцанта блеснули отражениями последних лучей заката, вспыхнув на несколько секунд пламенем печальным и торжественным, как погребальный костер – и потускнели. Начинали зажигаться городские огни; за рекой уже искрился всеми цветами радуги Карневал.
Кудеяр размышлял о новой карьере. Базиль был рад его видеть и заявил, что Кудеяр сделал самый мудрый выбор из всех возможных: «Ты представить себе не можешь, сколько у нас работы, Кудеяр! Горы работы! Так работай же – и продвигайся!»
Каддиган, между тем, покусывал нижнюю губу – видимо, представляя себе Кудеяра как очередного дилетанта, не способного предложить психопатологам ничего, кроме самоуверенного невежества.
«Было бы полезно, – думал Кудеяр, – хотя бы поверхностно познакомиться с профессиональным жаргоном». Но при этом нельзя было забывать о поставленной цели – во что бы то ни стало избегать путей, уже проложенных сотнями тысяч предшественников.
Следовало подойти к делу критически, не упуская из вида противоречия, отбрасывая слишком педантичные методы и слишком расплывчатые наблюдения.
Необходимо было изначально отказаться от почтения как к классическим, так и к современным авторитетам.
Он должен был научиться распознавать теории и методы, до сих пор не приносившие почти никакой пользы, и сторониться таких окаменелостей.
Но до тех пор, пока ему не представилась возможность продвижения – или до тех пор, пока он сам не создал такую возможность – он должен был выражаться на языке, способном заслужить одобрение вышестоящего персонала и Комиссии по медицинской этике. Подъем, подъем – несмотря ни на что! Пусть проигравший плачет!
Такси опустилось на платформу Флориандера, в самом центре Октагона. Отсюда, спустившись на лифте и проехав на ленте тротуара, до его квартиры можно было добраться за три минуты.
Кудеяр задержался у газетного киоска, где, помимо прочего, был установлен экран электронного каталога Центральной библиотеки, и просмотрел указатель. Он выбрал два трактата, посвященных общим вопросам психологии, и один справочник, содержавший подробное описание организационной структуры психиатрических учреждений и порядка управления ими. Набрав кодовые номера этих книг, он опустил флорин в прорезь автомата и уже через минуту получил три микрофильма в прозрачных пластиковых конвертах.
Продолжив спуск на лифте до уровня земли, Кудеяр вступил на движущийся тротуар Аллеманд-авеню и доехал до переулка Фариота.
Утреннее радостное возбуждение иссякло; Кудеяр устал и проголодался. Приготовив ужин, он поел, лег на кушетку и задремал на пару часов.
Когда он проснулся, квартира показалась ему безрадостной, тесной и неуютной. Взяв с собой микрофильмы и очки для их просмотра, он вышел под вечернее небо.
Прогулявшись по площади Эстергази, он повернул – просто по привычке – в направлении кафе «Далмация». Дворик перед Актуарием, темный и пустой в этот поздний час, казалось, полнился отраженными шорохами шагов дневных прохожих. Клеть Позора все еще висела над двориком, в ней все еще сидела сгорбленная старуха. Ее должны были освободить в полночь.
Кудеяр заказал чай с печеньем, приправленным горечавкой, и занялся изучением трактатов.
Через некоторое время он оторвался от чтения и с удивлением заметил, что кафе почти заполнилось. Было одиннадцать часов вечера. Кудеяр вернулся к просмотру текстов.
За пятнадцать минут до полуночи все столики были заняты мужчинами и женщинами, смотревшими куда угодно, но только не друг другу в лицо.
Кудеяр больше не мог игнорировать происходящее. Он вгляделся в тени на площади Эстергази. Там ничто не шелохнулось. Но все знали, что там прятались извращенцы.
Наступила полночь. Разговоры в кафе умолкли.
Клеть Позора покачнулась и опустилась. Стоявшая в ней старуха схватилась обеими руками за чугунные прутья, выглядывая наружу.
Клеть прикоснулась к мостовой, ее передний сегмент откинулся вверх – узницу освободили. Срок ее публичного наказания истек.
Все сидевшие в кафе чуть наклонились вперед и задержали дыхание.
Старуха вышла из клетки и стала осторожно пробираться вдоль фасада Актуария в направлении Бронзовой улицы.
Рядом с ней на мостовую упал камень, за ним – второй и третий. Четвертый попал старухе в бедро.
Несчастная побежала – из темноты на нее обрушился целый камнепад. Один из камней, величиной с кулак, ударил ее в затылок. Старуха споткнулась и упала.
Камнепад продолжался – она лежала и вздрагивала от каждого попадания.
Но вскоре она сумела подняться на ноги, нагнулась, закрывая голову руками, бросилась к Бронзовой улице и скрылась за углом.
«Ммф! – отреагировал свидетель расправы, сидевший за соседним столиком. – Так-таки сбежала».
Другой отозвался голосом, полным укоризны: «И ты об этом сожалеешь? Чем, после этого, ты лучше извращенца?»
«Сколько их там? Камни падали градом!»
«Извращенцев становится все больше».
«Извращенцы, авгуры, пифии, хрен с маком… Что с нами будет? Не знаю, не знаю…»
Глава VI
1
На следующее утро Кудеяр явился в паллиаторий без опоздания, каковое обстоятельство заставило его с горечью подумать: «Я уже такой же, как остальные ничтожества, жаждущие статуса!»
Базиль Тинкуп был чем-то занят и отсутствовал; Кудеяру пришлось иметь дело с курносым психотерапевтом.
Каддиган, сидевший за столом, продвинул к нему какой-то распечатанный документ: «Будьте добры, заполните эту форму».
Кудеяр просмотрел эту бумагу и нахмурился. Каддиган рассмеялся: «Заполните. Это ваше заявление с просьбой о приеме на работу».
«Но я уже работаю фельдшером», – возразил Кудеяр.
Психотерапевт с трудом сдерживал нетерпение: «Нет никаких причин для беспокойства – заполните форму, и дело с концом».
Кудеяр нацарапал несколько слов в пробелах, проставил прочерки и вопросительные знаки напротив тех вопросов, на которые он предпочитал не отвечать, и бросил документ на стол: «Вот, пожалуйста – история моей жизни».
Каддиган взглянул на заявление: «Возникает впечатление, что вся ваша жизнь – один вопросительный знак».
«Это не имеет практически никакого значения».
Каддиган пожал костлявыми плечами: «Вы очень скоро обнаружите, что местное руководство придирается к любым нарушениям правил. Это, – он указал на заявление Кудеяра, – подействует на них, как красная тряпка на быка».
«Возможно, местное руководство нуждается в стимуляции».
Психотерапевт ответил пристальным холодным взглядом: «Фельдшеры редко стимулируют руководство, не сожалея о последствиях».
«Надеюсь, я недолго останусь фельдшером».
Каддиган бледно усмехнулся: «В этом я не сомневаюсь».
Наступило краткое молчание, после чего Кудеяр спросил: «Вам приходилось работать фельдшером в свое время?»
«Нет. Я закончил психиатрический колледж в Хорсфройде. Работал два года стажером в приюте для сумасшедших преступников в Осоковой Низине. Таким образом, – Каддиган слегка развел тощими руками, – мне удалось избежать самой неприятной работы». Он смерил Кудеяра язвительно-вопросительным взглядом: «Вам не терпится узнать, в чем будут заключаться ваши обязанности?»
«По меньшей мере не помешало бы».
«Хорошо. Откровенно говоря, обязанности фельдшера отвратительны, а иногда и опасны. Если вы нанесете травму кому-либо из пациентов, из оценки вашей профессиональной пригодности вычтут несколько баллов. Никакое насилие или проявление эмоций не допускается – если, конечно, мы сами не поддадимся маниакальному приступу». Глаза Каддигана сверкнули: «А теперь, будьте добры, следуйте за мной…»
2
«Вот наша маленькая империя», – иронически произнес Каддиган, обводя рукой помещение, по какой-то непонятной причине вызвавшее у Кудеяра ассоциацию с музеем. По обеим сторонам палаты стояли рядами больничные койки. Стены были бледно-бежевыми, постельное белье – снежно-белым, пол покрывали, в шахматном порядке, коричневые и серые квадраты линолеума. Каждую койку отделяли от соседних перегородки из прозрачного пластика, образуя по сторонам центрального прохода вереницы отделений, напоминавших стойла коровника. Несмотря на исключительную прозрачность пластика, отделения в дальнем конце помещения выглядели уже расплывчатыми и потемневшими, как множественные отражения в противопоставленных зеркалах. Пациенты покоились на спине, безвольно вытянув руки по бокам. Одни лежали с открытыми глазами, другие зажмурились. Все больные были мужчинами лет двадцати-тридцати. Постели были безукоризненно заправлены, чисто выбритые лица пациентов розовели.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Гларк (этимология этого слова неизвестна; возможно, оно происходит от выражения «гей-ларк», т. е. «весельчак-проказник»): человек, не участвующий в «справедливом соревновании»; гларки составляли примерно пятую часть населения Кларджеса.
2
Катто: маниакально-кататонический синдром.
3
Sous-Ventre (франц.) – «Подбрюшный» (прим. перев.).
