Багорт. Том 1

– М-м-м да, особенно если учесть, что смиренности в вас ни грамма, – сказал Горий, а помедлив, добавил. – Влад плохо на вас влияет.

– С чего вы взяли, что он на меня влияет?

– Он на вашем месте вел бы себя так же. Хотя нет, он бы их даже не принял.

– Может, мы поэтому и нашли общей язык. Знаете, не только противоположности притягиваются.

Горий многозначительно посмотрел на нее, но больше ничего говорить не стал.

– Все ненавидят его верно? – спросила она у Гория, – но ведь они же его совсем не знают. Как можно ненавидеть человека не зная его.

– Они думают, что то, что они видят, и есть Влад Карий.

– Так же будет и со мной, – поняла Дея. – Что ж, у нас больше общего, чем я думала.

– Да, и сильные мира сего опасаются вашего союза, – пробормотал себе под нос лекарь.

– Вам нечего бояться, – печально ответила Дея, в тот момент, когда к ней подошел Ян и Вайес.

– Я горжусь вами, моя дорогая, – проговорил глава Мрамгора, улыбаясь. – Теперь я вижу, что мой риск с лихвой оправдался. Верховный Сагорт и грозная Хранительница Синего леса способная навести страху на все братства разом. Знайте, я бы хотел видеть вас в совете. Нам не хватает альтернативного мнения. Все братство довольно консервативно и мне кажется, оно уже закостенело в своих предрассудках. Нам нужен свежий взгляд, это именно то, что вы могли бы привнести в наши ряды. Вы с Яном выросли в дали от Хоры и еще можете смотреть на все происходящее со стороны, в то время как все мы, являемся законсервированными продуктами Багорта, ваш образ мыслей нам не доступен.

– К сожалению, годы проведенные в дали от Багорта сделали меня нетерпимой к человеческой глупости. По большей части я вообще не понимаю людей. Возможно потому, что там мы были для всех чужими, а здесь я пока не сумела стать своей. Я не смогу ужиться в совете. Я не стану звеном в цепи.

– Этого и не требуется. Иногда для того, чтобы преодолеть застой, необходим именно деструктивный элемент. Хотя не спорю, просить вас брать на себя эту обязанность поистине несправедливо, наш Влад и тот с ней не всегда справляется.

«Что же это такое?! Они все сегодня решили донимать меня рассказами о своем легендарном Веде?» – подумала Дея, но вслух только поблагодарила за поддержку и понимание.

Когда глава Мрамгора со своим верным лекарем уже уходили, она неожиданно окликнула его.

– Вайес, скажете же хоть вы мне, отчего в Багорте так много магии? Неужели Хранители могут сделать наш дом лучше?

– Сделать мир лучше могут не только Хранители, но и обычные люди.

– Для чего же тогда существуем мы?

– Для того чтобы не становилось хуже. Поверьте мне уже одного этого вполне достаточно, чтобы оправдать все наши лишения.

Глава 29

Приглашение на праздник.

Недели пролистывались словно страницы, до праздника Последней луны оставались считанные дни, и Дея больше не могла оттягивать свое появление на людях. Ей нужно было выбрать день для приглашения, заинтриговать и убедить горожан и крестьян в том, что праздник будет грандиозным и безопасным.

После посещения ее леса Хранителями, он уже не был так безлюден как раньше. Мало-помалу сюда стали захаживать не только смельчаки вроде Влада, но и крестьяне охочие до ягод, грибов и целебных трав. Лишь Лад озеро оставалось непосещаемым, земли вблизи обиталища Озерных дев по-прежнему страшили простой люд. Деи пару раз встречались рыбаки, набравшиеся смелости и пришедшие в Синий лес со снастями, но до озера эти герои так и не добрались, побоялись.

Ничего, утешала она себя, время придет.

Дом ее, наконец, привели в порядок, и Дея смогла устроиться в нем со всеми удобствами. Ян наведывался почти каждый день, пока его не отослали на задание к границам Мрамгора, где он пробыл с неделю. Когда он вернулся, то прожил у нее целых три дня. Но совмещать службу с ночевками в лесу было затруднительно и к его величайшему огорчению, ему пришлось сменить диван в Деиной гостиной, на свою кровать в замке.

Иногда Деи казалось, что кто-то отмотал назад пленку и, вырезав тот кусок где их дружба подверглась испытаниям, вернул все на круги своя. Их отношения все больше походили на прежние – родственные.

Лес тоже радовал Дею, веселым шелестом листьев, мерным спокойным дыханием в глубокой ночи, резвостью животных и теплыми, ласковыми водами Лад озера, что скрывали ото всех ее тревоги. Иногда ей казалось, что у нее вместо крови течет озерная вода, а ее руки и тонкие быстрые ноги преобразуются в упругие, гибкие ветви, что глаза ее – ночные звезды над озером, а сердце – ветер, гуляющий над кронами деревьев, шурша листвой.

Все вокруг оживало, становился открытым и отзывчивым. И только молчание Влада омрачало Деину жизнь. С тех пор как она обосновалась в Синем лесу, он ни разу в него не наведывался, хотя раньше бывал здесь частым гостем. Он приходил в основном за травами, но и не забывал ставить защиты и охранительные заклинания, спас от вымирания серебристую лань. А теперь взял и исчез.

Дея знала, что он не ходит в лес из-за нее. Не знала она только, чем именно спугнула неустрашимого Влада. Он-то уж вряд ли считал ее такой же грозной, как остальные Хранители. Хотя от нее и не укрылся тот факт, что Вед был в лесу, когда она вытребовала неслыханный по меркам Багорта закон. Стоял и наблюдал в стороне с другого берега. Об этом ей потом русалки рассказали.

Свой поход в город она откладывала еще и потому, что боялась встречи с ним. Не знала, как отреагирует ее сердце, если вдруг он просто пройдет мимо, как будто они не знакомы, как будто он не давал ей обещания, наказать Мрамгор за то, что его жители сделали с Синим лесом. Дея боялась, что Родмила окажется права и она всего лишь жалкая пташка, имя которой Влад скоро позабудет, если уже не забыл. Боялась увидеть с ним ее – победно шествующую рядом, пусть нелюбимую, но близкую. Ведь, что-то же их связывало, раз он позволял Родмиле находиться при себе целых три года. Хотя кто знает, может он и ей бы это позволил, ходи она за ним как послушная тень?

Дею мучила эта неразрешенность и в то же время, она не могла найти в себе сил спросить его, что же произошло в то утро. Не то чтобы ей этого не позволяла гордость, скорее опасение услышать правду. Так заточенная в границах собственных страхов она и сидела в своем лесу безвылазно, Вайес и Ян оставались ее единственной связью с миром людей. Их устраивало то, что Дея практически не покидала пределов леса, потому что Вед наложивший на нее заклятье, все еще был не найден. Все торе приходили к выводу, что Ихаиль обвел их вокруг пальца, просто желая беспрепятственно сбежать. Вайес говорил, что он человек скрытный и непредсказуемый, да и попробуй разбери, что у этих Ведов на уме, особенно у тех, что остались в Лонгвине.

Ян привозил подруге книги из библиотеки, и она потихоньку знакомилась с необъяснимым и загадочным миром, в котором ей предстояло жить долгую жизнь Хранителя. Из трактата о Ведах, неохотно доставленным Яном Дея узнала, что они живут еще дольше Хранителей и разозлилась на друга за то, что он не сказал ей об этом раньше.

– Можно подумать, что Влад вызвал бы у тебя отвращение, узнай ты, что он вдвое старше тебя, – сказал ей тогда Ян, и Дея поняла, что на самом деле ничего не изменилось. Ян по-прежнему ревнует ее не смотря на то, что они с Владом уже давно не видятся.

В своих стараниях отодвинуть подальше момент возможной встречи с Ведом, Дея дотянула до последнего предела. Как-то проходя тайными подземными тропами, она услышал разговор грибников о предстоящем празднике.

– Как думаешь, устроит новая Хранительница, праздник для своих русалочек? – спрашивал один, судя по голосу совсем юный.

– Это вряд ли? – отвечал ему кто-то постарше, – поговаривают она того… Это… Ну, с приветом что ль.

– Сам ты с приветом! – встрял в разговор третий. – Она, до того как в лесу обжиться, в замке комнаты занимала. Станут там сумасшедших разве держать?

– Верно, говоришь, – поддержал молодой, – к тому ж слыхал я, что это та самая краля, которая с Яном Сагортом на турнире была. Я видал ее хоть и издали. Страсть как хороша. Волосы – огонь, а кожа, кожа будто жемчуг, что на дне ее озера лежит и голос, – протянул юноша мечтательно.

– Что голос? – передразнил его старший.

– А то! Поет она, говорят вечерами с русалками своими, и все звери тогда собираются и слушают, наслушаться не могут.

– Ага, а серебристая лань ей подпевает.

– Ты это, ты про лань трепать не моги! Про новый закон слыхал?

– Тфу ты, Етишкина жизнь! – перепугался старший, сообразив, что лишнего сболтнул. – Сурова Госпожа, нечего сказать. Не будет вам праздника.

– Это почему же?

– Да потому, что если бы она того хотела, уже б давно на люди показалась, позвала.

«Прав был мужик, ох как прав», – думала Дея сидя тем же вечером у озера.

На следующее утро она позвала самую зрелую лань и попросила ее о сопровождении.

«Я понимаю, что о многом прошу тебя, – мысленно разговаривала она с нею, – но я уверена, после принятия нового закона, никто не посмеет на тебя даже глаз без моего разрешения поднять».

Лань не роптала, толи была абсолютно уверена в своей Госпоже, толи не смела отказать в просьбе.

Страшно боясь за свое лесное сокровище, Дея все же взяла ее с собой. В конце концов, Влад выставил на уцелевших зверей защиту, которая все еще действовала, а жители должны увидеть, что не только она, но и лесные обитатели благосклонны к ним, подбадривала себя лесная Хранительница.

Добравшись до городских стен, она оставила свою кобылку постись на полях, а сама в сопровождении прекрасной, тонконогой спутницы вошла в город.

Они шли молча и степенно, позволяя горожанам бросать на себя восхищенные взгляды, поэтому когда Дея подходила к улице Золотников, что недалеко от площади слух о том, что в Мрамгор пожаловала сама Белая Госпожа, да не одна, а со своей легендарной ланью, разошелся по всему городу.

Дея шла окружными путями – по узким и грязным улочкам, светлым и помпезным проспектам, мрачным переулкам и рабочим кварталам, пока не вышла на центральную площадь Мрамгора. Встав в самом центре, она стала ждать, пока ее не окружит толпа зевак. Произошло это довольно быстро и тогда Дея начала свое обращение к народу.

– Приветствую вас, жители столицы, а также ее гости! – начала она. – Я пришла известить о приближении ежегодного праздника Последней луны! – по площади побежали шепотки и короткие возгласы. – Я приглашаю всех в Синий лес, как только созреет последняя летняя луна. Это единственное время в году, когда Озерные девы близки к людям. Я убеждена, что впечатления от праздника буду незабываемыми.

– Впечатления, знаете ли, бывают разные, – послышался ехидный голос из толпы, – что если ваши Озерные девы поутаскивают нас без согласия. В этом случае они точно будут незабываемые.

– Вы, судя по всему, давненько не бывали в Синем лесу, – констатировала Дея, – Озерные девы настолько чутки, что наблюдают за рыбакам со стороны, чтобы не спугнуть. Это их праздник и они ждут, что вы придете послушать их песни, станцевать Хорой, посостязаться в прыжках через костер. Я знаю, что вы и сами истосковались по этим гуляньям. Я гарантирую вам абсолютную безопасность. Синий лес уже не так зловещ как раньше, он открывается и готов принять добрых людей.

– Госпожа правду говорит, – отозвался из толпы молодой парень, – я рыбачил намедни с одним дружком и не видел ни одной русалочки. Хотя признаться меня это расстроило. Мы уж было подумали, что они вымерли все.

– Нет, не вымерли, но их становиться все меньше, а если вы не перестанете бояться Синего леса, они действительно могут исчезнуть. Мы ждем вас и мы будем гостеприимны, – проговорила Дея как можно мягче, и собралась было уходить, но толпа не пожелала отпускать ее так быстро. Со всех сторон посыпались вопросы.

– А правду говорят, что Озерные девы утратили свою красоту?

– Последняя ли это лань, что осталась в вашем лесу?

– А что закон, карающий браконьеров, действительно будет столь суров?

– Вы действительно самопровозгласили себя Хранительницей?

– Синий лес сам инициировал вас по древнему обычаю?

Вопросы раздавались со всех сторон и скоро слились в общий гомон, из которого было уже ничего не разобрать. Дея заозиралась, чувствуя, что теряется в этом смыкающемся вокруг нее кольце голосящих людей. Вдохнув глубже, она вскинула вверх руку, призывая к тишине, и через какое-то время толпа унялась.

– Приходите в лес и все увидите сами, – проговорила она, когда все смолкли. – Сейчас я отвечу лишь на два вопроса. Да, лес инициировал меня сам, как и избрал в Хранители. И да, кара за браконьерство – пожизненное заточение в лесу. Но вы должны понимать, что к этим мерам мне пришлось прибегнуть из-за недобросовестных охотников. Не только вы опасаетесь Синего леса, он тоже боится вас. Будьте добры к нему, и он щедро вас одарит. Это суровый закон, но он необходим. Многие животные моего леса на грани вымирания.

Толпа притихла, не найдя, что возразить. Может потому что жители и сами знали, как притягателен стал для браконьеров Синий лес, когда остался без защиты.

Но не все хотели мириться с новым законом. Через плотно сжатые ряды, к центру площади пробирался краснолицей мужчина средних лет. Он был непозволительно толст, голова его плавно переходила в плечи, плавая в складках многочисленных подбородков, а пальцы на руках походили на сардельки. Горячась, он расталкивал людей своими огромными ручищами, беспрестанно ругаясь, а когда вышел на середину площади, казалось, готов был расстрелять Дею своими поросячьими глазками. Но обратился он не к ней, а к толпе.

– Спросите себя граждане, как столь юная особа может стать настоящим Хранителем. Сам глава Мрамгора признался, что ее к этому не готовили. Она прибыла издалека, и ничего не зная о наших обычаях, тут же навязала свои порядки. Она неуважительно относиться к братству Хранителей. Слыханное ли это дело – отказать им в принесении клятвы?! – орал краснолицей. – Эта вертихвостка наобещает вам с три короба и обманет.

Пока он драл глотку, Дея заметила знакомое белое свечение в толпе, а через секунду люди стали расступаться, пропуская вперед Веда.

– Простите этого юродивого, Госпожа, – проговорил Влад, низко кланяясь Деи. – Он не видел своими глазами вашей силы и поэтому, стал жертвой беспочвенных слухов, – проговорил он с изумившим Дею почтением.

– У нее в защитниках первый попиратель добродетели в Мрамгоре, – снова заголосил толстяк. – О чем это может свидетельствовать?

– А чем вы собственно не довольны, кир Амбар? – деланно удивлялся Влад. – Синий лес наконец-таки обрел Хранительницу, люди могут не опасаясь ходить в него, возобновиться утраченная связь с Озерными девами. В конце концов, вы не можете отрицать, что они тоскуют по былым купальным ночам в последнюю летнюю луну.

– Все так, но она не местная и слишком много на себя берет. Не пристало лесной Госпоже противостоять братству, да еще такой… – Он не договорил, потому, что Влад заставил его замолчать, как обычно всего одним щелчком пальцев.

– Она берет на себя ровно столько, сколько на нее было возложено и не тобой, жалкий кусок сала, – он обратился к притихнувшей толпе, – Эта юная и с виду хрупкая девушка обладает невероятной силой, и она не обязана отчитываться за свои действия ни перед одним из вас. Благодарите звезды, что она не запечатала свой лес или не обрушила на вас его гнев. То, что сотворила с ним ваша безудержная алчность, не исправить и самыми суровыми законами. Возблагодарите свою Госпожу за мудрость и великодушие, потому что своими стараниями она дарит вам невероятное богатство – процветающий Синий лес.

Некоторые люди в толпе неуверенно, но согласно закивали и это, кажется, окончательно взбесило кира Амбара. Вновь обретя дар речи, он принялся увещевать.

– Не слушайте его люди! Этот человек проповедует ложные идеалы. Он очень хитер, проникая в ваши умы, он калечит вас!

– Да, да, он – похабник и бесчестный человек.

– У него нет сердца!

– Он людей ни во что не ставит, – послышались возгласы из толпы.

Амбар смотрел на Веда с нескрываемой ненавистью, но Влада, это похоже ничуть не тревожило. Он глядел только на Дею, даже не слушая, что выкрикивают в его адрес люди. Она же, окончательно оторопев, не знала, что и делать. Разыгрывалась нешуточная перепалка. Видят сосны, не так она хотела предстать перед народом Багорта.

Дея знала, что в искусстве красноречия Влада вряд ли кто одолеет, но она не понимала, почему он так отчаянно защищает ее. Может вся эта ситуация просто повод, чтобы вылить в толпу очередную порцию скопившейся желчи, а может он действительно хочет помочь ей.

Дея знала его лучше, чем люди, прожившие с ним тридцать два года и все же не достаточно чтобы понять тайный смысл его намерений. В общем-то, она должна была признать, что ненамного опережала в этом теперь уже своих сограждан. И как она не старалась придать своему взгляду твердости, растерянность брала верх. Разъяренные Хранители, окружающая ее толпа горожан и даже этот краснорожий баламут не могли смутить ее так, как это делал Влад. И пока Дея наливалась краской перепалка приобретала пикантный оттенок.

– Гер Амбар, вы ведь не глупый кажется человек, – спросил Влад со свойственной ему ленцой в голосе, – вы же не верите в состоятельность собственных слов. Так и не ждите, что остальные поверят.

– Нет необходимости заставлять людей верить, – продолжал распаляться Амбар, – если у них есть глаза и уши! Они видели, как ты рос и во что превратился. Ты попираешь невинность, разлагаешь неокрепшие умы, навязываешь им ложные истины и идеалы!

– Вы о своей дочери, которая обивала порог моего дома целый месяц, да так и ушла ни с чем? – спросил он, обернувшись к Амбару с издевательской улыбкой. – Возможно, как истинный горожанин, я должен был воспользоваться ее неискушенным умом и добраться до невинного щуплого тельца. – В толпе послышались смешки и скабрезные шуточки, а Влад делая вид, что не замечает их, продолжал – Но я ведь проповедую ложные истины, поэтому не воспользовался ее доверчивостью. Вы уж не обессудьте, – присовокупил он, как бы извиняясь, – но я предпочитаю девиц постарше – тех, кто понимает, на что напрашивается.

Глаза кира потемнели, наливаясь кровью. Он был похож на разъяренного быка, готового броситься на красную тряпку. Но Влад осадил его неожиданным вопросом.

– Гер Амбар, вам нравиться ваша жена? – На этот раз он поймал взгляд, человека почувствовавшего, что его загоняют в угол. – Да бросьте вы! Все знают, что не далее как на прошлой неделе вы взяли в жены дочь мясника – прекрасную шестнадцатилетнюю Лею. Говорят, у нее обворожительные пышные формы и струящиеся русые волосы. За все ее прелести вы даже простили ее отцу долги. Я, честно говоря, не стал бы платить такую цену за обладание этой нимфой, но ведь мои идеалы в расчет не берутся.

Воцарилась гробовая тишина. Гер Амбар становился похож на вареного рака, руки его тряслись, сжимаясь в кулаки. А люди, собравшиеся на площади, неуклюже переминалась с ноги на ногу.

– Что вы молчите, Амбар? – не унимался Влад, вознамерившейся добить и без того устыженного кира. – Ответьте, Лея – ваш идеал, ради которого вы готовы принести жертву? Да или нет, Амбар? – неожиданно повысил голос Влад, и кир непроизвольно кивнул. – А теперь я обращаюсь к вам, мои сограждане, – продолжил он, разворачиваясь на каблуках к обескураженной толпе. – Вы тоже считаете дочь мясника идеалом женской красоты?

– Какой уж там идеал? – послышался голос из первых рядов, а за ним нервные смешки.

– Косматая толстуха с кривыми зубами, разве, что молоденькая, – отреагировал еще кто-то.

– Да, да, на два года моложе его дочери, – проскрипел старушечий голос.

– Значит ли это, что его идеал ложный? – спросил в свою очередь Влад уже посмеивающуюся над киром толпу.

– Да какое нам дело до его идеалов! – отозвались горожане.

– Тогда какого беса вы копаетесь в моих? – гаркнул Влад, обводя всех присутствующих горящим взглядом. Собравшиеся снова притихли, а Вед подошел к готовому провалиться сквозь землю Амбару. – Одного на всех идеала не бывает, кир, запомните это. И радуйтесь, иначе бы вы свою красотку не заполучили, – добавил он, откровенно глумясь.

– Но есть же все-таки общепринятые ценности, – хлюпнул раздавленный Амбар.

– Ваши, не мои, – равнодушно ответил Влад и ушел, провожаемый разинутыми ртами.

Дея решила, не тратить ни минуты и, воспользовавшись замешательством толпы, двинулась в противоположную сторону от той, куда направился Влад. Глазевшие на Веда горожане, не заметили, как она нырнула в ближайший переулок и уже не кружным, а кротчайшим путем, пошла прочь из города.

Вроде, все прошло почти так как она и задумала – послание передано, народ услышал его и все же, что-то гложило Дею. Смазанной получилась ее речь, скандальной. Она помнила свою неуверенность и растерянность. Кто знает, как бы все вышло, если бы Влад не взял удар на себя. Она должна была признать, что ее сила и новые возможности вскружили ей голову.

Эта сцена на площади показала ей, что никакая часть не в силах превзойти мощью целое. Она забыла о том, что на силу свою в полной мере может рассчитывать только в лесных владениях. Они с лесом, словно единый организм. В его приделах Дея была лишь его частью, но частью чего-то столь огромного, что и не передать. В единении их мощь, а порознь каждый из них не защищен и другой организм, собравший свои части воедино, может не просто противостоять, но и раздавить их.

Как можно было самонадеянно вторгнуться в городскую среду с ее собственными законами и порядками, не подумав, что ее там не попытаются развенчать? Единственная сила, которая оставалась с ней за территорией леса – сила духа. Но и тот ее, чуть было не дрогнул.

Только теперь она начала понимать масштаб личности Влада, способного заставить замолчать не только разошедшегося кира – представителя купеческого сословия, но и многолюдную толпу. Если он и был всего лишь частью чего-то целого, то целое это, должно было быть поистине космических масштабов, если одно его звено было столь огромной, несокрушимой глыбой. Бессердечный, мраморный Влад – так думали о нем жители Багорта, и только она знала, что он возможно более чувственен, чем прочие, что он тщательно скрывает свою истинную суть, выставляя напоказ грубого манекена без эмоций. А может ей просто хотелось так о нем думать?

Глава 30

Картина у озера.

Деи предстояло оправиться в замок, чтобы пригласить его обителей на праздник. До деревень, что прилегают к окрестностям Мрамгора новость о ее приглашение долетит дня за три, жителям же замка требовалось отдельное внимание, и тут Дея рассчитывала на содействие Вайеса. Через Яна она договорилась, что Верховный Хранитель соберет большую часть людей в одном зале, где она к ним и обратиться. Но после выступления на площади, ее преследовал панический страх перед толпой. Она уже ни в чем не была уверена, и даже поддержка Вайеса упорно не желала становиться для нее спасательным кругом.

Но мрамгорская знать была очень щепетильна в вопросах этикета, а ей требовалась ее поддержка, поэтому еще до начала обеда Дея подъехала к замковым вратам. Старый конюх принял у нее лошадь, уважительно кланяясь. Это немного подбодрило юную Хранительницу и она пошла навстречу своей судьбе с приподнятой головой.

Глава Мрамгора ждал Дею в кабинете.

– Входите, входите, дорогая, – радостно встретил ее Вайес, пропуская внутрь. – Я все подготовил. В эту самую минуту, в трапезном зале для торжеств начинают накрывать столы. Соберется основная часть знати, живущей в замке. Нам с вами накроют стол на подиуме, и тем как все преступят к трапезе, вы сможете сделать свое объявление.

– А почему трапезная? – удивилась Дея. – Разве в замке нет просто большого зала для собраний?

– Конечно есть, но я бы не хотел, чтобы вас начали засыпать лишними вопросами. И потом, большинство подданных настолько занятые люди, что порой игнорируют общие собрания. Обед, для решения вашей задачи подходит как нельзя лучше. Прекрасный зал, вкусная еда и людям не придется отвлекаться от своих дел, – Вайес хитро улыбнулся. – Я рассчитываю, что эта гастрономическая атмосфера, сделает их более доброжелательными. Кто будет задавать лишние вопросы, когда на столе тушеное вепревое колено, вареные раки, фрукты и превосходные настойки из наших погребов?

– Вы – лучший правитель из ныне существующих, – проговорила Дея, благодарно улыбаясь Вайесу.

– Я в этом не уверен, но стараюсь им быть.

Деи показалось, что Верховный Хранитель смутился. Он, конечно, не привык к такому простодушному обращению, но их с Яном поздно ознакомили с правилами этикета, а привыкнув воспринимать Вайеса, как дедушку взявшего их на поруки, они уже не могли перестроиться. Вот и сейчас он любовно усадил ее в кресло и, пошевелив в камине угли, устроился напротив.